Сила закона

Глава 9. Урод номер три

Если верить смазливой репортерше с какого-то местного канала, то «молодая девушка, уже знакомая нашему зрителю по репортажам о Палаче в секс-шопе, выпала из окна снимаемой ею с подругой квартиры, со второго этажа…»

— Угу, выпала она, как же, — ухмыльнулся Физик, — Помнится, у нас так соседка пару раз в месяц выпадала. Под вопли пьяного мужа и со следами его пальцев на шее.

Я присмотрелся. И действительно, шея девушки представляла собой один сплошной синяк.

Со второго этажа так не падают. Я, конечно, не эксперт, но уж следы побоев могу отличить от последствия удара о землю.

«Вернулась к своему бывшему, мудаку-абъюзеру…» — вспомнились мне слова напарницы Алисы из секс-шопа.

— Эй, Химик, ты нам билеты домой уже взял?

— Угу. Через четыре часа нужно двигать в аэропорт. Кстати, предлагаю прогуляться на Конный остров. Это у них тут такой местный парк развлечений, где обычно народ на выходные тусует. Колесо обозрения, фуд-корты, картинги и все такое. Ну или можно устроить забег по ресторанам восточной кухни — у нас дома такой экзотики почти нет.

— У меня, походу, другие планы нарисовались…

Я накинул куртку и прицепил на пояс свою швабра-дубинку. После того, как она спокойно cдержала натиск голема-двойника Палача, доверия и уважения к изобретениям Профессора у меня заметно прибавилось. Да и неуютно я себя чувствовал без оружия, словно голый.

А ведь когда-то всячески избегал его. Не то, что огнестрел — даже нож или кастет с собой никогда не носил. Максимум перцовый баллончик.

Вот что делает с пацифистами, типа меня, работа на Контору!

Шутка.

— Эй, герой-любовник, ты куда это намылился? — нехорошо прищурился Химик.

— Тебя не спросил, — огрызнулся я.

— А вот меня как раз и надо бы, — и временно ИО куратора многозначительно постучал себя согнутым пальцем по шее, — Давай-ка только без глупостей. Мы уже и так наследили будь здоров.

Мда-а-а…

Я с тяжелым вздохом опустился на стул.

— Трех часов тебе хватит? И про отпечатки не забывай… народный мститель…

— С меня пузырь!

Я вызвал через приложение на смартфоне такси и выскочил на улицу. Подышать свежим воздухом, привести мысли в порядок и продумать план действий. Правда, с последним у что-то не клеилось. Не хотелось ни думать, ни планировать — только рвать, крушить и ломать. Словно в меня вселился дух рассерженного Сиракузца.

Или Палача.

Через полчаса я уже был в знакомом «подвальчике», увешанном фривольными плакатами и заставленном стеллажами с резиновыми анатомическими фрагментами.

— А Алисы еще нет. И, наверное, еще не скоро…

— Знаю, — грубо прервал я ее, — Как найти этого мудака?

— Какого?

— У которого девушки из окна выпадают. Бывшего ее.

— Но…

Тамара-Наташа испуганно оглянулась, словно упомянутый тип вот-вот выйдет из двери за ее спиной. Потом тяжело вздохнула и назвала адрес.

— Только он там наверняка со своими дружками будет, — предупредила она, — Они там… в общем, празднуют что-то…

— Звать-то его как?

— Петюня… То есть, Петр Ивашов.

Я вернулся к дожидавшемуся меня такси. Водитель расхаживал рядом, докуривая сигарету и разговаривая с кем-то по телефону на повышенных тонах. Услышав новый адрес, он удивленно вскинул брови.

— Что такое? — поинтересовался я.

— Это ж Новоленинка. Там своя… атмосфера… Туда не поеду, — и он многозначительно потер пальцами друг о друга.

— Двойной тариф?

— Тройной. Ты что, не местный? Тогда понятно… Ну хоть про историю с боярышником-то слышал? Это ведь там народ и потравился… Основной, так сказать, потребитель.

Прибытие в место со «своей атмосферой» ознаменовалось резким ухудшением качества дорог, покосившимися параллелепипедами обветшалых домов и перевернутыми контейнерами рядом с которыми возвышались целые горы мусора

— Что-то оно у вас какое-то не шибко новое это Ленино, — прокомментировал я увиденное.

— Так этому району лет сто уже, считай. Населения под девяносто тыщ — почти отдельный город, живущий по своим правилам. Местные в Иркутск и выбираются нечасто, из тех, кто тут работает. Еще минут пять, и приедем.

— Подождешь?

Я выцепил взглядом стайку хмурых подростков, жмущихся поближе к подъеду и провожающих настороженными взглядами такси. Не удивлюсь, если откажется.

— Встану вон там, у магазина. А тебе нужно в ту сторону, через один дом. Там старая общага., не промахнешься, она одна такая. Только учти — долго ждать не стану и заплатишь по счетчику.

— Он у тебя хоть есть? — ухмыльнулся я.

Вместо ответа таксист многозначительно постучал согнутым пальцем себя по лбу.

— Ни пуха, — напутствовал он меня, высаживая возле заколоченного ларька.

«В Жопокрут», — чуть машинально не отозвался я, но вовремя прикусил язык. Мда, сюда бы «вертолетик» Ангара с его пулеметами не помешало прихватить. Вот только чую, что он не отзовется, а имплант теперь превратился в бесполезную железку — мой микрочип его больше не определял как подключенное устройство.

Впрочем, и на том спасибо — выручил.

Где-то залаяла собака. Судя по всему, на каком-то балконе, потому как звук шел сверху. Кто-то с заплетающимся языком в нецензурных выражениях пояснил животному, чем оно может заняться, вместо того чтобы мешать людям отдыхать.

К беседе тут же подключился визгливый бабский голос, который примерно с той же речью обратился уже к подвыпившему мужику, призывая его заткнуть пасть и прогуляться туда, откуда он, собственно, на свет и появился.

Действительно, «своя атмосфера».

Нужный дом я нашел сразу, благодаря подсказке таксиста. Так, возможные проблемы с домофоном отпали автоматически вместе с дверью, которая висела на одной петле гостеприимно распахнутой настежь. Общежитие, а значит, мне нужна была не квартира, а комната. Четвертый этаж…

Закрыто!

И звонка нет, а значит, гостей тут обычно не ждут, только своих.

Ждать, когда-то войдет или выйдет?

Выбить, нахрен, этот жалкий кусок дерева с «кошачьей дыркой» внизу?

Или осторожно вскрыть замок, благо и инструмент нужный при себе имеется?

Я снова надавил на ручку и толкнул дверь.

Сработало!

Коридор был заставлен разнообразным хламом, характерным для подобных мест: старый велосипед, три лыжи, детская коляска, буфет без одной дверцы, какие-то доски и палки…

Впрочем, я сюда не барахло разглядывать пришел а…

А зачем, собственно?

Объяснить идиоту, что избивать любимых женщин нехорошо? Свершить праведное возмездие по заветам Палача? Или просто сбросить накопившееся напряжение, от которого аж зубы сводит и кулаки чешутся по самые локти?

Да похуй!

За нужной мне дверью звучали мужские голоса, перекрикивающие громко орущую музыку и плачущего где-то за стенами маленького ребенка. Три, четыре… а может и пять человек. Многовато!

Впрочем, так ведь и мы не пальцем деланы, а Жопокрутом!

Усилить выделение эндорфинов, чтобы притупить боль, когда в меня начнут тыкать руками и ногами. Догнаться адреналином, чтобы стать выше, быстрее и сильнее. И подхлестнуть регенерацию — и тогда мне ни ножи ни кастеты не страшны.

И вот уже драка с пятью противниками превращается в легкую разминку.

Стоп!

Ну и чем я тогда лучше Палача, с его неуязвимой броней и пулеметами?!

Очередной мутант-урод, который обижает беззащитных уродов-человеков?

А в том, что там собрались именно уроды, у меня и сомнений не было.

Сам справлюсь.

Своими силами.

Не зря ведь нас Спорти гоняла по залу и валяла по татами все это время? Вот заодно и проверю, на что я способен без всех этих супергеройских апгрейдов.

Швабра-дубинка привычно пристроилась в правой руке. Палец машинально нащупал нужную кнопку, и мое оружие вытянулось примерно до метровой длины. А больше и не надо — там наверняка окажется довольно тесновато, и с нормальным посохом развернуться будет негде.

Я постучал в дверь, и голоса стихли.

— Кого там еще плинесло? — раздалось по ту сторону.

Так как музыку сделать потише никто и не подумал, то обладателю выразительно-картавого «р» пришлось хорошенько поднапрячься, чтобы перекричать Императрицу Аллегрову, как раз в этот момент объятую юными кавалерами.

— Меня тут принесло, — спокойно отозвался я.

Забавное наблюдение с моего предыдущего «места работы»: уверенному и спокойному «это я» жильцы не шибко благополучных районов примерно втрое больше доверяют, чем «это газовая служба» или «это почта, откройте». И почти впятеро больше, чем «это доставка».

— Чего надо?

— А можно Ивашова позвать? Он дома?

Пауза длилась минуты три, за которые хриплый голос Императрицы сменился звонким Трофимом с его «Родиной» под гитарные рифы.

— Так ведь нету его.

— Странно. А ботинки, вон, стоят.

И я с силой пнул груду обуви, сваленной у двери, понятия не имея, есть ли там что-нибудь, принадлежащее «Петюне».

— Ну лаз стоят, то заходи, — «сжалился» голос и добавил, — Отклыто!

Я и вошел. Чего уж отказываться-то, от такого любезного приглашения?

Их действительно оказалось пятеро. На нехитром столе, накрытом газеткой, стояло две початых бутылки водки, граненые стаканы, пачка томатного сока и какие-то бутерброды с сырной нарезкой. В общем, душевно они тут сидят.

Вот только как понять, кто их пятерых мужиков неопределенно-среднего возраста и есть нужный мне Ивашов?

— Ну, чего хотел? — подал голос один из них.

Ага. Костяшки сбиты, один палец перебинтован, на щеке — свежий след не то от когтей, не то от женских ногтей. Ай да Алиска, умничка, пометила своего ухажора, чтобы Уборщик особо не напрягался.

— Ты, что ли, Петюня?

«Меченный» скривился:

— Ну, допустим. Чего надо, тебя спрашивают?

— Да просто. Хотел взглянуть на героя, что девок в окна выкидывает.

— Ага.

Он взял на треть наполненный стакан, посмотрел на него, но тут же отставил в сторону.

— Значит, это ты тот гандон, что возле моей Алиски вертелся и кофю ей таскал на работу? — недобро прищурившись, процедил Петюня сквозь зубы.

— Кофе, а не «кофю».

— Да хоть какаву! Еще раз увижу что ты, гандон, к моей бабе подкатываешь — ноги вырву и в жопу затолкаю. Понял, гандон?

— А я думал, что ты меня как и ее — в окно выкинешь.

Петюня повернулся к своему товарищу, сидевшему слева, и коротко кивнул.

Тот поднялся.

Точнее даже не поднялся, а с трудом вытащил из-за стола свою громадную тушу. Громадную, волосатую и обильно украшенную татуировками уголовного содержания. Уж я-то на такие в свое время насмотрелся. Несколько ходок за разбойное, и, судя по всему, мокруха. Непредумышленная, скорее всего.

— А ты что, у этого чемпиона по метанию баб из окна на дальность за шестерку что ли? — притворно удивился я, — Или, может, это вообще твоих рук работа?

— Девку я не трогал, — отозвался здоровяк, — и в шестерках никогда не ходил.

— Короче, мужики. К вам я без претензий, а вот с этим ушлепком хочу переговорить с глазу на глаз. Если он не засцал, конечно.

Ударили в пол с силой отброшенные табуреты.

В чьей-то руке сверкнул нож.

Откуда-то появилась бита. Самопальная, вытесанная из куска дерева и даже толком не отшлифованная, зато уже покрытая зловещими разводами.

С печальным звоном разлетелась трансформируемая в розочку бутылка, и по ноздрям безжалостно ударил резкий запах дешевой водки.

— Значит, засцал, — сделал я логичный вывод.

И ударил, даже не успев договорить фразу.

При численном перевесе пять к одному не до показушного благородства.

Вытянувшаяся на два метра швабра-дубинка ударила прямо в открытый рот — самое уязвимое место у этого бычары. Хрустнуло, брызнуло. Здоровяк захлебнулся собственным воплем, вбитым ему в горло концом моего оружия.

Усилием воли подавил я в себе желание «раскрыть» рабочую часть, превратив небольшое утолщение в полуметровую поперечную перекладину прямо во рту «нешестерки». Кто знает, может он не такой уж и плохой человек, и дома еще ждут три лапочки-дочки, из-за которых он и ступил на кривую дорожку?

Пинком отправил ближайший табурет под ноги люмпену, вооруженному «розочкой».

Тот запнулся и рухнул прямо передо мной, ловя лицом мое колено. Ну или наоборот.

Минус два.

Шагнул в сторону, пропуская мимо себя биту-самоделку, и ответил точным ударом локтя в горло излишне прыткого фаната бейсбола, прямо в адамово яблоко. Сам виноват, что подошел слишком близко. Тот схватился за шею, жадно хватая воздух и выпучив глаза — видать, пытался мимикрировать в рыбу.

Минус три.

Краем глаза уловил отблеск ножа где-то справа.

Щелкнула, сокращаясь, швабра-дубинка, которой я и ударил наотмашь.

Отточенные многочасовыми тренировками рефлексы не подвели: четвертый противник вскрикнул, роняя оружие, когда получил прямо по пальцам.

Лежащий на полу мужик попытался схватить меня за ногу и получил пяткой в лоб.

Ибо нехуй.

Я ловко крутанул дубинкой, давая обезоруженному противнику понять, что умею ей пользоваться и смотрю фильмы про кунг-фу. Тот намек понял и отступил назад, выставив вперед пустые ладони.

— Ловко ты их, — ухмыльнулся Петюня, который так и продолжал сидеть на своем месте, даже не пытаясь подняться.

Только теперь в его руках вместо стакана был пистолет, наставленный прямо на меня.

— Ебать меня туалетным ершиком! — я испуганно открыл рот выпучил глаза, глядя в окно через плечо Петюни.

Тот обернулся, чтобы узнать, что же привело меня в такой «восторг».

Почти всегда срабатывает.

Сильным ударом ноги по краю стола со своей стороны, я заставил его «напасть» на потерявшего бдительность урода с пистолетом.

«Бах! Бах!»

Две пули ударили в стол и пробили его насквозь. Одна ушла сильно в сторону, вторую стойко принял на себя «задыхавшийся» в шаге от меня люмпен. По крайней мере, заорал он вполне убедительно:

— Сука-блядь, ты меня подстрелил нахуй!

Я шагнул вперед, сокращая расстояние.

Снова щелкнула швабра-дубинка, вытягиваясь и вонзаясь в левый глаз Петюни.

Сильно. Смачно.

Точно в лузу!

Вот только у нас здесь не бильярд.

Я дернул на себя, одновременно снова складывая свое нехитрое оружие.

Часы выбивания расставленных передо мной Шизой-Спорти кеглей не прошли даром.

Петюня был мертв.

Первым это понял тот, что так и стоял, вжавшись спиной в шкаф и подняв перед собой руки.

— Ты… ты же его кончил, пидор!

Так я как бы за этим и пришел.

Я пожал плечами:

— А потому что нечего говно всякое слушать так громко. У соседей, между прочим, ребенок из-за вас, мудаков, не спит.

— Да что ты за уебок, нахуй, откуда ты взялся?

Ладно, попробуем объяснить на более понятном вам языке, раз уж до вас мой тонкий английский юмор не доходит.

— Я, сука, теперь ваш персональный Бэтмэн, нахуй. Слыхал про Палача? Так вот теперь я вместо него. И буду гасить уродов, вроде вот этого. Нахуй. Понятно?

Спокойно вытер испачканную остатками глаза и кровью дубинку о валяющегося под ногами любителя хватать злых Уборщиков за ноги. Эффектно крутанул ее и сунул в зажим на поясе.

И вышел, закрыв за собой дверь.

Разумеется, перед этим покрыв свою ладонь агрессивной чистящей смесью, которая должна была уничтожить любые отпечатки на дверной ручке. А больше я ничего там и не трогал.

Напротив стояла испуганная женщина неопределенного возраста, на руках которой надрывался грудной младенец. В свободной руке мамаша держала бутылочку с соской, а во рту ее дымилась сигарета. На голове красовалась «чалма», свернутая из грязно-серого полотенца.

— Не надо, — пожурил я ее, делая шаг и вынимая изо рта женщины сигарету, — Ты же мать.

Та так и осталась стоять молча открыв рот. Наверняка слышала выстрелы, и вообще непонятно, какого хрена она выперлась в коридор, да еще и с ребенком.

Я быстро сбежал по лестнице и со всех ног бросился в сторону магазина, где обещал ждать меня таксист. Тот не обманул: его темно-серый «Логан» сиротливо стоял на парковке, а сам водитель прогуливался неподалеку, посасывая сигарету.

— Пиздуем отсюда, живо! — рявкнул я.

Тот не стал задавать лишних вопросов. Отшвырнул в сторону окурок и плюхнулся на водительское сиденье. Дернул рычаг переключения передач, вдавил педаль и обернулся.

«Логан» недовольно кашлянул, дернулся и покатился назад, выезжая с парковки.

Я аккуратно провел покрытой слизью рукой по всем местам, к которым прикасался, стирая свои отпечатки. Которых, скорее всего, все равно нет в базе данных, но пусть так и дальше остается.

— На вот, держи, а то сиденье испачкаешь, — мне на колени упала какая-то тряпка ярко-оранжевого цвета.

Я с недоумением осмотрел себя и только теперь заметил, что рана в боку снова открылась и там расплывается кровавое пятно. Ну надо же. И болит ведь, зараза! Не сильно, но неприятно.

— Спасибо.

Я прижал тряпку к боку.

Ну вот, одним уродом на свете стало меньше.

И одним уродом — больше.

Это я о себе, если что.

Между прочим, сегодня я впервые сознательно убил человека. Захотел убить — и убил. Не мутанта, не психа и не убийцу. Не стреляющего в меня боевика и даже не охранника какого-нибудь секретного объекта, вставшего на моем пути. А обычного диванного мудака, который слишком любит распускать руки и бить женщин.

Заслужил ли он смерть?

Лично мне на это глубоко похуй.

Стало ли мне после этого легче?

Настроение определенно улучшилось, но не потому что я отомстил за Алису или наказал парочку зарвавшихся уродов. Это был просто адреналин — не мой «супергеройский», а самый что ни на есть натуральный, выделившийся после схватки против пятерых люмпенов.

Из которой, между прочим, я вышел победителем безо всяких мутантских фокусов.

«Ну и кто ты после этого, Уборщик?» — спросил я самого себя, вглядываясь в свое отражение в зеркале заднего вида.

Урод и есть. Хоть и на мордаху вполне себе симпатичный. Не Гагарин, конечно, но все же…