Силиконовый маг

Глава 12

— Подержи-ка вот это!

Тихий голос Антрига прозвучал, как щелчок кнута в мертвой тишине. Джоанна, которую мутило от нестерпимой вони, с трудом поняла смысл сказанного. Но она слегка подрагивающей рукой приняла-таки из рук Антрига факел и дубовый шест, хотя ее слух инстинктивно цеплялся за раздававшийся снаружи лязг засовов — крестьяне запирали за ними двери на замки, чтобы было надежнее, чтобы они не смогли вырваться. Но Антриг, не обращая на это никакого внимания, деловито встал на колени и принялся чертить на каменном полу большой круг мела, который он достал из кармана. Круг получался довольно правильным — должно быть, Виндроуз практиковался в таких художествах, подумала Джоанна, немного успокаиваясь. В церкви было не слишком светло, но зато теплее, чем снаружи.

Девушка поняла, что эта церковь была просто наполнена особым злом, с которым ей до сих пор не приходилось сталкиваться. Этим злом дышала темнота, о ней напоминала отвратительная вонь, которая словно пропитала каменные стены и поддерживавшие потолок столбы. Даже пламя факела горело не в полную силу из-за большой плотности зла. Теперь Джоанна уже понимала, почему крестьяне были объяты таким ужасом.

Антриг принялся обводить контуры круга, и постукивание мела о гранитные плиты пола вывело девушку из состояния оцепенения. Джоанна невольно залюбовалась поддерживавшими потолочный свод колоннами — они были все покрыты резьбой, и ни один столб не был копией другого. Вдруг ее руки задрожали — факел подозрительно зашипел. Потом раздался скрип — это было уже знакомо, так скрипел кожаный пояс Антрига, который все еще ползал по полу. Он уже нарисовал вокруг них второй, внешний круг. И теперь в этом круге он старательно вычерчивал пятиконечную звезду. Джоанна знала про такие штучки достаточно, и потому поняла, что ни в коем случае нельзя переступать пределы внешнего круга.

И тут началось… Где-то за дальним рядом колонн почудилось какое-то движение.

Вдруг раздался какой-то хруст, напоминавший хруст ломаемой фанеры, но только более тихий. А потом еще сильнее пахнуло гнилью и повеяло каким-то могильным холодом. Джоанне показалось, что однажды она уже чуяла подобный запах — когда пробиралась по Пустоте. Только без паники, несколько раз повторяла она себе, стараясь дышать ровно и глубоко, не давая сердцу биться и провоцировать себя на страх. Ведь если страх все-таки захлестнет сознание, то тогда захочется бежать, а бежать здесь некуда. Этот могильный холод словно въедался под кожу, даже дышать, и то было холодно. Шевелиться не хотелось вовсе, нападала какая-то вялость. Джоанна подумала, что это даже лучше, потому что она не сможет визжать, если что.

Наконец Антриг поднялся, на его лице блестел пот. Он молча принял из рук Джоанны факел и дубовый шест. Наконец он сказал совершенно спокойно:

— Джоанна, сядь там, где ты стоишь. Закрой лицо ладонями. Заткни уши. Я думаю, что мне придется ударить первым. Но только прошу тебя — не двигайся с места! И ничего не бойся!

Джоанна даже не стала вытягивать из него никаких подробностей. Она поспешно плюхнулась на колени, прижала к животу свою самую большую драгоценность — кошелек, в котором, как известно, лежала та самая дискета, — и обхватила голову руками, как рекомендовали делать в случае ядерного взрыва на занятиях по гражданской обороне. Антриг же тихо положил все еще горящий факел рядом на пол и выжидательно встал, сжимая в руках шест с железным наконечником. Кстати, он засучил почти до колен свою мантию, и Джоанна, глядя на медные пряжки его башмаков, почувствовала себя несколько увереннее. Вдруг ей захотелось превратиться во что-то маленькое и не видеть, не слышать всего этого кошмара, не ощущать его запаха.

И вдруг где-то в темноте, за колоннами, что-то стукнуло об пол.

Впрочем, это мог быть удар о стенку или о какой-то другой достаточно твердый предмет. Затем еще несколько осторожных стуков, и вдруг раздался такой жуткий удар, точно в пол ударила молния. Затем эти удары стали раздаваться все быстрее и быстрее. Джоанна повторяла себе, что это всего лишь звуки, и ничего больше. Ведь сколько до сих пор еще неизученных природных явлений! Но руки ее дрожали все сильнее, она еле подавляла в себе страстное желание закричать. Но она упорно повторяла, что это просто шум, потому что что-то должно шуметь, подобно тому, как бывает темно из-за поворота земного шара. И запах потому, что абсолютно без запахов воздух никогда не бывает…

Но нет. Нет!

Что-то пронеслось мимо в воздухе, поблескивая. Металл, возможно, добросовестно начищенная медь, подумала Джоанна, глядя краем глаза за происходящим. И Антриг ударил шестом прямо по этой вспышке, отбрасывая ее к ближней колонне. И тут Джоанна поняла, что это такое было — это была купель для крещения. А Антриг уже ловко отбивал следующий заряд — каменную глыбу, которая оказалась отбитой головой статуи херувима. Следующий «снаряд» прилетел быстро, теперь он был направлен ниже, чтобы поразить лодыжку Виндроуза. Джоанна, видя приближающийся быстро предмет, сжала зубы, чтобы не закричать. Но все оказалось нормально — Антриг отбил и эту атаку. Джоанна подумала, что это начинает напоминать крикет или бейсбол. Только это вот была смертельная игра, в которой ставка — жизнь. Но в следующий момент что-то ударило Виндроуза в грудь — до девушки донесся его сдавленный стон.

И тут что-то, залившись ярким светом, устремилось к ним из-за колонн. Какой-то ослепительный огненный шар, отбрасывающий короткие лучи. Джоанну точно током ударило, когда это нечто врезалось в невидимую линию волшебного круга и рассыпало целый сноп искр. Джоанна посмотрела на Антрига — тот хмуро уставился куда-то в сторону, из раны над глазом текла кровь. Все еще висевшая на его шее золотая медаль ученого поблескивала в неярком свете факела.

И вдруг там же, за дальним рядом колонн, снова заблестел яркий свет! Джоанна поспешно закрыла ладонями лицо. Но и этот сгусток света рассыпался, ударившись о линию внешнего круга.

Но зато теперь на них накатила настоящая волна трупного запаха. На какое-то мгновение Джоанна увидела и источник этого запаха — громадное, точно оплавленное лицо с торчащими из разложившихся губ длинными клыками. Впрочем, это были не клыки, а обломки ребер. Там, где должны были находиться руки человекообразного существа, свисавшее клочьями полусгнившее мясо открывало взору кости. Тут Джоанна подумала, что это сознание наверняка материально, телесно, и потому в состоянии переступить круг. Инстинкт подсказывал девушке, что нужно подниматься и бежать к дверям, барабанить в них кулаками, может, крестьяне и откроют. Но колени ее словно прилипли к холодному граниту пола. Антриг застыл, как вкопанный, держа шест перед собой. Антриг стоял и глядел вперед, а чудовище вдруг обрушилось на его голову… Нет, он был просто не в состоянии сбросить ЭТО с себя!

Но нет, все это только показалось Джоанне! Чудовище зависло в воздухе прямо у меловой черты, когда Антриг вдруг вышел из оцепенения — резко взмахнув шестом, он вонзил отточенный кусок железа прямо в брюхо адского создания, причем в брюхо погрузилась значительная часть шеста. Ноги Антрига подогнулись — чудовище всей массой навалилось на шест, но сила, невидимая сила, которая сконцентрировалась у круга, не давала этому созданию проникнуть внутрь. Антриг резко дернул шест на себя, и вместе с железным наконечником крестьянского оружия из брюха страшилища вырвался зловонный фонтан, что чувства, которые испытала Джоанна в этот момент, просто невозможно описать. Чудовище всей массой рухнуло на пол, и стены задрожали, с потолка посыпался песок. Уже лежа на полу, монстр продолжал поднимать голову и разевать страшную пасть, из которой сочилась какая-то бурая жидкость. Тело монстра дергалось в конвульсиях. Наконец создание затихло. Антриг еще несколько раз для верности ткнул концом шеста в тело адского существа и вытащил оружие, причем с наконечника продолжала капать эта самая жидкость — то ли гной, то ли трупный яд.

И наступила мертвая тишина, от которой мороз по коже пробегал по коже. Глаза умершего существа были раскрыты, но Джоанна готова была поклясться, что в них продолжает теплиться жизнь. Девушка, стуча зубами, спросила:

— А-а-антриг! А ты, может, все-таки разрубишь эту мерзость на куски?

— Можно, — сказал Виндроуз, — но вот только боюсь, что это зрелище не покажется тебе слишком приятным. К тому же это не совсем материальное существо — им движет духовная сила, так что это не простая туша, которую можно разрубить мечом, и больше не беспокоиться! Так что не вижу смысла в напрасной трате сил!

Джоанна, понятное дело, спорить не стала и нервно сглотнула слюну.

Антриг, пошатываясь, приблизился к самому краю круга. И тут произошло невероятное: он заговорил с поверженной им тварью! Голос его разносился под высокими сводами церкви, тут была великолепная акустика.

— Послушай, — сказал Виндроуз спокойно, — ты слышишь меня? Я пришел не для того, чтобы тебя уничтожить!

Джоанне показалось, что чудовище выжидает.

И вдруг на руку девушке упало нечто влажное. Моментально повернув голову, она увидела на запястье капельку крови. И тут откуда-то из темноты сверху упала вторая капля. Джоанну всю передернуло. А затем капель посыпалось уже много — прямо, как моросящий дождь! Кровь стекала по колоннам, оставляя яркие следы и скапливалась на полу, образуя небольшие лужицы. Воздух мгновенно напитался сладковатым запахом крови, которым невозможно было дышать. Горящий факел стал шипеть и потрескивать, пламя его как будто уменьшилось. И в самом деле — темнота приблизилась к Антригу и его спутнице, сжимая кольцо, словно стая волков теснее окружает свою добычу.

— Говори со мной, — настойчиво продолжал Антриг, — если я смогу, я помогу тебе!

Тут голова чудовища стала медленно подниматься, через прорехи в сгнившей плоти его шеи стали видны сахарно-белые позвонки.

— Я… Я… Я Бог Мертвых! — Джоанна задрожала снова, чувствуя голос с того света, — я питаюсь жизненной силой, которая содержится в человеческой плоти! Все в этой жизни временно, быстротечно, жизнь — это только текучая вода! В конце концов все равно ко мне возвращается любое тело! Любое существо! Я ведь Бог Мертвых! В этот момент чудовище село на полу, и изо рта его и в прореху в животе потекли ручейки черной жидкости, с тела на пол упали сгустки слизи. Страшилище продолжало:

— Бог Мертвых требует… требует положенного ему по закону… Я не могу проходить через пустоту из одного мира в другой… Все взаимосвязано, можно попасть из вселенной во вселенную…

— Что? — прошептал Антриг.

— Неужели ты ничего не понимаешь? — спросила его Джоанна.

Антриг замотал головой, демонстрируя полное свое неведение.

— Что такое вселенная? — спросил Антриг.

— Он из другого мира, вот что! — отозвалась девушка. — Он попал сюда! Или его специально притащили сюда!

Все еще не выпуская шеста из рук, Антриг придвинулся к поверженному страшилищу еще ближе.

— Послушай! — заговорил он. — Я ведь действительно могу помочь тебе! Я могу отослать тебя обратно!

— А, ты волшебник! — пробормотал Бог Мертвых, — но твоя сила излучается телом, я это чувствую! Я выпью твой мозг, твоя сила войдет в меня! И тогда я стану еще сильнее, я ведь — Бог Мертвых!

— Но-но, — забормотал предостерегающе кудесник, следя за каждым движением твари. Чудовище снова задвигало челюстями, демонстрируя готовность сломать обоих скрывающихся в недоступном кругу. Но Антриг снова заговорил, и голос его звучал теперь еще увереннее, — Джоанна, милая моя, у тебя есть с собой какое-то оружие? Впрочем, я не уверен, что пистолетом можно чего-то добиться! Да и мой меч не поможет! Ведь это же просто мертвая плоть…

— Но чем-то его можно прибить! — отозвалась девушка, как зачарованная, глядя на движение пришельца из другого мира.

— Мне кажется, — сказал тут Антриг, — что дело просто в том, что силу ему придали тела тех людей, которых он успел сожрать! И с каждым новым съеденным человеком она растет еще больше!

— Дело не только в самих людях, а в их мозге! — догадалась Джоанна, — он ведь сам проболтался!

— Но он не может пользоваться мозгами съеденных людей, а только жизненной энергией, которая в мозге заключается! — понял Антриг, — и чтобы существовать, ему нужно все время кого-то есть, иначе жизненная сила истощится и покинет его!

— Но мне кажется, что жизненной энергии там немного! — подхватила Джоанна, — к тому же он сказал, что пожрав твои мозги, он овладеет твоими знаниями! Значит, он обращает себе на службу и накопленную людьми при жизни информацию! Только я сомневаюсь, что Бог Мертвых сможет причинить нам вред своими знаниями! Ведь пока что его жертвами были полубезумный старый священник и те люди, которых ему скармливали! Думаю, что это вряд ли были умные и полезные люди! Какие-нибудь пропойцы да воры!

— Фу ты, — сплюнул Антриг в сторону растянувшегося на полу врага, — но ведь он подслушивает нас!

— Да пусть делает это сколько угодно! — воскликнула Джоанна задорно, — он может использовать против нас знания своих жертв. Даже если он и соберет их воедино, это не будет кладезем полезной информации! Уж в этом я уверена! — девушка вскочила на ноги. Она выхватила из висевших на поясе Антрига ножен меч, испытывая желание рубануть по порождению ада, — только для нас могут быть опасными те знания, которые получил при жизни тот человек, который потом превратился в эту гадость!.. Нужно поскорее до него добраться!

— Если он, или она, конечно, помнит все это!

Джоанна, все еще с опаской глядя на притихшее чудище, рывком сорвала с плеча ридикюль и принялась копаться в нем. Наконец она извлекла на свет божий тот самый швейцарский нож со множеством лезвий и всяких полезных приспособлений. Открыв одно из лезвий, Джоанна принялась проводить на полу его концом какие-то черточки.

Царапанье ножа о камень, скрежет были отлично слышны в мертвой тишине.

— Я видела это в «Красной Планете Марс», — пояснила Джоанна, продолжая свои манипуляциями.

— Смотри, не ошиблись! — предупредил Антриг, — и моли Бога, чтобы эта падаль оказалась с математическими способностями!

— Я не думаю, что это существо обладает какими-то чрезвычайно необычными способностями!

Пауза, один… Пауза, пять…

— Хм, что-то пока не слишком…

Пауза…

И вдруг, точно удар железной двери, раздался какой-то хлопок. А затем тишина, точно после удара грома. А затем опять два удара, от которых даже стены задрожали. Тишина. Шестой раз!

А затем опять тишина, уже кажущаяся вечностью!

— Итак, пять! — возвестил Антриг, и Джоанна, охваченная страхом, продолжала свою работу.

Итак, внимательность — внимательность прежде всего, поскольку именно от этого качества зависело сейчас многое, если вообще не их жизнь.

И тут снова три глухих удара: — пять, восемь…

— А ты можешь воспроизвести печать? — шепотом спросила девушка.

— Но для чего?

— Это нужно! — передразнила она, хотя для шуток это было не самое подходящее время, — просто эти ваши печати — как наши чипы в компьютерах. Чип — это переплетение разных тонких линий, в которых таится своеобразная логика! Ага, — просияла Джоанна, подыскивая точное сравнение, — как извилины в мозге! Если мне удастся нацарапать на полу что-то похожее, то можно проникнуть в его мозг и узнать, что он замышляет! Можно даже ввести нужную команду! Как ты думаешь, получится?

— Понятия не имею, — признался Виндроуз, — но мне же для этого нужен кусок металла…

— У меня в кошельке лежит моток медной проволоки, он подойдет?

Антриг заколебался.

— Мне тогда придется выходить из пятиугольника! — он говорил, не отрывая глаз от лежащего совсем рядом чудища.

Факел горел, но пламя его становилось каким-то тусклым. Джоанна, глядя на начерченные ею линии на полу, вдруг заметила, что они тоже начинают отливать каким-то холодным загадочным светом.

— Но постой! — воскликнула девушка, как зачарованная, глядя на эти линии, — тебе не нужно выходить, если ты просто сделаешь маленький рисунок!

Виндроуз непонимающе посмотрел на нее, но затем, поняв шутку, тоже улыбнулся устало. Подумав, он передал шест Джоанне. Приняв шест с железным наконечником, девушка была немало удивлена его весу.

— Смотри, не урони его! — предостерег Антриг, — он весит больше, чем ты сама!

— Ты не возьмешь меч назад?

Виндроуз только резко покачал головой — в следующую секунду он вынул из кармана кусок мела и вышел за пределы круга. Между дальними колоннами сразу заметалась голубоватая вспышка, словно там произошло короткое замыкание. Затем снова тишина и томительное ожидание. Бог Мертвых сразу зашевелился, заметив, что Антриг не находится больше под защитой волшебного круга. Виндроуз, склонившись над свободным участком пола, торопливо чертил сложный рисунок той самой печати, что наделала столько бед.

Джоанна снова посмотрела на светящиеся линии — свет теперь сиял куда четче. Теперь засветились и линии, которые выводил Антриг! Причем свет тот был ярче, он освещал и длинный нос экс-кудесника, и падал отблеском на безумные глаза Бога Мертвых. Джоанна поняла, что взор чудовища устремлен на нее. У нее было сейчас все их оружие, но она все равно не смогла бы в нужную минуту использовать этот арсенал. Держа стоявший на торце шест одной рукой, свободной рукой девушка залезла в свой ридикюль и достала оттуда моток медной проволоки и две свечи, которые она зажгла от уже угасающего факела. Конечно, света от этого немногим лишь стало больше, но Джоанна знала, что Антриг отлично видит в темноте. Приседая и перехватываясь по шесту все ниже и ниже, Джоанна молила Бога, чтобы оружие крестьянина не потеряло равновесия, иначе его потом точно не удержишь. Но все обошлось, поставив свечу на пол, Джоанна приняла прежнее положение.

Было тихо — слышно было только царапанье мела по каменным шершавым плитам, да учащенное дыхание Антрига. Глядя на все усложняющийся чертеж спутника, Джоанна вдруг узнала кое-что из фигур, которые от нечего делать в доме дворянина чертил на бумаге Керис: печать на Воротах, печать Одного глаза, печать Силы и увенчанная рогами печать Теней, которая означает все тайное и скрытое. Там же пристроились и печать Дорпог, которая означала любопытного Потерянного Бога, который постоянно силился все узнать, впрочем, без особых результатов. Джоанна бросила Антригу моток проволоки и проводниковую ленту, поскольку Керис как-то обмолвился, что без металла здесь никак не обойтись. Бог Мертвых пополз к другой стороне круга, к Антригу, царапая плиты длинными ногтями и оставляя за собой след из слизи.

Когда Антриг наконец закончил свою работу и выпрямился, Джоанну неприятно поразило его мелово-бледное лицо. Виндроуз словно залюбовался своей работой — знаки древних божеств были соединены между собой проволокой и лентой. Казалось, что они даже оторвались от камня и парят в воздухе. Антриг сделал глубокий вдох и, вытянув руку вперед, шагнул навстречу Богу Мертвых.

С ужасным рычанием чудовище задрало обе своих руки, или лучше сказать — передник лапы. Оно еще ползло, сгибая столь ненавистный круг, но скорость движения его упала. И тут чудище сделало рывок! Антриг увернулся в сторону, но на сей раз ловкость ему изменила. Клешни твари, схватив его, прижали к ближней колонне. Радостно завывая, страшилище стало неспешно подтягивать все свое тело, понимая, что уж теперь-то жертва никуда от него не денется.

Джоанна, с ужасом осознавая, что у нее не хватает мужества выйти из круга, чтобы как-то помочь Антригу, качнула шестом. Его железный наконечник с оглушительным грохотом ударил по столбу позади нее. Бог Мертвых повернул голову, обеспокоенный внезапным шумом. Джоанна тут же догадалась, что ей нужно делать. Подхватив с пола валявшийся там кусок мела Антрига, она склонилась и принялась вычерчивать на каменной плите символы.

Бог Мертвых застыл на одном месте, вглядываясь в чертимую Джоанной комбинацию. А в следующий момент твари снова развернулась в сторону, где на каменном полу бессильно лежал поверженный Антриг. Схватив одной своей клешней Антрига за шею, а второй — за руку, чудовище одним рывком поставило его на ноги. И тут глаза их встретились — глаза Бога Мертвых горели ярким пламенем, точно глаза взбесившегося животного, а глаза Антрига спокойно, без страха взирали на своего противника. И вдруг Виндроуз, схватив врага за запястья, поволок его к нарисованным значкам. Странное дело, но чудище совершенно безропотно дало повести себя в нужном направлении. А затем Антриг свободно отцепился из хватки Бога Мертвых и по символической Дороге отошел от него.

Тут Виндроуз посмотрел на значки Джоанны.

— Что это такое? — прохрипел он.

— Постоянная Планка! — последовал ответ.

— Уверен, что госпожа Планк была бы польщена, узнав, что кому-то нужны ее результаты! — скривился Антриг, и по его неловким движениям девушка догадалась, что при ударе о колонну он сломал себе ребро.

— Если он ученый, то он должен сразу узнать это! Я нарисовала схематично коэффициент энергии по отношению к частоте светового излучения — есть такая штука в физике. Это для того, чтобы показать ему, что мы знаем — он вовсе никакой не Бог Мертвых! И таким образом, мы сможем разузнать, кто же он такой на самом деле!

Антриг встал на колени возле печати Тени и осторожно прикоснулся раскрученному проводу и проводниковой ленте.

— Может, он и сам этого не помнит! — сказал Виндроуз задумчиво, — тогда нам нужно освежить его память!

Антриг рукавом вытер сочившуюся из его разбитой губы кровь, — а Джоанна, осторожно положив шест на пол, все еще опасливо поглядывая на Бога Мертвых, подошла К Антригу и склонилась на коленях возле него.

— Мне кажется, что тебе нужен все-таки технический консультант! — сказала она несмело.

Его глаза за перепачканными кровью линзами загорелись беспокойством, но отрицать верность сказанного девушкой у него не хватило духу. Поколебавшись, Виндроуз взял ее руки своими руками, одетыми в измазанные слизью страшилища перчатки, и поднес их к переплетению провода.

— Вообще-то я не знаю, как много тебе удастся услышать, — виновато пробормотал он, — если ты почувствуешь, что он пытается овладеть твоим рассудком, сразу прекращай это дело! И даже не пытайся как-то помогать мне! Хорошо?

Джоанна усилием воли заставила себя согласно кивнуть. Девушка закусила губу и уставилась вниз.

— Ну вот и хорошо, умница! — Антриг глубоко вдохнул и, приложив руку к тому месту, где находилось сломанное ребро, закрыл глаза. Видимо, он сейчас не излучал волшебную энергию. Скорее, наоборот — он эту самую энергию впитывал из нарисованных магических печатей.

Джоанна не родилась с волшебным даром, и потому чувствовала она действительно не слишком много. Единственное, что она ощущала хорошо — это тепло от проходившего света, который тек по медному проводу под ее пальцами. Но она ничего не чувствовала. Глянув на Виндроуза, она заметила, что тот беззвучно шевелит губами. И тогда Джоанна поняла, что она не чувствует ничего потому, что все ее внимание по-прежнему сосредоточено на Боге Мертвых и на окружающей тьме.

Ну что же, подумала она. Теперь можно попробовать свои способности в медитации. В свое время ей приходилось кое-что читать на эту тему, и потому она знала, что нужно делать. Вообще-то самым трудным казалось просто закрыть глаза, потому что в этом случае она не могла контролировать ситуацию. И, как следствие, не было полной концентрации на мыслях и ощущениях. Трудно было… ни о чем не думать.

Усилием воли девушка заставила себя смежить веки, и тут откуда-то издалека до нее донесся голос Бога Мертвых…

— Чем больше жизней я возьму, тем сильнее станет моя сила! Виндроуз, я могу выпить всю магию твоего рассудка, твоего мозга. Это поможет мне не только приостановить распад бренной моей плоти, но и также привлечь к себе дополнительную энергию. Ну, скажи, для чего я должен возвращаться в свой мир, когда я могу распространить свою волю по всему этому миру и стать его владыкой?

— Конечно, ты сможешь сделать это запросто! — отозвался Антриг, причем голос его звучал бодро и молодо, — тем более, что у тебя есть какое-то сознание! Вижу, что ты в состоянии позаботиться о себе! Но тебе трудновато придется! Ведь жизненная энергия людей все равно не заменит тебе той привычной пищи, которую ты потреблял в своем мире! Я уже не говорю, что здесь и воздух совсем другой!

— Ничего страшного, моя плоть спокойно переносит вашу атмосферу!

— Ха, все-таки ты сам себя травишь, и знаешь это не хуже меня! Ты понял это тогда, когда по ночам прогуливался до ведьминой тропы и когда пробовал употреблять в пищу кровь животных!

И тут Джоанна почувствовала разгневанный рев Бога Мертвых:

— Я снова голоден!

— Вот именно, вот что бывает от необычной пищи! — не удержалась девушка от едкой ремарки.

— В своем мире я ничего не значит, — продолжало чудовище, — так, обычный техник, помощник, ассистент в экспериментах, которые проводили другие! Там никто не обращал внимания на меня! А тут у меня сила, власть!

— Постой, это появится только тогда, когда ты вернешься полностью в сознание, — остудил чудища Антриг, — да, мое волшебство действительно способно дать тебе больше силы! Но только ум твой все равно станет затухать! Ты не заметишь, как уже не сможешь контролировать все свои порывы. Так будет продолжаться некоторое время, покуда кто-нибудь не уничтожит тебя, как уничтожают бешеных собак. А может произойти и так, что кто-то станет помыкать тобой, управлять тобой, как сейчас тобой управляет этот Петтин! Так что видишь, у тебя действительно нет выбора!

Тут ослепительно сверкнул свет, а в следующее мгновенье рассудок Джоанна уловил поднимающуюся где-то в ином измерении волну гнева, волну ненависти. Джоанна вырвала свои пальцы из рук Антрига и открыла глаза. Она тут же заметила, что чародей с криком оседает на бок. Хотя Бог Мертвых оставался в той же позе, что и раньше, девушка заметила глубокие царапины на лице и шее Антрига. В следующую минуту царапина появилась у него на подбородке — она возникла как бы сама собой, поскольку чудище и не думало шевелиться. Снова послышался утробный рев — Бог Мертвых продолжал неистовствовать. Антриг извился от боли, кровь текла из его ран, но он все-таки не отрывал рук от печати Тени.

И тут рев прекратился.

Сердце девушки бешено колотилось, она не могла поверить, что все уже закончилось. В это время Антриг настойчиво повторил:

— А теперь скажи, где же твое настоящее тело, в котором ты пришел из своего мира?

Должно быть, Бог Мертвых что-то ответил, поскольку Антриг сказал:

— А поскольку твое тело в этом мире не разрушилось, то я могу помочь тебе снова вернуться в свое тело, а затем через Пустоту туда, где тебе помогут! Ну что, согласен?

Наступила тишина. Наконец Антриг широко улыбнулся.

— Да, — проговорил он, — конечно же, тоже безумен! Ты просто не в состоянии понять, что я не стану уничтожать тебя, как только ты допустишь меня в свой разум. Но ведь ты согласен с тем, что я действительно могу тебе помочь?

Если бы он был вменяем, то он был бы согласен, подумала Джоанна. Но он был бы вменяем, если бы за все это время, пока он тут находился, он не питался бы неподходящей пищей. Нет, Антриг не должен доверять ему, не должен первым раскрывать ему свой рассудок, иначе произойдет непоправимое. Нельзя позволить Богу Мертвых достичь своей цели. А Антриг тем временем, оторвав свои руки от изображения печатей, медленно поднялся на ноги. Бог Мертвых вытянул вперед свои покрытые тлением руки, чтобы помочь чародею подняться. И вдруг оба — и волшебник, и чудовище — исчезли в густой темноте. И тут свет, который испускали печати, стал медленно, но верно гаснуть, и постепенно Джоанна все сильнее различала только меловые штрихи на полу, до мотки медной проволоки. Проволока загадочно поблескивала в свете единственной свечи, что горела на полу возле Джоанны.

Девушка даже не помнила, как долго сидела она одна в темноте. Каждый ее нерв был напряжен, она вся превратилась в слух, улавливая малейшие звуки, которые раздавались снаружи — в самой церкви было тихо, как в могиле. Медленно догорала свеча. Джоанна чувствовала, что силы оставляют ее. Впрочем, это было немудрено: ведь целый день она была на ногах. Сначала шли пешком, потом этот сон урывками — во время рождения ребенка. Сами роды, казалось, были просто бесконечны. Тут она обратила внимание, что кровь, пролитая во время схватки Антрига с Богом Мертвых, исчезла без следа. А девушка даже не заметила, как и когда это произошло. Она тут же подумала, не галлюцинацией ли все это было — эта битва и пролитая кровь.

Антриг был один — он сидел в склепе, устроенном под дальней стеной. Джоанна даже почему-то не удивилась, что он до самого их ухода так и не проронил ни слова. Он был какой-то обессиленный. Впрочем, и этому девушка не удивилась — видимо, Виндроуз расходовал всю свою энергию на поддержание какой-то мысленной связи с рассудком Бога Мертвых. Антриг старался не терять этого контакта, который достался ему столь тяжко. Тут она почувствовала, что воздух становится холоднее. Джоанна снова набросила на плечи свой полушубок и смотрела, как при дыхании изо рта ее вырываются клубы пара. Свеча по-прежнему теплилась, но надолго ли хватит ее?

Надолго хватит перед чем?

Громадные, окованные железом ворота церкви были задвинуты снаружи на засов. Джоанна, стоя рядом со входом, подумала, что она только ценой невероятных усилий сможет заставить себя пройти через темный лес колонн обратно к склепу неведомого праведника.

Вдруг послушался какой-то шум — Джоанна, не ожидавшая этого, подпрыгнула, словно от удара током. Шум этот оказался лязганьем засовов. После чего послышались непристойные ругательства. А затем до девушки долетела струя воздуха снаружи, который оказался куда более теплее, нежели мертвенный холод внутри помещения.

— Джоанна!

Золотистый свет факела освещал белокурую шевелюру Кериса и отблескивал на лезвии его обнаженного меча. Сделав несколько шагов, внук архимага непроизвольно попятился назад.

— А какого черта… — начал он.

— Тут! — Джоанна вскочила на ноги, которые заныли после продолжительного сидения. Керис схватил ее за руку, и тело девушки затряслось крупной дрожью. Джоанна подумала, что Керис выглядит весьма странно — нацелил ремень с ножнами поверх робы студента. Керис пришел один, только где-то далеко в дверном проеме было видно испуганное лицо человека, который, по-видимому, отважился встать на самую первую ступеньку.

— Керис, мы тут… — замялась Джоанна.

— Но он-то куда подевался? — парень поднял факел повыше и стал оглядываться по сторонам, — неужели он…

— Он опустился туда, вон в тот склеп, вместе с Богом Мертвых, — показала Джоанна в дальний угол, — он говорил, что хочет попытаться отослать Бога Мертвых назад, в его мир… Керис, а ведь ты тоже за него беспокоишься, да? — это было вполне понятно, поскольку послушник был явно не уверен, что справится с Сураклином сам.

— Он самый безголовый теленок, которого мне только приходилось знать в жизни! На свою голову! — взорвался Керис, даже не потрудившись ответить на вопрос Джоанна, — но если он все-таки отсюда…

Послушник замолчал и взял девушку за руку. Вдруг могильный холод вокруг них словно встряхнулся, подобно теребимой ветром занавеске. Ужас объял девушку, и она еще сильнее вцепилась в грубый шерстяной рукав накидки Кериса. Казалось, что сама вселенная рассыпается на мелкие частицы.

— Пустота, — прошептал Керис.

Снаружи вдруг донесся протяжный крик, это был крик человека, заглянувшего в лицо смерти. Джоанна узнала этот голос — это кричал отец Дел.

— Он ушел, — прошептала девушка.

Керис, подняв свой факел, решительно направился в дальний угол, к темному провалу склепа.

Керис, пробираясь вперед, закашлялся — из склепа несло отвратительным запахом. Джоанна, невзирая на зловоние, направилась вслед за Керисом. Сделав несколько шагов, она остановилась от ужаса: перед ней темнела лужа слизи и черной крови с месивом мелко наколотых костей. Ага, это все, что осталось от несчастного отца Свилума, плоть которого, как и плоть других жертв, Бог Мертвых использовал на сооружение своего собственного тела. Алтарь у стены и ведущие в склеп ступеньки были забрызганы похожей смесью. Джоанну передернуло, хотя она уже успела насмотреться и нанюхаться вполне достаточно. Тут она поняла, почему же внутри церкви царил такой страшный холод — Бог Мертвых нарочно поддерживал тут столь низкую температуру, чтобы предохранять от разрушения свое новое тело, хотя это не слишком ему помогало. Возле гроба-раки с мощами святого лежало зловонной прели и плесени. В углу были грудой свалены иссохшие кости вперемешку с лоскутами истлевшей златошвейной материи. Череп издевательски скалил зубы, немного откатившись от разрушенного скелета. Джоанна поняла, что это были останки того самого святого, который был похоронен в склепе. Очевидно, он чем-то не угодил новому жильцу. А в каменном гробу, лицом вниз лежал Антриг, и в его предплечье мертвой хваткой сцепилась сгнившая рука Бога Мертвых…

— Антриг… — девушка осторожно подошла поближе. Потрескивал негромко факел. От этого потрескивания и зова Джоанны тело Виндроуза вдруг дернулось. И вдруг его рука резко поднялась и схватилась за запястье девушки — возможно, ему обязательно нужно было дотронуться до живой плоти. Джоанна даже не обратила внимания, что рука Виндроуза была сплошь покрыта слизью и потемневшей, испорченной кровью.

— Вытащите меня отсюда? — прошептал Антриг.

Керис подобрал валявшуюся на ступеньках накидку Антрига и аккуратно обернул ее вокруг его плеч. Джоанна выхватила из кармана плоскую стеклянную фляжку с джином, который Антриг начал жадно пить, как умирающий пьет эликсир жизни. Когда чародей все еще трясущейся рукой подал девушке почти пустую бутылку, та подумала, что все-таки зря постоянно врачи и разные там общественные активисты вопят о вреде алкоголя для здоровья. И вдруг сверху, в проходе в склеп, разом засветились яркие факелы и фонари. Подняв голову, Джоанна увидела много людей. Она узнала Петтина, который выглядел смертельно напуганным, там была Грир, которая явно с облегчением убедилась, что все три охотника на ведьм живы, хотя не так уж и невредимы. Но сколько Джоанне не высматривала отца Дела, так и не смогла увидеть старика.

— Как ты думаешь, считают ли в этой деревне хорошим тоном напоить гостей отменным чаем? — наконец спросил Антриг, но руки его по-прежнему тряслись. Виндроуз посмотрел на Кериса, и глаза его вдруг снова лукаво засветились, — что-то ты, парнишка, подозрительно быстро сюда домчался?

— Перестань говорить чепуху, — отрезал Керис, но не слишком резко, — я просто шел следом за вами, почти следом! — внук Солтериса стукнул мечом, но не зачехлил его, — только вот вышла небольшая заминка — нужно было убрать с дороги этих непонятливых ребят Петтина!

Разглядывая столпившихся при входе охранников Петтина. Да и то у одного из них под глазом сиял здоровенный синяк, а второй то и дело поправлял повязку на запястье, пропитанную кровью. К тому же у него на лбу вздулась огромная шишка — чуть помельче голубиного яйца.

— А ты? — в свою очередь поинтересовался Керис, — ты не боишься, что теперь по волшебной энергии Совет отследит тебя? Что ты собираешься делать?

— Вряд ли, — беззаботно сказал чародей, отбрасывая окровавленной рукой прядь волос со лба, — я ведь тут использовал не слишком много волшебства! Разве что пришлось применить ее, чтобы отправить душу Бога Мертвых в его первоначальное тело, а потом и обратно через Пустоту! Кстати, как и все эти чудовища в цитадели Сураклина, он не мог дышать нашим воздухом, но по этой же самой причине наши паразиты, которые поселяются на мертвечине, не приставали к нему! Но печати и сами в состоянии передавать силу и энергию! Джоанна же вот сказала, что они — схематическое изображение человеческого мозга. Они, как и телисы, насыщаются и работают на энергии волшебства, которую они извлекают из окружающей действительности!

Тут Антриг нахмурился — видимо, он вспомнил что-то. И сразу на его лбу обозначились те самые царапины, которые причинило ему чудовище.

Керис непонимающе уставился на чародея, держа в руках коптящий факел. На его лице отразилось сочувствие — в конце концов, оба они прошли школу послушников, так почему же один послушник не мог посочувствовать другому? Тихо, точно желая, чтобы никто, кроме самого Кериса не мог это услышать, Керис пробормотал:

— Но ты должен понимать, что рисковать тебе не нужно!

Антриг метнул на него быстрый взгляд, но предпочел промолчать.

В конце концов может наступить такой момент когда тебя просто загонят в угол, и тогда тебе придется либо использовать всю свою силу, либо умереть!

Казалось, что чародей пропустил и это замечание внука Солтериса Солариса мимо ушей, но затем все-таки отреагировал.

— Я это знаю, — тихо сказал он, — это случится уже скоро!

Тут Антриг бессильно опустился на каменную крышку саркофага, будто силы окончательно его покинули.

— Я больше всего боялся, что Сураклин прослышит о Боге Мертвых раньше нас и примчится быстрее! — признался Антриг, — независимо от того, присоединился бы к нему Бог Мертвых по собственной инициативе, или Сураклин бы просто подчинил бы его своей воле и стал диктовать ему, что делать, это было бы ужасно… но…

Тут вдруг Виндроуз замолчал лицо его исказил испуг — Джоанна поняла, что внезапно он отгадал последнюю тайну этой страшной загадки. Джоанна вспомнила, что на лице Виндроуза было точно такое же выражение, когда Фарос рассказал, что в действительности случилось с его отцом.

— Что такое? — обеспокоенно спросила девушка.

Антриг посмотрел на нее и быстро отвел глаза.

— Так, ничего особенного, — поспешно, даже слишком поспешно, отозвался он, — а как ты думаешь, не предоставят ли нам эти люди кроме чашки чая еще чего-нибудь пожевать и ночлег? Должен признаться, что устал я смертельно!

Джоанна, когда они уже лежали на громадной кровати в доме Грир посреди выделанных овечьих шкур, видела, что Антриг задумчиво смотрит в потолок. Это было последнее, что она помнила. Потом девушка была уверена, что Антриг почти всю ночь не спал — встреча с Богом Мертвых натолкнула его на какую-то догадку.