Глава 9

Хотя ей трижды пришлось побывать в этих местах, Джоанна готова была поклясться, что ей еще ни разу в жизни не приходилось видеть места более унылого и уединенного, чем окрестности цитадели Сураклина. Даже летом трава тут росла не слишком хорошо, и вряд ли только постоянные ветры были тому виной. Особенно поражала стоявшая тут мертвая тишина. Когда они ехали сюда в карете Пеллы, взгляд путников выхватывал среди неприметного пейзажа то зайцев, то каких-то птиц, вспархивавших прямо с дороги.

Возле же руин цитадели вообще не было никаких живых существ. Сюда вела все та же дорога, вымощенная потрескавшимися плитами, Сквозь щели которых пробивались побитые морозом травы. Беспорядочно громоздились посеребренные инеем руины, перемежавшиеся ямами и какими-то канавами. Лошади то и дело нервно храпели, и их храп далеко разносился в морозной тишине. Даже когда Керис выхватил рывком меч из ножен, и то раздался довольно зловещий скрип.

— Странно все это! — сказал Антриг, Настороженно озираясь по сторонам.

Керис снова оглянулся назад, а потом посмотрел туда, куда был устремлен взгляд Виндроуза.

— Что там? — живо спросил он, — я не вижу ничего подозрительного.

— Я тоже, — отозвался чародей, — вот потому это и странно, — легким жестом Антриг поправил свои очки и соскочил с лошади, — давайте оставим лошадей здесь и дальше пойдем пешком, — тихо заметил он, — теперь нам ни в коем случае нельзя терять друг друга из виду, — Виндроуз помог Джоанне спуститься с лошади, Поскольку конь был довольно рослым.

— Но нам все-таки лучше рассредоточиться, — нервно заметил Керис, — чего бояться, ты ведь сам научил меня утром заклятьям, Которые не дадут Сураклину застигнуть меня врасплох. А покуда Джоанна держит на плече свою сумочку, а в ней лежит эта печать, То Сураклин не доберется и до нее. А Церковь знает, чьим ученичком ты был в свое время. Конечно, они ожидают, что ты рано или поздно возвратишься сюда. Хасу видели тебя у стен Кимила, значит, теперь они знают, что ты удрал, переодевшись одним из стражников. И если отряд послушников окажется поблизости, то им не составит труда заметить группу людей.

— Ты что же, собрался оторваться от коллектива и в одиночку обыскивать всю цитадель? — осведомился лукаво Антриг, — да еще для расстриги-кудесника, который к тому же вроде бы и свихнулся? Не глупи!

— Виндроуз резко повернулся. Он был по-прежнему одет гвардейцем, на его поясе болтался настоящий боевой меч, — меня беспокоит только то, что поисковые группы могли прийти сюда еще вчера и попасться в ловушки Сураклина! Оставайтесь пока тут, — с этими словами Антриг погладил по шее нервно дрожащую лошадь и спешился.

Все последовали его примеру. Когда они отошли метров на десять, Джоанна не выдержала и оглянулась: лошади по-прежнему стояли на месте, глядя вслед уходящим седокам. Встряхнув головой, Джоанна заспешила вперед, внимательно глядя при этом под ноги, чтобы не провалиться в одну из бесчисленных ям.

Когда они еще подъезжали к этому месту, то развалины цитадели было почти невозможно разглядеть — настолько слились они с окружающей местностью. Впрочем, этому было еще одно объяснение. Керис сказал, что во времена Сураклина люди тоже часто не замечали еще стоявшей цитадели и скакали по холмам во весь опор, а когда они вдруг врывались в ворота, и те с треском захлопывались за ними, было уже поздно.

Когда они приблизились к развалинам наружной стены, Джоанна вдруг подумала, какая гигантская сила потребовалась, чтобы разметать в стороны громадные каменные блоки, из которых было сложено это сооружение. Тут и там в земле темнели трещины, теперь оплывшие и заросшие травой. И повсюду эти каменные блоки, некоторые величиной с приличный грузовик.

Дождь немного повысил температуру воздуха, и лед, покрывавший камни, растаял. Ветра тут тоже не было, поскольку со всех сторон к развалинам цитадели подступали высокие холмы. Чем ближе они приближались к цели, тем сильнее девушка ощущала витавший в воздухе запах разложения.

Джоанна оглянулась назад — Антриг, напряженно застыв, казалось, весь превратился в слух. Своим длинным носом он словно впитывал в себя этот подозрительный запах, стараясь уловить, откуда он исходит.

— Любопытно, очень любопытно, — забормотал Виндроуз, — но, вообще-то, логически рассуждая, люди, которые бывают здесь, в один голос говорят, что все находящееся здесь стоит охранять.

— Кстати, — тихо сказал Керис, — я слышал, что это и есть излюбленная тактика Сураклина — он заманивает людей, изображая все таким образом, будто тут полная безопасность. И они, как следствие, теряют бдительность. Когда понимают, что случилось, отступать уже поздно.

Антриг потер указательным пальцем переносицу.

— Отчасти ты прав, — признался он, — но поскольку мы с тобой все-таки имеем кое-какое отношение к волшебству, то мы сможем почувствовать опасность заранее.

— А ты что, думаешь, что это нам как-то поможет?

— Нет, конечно, — как-то диковато ухмыльнулся безумный чародей, — но зато цель нашего поиска никуда от нас не сможет удрать.

Керис нервно потрогал рукоятки пистолетов, висевших у него за поясом — того самого кольта 45-го калибра и своих, кремневых пистолетов. Другой рукой он уже давно сжимал меч. Словно получив дополнительный заряд уверенности, Керис заторопился за своими спутниками, где этот неприятный запах был еще гуще.

Тут они разошлись немного в стороны — Антриг осторожно пробирался между валявшимися обломками камней — до колена высотой — которые густо усеяли землю. Это было все, что осталось от внутренних стен цитадели. Рядом с ним, чертыхаясь, пробиралась Джоанна. Разбросанные камни очень напоминали ей лабиринт. В одном месте ее глаза выхватили из мешанины каменных обломков и сухой травы бесформенные куски ржавого железа…

— Здесь была кухня, — тихо пояснил Антриг, — а вон там, где большие ямы, были кладовые. Когда у меня случалось что-то серьезное с Сураклином, я прятался от него там. Конечно, спрятаться от него надолго было трудно, но ведь у меня тоже волшебный дар, так что это немного помогало, — тут Антриг замолчал, и морщина явственно обозначилась на его переносице. Джоанна вдруг как-то особенно осознала, что она любит этого немного нескладного человека, поседевшего от пребывания в Башне Тишины.

— Ты иногда… скучаешь по нему? — тихо спросила девушка.

Антриг удивленно поглядел на нее. Наконец, немного нахмурившись, он отозвался:

— Мне его всегда недоставало… С того самого дня, когда я познакомился с ним… Я думал, что это так… Даже потом, когда я понял, что его забота обо мне — это только часть его плана, поскольку это ему было просто нужно… Я не знаю даже! Но мне все равно нравилось, что обо мне кто-то заботится! Ведь ты сама знаешь, что как правило люди редко заботятся о ближнем, — тут Антриг принялся потирать озябшие пальцы — ведь у него были перчатки воина, пальцы на которых были отрезаны для удобства действия в бою.

Помолчав, Антриг продолжал:

— Знаешь, я готов был мириться со всем — с постоянными побоями, с кровоточащими ранами, с разными заклятьями, превращениями, которыми я занимался ночью вместо сна… И я знал, что все происходящее там — самое настоящее Зло. Я готов был примириться со всем, если бы он действительно любил меня так, как говорил об этом. Ведь у меня могло бы сложиться еще более несчастливое детство… Мне было иногда лестно, что такой могущественный волшебник так цацкается со мной. Я верил ему, — тут Виндроуз скривил губы, — как верит рыбка, клюющая на насаженного на крючок червяка. Но его любовь была… какая-то дежурная, он, возможно, дарил прежде ее тем людям, которые до меня принесли себя в жертву Сураклину. И это были очень хорошо отрепетированные чувства, очень хорошо! Иногда он брал у меня какое-то количество крови для своих опытов, и я чувствовал, что если он вдруг пожелает забрать все, что отказать ему я буду не в силах…

А вокруг них громоздились развалины цитадели, погруженные в мрачную и торжественную тишину. Джоанна вспомнила, что сооружение это в свое время было возведено на пересечении энергетических линий, линий, которые проходили не только в этом мире, но и в других мирах, в том числе и в ее собственном. Тут девушка подумала, что Антриг и Керис, возможно, Как раз и прислушиваются к гудению энергии на этих подземных линиях.

— Солтерис рассказывал мне, что они устроили громадный костер, в который бросали все имущество Сураклина, — забормотал снова Антриг, — бросали все, что попадалось им тут под руку — книги, разные приборы, драгоценности, картины… Там были и настоящие произведения искусства, Сураклин очень любил красивые вещи. Нельзя забывать, что Сураклин был сказочно богат. Он окружил себя сказочной роскошью, Которая не только услаждала его, но и должна была внушать окружающим мысль о его величии. Иногда он даже позволял себе полюбоваться красивым закатом или послушать пение птиц. Но особым для него развлечением было манипулировать людьми, подчинение их своей воле. Вот это было для него верхом удовольствия. Впрочем, людей труднее держать под своим постоянным контролем, чем вещи…

— Но ведь ему удавалось и это, — вставила Джоанна.

— Да, — согласился чародей, — ему действительно удавалось это. Поэтому меня не удивляет, что он хотел жить вечно, это желание было для него выше, чем любовь к красоте и гармонии мира, он сам говорил об этом.

Так не потому ли, подумала вдруг Джоанна, Сураклин выбрал именно Антрига себе в ученики, в рабы, в жертвы? Не потому ли, что и Антригу была свойственная своеобразная любовь к окружающему миру? Впрочем, они все-таки отличались друг от друга. Были такие вещи, за которые Антриг не задумываясь отдал бы свою жизнь. А Сураклин… Девушка вытянула руку и почувствовала теплоту его руки.

— Антриг! — раздался вдруг крик Кериса. — Здесь!

Виндроуз сразу завертелся, глядя по сторонам. Керис стоял в стороне, на небольшой возвышенности. Джоанна вдруг подумала, что это запросто могло быть самой обычной иллюзией, которую навеял Сураклин, чтобы заманить их в ловушку. Но Антриг, постояв немного на месте, потащил Джоанну за собой.

То, что лежало в гуще сухой травы, было уже мертво несколько недель. Ветра тут не было, и потому вонь была просто отвратительная. Едва только взглянув на распухший труп, синее лицо, покрытое копошащимися пухлыми личинками, Джоанна почувствовала сильнейший приступ тошноты и отвернулась в сторону.

Затем Виндроуз внимательно посмотрел в лицо Джоанне.

— Это же какое-то чудовище! — воскликнул Керис, — тоже попало сюда из другого мира и попало в одну из ловушек Сураклина. Даже не определишь, человек ли это или какое-то животное. Я заметил просто его след в траве, она до сих пор примята…

Виндроуз же осторожно подошел к трупу и склонился над ним, изучая.

— Очень любопытно, — пробормотал он задумчиво, — почему же почти все личинки мертвы, а те, что живы, тоже еле шевелятся?

Превозмогая отвращение, Джоанна подошла поближе. Антриг и Керис настояли на том, чтобы она не надевала униформы гвардейца — ведь она совершенно не знала, как они должны вести себя в случае чего. Потому она оделась в малиновую одежду пажа регента, при ней был ее кошелек, и в кармане — пистолет 38-го калибра. Девушка опустилась пониже, чтобы разглядеть труп.

— Личинки не слишком крупные, — сказала она, — те, что умерли, даже еще не успели разрастись, значит, они и не ели это тело, — тут отвращение ее переросло в удивление, — вы только посмотрите, тут даже есть мертвые мухи.

Джоанна, нахмурившись, подняла глаза на Антрига, а потом снова глянула на труп.

— Неужели… неужели эти ловушки Сураклина, — забормотала она, — могли сделать даже такое. Убить не только эту жертву, но и паразитов, которые размножались на ней?

Антриг задумчиво посмотрел в низкое хмурое небо. Он глядел на груду камней, что вытянулась узкой полосой в сторону Башни Тишины. Затем он посмотрел уже в другую сторону — там одиноким бугром высился оплывший от времени курган. Затем экс-кудесник снова посмотрел на мертвое тело.

— Это и в самом деле очень странно, — пробормотал он.

— А может, это и есть один из защитников тайн Сураклина, — кончиком меча Керис осторожно прикоснулся к тому, что очертанием напоминало пасть мертвого страшилища. Из распухших сизых губ, тоже покрытых червяками, во все стороны неровным частоколом торчали желтые кривые зубы.

— Но что же в таком случае убило его?

— Гвардейцы? Или инквизиторы? — пожал Керис плечами, — я знаю, что Костолом уже приглядывался к этому месту, когда ты сидел в Башне. Он говорил, что это место нужно вообще распахать.

— Странно только, что если он тут бывал, не столкнулся ни с какой защитой, — удивился Антриг, осторожно ковыряя палочкой сероватую поверхность лежащего рядом камня и землю, — очень все это странно. Дорогая моя, пойдем, — он слегка тронул Джоанну за рукав, — Керис, а ты прикрывай меня сзади. Сураклин обычно выдерживал десятиметровую длину между началом и серединой ловушки.

Наружная стена цитадели была когда-то около шести метров толщиной. От нее еще сохранилась нижняя часть, вокруг были разметаны обломки. Все это было покрыто целым лесом почерневшей травы. Вдруг Джоанна попятилась — позади остатков стены зияла глубокая яма. На ее дне тоже стояла вода, отражавшая серое небо. Из воды торчали обломки камней. На разной высоте в стенах ямы виднелись ходы и какие-то двери, из чего можно было сделать вывод, что под цитаделью вся земля была пронизана ходами и галереями. Всего Джоанна насчитала семь подземных этажей. Стоявший рядом Антриг загадочно молчал.

— А ты… после разрушения цитадели хоть раз приходил сюда?

— Очень давно. Мы приходили сюда вместе с Солтерисом, — кивнул Виндроуз, — мы просто тогда шли в одно место, и по пути заглянули. Вообще-то мне не хотелось идти сюда, но Солтерис был так настойчив. Может быть, он просто хотел показать мне, что Сураклина действительно больше нет на свете. Он хотел изгнать из моей души страх перед Темным Волшебником. Даже смешно, — тут голос его осекся, — когда начинаешь думать об этом.

Джоанна подумала, что Антригу не хочется вспоминать, как Солтерис относился к этим безмолвным руинам. Ведь именно Солтерис вел объединенные войска на штурм цитадели Сураклина. Хотя потом архимаг настойчиво пытался помочь тогда еще молодому Антригу изгнать из себя страх, для того и привел его сюда. Что должен был потом испытать Антриг, когда уже сидя в Башне Тишины, он увидел, как глазами Солтериса на него смотрит Сураклин?

— Жаль только, что я его не знала, — тихо промолвила Джоанна.

Антриг как-то странно посмотрел на нее, словно не веря в то, что она сказала. Вздохнув, он положил руку ей на плечо.

— Где-то тут должна быть лестница, подъем, — нарушил Антриг тишину, — она была спрятана за фальшивой перегородкой возле камина в большой гостиной. Потом при штурме все это разрушили, сровняли с землей, но я боюсь, что все внутренние, подземные помещения сохранились.

— А как насчет того, когда я появилась первый раз? — поинтересовалась девушка, — кажется, это был какой-то подземный переход?

— Это был просто тайник, схрон, — покачал головой экс-кудесник, — и галереей он был соединен с той большой ямой. Мне кажется, что Сураклин направлялся туда прямо из Пустоты, когда возвращался от Гэри. Ведь ты помнишь, как выглядели его метки?

Антриг медленно отошел от края ямы.

— Я должен отойти от тебя ненадолго тут, — сказал он тихо, — но я просто не знаю, какие именно защитные устройства должны сработать теперь. А вдруг нам уже поздно спускаться? Ведь там были хитрые штуки, с замедленным действием. Вряд ли Сураклин уйдет отсюда, не приведя в готовность свои ловушки… Если, конечно, он не сидит где-то внизу и не поджидает нас, — тут Джоанна заметила, что лицо Антрига покрыто смертельной бледностью. Девушка вдруг подумала, что Сураклин, может, и не собирается убивать их троих. Возможно, они нужны ему живыми.

— Но все дело в том, — продолжал Антриг, — все тут как-то слишком тихо, и это очень сильно меня тревожит.

— И это так тревожит тебя? — спросила испуганно Джоанна, чувствуя, что ее сердце учащенно забилось.

— Стой на месте и все время будь готова к… — тут Антриг, словно собака при приближении дичи, резко поднял голову, — о, черт возьми.

— Что такое? — зашептала Джоанна.

— Инквизиторы, — тихо отозвался Виндроуз, — и Костолом с ними.

— Антриг, — к ним сбоку подскочил Керис, — ты слышишь, на энергетической линии…

— Да, там Костолом.

— А ты не можешь использовать какое-нибудь заклятье?

— Но ведь с ними хасу. К тому же если я использую свое волшебство, Сураклин живо поймет, где я нахожусь. Смотри, вон они, они пришли сюда.

Антриг указал на север, где на фоне серого неба обозначались темные силуэты. Затем вдруг показались ярко-алые пятна — это были плащи церковников. Один из этих людей — это было хорошо видно, — пришпорил лошадь и стал осторожно спускаться с откоса.

— Ага, они, наверное, наблюдали издалека в подзорную трубу, — догадался Антриг, хватая Джоанну за руку и увлекая ее на вершину массивной каменной платформы, — конечно, Костолом отлично знает меня. Ведь это он выбивал из меня все эти признания.

— Смотрите туда, — прохрипел Керис, указывая на запад. И там было видно, как по склонам спускалось десятка полтора человек. В их руках поблескивало холодной сталью оружие.

— Но почему же тогда бездействуют все эти ловушки Сураклина? — удивился Антриг.

— Может быть, нам все-таки лучше рассредоточиться?

— Нет, только не это. Нам надо спрятаться в какую-нибудь яму.

— Ты что, окончательно рехнулся! — забормотал испуганно Керис, — если ловушки Сураклина там, то…

— Виндроуз! — послышался в морозном воздухе голос Костолома. На расколовшихся каменных плитах, бывших когда-то двором цитадели, инквизитор натянул поводья лошади. Ветер принялся яростно трепать его седую гриву. Ветром с инквизитора сдуло шляпу. Даже издали было видно, что лицо его превратилось словно в каменную маску. — Я подозревал, что рано или поздно ты вернешься сюда, к месту, где жил твой хозяин, — тут к Костолому подъехало несколько хасу и послушников. Постояв еще с минуту, главный инквизитор осторожно направил лошадь вперед.

Керис лязгнул мечом.

То, что случилось потом, произошло мгновенно, чего никто даже не ожидал. Потом видение этого не раз посещало Джоанну, и каждый раз она снова и снова содрогалась, точно видела это впервые. Только лошадь Костолома ступила в выложенный из камней круг, как нечто, похожее на огромную медузу с длинными щупальцами, выскочило откуда-то из-под земли прямо на всадника.

Ужас охватил Джоанну еще до того, как все услышали истошный крик инквизитора. Со всех сторон к нему помчались послушники. Антриг схватил за руку Джоанну и потащил ее к тому месту, где должна была находиться потайная лестница. Оглянувшись, Джоанна увидела, как лошадь Костолома с бешеным ржанием носится по кругу, разбрызгивая кровь. Щупальца твари охватили голову и плечи всадника, они были покрыты кровью и какой-то дымчатой слизью.

Времени больше не было, чтобы разглядывать эту ужасную сцену. И в самом деле — прямо под ногами Джоанна как-то внезапно заметила выщербленные ступени старой лестницы, плотно поросшие травой. Антриг повел ее в низ. Девушка с трудом сохраняла равновесие — ступени были неровные, с выбитыми краями, а приходилось нестись чуть ли не бегом. Наконец под ногами пошли одни ступени, травы, в которой запутывались ноги, уже не было. Но откуда-то уже сверху продолжал доноситься дикий крик Костолома. Боже, подумала Джоанна, да когда же этот инквизитор наконец отдаст концы?

Вдруг девушка поскользнулась. Упав, она покатилась по крутой лестнице, словно по ледяной горке. Где-то внизу Антриг подхватил ее и поставил на ноги. Джоанна, переводя дух, увидела прямо перед собой сводчатую арку — вход куда-то. Сзади доносились проклятия Кериса — внук архимага ни на шаг не отставал от них.

— Что ты собираешься тут… — начал было яростно Керис, но договорить не успел — Антриг сунул руку за один из грубо вырезанных из камня фигурных столбиков и принялся шарить там. Но ничего не последовало. Тогда Антриг выхватил меч, вставил его за столбик и что есть силы нажал на него. Сверху вдруг снова донеслись крики инквизитора, но теперь это уже были вопли обезумевшего существа, а не человека. Но крики Костолома больше не отвлекали их. Тем более, что усилия Виндроуза увенчались успехом — раздался какой-то скрежет, и перед ними открылся темный провал хода.

Антриг довольно бесцеремонно толкнул Джоанну вперед, а за тем последовал за ней. Но не успел он сделать и двух шагов, как Керис схватил его за руку и прошипел:

— Да ты идиот!

— Э, нет! — возразил чародей. — Может, я и безумец, но никакой не идиот, — тут он рывком выдернул свою руку из хватки ошалевшего Кериса. Проникавший откуда-то сверху скупой свет фокусировался на дужках его очков. Антриг уже более спокойно продолжал, — конечно, их невозможно убедить, что это не я вызвал чудовище. Теперь они думают, что Костолом погиб из-за того, что попытался схватить меня. И Джоанну, — тут Антриг помолчал, а потом решительно сказал, — и тебя тоже, Керис.

— И это ты считаешь достаточным основанием, чтобы лезть очертя голову в ловушки Сураклина? — голос Кериса дрожал от гнева.

— Понимаешь, дело в том, — сказал Виндроуз спокойно, — что мы сами пока что не попали ни в одну. Вот это само по себе очень странно, — тут чародей убрал меч в ножны, но Керис из своей обычной осторожности не захотел последовать его примеру. — Керис, нам рано или поздно все равно нужно было прийти сюда. Если это ловушка, то это очень хитрая ловушка. По крайней мере, мы сможем оценить хитрость Темного Волшебника.

Постояв, все трое двинулись вперед, словно в разверзшиеся врата ада. Там была кромешная тьма, но не мертвая, как ночью, а словно живая, и потому страшная. Джоанне казалось, что за ней из темноты наблюдают чьи-то глаза. Иногда спереди веяло каким-то могильным холодом, и тогда Антриг быстро командовал своим спутникам — прижаться к стене. Волна холода с шипением прокатывалась мимо них по проходу. Прислоняясь к Керису, Джоанна чувствовала, что тело парня содрогается от ужаса и отчаяния. Тут она вспомнила — ведь он был из рода волшебников, и потому мог видеть в темноте.

Иногда в темноте просто выплывали какие-то белые фигуры, напоминающие свиней с отрубленными лапами. Но чаще зрелища бывали более прозаичны — крысы, шурша и отвратительно пища в темноте, ссорились друг с другом из-за добычи. В одном месте они даже что-то такое грызли. В одном месте стену целиком покрывала какая-то ярко-оранжевая плесень, издававшая в темноте слабое свечение. Антриг строго-настрого приказал не прикасаться к ней. В другом участке галерея настолько расширилась, что стала напоминать комнату. Тут ход был уже не выкопан, а вырублен в скале. В разных местах валялись еще несколько мертвых чудовищ. На них копошились тараканы и крысы, причем при свете голубоватого фонарика Антрига было видно, что тараканы достигают размеров суповой тарелки, а крысы были таких размеров, что невозможно просто было поверить в их существование.

Но они шли и шли, и покуда на них никто не напал, хотя для атаки подземелье было самым подходящим местом. Антриг вел своих спутников все дальше и дальше. Всюду они натыкались на старые свидетельства злой активности Темного Волшебника. Даже обитавшие в этом подземном лабиринте призраки, и те шарахались по сторонам, словно опасаясь гнева властителя этих подземелий.

— Ничего не понимаю! — прошептала Джоанна.

Наконец они спустились вниз. По всей видимости, это была самая глубокая комната, дальше под ними был уже только материковый камень. В середине комнаты темнела плита, под которой оказалось жерло колодца с черной водой. Рядом была плита, вырезанная уже из какого-то голубоватого камня, причем фонарик Антрига не мог хорошо освещать эту плиту. В этом, видимо, и заключалось волшебство этой комнаты. Сам Виндроуз неподвижно стоял на одном месте, словно потеряв все свои силы. На полу было видно, что тут в свое время кто-то очертил мелом большой круг. К чему он здесь? По бокам синеватого камня были вырезаны по три ступеньки. Кажется, это было некое подобие алтаря. И все, больше ничего, кроме этих камней и темноты.

— Это и есть то самое, да? — спросила недоуменно Джоанна, глядя на плиту.

Антриг утвердительно кивнул. Скупой синеватый свет его огонька показывал, как напряглось и заблестело от пота его лицо.

Джоанна посмотрела на чародея, и ей сразу не понравилось выражение его лица — там ясно читался какой-то ужас.

— Ты… Ты… ты что, — забормотала она, — видишь там что-то такое, чего я не вижу?

— Я вижу там только прошлое, дитя мое, — пробормотал Виндроуз, — только давным-давно минувшее, — тут он с широко раскрытыми глазами повернулся к ней, — да, ошибки быть не может, это и есть то самое место… Это центр цитадели, тут находится и источник его силы. Тут находится его будущее. Это место, где он, а может быть, и я сам, заправляли его громадным волшебством.

— Ты? — подозрительный голос Кериса зазвучал уже как крик и многократно отразился от каменных стен и сводов подземелья.

— Антриг поглядел на алтарь, потом отвел глаза от синеватой глыбы.

— Понимаете, — начал он, — есть такие виды волшебства, которыми старому человеку оперировать очень трудно. И он, — тут Антриг оглядел своих примолкших спутников, — тут концентрировалась его сила, и я вам скажу, друзья мои, что мы попали в источник. Мы сами теперь как бы его сила, — тут Антриг сделал легкий жест рукой, и яркий свет залил все помещение. Он отражался от темной воды, безмолвно стоявшей в вырубленном в камне колодце. Теперь можно было убедиться, что в этой пещере ничего больше действительно не было…

— Но там все эти чудовища, они-то как… — начал было Керис.

— Они и не собирались охранять все это, — пояснил Антриг, — к тому же, если ты внимательно смотрел на их морды и оскаленные зубы, то можно было без труда заметить, что они травоядные. А мы с вами стоим сейчас на пересечении энергетических линий. Когда Пустота открывается, то энергия на время перестает течь по линии… Пока я этого не чувствую… Что касается этих чудовищ, то я уже сказал, что они для нас безвредны.

— Безвредны? — негодование прямо-таки било из Кериса.

— Относительно безвредны, — свет же в пещере стал снова постепенно гаснуть, и в конце концов превратился в слабое мерцание, словно тут горели свечи. Антриг медленно направился к каменной арке, которая вела снова в лабиринт и наружу.

— Безвредны по сравнению с кем? — упрямый Керис рванулся за Антригом.

— Безвредны по сравнению с тем, как если бы вдруг что-то более разумное попало в наш мир, — пожал плечами расстрига-кудесник.

Больше никто из них не проронил слова. До тех пор, покуда они не выбрались наружу, на поверхность земли. За это время успело порядочно стемнеть. Перед тем, как окончательно выйти из подземелья, Антриг некоторое время внимательно прислушивался к доносящимся сверху звукам. Поднявшись немного повыше, Виндроуз осторожно высунулся и стал наблюдать за местностью. Так и есть — послушники Церкви залегли на соседних холмах, наблюдая за развалинами. Несмотря на всю свою решимость и военную подготовку, Они не находили в себе смелости приближаться к руинам обители Сураклина под покровом темноты. Впрочем, понять их было можно — наверняка гигантская медуза будет сниться многим из них до конца дней. Осторожно выйдя из укрытия, путешественники натолкнулись на мертвую лошадь Костолома. Рядом с нею валялись обугленные останки этой самой твари, что наделала такой переполох. Тут же валялись в беспорядке клочки одежды, пропитанные кровью. Вообще, вся трава была забрызгана кровью и слизью. Керис поднял с земли кусок человеческой руки — несомненно, это была рука Костолома. Кое-где мясо было обглодано, и сквозь порванные сухожилия, покрытые запекшейся кровью, торчала сахарно-белая кость. Антриг только посмотрел на эту руку, кисть которой была до сих пор обтянута сафьяновой перчаткой, но ничего не сказал.

Только тогда, когда они, проскользнув мимо часовых, поднялись на один из холмов, Джоанна спросила:

— Но если компьютер Сураклина находится все-таки не в цитадели, то где тогда он еще может быть?

— Да где угодно! — досадливо передернул плечами Антриг.

Конечно же, лошадей своих они не обнаружили — инквизиторы посчитали их своей добычей, когда стали окружать развалины цитадели. Так что теперь путникам предстоял весьма неблизкий путь обратно до Ларкмора. Антриг добавил, — и, к сожалению, теперь он знает, что я уже не сижу в Башне и что я пустился искать его. Он начеку, но мы так и не узнали его самой главной тайны.

Загрузка...