Симбионты

Глава 9

Наконец-то они нашли время, чтобы побыть наедине внутри грузового отсека аэрокосмолета, пристегнутого к брюху «Орла». Техники и члены команды все еще суетились на судне, подготавливая его к длительному полету, но их аэрокосмолет пустовал. Там едва хватало места для них двоих, парящих в невесомом экстазе, двигаясь в ритмах, существовавших задолго до того, как человек покинул свой родной дом, и ведомых древними инстинктами, не изменившимися с тех пор, как жизнь покинула воды моря.

Грузовой отсек в основном был заставлен тысячелитровыми баками с водой. Операция «Далекая Звезда», как ожидалось, должна была продлиться большую часть года, и отсутствие гарантий того, что их дружелюбно встретят в системе Алии, диктовало необходимость обеспечить припасы на этот долгий срок для тысячи двухсот человек. Каждый свободный кубический метр пространства на борту космических кораблей был заполнен органическими полуфабрикатами, или ОП: запасами углерода, азота, кислорода, водорода, фосфора и прочих элементов, которые можно нанотехнически преобразовать в пищу. Ходила шутка, что команды звездных кораблей в длительных полетах должны в буквальном смысле проедать себе путь в собственном жилом пространстве. Возможно, это преувеличение, но свободного места не хватало, и аэрокосмолет, который потребуется, только когда корабль достигнет места назначения, являлся идеальным складским помещением.

Все же проход, ведущий на корму, оставался свободным для роботов-грузчиков, и там было достаточно пространства, чтобы сбросить свои мундиры и оставить заботы, чтобы на несколько долгожданных часов чувствовать себя просто людьми. Сейчас воздух вокруг них сиял крохотными брызгами плававших в невесомости шариков испарины, и был наполнен любовью. Дэв ухватился за ручку на перегородке, чтобы притормозить их полет в сторону уложенных складских контейнеров.

– Это было прекрасно, – он удовлетворенно вздохнул.

– Лучше, чем консерВИР-ованный секс?

– Чем что?

Она пододвинулась поближе.

– Чем ментальная мастурбация в ком-модулях.

– Намного. – Это была небольшая ложь. Дэв все еще не мог понять разницы между реальным и ВИР-туальным сексом, и, между прочим, после ВИР-туального не требовалось тут же мчаться в душ. Но когда Катя прильнула к его мокрому телу, он подумал, что, возможно, она и права.

По большей части Дэв просто хотел, чтобы Катя была счастлива. Он любил ее и хотел понять.

– Что ты чувствуешь, Дэв? – спросила Катя после долгой паузы.

– Глупый вопрос…

– Я имею в виду то, что произошло между тобой и Нага. Давно хотела спросить тебя об этом, и другие тоже интересовались.

Что он чувствовал? В теплых объятиях Кати он полностью забыл о чувстве чужеродного, которое все еще дремало где-то в глубинах его собственного сознания.

– Другие? Ты имеешь в виду Синклера?

– Не только. «Далекая Звезда» чрезвычайно важна для Конфедерации…

– И им бы не хотелось, чтобы шизик или человек с выжженным мозгом отвечал за переговоры с ДалРиссами. Я могу их понять. – Дэв вздохнул, затем легко отстранился от Кати.

Они были соединены вместе посредством цунаги нава, легких эластичных пут, позволявших им двигаться в микрогравитации без опасности отделиться друг от друга. Дэв тронул рукой соединение, и упряжь распалась. Они поплыли в разные стороны, и Дэв дотянулся до своего костюма, висевшего в воздухе рядом с переборкой.

– Дэв…

– Нам действительно нужно вернуться. У меня столько дел, что понадобится целый год, чтобы только…

– Дэв, поговори со мной. – Она прильнула к нему, длинные ноги обвили его тело.

Дэву пришлось оттолкнуться от своей одежды, чтобы не врезаться в перегородку.

– Катя…

– В прошлый раз, когда мы говорили об этом, ты все еще был в полу шоке. Синклер доверяет тебе командование эскадрой. Мне бы хотелось знать, нет ли у нас психотехнической проблемы.

– Я сам отработал диагностику, – сказал он тихо, высвобождаясь из ее объятий. – Несколько раз. Поверь мне, я тоже хотел знать.

– И?

– Не было никаких изменений. Тот же ТМ уровень… высокий, выше, чем пришлось бы по вкусу Флоту Гегемонии, но нормальный для таких, как мы.

– Четыре десятых? Он кивнул.

– И никаких ТП и ТД?

– Незначительные. Поверь мне, я не боюсь ИИ, и они не давят на меня.

– Дэв, что-то не так. Я чувствую это.

– Чепуха!

– Кузо, не лги мне! Он нахмурился.

– Катя, я не лгу. Я сам иногда задаюсь вопросом по поводу моей собственной стабильности. Но программы-анализаторы проверили. Я… это трудно выразить словами. Просто есть жажда того, что я чувствовал при ксенолинке. Мне нужно… – Он проглотил комок в горле. – Ты знаешь, еще до того, как мы вывалились в четвертое измерение, я боялся, что мне придется встретиться с тобой и Синклером там, внизу, в Аргоспорте. Я беспокоился по поводу того, что мне придется быть так близко к… к…

– К Нага? Он кивнул.

– Когда я вызвался добровольцем, чтобы повести «Орел» в набеги, то думал, что пройдет время и я забуду обо всем, что чувствовал в подключении к Нага. Но этого не случилось. Несмотря ни на что воспоминания становились хуже, сильнее. И еще сны… – Он увидел тревогу в ее глазах и улыбнулся: – Нет, я в порядке. Я могу справиться с этим. Это не так, как если бы я был компьютерным наркоманом или чем-нибудь в этом роде.

Когда Катя не отреагировала на это, он продолжил:

– Я действительно чувствую… изменения, Катя. Я не уверен, какие именно. Это как… ну, как будто бы мое восприятие самого себя полностью изменилось при ксенолинке. Даже сейчас, вспоминая об этом, меня не оставляет ощущение, что я читаю про кого-то другого. Я не узнаю себя в том, что вижу. – Он глубоко вздохнул. – Если муравей вдруг на время станет человеком… сможет ли он позже, когда все кончится, принять свое превращение обратно в муравья?

– Именно так ты себя чувствуешь? Человеческое сознание, заточенное в теле муравья?

– Я чувствую себя пойманным в ловушку. И не уверен, что могу объяснить это яснее.

– После ксенолинка ты казался таким… далеким. Отстраненным. И ты был именно таким с того самого момента, как разорвал подключение с ксено. Я надеялась, что четыре месяца исправят это положение, но я… я чувствую, что это все еще в тебе. – Она крепче прижалась к нему. – Я хочу помочь, Дэв.

Он сжал ее в объятиях на долгие минуты. Он пытался вспомнить…

– Катя, можешь ты себе представить, как это быть своего рода сверхгением, иметь сенсорную сеть, опутавшую половину планеты, знать вещи, думать о вещах, которые даже сейчас я не могу ясно осмыслить? Это как будто ты съел самую прекрасную и щедрую еду, какую только можно себе представить… и потом не имеешь возможности припомнить отдельные блюда или людей, с которыми ел, или причину самого банкета, но все еще можешь чувствовать запах этой пищи… только запах. Я подсознательно хочу этого снова, чувства соединения, принадлежности. Без этого я чувствую себя… одиноко.

Катя придвинулась поближе, снова заключила его в свои объятия.

– Ох, Дэв. Должно быть, это ужасно.

– Да нет, действительно, – сказал он. – Это как какая-то боль, которая сидит в тебе и не уходит. Это похоже на грусть. Грусть от того, что я лишился чего-то. Поверь мне, несмотря ни на что, я не хочу пройти через ксенолинк снова. Думаю, именно это и оставляет меня в растерянности Я потерял что-то, по чему я очень тоскую и хотел бы иметь снова… но ужасаюсь при мысли, что могу снова найти это. Именно поэтому мне не хотелось возвращаться на Геракл. Я боялся, что могу снова найти Нага и что искушение будет слишком сильным.

– Знаешь, Дэв, там ведь есть Нага, на Алие.

– Да. Скорее в Генну Риш. Но мы летим на ШраРиш, колониальный мир, и Нага там мертв. Мы будем на расстоянии в пять световых дней от того, другого.

– Это не так далеко.

– Это, черт подери, намного дальше, чем мы сейчас находимся от Гераклианского Нага, – сказал Дэв. – Поверь мне, Катя. Со мной все будет в порядке. Мне просто нужно время… и, может быть, человеческое общество. Некоторая близость.

У нее на щеках появились ямочки.

– У тебя было много компаньонов на борту «Орла» за эти четыре месяца. Из того, что я знаю, Лиза Кеннеди весьма искусна в подобного рода вещах, и я сомневаюсь, что ей не нравится консерВИР-ованный секс.

– Кузо. Я знаю, что имею в виду. – Он потянулся и привлек девушку к себе. Снова ее ноги обвились вокруг него, и они поцеловались.

Дэв старался не думать о том, что это последний раз, когда они могут побыть вдвоем. Возможность свидания представится не скоро. Во время долгого полета на Алию Катя со своими войсками будет на борту одного из транспортов, в то время как Дэв останется на «Орле». Он увидит ее снова только на Алии, но найти время, чтобы побыть наедине, будет отчаянно трудно.

На этот раз они занялись любовью без пут. Это требовало искусства и концентрации, чтобы не разлететься в стороны, и их движения были сдержанными. Но вместе с тем, ограничения, налагаемые на них невесомостью, возводили их взаимные ощущения на еще более высокий уровень, чем, раньше. Они так и заснули, паря в теплом, узком пространстве отсека.

Существо, которое когда-то было Дэвом Камероном, поднималось выше и выше на своем горном лике, сканируя небеса и горизонт сложной гаммой ощущений. Человеческое зрение и слух, в комбинации с восемнадцатью внешними органами чувств Нага, варьировавшимися от осязания магнитных полей до бурлящего ощущения движения электронов и размытого ощущения массы громоздких объектов, парящих в пространстве…

Это снова был сон. После первых ужасных минут Дэв понял, что спит, хотя несмотря на ясность этого сообщения, переданного ему управлением цефлинка, он не мог пробудиться по собственному желанию. Часть его самого не хотела просыпаться. Ощущение сочившейся сквозь него победоносной силы было захватывающим. В то же время он мог чувствовать клетку Нага, возникшую у него в теле, распространявшую себя в его нервной системе ватным облаком чужеродной нанотехники и молекулярных тонких нитей, соединением настолько завершенным, что было бы сложно для внешнего наблюдателя различить, где заканчивался Дэв и начинался Нага.

Он носил мерцающую черно-коричневую причудливую оболочку Нага-путешественника, взбираясь на вершину построенной человеком горы, – пирамидального атмосферного генератора на равнине к северу от Нового Аргоса. Его сознание хотя и включало все, что когда-то было Дэвом Камероном, было сейчас чем-то гораздо большим, чем сознание человека, с кругозором, глубиной и нечеловечески холодным расчетом, более подходящим машине, нежели живому существу. Без усилий он отследил линии радиосвязи, опутавшие все поле боя, распростертое перед ним подобно полу детской комнаты с разбросанными игрушками, проник в искусственное сознание имперских уорстрайдеров, двигавшихся по этому полу, перепрограммировал их, приказывая отключиться.

На синхронной орбите, в тридцати двух тысячах километров над головой, подобно стервятникам, парил Имперский флот. Его сознание достигло… развернулось… сфокусировалось… и нашло подключение к имперскому крейсеру. Еще одно перепрограммирование, и магнитные поля, содержащие яростно вращавшуюся пару микрочастиц, создававших энергию в предохранителе квантовой энергии крейсера «Могами», отключились.

Одна из микроскопических черных дыр испарилась в потоке радиации. Другая полетела, как камень из пращи, прокладывая себе тоннель по всей длине корабля, пожирая все на своем пути. Дэв как будто протянул руку и сжал ее… чувствуя, как громадина «Могами» с хрустом скорчилась в его сжатом кулаке…

Имперские корабли отключили свои радиокоммуникационные цепи, словно бросая ему вызов. Вокруг него, тем временем, туша Нага скатывалась с горы, живая, черная как смоль масса, с новыми сформированными глазными яблоками… фокус заученный, как он знал, со времени первой стычки с человеком… с ним.

Трепет видения был таким же хмельным, как ощущение разворачивающейся непреодолимой силы.

Творческий подход и интуиция являлись функциями взаимосвязи между двумя полушариями человеческого мозга. Суть изменений в них, как чувствовал Дэв, лежала в мириадах нанотехнических соединений, все еще растущих через гигантское тело, подключенное к ним. Он думал теперь быстрее и яснее, несмотря на дикий поток чужеродных мыслей и восприятий.

Я/мы вижу…

Ты/мы можешь генерировать силовые магнитные поля.

Да. Для движения, для…

…навигации, для…

…для запуска Самого в…

…в Пустоту, да. Это то, что мы сделаем.

Сами не…

…готовы конечно. У меня есть другие ракеты.

Что?

Эти….

Скала…

С душераздирающим скрежетом часть внешней скорлупы искусственной горы, на которой он стоял, пошатнулась, затем оторвалась и повисла в воздухе, когда человек-Нага сгенерировал магнитный импульс. Сверкнула молния, штормовой ветер пронесся по всему существу Дэва. Облака затемнили небо, но Дэв все еще чувствовал имперские корабли, пытающиеся унестись прочь на обжигающих огненных столбах, вырывающихся из сопел.

Усилием воли глыба железа и камня метнулась в небеса, в мгновение ока достигнув десяти процентов скорости света. Крейсер «Зинту» исчез в огненном шаре более ярком, чем само солнце, погибло более тысячи человек…

Он сделал это Снова… и снова… и снова. Корабль за кораблем загорался и умирал.

Это и есть то, что ты/мы называешь войной?

Чувство богоподобности исчезло, смытое прочь одной-единственной мыслью. В мгновение ока Дэв, человеческая часть Дэва, осознала эти пылинки в небесах как хрупкие скорлупки, содержавшие тысячи, человеческих жизней, а он охотился за ними, сбивая с ужасающе безжалостной, ужасающе точной эффективностью.

Мой Бог, что я делаю? Чем я стал?

– Дэв!…

Нет. Это не война.

– Дэв, пожалуйста!…

Это бойня. Никому не нужная бойня.

– Дэв, проснись! Ты делаешь мне больно! Его глаза резко открылись, и он увидел перед собой перекошенное от ужаса лицо Кати. Громкий крик перешел в хрип, когда пальцы Дэва сжали ее горло и глубоко вдавились в мягкую податливую кожу прямо под подбородком. От изумления он открыл рот и отпустил Катю. Резкое движение послало их обоих в разные стороны. Затылок Дэва резко ударился о складской бак, звенящий удар затуманил зрение.

– Ох, кузо! Катя… – Протянув руку, он схватился за бак, пытаясь затормозить.

Одной рукой она держалась за канистру, другой принялась массировать горло.

– Насколько я понимаю, ты видел сон…

– Катя, прости. Я… я…

– Н… ничего. – Она осторожно покрутила головой, и ей, наконец, удалось улыбнуться. – Со мной все в порядке, Дэв. Я просто… испугалась. Я боялась, что, если ударю тебя, ты можешь ответить. Так что я расслабилась и закричала, чтобы разбудить тебя.

– Это… это ты правильно подумала. Катя, я не хотел причинить тебе боль… – Он трясся как в лихорадке, частично от недавнего кошмара, частично от ужаса того, что почти сделал. – Бог мой, Катя, я ведь мог убить тебя! …

– Это был просто сон. Действительно, Дэв, все в порядке. Ты ведь говорил мне, что у тебя плохие сны. Это снова был ксенолинк?

Он отрывисто кивнул.

– Я консультировался с анализатором, но…

– Дэв, после того, через что ты прошел, я вообще удивляюсь, как твоя голова еще не лопнула. Тебе нужно время, вот и все.

– У меня были четыре месяца. Я в ужасе от того, что я… изменился. Что мое сознание изменилось.

– Ты все еще Дэв. Дэв, которого я знаю. Поверь мне. Это просто займет какое-то время.

Но ему показалось, что она отвела взгляд, как будто не хотела встречаться с ним глазами. Катя дотянулась до форменных брюк и быстро натянула их.

Что касается Дэва, то он никак не мог оправиться от шока. Боже, что с ним не так. Стычка с Нага трансформировала его. Он думал, надеялся, что, Нага отключился от него и оставил таким же, каким до этого нашел. На самом деле, как горячо он ни пытался отрицать это, но в нем произошли изменения, которые Дэв до сих пор не мог определить или осознать.

Подавляя дрожь, он потянулся к своей собственной одежде и начал одеваться.