Симфония любви

14. Маша

— У Марьяны явный талант, нужно его развивать и подпитывать. Я буду подавать заявки на участие в городском конкурсе рисунка. Кристина Юрьевна, я бы хотела Марьяну включить в список конкурсантов. Для этого нужно письменное согласие одного из родителей и заявление. Вот, я распечатала для ребят, — протягиваю няне Марьяшки два листа. Она смотрит на них как-то брезгливо, отталкивает наманикюринным пальчиком.

— Вряд ли Дмитрий подпишет это. Да и у Марьяны много дополнительных занятий, нам некогда принимать участие в конкурсах, — смерит Марьяну строгим взглядом. Губы улыбаются, но глаза обдают холодом. — Одевайся, Марьяна. До свидания, Мария Сергеевна.

— До свидания, — говорит грустная Марьяна напоследок и идет за нянькой. Какая неприятная женщина. А на первый взгляд казалась очень даже…

Жаль, что так. У Марьяши, действительно талант. Как бы связаться с этим Дмитрием? У меня в контактах нет его номера, только номер няньки. И в родительской группе в основном не родители. Им некогда заниматься чадами, и все вопросы нужно решать через нянь. Мне очень не нравится такое положение вещей, но тут ничего не поделаешь.

На свой страх и риск записываю Марьяну на участие в конкурсе. Ее отец в командировке, но не будет же он там вечно, правда? Вот и буду решать проблемы по мере их поступления…

В список вношу еще двоих учеников, скидываю по электронке завучу и выключаю компьютер. Глаза устали сегодня, как никогда. И мне кажется, что я заболеваю. А еще ехать к маме, потому что обещала приехать на выходные. Они выдаются длинными, целых три дня, и родительница настаивает на моем приезде.

Долгая дорога… электричка, автобус. Холод пробирается под полы пальто, и я шарю в карманах, выуживая оттуда картонный прямоугольник. Визитка… Я уже и забыла о ней. Отправляю ее обратно в карман, оживляя телефон, чтобы позвонить маме, но рядом раздается автомобильный гудок, и я запрыгиваю в теплый салон дядиной Диминой семерки. Что-то мне подсказывает, что они с мамой не просто соседи, но я не лезу. Взрослые люди, сами разберутся.

Дом, милый дом!

В деревне все так же: нет дорог, магазины работают до обеда и ни одной круглосуточной аптеки. А жаль, потому что у меня поднялась температура, а лекарств с собой никаких нет. Мама заставляет меня выпить анальгин, который ни черта не помогает даже от головной боли. Поэтому, я прошу ее просто не суетиться и оставить меня в покое. Да, возможно, грубовато. Но мама не обижается и просто прикрывает в мою комнату дверь.

Утром соскребаю себя с кровати и, натянув шапку до самых глаз, иду в аптеку. Скупаю оптом все, что может пригодиться и, не отходя от кассы, выпиваю таблетку.

Дома мамы нет, она ушла к куме в гости. Я должна была идти с ней, но меня спасла болезнь, как бы печально это не звучало.

Выпив горячий чай и насилу проглотив бутерброд, выпиваю еще одну таблетку и иду спать. Мое болезненное состояние и сонливость спасают меня не только от походов в гости, но и от маминых расспросов.

А еще во сне время пролетает быстрее, и вот я уже сажусь в автобус до южной столицы, чтобы потом пересесть на электричку. В автобусе снова сплю, дорога меня всегда укачивала. А вот в электричке бодрячком, и когда к вечеру приезжаю на квартиру, валюсь с ног, но в душ все же иду. Смыть с себя дорожную пыль, так сказать. На этаже все так же тихо, но я знаю, что за дверью напротив точно кое-кто есть.

Чтобы не нарваться на компанию, спешу скрыться в комнате. Выпиваю очередную таблетку и ложусь спать.

Уж не знаю, что так положительно влияет на мое настроение, место или климат? Но утром встаю, полная сил и решаю, что дома в такой солнечный день сидеть — преступление. На занятия только ближе к вечеру, и я, взяв с собой все для работы и одевшись в строгий костюм, выхожу из дома раньше.

Здесь совсем другая погода. Дома хотелось закутаться в шарф, а тут солнышко и весна полным ходом. Одна разница — хоть и солнечно, но я все равно закидываю в сумку зонт. По привычке уже. Мало ли, а болеть снова не хочется.

Закрываю дверь на ключ и, оборачиваясь, сталкиваюсь с Левой.

— Привет, путешественница, — говорит парень, привалившись плечом к стене.

— Привет, светила компьютерного мира.

— Шутка — зачет, — хвалит, улыбаясь. — Куда путь держишь?

— Прогуляюсь к морю. Потом в гимназию.

— Хорошей прогулки, — подмигивает и скрывается за своей дверью. А я, наконец, выхожу из дома.

Солнце такое яркое, что приходится надеть очки. Иду вдоль извилистых улочек. Птицы поют, ветерок теплый. Настроение поднимается с приближением к набережной. Здесь многолюдно, и с трудом удается занять свободную лавочку. Откидываюсь на спинку и прикрываю глаза. Дышится совсем по-другому. Мне нравится этот город, и, несмотря на завышенные цены на все, если дела пойдут в гору — хочу здесь осесть. Если получится, конечно. Свою квартиру буду сдавать, или лучше продам. Перекредитуюсь, и возьму ипотеку здесь.

Никогда даже не предполагала, что у моря жить буду.

Чайки кричат и кружат над пляжем, выпрашивая у прохожих чего-нибудь съестного. Удивительно прожорливые птицы!

Клонит в сон от переизбытка свежего воздуха. Как говорил Артур? Отравление кислородом? Похоже на правду, а еще хочется есть. Иду к кофейне, которую заприметила еще в прошлом году. Так странно звучит! В прошлом году, ха-ха-ха!

Бариста ставит передо мной большой стакан ароматного капучино с рисунком на пенке. То ли мышонок, то ли собачка, но выглядит очень мило вкупе с маленьким комплиментом — квадратиком фирменного шоколада. Благодарю парнишку и раскрываю сэндвич. Выглядит вполне аппетитно, и на вкус оказывается тоже неплох. Поздний завтрак, набережная, широкая магнолиевая аллея перед гимназией. Работа, к которой привыкла, словно и не было ничего «до».