Сиротка для дракона. Бои без правил

Глава 7

– Я не доверяю Бенедикту, – сказал Родерик.

– Надо быть полным идиотом, чтобы наесться мышьяка, инсценируя покушение!

Родерик ухмыльнулся.

– Я слышал о вас, госпожа Крэнтон, как о превосходном специалисте, – мягко вмешался Лантер. – Но Родерик нанял меня, чтобы получить независимое мнение о причинах, из-за которых барон Вернон-младший оказался в таком состоянии.

Агнес покачала головой.

– Мышьяк есть мышьяк. Но вы оба, похоже, не отступитесь. Дать мои записи, или поговорим?

– Сперва записи, если вы не против, – сказал целитель.

Родерик через его плечо тоже попытался прочесть, Лантер раздраженно оглянулся.

– Пожалуйста, не мешайте.

Пришлось «не мешать». Тем более, Родерик сам не знал, что надеется вычитать в записях Агнес. На первой стадии симптомы острого отравления мышьяком не отличаются от проявлений большинства заболеваний желудка и кишечника. Никто бы не заподозрил отравления в первые же часы, если бы не анализ на яды.

– Вы исследовали все биологические среды? – спросил Лантер, и видно было, что он делает это скорее для проформы.

Агнес кивнула.

– И во всех обнаружили мышьяк?

– В крови и моче его не было, но в первые часы после отравления так и должно быть.

Лантер кивнул.

– Количественный анализ не делали, только качественный?

– Не делала, рутинные протоколы этого не требуют, и у меня нет оборудования. – Агнес покачала головой. – Чуяла моя… мое сердце, что Родерик это так не оставит. Я разделила образцы, чтобы они достались не только дознавателям.

– Вы просто сокровище, – восхитился целитель прежде, чем Родерик успел хоть слово сказать. – Тогда поделитесь ими, и больше не буду вам мешать. Ночь и утро наверняка были не слишком приятными.

Они распрощались. Родерик сотворил еще один портал – во дворцовый парк.

– Вы подождете меня здесь или вернетесь через пару часов? – поинтересовался Лантер.

Родерик замешкался, сам не зная, что ответить. Он давно не виделся с родителями, но сегодня у него просто голова шла кругом от волнения за Нори, и родительские советы были последним, что он хотел бы выслушивать. Как и их вопросы или, не ровен час, сетования, что он выбрал самый неподходящий объект для увлечения.

Но в конце концов, ему не пятнадцать лет, чтобы бегать от неудобных разговоров.

– Я подожду вас здесь.

«Не нужно ни от кого бегать. У твоего отца совещание, мать в своей больнице, оттуда отправится в Дворец правосудия».

Тем лучше. Ему бы не помешало побыть в одиночестве и упорядочить мысли и эмоции.

– Или, если хотите, можете понаблюдать за ходом анализа, – сказал целитель. – Учитывая ваш интерес к результату. Хотя процедура сама по себе довольно рутинная.

– Если вы не против.

Так, пожалуй, будет еще лучше. Заняться делом и не метаться, пытаясь одновременно успокоить и себя и дракона.

– Картина в целом ясна, и я очень удивлюсь, если анализы ее не подтвердят, – продолжал Лантер. – Но все же и такое возможно, а потому я подожду с окончательными выводами, пока не получу результаты.

Родерик кивнул. Когда в твоих руках жизнь коронованных особ и ошибка может стоить головы, привычка не торопиться с выводами и словами въедается в костный мозг, а Лантер пользовал императорскую семью три десятка лет, если не больше.

– Вы помните, как делается количественный анализ на мышьяк, или кратко пересказать вам, пока мы не начали? – спросил целитель, начиная доставать из шкафов склянки и пустые колбы.

– Помню общие принципы, – сказал Родерик. – Если не углубляться в формулы – перевести соединения мышьяка в мышьяковистый водород, потом – собрать его раствором индикатора и оценить интенсивность окрашивания.

Лантер кивнул.

– Все правильно. Если хотите, можете сами…

– Нет, – покачал головой Родерик. – Я делал это лишь один раз на практическом занятии. Сейчас я слишком заинтересован в результате и боюсь ошибиться от волнения.

– Понимаю. Именно поэтому целителям не рекомендуется лечить родственников и друзей.

– Я помню.

– Прошу прощения. В моем возрасте начинаешь всех считать несмышленышами.

Хотел бы Родерик в его возрасте сохранить такой же живой ум и телесную бодрость.

– Не за что извиняться.

Он устроился на стуле. На соседнем села баронесса Элмерс, помощница императорского целителя. В качестве свидетеля, как пояснил Лантер. Сама процедура действительно была довольно нудной – подлить того, подсыпать этого, подождать, пока перестанет выделяться газ и его пузырьки перестанут проходить через раствор индикатора. Поместить окрасившуюся в ярко-красный жидкость в пробирку и поставить ее в прибор, который определяет интенсивность окрашивания по поглощению луча света жидкостью.

– Вы были правы, – произнес Лантер, устанавливая в прибор очередную пробирку. Жидкость в ней не окрасилась, в отличие от предыдущей. Целитель глянул на стрелку прибора, хотя необходимости в этом по большому счету и не было. – Ни в крови, ни в моче мышьяка нет, тогда как в рвотных массах и экскрементах, собранных в комнате Бенедикта, количество во много раз превышает токсичное. Подождите еще немного.

Родерик пронаблюдал, как Лантер подливает реактивы еще в две пробирки и одна из них окрашивается в ярко-синий цвет.

– Насколько я помню, нормы содержания магния есть лишь для крови? – полюбопытствовал он.

– Да, – кивнул целитель. – К тому же при таком состоянии пациента он должен обильно выводиться. И все же в сочетании со всем остальным результат наводит нас на кое-какие мысли. Вы хотите, чтобы я присутствовал при вашем разговоре с бароном, лично изложив свои выводы?

– Нет, – покачал головой Родерик. – Выкручивать руки лучше без свидетелей.

Лакей, как и положено хорошо вышколенному слуге, никак не выразил своих чувств, зато барон, хоть и принял гостя, не стал скрывать ни удивления, ни легкого раздражения. Родерик усмехнулся про себя, начиная понимать, почему Нори ощетинивалась колючками по любому поводу.

Если бы барон видел в нем равного, изобразил бы радушие, даже если бы мысленно проклинал навязчивого посетителя. Но в дворянской книге, где записаны все потомственные роды, фамилии Корбетт не было, и значит Родерик стоял на две ступеньки ниже барона, после нетитулованных дворян. Родерика подобное отношение скорее забавляло, но то – он. А Нори привыкла ждать удара с любой стороны, и зная, что справедливости не дождется, била на опережение.

Но в этот раз все будет по-другому.

Он не стал ходить вокруг да около.

– Я бы хотел поговорить с Бенедиктом в вашем присутствии.

– Бенедикт болен, и вам это известно. Ему нужен покой.

– Это в ваших и его интересах. – Родерик протянул ему кипу бумажных листов. – Господин Лантер проанализировал содержание мышьяка в биологических жидкостях Бенедикта. Вот его заключение.

– Он заверил меня, что жизнь моего сына вне опасности. В любом случае, вы – не целитель, и я не понимаю, зачем вы здесь снова и зачем вам говорить с моим сыном.

– Я пока лишь личинка целителя, – согласился Родерик. – И жизнь Бенедикта вне опасности. Однако господин Лантер пришел к выводу, что никакого покушения на него не было.

– Что за бред!

– Прочтите заключение.

Барон глянул на листы и раздраженно отшвырнул их.

– Я не понимаю этой целительской галиматьи. И у меня нет времени слушать всякие глупости.

Родерик поднялся с кресла.

– Как вам угодно. Я пытался защитить вашу семью от скандала, но не хотите – как хотите!

– Ты еще и шантажировать меня вздумал? – барон тоже вскочил. – Не боишься нарваться на вызов?

– Я выпускник боевого факультета, – пожал плечами Родерик. – И вы можете меня вызвать хоть сейчас, хоть прислать секундантов в мужское общежитие университета. Пусть спросят старосту целителей, меня найдут. Но вызовете вы меня или нет, прямо сейчас я отправляюсь в коллегию поверенных нанимать представителя для защиты Лианор Орнелас.

– Ты сказал, что пришел сюда как друг!

– Я сказал, что мне небезразлична судьба Бенедикта. И не солгал ни единым словом, потому что небезразличие может быть разным.

На лице барона заиграли желваки, и, не дожидаясь, когда он взорвется, Родерик добавил:

– И если вы полагаете, будто я подкупил императорского целителя, попробуйте сказать ему об этом в лицо. Господин Лантер хоть и не заканчивал боевой, регулярно упражняется в поединках.

Это было правдой – императорский целитель считал, что здравый и быстрый разум живет лишь в бодром и здоровом теле, и полагал, что поединки отлично тренируют ловкость и реакцию.

– А я тем временем позабочусь о том, чтобы его заключение дошло до дознавателя, и если тот не сделает выводов – то и до судьи.

– А как же тайна целителя!

– Она не распространяется на человека, который нанял целителя как эксперта. И на суд, если эти сведения важны для правильного решения. Но господин Ашер, дознаватель, хоть и предубежден против низших сословий, все же неглуп, поэтому до суда дело, скорее всего, не дойдет. Правда, не уверен, что он будет молчать о том, как его пытались обмануть.

Барон побагровел, а Родерик продолжал:

– Но, если дело дойдет до суда, я сделаю все, чтобы заседание стало открытым. И уж, конечно, оно заинтересует и боевиков, и международников. Судья вызовет господина Лантера, чтобы тот высказал свое экспертное суждение… Кстати, целители тоже очень заинтересуются этим заседанием – клинический случай симуляции отравления, да с комментариями светила такого уровня…

– Хватит! – Все-таки барон не зря слыл человеком умным – даже будучи взбешенным, он сообразил, что если Родерик может пригласить императорского целителя, чтобы тот осмотрел его сына, то и к остальным его угрозам стоит отнестись серьезно. – Я понял. В чем ваш интерес?

– Я хочу восстановить справедливость, – в который раз за сегодняшний день повторил Родерик.

– Вы готовы поклясться на священном писании, что человек, которого вы привели ко мне – Кэйден Лантер, императорский целитель?

– Да, – Родерик не стал говорить, что барон сам просматривал его документы.

Вернон протянул руку, и Родерик снова отдал ему заключение. Барон просмотрел его, и когда снова поднял взгляд, казалось, он состарился на десяток лет.

– Магические печати на заключении нельзя подделать, – тускло произнес он.

– Можно, – не стал лгать Родерик. – Но мне было незачем это делать.

Барон кивнул. Еще раз перечитал документы, вернул их Родерику.

– Что ж, пойдемте, побеседуем с моим сыном.

Бенедикт действительно выглядел плохо – осунулся, глаза ввалились. Но едва Родерик появился в дверях, он подлетел над кроватью.

– Ты! Отец, зачем ты привел сюда этого!

– Поговорить, – ответил Родерик. Сесть ему никто не предложил, но это было неважно. – Я предупреждал тебя, чтобы ты оставил в покое Лианор, иначе твой отец услышит всю историю целиком.

– Даже так? – проговорил барон.

Не хотел бы Родерик, чтобы отец когда-нибудь смерил его таким взглядом.

– Он врет! Он любовник этой девки, и настолько потерял от нее голову что…

– Помолчи, – оборвал его отец. Обернулся к Родерику: – Что за историю вы хотели мне рассказать?

– Историю о том, как некий молодой барон в первый свой день в университете столкнулся у дверей кастеляна с простолюдинкой, посмевшей оскорбить его взор плохой одеждой и разбитыми ботинками, – начал Родерик.

– Отец, он врет!

– Помолчи, Бенедикт. Твою версию событий я слышал и теперь хочу выслушать и вторую сторону.

Нет, все-таки не зря Вернона-старшего считали умным человеком.