Система-Самоцветы: Тени за спиной

Глава 20

Домой я ехал в «Фольксвагене» Никиты. Ольга сжалилась над моим состоянием и не стала усаживать меня на мотоцикл, да я бы и не стал рисковать ­— в памяти то и дело всплывала картина допроса, орущий от боли лесник и меня начинало подташнивать. Короче, в таком виде я бы запросто мог свалиться с «Хонды», когда Ольга задумала бы заложить очередной вираж.

— Ты там как, дружище? — озаботился моим состоянием Никита, примерно через полчаса пути от базы «Красные Лисы».

— Да вроде нормально.

Мне и в самом деле было немного лучше. В машине ожесточенно работал кондиционер давая столь необходимую мне сейчас прохладу.

— Ты уверен? Что-то ты какой-то бледный.

— Не парься, сейчас приду в себя. Это, наверное, от голода, я сегодня еще ничего толком не ел. Так, перекусил с утра и все.

— Заедем куда-нибудь перекусим?

— Ты мне сейчас мою маму напоминаешь, — усмехнулся я. — Кстати нужно ей позвонить.

— Да ладно, если бы я был твоей мамой, я бы тебе выписал люлей, за то, что ты занимаешься всякой херней и таскаешься по ночам с автоматом непонятно где, — заржал Никита. — Да еще моришь себя при этом голодом!

— Это уж точно, доведете меня до могилы.

Некоторое время мы ехали молча, за окном мелькали привычные высотки, торговые центры и прочие красоты кольцевой. Но движение продолжалось недолго, после пяти минут езды автомобиль уперся в очередную пробку.

— Как там Настя? — спросил я.

— Нормально, — ответил Чернов и от его хорошего настроения не осталось и следа. — Врачи стараются, но все не так просто. У нее нет ничего, что как-то связано с регенерацией, — в этот момент он посмотрел на меня через зеркало заднего вида. — Поэтому ей приходится сложно. Плюс заражение какое-то пошло, но думаю все будет в порядке.

— Понятно, — сказал я и решил не развивать дальше этой темы, да и развивать особо было нечего — все, что мне было нужно я узнал.

Вскоре я почти окончательно пришел в себя и даже начал чувствовать легкий приступ голода. В памяти начали всплывать оставленные дома продукты и желание хорошенько подкрепиться перед дневным сном. Отлично, похоже я в норме.

Еще пятнадцать минут городской толчеи по пробкам, и мы наконец оказались в моем районе. К этому времени от утреннего дождя уже и след простыл, вовсю жарило солнце и парило. Пришла пора выбираться из уютного прохладного салона «Фольксвагена» в раскаленную реальность городских улиц.

— Тебя проводить? — участливо спросил Никита.

— Это уже перебор, — ответил я и открыл дверь. — Думаю, дойду как-нибудь.

— Окей, ты помнишь, в половину второго ночи мы за тобой заедем?

— Да, без вопросов, я все помню, — ответил я и нахмурился. — Опять башка трещать будет.

— Не понял?

— Я, когда днем сплю, у меня потом голова болит.

— А, понятно. Ну ладно, до встречи.

— Пока.

Я вышел из машины и захлопнул за собой дверь. Никита посигналил мне на прощание и уехал. Стараясь как можно скорее оказаться в спасительной прохладе домашнего кондиционера, я устремился к своему подъезду. Вокруг как-то лениво двигались прохожие и машины. Влажная жара утомляла, это совершенно точно.

Я зашел в подъезд и мгновенно почувствовал опасность. Что-то не так. По спине пробежал холод — сзади кто-то был. Я попытался развернуться, но в этот момент на мой затылок обрушился сильнейший удар. В голове что-то взорвалось миллионами разноцветных искр, и я отключился.

* * *

Я не знаю, как долго я был без сознания, но когда пришел в себя меня трясло от холода. Голова болела так сильно, что казалось еще немного, и она расколется как орех. Я дотронулся рукой до затылка и нащупал огромную шишку. Вот, суки! Интересно, кто это меня так приложил? Хотя, какие могут быть сомнения, наверное, наши друзья из Малахитового Дома. На ум тут же пришел сидящий в собственный моче дистрофик с базы «Красные Лисы» и в голове появилась тревожная мысль — зачем я мог понадобится «лесникам»? Какой-такой секретной информацией я обладал? Или будут выведывать где мы прячем их самоцвета? Хрен его знает, поживем — увидим, во всяком случае пока меня никто не трогает и на том спасибо.

Все вокруг было в черно-белом цвете, а значит света в помещении не было и видеть я мог только благодаря моей способности ночного зрения. Похоже я лежал на бетонном полу какого-то холодного подвала, в котором кроме меня было навалено еще несколько куч всякого ненужного хлама, вроде сломанного велосипеда, пары ящиков с проросшей картошкой, десятка пустых стеклянных банок и каких-то мешков с неизвестным содержимым. Моего рюкзака и мобильного телефона со мной не было. Я посмотрел вверх ­— до потолка было очень высоко — метра три, а то и все четыре, никаких лестниц вокруг не было, лишь большой квадратный деревянный люк, который открывался снаружи. Странно, меня что тупо сбросили вниз? Тогда почему я не ушибся? Я прислушался к своим ощущением и не ощутил никаких других явных повреждений, кроме головной боли. Да нет, вряд ли со мной так поступили, слишком вели риск, что при падении я мог бы сломать себе шею, а со сломанной шеей я им точно не нужен был. Блин, как же все-таки болит голова! Вот уроды салатовые!

В этот момент наверху лязгнула железная дверь и я услышал тяжелые шаги. Их было, как минимум, двое.

— Леха, посмотри, что он там, очухался? Если нет, то нужно приводить его в чувство, уже три часа прошло, а время — деньги.

Люк открылся и внутрь заглянул какой-то короткостриженый качок с бычьей шеей и это был не «лесник». На меня с наглой улыбкой смотрел «меч» из Рубинового Дома.

— О, братан! Наш птенчик кажись прочухался! — заржал он как конь.

— Круто, — услышал я голос его товарища. — Бросай лестницу, сходим к нему в гости на десять минут.

Стриженная голова исчезла и вскоре вниз съехала тяжелая, хорошо сколоченная лестница. Как только она ударилась об бетонный пол, в подвале зажегся свет. Вниз полез уже знакомый мне «меч» по имени Леха, а следом за ним спустился еще один, совершенно лысый качок, с татуировкой рыцарского шлема на голове. Судя по всему, он полагал, что татуировка защищает его не хуже настоящего металлического доспеха.

Какое-то время они молча пялились на меня, а потом лысый широко улыбнулся и спросил:

— Ну что, «змей», думал мы настолько тупые, что не сможем найти ваше кубло? Как бы не так!

— Мы не настолько тупые! — подтвердил Леха и пнул меня носком своего кроссовка.

Я сидел на полу и молчал. Во-первых, я пока вообще не понимал, что им от меня нужно; а, во-вторых, я по собственному опыту знал, что в таких ситуациях лучше помалкивать и не нервировать таких ребят понапрасну.

— Че молчишь, «змей»? — спросил лысый и в моей болевшей голове промелькнула мысль, что он опять захочет узнать считаю ли я их тупыми или нет. А если считаю, то насколько.

— Хочешь я дам ему в морду? — спросил вдруг разрешения Леха у своего соратника, чем сильно меня огорчил — в морду мне сейчас очень не хотелось получать.

— Вам чего надо? — решил я узнать до того, как меня начнут бить.

— Заткни пасть, урод! — заорал вдруг лысый и весь покраснел от натуги.

После этого все замолчали. Похоже «мечи» оказались в затруднительном положении — с одной стороны они требовали от меня, чтобы я не молчал, с другой стороны велели заткнуться сразу, как только я попытался заговорить. Действительно закавыка получается. Я смотрел на качков и чувствовал напряженное шевеление мозговых извилин в их черепах. Наконец лысый решил, что начатый диалог нужно как-то продолжать, он вновь пнул меня и спросил:

— Вы что, думали, что сопрете системник, и мы вас не найдем, да «змеи»?

А, вот оно в чем дело! Похоже ребята всерьез обиделись, что у них не выгорело дело с «Ониксом»! Ну да, из-за этого они могли разозлиться, вот только как это сейчас не вовремя и как же нам сейчас не до них, если бы они только знали! Но признаваться лучше не стоит, сначала нужно выслушать их доказательства.

— Какой системник? — я попытался изобразить на своем лице искреннее удивление. — Вы сейчас о чем?

— Хочешь я дам ему в морду? — попросил Леха повторного разрешения у своего соратника, который, судя по всему, был в этой парочке за главного.

— Не суетись, он и так сейчас все расскажет, — сказал лысый. — Ты ему и так башку в подъезде чуть не проломил, решил совсем добить? На хрена он нам нужен будет покалеченный?

— Я его слегонца рубану, — пообещал Леха.

— Не надо я сказал, — как саблей махнул рукой лысый. — Сейчас мы доказательствами все решим.

Он вытащил из кармана мобильный телефон и присел рядом со мной.

— Смотри сюда, «змей». Я тебе сейчас интересное кино буду показывать, — сказал он и включил ролик.

Сначала я не мог ничего понять — какие-то чуваки в форме играют в нарды, затем вдруг начинается движение, на них кто-то нападает и тут до меня дошло. Эти «кто-то» мы сами, а съемка ведется из охранного помещения. Лысый сделал громче и меня настиг глубокий эффект дежавю.

— Руки убрали от стола! — это кричал Никита и я хорошо помнил тот крик.

Вот охранники вскакивают и один из них бросает в Никиту игральные кости.

— Руки подняли вверх, я сказал! — а вот это уже кричит Витька и наводит на охранное помещение автомат.

Вот охранники поднимают руки и к ним в гости заходит моя прекрасная Олечка, которая ласково обещает им, что они останутся живы, если не будут дергаться.

Мы втроем уходим, остается Ольга и Виктор. Проходит несколько минут и вдруг то самое — БАМ!!! Еще несколько минут и вот мы уже внизу, причем Никита несет тот самый системник. Ольга с Витькой дают охранникам в морду и мы уходим.

Да, все это я уже видел и даже принимал в этой истории непосредственное участие. Очень хорошее кино, ничего не скажешь.

— Ну как? — спросил у меня лысый с видом победителя. — Понравилось кино?

— Очень, — ответил я. — Офигенный документальный фильм! А кто эти люди в масках?

«Мечи» взяли паузу и вероятно оба боролись с сильнейшим желанием убить меня на месте прямо сейчас.

— Ты че плетешь, «змей»? — процедил Леха. — Я с тебя сейчас шкуру спущу! Что значит — кто?

— Погоди, — лысый выставил руку вперед, придерживая своего нервного друга и посмотрел на меня. — Слушай, чувак, тебя зовут Максим Соболев, ты из звена Виктора Северова, и мы знаем вас всех до одного, понял? Одна из ваших телок очень любит ругаться по-польски, ну а выяснить все дальше, это было дело техники и денег, понял? Система — это очень тесный мир, ты же знаешь. Так что если и дальше будешь корчить из себя дебила, я тебе в натуре руку сейчас поломаю, понял?

Что же, к сожалению, приходится признать, что в данной ситуации у них на руках козырей больше. Блин, Олечка, пани моя! Ну кто тебя, курва, за язык тянул?

— Ну, так что? Понравилось кино?

— Да, — грустно ответил я. — Кино неплохое. Самое главное, что артисты классные.

— Вот видишь, совсем другое дело! — улыбнулся лысый. — Ну, а почему так грустно? Теперь наша очередь веселиться. Сейчас я дам тебе твой мобильник, ты наберешь Северова, скажешь ему пару слов, а потом передашь телефон мне.

— Зачем?

— Не твоего ума дело, придурок! — заорал Леха у которого явно был непорядок с нервами.

— Мой друг прав, — заметил по этому поводу лысый. — Тебя это и в самом деле не касается. Своему наставнику просто объяснишь, что ты у нас в гостях, ничего лишнего говорить не нужно.

— Типа чего лишнего? — спросил я.

Вместо ответа лысый достал из кармана еще один мобильник, на этот раз мой.

— Звони.

Я набрал номер Виктора. Трубку долго никто не поднимал, наконец он включился и сонным голосом спросил:

— Макс, что случилось?

— Витя, извини, что разбудил, тут такое дело... Короче, я в гостях у «мечей», они взяли меня в заложники и хотят с тобой поговорить.

— У кого ты в гостях??? — судя по голосу от моих слов Северов сразу проснулся.

В этот момент лысый забрал у меня телефон.

— Здорово, «змей», меня зовут Глеб. Я, как и ты, наставник из славного Рубинового Дома, так что можно считать познакомились. В двух словах история такая: директору «Оникса» не очень нравилось общение с вами, поэтому мы вроде как начали завязывать с ним теплую дружбу, а вы взяли и все испортили, — в этот момент он замолчал, вероятно слово взял Виктор, но молчал он недолго. — Да нет, «змей», мы не будем разбираться «потом», через неделю, через месяц или год, мы вообще больше не будем разбираться по данному поводу. Вот что мы сделаем — до утра ваш парень останется у нас, и мы будем ждать вашего звонка, цена за его освобождение и доставленные нам неудобства всего одна капсула. Только не то дерьмо, которым Изумрудный Дом приторговывает, а нормальная капсула, которую выдает Система, это понятно? Вот и хорошо. И не думайте херней страдать — если до утра мы не получим капсулу, то парень разъедется на все четыре стороны — голова в Бибирево, ноги в Чертаново, ну и так далее. Так что занимайтесь, времени у вас еще хоть отбавляй.

Лысый качок выключил телефон, сунул его себе в карман и посмотрел на меня с видом победителя.

— Теперь твои дружки почешутся, — сказал он.

— Еще как почешутся, — осклабился Леха и пнул меня в очередной раз. — А если не почешутся, поедешь кататься по Москве! Правда не весь, а в разобранном виде! — сказал он и заржал как конь.

— Оставь его, — скомандовал лысый. — Давай наверх, пусть сидит здесь до утра.

Один за одним они вылезли из подвала, затащили за собой лестницу и выключили свет. Я вновь остался один. Теперь мне остается только ждать, как развернется вся эта ситуация. Отличные новости, что еще сказать? Теперь, вместо того, чтобы отдыхать и готовиться к ночной вылазке, ребята должны будут искать выкуп за меня, если это вообще в их силах. Если честно, я вообще не представлял торгуют ли капсулами, а если торгуют, то сколько они могут стоить, поэтому мог только предполагать, что это очень дорогие вещи. Наверное, даже очень и очень дорогие, хрен его знает сколько может стоить одна капсула — миллион, пять, десять, двадцать?

Вообще интересно, конечно, а с чего я взял, что меня будут обменивать на капсулы? Вдруг им банально их негде взять? Или они просто не захотят этого делать? Или у них не будет денег, чтобы заплатить за капсулы? В болевшую голову, которая не хотела ехать в Бибирево отдельно от тела, со всех сторон начали лезть какие-то неприятные, но при этом вполне себе логичные мысли, каждая из которых имела право на жизнь. Блин, нужно попытаться как-то избавиться от этих невеселых мыслей. Хотя бы на время.

Я вновь потрогал шишку на затылке и зажмурился от боли, по-моему, она стала не только больше болеть, но и сама по себе выросла раза в два. В подвале было холодно. Реально холодно. Настолько холодно, что как только я подумал об этом, меня тут же начал бить сильный озноб. Моя золотая гексаграмма под футболкой даже подпрыгивала на теле, так сильно меня трясло.

Нет, так дело не пойдет, нужно немного прийти в себя для начала. Как там это делается? Глубокий вдох-выдох и расслабление... Глубокий вдох-выдох и расслабление... Глубокий вдох-выдох и расслабление... Вот, так уже получше. Трясти меня перестало. Я попытался встать и мне это с легкостью удалось. Затем я подошел к мешкам, которые, как оказалось были забиты какими-то запчастями и прочим хламом. Я высыпал все это добро на пол и в результате стал обладателем шести мешков, которые должны были спасти и обогреть меня. Во всяком случае никаких других вариантов все равно не было, можно было попробовать согреть себя при помощи физических упражнений, но к ним я что-то особо не был расположен. Получив в свое распоряжение мешки, я высыпал из деревянных ящиков картошку на бетонный пол, поставил их вместе и соорудил себя нечто вроде деревянного возвышения, чтобы не сидеть на полу. Поверх ящиков постелил один из мешков, сам взобрался сверху и укрылся остальными мешками, чтобы хоть как-то согреться.

Не знаю, может быть благодаря моим телодвижениям, может быть нескольким слоям мешковины, но мне и в самом деле стало немного теплее. Вместе с теплом вернулись и тревожные мысли. Чем там сейчас, интересно, занимаются ребята? Какое-то время я крутил в голове всякое разнообразие различных ситуаций, которые могли возникнуть и в конце концов твердо решил, что если утром обстановка будет тревожной, то эти два качка еще пожалеют, что связались со мной. Я им глотки перегрызу обоим! А этому барану Лехе, который меня все время пихал, засуну его кроссовок ему в задницу! Мы еще посмотрим, кто поедет отсюда на все четыре стороны!