Скажи любви «нет»

37. Мы

Она, та самая женщина, которая бросила меня, ушла от меня и скоро выйдет замуж, ходит по моему дому, а я смотрю на нее, слежу за ее движениями и походкой, которые я уже давно выучил наизусть. Я вижу, как она на миг замирает на пороге и прижимает руки к дверному косяку, не решаясь сразу войти в комнату.

– Хочешь пить? Принести воды?

– Да, спасибо.

Я иду на кухню и замечаю, что у меня дрожат руки. Я наливаю в стакан воду и слышу, как звонит ее телефон. Я боюсь, что кто-то или что-то помешает нашей встрече. Она берет телефон, смотрит на дисплей, и не отвечает. Потом переводит свой сотовый в режим «без звука»: телефон продолжает звонить, но сигнала не слышно. Только мигает экран.

У меня непроизвольно вырывается:

– Это он?

– Да.

– Ответишь? Я уйду, если тебе неудобно при мне разговаривать.

– Я ему потом позвоню.

До чего же меня раздражает этот хренов инженер со своими звонками! Меня бесит, что сегодня он ее мужчина. Не знаю, дуется ли он сейчас на нее за то, что она ему не отвечает. Но меня своим звонком он вывел из себя.

– Он ревнивый?

Молчит, не отвечает. Вместо этого говорит, что я научился ухаживать за цветами.

– Это мне отец помогает.

– Твой отец?

– Да, он как-то нарочно приехал, чтобы привести их в порядок, и, в общем, спас их. Теперь время от времени он приезжает и ухаживает за ними.

Я смотрю, как она пьет воду. Мне кажется, что она стала еще красивее.

– Ты хорошо выглядишь, очень красивая… как всегда.

Она садится на диван. Снова ничего не говорит.

– У тебя больше нет телевизора?

– Я купил видеопроектор. У меня теперь стена вместо экрана.

– У него такая большая картинка?

– Практически во всю стену. Я опускаю жалюзи.

– Что ты делаешь?

– Когда в комнате светло, то плохо видно.

– Не надо… это ни к чему.

– Я только хотел тебе показать.

– Неважно, я уже все поняла.

Мы оба замолкаем, молчание разделяет нас.

– У меня остались твои вещи, ты их забыла.

– Какие вещи?

– Книга, пара трусиков…

– Можешь оставить их себе.

Я кладу мороженое в ее вазочку.

– Держи, это тебе. Крем-брюле и шоколадное. То, что ты любишь.

Я сажусь на диван рядом с ней. Вскоре она встает и идет к книжным полкам.

– Книг, по-моему, стало в два раза больше.

– Ну, не в два раза, но кое-что прибавилось. Надо купить новый стеллаж, мне не нравится класть книги стопками.

Я подхожу к ней, теперь я у нее за спиной. Я улавливаю ее запах. Я протягиваю руку за книгой и почти наваливаюсь на нее, так что ей приходится отодвинуться. Я иду по тонкому льду. Я осторожно подбираю слова, остерегаюсь сделать неверное движение, неловкий жест. Я боюсь, что мое лицо выдаст меня, что на нем отразятся мой страх и вожделение. Тянусь включить музыку, но вовремя одумываюсь: нет, лучше не надо, она может подумать, что я пытаюсь создать романтическую атмосферу. Я не понимаю, она на самом деле так спокойна или только делает вид. Если она притворяется, то держится превосходно, потому что ничем не выдает себя. И прежде всего выглядит совершенно невозмутимой.

– Мне нравится твоя новая мебель. Она подходит к этой комнате. Мне вообще этот дом всегда нравился.

– Тогда почему бы тебе не вернуться? Этот дом еще дышит тобой, все в моей жизни еще напоминает о тебе, я не перестаю говорить о тебе. Оглянись вокруг: ты здесь, среди этих стен, видишь знакомые вещи, тарелки, простыни. Многое из того, что здесь есть, ты сама покупала. Возвращайся… Ты ведь уже здесь, ты всегда была здесь, чтобы вновь все воссоединить, тебе надо только сказать «да».

Она улыбается, облизывает ложечку с мороженым и ни слова не говорит мне в ответ. Я иду на кухню за тарелкой.

– Вот, посмотри. Это моя любимая тарелка, я ем только на ней. Видишь, до чего я докатился, я кладу себе еду на битую тарелку, потому что это ты отколола у нее край. Ты ее помнишь?

– Да, помню.

– Мне не нужна новая посуда, мне больше нравится пусть и щербатая, но твоя тарелка. И когда я ее мою, мне приятно ощущать под пальцами ее шероховатую щербинку, я тешу себя надеждой, что если я ее потру, как лампу Аладдина, то ты вернешься ко мне. Я ее не поменяю ни на какую другую тарелку в мире. Вернись и избавь меня от этой патетики, я в нее впадаю, потому что она создает для меня иллюзию твоей близости. Я становлюсь жалким. Помоги мне, избавь меня от этой муки. – Я с улыбкой заканчиваю свою декламацию. Она улыбается. Мы вместе начинаем смеяться. Когда она смеялась, жизнь замирала. Всегда. И сейчас это так.

– Уж если ты так заговорил, то мне, наверное, и в самом деле придется подумать, как тебя спасти.

Мы продолжаем шутить, вспоминаем все вещи, которые она постоянно роняла или теряла. Неожиданно она спрашивает:

– Я могу пройти в ванную?

– Зачем ты спрашиваешь, ты и так знаешь, где она. Пока она занята в ванной, я стараюсь определить, что мне надо делать, что лучше говорить, как себя вести. Открываю дверь на террасу и выхожу сделать пару глотков свежего воздуха. Я думаю, что сейчас самый удобный момент для того, чтобы уговорить ее вернуться ко мне, пусть я и чувствую, что она уже отдалилась от меня. Мы с ней шутили, и у меня создалось впечатление, что дело сдвинулось в лучшую сторону. Я должен снова рассмешить ее, быть веселым, живым, забавным.

Пока я придумываю, что ей сказать, она выходит из ванной и опережает меня:

– Будет лучше, если я сейчас пойду.

А я думал, что она поправляла прическу, чистила перышки.

– Прошу тебя, не уходи.

– Нет, я пойду, так будет лучше.

– Еще пять минут.

– Перестань, мы не на сцене. Мне действительно пора идти. Было на самом деле приятно вернуться сюда, посмотреть на дом. Ну, и с тобой встретиться.

– Я тебя отвезу.

– Спасибо, не надо.

– Но у тебя с собой сумки с продуктами.

– Не переживай, они легкие.

Она надевает жакет, берет свои сумки и идет к двери. Я цепенею, сердце у меня обмирает. Она стоит перед дверью моего дома, как в тот раз, когда уходила от меня, а я так и не нашелся, что сказать ей. Как в тот раз, когда я потерял ее. Мы смотрим друг на друга, она обнимает меня, два раза прикладывается к моей щеке с дежурным поцелуем.

– Пока, Лоренцо.

Я не могу разжать губы. Я не могу даже промычать простое «пока». Но потом у меня вырывается:

– В прошлый раз, когда ты уходила отсюда, ты умоляла меня не молчать, сказать хоть что-то тебе на прощанье… Ты помнишь? Ты стояла там же, где и сейчас, и просила меня сказать хоть слово, не стоять с каменным лицом. Это ты помнишь?

– Да, помню.

– На этот раз я прошу тебя не уходить. Я молю тебя, останься. Вернись ко мне, и останься со мной навсегда.

– На этот раз все уже по-другому. Уже слишком поздно, Лоренцо.

– Совсем не поздно. Послушай, я знаю, чтобы жить со мной, тебе пришлось от многого отказаться, но вот сейчас я здесь, перед тобой, и я уже совсем другой, я изменился.

– Теперь это невозможно. Слишком поздно, Лоренцо. Я ухожу. Выпусти меня, пожалуйста.

– Ты должна вернуться сюда. Ты должна перебраться к нам. Я хочу любить тебя, хочу, чтобы ты была рядом со мной, хочу постоянно видеть, чувствовать тебя и знать, что ты здесь. Хочу за ужином с друзьями опустить руку тебе на колено. Хочу вместе с тобой возвращаться в машине домой, обсуждать прошедший день и стараться понять, что в нем было не так. Я хочу засыпать, просыпаться, есть, разговаривать с тобой. Ну же, решайся, прошу тебя. Я хочу разговаривать с тобой, глядя тебе в глаза, или что-то кричать тебе из другой комнаты. Я хочу видеть тебя каждый день, смотреть на твою походку или на то, как ты открываешь холодильник. Я хочу, чтобы из ванной до меня доносился шум твоего фена. Мне нужно, чтобы каждый день я мог сказать тебе, что ты значишь для меня. Я хочу иногда спорить с тобой. Я хочу видеть твою улыбку, вытирать твои слезы. Я хочу, чтобы за ужином в ресторане или в гостях ты говорила мне, что нам пора домой, что ты устала и у тебя слипаются глаза. Я хочу оказаться рядом с тобой, когда тебе надо помочь застегнуть платье. Я хочу сидеть напротив тебя, когда за завтраком на море ты надеваешь темные очки, я хочу угощать тебя самыми вкусными кусочками фруктов. Я хочу пойти в магазин и выбрать для тебя сережки. Я хочу хвалить твою новую прическу, я хочу, чтобы споткнувшись, ты хваталась за мою руку. Я хочу смотреть, как ты выбираешь себе новые туфли. Я хочу забыть эти два года, прожитые без тебя, потому что они прошли впустую, без всякого смысла.

Давай начнем все сначала. Представим себе, что это только вчера ты собиралась уйти, а я успел остановить тебя. Давай вообразим, что слова, которые я говорю тебе сейчас, я сказал уже два года назад. Давай сделаем так, чтобы эти два года превратились всего в две минуты. Мы сможем это сделать. Мы все можем. Мы можем вернуться туда, где уже были когда-то, и откроем для себя много нового. И это новое будет прекрасно.

Но прежде всего я хочу, чтобы у нас был ребенок. Я хочу, чтобы он был похож на тебя, чтобы у него были твои глаза. Я хочу, чтобы по утрам в воскресенье он залезал к нам в кровать и устраивался между нами. А мы с тобой начнем его щекотать. Ведь есть ты, и есть я. Есть мы с тобой. И мы всегда останемся нами. Я сделал это открытие. Прошу тебя, останься.

– Слишком поздно, Лоренцо, слишком поздно.

– Нет, не поздно, прошу тебя, вернись ко мне, вернись, вернись…

Она приближается ко мне, подносит палец к губам, и подает мне знак: тсссссссс.

– Хватит, Лоренцо.

Я смолкаю. Смотрю ей в глаза, ловлю ее палец и целую его. Я жду, что она сразу отдернет палец от моих губ. Но нет, она позволяет мне сжать ее кисть, я осыпаю ее быстрыми поцелуями. Потом я целую ее запястье, руку. Ни звука не слетает с ее губ. Наверное, мне пора бы оторваться от ее руки и попытаться уговорить ее задержаться еще хоть на чуть-чуть, но я не в силах остановиться, я уже у ее локтя, потом у плеча, с него я попадаю на плечико ее жакета и по нему, как по мосткам, добираюсь до ее шеи. Я втягиваю в себя запах ее кожи. Я, не отрываясь, целую ее, и уже знаю, что чем дольше я ее целую, тем быстрее приближаюсь к развязке. Я знаю, что целую ее сейчас в последний раз. И пусть мой последний раз продлится еще на несколько мгновений. Пока она еще позволяет мне прикасаться к ней.

Я уже не скрываю своих желаний. И продолжаю ее целовать. Я целую ее в губы. Я ощущаю на своих губах вкус ее губ, и мое сердце вздрагивает от радости. Я не могу оторваться от них. Она чуть разжимает свои губы. Я чувствую нежное прикосновение ее языка. Даже в наш первый раз я не испытывал такого сильного потрясения. Даже в наш первый раз я не испытывал такого опьяняющего ощущения. Я не могу поверить в происходящее, мне кажется, что я в бреду. Я схожу с ума от любви. Сердце колотится в горле. Я теряю рассудок.

Я продолжаю целовать ее, сжав ладонями ее лицо. Она выпускает из руки жакет, и он медленно падает на пол. Я прижимаю ее к стене. К той самой стене, у которой мы занимались любовью в наш первый вечер. Моя рука скользит ей за спину, ладонью я ощущаю застежку ее платья, пальцами захватываю язычок молнии и стягиваю его вниз. Я расстегиваю ее бюстгальтер. Моя ладонь сразу вспоминает форму ее груди, пальцы узнают ее соски и родинку в ложбинке между грудей. Я ладонью приподнимаю ее грудь, и начинаю сжимать и целовать ее. Другой рукой я захватываю ее волосы на затылке, у самой шеи, и властно тяну за них вниз. Ее лицо задирается вверх, а горло словно создано для того, чтобы я впился в него губами и зубами. Она начинает расстегивать мою рубашку, а мои руки уже лежат на ее бедрах.

Все мои сомнения и колебания исчезли, от неуверенности не осталось и следа. Мы медленно сползаем по стене на пол. Мое лицо скользит между ее ног. Ее руки лежат на моей голове. Наконец, я припадаю к ней губами, и ее пальцы тут же впиваются в мой затылок. Я узнаю ее страстный порыв, она всегда так делала. Я все узнаю, и все меня потрясает. Мои ощущения стократ сильнее, чем в наш первый раз. Мне до боли знакомы каждый вздох, каждый стон, каждое прикосновение, каждый поцелуй, и в то же время я чувствую в них что-то новое, неизведанное. Она прижимает к себе мою голову, тяжело дышит, ее тело напряжено, потом по нему пробегает дрожь. Я знаю, если ее тело дрожью отвечает на мои ласки, то через несколько секунд я почувствую ее вкус. Я выучил ее наизусть. Через несколько мгновений она уже истекает. В мои губы, в мой рот. Она. Моя женщина.

Я знаю, что сейчас она начнет отталкивать меня от себя, и, как это бывало раньше, едва она прикасается к моей голове, я начинаю сопротивляться. Потому что, как всегда, я не могу оторваться от нее. Пока она приходит в себя, я стягиваю брюки и сдвигаю в сторону ее трусики.

Наше сближение стремительно, неудержимо, нам нечем дышать. Но едва я вхожу в нее, как нас охватывает ощущение долгожданного покоя, будто мы приплыли к заветному месту. Словно мы пристали к нашему берегу. Мы смотрим в глаза друг другу, как будто и не было этих двух лет, словно до нас ничего не существовало. Я впитываю в себя жар ее кожи, ее груди растекаются под тяжестью моего тела, ноги сжимают мои бедра.

– Я тебя ненавижу, – внезапно говорит она мне.

– Ты не можешь меня ненавидеть, ты меня любишь, – отвечаю я.

– Нет, я тебя не люблю. Я тебя ненавижу.

– Ты меня любишь, ну, скажи, что ты меня любишь. Я чувствую, как ее ногти впиваются мне в спину.

– Скажи, что любишь меня. Я знаю, что ты меня еще любишь… Скажи мне это.

Теперь уже она раздирает ногтями мне кожу.

– Мне больно.

– Я знаю.

– Ну, скажи, что ты любишь меня.

– Я тебя ненавижу, ненавижу, ненавижу.

Она пытается оттолкнуть меня, высвободиться из-под меня.

– Хватит, убирайся, не наваливайся на меня… Отпусти, слезь с меня, пошел прочь!

– Перестань!

– Это ты перестань! Оставь меня в покое… Я тебе сказала, не трогай меня.

Она в ярости отталкивает меня. Я хватаю ее за волосы и тяну к себе.

– Мне больно.

– Я знаю.

– Отпусти.

– Скажи, что любишь.

– Прекрати, выпусти меня! Я тебя ненавижу, я же сказала, я тебя ненавижу.

Я даю ей пощечину.

– Скажи, что любишь меня.

– Хватит! Я тебя не люблю, я тебя ненавижу.

Я снова пытаюсь войти в нее. Ее ноги стали как каменные, не раздвигаются. Я снова даю ей пощечину.

– Раздвинь ноги.

– Не приставай ко мне.

Я опять хлещу ее по лицу, по одной, потом по другой щеке. Она больше не сопротивляется, я ложусь и вхожу в нее. Я сжимаю ее голову руками и впиваюсь взглядом в ее глаза. Я еще сильнее сжимаю ее лицо, большие пальцы моих рук сдавливают ее щеки. Она мотает головой из стороны в сторону, пытаясь освободиться от моих рук. Я заставляю ее замереть и смотреть мне в глаза. Она порывается укусить меня.

– Кончай кусаться! Скажи, что любишь меня.

Она глядит мне в глаза, в этом взгляде отражается вся она. В этом взгляде я узнаю женщину, которую люблю.

– Скажи, что ты любишь меня. В ее глазах стоят слезы.

– Я люблю тебя, люблю, люблю.

Она обнимает меня.

– И я тебя люблю. Я никогда так сильно не любил тебя.

Она с силой прижимает меня к себе, так крепко, что мне становится трудно дышать. Мы на целую вечность замираем в объятиях. Потом я проникаю в нее. Мы не отрываем глаз друг от друга, я отвожу со лба ее волосы, ласкаю ее грудь; она запускает пальцы в мои волосы, осыпает меня поцелуями: в губы, в щеки, в лоб, в шею. Ее ярость испарилась.

Мы не говорим ни слова, но когда мы встречаемся взглядами, мы читаем в них признание в любви. Я еле заметно двигаюсь в ней, я медленно и глубоко вхожу в ее лоно. Ее спина каменеет, мышцы напрягаются. Я чувствую, что она вот-вот потечет. Я беру ее руку. Наши пальцы сплетаются. Моя ладонь касается ее ладони. Мы крепко прижимаемся друг к другу.

Я шепчу ей на ухо:

– Милая, подожди, не спеши, задержись на миг, подожди еще секунду. Мы кончим вместе.

Я хочу как можно дольше продлить ощущения этого мгновения. Я на миг останавливаюсь. Застываю в ней. Потом начинаю двигаться еще медленнее.

– Подожди меня, один только миг, – шепчу я, – еще чуть-чуть… еще, еще чуть-чуть.

Она смотрит на меня и молча кивает. Из ее груди вырываются сдавленные стоны.

Я чувствую себя всемогущим. Наконец-то, после долгой разлуки, после бесконечных мук неутоленного желания я обладаю ею. Я смотрю, как она вот-вот взорвется в оргазме. Кровь прилила к ее лицу и на слегка влажном лбу проступили тоненькие, хорошо знакомые мне жилки. Я склоняюсь к ней и шепчу:

– Милая, я люблю тебя… Ты знаешь, что я тебя люблю? Я хочу от тебя ребенка… Скажи, что ты тоже его хочешь. Мне нужен ребенок.

Она закрывает глаза, с силой сжимает веки, потом открывает их и, не отрываясь, смотрит на меня.

– Скажи, что ты хочешь его, – повторяю я.

Она по-прежнему не спускает с меня глаз. Ее губы крепко сжаты, как будто она сдерживает сильную боль. Потом она медленно кивает, словно говоря мне «да». У нее глаза все еще мокрые от слез.

Я счастлив, как никогда. Каждая клеточка моего тела наливается силой. Я чувствую, как неудержимо приближается оргазм.

– Милая моя, я люблю тебя… смотри, смотри на меня… не отводи глаз… сейчас… ну же, отдайся… выплесни себя… сейчас, милая, сейчас… ну же, излей… излейся вместе со мной… сейчас… вооот!

Я чувствую, как из ее глубин поднимается наслаждение, оно нарастает, рвется наружу и взрывается вместе со мной. Мы вскрикиваем и сжимаем друг друга, наши напряженные тела содрогаются в долгом, бесконечном экстазе.

Я как бы повисаю в воздухе, растворяюсь в пустоте. Несколько минут я не могу прийти в себя, понять, где я и что со мной происходит. Я лежу голым на полу. Рядом со мной лежит женщина моей судьбы. Она только что мне призналась, что до сих пор любит меня.

Я молча блуждаю взглядом по потолку, потом поворачиваюсь к ней. Она смотрит на меня. Она улыбается мне и ласково гладит по плечу. Глаза у нее еще красные, опухшие от слез. Она медленно тянется к моему лицу и целует меня в кончик носа, затем в губы. Она продолжает ласкать меня, я тоже начинаю нежно гладить ее тело, мы оба по-прежнему молчим. Потом я говорю:

– Не уходи больше отсюда. Я все эти годы думал, что той любви, о какой я всегда мечтал, в жизни, наверное, не существует. Но сегодня ты дала мне почувствовать, что она есть. Эта любовь теперь – ты. Поэтому ты должна вернуться ко мне. Нам судьбой предначертано быть вместе. И если ты еще и сегодня смотришь на меня такими глазами, это значит, что и я сумел что-то сделать для тебя. Я живу в этом мире для тебя. Я живу ради нас. Я уверен, что и ты это понимаешь. Мне не надо тебя уговаривать. Я знаю, что ты чувствуешь то же самое.

– Конечно, чувствую, но мы не можем больше вернуться назад. Уже слишком поздно.

– Нет, не поздно. Лучше поздно, чем никогда. Что тебе мешает вернуться ко мне? Объявленная свадьба, заказ в ресторане? Или коробки конфет для гостей?

Молчит… Потом тянется к моему лицу и начинает меня целовать: нос, глаза, брови, щеки, подбородок. Я закрываю глаза.

– А если я тебе скажу, что я беременна?

– Как, беременна? – переспрашиваю я, сразу открывая глаза.

– Да, если бы я тебе сказала, что я беременна? И поздно уже поэтому, а не из-за ресторана, церемонии или чего-то там еще…

Я приподнимаюсь на локте, чтобы взглянуть ей в лицо, убедиться, что она шутит.

– Посмотри мне в глаза, ты на самом деле беременна? Или ты мне это говоришь, чтобы я отстал от тебя?

– Решай сам.

– Нет, ты не беременна. Ты мне это говоришь потому, что не веришь мне и хочешь от меня отвязаться. Ну уж нет, ничего у тебя из этого не выйдет. Даже если бы ты и в самом деле была в положении, но ты не беременна. Иначе бы ты ни за что не отдалась мне.

– Может быть, я не такая, как ты думаешь.

– Не верю, в любом случае я тебя возьму и с ребенком. Если два человека любят друг друга, они обречены жить вместе.

– Хорошо, если бы все так и было. Но иногда случается, что люди любят, но не умеют шагать в ногу, сбиваются с такта. Мы с тобой ошиблись со временем.

– Это ты ошибаешься. Совсем еще не поздно. Мы с тобой встретились до того, как ты вышла замуж за другого. Как раз, вовремя. И потом, когда мы занимались любовью, ты сказала, что по-прежнему хочешь от меня ребенка. Может быть, мы его только что зачали.

– Лоренцо, я всегда любила тебя. Я и сейчас тебя люблю так же, как любила когда-то. Я любила тебя и тогда, когда уходила от тебя, и когда возвращалась к тебе. Я любила тебя все эти два года… Я никого не полюблю так, как я любила тебя. Я пыталась, но у меня ничего не получается. Я счастлива рядом с тобой, потому что мне нравится, как ты смотришь на меня, ласкаешь меня, говоришь со мной, прикасаешься ко мне, мне хорошо с тобой в постели. Мне нравятся твои эмоциональность, ранимость, незащищенность, которых ты упорно скрываешь ото всех. Я открываю их для себя и учусь понимать. Меня тянет к тебе, хотя я всегда слишком дорого расплачиваюсь за это. Ты победил меня. И каждый раз, когда я думала о детях, я мечтала, что они будут твои. Только с тобой я хотела ребенка, потому что знала, что ты будешь хорошим отцом, потому что я никого не любила и не полюблю никогда так, как я люблю тебя. Я чувствую тебя. Я всегда ощущаю тебя, даже когда тебя нет рядом со мной. Я не испытывала похожего чувства ни с одним другим мужчиной. Ни к кому другому я не чувствую того, что испытываю к тебе. Даже к тому мужчине, за которого я выхожу замуж. Я всегда буду любить тебя.

– И я тоже люблю тебя. И я тоже хочу, чтобы ты стала матерью моего ребенка. Мне не нужно другой. Иначе он не будет моим ребенком. На какой-то миг я испугался, что потерял тебя, но сейчас, когда ты рядом, я чувствую, что мы больше никогда не расстанемся. Самое большое счастье для меня на свете, что я вновь нашел тебя. Я люблю тебя и никогда не разлюблю.

– Никогда? Ты это серьезно говоришь?

– Я еще ни разу в жизни не был так уверен в себе. Мы обнимаемся и какое-то время лежим, обнявшись.

Прекраснее вечности могут быть только мгновения вечности. Как наше. Потом я встаю и иду в ванную. Но перед этим я спрашиваю, счастлива ли она. Ее глаза блестят от слез, одна слезинка стекает по щеке. Она отвечает, потупив взгляд:

– Да, я счастлива. Можно я приму душ после тебя?

– Ты знаешь, что это твой дом, зачем ты меня об этом спрашиваешь?

– Я знаю. Поэтому я и счастлива.

В ванной я смотрюсь в зеркало. Мои глаза светятся от радости. Я ополаскиваю лицо и вытираюсь. Перед тем как выйти, я включаю для нее душ, достаю из бельевого ящика чистое полотенце. Я впервые в жизни достиг оргазма с желанием зачать ребенка. И если одного раза будет недостаточно, я не остановлюсь до тех пор, пока это не произойдет.

– Что скажешь, не пойти ли нам отпраздновать встречу в наш ресторанчик? – спрашиваю я, возвращаясь к ней. Мое сердце стучит и от радости готово выпрыгнуть из груди. Я иду к ней, она наконец-то вернулась. Она сказала, что никого никогда не любила, не любит и не полюбит так, как любит меня. Я иду к женщине, которая хочет родить мне ребенка, она теперь принадлежит мне, а я отныне буду принадлежать ей. Навсегда.

Я возвращаюсь в коридор… и вижу, что дверь слегка приоткрыта.

Федерики больше нет.