Сказ о Степане-Стрелке

Глава 5. Если с другом ходишь ты… то геморрой получишь!

(Мир Земля-1, 25 июня 2022 года/Мир Земля 1145/ZXV17, 29 июля 1941 года)

Ганс Шмульке с наслаждением сделал затяжку, и глубоко вдохнул папиросный дым. Это была последняя пачка трофейного французского «Житана», в дальнейшем придется курить дешевый солдатский «Оберст», тот, что в красной пачке. Жалко, что выдавали только одну пачку с шестью сигаретами в день. Они выдаются в дополнительном рационе пехотинца. В том рационе Гансу больше всего нравились леденцы с персиковым вкусом. А еще, товарищ, что служил в танковом взводе, приписанном к его батальону, пару раз передавал ему особый «Панцершоколад», его выдавали в индивидуальном рационе только танкистам. Ганс специально держал его в запасе и употреблял понемногу только перед боем. В этот шоколад добавляли вещество первинтин (п/а: препарат из группы амфетамина), и после этого исчезал страх, тело было полно сил и энергии. Правда, после боя настигал жуткий отходняк, но это после боя. В мечтах у солдата было возвращение к родителям, и женитьбе на соседской девушке Марте. Родители писали, что его старшего брата мобилизовали в какое-то специальное училище для колонизаторов, и сейчас он где-то на русской Украине развивает большую ферму, купил себе технику и работников. Было трудно, но интересно. А сам брат писал, кроме работников, купил и работниц, а дальше многоточие с намеком. После чего парень стал мечтать не коровьих статях Марты, а о гареме из покупных рабынь. Это были последние мысли молодого солдата, когда ему в ухо вошло хищное лезвие боевого кинжала войск «СС».

Из тени вышел высокий бородатый мужик, и вытер лезвие о штанину убитого. Сегодня воистину удачный день, на ночевку на окраине леса встал механизированный батальон. Степан весь день кружил вокруг этой части. Очень уж она была аппетитная, как в плане трофеев, так и в плане прокачки. Девять человек дали ему около 130.000 опыта, плюс прокачали «стрелка». Но теперь у него куда больше чисто боевых умений, поэтому убивать для Степки — это жизненно важная необходимость. Тут такое богатство. Четыре танка Т-4, десять броневиков «Ганомаг», а еще ремонтное отделение. По сути дела это настоящий танкоремонтный взвод. В нем 17 специалистов ремонтников, оснащенных двумя мотоциклами с колясками, автомобилем-мастерской на базе 305-го полугусеничного «Опеля-Блиц», грузовиком с оборудованием, запасными частями, и двумя полугусеничными тягачами. Всего, на круг, выходило 187 человек, хотя, там, в стороне, еще пять грузовиков с имуществом, и с ними почти полтора десятка человек из вспомогательного персонала. Так что получается ровно две сотни. И встали удачно, достаточно далеко от дороги, да еще в ненаселенной местности. Хоть сразу можно тайник оборудовать. Но и это еще не все. После долгого слежения, обнаружилась причина, по которой это подразделение тут задержалось. А именно из-за двух разбитых четверок, и одной в хлам раскуроченной тридцатьчетверки.

На свою беду ремонтники решили полностью разобрать их на запчасти. Этим и воспользовался наш диверсант. Лагерь был организован с немецкой педантичностью. Два десятка палаток, выставленных как по линеечке. Аккуратно укрытые под маскировочную сетку танки и автомобили. Секреты, часовые, полевая кухня, и это всего за четыре дня, как эта часть тут встала. С его умением выживания в лесу, вскрыть и вырезать секреты труда не составило, потом десяток часовых. С повышенной ловкостью, да при включенном боевом режиме и боевом интерфейсе, подходим к «Эльфийским шагом» к секрету и один удар ножа в основание черепа, а другой куда-нибудь в область шеи или головы второму противнику. Хорошо, что каски немцы по жаркой погоде и спокойной обстановке не носили, только держали под рукой. С новой силой Степана пробить заточенной железкой череп вообще труда не составляло. А боевой режим отключал все эмоции и оставлял только рациональность, что исключало страх и неуверенность при убийстве живого человека. Чтобы трупы не обнаружили раньше времени, он скидывал их вместе с вооружением и имуществом поста в инвентарь. Удобная эта штука. Некоторые солдаты сидели возле палаток у костров. Но и они ничего не смогли сделать с быстрой тенью, которая несколькими взмахами ножа вскрывала глотки, а затем шустро прикасалась к трупам и они исчезали. Там было то всего пять человек в разных местах лагеря.

Разобравшись с врагами снаружи палаток, парень принялся входить внутрь. В батальон пришла смерть. С рассветом Степан с удовлетворением смотрел свою статистику, в которой значилось уже 212 убийств. Всего в расположении части было 203 человека. А еще радовал 15 уровень. Средний уровень бойцов был 10–15, но этого хватило для поднятия сразу двух уровней. Война — лучший способ прокачаться. Кроме того, парню, за его старательность дали еще можно умение:

Внимание! Вы убили более сотни человек, а они даже не проснулись. Вы или анестезиолог-маньяк, или «Тихая Смерть», поздравляем с новым редким навыком. За то, что вы самостоятельно его открыли и успешно применили, вам, качестве награды, присваивается сразу максимальный уровень навыка. За каждый уровень навыка шанс подкрасться и бесшумно убить жертву ножом, увеличивается на 1 %. Но будьте внимательны, если на вас смотрит еще кто-то, или вы находитесь в людном месте днем, то даже умение не спасет от слабоумия.

То есть если теперь он прокрадется к одинокому часовому, то сможет убить его со стопроцентной гарантией. Главное, чтобы напарник не увидел или кто другой. Но главное не это, Сейчас у него более двух десятков единиц техники, которые куда-то надо спрятать, потому как бросать все это богатство, просто жаба задушит. А более двухсот комплектов формы, и прочего носимого солдатами шмурдяка, включая армейские палатки, тоже очень жалко. В ближайшем овраге сейчас скопилась просто гора голых трупов. Оказалось, что очень просто положить труп в инвентарь, мысленно захотеть раздеть его, и вот в инвентаре рассортированное по кучкам чистое сухое снаряжение и голый труп. Степан пожалел, что он не некромант, столько материала пропадает. Потом набиваешь Инвентарь трупами, относишь их в овраг, выгружаешь, и идешь за следующей партией. Потом нагребаешь на склоне оврага землю и заваливаешь получившуюся композицию. Осталось только припрятать технику, и можно считать, что еще одна часть пропала без вести. Форму Степан сложил в пустые, теперь, бронетранспортеры, как и оружие. А палатки со всем оборудованием и маскировочные сетки ушли в специально для этого существующие два грузовика. Полностью загрузив технику, парень посмотрел на густую лесную чащу, а потом на топор, на чащу, на топор и так несколько раз.

С дороги лагерь был не особенно заметен, особенно теперь, когда все палатки были сняты, но все равно Степан подогнал всю технику ближе друг к другу и накрыл маскировочными сетками и ветками. После чего вздохнул и отправился лес. Когда древесины было достаточно, он расположил на местности схему схрона. Не каждое место годилось, только то, где линии схемы светились зеленым. Подтвердил расположение, натаскал туда бревна и ветки, все это считалось за древесину. Затем оставалось только вливать магию. Когда всего стало хватать, подтвердил создание. Дальше началось чудо. Схема засветилась и на месте кучи дерева оказались еле заметные ворота. Открыв которые, парень увидел аккуратные стеллажи, оружейные стойки, зоны парковки для техники. И это всего лишь первый уровень склада. Еще раз вздохнув, он отправился к разбитым танкам. К его глубокому удивлению, после того как он дотронулся до обожженной брони тридцатьчетверки, появилось сообщение:

Танк Т- 34–75, состояние 0/100, восстановление нецелесообразно, так как вы находитесь в зоне видимости своего схрона рекомендуется разобрать на ресурсы — металл 200 ЕД, Резина 3 ЕД, Пластик 1,5 ЕД, Электроника 1 ЕД, Стекло 0,21 ЕД, Дизельное топливо 3 ЕД, Тринитротолуол 5 ЕД.

Разобрать и переместить, требуется магия 500 ЕД: ДА/НЕТ.

После подтверждения огромный танк стал истаивать как туман, а потом исчез. На радостях Степка переработал на ресурсы все танки, заполнив тем самым весь первичный склад. Это хорошо, иначе пришлось бы переработать часть трофеев. После чего началась тупая рубка деревьев и вливание магии. После улучшения склада о второго уровня, вместимость схрона увеличилась вдвое. К большой радости парня, не пришлось загонять технику на склад своим ходом. Достаточно было прикоснуться рукой и подтвердить списание магии. Для того, что бы разместить все добытое непосильным трудом, пришлось увеличить склад до четвертого уровня. Для этого пришлось разобрать два ганомага. Но и это еще не все. Когда он подошел к складу, ему было предложено перейти в меню склада. И там Степан увидел восемь вкладок, как в инвентаре:

Техника/Вооружение/Боеприпасы/Одежда/Амуниция/Медицина/Ресурсы/Разное.

Технику можно было разоружить и слить топливо, опять же достаточно было затратить немного магии. Оружие можно было разрядить. И открыв вкладки рассмотреть, какая техника, и в каком состоянии находится на складе, потом запасы оружия и боеприпасов. Указав, например, на винтовку можно было просмотреть ее состояние, износ, количество патронов, разрядить, зарядить. Это было нереально круто. Жалко что, что ремонтировать, таким образом, было нельзя. Для этого надо переместить механизм в ремонтную мастерскую, а дальше войти и самому, ручками, ручками поработать. Навык тайников у парня прокачался до 21 уровня. А это значит, что, правильно надо мочить врага дальше пока война не кончилась. Степан постарался уничтожить все следы пребывания крупного лагеря. Аккуратно «причесал» траву при помощи пучка сухих веток, лопатой разровнял танковые колеи, затер следы лапником. Убрал поломанные ветки и щепки на местах костров и кухни, закопал стрелковые ячейки в местах расположения секретов. Сейчас дожди идут практически через день, поэтому через неделю, если пристально не присматриваться ничего тут не найдешь. После чего завалив ворота схрона сухим валежником, отправился на дальнейшую охоту.

Полковник Леонард фон Брикенвиц, потомок древнего семейства, ведущий свои корни от самых первых основателей тевтонского ордена, был не духе, сильно не в духе. Так нежно лелеемый им порядок, был нарушен. До этого было как, Германия накатывается на варварскую Россию, территории очищаются, заселяются подданными Великого Рейха. Не оставалось никаких следов этих дикарей. Даже города перестраивались под стандарты Европы, ну, кроме крупных городов, типа все еще сопротивляющегося Минска. Но после еще одного месяца войны, там действительно, проще будет построить новый город, восстанавливать будет просто нечего. Сопротивление русских оказалось намного сильнее и организованней, чем это предполагалось, но Вермахт давил, сильно давил. И это была действительно Война, а не пародия на нее как в Польше или Франции. Это хорошо, по мнению полковника, в этой войне выковывался настоящий немецкий дух, дух рыцарей и завоевателей. Его задачей было обеспечить проводку военных грузов на вверенном ему участке территории в сторону фронта. Для этого на узловой станции, с никому не интересным названием, был снесен небольшой городок, а затем силами военнопленных и местных жителей, по его личному проекту построен город Брикенвиц. Сейчас те же пленные заканчивать мостить улицы и центральную площадь с фонтаном гранитной брусчаткой.

И вот, в момент его триумфа, стала твориться какая-то чертовщина. Сначала пропали два отделения мотоциклистов. Это могло быть, неприятно, но списали на одну из советских частей, которые оказывались в окружении, и смогли укрыться в густых белорусских лесах. Леса прочесали несколько патрулей, полетала воздушная разведка. Ничего не нашли, и с болью в сердце написали про парней в учетных ведомостях, как о пропавших без вести. А через неделю пропадает усиленный отдельный моторизированный батальон, который был одной из частей того ударного кулака, который готовился для прорыва минского укрепрайона. Вот тут все взвыли, но крупная экспериментальная воинская часть, для которой собрали бронетранспортеры с целого полка, с тяжелой боевой техникой просто испарилась. Взвали егерей, три полка пехоты и пару батальонов фельдполиции с местными проводниками. Когда закончили, то выяснилось, что пропало более пятисот человек. Вызвали мистиков из «Аненербе», те повынюхивали, провели какие-то ритуалы и сказали, что вышли на след темной энергии. Но темную энергию не допросишь, и к стенке не поставишь. Почему-то та сила, которая стирала ребят из анналов этот мира, очень любила мотоциклы. В последнее время стали посылать патрули на лошадях, это немного сняло напряженность, но потом стали пропадать и лошади тоже. Вот и сидел Полковник, покрываясь раньше времени морщинами и седыми волосами, держа в руках черновик рапорта генералу фон Боку. А рядом стоял стакан, наполненный русской водкой, и лежал взведенный верный парабеллум.

А в это время наш диверсант сидел у маленького костерка и щепочкой ковырялся в зубах, удаляя волокна вареной конины. Сначала он сильно расстроился, когда перестали попадаться мотоциклисты. У него уже было пять схронов с оружием, амуницией и легкой техникой. Даже несколько грузовиков удалось тиснуть и еще один бронетранспортер. Не считая пяти легковушек разных видов. А потом мотоциклы перестали попадаться. Нет, конными патрулями он тоже не брезговал, но уничтожать такое количество прекрасных животных без причины, смысла тоже не видел. А конь, он же живой, его на складе не запечатаешь. И так он грустил, пока не встретил обоз с солью. Десяток телег, набитых под завязку. В тот же день полегла конная сотня из Первой Кавалерийской Дивизии Вермахта. Эта дивизия прикрывала южный фланг 2-й танковой группы у Припяти, и должна была поддерживать наступление танкистов на Киев (п/а: реальный факт). Но ее отозвали для прочесывания лесов в районе пинских болот. Степан к тому времени прокачавший боевой интерфейс и боевой режим выше десятого уровня положил всю сотню играючи.

У него уже была не только прицельная метка, счетчик патронов, процент перегрева и износа ствола, но и динамическая метка, которая помогала отстреливать объекты в движении. Проблемой была скорость перезарядки пулемета, но парень решил ее, доставая из инвентаря еще один пулемет, а потом еще один, и еще. Все равно рассказать об этом будет некому. В скором времени, по мере развития боевого интерфейса, должна появиться автоматическая зарядка патронами из инвентаря. Туда уже улетали стреляные гильзы, перерабатываясь на ресурсы. Намного дольше заняла переработка кавалеристов и их лошадей. Сначала он перетаскал их в лес и замел за собой следы. Затем приступил к разделке. Поместив мертвую лошадь в инвентарь, Степан выбирал из меню пункт «разделать», и получал около трехсот килограмм мяса. После чего, в том же инвентаре, соединял мешок соли и конину, получая аккуратную упаковку с твердыми брусками вяленой конины. Были бы специи, получил бы бастурму. И уже вот эта продукция прекрасно хранилась на складе. Конечно, фантазия у него была гораздо больше, но все ограничивалось имеющимися ресурсами.

Униформа кавалерии вермахта почти ничем не отличалась от пехотной. Кроме кавалерийских бриджей и качественных высоких сапог со шпорами. И конечно сабли. Степан решил попробовать вместо кинжала, в следующий раз, использовать саблю. Много интересного было в седельных сумках кавалеристов. Также была куча биноклей и незадокументированных пистолетов, в том числе редкий артиллерийский 9 мм Люггер с длинным стволом в деревянной кобуре, к которому прилагался специальный магазином TM.08 на 32 патрона, то еще техногенное извращение, если честно, а еще несколько маузеров из линейки С-96, это вообще оргазм милитариста. Нет пистолеты, разные попадались и у других солдат, но кавалеристы, почему-то, были как сороки падки на различное вычурное, необычное и просто прикольное оружие, как дети, ей богу. Меланхолия же Степана одолела по другому поводу. После расстрела кавалерийского батальона у него появилось несколько сообщений, от которых появилось много мыслей:

Класс: «Убийца-новичок» улучшен до «Убийца-ученик» до следующего повышения 89/2000 убийств. Класс дает повышение параметров Сила, Ловкость, Выносливость на + 6 за каждый уровень.

Получено новое умение: «Скрывающийся-в-Тенях» Позволяет через тень войти на изнанку мира, и через изнанку переместиться в другую тень, на каждый уровень навыка пребывание на изнанке увеличивается на 1 минуту.

Кроме того, скачкообразно парень опять скачкообразно подрос в уровнях. Война — это действительно самый лучший способ прокачки, учитывая, что для каждого последующего уровня опыта требуется в два раза больше. Но тут возникла другая проблема, весь хабар, при этом, упереть невозможно. Он все время только на копку схронов будет тратить. А учитывая количество необходимых фрагов, что надо набрать, то от будет заниматься только этим. Тут встает сложный выбор, или собирать барахло, или прокачиваться, и тут надо выбирать. Ему бы помощников, которые будут собирать лут, а он бы только стрелял, но где же таких взять. Местные же не только ММОРПГ никогда не видели, они вообще не знают, что есть что-то, сложнее арифмометра (п/а: для цифрового поколения, если кто не знает, то арифмометр — это небольшого размера механический калькулятор, на самом деле весьма продвинутая техника для того времени, кому интересно погуглите). Для них все его манипуляции с инвентарем и стройками будут выглядеть как супер-мега-колдунство. Но и без этого не получится. Вечно скрываться не получится. Для его планов надо наоборот, засветиться по полной, чтобы под это дело отжать у Советов небольшой кусочек Польши, после войны, конечно. Поэтому уже сейчас надо собирать команду. Все решил, как обычно случай.

У небольшого костерка сидело полтора десятка оборванных и грязных людей. Почерневшие от невзгод, и похудевшие от голода, мучимые жаждой и старыми ранами, многие из которых давно не обрабатывались и были перевязаны старыми и уже начинавшими вонять тряпками. Но при этом они сжимали в ослабевших руках старые винтовки Мосина, с примкнутыми штыками. Их давно уже начали снимать с вооружения армии, заменяя на самозарядные АВС и СВТ. Это старое, и надежное как молоток оружие, оставалось только на случай крупномасштабной мобилизации, а еще для вооружения резервистов и ополчения. И даже, несмотря на наличие оружия, патронов к нему, все равно не было. Эти пять старых винтовок без патронов можно было использовать только как копья, но одновременно они были символом сопротивления и того, что эти люди не сдаются. Во взглядах, устремленных в огонь, была обреченность и упорство.

Вдруг, как страшное чудо из кустов вывалился огромный мужик, ростом около двух метров, и шириной в полтора, почти абсолютно квадратный (вот, что значит преобладание физических характеристик). Образ дополняла ражая начесанная борода до середины груди и буйная косматая рыжая шевелюра, на которой каким-то чудом держалась немецкая кепи без кокарды. Егерская безразмерная куртка обтягивала мощную фигуру как тонкая маечка. На поясе висел огромный штык, в сапоге тоже виднелась рукоять ножа, поясе также болталась кобура, и за ремень были заткнуты две гранаты-колотушки. На груди гордо демонстрировался немецкий автомат, за спиной торчали ствол винтовки и рукоять сабли, на плечо был закинут пулемет со свисающей лентой, такими же пулеметными лентами крест-накрест была обвязана мощная фигура. Еще на мужике были подсумки для автоматных магазинов и винтовочных обойм. За спиной топорщился гигантский сидор. За всей карикатурностью, этот канонический партизан из анекдотов, смотрелся очень гармонично, именно своей гротескностью. Была классическая картина «Не ждали». Пока оборванцы пытались сообразить, что происходит, раздался гулкий голос:

— Здорова, славяне! А чей-то вы здесь делаете? Такие смурные!

— Ты хто!? — Просипел один из мужчин, откуда взялся?

— Оттуда откуда все, от папы с мамой, иду вот смотрю, огонек, вот я на огонек и зашел, а вы че, не рады гостю?

— Названный гость хуже татарина, — проворчал еще один худой и мосластый мужчина.

— Так я не с пустыми руками пришел, — радостно осклабился здоровяк, — жрать хотите?

— Ты, кто, мужик? — опять же, просипел самый старший из окруженцев.

То, что это были именно окруженцы, говорили лохмотья военной формы, а также сохранившиеся солдатские ремни с подсумками, а у некоторых еще оставались пилотки.

— Я то, я Степан, человек прохожий, лесной! Ну, как, тебе легче стало, опять ухмыльнулся мужик.

— Сильно легче, — с сарказмом произнес командир группы, — ну, а мы — это все что осталось от 274-го стрелкового полка, 3-ей армии, особого западного фронта.

— Так я повторяюсь, жрать хотите? — и мужик как фокусник достал откуда-то буханку круглого деревенского хлеба и огромный шмат сала.

После этого лед был сломан, и еда была аккуратно поделена и практически мгновенно съедена. На что Степан ухмыльнулся и достал из своего безразмерного сидора три немецких рациона. В которых были три бруска горохового концентрата, три четырехсотграммовых банки, выкрашенных в шаровый цвет (п/а: немецкая тушенка никогда не была обклеена бумажными этикетками с лозунгами и крестами, как это можно было увидеть в кино, она поставлялась в банках по 200, 400 и 850 грамм, банки были выкрашены в шаровый цвет, а маркировка выбивалась на верхней крышке), с тушенкой. Еще в свертках были сухие хлебцы, чем-то похожие на современные нам. Степан достал прицепленный к сидору большой котелок и отправил пару бойцов к роднику, который тек буквально в сотне метров, в то время, когда мужики изнывали от жажды. Еще один штрих в подготовку советских бойцов образца 1941 года. Зато все они были серьезно подкованы идеологически и отлично маршировали. Еще свое оружие очень шустро умели разбирать и собирать, на время. Когда все доели замечательный гороховый суп с тушенкой, измотанных и уставших солдат почти сразу начало клонить в сон. Держался только командир, старшина Азаров. Хотя Степан и предложил подежурить, но полного доверия он еще не заслужил. Поэтому Азаров распределил дежурства среди своих.

А Степан раскатал привязанную к сидору плащ-палатку, и спокойно заснул в обнимку с пулеметом, Повесив автомат, винтовку с саблей на сучок. На винтовке, понимающие бойцы, углядели снайперский прицел. Старшина с первой же минуты, пользуясь авторитетом советской армии, попытался подчинить Степана и заставить поделиться оружием и патронами. На что парень авторитетно заявил:

— Я это оружие в бою взял, хотите пострелять, в первом же бою трофеями возьмете, если кишка не тонка. И на совесть мне не дави, я парень простой, деревенский, и, даже, не большевик. Советская армия меня не защитила. Я сам себя спас, и никому ничего не должен. Хочешь со своими людьми помочь, милости просим, не хотите, сам справлюсь.

В этот момент парень абсолютно не врал, он действительно вполне мог обойтись сам. И эти серьезные, но беспомощные парни, нужны были ему только для дальнейшей легализации. Ночь прошла спокойно, на утро Степан выдал еще горохового концентрата и несколько брусков вяленой конины. После завтрака парни повеселели и начали думать, куда идти дальше. Спросили нашего лесовика. Подумав, он весомо ответил:

— Это зависит от того, чем вы собираетесь заниматься дальше. Если к границе, это одно, а если собираетесь партизанить, то это совсем другое. Я-то точно тут по лесам воевать буду, благо и силы и знания имеются.

— Наверное, до наших, будем пробираться, не лесовики мы, совсем не лесовики.

— Хорошо, как знаете, но жратву придется добыть с боем, как и оружие, с этим я вам помогу, ближе к фронту поведу, а то егерей сейчас по лесам шастает, мама не горюй.

— А чего это они, делать им больше нечего? — удивленно спросил старшина.

— Гы, это они меня ищут, — осклабился Степан, — много я у них кровушки пустил, очень много! И еще кое что вам знать надо!

После чего попаданец рассказал обо всем, что твориться на ближайших территориях, а если подумать, то и на всех захваченных территориях.

— Поэтому с сочувствующим населением теперь здесь совсем беда. Сдадут, да еще и деньги за это получат. Большевиков всех повывели, народ не обижают, и опираются на классово чуждый Советам элемент. Крестьян, и мелкобуржуазного собственника, — Степан чуть язык себе не сломал, все это выговаривая. — Поэтому жить тут можно только с германца. Еда, оружие, одежда, боеприпасы, всего этого добра у фрицев в достатке, поэтому сами понимаете, приходится беспокоить, вот они меня и ищут теперь, но хрена лысого найдут. Поэтому собирайтесь, сегодня мы вам добудем стволов, одежки и еды.

— Добро, — Азаров только удивлялся жесткой хватке неизвестного парня.

— Иван! — окрикнул Степан невысокого кряжистого мужичка из орловских крестьян, — будешь у меня вторым номером на пулемете.

— А я справлюсь? — Неуверенно спросил тот.

— Да чего там справляться, знай только ленту подавай в питатель, чтобы не патрон не перекосило, там все просто, дело нехитрое.

— Тогда ладно, — пожал плечами Иван.

И вот они всей командой залегли на обочине дороги в чистом поле. Почему в поле, да потому, что только в полях еще можно было встретить небольшие команды, ну как небольшие, человек по сто. По лесу немцы передвигаются теперь только большими группами с легкими танками, броневиками, с охраной из егерей. По крайней мере, в радиусе полусотни километров от Брикенвица. Парней Степан заставил затаиться в небольшой балке, чтобы не вспугнуть немца заранее. Свою снайперскую винтовку Степа отдал во временное пользование крупному сибиряку, который у себя дома занимался охотой, а потому лишним в бою точно не будет. Его остальные называли не иначе как Аким Сергеевич, сильно уважали за основательность и силу. Сибиряк затаился под чахлыми кустами пырея метрах в полста от дороги. Больше всего демаскировал Иван, но пока колонна не показалась, попаданец учил его правильно подавать ленту в пулемет. А заодно и пользоваться немецким автоматом, мало ли, вдруг потребуется прикрытие. На одиночные машины и мелкие группы Степан внимания не обращал, о чем заранее предупредил парней. Брать надо было часть не менее взвода, у них как раз с собой должны быть суточные рационы.

Нужная колонна показалась часа через три. Это был обычный пехотный взвод с отделение обеспечения. Всего человек около пятидесяти. Больше всего Степана интересовало отделение обеспечения. Собственно вон оно на трех подводах движется, в одной, скорее всего, передвигается имущество минометчиков — 50 мм миномет со снарядами, а в двух других как раз походное имущество. Палатки, рационы, боеприпасы, в общем, все, что нужно. Глубоко вздохнув, парень перешел в боевой режим и активировал боевой интерфейс. Ушло легкое волнение, мандраж, и все прочие мешающие ощущения. Сейчас он стал безжалостным и холодным убийцей. Интерфейс заботливо показал сектора обстрела и вероятность поражения в процентах противников в каждом секторе. На все это ушла секунда. В пулемет была заправлена трехсотпатронная лента, должно хватить. После этого восприятие привычно ускорилось и свинцовые шершни с гудением понеслись к своим жертвам. Степан практически видел полет каждой пули, и мог выцеливать практически для каждой отдельную жертву. Когда солдаты услышали выстрелы, опытные бойцы сразу кинулись врассыпную, точнее попытались, в голом поле от пулемета им деться было некуда, а самых шустрых, отстреливал Аким.

На уничтожение всей колонны потребовалось менее трех минут. После чего Степан вылез из своего окопчика и пошел делать контроль, а заодно, втихомолку собирать камни душ и энергокристаллы. О том, что бы не высовывались, пока он всех не проверит, было договорено заранее. Пришлось отстрелять два больших магазина из люгера, прежде чем он обошел все поле боя. Удивительно, но лошадей не зацепили. И это было хорошо, на них у парня были большие планы. Окруженцы по шустрому стаскали трупы в ту же балку, Степка сразу решил научить ребят прятать концы. Оружие бросали на подводы, разбираться с ним будут потом. Также с солдат снимали амуницию, которую также кидали на подводы. Следы крови на дороге забрасывались дорожной пылью, трава расправлялась. Не идеал, но на какое-то со следа собьет, а в лесу добро пожаловать. Еще десяток минут понадобилось, чтобы слегка закидать трупы землей и набросать травы. После чего три подводы и восемнадцать человек поспешили в сторону леса.

На лесной опушке люди приводили себя в порядок. В ближайшем ручейке все помылись с трофейным мылом, постирали одежду, приготовили обед. После обеда подсохшую одежду штопали с помощью трофейных швейных наборов. Потом была подгонка вооружения и знакомство с оружием противника. К вечеру на построение стояло армейское подразделение, а не стадо беженцев. И довольно мощное подразделение. У восьмерых были винтовки, даже Аким нашел для себя свою личную снайперскую винтовку. Еще десяток щеголял с автоматами, из трое сделались минометчиками при одном миномете, пятеро пулеметчиков, командир и зам. командира этого неполного взвода. Пулеметы здесь оказались не с лентами, а с банками-пятидесятками. Поэтому во вторых номерах не нуждались. Каждому нашелся пистолет и боевой нож, и это не считая штыков, которые все использовали как засапожники. Крепкие сапоги, теперь, были у каждого. А на портянки разорвали несколько трофейных кителей. После скитания по лесу народ полностью потерял брезгливость. Ранцы лопались от пайков, и патронов, у каждого была плащ-палатка и одеяло, еще отобрали одну большую палатку. Лошадей использовали как вьючных. И навьючили на них столько, что у животных подгибались ноги, в основном, конечно, патроны и боеприпасы. Также в пехотинцев поснимали все часы, и теперь каждый ходил с личным будильником на руке. Часы в то время были довольно большие. У снайпера, командира и пулеметчиков на шеях висели бинокли. Вот такое вот мгновенное преображение.

Остальное имущество было бросать до боли жалко, но тут Степан показал, как из валежника и жердей и грунта создать схрон. За качеством особенно не следил, только за тем, чтобы было достаточное количество единиц дерева. Потом он махнул рукой, указывая куда идти, и бойцы исчезли в лесу, а попаданец остался, якобы для того, чтобы замести следы. На самом деле он сделал нормальный, Системный схрон, заодно скинул туда тот хабар, который накопился в инвентаре. После чего действительно привел опушку в порядок, а затем неслышной тенью двинулся догонять отряд. Ушли они надо сказать недалеко. Прогулка по лесу, это искусство, особенно с лошадьми, поэтому движение бойцы продолжили только тогда, когда отряд возглавил Степан. Идти решили не напрямую к фронту, а путая следы, по пути вырезая небольшие отряды врага. Резать фашистов решили на общем собрании единогласно, трусливо красться к фронту никто не собирался. Но, как говориться, хочешь насмешить бога, расскажи ему о своих планах.

В прифронтовой полосе окруженцев оказалось необыкновенно много, и это не считая местных, которые не захотели быть проданными как скотина на рабском рынке. Достаточно сказать, что через неделю их уже было два взвода при десяти лошадях. Вооружены люди были единообразно, то есть команда была насыщена до предела пулеметами, автоматами, гранатами. Были три 50 мм миномета и четыре снайпера, и это не включая Степана. Как парень не старался, но все же след за ними оставался довольно приличный, поэтому приходилось перемещаться по дорогам, выставив охранение впереди, сзади и по флангам. Самым лучшим в этом деле был Степан. По крайней мере, он вырезал уже три группы егерей, общим числом в два десятка человек. Вообще идти стало веселей, как-то душевней что ли. А бесшабашные стычки с противником не давали заскучать. Да теперь прокачка стала идти медленней. Но теперь жизнь Степана обрела смысл, он должен был спасти этих людей. Вывести из леса и переправить через линию фронта. И прокачка тут была совсем не причем. Он должен был это сделать в память о Вале. Ее глаза до сих пор смотрели на него по ночам. Не часто, но каждый раз это было как будто получение святого благословления.

Все изменилось после обнаружения лагеря военнопленных. Все были свеженькие, только что пойманные на поле боя, не отфильтрованные, почти все были раненые. На всех пленных имелось всего пара отделений охраны. Самые опасные — пулеметчики на вышках. Но это давно уже не было проблемой. Степан даже не участвовал. Так приглядывал со стороны. Учитывая количество снайперов и пулеметчиков, охрана прожила всего полторы минуты. После чего была радость встречи и освобождения. В лагере моментально собрали все оружие, еду и амуницию. Вот так вот, было два взвода, а стало две роты. Точнее 280 человек. Все раненые могли ходить, и помирать не собирались. По словам бойцов, всех не ходячих и тяжелых достреливали прямо на позициях. Теперь боевые действия происходили всерьез, с минометными засадами, атаками, засадами на крупные войсковые части. Еще через неделю количество бойцов сократилось до 250, а количество уничтоженных немцев исчислялось батальонами. Степана, мягко и ненавязчиво от командования отстранили, хватало своих лейтенантов и капитанов, идейно подкованных, правильно обученных и имеющих опыт боев. А попаданца использовали для оборудования схронов, разведки, как проводника, обозника. Но он не возражал.

А чего парню возражать, находясь в разведке, он снова начал прокачиваться, никто не мешал ему резать фрицев и набирать хабар, который он потом, втихаря, скидывал из инвентаря в ранее оборудованные схроны. Но война — это такая сволочная штука, она подкидывала сюрпризы не только Степану, но командирам вновь сформированного отельного батальона. Ну, а что, артиллерия есть — минометы, противотанковые трофейные ружья есть, пулеметов столько, что и в полку столько не бывает, а значит это батальон неполного состава. Отряд продолжал рваться к фронту, пока однажды, в середине августа, не наскочил на большой обоз гражданских, женщины, дети, довольно много мужчин, которых по какой либо причине не взяли в армию. И сейчас этот обоз был окружен взводом кавалеристов, старых знакомых Степана, из Первой Кавалерийской Дивизии. Которые не спеша грабили этот караван, одновременно сортируя людей и разворачивая телеги. Что сказать, прожили они не долго. Быстрое окружение, отмашка и стремительная штыковая атака с поддержкой десятка снайперов, это форменное избиение, а не бой.

Собрав всех в кучу и стащив обобранные трупы с дороги, вся масса людей ломанулась в лес, после чего стали решать, что же это получилось. Отряд прибавил больше сотни человек. Из них всего 45 мужчины, которых моментально поставили под ружье, не спрашивая согласия, остальные женщины и дети от семи до пятнадцати лет. Пятнадцать телег, сотня лошадей, это включая трофейных кавалерийских и обозных. Действовать решили по порядку. Сначала вооружили новичков, благо и свежих трофеев хватило, и в запасе кое-что было, всех женщин и девушек перевели во взвод обеспечения, в обязанности которого входило питание, стирка, лечение и прочие бытовые мелочи. Телеги было решено бросить, оставив парочку для совсем маленьких детей. Остальных лошадей сделали вьючными, и часть солдат назначили драгунами. Они же разведка и передовое охранение. Хотя Степан думал, что это глупо, но его никто не спрашивал. В этом вопросе он действительно, как дитя 21 века не авторитет. Он вообще лошадей боялся, хотя и мог любую из них убить легким ударом кулака.

После того как толпу упорядочили решили как быть дальше. После долгих обсуждений, большинством голосов постановили — создать партизанский отряд «За Сталина». Потом долго решали куда идти и где делать базу. Предлагали и спрятанные деревня староверов, и различные колхозные заимки, и даже несколько старых коровников на дальних выпасах. Но и этому вопросу было найдено решение. Среди гражданских, нашелся дедок, чем-то похожий на Иваныча, отзывающийся на деда Мирона. Он то и рассказал, об огромных и страшных пинских болотах, в которых местное население веками пряталось от захватчиков. И в этих болотах есть куча островков, на которых всю жизнь можно прожить и никто тебя не заметит. Вот так и был создан этот знаменитый, в будущем, партизанский отряд. А пока это масса людей разворачивала телеги и лошадей, чтобы с криками, скрипом, легким матерком и звуками команд отправиться в дальнее путешествие, в то место где им надлежит прожить до самого конца войны.