Сказ про невероятных лесных жителей и Клеща-Вруна

И потому Клещ-Врун, жабы и змеёныши боялись журавлистов, как никого другого, и ненавидели их.

О чём же разрешалось писать журавлистам Светлолесья? Ну конечно же о том, что надои коров повышаются сто восемьдесят седьмой месяц подряд, а клещевые учёные разработали для телеги пятое колесо.

Но если только кто-либо осмеливался сообщить, что «в зоопарке тиграм не докладывают мяса», а «муравьиный лев забрался в муравейник», как его тут же штрафовали, запрещали писать, а то и бросали в темницу.

Глупые змеёныши иногда пытались даже срывать лесную паутину, по которой жители передавали друг дружке сообщения и обменивались новостями. Клеща-Вруна эта паутина злила, и паучков он считал угрозой своему брюшку.

Но правду было не задушить. Работу журавлистов уже не называли работой, потому что их заработка едва хватало на пресную воду. Однако они, в отличие от змеёнышей, остались верны своему народу и исполняли свой долг перед ним до конца. И каждый день, каждую ночь смелые птицы парили над болотом, чтобы рассказывать о чёрных делах чёрных душ. И как бы на них не охотились, сколько бы в них не стреляли ядом, журавлиный крик доносился до всех окраин Светлолесья.

43. Глава о том, как от Клеща-Вруна уходила любимая, а он её хватал за волосы и не отпускал.

А светлолесы сдаваться не собирались.

Одним утром Клещ-Врун поехал на старую фабрику, где рабочие его когда-то очень любили. Он был уверен, что и сейчас его встретят с восторгом. Он надул животик, накрутил усы и важно стал на пенёк. Вокруг ползали тысячи змеёнышей - ведь без огромной охраны Клещ-Врун не смел показаться в лесу, где за него голосовало каждое дерево. Напротив него стояли сотни простых светлолесов, но почему-то никто из них не улыбался, и не похоже было, чтоб их глаза светились счастьем от вида Клеща-Вруна. А он начал выкрикивать им лозунги о том, как они богато живут, а будут жить ещё лучше. «Значит, будут грабить!» - смекнули пришедшие. И тут рабочий народ, молчавший четверть века, поднял голос: «Ты откуда такой будешь?! Мы тебя не выбирали, слушать тебя не собираемся, а видеть домоправителем желаем Лучика! Пошёл на луг!».

У клеща задёргался сначала левый ус, затем правый, после какие-то мурашки забегали по шее и спине, и Клещ-Врун, стараясь изо всех сил не чесаться при рабочих, подумал, что не мешало бы ему уж помыться. Но в эти секунды было не до мыслей о тёплом душе, потому что банька намечалась прямо тут, и он, сжав от злобы лапки, с позором и под охраной змеёнышей поспешил ретироваться в свою чёрную резиденцию.

А работяг в отместку стали увольнять и оставлять без работы по всему Светлолесью. А некоторых даже забирали в застенки.

Но тут против Клеща-Вруна выступили умницы и умники Светлолесья - профессора, учёные, и даже разработчики компьютерных игр, в которые, наверняка, не прочь иногда порубиться не только ты, но и твой папа. Они говорили о том, что холуи клеща переврали всё прошлое, всё настоящее, и хотят переврать даже будущее, и что создавать в таком болоте что-нибудь толковое и красивое попросту невозможно. Их тоже стали наказывать огромными штрафами, увольнять и бросать в темницы.

Однако в этот момент заговорили во весь голос лесные доктора: они вещали о жутких ранах от клыков и тупинок, из-за которых в больницах оказалось много порядочных обитателей. Они выходили на ступеньки лечебниц, в белых халатах, и аплодировали лесным жителям, которые боролись за свободу. Клещ-Врун тогда велел и их тоже наказывать да изгонять.

Потом подняли голос те юные обитатели, которые заканчивали школу, учились в университетах, и кому жабы не успели пока забить уши тиной. Они смотрели на улетающих певчих птиц, и тоже подумывали о том, что жить в стране, в которой правят клещ и змеёныши, не шибко радует. Да, хотелось бы остаться во дворе, где прошло детство, жить рядом с родителями, но чьё-то дряхлеющее брюшко очень уж не любило всё молодое, растущее и требующее. И потому молодые птенцы тоже улетали, а Светлолесье постепенно превращалось в одно громадное заброшенное дупло. Пока же к птенцам на занятия приползали змеёныши, и фальшиво улыбаясь, рассказывали о том, какие яврушки честные, добрые и справедливые. Но как только какой-нибудь ученик задавал вопрос о том, что он видел собственными глазами, как змеёныш моментально менялся физиономией и начинал злобно шипеть про тупых недорослей. Поэтому вопросы, хлопанья в ладоши и песнопения строго настрого воспрещались. Школьников запугивали, а студентов избивали да выгоняли из университетов. И любого могли бросить в темницу.

Тогда вышли на марш с гордо поднятой головой атлеты и силачи Светлолесья. Они шли впереди колоны и говорили другим светлолесам, что больше не желают видеть, как свет от их славы присваивает себе Клещ-Врун. Ведь победы они посвящали лесному народу, однако ненасытный паразит хвастался их пьедесталом, будто это он вместо них бегал, прыгал, боролся и поднимал штангу.

«Мы - дети Светлолесья, побеждаем для светлолесов, и не собираемся делать вид, будто ничего плохого не происходит. Наших братьев и сестёр обманули, их избили, и молчать об этом мы не станем», - кричали атлеты окружающим.

И тогда змеёныши стали хватать чемпионов, и бросать их в темницы со вшами и блохами, чтобы только они умолкли.

Но где найти кляп для настоящего атлета? И светлолесы-чемпионы продавали даже свои медали, чтобы помочь другим пострадавшим.

Но наконец, вышли на тропинки и те, от которых клещ меньше всего этого ожидал. Те, которые прежде всегда его поддерживали. Старики леса медленно брели к полянам, ковыляли по тропинкам, и во весь голос заявляли: «Уходи, ты нам надоел! Ты нас предал!».

- Неблагодаааарные!!! - завопил Клещ-Врун и приказал змеёнышам бросать стариков в темницы.

Это было невиданно, чтобы змеёныши, считавшие себя оплотом против вражеских чудовищ, принялись воевать со стариками.

Но и эта мера стыдобы ещё не была полной. Ведь до полян стали добираться те, кому это давалось особенно тяжело: обитатели, которые очень тяжко болели на передние или задние лапки, а у некоторых из них лапок совсем не было. Иные из них появлялись на специальной двуколке, везти которую помогал какой-нибудь добрый светлолес. Никто бы и подумать не мог, но даже в этих жителях трусливый клещ увидел угрозу, и приказал их задерживать. И змеёныши с неморгающими глазами впервые поморщились от брезгливости к самим себе, но приказ этот выполнили тоже, надеясь как-нибудь после заштопать дырявую честь.

К тому же, брезгливость имела свойство притупляться, как только Клещ-Врун щедро оплачивал душевные травмы змеёнышей. Так что через какое-то время клещ выдал всем участникам спецопераций премии, и вручил ордена «За героический разгон старых, немощных и безлапых!». А особо отличившихся змеёнышей награждал новыми званиями.

Происходило это вот как: кто больше надувался и выпучивал глаза, имитируя праведный гнев под слова клеща о врагах, тот считался самым преданным и был достоин звания генерала. А особо верные обязаны были хотя бы разок пукнуть, глядя прямо в глуповизионную камеру. И тогда Клещ-Врун вручал им дополнительную звёздочку. Чем больше раз счастливец мог пукнуть, тем больше у него было звёздочек. И когда заканчивались звания вроде генерал-лейтенанта или генерал-майора, какими в былые времена награждали не за бесстыдство, а за военные победы, Клещ-Врун не мешкая сочинял другие звания. Главное, чтобы они были ниже генералиссимуса, которым мог называться только он сам. Так появлялись Генерал-звездун, Генерал-пук и даже Генерал-звездопук, который больше всех звиздел и пукал.

Теперь наконец-то слава змеёнышей сияла не только на всё Светлолесье, но и на весь мир! Победители своего безоружного народа, который мирно просил их исполнить собственные клятвы. И змеёныши переполнялись гордостью.

И только жабы остались в дураках. Потому что им новые норки не строили, им нужно было под страхом темниц продолжать квакать в своём болоте, исполнять приказы, и не высовываться нигде, кроме как на митинг яврушек.

И вот жителей, - оболганных, избитых и шокированных тем, что происходит, - на лесных тропинках почти не осталось. Наступил момент, когда на поляны уже выйти никто не мог. А некоторые боялись даже шептать в паутину.

Многие лесные жители тогда впали в отчаянье и плакали уже не только от боли, но и от обид да несправедливости.

А Клещ-Врун и змеёныши не унимались. Они мстили и мстили. А один из них, обожающий разбивать тупинкой витрины, предложил согнать всех смелых и честных лесных жителей в отведённую зону, обнести её колючей проволокой, и повесить над входом табличку «Труд освобождает», чтобы все недовольные не забывали про своё место.

Но так как в такой лагерь пришлось бы согнать почти всех лесных жителей, даже Клещу-Вруну стало понятно, что сделать это невозможно, потому что всех не пересадишь. И змеёныши продолжили охотиться за самыми острокопытными, а случайными добирали до плана.

Какая же тяжёлая и ужасная пора настала в Светлолесье!

44. Пафосная глава о том, что партизаны не сдаются, а герои если и уходят, то не умирают.

Времена, как известно, не выбирают. Как бы ни было тяжко и страшно, но не все лесные жители только плакали и сидели по норкам. Не все улетали в другие леса. Ещё жива была во многих сердцах отвага. И если они не могли пока собраться на большую поляну, то выбирались небольшими группами и ходили между норками, чтобы вдохнуть в жителей веру и показать: лесные обитатели не сдались, и сдаваться не собираются.

И некоторые из героев стали значить для светлолесов бесконечно много.

Рысь Мара была самой изящностью и при этом отчаянно смелой девушкой. Когда Клещ-Врун и змеёныши изгнали из Светлолесья Лучика, а затем и Нику, рысь, занимавшаяся в обычной жизни музыкой, оскалила пасть и грозно зарычала, что никуда сама не сбежит и будет бороться до конца, - пока не сточатся её зубы и когти. Она была для светлолесов, как Багира для Маугли, и оберегала их, как могла. Куда бы ни выходили лесные жители, чтобы показать свой белый браслетик против Клеща-Вруна, Мара непременно была вместе с ними. На холку ей иногда садился старый дятел, и словно орущий во всю глотку попугай Ара на плече бывалого морского волка, тоже что-то кричал. Только не «Пиастры! Пиастры!», а про свой неутомимый клюв.

А величавая стать и открытая улыбка Мары окрыляли жителей и делали их храбрее. Она не переставала повторять, насколько светлолесы невероятные. И сотни тысяч сердец наполнялись восторгом и верой.

Клещ остерегался даже теней в собственных покоях, а уж рыси он боялся и подавно. Ещё бы! Ведь клещ - паразит, а благородная рысь - хищник. Клещ превращал в паразитов всех своих лакеев, а рысь одним кличем была способна сделать травоядных обитателей хищниками. А хищники вполне могли и сами уже открыть сезон охоты на клещей и рептилий. Поэтому Клещ-Врун брюшком чувствовал опасность для себя, но поначалу не осмеливался бросить рысь в темницу, потому что даже оттуда светлолесы могли услышать её невероятное дыхание. Ох, как же ему хотелось её прикончить, и повесить рысью шкуру над камином в своей чёрной резиденции. Но змеёныши боялись выполнить такое задание, и тогда Клещ-Врун приказал им вышвырнуть Мару за пределы Светлолесья, и назад никогда не впускать. Всей ордой змеёныши набросились на рысь и связали её. Они поволокли Мару к границе Светлолесья. Однако рысь не была бы рысью, если бы так просто сдалась. Как только змеёныши ослабили свою удавку, она вырвала зубами паспорт из пасти змеёнышей, и в ярости разорвала его на мелкие кусочки. А без паспорта, если ты не знаешь, граница в другой лес оставалась на замке, и открыть её не помогали никакие заклинания. Так отважная рысь показала, что не боится даже темницы, и уж лучше будет жить в ней, но на родной земле, чем на свободе в чужой.

Ты знаешь, мой друг, для смелости нужны не столько мускулы рук, сколько мускулы духа. Многие орлы в полосатых тельняшках, опытные овчары в зелёных камуфляжах, зубры и медведи - кому Боженька даровал могучую силу, - грозно рвали на груди майки, когда слышали про Клеща-Вруна и змеёнышей, но трусливо попрятались и отсиделись в малиннике да на пастбищах, когда нужно было свою отвагу показать.

Однако был в Светлолесье живой символ храбрости: удивительное создание, не имевшее ни медвежьих когтей, ни волчьих зубов, ни кошачьей ловкости. А всё её оружие было в неувядающей красоте, порхающей между отчаявшимися светлолесами, и всем своим видом подающей пример веры и стойкости. Божественная Чудесная Бабочка, которая была старше едва не любого из жителей, и хорошо помнила лес без Клеща-Вруна, порхала с ветки на ветку, с лугового цветка на траву поляны, с одной тропинки на другую, и была всегда на виду. Она была классной и восхитительной, - словно императрица,- и невозможно было отвести глаз от её великолепия. И тогда лесные обитатели прозвали её Нинаглядной. Она каждый день вылетала с милым для светлолесов узором на крыльях, а если его стирали змеёныши, то на следующее утро у неё уже был новый. Жители леса всегда встречали её с восхищением, и подставляли свои лапки, чтобы она прикоснулась к ним своим крылышками, на удачу. Клеща она дико раздражала, и он хотел её тоже бросить в темницу, но очень беспокоился, что змеёныши увидят, как он испугался порхающей бабочки. И потому, не смея жалить её саму, он приказал охотиться на её семью.

Ах, милые детки, никогда не становитесь такими подлыми и злыми клещами!

Но среди жителей леса было немало и других легендарных и порядочных стариков. Они издревле обитали в этом краю, и был среди них один замечательный гриб-передвижник по имени Ян. Он, как и Божественная Бабочка, был узнаваем издалека - по своей замечательной шляпке, - и, несмотря на почтеннейший возраст и усталые ножки, каким-то удивительным способом умел добираться до поляны при каждом сборе лесных жителей.

Ты же помнишь, дитя, что весь лес был против клеща: не только животные, но и растения тоже. Потому что клещ мешал жить решительно всем. И каждый житель сам по себе уже был знаменем Светлолесья.

Но если есть знаменосцы, так должны быть и барабанщики. И они у лесных жителей тоже были! На каждом большом марше - ярком и смелом - звучал их гимн. Они шагали небольшим оркестром, в окружении восторженных светлолесов, и барабаны их были слышны на весь край.

Та-там-татата-там! Та-там-татата-там! Выходи скорее к нам! Та-там-там-туна! Та-там-там-туна!

Прочь яврушку-болтуна!

С ритмом барабанов, с флагами на плечах текла прекрасная река из лесных обитателей, которая искала своим потоком русло не войны, а мира и справедливости.

Никто здесь не плевался ядом, никто никого не жалил, а все только улыбались и призывали к доброте, закону и чистым скамейкам. А некоторые прекрасные девушки одевались на марши в свадебные платья и отказав сотням горячих поклонников, греющихся в паутинке, готовы были выйти замуж за того уличного художника, который переборол свой страх и Шагал сейчас рядом, рисуя будущую победу.

Только это как раз ни капельки и не удивительно! Ну не выходить же замуж за страничку в паутинке, или того хуже, за тех, кто избивает честных жителей! И лесные девушки в белой фате презрительно морщились при виде змеёнышей, отчего те злились пуще прежнего. Ведь этих прекрасных девушек они могли ужалить, бросить в темницу, запугать, но заставить себя любить они не могли. Любить змеёныша - это, я скажу тебе, непосильная задача для порядочной девушки.

Ну и впрямь, семейные люди ведь спят на одной кровати - а как спать под одним одеялом со змеёнышем? Это мерзко и страшно - брррррррррррр!!!!

Но не только в столице Светлолесья, где русло народной реки было самым полноводным, отстаивали правду честные жители. На окраинах их было тоже немало. И там некоторым приходилось труднее десятикратно. Ведь раствориться в ручейке тяжелее, чем в широкой реке. И на небольших полянах Светлолесья приходилось особенно туго. Всё было на виду, спрятаться от змеёнышей было невозможно.

Суслик Костян обитал в небольшом урочище, где в древности водилось много волков, а совсем недавно обитал особо опасный пёс Гавт. Этот несносный пёс не давал никакого спуска жабам и змеёнышам, угрожал укусить Клеща-Вруна за синюю пятку, если тот не отстанет от светлолесов, и лаял про то, что пока змеёныша за хвост не цапнешь, по-доброму до него не дойдёт.

Признаюсь, автор тоже когда-то прогуливался по этим милым местам, и у него осталось много приятных воспоминаний об этом некогда чудесном крае. Увы, но поговаривают, что и там теперь всё стало похоже на другие маленькие и уютные прежде уголки Светлолесья. Когда-то цветы росли в том краю настолько быстро и повсеместно, что для них не хватало никаких клумб. Но теперь край стремительно вымирал, потому что всё заболачивалось глупостью клещевых холуёв, и для цветов отныне здесь не было чернозёма. Молодые же волки не желали жить в топях и прочих гиблых местах, во что превращали всё вокруг жабы со змеёнышами. И с каждым годом обитателей там оставалось всё меньше.

Суслик Костян был патриотом и увлекался историей. Он был довольно молод, но его считали уже очень умным, и потому доверили стать директором музея. Костян с удовольствием водил экскурсии и рассказывал посетителям об интереснейших событиях из прошлого своего края: о большой зелёной горе, на которой когда-то был заложен первый камень поселения, о раскопках на месте старого замка, об огромных меловых карьерах. Он показывал штаб армии, что располагался там во времена гусар и мушкетов, и места сражений во время бесчеловечной схватки против коричневой хвори. И конечно же, он не мог не поведать о быте и нравах местных жителей, да и ещё много о чём. А о лазурных берегах, которые располагались недалеко от того места, в красном селе, и так разведали все светлолесы. И ты, мой друг, если не бывал в музеях, просто попроси маму или папу обязательно тебя туда сводить. Уверен, им и самим будет интересно про многое узнать или вспомнить.

А суслика Костяна жабы отправили к голосовальной кабинке, чтобы он помог яврушкам обмануть светлолесов. Только вот врать, в отличие от яврушек, он не собирался. И когда на его участке стало известно, что победила Лучик, а не Клещ-Врун, приползли змеёныши и стали шипеть на суслика, чтобы тот не вздумал говорить правду. Они угрожали ему, ведь и у суслика была молодая семья и любимый ребёночек. Да только не на того напали! В маленьком обитателе скрывалось большое мужество. И он отказался обманывать честных светлолесов, к которым сам принадлежал. И тогда гадкие змеёныши выкрали его прямо с работы, отвезли в глубокую чащу, и там зажалили до смерти. А когда его бездыханное тело нашли, змеёныши заявили, что суслик сам себя закусал, потому что все честные суслики, а особенно те, у кого есть маленькие дочки, только об этом и мечтают.

Только вот правду, которую он успел рассказать, покусать невозможно. А без таких истинных патриотов у народа не бывает будущего. И лесные жители поклялись увековечить память о бесстрашном суслике Косте, потому что его неброский поступок стал настоящим подвигом. А не один подвиг зря не совершается.

И память народная будет помнить о своих дочерях и сынах, невинно пострадавших за правду. А калi запамятаюць, да iх прыляцiць дастойная асаблiвай увагi птушка, курапатка Змiцер, якая заступiць на штодзённы пост i будзе ахоуўваць памяць пра народны смутак.

И сколько её не гони, она вернётся. Чтобы помнили.

Жители леса тем временем, зализывая раны и не имея возможности собираться на полянах, полюбили проводить время вместе в собственных дворах. Там было уютно, светло и весело. Там собирались только добрые жители, которые теперь вместе ужинали, игрались и пели песни. Они украшали свой двор яркими цветами, которые сверкали сквозь опустившуюся тьму, и наполняли сердца жителей радостью и надеждой. К ним приходили музыканты, - звери и растения, - и кого там только не было: от Питбуля Павлова до Старой Ольхи. Это были шикарные живые концерты, которые не оставляли равнодушным никого, и даже доводили до слёз умиления разбитое сердце пацана. И если когда-нибудь будет выпущена энциклопедия рок-музыки Светлолесья, там обязательно будут упомянуты все уличные музыканты, которые в эти дни поддерживали дух честных обитателей. Даже если они читали речитатив или плясали Купалинку. Потому что рок - это не бас-гитара, а смелое сердце.

Но пресмыкающиеся не могли допустить, чтобы кто-либо посмел веселиться, кроме них. Ненавидя любой цвет, кроме чёрного, и любую ноту, кроме шипения, змеёныши стали сползаться в такие дворы, и жалить как зрителей, так и музыкантов. Теперь не только тропинки с полянами, но и дворы накрыла полная груздь.

А честные жители, оставшись без дворовых концертов и чаепитий, всё равно не сдались. Теперь они пели сами и продолжали тайком раскрашивать серые стены дворов в сочные цвета. Они повязывали светлые ленточки на заборы и вывешивали национальные флаги. Глупые яврушки ночами и унылые трусишки по утрам замазывали стены обратно в серый цвет, а ленточки с флагами срезали, оставляя после себя только бесцветную слизь и яд чёрной злобы.

Однажды в один из таких дворов, который особенно громко требовал перемен, вползли змеёныши. Жителей во дворе уже не было, они ушли спать, и змеёныши принялись срывать красные ленточки и белые цветы с заботливо наряженной детской площадки. Этот двор был особенно знаменит тем, что в нём обитал, пока его не обезвредили могучие змеёныши, кот-террорист Стёпка. Стёпка ловко забирался на любую высоту, и был древесным доктором, помогающим больным растениям. Он лечил их всяческими лечебными порошками, но пресмыкающиеся решили, что оттуда, с высоты, кот не иначе, как разбрасывает по округе отраву. А так как эта отрава падала на землю, а по земле ползают змеёныши, значит кот - террорист. И когда кот ненадолго спустился, чтобы спросить у приползавших во двор змеёнышей, кто они и откуда взялись, как его моментально скрутили и бросили за решётку.

Но в этом дворе и помимо кота Степана проживало много храбрых светлолесов. Они не могли молчаливо наблюдать, как бесстыжие пресмыкающиеся разрушают их красоту.

Это было возмутительно, и первым непрошенных гостей заметил отважный бельчонок Ромка. Он громко выкрикнул на весь двор - «я выхожу!» - и помчался вниз со своего домика на кроне сосны так стремительно, как только белки и умеют. Ромка тоже когда-то тоже служил в лесной армии, но потом выбрал путь художника. Он был весёлым, добрым и бесплатно учил рисованию маленьких деток во дворе, да расписывал стены монастыря.

Как только Ромка очутился на земле, он тут же смело выкрикнул: «Что вы тут делаете? Это двор наш и наших детей. Мы здесь играем и ничего плохого не делаем. Уползайте прочь!»

«ШШШШШШШШШШШШШШШШШ!!!!» - только и успел услышать он в ответ, как на него сразу же набросилась большая бойцовская гадюка. И швырнула бельчонка, сильно ударив о турникет. Моментально подползли другие змеёныши, и заплетя бельчонка по рукам и ногам, забросили его в свою передвижную душегубку, и увезли неизвестно куда. Жена и мама бельчонка всполошились, и принялись обзванивать все темницы, чтобы узнать, куда именно забрали Ромку. Но нигде им ничего не отвечали, а ещё чуть позднее жители двора с ужасом услышали, что отважного бельчонка змеёныши настолько сильно избили, что он оказался в лечебнице, и ему очень плохо.

И хотя врачи делали всё возможное и невозможное, но неистовая злоба подлых змеёнышей совершила непоправимое, и вскорости храбрый бельчонок умер.

Вопли от боли и слёз покатились над Светлолесьем вновь. Замерли в ужасе даже те, кто никогда бельчонка и в глаза не видал. Ведь беда в такие моменты - одна для всех.

А слуги клеща не на шутку всполошились, ведь всем было ясно, что именно они виноваты в гибели Ромки. Выползший толстый змеёныш принялся грозно шипеть, что никто бельчонка не трогал, а он сам себя побил, когда падал с высоты дерева. А падал он, потому что выпил слишком много вина, украденного им из телеги змеёнышей.

Никто, разумеется, в эти глупости не поверил. К тому же нашлась честная и смелая сорока в белом халате, которая поведала из больницы, что бельчонок нисколечко выпившим не был. И поскольку правду ждали все честные жители леса, журавлистка по имени Чистая взяла у доктора исследование бельчонка и немедленно рассказала о нём всему Светлолесью.

А ты же помнишь, мой друг, что в то чудовищное время за правду жестоко наказывали. И врача с журавлисткой змеёныши тоже бросили в темницу, потому что они мешали им врать.

Пресмыкающихся бросился защищать Клещ-Врун, и шевеля усами, принялся густо пыхтеть, что змеёныши не причём, и скоро он всем расскажет настоящую истинную невыдуманную завсегдашнюю правду, от которой будет ну очень интересно.

Однако что бы он не прогундел, из его звуков почему то складывалась только карта винных погребов, а про виноватых в гибели бельчонка не было ни слова.

Друг мой, знаешь, ведь так бывает в жизни, - и никому не известно почему, - что о каком-то настоящем герое окружающие начинают говорить, только когда он погибнет.

Ну кто слышал про бельчонка Ромку, кроме его семьи, друзей и жителей того двора? Но когда светлолесы узнали об его отваге и гибели, имя героя было на устах каждого честного жителя. Его подвиг стал примером для Светлолесья - для всех и для каждого. И лесные обитатели отныне подбадривали друг друга этими очень простыми, но невероятно смелыми словами - «я выхожу!»

Знаешь, чтобы стать героем, не обязательно быть суперменом. Не нужно крушить врагов ударом кулака или молота, не нужно уметь карабкаться по отвесным стенам и перепрыгивать с крыши на крышу. Настоящий герой не тот, кого Небесный Инженер наградил такими сверхумениями, что их нет больше ни у кого. Прежде чем ковать меч из плавленого железа в кузнице, герой закаляется внутренним огнём горячего сердца. И настоящая, достойная всякого уважения его сверхспособность - это жар отзывчивости к чужой беде, обратный холодному равнодушию жаб и змеёнышей. Никогда герой не сможет пройти мимо чьего-то горя. Он может бояться, и даже очень бояться, но в этом то и состоит его подвиг, что он выполнит долг даже сквозь страх.

Именно в этом и был героизм простых светлолесов, у многих из которых не было ни смертоносного яда, ни острых когтей, но они всё равно совершали тысячи маленьких подвигов. И пока орлы и зубры рвали тельняшки на груди, маленький бельчонок с его простым «я выхожу» оказался настоящим супергероем. И если ты когда-нибудь окажешься рядом с тем местом, где жил и погиб отважный бельчонок, обязательно посети его, и вспомни о Ромке - пускай его храбрость греет твоё сердце и служит тебе примером. Ведь гибель его была ненапрасной. Она сплотила всех, кто был на стороне Света ещё сильнее, и они поклялись себе никогда не забыть художника Ромку. И победить ради таких, как он.

45. Время прощаться...

Друг мой, скоро ли, долго ли шли мы с тобой, но история вечна, а нашей сказке хочется отдохнуть.

- Странно она заканчивается! - возмутишься ты, и будешь, в общем-то, прав - А как же Ёжик, он что - так и остался в темнице? А что с другими честными светлолесами? Неужели несчастный паразит всех победил, а Добро было повержено?

Ну что ты! История светлолесов и не собиралась погаснуть. Но есть тут один особый секрет. Видишь ли, рассказать чем же всё завершилось, тебе сможет не автор, а только твои мама и папа. Не думай, будто они не знают. Ведь именно они помогали мне писать эти строки, и когда ты спал да видел цветные сны, они рассказывали мне свои истории, и из них сложилась эта сказка.

На чьей же стороне они были? Спроси их об этом сам. Но особо не беспокойся: яврушки со змеёнышами своим деткам такой книги не прочитают, а будут шипеть на нее, и пытаться сжечь. Так что, ежели тебе эту сказку рассказывали, значит, родители твои находятся со светлой стороны. И потому у Лучика с Ёжиком, у их деток, и у всех честных светлолесов ещё есть шанс. Ведь Добро в сказке должно победить, правда?!

Ну ведь правда, мама и папа?.