Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Святой Земле. Том первый.

От издателей

Будущий схиигумен Парфений (в мiру Петр Агеев) родился 14 ноября 1806 года в Молдавии, в городе Яссы. Рано осиротев, он был усыновлен богатым купцом старообрядцем. Получив домашнее образование, Петр еще в детстве начал ездить с приемным отцом по торговым делам. Но душа его тянулась к жизни монашеской, а также к странствиям и юродству ради Христа. После долгих путешествий Петр в 1831 году в Белой Кринице принял от старообрядцев иночество с именем Паисий и продолжил свои путешествия по святым местам. В тридцатилетнем возрасте, убедившись в заблуждении раскола, он, вместе со своими единомышленниками, среди которых были будущие известные старцы Гефсиманского скита, присоединился к Православию в молдавском монастыре «Во́рона».

В 1839 году отец Парфений решил осуществить свое давнее намерение и отправился на Афон. На Святой Горе он поступил в послушание к духовнику иеросхимонаху Арсению, который препоручил нового послушника своему ближайшему ученику монаху Иоанникию (Соломенцову), будущему старцу Русского Пантелеимонова монастыря иеросхимонаху Иерониму. Через год старец Арсений постриг отца Парфения в монашество, после чего тот вместе с отцом Иоанникием переселился в Русский монастырь, в котором и подвизался последующие пять лет.

В 1841 году отец Парфений принял великую схиму и в том же году был отправлен на послушание в Россию. В 1845 году он по благословению своих наставников поехал в город Томск, предварительно посетив Иерусалим. Исполняя послушание отца Арсения: ничего в пути не просить и не брать ни от кого ни копейки, – он через год достиг цели своего путешествия, испытав многие скорби и лишения.

В Томске отец Парфений жил в архиерейском доме у епископа Афанасия (Соколова), ставшего еще одним из его наставников. Именно по благословению и настоятельной рекомендации владыки Афанасия отец Парфений и начал писать свою знаменитую книгу «Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Святой Земле постриженика Святой Горы Афонской инока Парфения». Этот труд и сделал его известным духовным писателем.

Впоследствии отец Парфений напишет еще много миссионерских, исторических, духовных и автобиографических произведений (в общей сложности около двадцати), но ни одно из них не сможет сравниться со «Сказанием о странствии», которое по значимости и интересу к себе у современников и последующих поколений читателей остались непревзойденными.

В 1852 году святитель Филарет митрополит Московский прочитал рукопись этой в будущем знаменитой книги, после чего всячески содействовал ее изданию. В переписке с наместником Свято-Троицкой Сергиевой Лавры архимандритом Антонием (Медведевым) владыка Филарет, одобрительно отзываясь о «Сказании», обсуждает вопросы цензуры и редакции книги, из чего видно насколько живое участие принимал он, в продвижении этого дела.

«„Сказание“... прочла вся серьезно читающая Россия», – писал в то время A. А. Григорьев. Уникальность книги была в том, что «Сказания», как литературное произведение приняли даже многие враждебно настроенные против Церкви критики. M. E. Салтыков-Щедрин, признавая свое неприятие взглядов православного монаха, отмечал «громадность подъятого автором подвига», а И. С. Тургенев охарактеризовал автора «Сказания» так: «Великий русский художник и русская душа». A. В. Дружинин писал о книге, как о «великой поэтической фантасмагории, переданной оригинальнейшим художником на оригинальном языке... Мы не видели еще такого высокого таланта со времен Гоголя», – писал он и отмечал, что во втором томе «Мертвых душ» следовало бы вывести как положительный пример именно таких героев, какие описаны в книге инока Парфения. Таким образом, «Сказание о странствии» как нельзя лучше послужило делу проповеди истинно евангельской жизни и явилось для потерявшей Бога творческой интеллигенции того времени свидетельством наличия этой жизни в Церкви Христовой.

Книга отца Парфения оказала сильное влияние и на творчество Ф. М. Достоевского. Познакомившись с ней, по-видимому еще в ссылке, он неоднократно использовал образы и мотивы из нее в своих произведениях, заимствовал словесные выражения. Даже образ самого автора писатель собирался вывести в «Житии великого грешника». Взяв «Сказание» за границу в 1867 году, Достоевский хранил его всю оставшуюся жизнь. Последний раз упоминание об этой книге в его дневнике сделано за полгода до смерти писателя.

Церковной же общественностью, в особенности русским монашеством, книга инока Парфения была принята с большой радостью и с благодарностью к ее автору и издателям.

Вся дальнейшая жизнь отца Парфения была тесно связана со святителем Филаретом. Первое заочное их знакомство произошло еще в 1851 году, когда отец Парфений написал московскому митрополиту свое первое письмо с просьбой получить благословение и одобрение церковных властей на новое назначение. Дело в том, что в Бухарии и Кульдже, на окраине Китая, проживало в то время более двухсот русских семей – потомки пленных, сохранивших христианскую веру. Они имели церковные книги, но не имели ни храма, ни священника и не были крещены. Обо всем этом отец Парфений сообщил митрополиту Филарету и высказал свое желание посвятить оставшиеся дни жизни делу миссионерства. Владыка положительно и живо откликнулся на это доброе намерение, но, к сожалению их обоих, путешествию не суждено было осуществиться.

В 1854 году отец Парфений написал прошение митрополиту Филарету о принятии его в Гефсиманский скит, где в то время уже подвизались его бывшие сподвижники из Молдавии. Митрополит Филарет написал наместнику Свято-Троицкой Сергиевой Лавры архимандриту Антонию (Медведеву) и обер-прокурору Святейшего синода, после чего последовало положительное решение. После зачисления в насельники Гефсиманского скита отец Парфений практически нес послушание на Троицком Сухаревском подворье Лавры по вразумлению раскольников и обращению их к Православной Церкви. В январе 1855 года митрополит Филарет рукоположил его сначала во иеродиакона, а затем во иеромонаха.

В 1855 году отец Парфений был переведен в Николаевскую Берлюковскую пустынь, где с 1856 по 1860 год был строителем. При нем владыка Филарет освятил храм в честь Казанской иконы Божией Матери. Но уже в 1858 году был утвержден проект учреждения нового по своему значению Спасо-Преображенского Гуслицкого монастыря. На отца Парфения была возложена нелегкая миссия – возглавить эту обитель и понести все труды по ее становлению. Монастырь должен был послужить обращению и окормлению староверов. Владыка Филарет вместе с наместником Троице-Сергиевой Лавры архимандритом Антонием, имевшим большой опыт воспитания новоначальных иноков, принимал самое активное участие в этом важном деле.

Столкнувшись с большими трудностями в должности наместника монастыря, отец Парфений часто порывался оставить эту хлопотную обязанность и удалиться в возлюбленную им с юности пустыню. Неоднократно открывал он владыке Филарету свое желание уехать на Афон. Тот обыкновенно молчал, и только однажды, посетовав, со скорбью сказал: «Ну, бросим дело Божие, к которому мы призваны: вот и я, глядя на тебя, все оставлю, оставим Церковь Христову на расхищение врагам... Да разве ты чем оскорблен, что хочешь оставить меня, а мне одному что делать без вас?». Это было в 1861 году. А вскоре митрополит писал: «С участием сожаления узнаю, что вы внезапно потерпели повреждение слуха. Ho по сему случаю вы слишком далеко простираете ваши размышления... Закрытие уха никак не говорит вам: оставь по своей воле службу, в которую ты устроен Провидением Божиим, и иди туда, где неизвестно, сколько добра приобретешь для себя и где не будешь иметь, как здесь, случая служить спасению других. Напротив того, слово Божие повелевает вам говорить: не Богу ли повинется душа моя; от Того бо терпение мое. Слово человека Божия послало вас из Афона в Россию, и вы повиновались ко благу своему и других. Надобно остерегаться, чтобы не нарушить сего спасительного повиновения. Человек Божий не разрешал вам возвратиться из России, а приказал идти в Россию, и только. Размыслите о сем, и надеюсь, не оставите вашего поприща. He без трудностей путь ваш, но вы на пути Господнем». А когда на отца Парфения и обитель появились доносы, владыка Филарет написал ему: «Сколько прискорбно то, что на вас, на обитель вашу есть доносы, столько утешительно, что они ложные... Вы подвизаетесь ради Христа, за правую веру Его, за святость Православной Церкви Его... Обитель ваша требует продолжения вашего подвига для ее утверждения и для принесения ожидаемого от нее плода. Преемнику вашему нужно было бы много труда и времени, чтобы приобрести то значение, которое вы имеете и которое споспешествует дальнейшему вашему подвигу. Укрепитесь надеждою на Бога и благодушествуйте. Охраните себя и терпением. He много ли сказано, что ваша братия и богослужение образцовые по всей России? Дело, по которому вы дали ответы на вопросы, без сомнения, не будет иметь неприятных последствий ни для вас, ни для обители».

Из приведенных писем видно, какую действенную духовную помощь и заступление получал отец Парфений от великого святителя Московского.

Потрудившись достаточно на благо Церкви, схиигумен Парфений был уволен на покой 30 мая 1872 года, после чего жил в Гефсиманском скиту до 1874 года, а затем перешел в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру, где после тяжелой болезни скончался 17 мая 1878 года.

Как нельзя лучше личность схиигумена Парфения характеризуют слова Архиепископа Никона (Рождественского): «Отец Парфений был цельный русский человек: прямодушный, неспособный к тем сделкам с совестью, каким нередко прибегает рационалист-европеец в вопросах веры и христианской нравственности. Он вырос вне всяких европейских влияний, не учился ни в каких школах, и всем своим духовным настроением и литературным развитием обязан не школе, не науке, а той церковности воспитания, которая составляет отличительную черту истинно русского человека».

Настоящее издание осуществляется с сохранением авторской орфографии за исключением немногих случаев, когда изменение написания некоторых слов и словосочетаний виделось необходимым с целью исключить возможные затруднения в понимании текста современным читателем. Издатели приносят извинения за все недостатки и погрешности, допущенные при подготовке издания.