Сказки далеких островов и стран

О добром рыбаке Али, слепом дервише, чудесном мече и волшебном перстне (Тунисская сказка)

Жил у моря бедный рыбак по имени Али Бен Омар с сердцем нежным и ласковым, как тень пальмы в полдень. У него были мать-старушка и два брата. Братья его, ленивые и нехорошие, ничего делать не хотели, только лежали целыми днями под деревьями, в кости играли. Последний грош из дома выносили. На рассвете Али в море выплывал на лодке и далеко-далеко закидывал сети. Чаще всего ничего в них не попадало, а иногда лишь поздней ночью вылавливали его сети несколько рыб, которые должны были хватить всей семье до следующей ловли.

Когда однажды сидел рыбак у моря и печально смотрел в свои пустые сети — в тот день ему счастье как раз не улыбнулось, — он заметил вдруг, что приближается верхом на муле какой-то незнакомый старик.

— Салям алейкум! — поздоровался с ним незнакомец.

— Алейкум салям! — ответил ему Али.

— Что тебя так печалит, сын мой? — обратился к нему старик.

— Нужда наша, мой господин! — ответил Али. — С самого утра ничего не поймал я в свои сети. А дома меня ждет голодная мать, и будут ругать меня братья, когда я вернусь с пустыми руками.

Незнакомец сошел с мула, подал Али несколько золотых монет, шелковую веревку и так сказал:

— Сын мой, слушай меня внимательно. Только делай так, как я велю тебе. Золото оставь себе, а этой веревкой свяжи меня. Я брошусь в воду, а ты отвернись и не оглядывайся до тех пор, пока не услышишь смех и слова: «Вот и скрылась ты от меня, рыбка!» Тогда взгляни на море: если увидишь там, далеко, у скал, белую пену — спокойно жди моего возвращения; но если пена будет пурпурная, ты поскорее садись на моего мула и возвращайся домой.

— Как же так? — говорит Али. — Ты хочешь со связанными руками броситься в глубину моря? И я должен тебе в этом помочь? Если это шутка, то не пристало тебе, господин мой, надо мной так насмехаться. Возьми же свое золото да продолжай свой путь.

Так сказав, Али бросил золотые монеты на песок и взялся за свои сети. Но старик не обиделся, а только весело рассмеялся. Похлопал он рыбака по плечу и сказал:

— Вижу, вижу, какое у тебя доброе сердце, Али. Но ты все-таки поступай, как я тебе велю, и ни о чем не спрашивай, ни о чем не тревожься. В одно лишь должен ты твердо верить: ни на что дурное я тебя не толкаю, и много хороших дел ты сможешь совершить, если послушаешься меня.

Тогда Али догадался, что говорит с каким-то могущественным волшебником, и сделал в точности, как тот велел.

Минуту спустя он уже услышал смех и слова старика:

— Вот и скрылась ты от меня, рыбка.

Обернулся он, посмотрел на море и увидел в глубине моря, у самых скал, гриву морской пены пурпурного цвета.

Поскорей уселся он на мула, захватил свои пустые сети и направился домой, не переставая думать о своем удивительном приключении. Когда он был уж почти совсем рядом со своей хижиной, навстречу ему попался измученный длинной дорогой нищий, едва волочивший ноги и со стоном просивший подаяния.

Али сошел с мула, вложил в руки нищего поводья и сказал:

— Вот тебе мое подаяние. Продай его — купишь себе хлеба.

Было уже поздно, когда он вернулся домой. Увидев пустые сети, мать опечалилась — дома не было ни крошки еды — и призадумалась над тем, что снова придется им лечь спать голодными.

Братья-лентяи, как увидели Али, тут же принялись кричать на него и не на шутку кулаками грозить.

— Эх ты, недотепа! Где твои рыбы, где крабы, где устрицы? Мы ведь есть хотим! Другие рыбаки полные сети домой волокут, а ты всегда с пустыми руками возвращаешься. Тебе бы, дураку, только подаяния у мечети просить, а не в море выплывать.

Али протянул несколько золотых монет и сказал:

— Купи нам, мать, много ячменных лепешек, мяса, сладких фиников и фиг.

Братья только почмокали губами от удивления, а потом отобрали у матери золотые монеты и отправились на базар играть в кости и пить вино.

А на следующий день снова выплыл рыбак Али в море. Поймал он немного — волнение на море было слишком сильное. Он уже вытаскивал свои сети, когда увидел, что к нему приближается какой-то незнакомый человек верхом на мулихе.

— Салям алейкум! — обратился к нему незнакомец.

— Алейкум салям! — ответил рыбак.

— Не проезжал ли здесь вчера человек на муле? — спросил проезжий.

— Да, я видел его, — ответил Али.

— Не входил ли он в море?

— Да, входил.

— И какую ты увидел пену?

— Красную, — ответил Али.

Тогда незнакомый старик сошел со своей мулихи и сказал Али:

— Вот тебе горсть золотых монет и веревка из пальмового лыка. Золото возьми себе, а веревкой свяжи меня. Потом отвернись и не оглядывайся, пока не услышишь смех и слова: «А вот и ты — вторая рыбка, что скрылась от меня». Тогда посмотри на море и, если увидишь там, далеко, у скал, белую гриву пены, спокойно дожидайся моего возвращения. А если иена будет пурпурная, поскорей отправляйся домой.

Али так и сделал, как велел ему старик.

И на этот раз пена была пурпурная. Рыбак, послушавшись приказа старика, сел на мулиху и поехал домой. По дороге встретил он оборванного нищего, еле бредущего на своих натруженных ногах.

— Господин, спаси меня, голодного бедняка, — простонал встречный.

Али соскочил на землю, вложил в его руки поводья и так сказал ему:

— Вот тебе мое подаяние. Продай мулиху и купи себе хлеба.

Чуть свет он снова взял сети, оттолкнул свою лодку от берега и выплыл в открытое море. Но не успел он забросить сети в воду и вернуться на берег, как из глубины вод до него донесся голос:

— Это ты, Али Бен Омар?

С испугом рыбак оглянулся, но вокруг него на морских волнах не было никого. Море было спокойно, оно как бы отдыхало после недавней бури.

Вдруг послышался топот копыт осла по прибрежному песку. Взглянул Али — на осле сидел незнакомый старик с седой бородой до самого пояса. Остановился он перед Али и спрашивает его:

— Не видел ли ты, юноша, тут двух человек — на муле и на мулихе?

— Да, господин, я видел их, — ответил Али.

— Не вошли ли они в море?

— Да, вошли.

— А какого цвета была пена?

— Красного, — говорит Али.

— Вот тебе горсть золотых монет и конопляная веревка. Золото это себе возьми, а веревкой меня свяжи. Потом отвернись и не оглядывайся, пока не услышишь смех и такие слова: «А вот и третья от меня скрылась!» Тогда посмотри на море и, если увидишь там, вдалеке, у скал, белую гриву пены, — спокойно жди моего возвращения. А если пена будет пурпурная, садись на моего ослика и отправляйся поскорей отсюда домой.

Какова же была радость Али, когда у скал, в глубине, показалась белая пена! В ту же минуту из моря выплыл первый старик, связанный веревками Али — шелковой, из пальмового лыка и конопляной. А в руках у него были три золотые рыбки и тоненькая тростниковая палочка.

— Освободи меня от пут, — сказал он Али.

А когда тот выполнил его приказание, старик произнес:

— Благодарю тебя, юноша! Ты помог мне совершить великое дело. Вот видишь — это тростник, а в нем заключена волшебная пыльца. Кто протрет себе глаза этой пыльцой — тому откроются сокровища, таящиеся в земных недрах. А эти рыбки — заколдованные царевны, стерегущие эту тайну. Еще никогда никому в мире не удалось их поймать. Я один знаю, что это удастся только тому, кто войдет в море, связанный тремя веревками — шелковой, из пальмового лыка и конопляной. Подойди же ко мне, юноша, и помоги мне еще раз. Ведь только ты теперь обладаешь волшебной силой расколдовать царевен. Я убедился и в твоей доброте, и в твоем милосердии. Это ведь я был тем самым нищим, которому ты отдал вместо милостыни мула и мулиху. Потому-то и выбрал я именно тебя из тысячи других. Проклятья с царевен может снять только юноша с незлобивым, как у голубя, сердцем. Забрось-ка эти веревки в море, а вслед за ними брось туда же этих золотых рыбок. Теперь-то они уже смогут поплыть к отцовскому дому на коралловый остров, где снова обретут человеческий облик.

Али бросил в море все три веревки — шелковую, из пальмового лыка и конопляную, а потом бросил туда же трех золотых рыбок, которые сразу же радостно заплескались в воде, среди волн, пока не исчезли в зеленой морской глубине.

Тогда старик возложил руку на голову Али и сказал:

— А сейчас ступай за мной, я сделаю тебя своим учеником, и ты станешь великим волшебником. Но придется тебе в моем доме целый год провести в учебе и труде.

— О господин мой! Я охотно пошел бы тебе служить, да кто же в это время позаботится о моей матери? — ответил ему Али.

— Вот тебе хлеб для твоей матери, — сказал старик, подавая Али кожаный мешок. — Стоит лишь сунуть руку в этот мешок, загадать желание, и ты найдешь в нем любую, какую только пожелаешь, еду. С этих пор твоя мать никогда не будет больше голодна, при одном лишь условии — если она сохранит тайну. А сейчас иди домой, да вернись ко мне завтра вечером, прежде чем первые звезды заблестят на небе.

Али вернулся домой и обо всем рассказал своей матери. Старушка верить не хотела, что им, беднякам, выпало такое счастье.

— И уж никогда-никогда мы не будем больше голодать? Да правда ли это, мой сынок?

— Вот попробуем, матушка, посмотрим, что преподнесет нам кожаный мешок, — сказал Али. — Чего бы ты хотела? Загадай, что пожелаешь!

— Я бы съела овсяных лепешек и миску каши, хорошо помасленной, — робко сказала старушка.

— Только и всего? — засмеялся Али. — Ведь ты можешь теперь есть блюда, что за царским столом подают!

— Э-э, — сказала старушка. — Не хочу я никаких яств. Мне бы только всегда хлебом досыта наедаться, и за то — хвала Аллаху!

Опустила она руку в мешок и повторила свое желание. И — о чудо! — глазам своим не верит: посыпались ей в руки овсяные лепешки, да еще целая миска хорошо сдобренной маслом каши выскочила.

Досыта наелись и старушка, и Али, да еще оставили для старших братьев.

Назавтра благословила она сына в путь-дорогу и долго стояла, вытирая слезы, на пороге дома, пока Али не скрылся за прибрежными скалами.

На берегу моря уже поджидал его старик, придерживая за узду мула и мулиху.

— Мир тебе, мой господин, — поздоровался с ним Али.

— И тебе мир, — ответил ему старик.

Потом они молча двинулись вперед.

— А знаешь ли ты, — спросил старик спустя некоторое время, — сколько мы сегодня проехали с тобой?

— Наверное, не больше, чем несколько верст, — ответил Али.

— Так я скажу тебе, что проехали мы столько, сколько не проедешь и за три месяца и один день, — засмеялся старик.

Остановились они на лужайке и провели ночь под звездами. А чуть свет, снова пустились в путь. Проехали они за один день столько, сколько люди проедут за целый год, и увидели впереди город-крепость. Это и был родной город старика.

Сойдя с мулов, которые тотчас же исчезли, старик и Али начали взбираться на гору и, наконец, остановились у маленького глинобитного домика, крытого пальмовыми листьями. У белого каменного забора, окружающего домик, их поджидал слепой дервиш с мисочкой для подаяний в руках. Показав на него, старик сказал Али:

— Вот твой учитель. Слушайся его, как отца, во всем, да следи, чтобы мисочка его не пустовала. Через год я вернусь, и тогда твоя служба кончится.

После этого старик исчез, точно испарился в воздухе. Так Али стал учеником и поводырем нищего-дервиша. Он всюду сопровождал его, куда бы дервиш ни шел, — на городской базар, в мечеть, к больным, которых тот лечил. Он делил с ним приют в разваливающемся домишке, тяжело работал с рассвета до ночи и вел жизнь самого нищего из всех нищих. Но зато многое перенял Али от дервиша и сильно к нему привязался, — ведь этот дервиш был большим мудрецом.

Минул год. Старик не показывался, и Али уже начало казаться, что все это было сном — и та встреча на берегу моря, и волшебный кожаный мешок, и заколдованные золотые рыбки. Он тосковал по матери-старушке и даже по своим братьям-лентяям и с нетерпением дожидался конца своей службы.

В последний день года, когда сидел он у хижины, послышался стук копыт по камням. Он соскочил с лавки и вскрикнул от радости. Верхом на муле ехал старик и на поводу вел мулиху.

— Мир тебе, юноша, — сказал старик. — Садись на мулиху и езжай за мной. Ждет тебя еще одна задача, прежде чем кончится срок твоей службы.

— Как же я уйду, оставив одного слепого дервиша на произвол судьбы? — спросил Али.

Старик ответил ему, улыбаясь:

— Ты не беспокойся за него, мой сын. Это я присвоил себе его обличье и превратился в слепого дервиша, желая испытать тебя.

И они поехали. Один день прошел, второй, а на закате третьего дня остановились они у подножия большой горы. Старик велел Али разжечь костер. Когда пламя высоко запылало, старик вытянул тростинку с золотой пыльцой, протер ею веки и всыпал горсть пыльцы в огонь. Вспыхнуло огромное пламя, полетели искры, затрещал и зашипел огонь, потом раздался глухой стон, как будто земля застонала от усилий.

Али вскочил было, испуганный, но старик знаком приказал ему молчать. Трижды сыпал он в огонь пыльцу из тростинки, а на третий раз земля разверзлась под их ногами, и из расщелины вышла к ним старушка с золотыми весами в руках.

Подошла она к старику и сказала:

— Дай мне то, что ты держишь в руке.

Он подал ей тростинку, а она высыпала пыльцу на одну из чаш своих золотых весов.

— Повезло тебе, — пробормотала она, — ни на одну унцию не ошибся. Если б не хватало пыльцы хотя бы настолько, сколько находится на крылышках бабочек, вы оба погибли бы — земля проглотила бы вас. А сейчас вы можете войти, теперь уж вам никто не помешает.

Так промолвив, отдала она тростинку с пыльцой старику, а сама снова исчезла в расщелине земли.

Старик сказал Али:

— Сойди в подземелье, я буду ждать тебя. Сначала ты окажешься в тесной и длинной щели в скале. Поверни вправо — иди смело, пока коридор перед тобой не раздвоится. Потом снова иди вправо и все время вперед, не оглядываясь, пока не окажешься в огромном гранитном гроте с четырьмя воротами: из железа, меди, серебра и золота. Открой железные ворота, и ты попадешь в ущелье Меча. Железный меч будет лежать на черной мраморной плите. Возьми его в правую руку и возвращайся тем же путем. Ты услышишь голоса — но тебе нельзя отвечать. Если ты хоть одно слово промолвишь — мы погибнем.

Али вошел в пещеру и пополз по длинному узкому каменному коридору. Потом проход расширился и распался на два рукава. Али повернул направо и пошел прямо, пока не оказался в большой гранитной пещере, в скале которой были выкованы ворота: одни — железные, другие — медные, третьи — серебряные, а четвертые — золотые. Он уже чуть-было не отворил железные ворота, ведущие к ущелью Меча, но вдруг остановился, как вкопанный. Из полумрака, где едва брезжил какой-то таинственный свет, до него донеслись стоны:

— Спаси меня! Ох, спаси меня, если жалость есть в твоем сердце…

Голос доносился из-за золотых ворот.

Недолго думая, Али толкнул тяжелые ворота и оказался в гроте, который был весь из золота. В золотом блеске он разглядел прекрасную девушку, прикованную тяжелыми цепями к стене.

— Кто бы ты ни была, о прекрасная моя госпожа, клянусь, что я освобожу тебя!

Но как только Али произнес эти слова, неведомая сила бросила его на землю, и он снова очутился рядом со стариком, а расщелина в земле сомкнулась с громовым грохотом. Долго лежали они оба без сознания, наконец старик очнулся первым, поднял Али с земли, привел его в чувство, посадил его на мулиху, а сам вскочил на своего мула, и они поехали обратно к хижине дервиша.

Только тут старик, нахмуренный и гневный, начал сурово журить Али:

— Почему ты нарушил мое приказание? Ведь я тебя предостерегал. На этот раз моя сила еще уберегла нас от гибели. Да это уж последний раз!

— Был я до сих пор всегда тебе послушен, о мой господин, — сказал Али, — но когда взглянул я на беззащитную девушку, скованную цепями, я совсем забыл о твоем предупреждении. О господин мой! Скажи мне, кто она, та девушка из Золотого Грота. Любой ценой я должен ее спасти.

— Это царская дочка, ее украл великан, приковал к золотой стене и не хочет выпустить из плена, пока не станет она его женой.

— Неужели мы ничем не сможем ей помочь? — воскликнул Али.

— Если бы ты меня послушался, — ответил старик, — и не произнес бы ни одного слова, от одного удара твоего меча упали бы цепи, сковывающие девушку. Это и было бы твое последнее испытание, которое тебе предстояло пройти за время твоей службы. А сейчас тебе еще целый год придется ждать, пока мы снова туда отправимся.

— Я с радостью подожду! — воскликнул Али. — Только бы освободить несчастную царевну!

Приближался к концу второй год службы Али. Работал он старательно, учился у своего учителя мудрости, с нетерпением ожидая конца года. Наконец, настал этот день.

На рассвете оба двинулись в путь на мулах, направляясь в сторону восхода солнца. На третий день перед заходом солнца остановились они на том самом месте, у подножья Большой Горы. И снова, как год назад, старик разжег костер, потер веки золотистой пыльцой, высыпал ее в пламя, а когда взметнулся кверху огонь, разверзлась земля, и из расщелины вышла та самая старуха с чашами весов в руке. Взвесила она пыльцу, показала рукой на вход в подземелье и исчезла в расщелине.

— Помни, мой сын, — предупредил старик Али, — как услышишь стоны царевны в Золотом Гроте, не говори ни слова. Возьми железный меч, отвори золотые ворота, прикоснись острием меча к цепям, да больше ни на минуту не задерживайся. Толкни медные ворота и окажешься в пещере Кинжала. Там ты увидишь хрустальный сундук, откроешь его — на самом дне лежит кинжал с медной рукояткой в алмазах, которыми выписаны слова: — «Смерть тебе принесет человеческая рука». Как только рука человеческая коснется кинжала — великан, хозяин этого оружия, в ту же минуту погибнет. А ты, лишь прикоснувшись ладонью к острию кинжала из дамасской стали, услышишь сразу же из-за серебряных ворот стон великана. Но если и на этот раз ты вымолвишь хоть бы одно слово, мы погибнем все, вместе с царевной. Ну, пора! — Сойди же, сын мой, в подземелье и помни о моих предостережениях. Ничего не бойся, да поскорее возвращайтесь вместе, счастливые.

Али все так и сделал, как велел ему старик. И хоть из Золотого Грота, где была заключена царевна, доносились до него ее стоны и мольбы, он ни слова не произнес, лишь толкнул железные ворота, схватил в правую руку меч и только тогда вошел в Золотой Грот. Мечом он разрубил цепи, сковывающие девушку. Цепи со звоном упали на землю, а царевна со слезами на глазах принялась благодарить своего спасителя.

Но и тогда Али не вымолвил ни слова. Он открыл медные ворота и достал из хрустального сундука кинжал. И в ту минуту, когда его ладонь коснулась лезвия кинжала из дамасской стали, он услышал стон великана, дошедший до него через ворота, кованные серебром. Но и теперь он ни на миг не задержался, а вернулся сразу же в Золотой Грот и все так же молча взял за руку царевну.

Вывел он ее из сокровищницы, даже не оглядываясь на сверкающее на стенах золото.

— Счастливые звезды над вами светили, сын мой! — воскликнул радостно старик, увидев Али рядом с царевной, с мечом в руке и кинжалом за поясом.

Потом он взял меч и кинжал из рук юноши и сказал:

— А теперь мы вернемся. Только сначала я должен засыпать вход в подземелье. — И тут же бросил щепотку золотой пыльцы в открытую щель в скале. Раздался раскат грома, скалы задрожали, а уже мгновенье спустя на месте входа в подземелье лежал огромный прибрежный камень, поросший старым зеленым мхом. Тогда старик, Али и царевна сели на мулов и двинулись в путь через глубокий лес. У Большой Горы они остановили мулов. На вершине виднелся замок, спрятанный в густой листве деревьев; в нем поджидали царевну три девушки-служанки, одетые во все белое. Старик отдал царевну под их опеку, а сам с Али отправился на отдых.

На следующий день утром Али спросил своего учителя:

— Это дворец отца царевны?

— Нет, — отвечал старик. — Это мой замок. Я тут часто отдыхаю от злых людей, встречающихся мне на дорогах, когда я брожу под видом слепого дервиша, собирающего подаяния.

— А что же будет с царевной? — спросил Али.

— Ведь я сказал тебе, мой сын, что все свое волшебство я использую лишь для того, чтобы помогать слабым и обиженным. Эта царевна, так много перестрадавшая невинно, вернется в дом своего отца-султана, как только кончится полнолуние. Я рад, сын мой, что ты столь отважно помог ее освободить. За это и за твою верную службу ты получишь в награду железный меч, который я сам раздобыл. Достаточно тебе троекратно взмахнуть им в воздухе — и ты победишь каждого, даже самого отчаянного смельчака. Но пользуйся им лишь для обороны слабых и преследуемых жадными и несправедливыми. Кинжал же останется тут. Он мог бы навлечь несчастье на людей, не знающих, что в нем заключена колдовская сила.

Зато меч твой я наделю способностью исполнять любую твою волю. Достаточно тебе один раз взмахнуть им в воздухе и высказать свое желание, и оно тут же исполнится. А теперь, сын мой, прощай, с миром возвращайся домой и помни мои наставления.

Али со слезами на глазах распростился со своим добрым наставником, повесил у пояса меч и пустился в обратную дорогу.

…Тем временем мать Али жила без забот о хлебе насущном. Ее только беспокоила судьба сына, который вот уже второй год все бродит по свету. Но старшим ее сыновьям, которые теперь постоянно были сыты, благодаря ее кожаной сумке, всегда всего было мало. С тех пор, как мать досыта кормила их, они еще больше увлеклись игрой в кости. Одно лишь не давало им покоя — желание узнать, откуда мать раздобывает столько пищи. Хлеба есть они теперь уже не хотели, а требовали мяса, сладостей и лакомств.

«Где же она прячет деньги на все это?» — день и ночь ломали они себе голову. И решили во что бы то ни стало открыть ее тайну.

Однажды, когда, произнеся свое желание, мать сунула руку в кожаную сумку, они подследили за ней и решили овладеть этим волшебным мешком. Ночью они вытащили его у матери из-под подушки и убежали из дому. И с этих пор бедной старушке пришлось жить на подаяния добрых людей.

А в это время Али, который был еще далеко за горами, за лесами, рассек клинком меча воздух и воскликнул:

— Хочу оказаться в своей родной деревне на вороном скакуне со свитой рыцарей!

Едва он успел выговорить эти слова, как в ту же минуту перед ним уже стоял горячий конь с черной гривой. Заржал конь весело и нетерпеливо, вскапывая копытами землю так, что только искры вокруг летели.

Оглянулся Али, а за ним — целая свита конных, одетых в серебряные доспехи, с мечами в руках. Самый старший из рыцарей руку на рукоятку положил и громким голосом воскликнул:

— Вот и прибыли мы, господин наш, со всех концов земли по твоему приказанию.

— За мной, мои воины! Через горы и долины, через моря и пустыни, за мной! — крикнул им Али, на коня вскочил и вихрем помчался вперед. А за ним — вся многочисленная свита рыцарей. Что есть духу понеслись они, лишь земля застонала под копытами.

Не прошло и столько времени, сколько надобно набожному человеку, чтоб прочитать главу из корана, как Али оказался уже на знакомом берегу моря, там, где когда-то закидывал свои сети.

Он очень обрадовался, взмахнул мечом и воскликнул:

— Пусть будет возведен тут дворец со ста башнями и ста воротами.

Зашумело, загремело, зарябило все вокруг, и вот — вознесся к самому небу чудесный дворец из хрусталя, а зубчатые стены и кружевные башни озарились таким чудесным светом, что глазам даже стало больно.

Тогда Али соскочил со своего вороного коня, уздечку старшему в свите бросил и приказал:

— Ждите, рыцари, моего возвращения. Пусть дворцовые слуги все приготовят для приема гостей.

И так сказав, он направился в сторону родной деревни. Он не шел, а на крыльях летел к родимой матушке, чтобы увидеть ее поскорей, сжать в своих объятиях, о счастье своем рассказать.

На маленькой улочке, по дороге к родному дому, он встретил старую нищенку. Лицо ее было прикрыто черным платком. Она протянула к нему руку — почерневшую, сморщенную, высохшую.

Что-то шевельнулось в сердце Али при виде старой нищей. Присмотрелся он к ней внимательнее, в глаза ей заглянул.

— Подай, светлейший мой господин, мне милостыньку, пожалей мою бедность, — просит нищенка.

— Почему ты просишь подаяние? — спросил Али. — Разве нет у тебя никого на свете, что на старости лет тебе приходится просить кусок хлеба?

— Ах, добрый господин, был у меня хороший сынок, но теперь он далеко от меня, бродит где-то по белому свету, третий год его уже не вижу. И слуху о нем нет. Есть у меня еще два сына, да не хотят они обо мне, старой матери, заботиться, оставили меня вот с этим нищенским посохом, а сами в роскоши живут. Вот какая у меня несчастная судьба! О, где мой Али, где сынок мой самый младший! Он бы не дал в обиду свою старую мать…

— Разве ты не узнаешь меня, матушка? — воскликнул Али. — Это я, твой самый младший сын. Я вернулся к тебе!

— О, не шути же, господин, не смейся над старой нищенкой, — робко произнесла старушка. — Мой Али был бедным рыбаком, а ты — точь-в-точь, как королевич из сказки. Я уже плохо вижу из-за старости, нищеты и вечного голода. Но своего-то собственного сына я, наверное, узнала бы!

— Но ведь это я, Али Бен Омар, твой сын! — вскричал Али, крепко сжимая мать в своих объятиях.

Слезы счастья и радости потекли из полуслепых глаз старушки.

Подвел Али свою мать-нищенку ко дворцу, а она глазам своим не верит — неужели все это принадлежит ее сыну, и отныне она сама начнет жить по-царски?!

Али обо всем мать расспросил, где ее кожаная сумка, где братья, что случилось тут за время его отсутствия.

А как узнал, что братья кожаную сумку у матери украли и убежали с ней из дому, с тех пор начал думать, как бы их наказать.

Взмахнул он раз в воздухе мечом и произнес такие слова:

— Пускай братья мои очутятся тут!

Зашумело, загремело вокруг, и вдруг послышался громкий смех. Это братья играли в кости, сидя на корточках на ковре, и смеялись над чем-то во все горло. Но увидев Али, они притихли. Их глаза беспокойно забегали по сторонам, и они собрались было выскочить незаметно из комнаты.

— Ой-ля! Постойте-ка! Куда это вы спешите? Не узнаете меня? Ведь это я, ваш брат. Как же вы могли поступить так со старой матерью? Из-за вас пришлось ей на старости лет ходить с протянутой рукой, просить кусок хлеба!

В эту минуту, услышав их голоса, вошла в комнату мать. Увидев своих сыновей, она сразу же забыла всю обиду и с плачем бросилась их обнимать.

Сыновья тут же упали матери в ноги, умоляя их простить, клялись, что с этих пор костей они и в руки не возьмут, что, мол, всему виной эта дьявольская игра, которая их на все дурное толкает. Не так уж им было хорошо — кожаную сумку они где-то на базаре потеряли, когда забыли обо всем на свете, увлекшись игрой в кости.

Старая мать простила их. Али тоже их вину позабыть постарался. Так и зажили они все вместе.

Тем временем весть о новом чудесном замке на берегу моря и о бесчисленных богатствах Али Бен Омара разошлась по всей стране. Дошла она и до ушей самого султана. Вызвал он своего визиря и говорит ему:

— Иди-ка во дворец над морем да пригласи к моему дворцу незнакомого князя.

Али принял визиря сердечно, угостил его и одарил по-царски. А под самый конец пиршества спрашивает его:

— Ну, а сейчас говори, что привело тебя к моему порогу?

— Прислал меня к тебе сам султан — да будет милостив к нему Аллах! Мой государь хочет тебя видеть.

— Так пусть же придет он ко мне, если хочет. Будет в моем доме дорогим гостем.

Визирь хоть и испугался, услышав такие слова, но вида не подал и отправился домой с возом, полным подарков.

Приехав, пал он ниц перед султаном и произнес:

— О государь мой, — да пошлет тебе Аллах во всем удачу и счастье! Во дворце у моря живет столь могучий владыка, что осмелился даже тебя в гости к себе пригласить!

Сильно разгневался султан. Хотел уж было бросить своего визиря в тюремное подземелье. Но тут пришла ему в голову новая мысль, что и неплохо было бы познакомиться с этим смельчаком, что живет у моря, и взять его к себе в союзники. Ведь в это время султан вел тяжелые бои с многочисленными врагами, нападающими на его страну.

Велел он визирю подняться с колен и готовиться в дорогу. На четырнадцатый лунный день он, великий султан, сам, своей собственной персоной, поедет в гости к незнакомому князю.

Али принял султана и его придворных с такой роскошью, какой еще свет не видывал. Одарил он своего гостя подарками столь чудесной работы и столь драгоценными, каких не было и в султанской сокровищнице.

На прощание высокий гость сказал Али:

— Нравишься ты мне, о юноша! Отдам я дочь свою за тебя, а после моей смерти ты сядешь на мой султанский трон.

Али давно уже слышал о небывалой красоте царевны. Но каково же было его удивление, какова была радость, когда на обручении, отстранив край чадры невесты, он узнал в своей избраннице девушку, освобожденную им в Золотом Гроте, где ее держал в плену великан. Что за минуты пережили тогда нареченные! Царевна очей не могла оторвать от своего спасителя, а он сидел, чуть живой от счастья: ведь именно та, о которой он втайне мечтал, станет его женой!

Вскоре состоялась пышная свадьба молодой пары. На свадебное торжество съехалось множество рыцарей из далеких стран, до которых уже докатилась весть о князе и его приморском дворце.

Тем временем оба брата Али, жившие в полном изобилии, не могли себе места найти — так мучила их зависть. И вот придумали они коварный план: пригласили Али к себе на пир и подсыпали ему в чарку сонного порошка. Когда Али, выпив чарку с зельем, заснул, они уложили его в большой ящик, забили его гвоздями, а потом отвезли на пиратское судно, которое в ту же ночь выходило в море.

Капитаном корабля был грозный разбойник Черный Волк. Братья дали ему золотых монет и сказали:

— Этого человека ты продашь на невольничьем рынке. Что получишь за него — все твое. А цена, наверное, будет высокая! Только помни об одном: разбуди его лишь тогда, когда выйдешь в открытое море.

Когда корабль отплыл уже далеко от берега, Черный Волк открыл ящик и разбудил Али. Придя в себя, Али с удивлением начал оглядываться по сторонам и, увидев разбойничью физиономию пирата, закричал:

— Где это я, говори! Это явь или дурной сон?

— Ха, ха, ха! — рассмеялся пират, побрякивая золотом в кошельке у пояса. — Посмотри, сколько ты стоишь. За эти дукаты продали мне тебя твои любящие братья. Они думали, что я не узнал их, хоть не раз играл с ними в кости. Придется тебе теперь служить мне — твоему господину. Иначе ждет тебя гибель.

— Лучше смерть, чем неволя! — воскликнул Али и уже хотел броситься через борт в воду, когда в последнюю минуту огромный пират схватил его и швырнул обратно на доски палубы.

С тех пор началась для Али тяжелая жизнь пленника Черного Волка. Пиратский корабль плыл к побережью Аравии, чтобы там распродать награбленные товары и взять новый груз. Там-то и надеялся Черный Волк получить хорошую цену за Али. Однако, когда они подплывали уже к самому аравийскому берегу, началась страшная буря, и корабль разбился о подводные скалы. Одному лишь Али удалось уцелеть, так как волны вынесли его на прибрежный песок. Тут люди нашли его и спасли. А было это недалеко от Мекки. Али решил вместе с тысячами пилигримов отправиться поблагодарить пророка за свое спасение.

Когда брел он по незнакомым ему улицам и переулкам Мекки, навстречу ему вышел из мечети слепой дервиш. Али сразу же узнал своего учителя и, счастливый, бросился ему в ноги. Рассказал ему Али о своей судьбе с того самого времени, как они расстались.

— Где же твой меч, который дал я тебе? — спросил его старик.

— Остался в моем дворце, — грустно ответил Али. — Наверное, мои братья уже овладели им, как и всем остальным, что мне принадлежало.

— Нет, этот меч не послушается никого, кроме тебя. Ничего твоим братьям не удастся с ним сделать, если даже они и найдут его, — сказал старик.

Он помолчал, а потом, приглаживая бороду, прибавил:

— Слушай меня. Ты был моим учеником, верным и послушным. Моя мисочка с подаяниями никогда не пустовала, когда ты сопровождал меня, слепого старика. Вот тебе волшебный перстень, который исполнит любое твое желание.

Али надел перстень, повернул его на пальце и вымолвил такие слова:

— Я хочу вернуться в свой дворец!

Зашумело, загремело все вокруг, завертелось, закрутилось, а через минуту Али уже очутился в своем приморском дворце. Перед ним стояла его старая мать, вся в слезах, а жена с возгласом радости упала в его объятия. Старый султан при виде зятя чуть не лишился чувств от счастья, — ведь все считали его уже погибшим.

— Как долго не было тебя, мой сын! Почему оставил ты нас в слезах и горе? — причитала мать, плача и смеясь одновременно.

Тогда Али рассказал ей обо всем: о том, как злые братья коварно его усыпили, а потом продали пиратам, о своем чудесном спасении при крушении корабля, о своей встрече со слепым дервишем.

— Где же они, мои братья, которые на такую судьбу меня обрекли? Хотел бы я посмотреть им в глаза! — сказал под конец Али.

— Они уже предстали перед судом Аллаха, — с грустью ответила старушка. — Поссорились они из-за твоего меча. Каждый хотел им один владеть. Вырывая его друг у друга, оба они были смертельно ранены, а меч тут же исчез из дворца.

С тех пор жили все мирно. А когда умер старый султан, Али взошел на его трон.

Говорят, что во время царствования султана Али Бен Омара, сердце которого было ласковее и нежнее, чем тень пальмы в полуденную пору, жестокость и несправедливость исчезли с арабской земли.