Сказки далеких островов и стран

О мужественном Джаугазе, его друге Гамене, и о том, как освободили они прекрасную дочь князя Альмадины, как спасли от смерти черноокую Челкалию и ее сорок подружек, кроме одной (Сирийская сказка)

Кабэш-ага был наместником города Багдада. Обладал он такими сокровищами, что считался самым богатым человеком на всем востоке. Был у него сын по имени Джаугаз, до того сильный, что в поединке на мечах никто не мог его одолеть.

Жил также в Багдаде другой юноша по имени Гамен. Он также был силен, как лев, а в кулачном бою непобедим.

Джаугаз и Гамен были друзьями. Однажды прослышали они, что на другом конце света княжна Челкалия томится в плену у сорока великанов, и решили пуститься в путь, чтобы ее освободить. Вскочили они на коней и помчались.

Ехали они долго-долго, днем и ночью, пока не подъехали к стенам какого-то большого города. В это время там происходил рыцарский турнир. Наместник города повелел глашатаям объявить, что победитель турнира получит в награду руку его дочери — прекрасной Мирры.

Джаугаз сразу же вступил в борьбу и победил всех рыцарей, выбивая с одного удара у них из рук мечи и раскалывая их щиты.

— Ты мне нравишься, рыцарь. Из какого ты рода? — спросил наместник.

— Я сын Кабэш-аги, владыки Багдада, — ответил Джаугаз.

— Я отдам за тебя свою дочь, — говорит наместник.

— Государь! Это великая честь и счастье стать супругом прекрасной Мирры, но мое сердце, мои мысли устремлены к несчастной княжне Челкалии, которая томится в плену у сорока великанов. Освободить ее или погибнуть — такова моя судьба, — ответил Джаугаз.

Снова вскочили на своих коней Джаугаз и Гамен и снова пустились в долгий путь.

Долго путешествовали они по пустыне, пока не увидели впереди высокие дикие горы.

Поехали осторожно по крутым и обрывистым тропинкам. На каждом шагу, преграждая им путь, вставали глыбы и кучи камней.

Наконец, юноши подъехали к высокой отвесной скале. В ней была пробита глубокая пещера, а посреди пещеры — в круглом бассейне плескалась вода.

Напоив своих рысаков и напившись сами, друзья расположились в холодке на отдых после тяжелого горного перехода, как вдруг до них донесся тихий стон.

Вскочили они на ноги и внимательно прислушались. Минуту спустя стон повторился — шел он как-будто снизу, из-под земли.

— Должно быть там, внизу, кто-то сидит взаперти, — сказал Джаугаз. — Голос, мне кажется, доносится из этого бассейна.

Заглянув вглубь пещеры, они увидели там выбитые в камне ступеньки.

— Сойдем-ка мы туда, Гамен; там, наверное, скрыта еще одна пещера.

Они привязали к краю бассейна крепкую веревку и по скользким ступенькам начали осторожно спускаться вниз. Чуть повыше поверхности воды был просверлен проход. Стоны снизу с каждой минутой доносились все громче и громче.

— Люди, люди, спасите меня! — вдруг уже совсем отчетливо услышали они.

— Это тут, в проходе, пробитом в скале, — шепнул Гамен, — голос доносится оттуда.

Джаугаз первым пополз по узкой, влажной расщелине, а за ним — Гамен. Но вот стены узкого коридора постепенно начали расступаться и, в конце концов, наши смельчаки оказались в широком и светлом подземелье, выбитом в гранитной скале.

Тут, на каменном ложе, сидела девушка с золотыми волосами и громко рыдала. Ноги и руки ее были закованы в тяжелые цепи.

При виде рыцарей, она подняла свои закованные руки так, что зазвенели тяжелые цепи, и воскликнула:

— Само небо вас прислало, о рыцари, ко мне, которая потеряла всякую надежду на спасение.

— Кто ты? Кто тебя сюда посадил? — спросил Джаугаз, одним ударом меча разбивая цепи.

— Я дочка князя Альмадины. Сидела я однажды вечером в саду нашего дворца. Вдруг меня схватил злой волшебник-карлик, унес сюда и заточил здесь, в это подземелье. Он — старый враг моего отца. О, бежим скорее, пока он еще далеко — за семь пустынь отсюда. Он возвращается к заходу солнца. Берегитесь — он может превратиться в любого зверя: в рычащего тигра, в ядовитую змею, или — хищную пантеру.

Джаугаз и Гамен вывели княжну из подземелья и уже хотели посадить ее на лошадь и отъехать, как налетел на них на своем черном коне карлик. Увидев рыцарей да еще с ними дочку князя Альмадины, он испустил ужасный вопль, обратился в тигра и с рычаньем бросился на них. Но быстрее тигра оказался меч Джаугаза. Он рассек чудовище пополам — тигр замертво свалился на землю.

Велика была радость княжны! Ее преследователь-злодей больше уже не будет ее терзать, и она, свободная, может вернуться к своему родному батюшке, в свой родной дом…

— А далеко ль отсюда та страна — Альмадина, которой правит твой отец? — спрашивает княжну Гамен.

— На другом конце света, там, где солнце заходит, — ответила девушка.

— Ну, значит, нам по пути, — обрадовались рыцари. — Мы едем в ту же сторону, вырвать из плена у великанов королевскую дочь Челкалию. Передав тебя твоему батюшке, мы отправимся дальше.

— О, Челкалию похитили великаны? — воскликнула княжна. — Ведь я же — одна из сорока ее подружек… Едем, не теряя ни минуты, чтобы поскорее ее освободить!

И они втроем двинулись в путь. Приехали они, наконец, в княжество Альмадины и остановились у ворот замка. Стража сразу узнала княжну, подняла разведенные мосты, и уже минуту спустя старый князь держал в объятиях любимую дочь.

— Вот они, мои спасители, батюшка! — указала на рыцарей девушка.

— Нет границ моей благодарности! Требуйте, что хотите, и я любое ваше желание исполню, — произнес растроганный отец.

— Государь, — ответили ему молодые рыцари, — самая большая для нас награда — вернуть отцу дочь, спасенную из плена злого карлика!

— Отец, — пояснила княжна, — рыцари сейчас отправляются дальше, — освободить бедную Челкалию и ее сорок подружек без одной, потому что сороковая — это я. Знаешь ли ты, что их похитили великаны и держат в своем высоком замке?

— Знаю, знаю, дорогая доченька, о несчастье, что постигло нашего короля. Самые смелые рыцари уже пробовали вырвать из жестокого плена Челкалию и ее подруг, да все до одного погибли под ударами дубинок великанов, огромных, как столетние дубы.

— Отец, а я верю, что Гамен и Джаугаз освободят Челкалию, как вырвали они и меня из рук чудовища. Разреши мне только, прежде чем они тронутся в путь, одарить их клубком волшебных ниток из запасов моей дорогой матушки?

— О, я отдал бы им даже половину княжества Альмадины, а не только нитей.

— Но нам, дорогая княжна, скорее понадобятся мечи и щиты, луки и стрелы, топоры и копья, чем нитки, — засмеялся Джаугаз.

— Иногда и клубок ниток поможет там, где бессильны мечи и щиты, копья и топоры. Нитки эти — не простые, а волшебные. Если вы свяжете кого-либо этими нитками, никто не в силах будет их разорвать, — пояснила княжна. — Да захватите еще с собой горсточку чечевицы. Помните, если вам удастся проникнуть в замок великанов, рассыпьте это зерно у ног царевны Челкалии и ее сорока подружек — и они будут спасены.

Джаугаз и Гамен взяли клубок ниток и горсть чечевицы из рук княжны Альмадины и пустились в путь к дворцу великанов. Уже издалека увидели они могучие стены из скал и валунов, окружавшие огромный замок. Только сверхчеловеческая сила могла поднять эти огромные глыбы на такую высоту — ведь они почти достигали облаков. Замок великанов стоял на самом-самом конце света, так что его башни подпирали небо.

Джаугаз и Гамен спрятались неподалеку от моста, перекинутого через глубочайшую пропасть, и там стали дожидаться ночи, чтоб взобраться в замок по веревкам. Вдруг неожиданно раздался скрип цепей, мост начал опускаться и, минуту спустя, загремели тяжелые шаги великанов. Их было двадцать, каждый — величиной с гору. Все они чему-то громко смеялись, да так громко, что земля дрожала. Эхо гремело, как гром, в непроглядной темноте ночи.

Джаугаз и Гамен молниеносно сорвали с себя свои луки. Не прошло и мгновения, как ничего не подозревавшие великаны пали, пронзенные их стрелами, и свалились вниз, в пропасть.

— Теперь их на два десятка меньше, — засмеялся Джаугаз. — Это, во всяком случае, легче, чем справиться сразу с сорока великанами. А сейчас — поспешим в замок, пока снова не развели мост. Темнота, а она с каждой минутой усиливается, скроет нас от взоров этих страшилищ.

Одним скачком перемахнули они через мост и скрылись в нише гранитных ворот. Стражник, один из сорока великанов, развел мост, громко зевнул и, растянувшись на каменных глыбах, крепко заснул, храпя так громко, что осколки камней сыпались с высокой башни при каждом его вздохе. Джаугаз связал его волшебной нитью, и смельчаки вошли в замок великанов.

Добравшись до огромного зала, величиною с дом, они увидели у ткацких станков Челкалию вместе с ее сорока подружками, не считая одной. Девушки сидели и ткали полотно для великанов.

— Кто вы, рыцари? — обратилась к ним Челкалия.

— О госпожа! Мы пришли освободить всех вас, — ответил ей Джаугаз.

— Нет, нам уж видно не суждено дождаться освобождения. Ведь из рук великанов никто еще не вышел целым. О, бегите поскорей отсюда, пока они не проснулась, иначе они вас убьют.

— Мы выйдем отсюда вместе с вами или погибнем, — ответил Гамен. — Скажите нам, где спят великаны?

— В своих сорока покоях, в левом крыле замка.

— Их осталось уже только двадцать, без одного, который заснул в воротах у разводного моста, — сказал Джаугаз. — Остальных мы перестреляли из луков.

— Да, я вижу, что вы — смелые рыцари, — сказала Челкалия. — Только как вам удастся справиться с остальными? Ведь кругом темная ночь и от ваших луков — никакого прока.

— Есть у нас еще щиты и мечи, — отвечал ей Джаугаз.

— В схватках на мечах великаны непобедимы, к тому же — их двадцать, а вас — двое. Ох, если бы у меня был клубок нитей из замка Альмадины! Я бы знала, что делать!

И тогда оба рыцаря стали рассказывать Челкалии, как они спасли княжну Альмадины из рук злого волшебника, и как она дала им на дорогу клубок ниток и горсть чечевицы.

— О, тогда мы все спасены! — обрадовалась царевна Челкалия. — Дайте мне этот клубок, пойдем со мной в покои великанов, свяжем им руки и ноги этой волшебной нитью. Но до этого ты, Гамен, открой-ка вот это маленькое окошечко в стене и рассыпь зерна чечевицы по полу.

Только лишь успел Гамен бросить последнее зернышко, как вдруг что-то вокруг зашумело, зашуршало, затрепетало крыльями, и целой тучей белоснежные голуби бросились на чечевицу, а потом принялись кружить над головой Челкалии.

— Летите, сестрички, летите домой! — повелела им царевна, — а за меня уж не беспокойтесь — скоро и я следом за вами прилечу.

Но голуби еще пуще принялись бить крыльями, не собираясь, как видно, улетать на волю.

— Вижу я, что вы не желаете меня слушаться! — засмеялась Челкалия. — Ну что-ж, подождите здесь, пока мы все вернемся.

— Идемте, рыцари!

Джаугаз и Гамен зашагали вслед за царевной по внутренним галереям замка, еще крепче сжимая свои мечи и щиты в руках. Наконец они остановились у входа в огромный зал, из которого доносился оглушительный, как гром, храп великанов.

— А сейчас — тише! — шепнула им царевна, прикладывая палец к устам. — Я сама свяжу их этими нитями, а вы стойте здесь на страже, с мечами наготове.

Связала она уже восемнадцать великанов, оставался самый старший и самый сильный.

В это время меч Джаугаза звякнул, задев за стену. Разбуженные шумом великаны хотели уже вскочить, но ни рукой, ни ногой пошевелить им не удалось. Страшно зарычали они тогда, пробуя еще раз разорвать невидимые путы. Напрасно! Волшебная нить была сильнее цепей.

Только самый старший, несвязанный, вскочил и заорал во все горло:

— Кто тут? Братья, вставайте скорей! Кто-то чужой пробрался в наши хоромы! — И он стал осматриваться вокруг. В слабом лунном свете, едва сочившемся сквозь маленькое окошечко, он все же разглядел царевну Челкалию и двух рыцарей.

С бешеным воплем бросился он на них, но мечи наших смельчаков оказались более быстрыми, чем кулаки великана. Вскоре, получив удар мечом в самое сердце, он тяжело свалился на землю.

— Бежим отсюда скорее! — воскликнула Челкалия.

Быстро-быстро пробежали они по галерее, по дворцовым покоям и залам, слыша страшное рычанье связанных чудовищ.

— А теперь, сестрички, скорее в путь! — весело смеясь, позвала стаю голубок Челкалия. — А где же ваши скакуны, мои рыцари?

— У замка в лесу спрятаны, — ответил Джаугаз.

— Скорее, скорее, ни минуты не хочу я оставаться в этих проклятых стенах! — крикнула Челкалия.

Опустили они разводной мост и вскочили на коней.

Едет Джаугаз, посадив впереди себя Челкалию. А над ее головой кружатся, кружатся неустанно сорок белых голубок без одной.

Приезжают они все на царский двор. Челкалия обнимается нежно с отцом и матушкой, а ее сорок подружек без одной, вновь обратившись в девушек, бросаются в объятия своих родителей.

Тут и две свадьбы были сыграны. Джаугаз царевну Челкалию себе в жены взял, а Гамен — княжну Альмадины.

А все сорок без одной подружек-невест на том свадебном пиру песни венчальные пели.