Сказки деда Игната

ГОРЕ ЛУКОВОЕ, СЧАСТЬЕ МАКОВОЕ

Идем по лесу. Дед Игнат впереди. Что-то напевает шепотом. Подбираюсь поближе:

– … Еще не сыро. Спозаранку

Прогулка манит за порог…

Сентябрь стелет самобранку

Из желтых листьев у дорог…

Заметив мое внимание, старик умолкает, стесняется. А я в недоумении: никогда прежде не слышал его стихов. Делаю вид, что не подслушивал. Дед, покосившись в мою сторону, бормочет под нос:

– Грибы растут еще без спроса,

Еще не выцвела листва…

Туман плывет в долине косо.

Еще хватает волшебства…

– Это что за гриб? – спрашивает дочка и тут же смущается, – перебила старика. И не знает к кому из нас обратиться. Я добродушно улыбаюсь и подмигиваю: спрашивай, мол, у деда, я не обижусь.

Дед Игнат берет неизвестную мне поганку, пристально рассматривает.

– Мокруха, можно и взять. Но давай что-нибудь получше поищем.

Оленька отходит в сторону, находит еще один гриб. Несет деду.

– А это мухомор. Только маленький, потому и точек нету. – Оленька роняет гриб, ладошки вытирает о бока. Старик нагибается и мухомор поднимает:

– Гриб ядовитый, но полезный, – кладет мухомор в ведро. Дочка недоумевает:

– Ты его кушать будешь?

Я ей поясняю:

– Дедушка лекарство из него сделает.

Дед Игнат добавляет:

– От ревматизма растирку наведу.

Ольга шепчет по слогам новое слово:

– Ре-ма-тизм.

Я слышу, улыбаюсь, снова разъясняю:

– Ревматизм – это когда спина болит.

– Вот-вот, поясницу ломит.

Идем дальше. Дочка вдруг останавливается, хихикает:

– Дедушка, а ты что? Пополам сломаешься? Как палочка?

– Ах ты горе мое луковое! Зачем это я ломаться буду? Я ж не старый еще!

– Старый! Старый! – дразнится без зла.

– Вот чего еще выдумала? С чего такие глупости?

– Ты сам сказал, что тебя ломит.

– Это да, это бывает. Ломит – значит болит.

– Понятно.

Дед взял да и выбросил мухомор, пробормотав что-то про то, что мазью проще и быстрее лечиться. А мне попалась сыроежка, но, впрочем, червивая. Я остановился. Лишним я себя не чувствовал, но и, казалось, потеряйся я сейчас в лесу, эти двое не сразу и заметят.

– Пап, идем.

– Ага, сейчас. Догоняю уже.

– Дед, а сказка будет?

– Так уже была. – старику повезло, он срезал пару подберезовиков, еще совсем свежих, крепких.

– А еще! – Оленька не отступала.

– Еще? Вон под тем кустом тебе еще.

Там, куда указал дед Игнат, действительно оказался гриб.

– Ну, отец, ты будто сам их тут сажал.

– А как же?! Старый гриб бросишь, место приметишь, на другой год растет.

Оленька нас перебивает:

– Дед, ты обещал.

– Ну, раз обещал… вот там еще пошурши. Что нету? Бывает. А когда же я обещал? Старый стал, не помню.

– Не старый… – ластится внучка.

– Поди пойми тебя: то старый, то не старый… про что хоть обещал-то?

Я заступаюсь за дочку, придумываю на ходу:

– Про горе луковое!

– Да-да, – подхватывает Оленька.

– Не знаю я такой сказки. Отродясь не слыхивал. – старик лукавит, все свои сказки он сходу сочиняет. Теперь же упрямится.

– Будет тебе сказочка, но как домой воротимся. Про горе луковое и про счастье маковое. А пока не зевай, вон чуть было боровик не подавила.

Оленька смотрит под ноги, но ничего не видит. Я тоже ничего не нахожу. Старик не выдерживает, подходит к нам, разгребает листву: под ней действительно растет боровик.

Действительно, «грибы растут еще без спроса…»