Глава 10. Ограбление, которое стоило репутации

Виренея

Наконец, коляска тронулась. Виренея достала Кристиана из кармана юбки и усадила рядом с собой.

— Ты что, правда, отвезёшь меня в замок? — взревело мучное изделие так громко, насколько позволял ему слабенький писклявый голос.

— Нет, конечно. А ты хочешь, чтобы весь город знал, что мы с тобой едем к виконтессе Древелл?

— Уфф… — колобок вытер муку со лба.

— Кстати, не объяснишь, что это было?

— Что именно? — не понял Кристиан.

— Триумфальное явление принца народу. В моей лавке.

— Зато тебе не понадобилось меня целовать.

— Тебе бы и так не достался мой поцелуй, — Виренея поправила локон. — Если помнишь, я должна оставаться человеком… Просто теперь твоё инкогнито окончательно раскрыто. Одно дело Джил, она пообещала молчать и даже помочь. И совсем другое — целый отряд продавщиц… В общем, теперь мы не сможем встречаться у меня.

— А ты бы хотела продолжать наши встречи? — покосился на неё Кристиан.

— Конечно, же нет, — несмотря на то, что в карете было зябко, к щекам царевны прилил жар. — Вот только после яблока нас ждёт зуб Василиска, это дело посерьёзнее будет, а где его обсуждать?

— Вызову тебя в замок.

Виренея надулась.

— Что не так? — закатил маленькие глазки Кристиан. — Это из-за кота? Не волнуйся, я прослежу, чтобы…

— Из-за сплетен, — перебила его Виренея. — Уверена, по городу уже ходят слухи о связи принца с торговкой. Если я продолжу к тебе ходить, слухи будут крепнуть и обрастать скабрезными подробностями. Кстати, твоё сегодняшнее появление в моей лавке только усугубило ситуацию.

— Мда… — задумчиво крякнул колобок. — Ладно, когда всё закончится, я лично распущу слух о том, что бросил тебя.

— Что-о? — округлились от возмущения царевнины глаза.

— Ладно, скажу, что это ты бросила меня. Не важно… Кстати, мы подъезжаем, — колобок перешёл на заговорщицкий тон, — так что положи-ка меня к себе в блузу.

От степени нахальности принца Виренея потеряла дар речи.

— Ещё одно рацпредложение, и я превращу тебя в пиццу, — наконец процедила она.

— Что такое пицца? — поднял запечённую бровь Кристиан.

— Итальянский пирог. Плоский. О-очень плоский, — пояснила мрачно царевна.

— А-а, — растерянно отозвался колобок. — Как насчёт: больше не использовать магию друг против друга?

— Я и без магии справлюсь. Скалкой.

— Виренея! — запаниковал Кристиан. — К чему это членовредительство? Я тебе не враг.

— Тогда перестань охальничать. Какая, к лешему, блузка?!

— Должен же я как-то видеть, где мы находимся? Или предлагаешь направлять тебя из кармана?

— На месте сориентируемся. Ну всё, приехали, — Виренея аккуратно подхватила принца-булку и уложила его в просторный карман своей синей шёлковой юбки.

Через четверть часа она сидела в малахитовой гостиной виконтессы Древелл, в которой из малахитового были только пресс-папье в виде шарика и название.

Разговор не клеился. Виконтессу будто подменили, ещё вчера эта моложавая женщина говорила без умолку, смеялась и сыпала остротами, а сегодня была молчалива и угрюма.

В полной тишине подали зелёный чай, фисташковые макаруны и мятные маффины. Чайный столик между диванчиками украсили букетиком зелёных гардений.

— Как изысканно, — сделала комплимент сервировке Виренея.

— Благодарю, дорогая, — натянуто улыбнулась Эмма Древелл.

Виконтесса хотела ещё что-то сказать или спросить…

«Наверняка нечто бессмысленное, ведь мы переговорили обо всём ещё вчера. Само это приглашение было лишь формальностью, и если бы не яблоко, я бы ни за что не приняла его, сославшись на усталость после бала».

…но в комнату вбежала взбудораженная Элла — дочь виконтессы и бывшая однокурсница Виренеи. Элла закричала с порога:

— Маман, вы видели сегодняшнего «Клеветника»?!

— Дорогая, у нас гостья, — продолжила улыбаться виконтесса.

— Ой! — Элла спрятала номер газеты за спину и сделала реверанс. — Рады приветствовать вас в нашем доме, ваше высочество, — голос юной виконтессы одновременно выражал подобострастие и крайнее любопытство.

«Ну, да. По идее, для Эллы я впервые за многие годы посещаю чей-то дом. На балу мы с ней не общались. А её мать, узнав, кто я такая, поклялась не выдавать тайну моей личности».

— Дорогая, ты не могла бы принести мне шаль? — Эмма явно хотела спровадить дочь из гостиной.

Но Элла уже села на диванчик рядом с Виренеей, сунув газету за спину:

— М-м-м, фисташковые макаруны — мои любимые. Вы позволите? — бывшая однокурсница потянулась к вазочке с пирожными.

— Элла, принеси мне шаль, — более твёрдо повторила просьбу её мать.

— Так жарко же, — удивилась Элла, но тут же наткнулась на грозный материнский взгляд.

И Виренея тоже на него наткнулась.

Виконтесса тут же улыбнулась. Получилось натянуто. Но как только дочка поднялась с дивана и направилась к выходу, улыбка снова сползла с её лица:

— И газету свою забери.

— Отчего же? — Виренея попыталась защитить пристрастия Эллы. Да, в академии они не ладили, но время всё сгладило, а мать проявляла излишнюю строгость. — Я тоже читаю «Клеветника». Иногда. Интересно, что они про бал написали, — царевна потянулась за газетой.

— Не стоит! — как-то нервно воскликнула виконтесса, и Виренея так и застыла с вытянутой рукой. — Опять гадости какие-нибудь.

— Наверняка, снова про Принца Кристиана, — хихикнула царевна, пытаясь сбавить градус напряжения. — Ну, этими новостями нас не удивишь.

— Поэтому я и не люблю лживые жёлтые газетёнки. Выставляют нашего принца в ужасном свете, — Эмма Древелл неожиданно прытко пересела на диванчик, где сидела гостья, и попыталась вытянуть газету из её рук. — Не читайте, зря потратите время.

И тут Виренея окончательно уверилась: виконтессы пытаются что-то скрыть.

— А мне, знаете ли, всё же любопытно, — она с силой потянула газету на себя.

Кристиан

Кажется, Виренея всё-таки завладела газетой. Узнаваемо зашелестели тонкие страницы, виконтесса охнула сочувственно, и стало тихо — царевна принялась читать.

Из своего убежища Кристиан не видел, что именно написали в «Клеветнике». Чувствовал только, как через некоторое время Виренея меленько затряслась, а потом вдруг тряхнула газетными листами:

— Твою ж! — выругалась она, не стесняясь высшего общества.

— Дорогая, это всего лишь заметка, — успокаивающе заговорила виконтесса. — Завтра в свете случится новый ужасающий скандал, и все о вас забудут.

«Не просто скандал, а ужасающий?» — замер Кристиан.

Вместо ответа Виренея наклонилась (скорее всего, за чашкой чая), потом слегка откинула торс (выпила свой чай залпом), отдышалась и, наконец, произнесла кодовую фразу:

— Если позволите, я бы хотела посетить дамскую комнату.

— Конечно, дорогая. Элла, проводи нашу гостью.

— Я сама! — попробовала отбиться от слежки царевна.

— Как пожелаете, — согласилась Элла.

Судя по звукам, дочка виконтессы снова вернулась на диван и сцапала газету с намерением дочитать все подробности «ужасающего скандала».

— Нет-нет, ваше высочество, вы в таком состоянии, — певучим голосом возразила Эмма и чуть ли не прорычала дочери, — Элла… проводи её высочество.

Делать было нечего, пошатывающаяся Виренея поднялась с дивана, и они куда-то пошли. При этом её юбка так сильно раскачивалась, что Кристиан не мог определить, куда они сворачивают. Понял только, что поднимаются на второй этаж.

«Куда?! Не надо нам наверх! Нам вниз надо, в гостевой санузел, откуда до оранжереи рукой подать,» — хотел он сказать, но не мог, ведь Элла была рядом.

Наконец, Виренея вошла куда-то, заперлась на щеколду, включила воду в кране и громко всхлипнула. А потом ещё и ещё.

— Да что там написали? — осторожно подал голос Кристиан, но Виренея уже зарыдала, да так громко, что попросту не услышала его.

Несколько минут кряду колобок себе места не находил, а царевна всё плакала и плакала. Кристиан пробовал даже кричать, но так и не смог докричаться до Виренеи.

Вдруг она выключила воду и с шумом открыла дверь дамской комнаты.

«Ну всё, сорвалась рыбка с крючка,» — упал духом Кристиан, поминая недобрым словом редакцию жёлтой газеты.

Однако Виренея не стала выходить из дамской, только произнесла вялым голосом:

— Элла, простите меня за бурное выражение чувств, — шмыгнула она носом. — Не могли бы вы оставить меня ещё ненадолго? Мне нужно побыть одной… Дорогу я найду.

— Да-да, конечно, — залепетала Эмма.

Дверь закрылась. Виренея снова заорала не своим голосом.

А через полминуты резко смолкла и достала Кристиана из кармана. Лицо у её при этом было красное и мокрое не то от слёз, не от воды, белки глаз тоже покраснели:

— Виренея, прошу, только не здесь, — начал упрашивать её Кристиан. — Бесславная смерть в дамской комнате — слишком суровое наказание.

— Так это ты слил в газету, что под маской грибочка пряталась я?? — в гневе царевна была страшна.

— Не я! — замотал он тонкими мучными ручками.

— Почему тогда ждёшь наказания? — подозрительно сузились огромные зелёные глаза.

— Просто у тебя вечно во всём я виноват, — выдохнул Кристиан. — Что там было в газете-то?

— Потом расскажу, — Виренея тихо открыла щеколду и выскользнула из дамской комнаты. — Говори лучше, куда идти? — прошептала она.

«Другое дело,» — с облегчением выдохнул Кристиан и пискнул:

— Для начала вернись на первый этаж.

Двигаясь на цыпочках и оглядываясь по сторонам, царевна наконец добралась до мраморной лестницы, покрытой ковром, и неслышно сбежала с неё:

— Теперь сворачивай вправо.

Виренея свернула.

— В конце этого коридора снова будет развилка: дамские комнаты налево, оранжерея — направо, — продолжал инструктировать её колобок.

В этот момент Виренея практически бежала по коридору. И вдруг одна из комнат впереди начала открываться. Недолго думая, царевна рванула на себя ближайшую дверь, которая — о, чудо! — оказалась открытой, и шагнула в комнату. Судя по всему, гостевую.

Им всего-то и надо было — переждать, пока кто-то (вероятнее всего, горничная) пройдёт по коридору или войдёт в другую комнату, поэтому Виренея тут же прильнула ухом к двери и прислушалась.

Но шорох раздался не снаружи, а изнутри.

Медленно обернувшись в глубь комнаты, они обнаружили-таки горничную… другую. Да не одну. Эта вторая горничная была в компании лакея, который за мгновение до их вторжения, вероятно, целовал её, обхватив за плечи и скомкав крылышки накрахмаленного передника.

Теперь они оба смотрели на царевну с широко выпученными глазами. А та на них. И никто не знал, как реагировать.

Кристиан тем более молчал. Не хватало ещё, чтобы слуги заметили его в компании царевны — тогда их сразу раскроют. Недолго думая, он проделал простой камуфляжный трюк: закрыл глаза, сложил ручки по швам и превратился в обычную круглую булку.

Виренея

Виренея нашлась первая. Она ничего не сказала. Просто приложила указательный палец к губам, надеясь на солидарность людей, которые, как и она сейчас, совершали нечто предосудительное.

«В моём случае это не совсем «предосудительное». Просто виконтесса оказалась скрытной и жадной. Я ей вчера весь вечер и так и эдак намекала на молодильные яблоки, давала тысячу шансов сделать доброе дело. А она ни в какую!»

Меж тем застуканные за поцелуями лакей и служанка одновременно кивнули. Получив немое согласие от прячущейся прислуги, Виренея снова прислушалась к происходящему снаружи.

Через некоторое время она медленно отворила дверь и быстро покинула гостевую комнату.

— Может, вернёшься к виконтессе? Кажется, начинает попахивать жареным, — ожил в её руке колобок.

— Правда? — Виренея насмешливо принюхалась. — Может не жареным, а перепечённым? Бойся сколько угодно, Кристиан, а мне уже некуда отступать. Куда теперь?

Она уже дошла до конца широкого гостевого коридора, свернула мимо дамских комнат в другой, более узкий проход и оказалась буквально в тупике, из которого вели две двери. Причём обе неприметные, больше напоминающие запертые чуланы.

— …ди! — неожиданно пискнул что-то принц.

Но его тихий голос перекрыл шум открывающейся двери и грохот вёдер. Из дамской комнаты, что осталась позади, вышла горничная.

«Да сколько их тут?!»

— А чё это вы тут делаете, дамочка? — здоровый румянец служанки, рябой курносый нос и рыжая коса с кулак говорили о том, что перед Веренеей стояла её землячка. — Тут ходить не положено!

«Ну всё,» — Виренея сглотнула. — «Наши девки решительные. И эта бездействовать не станет».

Она не ответила горничной. Только рванула на себя левую дверь.

«Чулан!» — едва увернулась царевна от полетевших на неё веников, тазиков и каких-то тряпок.

Горничная тоже на месте не стояла. Опрокинув вёдра с водой, она со всех ног бросилась к нарушительнице домашнего распорядка.

Виренея же развернулась на 180 градусов и дёрнула ручку другой двери. И тут ей повезло. Может быть, Кристиан говорил, что в сад ведёт именно правая дверь, но за шумом и гамом, она просто его не расслышала?

«Ничего, теперь наверстаю!» — царевна ввалилась в оранжерею, где пахло мокрой землёй и пыльцой, и помчалась по узкой мощёной дорожке, вьющейся между рядами деревьев и кустов, грядками, клумбами и раскидистыми растениями со странными листьями.

Здесь было красиво, очень светло, а за счёт стен из несколько слоёв стекла ещё и тепло.

«Даже душно,» — Виренея взмокла пока бежала по петляющей аллее, оглядываясь при этом по сторонам в поисках заветной яблони.

— Да где же она? Где яблоня? — спросила она на бегу колобка.

Тот что-то пропищал, но именно в этот момент горничная снова увидела её с соседней дорожки и завопила во весь голос:

— Держи воровку!!

В общем, Виренея так и не услышала ответа. На её счастье, аллея сделала очередной крутой поворот, а слева от неё показались розовые кусты. Закрыв лицо руками, царевна протиснулась меж колючих веток, села на корточки, притаилась и разжала потную ладошку, в которой держала колобка:

— Где яблоня, Кристиан? — прошептала она принцу, который выглядел не очень хорошо.

— Ты пронеслась мимо её, — вяло ответило мучное создание.

— Как? Как я могла не заметить огромное дерево?

— Оно не огромное. Яблоня маленькая, с тебя ростом. А плоды вообще висят на уровне опущенной руки.

— Раньше не мог сказать?

— Я не ожидал погони! — развёл тонкие ручки Кристиан.

— Ладно, пойду искать яблоню и пытаться не угодить в лапы нашей рыжей преследовательницы.

— Не спроста мне сегодня рыжая снилась, — жалобно пропищал принц.

От упоминание Кристианом своей невесты-лисицы, у Виренеи в сердце кольнуло. Захотелось сказать ему что-то недоброе, но памятное. Вот только на разговоры времени не было.

Царевна медленно выползала из розовых зарослей. При этом пришлось встать на карачки — при ближайшем рассмотрении розовые ветки наверху оказались слишком уж колючими, а у неё и без того руку саднило.

«И блузка порвалась,» — с досадой заметила Виренея.

И съёжилась, когда над головой раздался торжествующий голос горничной:

— Ага! Попалась!

Виренея быстро поднялась на ноги с намерением продолжить удирать. Вот только бежать оказалось некуда. С одной стороны узкой аллеи на неё шла рыжая служанка с граблями наперевес, с другой — новое лицо — усатый дядька, с садовыми ножницами в руках.

— Ну всё, приплыли, — прошептала Виренея, быстро пряча Кристиана в карман. — Прошу прощения, — поднимая руки, обратилась она к прислуге виконтессы. — Я тут немного… заблудилась.

— Стоять! — крикнула девица. — А ну показывай, что в карман засунула!

«Теперь точно приплыли,» — Виренея громко сглотнула.

Загрузка...