Сказки Тридесятого царства: Лягушка и Колобок (СИ)

Глава 22. В которой случаются чудеса

Виренея

— Кр-р-ра-а!!! — раздавалось сверху, и лягушка шкурой ощущала зловонный ураган из василискова рта.

Ещё пол минуты назад Виренея целовалась с Кристианом, переживая адреналиновый ураган, а теперь в голове билась лишь одна мысль — забиться как можно дальше, пролезть в самую тёмную узкую щель. Главное, спрятаться!

Повинуясь рефлексам, лягушка юркнула под камень, в место, где обледеневшая глыба закруглялась, образуя микроскопический навес. Слава богам, им двоим этого оказалось достаточно. Виренея выдохнула, когда почувствовала прижавшийся к ней запечённый бок, ведь это означало, что они оба пока ещё живы.

Зато их одежда на глазах застывала, превращаясь в камень. Окаменел даже выроненный Кристианом на пол светляк.

Стало темно.

Виренея попыталась сосредоточиться, чтобы хотя бы по звукам понять, где находится Василиск. Это было сложно: шум стоял адский. Разъярённый монстр, казалось, топтался примерно везде. Да так, что пол трясло, а с потолка всё ещё сыпались камни и сталактиты — маленькие по человеческим меркам, но смертельно опасные как для лягушки, так и для мучного шарика.

Впрочем, даже в скудном лунном свете Виренея увидела, что складки их одежды тоже образовали навесы и проходы, под которыми можно спрятаться.

Этим они с Кристианом и воспользовались. Вовремя. Потому что тварь поняла свою ошибку, остановилась и склонила длинную шею, осматривая каменную глыбу со всех сторон.

— Плохо дело, — расстроенно квакнула Виренея, забираясь внутрь окаменевшего рукава.

— Почему? — ответил перекатившийся к ней Кристиан. — Пересидим тут немного, а там глядишь, Василиск успокоится и уснёт.

— Думаешь, это скоро случится?

— Надеюсь.

— А я что-то не очень.

— Не переживай. Мы всегда выбирались, и теперь прорвёмся.

Колобок явно храбрился. Он вообще-то тоже замерзал, лунный блик высвечивал тонкий серебристый слой инея, который уже покрывал его бока. Да и говорил он с трудом.

«Надо расшевеливать и его, и себя, иначе замёрзнем и останемся тут до морковкиного заговения».

— А я думаю, стоит попереживать! Во-первых, мы остались без одежды! — проквакала Виренея, пытаясь перекричать разбуянившегося Василиска.

— Ну и что? — прошепелявил колобок.

— Во-вторых, добираться до портала на коне 5 часов! — продолжила кричать царевна. — А если Василиск выйдет из пещеры и закусит нашим конём, идти придётся весь день. Точнее, ночь. Без одежды, напоминаю! Здесь сейчас полярная зима. А ещё, наверное, волки…

— И медведи, — вяло отозвался колобок.

— Медведи, — обрисовав в красках ситуацию и осознав, что бояться уже просто некуда, Виренея разозлилась. Это придало ей сил. — Кстати, почему ты не взял с собой моего коня?

— Не ушпел. За нами уже гнались, — еле пробормотал колобок.

— Хм… — задумалась царевна. — Интересно, а почему погоня не рванула за нами в портал?

— Их, наверное, очередь из купцов не пустила, — выдавил из себя усмешку Кристиан.

Вспоминая очередь и купчиху, которая носилась со своим поцелуем, как с писанной торбой, Царевна тоже прыснула со смеху.

Вдруг она заметила краем глаза мохнатую когтистую лапу, которая встала напротив выхода из каменного туннеля.

Тюк! Стукнули сверху.

Тюк! Тюк!

— Он что, пытается расклевать рукав? — вздрогнула Виренея.

— Кажется, да! — подскочил и колобок. — Бежим!

Тюк! Тюк!!

— Куда?

— Туда! — Кристиан указал внутрь складок и полостей каменной одежды.

Хруп… Виренея услышала, как их тонкая каменная защита пошла мелкими трещинами. Трещины эти укрупнялись. А потом тонюсенький камень совсем развалился, укрывая их облаком пыли и слоем мелких черепков.

— А теперь в стороны! — скомандовал Кристиан.

Виренея поскакала, куда глаза глядят, каким-то чудом уворачиваясь и от гигантских лап, и от каменных кусков, которые всё падали и падали с потолка под усиливающийся хруст и потрескивание.

На мгновение Виренея всё-таки подняла кверху выпуклые лягушачьи глаза и догадалась, что это хрустит.

— Там кусок скалы! — закричала она, предупреждая Кристиана. — Скоро случится обвал! Кристиан, надо выбираться из пещеры!! Сейчас же!!!

— Виренея, тут… — донёсся до неё тоненький голос колобка.

— Поторопись!!! — она из последних сил поскакала к выходу.

Прыжок, второй… десятый…

— Я смогла! — проскакав ещё немного по снегу, лягушка рухнула от усталости на наст.

Она обернулась назад, надеясь увидеть выкатывающегося вслед за ней Кристиана, но увидела лишь тёмный пустой провал. А потом внутри пещеры что-то упало, рухнуло, раздался страшный раскатистый хруст, и из пещеры вырвалось огромное облако пыли и последнее обиженное:

— К-ра-а-а-а-а!!!

Видимо, кусок скалы всё-таки подмял под себя Василиска.

Ещё несколько мгновений из пещеры выкатывались в стороны камни, и пыль висела в воздухе тёмным сухим туманом.

А потом всё стихло.

— Кристиан… — прошептала Виренея прежде, чем мороз окончательно охладил лягушачью кровь и сковал ледяными тисками её маленькое сердце.

Некоторое время спустя

Кристиан

Стук в дверь — настоящий, выпуклый звук крепкого кулачка по дереву — стал первым, что услышал Кристиан впервые за долгое время.

Раньше он тоже слышал всякое. Но то были сны. Потому что вместе с теми звуками он не чувствовал запахов, не ощущал собственного тела и солнечного тепла, согревающего его макушку. А теперь… всё было иначе.

— Войдите, — строго разрешила Виренея.

Внутри ёкнуло. Он попытался открыть глаза, чтобы увидеть царевну. Он вообще-то соскучился. Они долго не виделись — Кристиан знал это так же точно, как и то, что его зовут «Кристиан». Только не помнил, как долго он спал? И почему так надолго заснул?

— Это я, — скрипнула дверь, и послышался знакомый голос.

«Кажется, это царица Тридесятого».

— Тебе телеграмма из Королевского дворца.

— Опять? — раздражённо ответила Виренея. — Я ведь уже говорила с его родителями по яблочному блюдцу. Всё им рассказала… Это был несчастный случай. Вы тоже не виноваты. Люди папы прибыли почти сразу же после обвала и тут же принялись его разгребать. Мы сделали всё, что могли! А отдавать его им я не собираюсь!! Ерофей сказал: Кристиан сильный, он справится. Нужно только ещё немного подождать…

— Успокойся, Виренея, телеграмму прислал некто Чернокнижник. Он хочет, чтобы ты подтвердила его право на какое-то перо. Ты понимаешь о чём речь?

— Наверное, он хочет перо Василиска… Только причём тут я? Туша животного передана в дар Магической Академии для изучения, вот пусть академики и решают, кому давать перья, а кому — нет.

— По бумагам ты — владелица Василиска. Напиши запрос в Академию. Зверь редкий, дар получился довольно щедрый, и ты в любой момент можешь передумать и забрать его для собственного дела. Поверь, они это понимают и с радостью пойдут навстречу.

— Дар щедрый, но бесполезный. Кто ж знал, что наш Василиск настолько стар, что в его клюве не обнаружится ни одного зуба! Ни од-но-го, мама! Ты понимаешь, что это значит?

— Конечно, понимаю. Не кипятись.

— Просто мне обидно!

— Поверь, родная, мы все разочарованы… А письмо всё же напиши.

— Напишу. Только не сейчас.

— Виренеюшка, потом может быть поздно. Я не сказала тебе, чтобы ещё больше не расстраивать… но вообще-то этот Чернокнижник упомянул какой-то компромат.

— Ну конечно, — понурилась Виренея, — интриги Тридевятого даже здесь не отпускают Кристиана… Мам, а ты можешь сама этим заняться? — жалобно проговорила Виренея. — После той ночи я до сих пор сама не своя.

— Конечно, напишу.

Кристиану наконец удалось приоткрыть глаза. Утреннее солнце заливало горницу. Виренея сидела у окна. Рядом с ней стояла царица, обнимала её и поглаживала по голове:

— Думаешь, он придёт в себя? — царица явно имела в виду Кристиана.

— Должен. У Ивана сильный целитель. Я верю ему, и верю, что Кристиан рано или поздно окончательно оттает.

— Кто ж знал, что Колобки тоже замерзают, — задумчиво произнесла царица, отходя от дочери.

— Я тоже не знала. Но именно это его спасло: он так замёрз, что сумел остаться целёхоньким даже под обвалом.

— Главное, чтобы при размораживании не повредился…

— Мне всё равно, — Виренея опустила голову.

— Ты о чём это, дочка? — насторожилась царица.

— О том, что мы не раз обсуждали: как только Кристиан оттает, мы поженимся, — ответила твёрдо Виренея.

— Одумайся, дочь…

— Не о чем думать. Его родители, как ты знаешь, тоже не против.

— Конечно, не против! — возмутилась царица. — После того, что с ним случилось… После того, как вскрылся факт кумуляции и регресса. Особенно, если учесть, что его мать снова беременна мальчиком!

— Нам всё равно. Кристиан никогда не рвался на трон.

— Всё равно? Даже если он никогда не станет человеком?

— Да.

Царица громко вздохнула. И выдохнула:

— Что ж, ты уже взрослая… Решай сама.

— Спасибо, мама, — Виренея поднялась со скамейки и расправила зелёный сарафан.

— За что благодаришь-то?

— За поддержку. Мне она важна… А ещё за то, что больше не мешаете.

— Ох, горе ты моё луковое, — царица снова подошла к дочери и крепко обняла её. — Вам помешаешь, ага. Вы ж через все препятствия понесётесь, как оглашенные. Только и успевай по порталам ловить, да из пещер с чудищами вытаскивать.

— Вот и славно, — наконец улыбнулась Виренея.

— Нешто так любишь его?

— Угу.

Через несколько минут царица покинула комнату Виренеи. Царевна подошла к подушке, на которой лежал Кристиан, взяла его на руки и прижала к щеке:

— Ах, милый, поскорее бы ты поправился…

— Знаш-шит, вшё же любишь? И поженим-щя? — едва прошепелявил колобок.

— Кристиан! — обрадованно рассмеялась Виренея. — Всевышний, наконец-то! Как ты, хороший мой? — она поднесла его к лицу, глаза её сияли от счастья, как изумруды на солнце.

— Ноль-мально, только мешает что-то во рту… Тьфу! — Кристиан выплюнул нечто острое, что впивалось в мягкое нёбо и сильно затрудняло речь.

— Ах… — задержала дыхание Виренея, осторожно обхватывая пальчиками маленький предмет. — Это он? — прошептала она.

— Угу, — улыбнулся Кристиан. — Это я из-за него тогда в пещере задержался.