Скитский патерик

Да просветится пред человеками, по примеру апостолов и преемников их, и твой свет, заимствованный тобой от света Божественной истины

Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного. Мф. 5, 16

Созидай брата, спасай его как добрым примером своим, так и соединенным с доброй жизнью добрым словом.

Авва Феона говорил: «Хотя иной и приобретает добродетель, но Бог не для него одного подает благодать Свою. Ибо Бог знает, что он не пребыл бы верен в труде своем. Но если благодать через него сообщается и ближнему его, тогда она пребывает в нем».

Авва Иаков говорил: «Не слова только нужны, ибо ныне много говорят люди, но нужны дела – они спрашиваются, а не слова, которые не приносят плода».

Авва Пимен говорил: «Что пользы в том, если кто строит чужой дом, а свой разрушает?».

Рассказывали об авве Исидоре, пресвитере Скитском: если кто имел у себя брата слабого, или нерадивого, или ругателя и хотел прогнать его от себя, то авва Исидор говорил: «Приведи его ко мне». Принимая такого к себе, он спасал его своим терпением.

Три отца имели обыкновение ежегодно приходить к блаженному Антонию. Два из них спрашивали его о помыслах и о спасении души, а третий всегда молчал и ни о чем не спрашивал. После долгого времени авва Антоний говорит ему: «Вот ты сколько времени ходишь сюда и ни о чем не спрашиваешь меня?». Сей отвечал ему: «Для меня, отец, довольно и смотреть на тебя».

Брат спросил авву Сисоя: «Дай мне наставление». Старец сказал: «Что ты заставляешь меня празднословить? Делай, как видишь».

Рассказывали об авве Макарии Египетском: шел он некогда из Скита в гору Нитрийскую и, приближаясь к месту, сказал ученику своему: «Пойди несколько вперед». Ученик, идя вперед, встретился с одним языческим жрецом и стал кричать ему: «Эй, эй! Демон, куда идешь?». Жрец, оборотившись, начал бить его и оставил полумертвым. Потом поднял дерево, которое нес, и побежал. Отойдя же несколько вперед, встретился он с аввой Макарием. Старец сказал ему: «Будь здоров, будь здоров, человек трудолюбивый». Жрец удивился, подошел к нему и спросил: «Что ты нашел во мне доброго, что приветствуешь меня?». Старец отвечал: «Я вижу, что ты трудишься, хотя и не знаешь, что напрасно трудишься». Жрец сказал: «Твое приветствие поразило меня, и я вижу, что ты человек Божий, а другой злой монах, встретившись со мною, обругал меня, и я избил его до смерти». Старец узнал, что это был ученик его. Жрец же, ухватившись за ноги Макария, говорил: «Не отпущу тебя, пока не сделаешь меня монахом». И так пошли они вперед к тому месту, где был монах, и подняли его, и принесли в церковь Горы. Отцы, видя жреца вместе с Макарием, удивились и сделали его монахом, а через него и многие из язычников сделались христианами. По этому случаю авва Макарий говаривал: «Худое слово и добрых делает худыми, а слово доброе и худых делает добрыми».

Один брат, живший недалеко от аввы Пимена, пошел некогда в чужую страну. Там встретился он с одним отшельником, которого очень любили, и многие ходили к нему. Брат рассказывал ему об авве Пимене. Старец, услышав о добродетельной жизни аввы, пожелал видеть его. По возвращении брата в Египет, через несколько времени и отшельник пошел в Египет к тому брату, который был у него, ибо тот сказал ему, где он живет. Брат, увидев его, удивился и очень обрадовался. Отшельник сказал ему: «Сделай милость, проводи меня к авве Пимену». Брат взял его, пошел с ним к старцу и так говорил о нем Пимену: «Это великий муж, он очень любим и уважаем в своей стране. Я рассказал ему о тебе, и он пришел, желая видеть тебя». Старец принял странника с радостью, и по взаимном приветствии они сели. Странник начал говорить из Писания о предметах духовных и небесных. Но авва Пимен отвратил от него лицо свое и ничего не отвечал ему. Тот, видя, что старец не говорит с ним, пошел от него с прискорбием и сказал брату, который его привел: «Напрасно предпринимал я такой путь; пришел я к старцу, а он не хочет и говорить со мной». Брат пошел к авве Пимену и сказал ему: «Авва! Для тебя пришел этот великий муж, столь славный в стране своей. Почему же не говоришь с ним?». Старец отвечал ему: «Он от вышних и говорит о небесном, а я от дольних и говорю о земном. Если бы он говорил со мною о душевных страстях, я отвечал бы ему, но он говорит о духовном, чего я не знаю». Брат вышел от аввы и сказал пришельцу: «Старец не вдруг говорит из Писания, но если кто рассуждает с ним о душевных страстях, тому он отвечает». Тронутый сим, странник взошел к старцу и сказал ему: «Что мне делать, авва? Мной владеют страсти душевные». Посмотрев на него, старец сказал с радостью: «Теперь хорошо ты пришел, теперь отверзу уста мои и исполню их благ». Отшельник, получив великое назидание, говорил: «Действительно, это истинный путь!». И возвратился в свою сторону, благодаря Бога за то, что удостоил его видеть столь святого мужа.

Авва Псенфаисий, авва Сур и авва Псой говорили: «Слушая наставления отца нашего аввы Пахомия, мы получили большую пользу, ибо он возбудил в нас ревность к добрым делам. Видя, что хотя он молчит, но дела его поучительно говорят, мы дивились и говорили между собой: думали мы, что Сам Бог творит святыми, что святые святы еще от чрева матери своей, что святые не могут по своей воле ни лишиться, ни достигнуть святости и что грешники не могут жить благочестиво, потому что они сотворены грешниками, но теперь ясно видим благодать Божию в сем отце нашем. Он произошел от родителей язычников и сделался столь благочестивым, и столько украсился добродетелями по всем заповедям Божиим. Посему и мы можем, и все могут последовать ему, как сам он следует святым. Сказано в Писании: Приидите ко Мне вси труждающиися и обремененнии, и Аз упокою вы (Мф. 11, 28). Итак, умрем греху и поживем с человеком сим, ибо он прямо ведет нас к Богу».

Берегись учить самовольно, тщеславно, без нужды, навязчиво и еще без приспособления к силам и способностям братий.

Говорил авва Илия, из диаконов: «Какую силу грех имеет там, где есть покаяние? И что пользы от любви там, где есть надмение?».

Братия пришли к авве Филиксу в сопровождении некоторых мирян и просили его дать им наставление. Старец молчал. Когда же они сильно упрашивали, сказал им: «Вы хотите услышать наставление?».– «Так, авва!» – отвечали они. Старец сказал им: «Ныне нет наставления. Когда братия спрашивали старцев и исполняли, что старцы говорили им, тогда Сам Бог сообщал старцам дар слова; а ныне, когда только спрашивают, а не делают того, что слышат, Бог отнял у старцев благодать слова, и они не находят, что говорить, потому что некому исполнять слова их». Братия, услышав это, вздохнули и сказали: «Помолись об нас, авва!».

Авва Исаак говорил братиям: «Я уже не даю вам заповедей, ибо вы не храните их».

Авва Макарий однажды ходил к авве Антонию и, побеседовав с ним, возвращался в Скит. Отцы вышли к нему навстречу. Старец, беседуя с ними, сказал: «Я говорил авве Антонию, что у вас здесь нет приношения». Отцы начали говорить о другом и не спрашивали у старца, что отвечал Антоний. И старец не сказал им. Тогда один из старцев заметил: «Так, если отцы увидят, что братия забывают спросить о деле, для них полезном, то сами за долг себе вменяют начать речь о сем. Но если братия не вынуждают их к продолжению разговора, то они уже перестают говорить, дабы не показать, что они говорят тогда, когда их не спрашивают, и чтобы слова их не остались пустыми».

Пришел один брат к авве Пимену и сказал ему: «Я засеваю поле и после делаю из того вечерю любви». Старец отвечал: «Хорошо ты делаешь». Брат ушел от него с радостью и еще более старался о вечерях любви. Авва Анувий, услышав об этом, сказал авве Пимену: «Не боишься ли Бога, что дал ты такой ответ брату?». Старец промолчал. Через два дня авва Пимен послал за братом и при авве Анувии спросил его: «Что ты мне говорил в тот раз? Ум мой занят был тогда другим». Брат отвечал: «Я говорил, что засеваю свое поле и после из того делаю вечерю любви». Авва Пимен сказал ему: «Я думал, что ты говорил о брате своем, мирянине. Если ты сам так делаешь, то такое дело неприлично тебе». Брат, услышав это, огорчился и сказал: «Кроме сего, я не знаю никакого другого дела, а потому не могу не засевать своего поля». По уходе брата авва Анувий поклонился старцу и сказал: «Прости меня». Авва Пимен говорит ему: «Я и прежде знал, что это не его дело, но сказал так согласно с его мыслями и тем возбудил в нем ревность к преуспеянию в любви. Теперь он ушел от нас в огорчении и опять то же будет делать».