Скитский патерик

Будь внимателен к себе самому, к своим грехам, а не к грехам других

И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? Или как скажешь брату твоему: “дай, я выну сучок из глаза твоего”, а вот, в твоем глазе бревно? Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего. Мф. 7, 3–5

Помни, что от наблюдения за другими, а не за собой, грехи наши собственные умножаются и усиливаются. Еще: кто внимателен к себе, тот не осуждает других и не имеет даже времени к тому.

Брат спросил у аввы Пимена: «Что мне делать?». Старец отвечал: «В Писании сказано: Яко беззаконие мое аз возвещу и попекуся о гресе моем (Пс. 37, 19)».

Брат спросил авву Матоя: «Дай мне наставление». Авва Матой, между другими наставлениями, сказал ему: «Будь всегда внимателен к грехам своим, не осуждай других и себя почитай ниже всех».

Авва Моисей говорил: «Кто чувствует тяжесть своих грехов, тот не смотрит на грехи ближнего своего».

Авва Пимен сказал одному брату: «Мы и братия наши как бы две картины. Если человек, смотря на себя, находит в себе недостатки, то в брате своем он видит совершенства; а когда сам он кажется совершенным, тогда, сравнивая с собой брата, находит его худым».

Один брат говорил авве Пимену: «Меня смущают помыслы, не дают мне подумать о своих грехах, а заставляют замечать только недостатки брата моего». Старец рассказал ему об авве Диоскоре. Он в келии плакал о себе, а ученик его жил в другой келии. Когда сей приходил к старцу и заставал его плачущим, то спрашивал: «О чем ты, отец, плачешь?». Старец отвечал: «Плачу о грехах моих». Ученик говорил: «Ты не имеешь грехов». Но старец отвечал: «Уверяю тебя, сын мой! Если бы можно было мне видеть свои грехи, то мало было бы еще троих или четверых, чтобы оплакать оные».

Авва Моисей говорил: «Безумно оставлять своего мертвеца и идти плакать над мертвецом ближнего, а умереть для ближнего своего то же значит, что чувствовать свои грехи и не думать ни о ком другом, хорош ли он или худ».

Он же говорил: «Когда рука Господня убивала всякого первенца в земле Египетской, там ни одного не осталось дома, в котором бы не было мертвого (всякий дом был занят своим мертвецом). Так если будем внимательны к своим грехам, мы не будем смотреть на грехи ближнего».

Некогда Паисий, брат аввы Пимена, завел знакомство с кем-то из другой келии. Авве это не нравилось. Он прибежал к авве Аммону и говорит ему: «Брат мой Паисий завел с кем-то знакомство, меня беспокоит это». Авва Аммон отвечал ему: «Пимен! Разве ты еще жив? Пойди, сиди в своей келии и положи в сердце своем, что уже год, как ты в могиле».

Один брат, живший в киновии, пал в грех. В тех местах жил один отшельник, который долгое время никуда не выходил. Авва киновии пошел к сему старцу и рассказал ему о падшем брате. «Изгоните его»,– сказал старец. Брат, выйдя из киновии, поселился в пещере и плакал там. Случилось проходить тут братиям к авве Пимену и услышали, как он плачет. Они вошли в пещеру и нашли его в большой скорби. Советовали ему идти к старцу, но он не хотел, а сказал: «Я здесь умру». Братия, придя к авве Пимену, рассказали ему об этом. Авва упросил их идти к брату и сказать ему: «Авва Пимен зовет тебя». Падший брат пришел к нему. Старец, видя скорбь его, встал, приветствовал его, обращался с ним ласково и попросил вкусить пищи. Между тем авва Пимен послал одного из братий сказать отшельнику: «Давно уже слыша о тебе, я желал видеть тебя, но по лености нашей мы не видались друг с другом. А теперь по воле Божией и ради одной нужды потрудись придти сюда, и повидаемся». Отшельник никуда не выходил из своей келии. Но, выслушав сие, сказал: «Если бы не Бог внушил старцу, то он не послал бы за мной». Он встал и пошел к авве Пимену. Радостно они приветствовали друг друга и сели. Авва Пимен сказал старцу: «В одном месте жили два человека, и оба имели у себя по мертвецу. Один из них оставил своего мертвеца и пошел плакать над мертвецом другого». Сии слова привели в сокрушение старца: вспомнил он, что сам сделал, и сказал: «Пимен высоко-высоко на небе, а я низко-низко на земле».

Однажды в Скиту было собрание по случаю падения одного брата. Отцы говорили, авва Пиор молчал. Потом он встал и вышел, взял суму, наполнил ее песком и носил на плечах своих. Насыпал также немного песку в корзинку и носил ее пред собой. Отцы спросили его: «Чтобы это значило?». Он сказал: «Эта сума, в которой много песку, означает мои грехи; много их, но я оставил их позади себя, чтобы не болезновать и не плакать о них; а вот это – немногие грехи брата моего; они напереди у меня; я рассуждаю о них и осуждаю брата. А не должно бы так делать! Лучше бы мне свои грехи носить напереди, скорбеть о них и просить Бога о помиловании меня!». Отцы, выслушав сие, встали и сказали: «Вот истинный путь спасения!».

Один брат в Скиту пал в грех. Братия собрались и послали за аввой Моисеем, но он не хотел идти. Пресвитер опять послал звать его таким образом: «Иди, тебя ожидает собрание». Авва Моисей встал и пошел. Взяв корзину с дырами и наполнив песком, он нес ее с собой. Братия, вышедшие к нему навстречу, спрашивают его: «Что это такое, отец?». Старец отвечал им: «Это грехи мои сыплются позади меня, но я не смотрю на них, а пришел теперь судить чужие грехи». Братия, услышав это, ничего не стали говорить согрешившему брату, но простили его.

Однажды пресвитер Пелусиотский, услышав, что некоторые братия часто бывают в городе, ходят в баню и ведут себя беспечно, пришел в собрание и снял с них монашеские одежды. Но после больно стало сердцу его и раскаялся. Волнуемый помыслами, пришел он к авве Пимену, неся с собой и левитоны братий, и рассказал старцу о деле. Старец спросил его: «Нет ли и в тебе еще чего-нибудь от ветхого человека? Совлекся ли ты его?». Пресвитер отвечал: «И во мне есть еще ветхий человек». Старец сказал ему: «Вот и ты таков же, как и братия! Если и немного имеешь ветхости, уже подлежишь греху». Тогда пресвитер пошел от старца и, призвав к себе братий, просил у них прощения (их было одиннадцать), облек их в монашеские одежды и отпустил.

Один брат за какой-то грех высылаем был пресвитером из церкви. Авва Виссарион встал и вышел вместе с братом, говоря: «И я также грешник».