Скорость убегания

Глава 7

Звездолет был рассчитан на десять человек, и тем не менее Дар и Самми были единственными пассажирами. Через пять дней они опробовали все десять кресел, по крайней мере, дважды.

— Мне кажется, отсюда вид лучше всего, — сказал Дар с предпоследнего ряда. — Здесь полнее чувствуется пространство салона, что более эстетично, когда действует ускорение.

— Какое ускорение? Корабль в свободном парении. Встроенные противоперегрузочные компенсаторы. Надеюсь, ты не забыл, что это такое?

— Чрезмерная роскошь, — проворчал Дар, — полностью скрадывает всякое ощущение движения.

— А поэтому лучше садиться в середине салона, — высказала здравую мысль девушка. — Так цельнее воспринимается окружающее. Ты прямо погружаешься в него.

— Да, но кому захочется погружаться в сиденье литого пластика и кретоновый чехол?

— Если вы испытываете какие-нибудь неудобства, сэр...

Дар взглянул с досадой на появившуюся в проходе стюардессу.

— Не волнуйтесь, я знаю, что выбора все равно нет.

— Ничего подобного, сэр. Я могу предложить вам множество иных реальностей... — грудь стюардессы раскрылась, продемонстрировав несколько полочек с пузырьками, в каждом из которых поблескивали таблетки. — Полная гарантия, что вы забудетесь, сэр, и время пролетит незаметно...

— Нет уж, спасибо, я предпочитаю старомодный способ ухода от реальности.

Пластиковый стаканчик уткнулся ему в ладонь, палец стюардессы превратился в горлышко, из которого полилась прохладная жидкость.

— Одна порция старомодного способа, сэр.

— Я думал заказать мартини, но все равно спасибо и за виски.

— Не следует благодарить, сэр. Я всего лишь...

— ...кибер, понимаю. Но я никогда не должен забывать о хороших манерах, так меня учила мама. Когда мы прибываем на Холдан-4?

— Ты уже в двенадцатый раз задаешь этот вопрос, — возмутилась Самми. — Генерал сказал, что весь полет займет пять суток.

— Знаю, знаю, — огрызнулся Дар. — Мне нравится, когда отвечает кибер. Стюардесса, когда мы приземлимся?

— Искушенные космические скитальцы никогда не говорят «когда», сэр, — назидательно ответствовал кибер.

— Обожаю запрограммированную реакцию на раздражитель, — усмехнулся Дар, поднося выпивку к губам.

— Взгляни на это с такой точки зрения: мы летим быстрее, чем я, когда добиралась до Вольмара, — сказала Самми. — Мое путешествие заняло больше недели.

— По всей видимости, — киберстюардесса охотно взяла на себя роль знатока межзвездных сообщений, — вы летели на обычном грузовике, сэр...

— Мисс! — взвизгнула оскорбленная девушка.

— Правда? Во всяком случае, вы убедитесь, что курьерский корабль гораздо быстрее. Собственно говоря, мы уже приблизились к цели нашего назначения. Пожалуйста, пристегните ремни, — и проследив за этой процедурой, стюардесса закатилась обратно в кладовую.

— Вот и говори о плохих привычках, — фыркнула Самми, — или ты до сих пор не сообразил, что срываешь зло не на человеке?

— Ну, не на человеке, ну, срываю, — согласился Дар, — но меня действительно вывела из себя эта пародия на стюардессу.

— Ее программист был большим снобом, — высказала предположение Самми.

— ВНИМАНИЕ: ПРИБЛИЖАЕМСЯ К ВЫХОДУ В ОБЫЧНОЕ ПРОСТРАНСТВО!

— Не знаю, к чему все это, — буркнул Дар, откидывая подлокотники. — Что может случится, если окажешься, например, в подпространстве?

— Там ты окажешься белой вороной!

— Ну, что ж, и там можно найти червячка, чтобы его заморить, — пошутил Дар. — Послушай, даже толчка не ощущаешь, когда звездолет покидает подпространство. Куда это годится?

— Только не тогда, когда тебя забутылят.

— О чем ты?

Самми вздохнула.

— А еще бывший пилот! Преступление в космосе с помощью бутылки Клейна — есть такой топологический трюк, где множество входов, а выхода нет. Когда не было центрального правительства и за пределами Солнечной системы господствовала анархия. Пираты поджидали корабли в точках перегиба, ведь сделать что-нибудь в подпространстве они были не в силах, а вот в обычном им и флаг в руки!

— Правительство Федерата тоже не столь могущественно...

— ПРИСТУПАЕМ К ПЕРЕХОДУ! — объявил динамик. — ОБРАТНЫЙ ОТСЧЕТ: ПЯТЬ, ЧЕТЫРЕ, ТРИ...

Свет на секунду погас — вся энергия звездолета была направлена на торможение.

— ПОЖАЛУЙСТА, НЕ СПЕШИТЕ ПОКИДАТЬ СВОИ МЕСТА: НАС ПРЕСЛЕДУЕТ НЕОПОЗНАННЫЙ ОБЪЕКТ!

Дар уставился на Самми.

— Что ты там говорила о пиратах?

— Ну, не в наше же время! — однако девушка слегка побледнела.

Дар посмотрел в иллюминатор.

— Взгляни, там и в самом деле что-то виднеется!

— Конечно. Это звезды. Ты забыл, что ли? Мы снова в нормальном пространстве.

Оранжевая вспышка озарила салон.

— Вот это шарахнуло! — сказала Самми, моргая.

— В древности подобная процедура называлась предупредительным выстрелом.

— Это что, всерьез? — взвизгнула хьюмистка. — Где же наш хваленый флот, черт побери?

— Спроси пиратов. Уверен, что они знают.

— Я тоже. Как-то раз споила в баре оператора главного флотского компьютера и он выболтал код диспозиции.

— Зачем это тебе понадобилось?

— Хотела убедиться, что мой путь на Вольмар безопасен. Так оно и оказалось. На полсотни парсеков не было ни одного звездного моряка. Ближайшие корабли находились в ста семидесяти световых годах к Альдебарану и полировали дюзы.

— Что они там забыли?

— С год назад их отправили разобраться с пиратами в том регионе.

— Ха, пока они торчат у Альдебарана, пираты орудуют у Холдана. Ничего себе, — возмутился Дар.

Самми задержала дыхание, чтобы успокоиться.

— Погоди, Дар, мы же не знаем, пираты это или нет.

— Ну, конечно, может быть, это патруль. Насколько я понимаю ситуацию, пиратами для них являемся мы.

Яркая вспышка осветила салон. Самми взвизгнула:

— Я убеждена, это пираты.

Дар пожал плечами.

— Какая разница: пираты или патрульный крейсер? Когда от нас останется облачко газа, нам будет все равно.

— Ты прав, — Самми отстегнула пряжку ремня. — Кто бы ни был, надо побыстрее сваливать отсюда!

Дар сначала не понял, что она имеет в виду, и махнул в сторону иллюминатора.

— Ну, конечно, будь моей гостьей. Сегодня прекрасная погода снаружи, если смотреть на солнце. Правда, слегка холодит спину.

— Ты считаешь, что я совсем не соображаю! — возмутилась девушка. — На всех звездолетах есть спасательные шлюпки автономного хода.

Дар, не обращая внимания на ее слова, пялился в иллюминатор.

— Ложись!

Ошеломленная Самми немедленно повиновалась. Корпус содрогнулся под звучный грохот. Девушку подбросило и зашвырнуло на потолок.

— Что это было, во имя Цереры? — ахнула она, планируя вниз.

— Им надоело играть в догонялки, — Дар отстегнулся и, преодолевая неожиданно увеличившуюся перегрузку, поднялся. — На этот раз они целились по кораблю и отказать им в меткости рука не поднимется. Так где, ты говоришь, спасательная шлюпка?

— Логичнее всего размещать спасательные средства между пилотской кабиной и пассажирским салоном.

— Ага, — Дар повернулся к двери. — Раз речь зашла о логике, то шлюпка, очевидно, располагается между кабиной и трюмом.

Корабль снова вздрогнул и Дара отбросило к переборке. Он ухватился за спинки кресел и удержался на ногах. Самми налетела на него грудью.

— Промах, — констатировал Дар. — Задело ударной волной расширяющегося газа после взрыва торпеды. Хотел бы я посмотреть на этот спектакль из зрительного зала — пилот просто мастер противоторпедного маневра. Бежим, пока его баюкает мадам Фортуна!

Молодые люди продирались против ускорения к аварийному люку, замаскированному между шкафчиками. Дар задержался возле одного из шкафчиков и вытащил оттуда серебристый тюк с прозрачным шаром на конце.

— Залезай! — приказал он девушке.

Самми принялась надевать скафандр, не удержалась и съязвила, что ткань слишком тонкая, чтобы предохранить от вакуума.

— Похоже, — согласился Дар, — он не спасет и от удара швейцарским сыром.

Потом Дар выудил скафандр для себя, кое-как напялил и застегнул молнию. Потом прижал свой прозрачный шлем к шлему Самми, чтобы она лучше слышала.

— Давай тебе включу баллон с кислородом, потом включишь мне.

Сказано — сделано. Приятно было услышать бодрое посвистывание кислорода, постепенно заполняющего скафандр изнутри.

За аварийным люком и впрямь нашлась шлюпка.

Когда они уселись в кресла и пристегнули ремни, Самми не выдержала:

— А как же пилот?

Дар махнул рукой.

— У него есть своя.

— А ты уверен, что сможешь управлять шлюпкой?

— Спрашиваешь. Чего тут сложного: две кнопки, две педали и штурвал — разберемся по ходу.

Над пультом управления полыхнул зеленый огонек готовности. Дар ткнул в кнопку с надписью «СТАРТ».

Полутонная штанга уперлась в грудь. Потом за дело принялся паровой каток, спрессовывая мышцы в тоненькую пластинку. Через несколько минут давление ослабело и люди смогли перевести дух. Дар привстал и выглянул в обзорное стекло. В одном месте солнце поляризовалось в темное пятно.

Остальную панораму закрывала серебристая поверхность пиратского звездолета.

— Слишком близко, — пробормотал Дар про себя и вдавил педаль скорости до упора.

Штанга вновь свалилась на плечи. Дар всего лишь раз оглянулся на кормовой экран, на котором удалялась бейсбольная бита — курьерский корабль, пять суток бывший их пристанищем.

Девушка перегнулась через разделяющий парные кресла подлокотник.

— Они могут нас засечь?

— Трудно сказать, — пожал плечами Дар. — Детекторы, конечно, нас обнаружили, но сомневаюсь, что мы их заинтересовали.

Серебристая поверхность развернулась к шлюпке.

— О дьявол, почему они такие наблюдательные!

Дар отрегулировал положение кресла и вновь надавил педаль до отказа.

— Мне не верится, что наша пони способна обскакать этого рысака, — Дар повернул штурвал влево.

Самми съежилась в своем кресле.

«Наверное, я выглядел так же, когда впервые испытал на себе пилотаж», — подумал Дар.

После виража шлюпка неслась вслед за курьерским звездолетом, который, воспользовавшись суматохой, пытался на бешеной скорости оторваться от преследователя.

— Слушай, а зачем мы лезем между молотом и наковальней? Нам нужно драпать!

— Они поймают нас, как голодная кошка мышку. Им это не составит никакой проблемы. Единственный шанс — спрятаться.

— Спрятаться в вакууме! Где?

Где-то сбоку и чуть позади разорвался лиловый шар.

— Ой! Раз уж собирался прятаться — прячься побыстрей! — завизжала Самми.

— Как только, так сразу! — Дар рванул штурвал в сторону.

— Что ты делаешь?!

— Применяю противоракетный маневр, — заявил Дар и продолжил свои забавы с педалью и штурвалом, после которых даже у гремучей змеи закружилась бы голова. — Наша берет! Думаю, я их сбил с толку.

Малиновый пузырь расцвел за кормой.

— Дьявол, быстро сообразили!

Дар резко тормознул, используя оставшуюся педаль, отчего чуть не вылетел в смотровое стекло, развернул шлюпку чуть ли не на месте и помчался на полной скорости туда, где над бейсбольной битой нависала угрюмая могильная плита чужого звездолета.

— Ты что, решил пойти на таран?

— Не волнуйся!

Шлюпка, повинуясь манипуляциям своего капитана, поднырнула под серебристое брюхо курьерского корабля и резво взмыла свечой.

— Если нам повезет, — сказал Дар, — то мы исчезнем из поля зрения масс-детекторов. Ведь я уравнял скорости и сейчас мы находимся в мертвой зоне, под брюхом у крейсера.

— А что будет, если нам не повезет? — поинтересовалась девушка.

— Не стоит переживать. Нас прихлопнут так быстро, что мы не успеем ничего почувствовать.

— Мне всегда было жаль жестяных уток в тире, — печально промолвила Самми. — А что, пираты перестали стрелять?

Дар привстал и посмотрел в кормовой экран.

— Хэ.

— Что «хэ»? — мрачные предчувствия так и ощущались в интонации пилота.

— Курьер удирает. Держись — сейчас пираты помчатся за ним. Приятно, черт возьми, хоть наш бывший звездолет поврежден, а вот гляди ж ты — еще способен развить приличную скорость!

Самми удивилась.

— Как же пиратам удалось перехватить его в самом начале?

— Засада.

— Какая засада? В открытом космосе самая крупная складка местности — атом водорода.

Шлюпка рванула с места, как афганская борзая за механическим зайцем.

Перегрузка несколько нарушила плавное течение речи, льющейся изо ртов какими-то толчками.

— Мы не смо-жем их обо-гнать? — так говорила Самми.

— Нет. Ес-ли о-ни по-ле-тят в на-шу сто-ро-ну, но о-ни че-шут в од-ну, а мы в дру-гу-ю, — а так Дар.

Перегрузка закончилась.

— Они покончат с курьером и примутся за нас, — весело сказала девушка.

— А на кой черт мы им сдались? Может быть, к тому времени мы найдем, где спрятаться.

— Спрятаться? Где?

— А где прятались пираты? Ага, вот.

Дар ткнул пальцем в ожерелье бриллиантов, сверкающих под солнечными лучами.

— Астероиды! Это и сбило нашего пилота с толку. Должно быть, он решил, что пиратский корабль просто каменный осколок.

— А что они вообще здесь делают?

— Нашла время любопытствовать, — Дар вывернул шею, пытаясь выглянуть через стекло. — Они все еще преследуют курьера... Догнали... Сейчас пальнут... черт! Они разворачиваются...

— Почему? — воскликнула Самми.

Дар потер шлем в том месте, где у него был лоб.

— Им, очевидно, плевать на курьера. Ничего не понимаю... Слушай, Самми, я думаю, они нас засекли. Увидели, что гнездо спасательной шлюпки опустело.

— Я тоже не понимаю... — удивилась девушка. — Неужели ты считаешь, что они ищут именно нас?

— Интересно, откуда же они знали, что мы на борту?

— А вдруг они приняли нас за кого-то другого? — с надеждой спросила Самми.

— Ты уж прости меня, если я не останусь на месте, чтобы это выяснить.

С этими словами Дар продолжил игрища с кнопками, педалями и штурвалом, в результате которых шлюпка спряталась в масс-тени астероида, размером чуть-чуть больше ее самой. Орбита каменного обломка уносила их прочь от траектории полета пиратского корабля. Гигантская серебристая плита проплыла далеко над головой.

— И это все? — Самми озадаченно проводила ее взглядом. — Они улетели и позабыли про нас?

— Ну, уж нет, — угрюмо ответил Дар. — Готов поспорить, что пираты видели, как мы нырнули в астероидный пояс. Просто у них слишком велика инерция, чтобы сразу затормозить. Не расстраивайся, они опять назначат нам рандеву.

— Спасибо, утешил. А почему ты отключил моторы и отопление. Становится холодновато.

— По крайней мере, тепловой детектор пиратов ослеп и оглох.

— А свет мы не отражаем?

— Я специально выбрал астероид с большим альбедо* [12].

— Вот они! — так и подскочила Самми.

Палец Дара метнулся к старт-кнопке.

Пираты, конечно, не могли услышать их через ватную подушку вакуума, но молодые люди даже затаили дыхание. Серебристая плита подбиралась все ближе и ближе. Но так и не смогла их обнаружить — ушла в сторону, рассматривая другие осколки.

— Да, — Дар опустил дрожащую кисть, — никогда не думал, что буду рад собственной неприметности.

Самми посмотрела на него с уважением. Дар почувствовал, что пульс у него убыстрился — в конце концов, она была единственной женщиной на миллиарды миль в радиусе.

— Смотри, что они вытворяют! — вскрикнула Самми.

Дар посмотрел в сторону кормового экрана. В днище могильной плиты разверзся гигантский шлюз.

— Они собираются выслать разведчиков для более детального осмотра.

Дар собрался включить двигатели, но в его руку вцепилась Самми.

— Не надо, Дар! Это безнадежно, сам говорил.

Дар помедлил, не отрывая глаз от пиратского крейсера.

— Стой, кажется, они передумали.

Корпус ракеты-разведчика, выдвинувшийся хищным зубом из шлюза, замер.

Потом скрылся внутри.

— Но почему? — удивился Дар. — Мы были у них как на ладони.

— Вот почему! — Самми ткнула пальцем в лобовое стекло.

Прямо на них неслась огромная усеченная пирамида с чем-то полусферическим впереди. Пиратский звездолет лениво тронулся с места, поплыл и, набирая скорость, растворился среди жемчуга звезд.

— Не хотелось мне с ними встречаться, — поморщился Дар. — Но, видимо, придется.

— С кем? — удивилась Самми. — Пираты же удрали!

— С полицейскими. Разве ты не поняла — это полицейский крейсер. Откуда он взялся, без понятия. Впервые в жизни рад появлению копов.

— Эгей! Сюда, сюда. На помощь! — Самми попыталась встать, лихорадочно махая руками. — Проклятье! Они что, нас не слышат?

— Звук в вакууме не распространяется, это знают даже дети, — подчеркнуто преподавательским тоном сказал Дар.

— Да знаю, знаю, просто увлеклась! — простонала девушка, плюхаясь обратно в кресло.

— Так же, как и они, — заметил Дар, наблюдая за тем, как полицейский звездолет промелькнул мимо.

— И что теперь делать, топать пешком?

— По всей видимости, мы в системе звезды Холдана, поскольку летели именно туда. При нашей скорости, я думаю, до ближайшей планеты не больше трех-четырех месяцев.

— Боюсь, я не смогу дожидаться обеда столько времени.

— Я уверен, что где-то на шлюпке хранится НЗ. К тому же мне кажется, что полиция скоро вернется.

— Ты так считаешь? — Самми сдвинула брови.

— Видела на носу звездолета нашлепку в форме шляпки гриба — это очень мощный бластер.

— Значит, поэтому пираты поджали хвост. А зачем полицейским возвращаться?

— У пиратов на корабле установлен изоморф, и сильно подозреваю, что полицейский звездолет — чистый пространственник. Как только пираты сиганут в подпространство, копам придется уходить несолоно хлебавши.

— Дар, разве полиция не может поймать пиратов до ухода в подпространство?

— Мочь-то может, — произнес он рассудительно, — но не думаю, что это произойдет. Пираты не дураки, если бы они не продумывали пути отхода, их ремесло давно перестало бы приносить прибыль.

Полицейский звездолет превратился в крохотную звездочку.

Дар протянул руку, чтобы включить двигатель.

— Не спеши, — в который уже раз удержала его Самми, — мы же не знаем, кто победил.

Дар подчинился.

Точка стала расти и превратилась в махонький треугольник.

— Победа!

Дар ткнул кнопку, мотор взревел и шлюпка сиганула перпендикулярно плоскости эклиптики наперерез курсу полицейского звездолета.

— Мы должны связаться с его экипажем, чтобы они не подумали, будто их атакуют?

— Иногда у тебя рождаются не такие уж нелепые идеи, — пробормотал Дар. — Они вполне могут принять нас за торпеду. Где-то здесь должен быть аварийный сигнализатор. Будь добра, Самми, поищи!

Оранжевая кнопка нашлась сразу. Ее предназначение разгадывалось просто. По надписи «SOS».

— А как мы узнаем, что сигнализатор функционирует? — спросила девушка после того, как нажала кнопку.

— Откуда мы знаем, сидит ли на облаке старичок с ватной бородой или его там отродясь не бывало? — огрызнулся Дар. — Приемник у них, а не у нас.

— Вера, одна лишь вера, — буркнула Самми. — Неужели все в жизни сводится к этому?

Пирамида промаячила над ними и скрылась в облаке газов.

— Нас услышали! — радостно возопил пилот шлюпки. — Они тормозят!

Газы рассеялись — громада звездолета зависла над крохотной скорлупкой, в которой бились две искорки жизни.

Самми сжалась в кресле.

— Я не могу вынести этого зрелища: так и кажется, что он сейчас упадет на нас и раздавит.

Пирамида скользнула сверху вниз. Дар хотел завопить от ужаса, но в последний момент в одной из граней раскрылась щель и поглотила шлюпку.

«Спасены?» — прохрипел чей-то голос. Дару показалось, что это произнесла Самми, но потом он сообразил, что голос звучал внутри головы.

— Рад, что мы барражировали поблизости, — капитан налил бренди в бокалы и подал их спасенным. На его груди поблескивала эмблема: стилизованное изображение полицейского звездолета с надписью «Космическая полиция». В окружающей полукругом виньетке была еще одна надпись «Холдан-4 — Фальстаф». Телосложения капитан был плотного, если не сказать больше.

Экипаж был под стать командиру. Самый тощий не дотягивал пары сантиметров до полутора метров в окружности талии. Зато ростом их бог обидел — каждый хотя бы на десяток сантиметров, но был ниже Дара. У капитана было типичное для холданцев лицо: багровое, с куцей пегой бороденкой.

Дар с удовольствием взял протянутый бокал, а Самми выставила растопыренную ладонь.

— Благодарю, но я не верю в алкоголь.

Капитан подмигнул.

— Уверяю вас, мисс, он реален.

— Нам повезло, что вы оказались рядом, — вставил Дар.

— Ну, это не только везение, — признался холданец. — Нам приходилось слышать о пиратах, а на последней неделе должен был прибыть грузовик с маринованной селедкой, да куда-то запропастился. Мы решили присмотреть за этой точкой перегиба. У нас всего один полицейский корабль подобного класса, поэтому мы не в состоянии приглядывать за всеми точками сразу.

— Груз селедки так важен для холданцев? — удивился Дар.

— Для нас это подобно вопросу жизни или смерти, — воскликнул капитан. — Но как вы оказались в радиусе действия «Фальстафа», уважаемые?

— Мы летим с Вольмара, — объяснила Самми. — Холдан — пункт пересадки.

Капитан не изменил позы, не расцепил пальцы на объемистом животе, но Дар понял, что он насторожился.

— Вольмар?! Как интересно! Кстати, вы можете предъявить какие-нибудь документы?

— Да, конечно, — Дар вынул из кармана паспорт. Самми последовала его примеру. — Извините, мы должны были сразу об этом подумать.

— Ничего-ничего, все мы были взволнованы.

Капитан пролистал паспорта. Дар не мог отделаться от ощущения, что у холданца не просто глаза, а стереоскопическая лупа ювелира.

— Все в порядке, конечно, — последнему слову из фразы капитана не доставало убедительности. — Не так уж часто нас посещают гости с Вольмара.

— Да, обычно грузопоток направлен в противоположную сторону, — признал Дар. — Но наша фармацевтическая компания задумала расширяться, и мы посланы для выявления возможных инвесторов на центральных мирах.

— Вот уж не думал, что фармацевтический бизнес может так разрастись, — с неподдельным интересом заметил холданец.

— Скоро мы это определим наверняка, — улыбнулся Дар. — Кстати, я очень рад, что «Фальстаф» так быстро обнаружил шлюпку. Вы поджидали нас?

— Нет, — капитан нахмурился, — а разве нас должны были предупредить?

Какое-то время Дар ошеломленно взирал на холданца. Потом, тщательно подбирая слова, заметил:

— Мне казалось, что наш курьерский корабль должен был известить космопорт на вашей планете.

— Действительно странно, — капитан задумчиво поскреб загривок. — Может быть, пилот не заметил, что вы одолжили шлюпку.

— Вполне возможно. Мы так испугались пиратов!

— Как он мог не заметить! — бушевал Дар. — Когда мы выпали из гнезда, звездолет так шарахнуло, будто метеор в него врезался!

— Может быть, он решил, что это удар бластера, — вступилась за пилота Самми. — Сам помнишь, нам всем было не до нюансов.

— И он не проверил пассажирский салон после того, как его оставили в покое! — Дар покачал головой. — Нет, все это чепуха на оливковом масле!

Молодые люди шлепали по тротуару Хаскервилля — столицы Холдана-4.

Улицы города были широки, но балконы второго этажа нависали над головой сплошной галереей. Спору нет, это было удобно в дождливую погоду, но в солнечный день несколько удручало. Удивляло еще, что стены домов по преимуществу были выложены из тесаных бревен.

— В конце концов, это окраинный мир, — сказал Дар вслух.

— Ничего подобного, — возразила Самми, — он на треть ближе к Терре и колонизирован добрых четыре столетия. А почему это тебя взволновало?

Дар показал на дома:

— Строительный материал. Разве холданцы не знают, как выплавлять сталь?

— Знают, — ответила девушка раздраженно. — Просто Халдан беден полезными ископаемыми.

— Верю тебе на слово, — он остановился перед небольшой витриной. — Пожалуй, это то, что мы ищем.

Молодые люди вошли в помещение кассы «Межзвездные круизы».

— Вам помочь? — хмыкнул клерк, не отрывая глаз от экрана ньюсфакса и одновременно жуя сосиску. Он был так же плотен, как все остальные холданцы, которых они встретили на улицах, и обладал целой коллекцией подбородков. Дар начинал себя чувствовать каким-то уродом-дистрофиком.

— Да, пожалуйста. Мы хотели бы заказать билеты до Терры.

— Нет проблем. — Клерк вытащил пару бланков. — С вас двести фунтов. Следующий лайнер стартует в четырнадцать ноль-ноль третьего мая.

Дар так и замер, не успев вынуть из кармана бумажник.

— Но сегодня всего лишь пятое апреля!

— Я понимаю, что это не очень удобно, — посочувствовал клерк.

— Но нам необходимо как можно скорее добраться до Терры.

— Я всего лишь продавец билетов, — пожал плечами холданец. — Не я устанавливаю график межпланетного сообщения. Итак, вам нужны билеты или как?

— Пожалуй, у нас есть время подумать. Спасибо, — Дар растерянно повернулся к спутнице.

— Вы можете разменять валюту? — спросила она у холданца.

Клерк бросил рассеянный взгляд через плечо.

— Конечно. А что у вас?

— Килокредитки. Десять штук, — сказала Самми, многозначительно взглянув на Дара.

Клерк, казалось, разочаровался.

— Что ж, — он вытянул ящик стола.

Звякнуло. Холданец вытянул из ящика увесистый мешочек и метнул на барьер.

Дар застыл на месте с протянутой десяткой.

— Это еще что за новости?

— Деньги, — самодовольно произнес кассир. — За десять килокредиток два фунта.

— Два фунта?! Вы, наверное, считаете, что ваш фунт стоит прорву настоящих денег.

— Фунт десятишиллинговых гвоздей, — клерк взглянул на Дара так, словно сомневался, в здравом тот уме или нет. — Приятель, у нас гвозди самая ходовая валюта.

— Да? — Дар покосился на девушку. Та кивнула. — Ладно, — он положил десять кредиток на барьер. — Послушайте, а можно отправиться на Терру пораньше?

— Ну, если очень нужно, — клерк перегнулся через барьер и жарко зашептал на ухо клиенту:

— У меня есть приятель, который держит подержанную космическую яхту.

— Не надо, спасибо, — Дар отступил на шаг. — В последнее время я не так часто летал — не хватает практики.

Самми прикусила губу.

— Так ты не рудовладелец, — с презрением откинулся на спинку стула клерк.

— Рудо... что? Ах да, — Дар подобрал мешочек с гвоздями и поволок Самми к выходу. — Мы еще зайдем.

— Разве что найдешь спонсора в лице богатого шахтера, — бросил вдогонку холданец. — Удачи, странник!

— По-моему, мы расстались вполне по-приятельски, — сказал Дар, когда они вновь очутились на улице.

— Не совсем, — усмехнулась Самми. — На Холдане слово «странник» означает человека со странностями, который не хочет добывать руду, то есть психа.

Дар пожал плечами.

Мимо них по мостовой прогромыхал паровой автомобиль, шумно выпуская пар из турбины. Рама его была сработана из дерева, болты — из пластика.

— Они и в самом деле помешаны на металле, — курьер Балабахера посмотрел вслед удаляющемуся анахронизму. — А из чего у него сделан котел?

— Из жаропрочного пластика, — пояснила Самми.

— Значит, и с радио на Холдане проблемы?

— Конечно.

— На что же пялился клерк в кассе, когда мы вошли в «Межзвездные круизы»? Помнится, перед ним мерцал какой-то экран.

— Оптическая, а не телевизионная система. Силиконов здесь под ногами сколько хочешь.

— Сардельку не желаете, сэр? — напротив остановился уличный продавец.

Как-то неожиданно для себя Дар осознал, что все без исключения прохожие жуют сардельки.

— Я полагаю, — наклонился Дар к ушку Самми, — надо купить парочку, а то мы выглядим подозрительно на фоне жующих повсюду челюстей.

Дар сунул руку в мешочек и вытащил гвоздь.

— А что делать, если нагрянет налоговый инспектор? — поинтересовался Дар, получив две сардельки, три гвоздика и кнопку сдачи.

— Платить кнопками, как делают все лояльные граждане. Послушай, Дар, тебе нужно выпить!

— Неплохая идея, в свое время мне нравился коктейль «ржавый болт».

— Здесь это ругательство, — Самми втолкнула спутника в крутящуюся дверь. — Закажи что-нибудь традиционное, чтобы впросак не попасть.

В баре царил полумрак в лучших традициях питейных заведений.

— Ш-т-о с-а-к-а-ш-и-т-е? — поинтересовался бармен, мигая.

— Мартини и лимонад!

— Т-в-а ш-е-т-в-е-р-т-а-к-а и-л-и в-о-с-ь-м-е-р-и-к.

Дар выложил десятишиллинговый гвоздь, от которого бармен поспешно отпилил восемь десятых, плеснул на два пальца в стаканы и умчался дальше.

— На вашем месте я пересчитал бы сдачу, — предложил сосед средней упитанности, сидевший через два стула. На нем была подпоясанная коаксиальным кабелем коричневая хламида, а на макушке выбрита тонзура. Из нагрудного кармана высовывалась желтая ручка отвертки. — Сегодня бармен явно не в себе.

— То-то мне показалось, что и мигает он как-то невпопад, — с облегчением заявила Самми. — Что с ним стряслось?

— Наверное, можно сказать, что пьян, — сказал владелец хламиды. — Понимаете, хозяин бара не смог позволить себе кибера на полупроводниках и обошелся более дешевым — на тубах с солевыми растворами. Отсюда необходимость каждый день проводить подпитку системы. Видимо, сегодня утром раствор оказался богат металлическими соединениями, возросла проводимость, повысилась возбудимость электронов и, как результат, за ним лучше приглядывать в оба.

— Я в выигрыше — взяла два лимонада, — заявила Самми. — У меня к бармену никаких претензий.

— Сдается мне, дорогая забава для окраинной планеты, — заметил Дар, стремясь замять воображаемую неловкость после слов Самми.

— Ничуть. Здесь не хватает лишь металлов. Всего остального вдоволь, — сказал словоохотливый собеседник с отверткой в кармане.

— Вы, похоже, чертовски осведомлены, — заметил Дар, поворачиваясь. — По наружности я причислил бы вас к священникам, но говорите вы, как настоящий инженер.

— По правде говоря, я совмещаю в себе оба призвания, — незнакомец улыбнулся и протянул руку. — Отец Марко Риччи, О. С. К., к вашим услугам.

— Дар Мандра, — ответил Дар, — а это — Самми Байн. Что означают буквы О. С. К.?

— Орден Святого Катода, — расшифровал священник. — Мы монахи-инженеры римской католической церкви.

— О, я должен был догадаться. Капеллан на полицейском корабле тоже принадлежал к вашему ордену.

— Обычное явление, — кивнул отец Марко. — Церковь стремится назначать на подобные места специалистов Ордена — дополнительная предосторожность на случай непредвиденной аварии.

— Резонно, — согласился Дар. — Но простите мое любопытство, вам, однако, не кажется это совмещение парадоксальным?

— Священник и техник в одном лице? Ни в коей мере. Всякий конфликт между наукой и религией лишь следствие невежества. Ученые заблуждаются в отношении религиозных вопросов, а необразованные церковные служки просто не понимают сути научного подхода.

— Отец Марко, а нет ли опасности превратиться в скептика, — вступила в разговор Самми.

— В точку попали, мисс, — развеселился священник. — Ватикан неоднократно призывал членов Ордена поумерить свое любопытство. Но это так, словесные баталии — ведь и Ватикану не обойтись без канализации, и, естественно, сантехников. Не будет же Папа копаться в собственном дерьме, если засорится фановая труба под собором святого Павла.

— Ха, понятно, — Дар отпил из бокала. — У вас, должно быть, и свои мученики есть?

— Намекаете на нашего основателя Видикона?! Но мы к этому не стремимся, поверьте. Думаю, и святой Видикон одобрил бы нашу позицию, — отец Марко истово перекрестился. — В конце концов, живой священник способен больше сделать, чем мертвый.

— Отче, — сказал Дар, — нас мучает насущная проблема. А вы, как я погляжу, прекрасно здесь ориентируетесь.

— Но я не столь сведущ, как коренные жители. Мне до них далеко, как вы могли бы заметить по моей комплекции.

— В том же заключается и наша проблема — мы на Холдане пришлые и хотели бы продолжить свое путешествие.

— Ах, да, последний грузовик покинул порт пару дней назад. Боюсь, что ничем помочь вам не могу. Полиция Федерата недавно ввела карантин, друзья мои.

— Что?!

— Карантин, — терпеливо повторил отец Марко. — Вы не обратили внимания? Буквально только что объявили по ньюсфаксу. Федераты получили точные сведения, что с последним кораблем на Холдане высадился телепат. Принимаются срочные меры к задержанию инсургента.

— Да уж, — задумчиво произнесла Самми, — похоже, мы тут застрянем надолго.

— А чем этот телепат провинился? — спросил Дар.

Священник повел плечами.

— Ничем, насколько мне известно. Об этом разговора не было.

— Не понимаю, к чему тогда вводить карантин?

— Действительно не понимаете? — удивился святой отец. — Да ведь телепаты угроза всему святому! Они вторгаются в личную жизнь прихожан, но это никак нельзя доказать, чтобы усадить виновных на скамью подсудимых. Можно было бы принять законы, но кто проследит за их претворением в жизнь? Полицейские-телепаты? Каждому известно, что телепаты — одна шайка-лейка.

— Вот уж не подозревал ничего такого, — удивился Дар. — Всегда думал, что их нет.

И прикусил язык, вспомнив вольмарского шамана.

— То-то, — погрозил ему пальцем священник. — Все-таки вспомнили, так ведь? Вы знали, по крайней мере, одного человека, который считывал ваши мысли прямо из мозга. И так происходит с каждым.

— Естественно. Но причем здесь телепатия? Когда хорошо знаешь кого-нибудь, можно просто угадать его мысли, а не прочитать.

— Возможно, — осторожно высказался священник.

— Но когда некто с феноменальной восприимчивостью к мозговым излучениям успевает подумать о чем-то раньше вас, то поневоле начинаешь задумываться. Кроме того, телепаты используют узнанное против нас, обычных людей, а это уже нечестная игра. Не успеешь о чем-нибудь подумать, как глядь, телепат уже несется и начинает вас отвлекать. Ну куда же это годится, я вас спрашиваю.

— Да, мрачная картина.

— Это еще что! Полиция Федерата уверена, что телепаты нелегально объединились в тайное общество и замыслили — страшно подумать — свергнуть нынешнее правительство и взять власть в свои руки.

— Да уж, действительно. Святой отец, вы-то сами что думаете по этому поводу? С точки зрения церкви, так сказать.

Отец Марко перегнулся в их сторону.

— Лично я думаю, что вся эта шумиха вокруг высадки телепата воняет хуже контрабандного кадила.

— Чего не могу понять, — вставила Самми, — так это того, почему все взбудоражены тем, чего, возможно, не существует.

— Такое уже случалось в истории, — рассудительно заметил отец Марко. — Проявления массовой истерии характерны для толпы. Хотя по отдельности мы все мыслящие существа, бывают моменты, когда начинает проявляться стадный инстинкт. Может быть, к лучшему, что полиция взяла дело в свои руки.

— Почему?

— Не знай, что полиция начеку, толпа устроила бы самосуд. Хватило бы любого намека и пошло поехало. Нет, так спокойнее...

— Вы не возражаете, — от ближайшего столика приблизился солидный джентльмен, страдающий одышкой.

— Хотите, чтобы я посторонился? — спросил священник.

— Вы испортили мне вечер, — заявил джентльмен. — Если вам непременно требуется поболтать о политике, нашли бы другое место. Ваше поведение говорит о полном отсутствии хороших манер — вы нарушаете мой режим наилучшего пищеварения!

— О! — Дар переглянулся с отцом Марко. — Наши глубочайшие извинения, сэр. Конечно, если мы помешали вам переваривать сосиски...

— Но нет уж, продолжайте! — сзади кто-то ухватился за плечо Дара железной хваткой. — Так им и надо, пусть хоть раз эти брюхатые хряки оторвут свои пятаки от корыта! Пусть займутся чем-нибудь полезным, а то ведь просто коптят небо! — выкрикнул невысокий человечек, плотный, как метеорит, старый, как перечница, и веселый, как комета.

Рядом с ним...

Дар обалдел.

Рядом со старой перечницей стояла самая прекрасная женщина из всех когда-либо встреченных Даром. Фигурой она напоминала Венеру Милосскую с одним лишь отличием: руки у нее были не отбиты. Высокий лоб, широко распахнутые синие глаза, маленький задорный носик, чувственные пухлые губы, обещавшие немыслимое наслаждение и одновременно вызов тому, кто осмелится вкусить это наслаждение без желания ее владелицы. Каштановые волосы пушистым водопадом ниспадали до талии. Это была воплощенная мечта любого мужчины, женщина-символ, женщина-идеал.

Несправедливость факта, что она сопровождаема старым хрычом, а не им, пронзила Дара острее стилета. А старый хрыч, он же человек-комета, тем временем атаковал жертву наибольшего благоприятствования собственному пищеварению.

— Хотел бы я, чтобы ваш протест был обнародован! Разве вы не знаете, что происходит с аполитичными людьми? Они перестают заботиться о своем правительстве! А знаете, что случается, когда перестаешь заботиться о правительстве? Однажды ночью какой-нибудь беспринципный негодяй дорвется до кормила и сменит к чертовой матери все плюсы на минусы! На следующее утро проснешься и обнаружишь, что налоги прыгнули выше головы, никуда нельзя пойти без пропуска, и если суммировать все нововведения, окажется, что твое положение не лучше положения раба в Римской империи! Вот что произойдет, если будете разоряться не по делу!

— Сэр! — толстяк отпрянул, словно наступил на змею. — Это кощунство!

— Лучше кощунствовать, чем прятать чайник в отбросах! — парировал профессиональный демагог. — Но поскольку твой чайник способен мыслить только в одном направлении, полагаю, что нам с друзьями нужно поискать место, где воздух почище, — он подмигнул отцу Марко, Самми и Дару. — Вы не возражаете, что я обозвал вас друзьями? Я готов показать местечко возле авансцены, мы как раз туда направляемся с племянницей, присоединяйтесь!

И он похромал к авансцене так энергично, будто боялся, что от него сбежит сама жизнь, если он не поторопится. Красавица повернулась, чтобы последовать за своим дядей. Показалось ли Дару, что взгляд женщины задержался на какое-то мгновение, встретившись с его глазами? Нет, это невозможно. Игра воображения. Но...

Она всего лишь племянница!

— Пойдем, что ли? — спросил свою спутницу Дар.

— Почему бы нет, — равнодушно ответила Самми. Ее лицо застыло маской. — Компания живая, скучать нам не дадут.

Они встали с табуретов, забрали свою выпивку и пошли на громкий голос дяди Елены Прекрасной.

— Сюда! Сюда! — размахивая руками, вопил человек-метеор. Его племянница таинственно улыбалась. Теперь Дар обнаруживал в ней сходство с Джокондой.

— Значит, вы принадлежите к Ордену Святого Катода, — приветствовал человек-комета отца Марко. — Что представитель такого веселого ордена, как ваш, забыл в этом тоскливом заведении?

— А где еще так нужен проповедник веселой жизни, как не среди тоскующих? — парировал отец Марко.

— Как вы догадались, что отец Марко — член ОСК? — воскликнул Дар.

— Молодой человек, я не первый год живу. Знак принадлежности, — старый греховодник указал на отвертку в нагрудном кармане святого отца. — Раньше это было эмблемой касты инженеров, а теперь — священников.

— У вас, сэр, преимущество перед всеми нами, вы такой наблюдательный, — заявил отец Марко.

— Да, — самодовольно напыжился почтенный балагур, — чего не отнять, того не отнять...

— Дедушка, — укоризненно заметила красавица.

Старик поморщился.

— Ну, что ж, нельзя быть первым во всех областях, — глубоко вздохнул он. — Меня зовут Уайти, а это — Лона, моя... племянница, — добавил он, пронзив ее взглядом.

Она попыталась смутиться.

— Как хочешь, дедушка.

— Зачем ты акцентируешь внимание окружающих на моем возрасте, девчонка! — с шумом выдохнул Уайти. — Я понимаю, что ты помешана на правдивости в мелочах, но знай же меру! Я не прошу невозможного — просто зови меня дядей, когда поблизости кто-то есть.

— Как хочешь, дедуля, — красавица окинула присутствующих ослепительной улыбкой и солгала:

— А это мой дядя!

— Рад познакомиться, — пробормотал Дар, не сводя с Лоны взгляда.

Отец Марко прокашлялся и протянул руку Уайти.

— Я — отец Марко Риччи, а это — Дар Мандра и Самми Байн.

— Привет, Уайти! — официант поставил здоровенный кубок с вином перед стариком. — Здравствуй, Лона.

— Привет, — она приняла свой коктейль с теплой улыбкой, но потом намеренно отвела глаза в сторону.

Официант покачался на месте, надеясь на что-то, потом отошел от столика.

— Вы — Уайти Альбинос? — высказал предположение отец Марко.

В знак одобрения старик поднял кружку.

— Молодец, быстро соображаешь!

— Только о тебе разговоры в каждой забегаловке на три парсека в округе. Рад наконец тебя настичь!

Имя действительно подходило старому весельчаку. Седина его была не серой, а белоснежной, глаза столь светло-голубыми, что казались бесцветными, даже кожа на лице и кистях была какой-то выгоревшей, а не покрытой космическим загаром.

— Ах, так! Значит, меня настигли, — ухмыльнулся Альбинос. — О-хо-хо, если б не твоя тонзура, я, наверное, умер бы от страха!

Отец Марко в свою очередь улыбнулся.

— Но я же не переодетый налоговый инспектор...

— ...и не ревнивый муж, — добавила Лона.

— Лапочка, — бурно запротестовал Альбинос на последнее замечание, — до чего же у тебя острый язычок: разве я способен встать между супругами?

— Подвернись удобный случай, ты не только встанешь, но и ляжешь между ними! — и племянница-внучка целомудренно уставилась в бокал с коктейлем.

Уайти повернулся к священнику со стоном вселенского отчаяния:

— Как цинична нынешняя молодежь: никаких идеалов, полное отсутствие веры!

— В тебя я верю безгранично, дедуля, но не скажу, за что именно.

— Похоже, вы не остаетесь подолгу на одном месте, Уайти, совсем как я, — изменил тему отец Марко.

— Я не могу долго выносить самодовольных, закоснелых жителей той или иной планеты, в какие бы идеологические обертки они ни прятались...

— Так же, как и они тебя, — пробормотала Лона в бокал.

— Как правило, аборигены всегда с готовностью оплачивают мои дорожные расходы до следующей планеты. Для своего возраста я немного непоседлив, отче, все время в движении, все время в пути, но я все еще надеюсь отыскать мир, еще не погрязший в декадентстве.

— Давно бы пора, Уайти, — возле столика задержался кто-то из завсегдатаев. — Мне приходится каждый раз подыскивать свежую аудиторию, — Уайти вытащил переносную музыколу из складок своей туники и встал.

— Я покину вас на несколько минут, не возражаете?

— Вы артист? — изумился Дар.

— Что наша жизнь, — фальшиво пропел Альбинос, — игра!

— Не очень постоянный заработок, но на коктейли хватает, — пояснила Лона.

— Но гораздо стабильнее, чем в «добрые» старые времена, до тех пор, пока я не повстречал твою бабушку! — напомнил внучке дед. — Я тогда приторговывал мягкими наркотиками, отче, не вполне легально. Это было до того, как на меня снизошло откровение. Меня больше знали под именем Тода Тамбурина, — он пропустил вперед Лону и они оба взошли на авансцену.

Самми резко выпрямилась, широко раскрыв глаза.

— Неужели тот самый Тод Тамбурин!

— Не может быть, — неуверенно сказал Дар, — но великие барды не выступают в барах, насколько мне известно...

— Лично я могу назвать несколько исключений, — отец Марко откинулся на спинку стула и поднес выпивку к губам. — Давайте будем судить по конечному продукту!

«Продукт» судить было нечего. Уайти уселся на маленький стульчик, в то время как для Лоны вынесли обычный. Альбинос резво пробежался пальцами по клавиатуре и извлек из музыколы переливающееся крещендо. Звуки пронеслись над головами, заставив зал стихнуть. Уайти энергично накачал тишину песенкой, гносеологические корни которой уходили в седую старину: веселая чепуха о леди-астронавте, которую вряд ли можно было назвать леди, ибо ее интерес к космосу ограничивался весьма своеобразными рамками. Во время исполнения песни Лона помалкивала, присоединяясь к деду лишь тогда, когда он начинал припев, но делала это с бесшабашностью, явно унаследованной от деда.

— И это прославленнейший поэт Терры! — Самми была неприятно поражена дурным вкусом.

Дар тоже чувствовал себя разочарованным, но это относилось не к Альбиносу и его таланту.

Песня завершилась септаккордом, имитирующим взлет звездолета.

Посетители прямо-таки взвились от восторга, топая, хохоча и оглушительно свистя. Когда гам одобрения постепенно сошел на нет, запела Лона, глядя в пространство над аудиторией, голосом свежим и чистым, как родник.

Отдельные слова не воспринимались слухом, они скользили и обвораживали Дара. Плач по лесной глуши, которой на самом деле не было, ностальгия по месту, носящему имя Терра.

Потом присоединился Уайти. Тихим, удовлетворенным голосом он поведал о том, что все миновало, но это в порядке вещей. Лона вновь повела партию первой скрипки, как бы в изумлении перед тем, что человеку вновь повстречалась глушь на далеких планетах под лучами звезд, невидимых с Терры.

И снова припев, что все прошло, все миновало. И очередной куплет: новая планета, сотни новых планет, встречающих звездопроходцев в своей первозданности, чтобы приручить, чтобы уничтожить. И снова куплет, и снова припев взмывал триумфально ввысь, ибо постепенно человек научился жить в глуши и сохранять ее в неприкосновенности. И снова новые планеты манили астронавтов вечной загадкой бытия.

Дар застыл над столом, потрясенный до глубины души. Как он мог считать эту балладу великой, лишь прочтя, без музыкального сопровождения.

Музыкола Уайти загремела диссонансом и неожиданно перешла в непристойные куплеты. Так прошел весь концерт — серьезная поэзия вперемешку с легкомысленными стишатами. Когда же поэт поднялся и отвесил публике поклон, умоляя дать осипшему горлу передышку для иного его употребления, Дар вскочил и заорал вместе со всеми: «Бис! Браво!»

Когда Лона, раскрасневшаяся и сияющая от сознания хорошо проделанной работы, и улыбающийся Уайти подошли к столику, Дар почувствовал себя глупо.

— Садись, садись, — загнал его обратно на стул Тамбурин, — и миллион благодарностей, малыш. Величайшая награда певцу, когда слушатель забывает обо всем, купаясь в его музыке!

Лона промолчала, но одарила молодого человека таким искренним взглядом, что внутри у него запели райские птицы, а кровь забурлила. Но тут официант разрушил очарование момента звяканьем стаканов, шеренгой выстраиваемых перед артистами.

— Теперь я могу поверить, — вскипела Самми, — что величайший трубадур современности опустится до того, что начнет расточать свой талант во второстепенных барах!

— Гм, рад знать, что я все еще остаюсь самим собой, — ухмыльнулся Альбинос. — Что я трубадур — признаю, но величайший... Увольте.

— Не обращайте на дедулю внимания, — ласково дотронулась Лона до руки Самми. — Ты же не могла знать, что эпитеты для него — оскорбление.

— Но что побуждает вас мотаться по окраинным планетам?

— Путешествуем в поисках глотка чистого воздуха, — губы Уайти сжались. — Публика в барах на Терре столь стерильна, что там кроме од и гимнов ничего не исполнишь. К тому же нельзя сказать, что посетители прислушиваются к стихам, поэт для них всего лишь фон, на котором они веселятся. А скажи хоть слово о политике, бац — и ты уже за дверью! Жители Терры превратились в безнадежных ипохондриков, и лучшие песни мира не способны взбодрить им кровь. Ситуация улучшается по мере того, как удаляешься от Терры, но и там, несмотря на некоторые проблески жизни, она утратила радость и удивление. Народ предпочитает сидеть за крепкими стенами и набивать брюхо, не желая слушать о летающих драконах...

Гигантский окорок с поросячьими глазками на лоснящейся физиономии под два метра ростом и с талией соответствующей окружности прервал речь Уайти:

— Ты чего, куплетист, хаешь прогресс!

В глазах Альбиноса зажглись огоньки.

— Прогресс? Если у тебя в доме полно разных штучек-дрючек, это еще не показатель того, что у тебя душа шире. А ты кто такой? Мой исповедник?

Бочка с жиром ухватила Уайти за грудки и подняла его вместе со стулом.

— Что за болтливый клоп! Сначала треп о политике, теперь религия... Нет, я просто обязан размазать тебя по стенке!

Уайти не потерял присутствия духа.

— Валяй! — весело выкрикнул он. — Чего ждешь?!

До громилы какое-то время доходило сказанное, потом глазки его сузились и он размахнулся с грацией парового молота.

Уайти врезал ребром ладони по сгибу локтя верзилы. Тот взвыл от боли и отпустил поэта.

К окороку на подмогу протиснулись еще два ушата сала. Завязалась потасовка. Дара схватили за шиворот и шарахнули по скуле. Выбираясь из-под стола, он слышал только возню, стоны и звуки ударов. Большинство посетителей пробиралось на четвереньках к стойке, ища укрытия. Вокруг Уайти пыталось образоваться кольцо из приятелей окорока, но отец Марко ревел буйволом и махал кулаками почище ветряной мельницы. Дон-Кихота, способного с ней справиться, среди толстяков не нашлось. Да и Альбинос держался молодцом, раздавая тумаки направо и налево.

Самми и Лона отбивались спина к спине, применяя не столько кулаки, сколько ногти и шпильки. Оборона девиц была успешной — вокруг них полным-полно скакало на одной ножке любителей острых ощущений. И тут блеснула полоска стали, метясь в живот Самми, — Дар не помнил, как он оказался между нападающими. Бок пронзила острая боль. Бандит был похож на стогаллонную бочку с дизельным топливом, гаденькая улыбочка блуждала по его вывороченным губам.

— Тоже сгодишься, хлопчик! — сказал он и ткнул Дара ножом еще раз.

В запарке вольмарец перехватил руку подонка и взял ее на излом.

Короткий рывок и бочка завопила неожиданно визгливым голосом. Нож выпал, а бандит растерянно осел на зад. В этот момент в голове Дара взорвалась граната.

Он мигнул и тупо обозрел панораму пинающихся ног. Сквозь звон в ушах донеслось противное завывание полицейских сирен. Давно пора! Потом ему пришло в голову, что на ногах нет глаз и они могут принять его, Дара, за коврик. Кряхтя, он встал на корточки, распрямился и уперся взглядом в надпись на груди: «Полиция». Он поднял глаза на ухмыляющуюся физиономию под краем шлема и заметил падающую на голову электрическую дубинку. Дар дернулся в сторону, увидел станнер, нацеленный в его сторону, что-то закричал и, пригнувшись, прыгнул влево. Дубинка опустилась, станнер пальнул. Один полицейский был поражен электрошоком, другой парализован. В это время третий обхватил Дара за талию. Дар, не глядя, двинул кулаком и угодил в шлем. Костяшки пальцев заныли. Полицейский отпустил Дара и выхватил из кобуры станнер. Нажать на курок он не успел, ибо благополучно рухнул на пол. Отец Марко схватил вольмарца за руку:

— За мной, быстро!

Дар столкнулся с Самми, отлетел к Уайти, отец Марко распахнул дверь и в нее первой проскользнула Лона.

— Все за ней! Уходим! — рявкнул священник.

Призыв совпал с природным инстинктом Дара, он только досадовал на многочисленность компании. Слетев по бетонным ступеням, он оказался среди полок, забитых пыльными бутылками.

— Быстрее, быстрее, скоро они примутся за погреб! — отец Марко протолкнулся мимо Дара и распахнул потайную дверцу. Беглецы протиснулись друг за дружкой. Дверца захлопнулась, и компания оказалась в кромешной темноте.

— Дар, — прошептала где-то рядом Самми. Молодой человек чуть не подпрыгнул от неожиданности.

— Здесь я, — прошептал он в ответ.

Внезапно вспыхнуло крошечное пятнышко света. Дар увидел лицо отца Марко в свете, испускаемом кончиком отвертки.

— Правильно делаете, что шепчете. Не уверен, что полиция знает о тайном убежище, но лучше не привлекать лишнего внимания, — тихо сказал он.

— Где мы, отче? — спросил Уайти. — Простите, ради Бога, неужели в монашеском тайнике?

— Нет, — ответил священник, — преследования на этой планете никогда не носили религиозного характера. Мы в подвале соседнего дома.

— Это в каком же, в прачечной Леонга Чакова?

— Нет, в другом.

— А, знаю, в котлетной мадам Тесси, — в голосе Уайти прозвучало удивление. — Даже я не знал, что существует проход между этими домами.

Священник не ответил, ибо нащупывал что-то у стены. Раздался лязг, пятно света дрогнуло. Отец Марко прошипел:

— Кажется, я нашел ступени.

Пятнышко закачалось из стороны в сторону и поползло вверх.

— Хозяйка заведения доверяет мне. Она сохранит в тайне наше пребывание.

Луч из отвертки-фонарика уперся в дубовую панель.

— Тсс!

Яркий свет и бравурная музычка ворвались в подземелье. Беглецы оказались в разгаре вечеринки с традиционным набором толстяков и полуодетых девиц, чьи пышные формы заставляли трепетать мужские сердца.

— Должно быть, сейчас позже, чем я думала, — заметила Самми.

— Здесь так в любое время суток, — отозвался отец Марко. — Пошли поищем укромное местечко для наших медитаций.

Если спросить Дара, то он бы с удовольствием медитировал бы здесь, в окружении прелестниц в неглиже. Но священник уже пробирался вдоль стены к лестнице, ведущей на второй этаж.

— Марко! — пышногрудая матрона налетела на него, выпятив накрашенные губы сердечком, и впилась священнику в щеку с невероятным чмоканьем, потом отогнулась в талии, держа мужчину за плечи. — Каким ветром тебя занесло?

Может, передумал и тебя снова потянуло на мои «котлетки», — она подмигнула. — Имеются такие розанчики!

— Я не голоден, — он нежно похлопал по руке хозяйку «котлетной». — Просто устал и ищу место, где мог бы поболтать со своими приятелями.

Мадам Тесси покачала головой.

— Поди ж ты, видный мужчина и так себя растрачивает! Друг мой, я так надеялась... Вообще-то, стоило на тебя рассердиться, — она кокетливо прикрылась веером, выскользнувшим из рукава.

— Из-за Розамунды, что ли? — отец Марко развел руками. — Ничего нельзя было поделать, у тебя своя работа, у меня — своя.

— Обычно моим «котлеткам» это не вредит, поплачет, погорюет, а потом снова в салон. Это придает им даже некоторую свежесть, клиенты ценят. Но вышибить девочку из моего дела насовсем, это уже слишком. Не находишь? — она шутливо похлопала веером ему по пальцам. — Шалунишка!

Священник мягко высвободился из объятий.

— Ну, будет-будет, Тесси. Кстати, что с ней потом стало?

Матрона передернула пухлыми плечами.

— Наверное, устроилась на какой-нибудь лайнер, мы же здесь все пришлые...

— Отец Марко! — через секунду беглецов окружил эскадрон сюсюкающих девиц, обдав их облаком сладких духов и запаха разгоряченных тел.

«Котлетки» гладили священника и непрестанно щебетали: «Отче, я пыталась сопротивляться, но...» «У меня так много чего рассказать...» «Святой отец, я так рада вас видеть...»

— Да, девы мои, понимаю вас, накопилось, но терпение, терпение и еще раз терпение. Если не успею переговорить с каждой сегодня, приду завтра.

— Вы, случайно, не ученик священника? — рыжекудрая девица оттянула рубашку Дара и забралась под нее прохладными пальчиками.

— Нет... не совсем. Правда, меня больше интересуют добродетели...

— И меня, — проворковала «котлетка», поглаживая голый живот Дара, — это такая соблазнительная тема...

Кто-то ущипнул Дара за ягодицу. Из-за его плеча высунулась ослепительная блондинка в ажурном лифчике с одной чашечкой.

— Друг святого отца — мой друг! — она ненавязчиво прижалось к нему той грудью, которую забыли прикрыть.

— Вообще-то, я обожаю дружить, — Дар проглотил скопившуюся во рту слюну.

Девиц было пятеро и все как одна игривые. Конечно, лучше было бы иметь с ними дело по очереди, а не скопом, но «котлеткам» мадам Тесси был, очевидно, изначально присущ инстинкт коллективизма...

Звонкий аккорд взмыл под потолок.

— Леди и джентльмены, — Уайти стоял на стуле, а рядом примостилась Лона. — Для вашего развлечения позвольте предложить песенку о законе Грешема!

Недовольный ропот пробежался среди клиентов заведения.

Снова раздался оглушительный аккорд и дед с внучкой запели в унисон:

Кто-то похлопал Дара по плечу и голос отца Марко прошептал на ухо:

— Прости, что отвлекаю, но у нас есть дела, которые требуется обдумать.

И тут Дар вспомнил, про электрическую дубинку, и содрогнулся.

— Конечно, отче, конечно. Нам, кажется, действительно следует поторопиться.

Он протолкался за священником сквозь назойливые приставания поклонниц, которые не только внимали пению. Песенка, должно быть, затрагивала какие-то потаенные струны женской души. Ее строки ставили с ног на голову представления о том, кто такая порядочная женщина, а кто шлюха:

Толстяки загоготали, а лица девиц покрыла вуаль некоторой задумчивости. Дару пришло в голову, что Уайти, по всей видимости, осуществлял ту же задачу, что и священник, но совершенно иными средствами.

— И это срочно, — втолковывал отец Марко Тесси, вставшей грудью на его пути.

— Не надо ничего рассказывать, отче, иначе меня сочтут соучастницей. Кроме того, прекрасно понимаю вас, мне самой иногда приходилось так спешить, что я оставляла в руках воздыхателя какую-нибудь интимную деталь своего туалета... Идите за мной! — мадам Тесси провела их через затемненную комнату. Кто-то тихонько взвизгнул, кто-то выругался. — Вольно! — скомандовала она невидимым голосам: мужскому и женскому, устремляясь вперед.

Процессия свернула и оказалась либо в чересчур маленькой комнатушке, либо в слишком просторном встроенном шкафу. Стены были увешаны костюмами, сшитыми на небольших носорогов.

— Иногда наши... э... клиенты чувствуют потребность сменить гардероб, после чего покидают мой гостеприимный салон через черный ход, — объяснила владелица «котлетной». — За многие годы, как видите, накопилась приличная коллекция. Естественно, вам придется кое-где подложить, но подушечек в заведении достаточно. Вот этот смокинг подойдет вам, а этот блейзер вашему юному приятелю...

Через полчаса, облаченные в опереточные костюмы, все пятеро вышли от мадам Тесси, словно череда беременных пингвинов.

— Не станешь же ты отрицать, что девочки радушны, — Дар не мог сдержать блаженной улыбки.

— Не надо мне такого радушия, — кипела Самми.

Дара больше волновало отношение Лоны, которая воспринимала происходящее как должное.

— А вот мне так даже работу предложили, — сказала она.

— Тебя это больше всего разозлило? — поинтересовался Дар у Самми.

— Как бы не так, — возразила Самми, — меня тревожит налет на бар.

— Обычная реакция на потасовку, — вступил в разговор Уайти. — Копов винить нельзя — это их работа.

— Да, — нахмурился Дар, — но не втроем же на одного нападать!

— Ты прав, это не по правилам, — согласился Альбинос и добавил с ухмылкой:

— Зато я здорово повеселился!

— А я никакого веселья не испытываю, — возразила Самми. — Знаете, возле дверей я приметила подонка, который вызвал полицию.

— Не может быть! — воскликнул Дар.

— Да-да, невзрачный такой человечишко с крысиной мордочкой.

— С крысиной? — Дар прикусил губу. — Припоминаешь нашего пилота, которого мы видели в таможне?

— Припоминаю, — подтвердила Самми, — а я-то голову ломала, чего это курьерский звездолет бросил нас на произвол судьбы...

— Извините, что вмешиваюсь, молодые люди, — проговорил отец Марко, — но о чем идет речь?

— Я бы сказала, что нас преследует Немезида* [13], — сказала Самми. — Нам казалось, что мы оставили ее на Вольмаре со свитой губернатора Балабахера, прошение об отставке которого нужно доставить на Терру.

— Еще нам казалось, что мы — единственные, кто об этом знает, — пояснил Дар, — но, видимо, губернатор передумал и послал своего приспешника.

— Ты не прав, — замотала головой Самми, — если бы он передумал, то его подручному достаточно было заявить, что шеф аннулирует прошение, и все.

— Ха, выходит, крысиная морда действует на свой страх и риск?

— Вряд ли. Не забывай, пилот — перспективный карьерист из Бюро. Все говорит за то, что кто-то из непосредственного начальства Бюро имеет отношение ко всей этой заварухе.

— Человечек с крысиной внешностью входит в администрацию БВС? — поинтересовался священник.

Дар согласно кивнул.

— Не могу понять только, зачем ему нас подставлять?

— За мной гнались два копа, — сказала Самми. — И самым грозным оружием у них были одноразовые шприцы.

— Шприцы? — вскинулся Дар. — Они хотели посадить тебя на иглу?

— Похоже, что это так. Не вижу, правда, в этом смысла, — Самми задумалась. — Два здоровых амбала...

— А почему их приятели хотели меня убить, а не уколоть? Клянусь, в их намерения не входила забота о моем здоровье!

Он многозначительно дотронулся до своей раны, на которую добросердечная Тесси успела наложить бактерицидный пластырь.

— Может быть, ты параноик? — высказала предположение Лона.

— Попала в точку, девочка! — улыбнулся Дар и повернулся к Самми. — Ты не права, тебя тоже пытались прикончить!

— М-да, — заявил отец Марко. — За всем этим кроется что-то серьезное. В конце концов, если считаешь кого-то опасным, но схватить не можешь, то вывод напрашивается однозначный.

— Но причем здесь я? — чуть не всхлипнула Самми. — У меня и документов-то никаких при себе нет!

Лона была определенно заинтригована поворотом событий.

— Поразительное происшествие, — пробормотал Уайти. — Но сдается мне, друзья, на горизонте фараоны!

Только сейчас все заметили, что из-за угла показалась парочка патрульных.

— Не останавливаться! — прошипел священник, и Дар автоматически повиновался приказу.

— Конечно, много лет прошло со времени моих юношеских эскапад, — заявил Уайти, на что его внучка отозвалась скептическим кашлем. — Но я вижу впереди арку, которая вполне может пригодиться в случае чего.

— Превосходно, — проревел отец Марко.

С невозмутимым видом великолепная пятерка нырнула в арку, которая оказалась входом в крытую галерею.

— Последний раз, когда мы это проделывали, дедуля, ты разделил всех на маленькие группки, — напомнила Лона.

— Существенное замечание, — сказал священник. — Безусловно, они сосчитали посетителей бара и догадываются, кого не хватает.

— Ладно, — Дар ухватился за ручку ближайшей двери, — до встречи, ребятки!

Неожиданно для него Самми проскользнула в дверной проем перед ним.

Остальные направились дальше. Сборная команда Вольмара снова играла основным составом.

Они оказались в галантерейной лавке, забитой хитроумными приспособлениями для кройки и шитья, ручного и машинного вязанья и прочего рукоделья.

— Неужели это все предназначено для того, чтобы женщине убивать время? — заинтересованно спросил Дар.

— А ты сам-то пробовал вышивать гладью или болгарским крестиком? — с ехидцей заметила его спутница.

Тут откуда ни возьмись возник хозяин лавки. Он был традиционно для Холдана грузен, а неряшлив по собственной инициативе. Блестящую лысину окружал венчик седых волос.

— Чем могу служить, дамы и господа?

— Обычное любопытство, — быстро ответил Дар и добавил:

— Славная у вас коллекция!

— О, я стараюсь регулярно пополнять экспозицию, — поклонился галантерейщик. — На прошлой неделе прибыла партия воздушно-кукурузных кружев с Самии.

Название планеты ничего не говорило Дару.

В этот момент на пороге появился очередной покупатель.

— Привет, Контак, мой заказ выполнен?

— Час назад, — лицо Контака расплылось в улыбке. Он выложил на прилавок пакет коричневой оберточной бумаги. — Шестьдесят болтов и пять шурупов с вас, уваж-граж.

— Самия, — прошептал Дар, наклонясь к Самми, — это, часом, не планета развлечений? Помнишь девиз: «Здесь можешь поступать как тебе втемяшится в башку, но закона не преступай!»

Не отрывая взгляда от пакета, Самми кивнула.

— Да, это планета, где дозволено все, кроме убийства, да и на него власти смотрят сквозь пальцы, если жертва не из туристов. Пожалуй, самое время заглянуть в следующий магазин.

— Эй, но ведь мы только разговорились на интересную тему, — воскликнул Дар, подталкиваемый в спину маленькими кулачками.

— Даже чересчур интересную, — зашипела девушка уже на свежем воздухе, — неужели непонятно, что здесь торгуют порнографией. А на цену за стопку бесстыжих открыток обратил внимание? Сдается мне, что мы попали в плен эвфемизмов: кружева с Самии — явно товар садомазохистического плана. Какие-нибудь плетки-семихвостки или самозакручивающийся терновый венец!

— В таком невинном на вид магазинчике? — пробормотал Дар, оглядывая торговые ряды под навесами.

— Именно в таких магазинчиках можно купить, что угодно: надувную невесту, билет на оргиастический спектакль, набор «умелые руки и ноги», мягкие наркотики и прочую нелегальщину. А еще могут предложить услуги: интимные и коллективные, какие душе угодно...

Молодые люди зашли в кондитерскую.

У ближнего края прилавка отдельно взятый холданец, слюнявя палец, листал иллюстрированный ассортиментный минимум. Дар заглянул через плечо и узрел, что кондитерские изделия больше всего напоминают наиболее аппетитные округлости женского тела. А на дальнем краю хозяин помогал одышливому орангутану познакомиться с кремовым тортом, роль которого исполняла пикантная блондинка с розой из взбитого крема на самом интересном месте.

И так магазин за магазином, лавка за лавкой.

Наконец в офисе компании «Юридические и прочие услуги» Дар не выдержал и взорвался:

— Да есть ли здесь что-нибудь не для продажи?

— Я пока такого не нашел, — отозвался один из посетителей. — Конечно, кое-что за деньги не купишь, но, насколько я знаю, эта проблема уже решается.

— Возможно, я слишком наивен, — выпалил Дар, не обращая внимания на отчаянно жестикулирующую Самми, — но мне всегда представлялось, что закон направлен на поддержание равенства людей, а не на то, чтобы потворствовать богатым бездельникам.

— Молодой человек! Юность, конечно, запальчива, но ваше заявление настолько политично, что я не в силах его игнорировать!

— Не оскорбляй джентльмена, — строго покосился на невыдержанного клиента верзила за перегородкой.

— Какая тут к черту политичность! — развопился Дар, но тут Самми подхватила его под руку и вытащила на улицу, где парня снова прорвало: — Нет, ты слышала! Простое замечание о целях правосудия — это политика?!

— Особенно, когда ты приплетаешь такие понятия, как равенство, — едко заметила девушка. — Тебе, парень, нужно задуматься — все время нарываешься на скандал. А ведь надо добраться до Терры, а там еще и не такое увидишь.

— Хорошо, больше не буду. Кажется, я начинаю понимать, почему тебе Вольмар пришелся по душе. Ты, Самми, прекрасно сознаешь, что весь этот подпольный бизнес, — он обвел руками галерею, — не мог бы существовать без активной поддержки полиции.

— Кто с этим спорит, — согласилась Самми. — Но признай справедливости ради, полицейских может попросту не хватать.

— Но как это узнать: коррупция или недостаточный штат блюстителей закона? — он подошел к курящему толстяку и нацелился ему пальцем в пуп. — Как вам удается проворачивать нелегальщину? Разве не существует никакого контроля?

— Хамло, — смерил негодующим взором приставалу курильщик. — И слушать не хочу такую поразительную нецензурщину!

Он демонстративно плюнул под ноги Дару и зашел в собственный магазинчик, оглушительно хлопнув дверью.

— Но я не столь брезглив, молодые люди, — раздался сзади шепелявый голос.

Дар обернулся и обнаружил выглядывающего из соседней лавки старика, который был худ до неприличия.

— Вы каких извращений ищете, молодые люди? Может, вас устроит Платон, Декарт, Макиавелли? Все они здесь, все запрещенные книги! Пятьдесят одинарных кредиток в час и читайте на здоровье!

— Пошли-пошли, — потянула Самми упирающегося спутника за рукав.

— Иду-иду, — буркнул Дар, сделал шаг вперед и наткнулся на кого-то. И этот кто-то обладал физиономией с ярко выраженными крысиными чертами.

Глаза человечка расширились от ужаса. Он внезапно застонал, схватился за грудь и кулем свалился на мостовую.

— Что случилось? — воскликнул Дар, удивленно уставившись на растущее темное пятно на рубашке пилота курьерского звездолета.

— Налицо предумышленное убийство!

Дар поднял глаза и узрел знакомую рожу под форменной фуражкой с еще более знакомой эмблемой.

— Вы арестованы, — вырос другой коп за спиной Самми. — Руки перед собой!

— Как же! — Дар отступил на шаг. Ему уже однажды приходилось носить подобные наручники-петлю. Во время своего вынужденного путешествия на Вольмар. Они врастают в кожу запястий и при малейшем шевелении вызывают дикую боль. — У нас свидание в кондитерской, понимаете...

— Есть дела поважнее рандеву с эклерами и меренгами* [14]. Не устраивайте сцен, пошевеливайтесь!

Самми отошла в сторонку, а владелец книжной лавчонки вытащил из-за пазухи электрическую дубинку и с чувством глубочайшего удовлетворения опустил ее на фуражку полицейского. Из ближайших к месту происшествия дверей материализовалось еще два серьезных гражданина и в мгновение ока разделались с его напарником.

— Вам повезло, что мы оказались рядом, — расплылся в улыбке книготорговец. — Судя по ньюсфаксу, вся полиция Хаскервилля охотится за вашей парочкой. Будь я на вашем месте, позаботился бы о подходящей уютной берлоге, в которой можно с комфортом отсидеться.

— Мысль неплохая, — согласился Дар, — но лично мне больше нравится теория, по которой чем быстрее передвигаешься с места на место, тем труднее попасть в нежелательные объятая.

— Я этого и опасался, что вы заупрямитесь, — он кивнул обеим гориллам:

— Взять!

Человекообразные, не смотря на оказанное сопротивление, погрузили Дара и Самми в фургон микробуса.

— Пожалуй, мы прогадали, — задумчиво сказал Дар. — Лучше было сдаться представителям официальных властей.