Сквозь пространство (СИ)

ГЛАВА 35

В столовой, в отличие от его каюты было тепло и уютно. Пахло заваренным кофе и чем-то сладким. Капитан готов был поспорить, что Хлоя добила-таки последний запас конфет на своем небольшом перерыве. Тот угол стола, где он решил посидеть, до сих пор отдавал теплом от стоявшей на нем горячей кружки. Кажется, они с пилотом разминулись буквально в какие-то секунды. Мэл уселся на удобный старый стул с желтыми подтеками краски. Он так подходил этой по-домашнему уютной обеденной зоне, что казалось, был куплен в комплекте со столовой.

В ушах до сих пор стоял тяжелый гул движка, перенесшего настоящую электро-шоковую терапию. Они несколько часов провели с Ильей за работой, и глаза Мэла еще какое-то время болели от сильного контраста яркого освещения «Крошки» и тусклого в машинном отделении. Кое-как удалось устранить проблему с терморегуляцией внутренних помещений. Капитан очень надеялся, что корабль опять не взбрыкнет, и он, наконец, поспит в теплой постели, а не в капитанском кресле.

Кружка с восстановленным молоком красноречиво ждала, пока капитан обратит на нее внимание, однако Малкольм задумчиво теребил в руках один из стянутых из лаборатории УнНИ своей матери. Почему-то он не решался заглянуть в данные, хранящиеся на нем, и сейчас собирался с силами.

— Капитан.

Он поднял задумчивый взгляд, не переставая крутить в руках УнНИ. Джесс немного растеряно застыл на входе. Никто из них больше не ходил в халатах или униформе, поэтому кэпу до сих пор немного резал глаз неряшливый вид одного из братьев. Широкая темно-коричневая футболка с логотипом какой-то рок-группы, потрепанные джинсы и тяжелые ботинки на шнуровке, и весь образ дополняла совершенно растрепанная прическа. Такая, будто тот не знал, что такое расческа.

— Что-то нужно? — спокойно спросил Малкольм.

— Нет, — мотнул головой парень и все же решился зайти в столовую, — просто поздоровался. Я…я решил выпить кофе.

— Конечно, здесь куча свободных мест, — пожал плечами капитан и все-таки убрал универсальный носитель обратно в карман, а планшет отодвинул.

Погрузившись в собственные мысли, он не сразу заметил мрачное и нервное состояние ученого. Выжившие вообще отличались именно таким настроением. Кажется, никто из них, в том числе капитан и команда, не могли до конца поверить во все произошедшее. Но если у команды «Крошки» случались деньки похуже, и многие здесь знали, как справляться с пережитым, то вот братья словно впали в транс. Про состояние Вирджинии он еще не мог судить в полной мере, так как почти не видел ее и знал лишь от доктора, что физическое самочувствие ученой в норме.

— Ты не налил горячей воды, Джесс, — указал на его пустую кружку Мэл, когда парень сел рядом.

— О… я, да, забыл, — он снова встал и быстрыми шагами преодолел расстояние до термопота.

Молодой ученый налил кипятка, снова сел за стол, но так и не притронулся к кофе, только лишь вертел кружку вокруг ее оси на столе. Кофе едва заметно колыхалось в светлых керамических боках.

— Не знаю, чем себя занять, — кивнул он сам себе и уставился в черную гладь налитого кофе. — Отвык от отпусков.

— Джос остался работать в лаборатории один?

— Да, ему так проще. Работа отвлекает. А мне там неуютно. Тихо и народу нет. Это все чертовски странно — вот так потерять людей, с которыми работал бок о бок несколько лет. Еще страннее, что не понял, как работал рядом с Коллекционером и агентом Союза. Я же учился у них. Учился у Лидии, но она, словно никому не нужная вещь, пролежала почти двое местных суток в грузовом отсеке.

Кэмпбелл покачал головой. Специфичный запах уже успел выветриться, но Хлоя говорила, что до сих пор не может туда заходить, ей мерещился тот аромат разлагающегося тела. Мисс Касс они похоронили через несколько часов, после того, как ушли с орбиты Банадае. Так как Таниша и Шен находились в медотсеке под присмотром доктора, то братья помогали капитану аккуратно укутывать тело Лидии в один из специальных пакетов, к которым Малькольм надеялся никогда не прикасаться. Не вышло. Не было возможности оставлять тело для исследования и экспертизы, поэтому они еще и провели подробное сканирование мисс Касс, заложив в файл, подготовленный для экспертизы еще и записи с камер видеонаблюдения.

Хоронили вчетвером. Капитан, как того требует правило, зачитал речь, прикрепил к пакету с телом идентификационный номер ученой и, дождавшись, пока каждый из присутствующих скажет на прощание хотя бы слово, нажал на кнопку и скинул тело в безмолвный космос. На протяжении всей подготовки к похоронам и уборки в грузовом отсеке, Джесс и Джос были бледны и молчаливы.

— Скажите, капитан Кэмпбелл, — собеседник слишком нервно крутил кружку. Напиток вот-вот готов был выплеснуться и замарать стол. — Почему при проверке ваш анализатор не выявил в Нарисе Петровне нечеловеческую ДНК?

— Она была человеком. Она что-то приняла или принимала, то, что давало ей выглядеть, как человек и, по сути, им и быть. Как только мы оказались на планете, воздух Банадае словно начал быстрый обратный процесс, но лучше тебе поговорить об этом с доком, он скажет все куда точнее и понятнее, нежели я. Чего она точно хотела, так это заявить о Коллекционерах всей системе. Не знаю, собиралась она нашими жертвами это показать или как-то еще, но совсем не думаю, что ей был нужен только доступ в экстранет с планеты. Наверное, ей хотелось устроить публичную казнь… Кто знает.

Джесс замолчал и, наконец, принялся за кофе, о чем-то угрюмо размышляя. Мужчины пили в тишине под гул корабля. Молоко было мерзким, а кофе горьким, судя по сморщенному после каждого глотка лицу Джесса. Но это было даже хорошо, все под стать настроению экипажа и пассажиров.

— Я все в толк не возьму, — ученый вновь нарушил тишину и серьезно посмотрел на Мэла, — почему вам одобрили госзаказ на перевозку важных для Союза ученых и оборудования? Джос недавно рассказал мне, что вы были признаны изменником, и эта ваша первая сделка с государством за много лет, — он пристально наблюдал за эмоциями на лице капитана. — На месте секретариата я бы счел это подозрительным. Вы могли оказаться группой экстремистов. Так почему, скажите, наш дражайший и нерушимый Союз позволил вам взять этот заказ?

Малкольм спокойно встретил его подозрительный пониженный тон.

— Если бы я знал.

— Вы знаете, капитан Кэмпбелл, — прищурился Джесс.

— Предполагаю.

— Мне интересно услышать ваши предположения.

— Это выгодно Союзу. Отправить негосударственное судно на далекую планету, якобы с целью научной экспедиции. На бумаге все просто и обычно. Никаких подозрений на счет того, что в среде ученых был какой-либо агент со своей конкретной миссией. Почему только сейчас правительство решило убрать любые намеки на лаборатории и истинное происхождение Коллекционеров спустя столько лет? Возможно, с распространением ареала налетов тварей, люди стали задавать слишком много вопросов, и они решили так обезопаситься. Почему не полететь на комфортабельном и обустроенном именно для таких перелетов судне Союза с дополнительным военным экипажем? Наблюдение СМИ и оппозиционной группы. Куда проще спрятать улики, если это будет старый корабль. И если бы все пошло по плану Эммы, то, скорее всего, после возвращения вас на Землю, нас бы по тихому «заказали» нужным людям. Едва успев покинуть земную орбиту, мы были бы мертвы. Никаких следов, кроме ваших засекреченных данных в штабе Союза. Я и мои люди — идеальные кандидаты на роли смертников, ибо для Союза мы, как кариес в зубах — неприятная мелочь, — Мэл поднялся и, допив молоко, сунул подмышку больной руки планшет. — Вот, что я предполагаю.

Наверное, так оно могло быть и сейчас, в том положении, в котором оказался экипаж «Крошки». Ему стоит предложить Союзу нечто очень выгодное, способное вытянуть хотя бы подчиненных из петли. На Землю им никак нельзя. Он понимал, что тех улик, которые имелись на руках, недостаточно.

Кружка капитана слишком сильно брякнулась о мойку.

— Малкольм, — уже у входа окликнул его Джесс. Кэп обернулся. — Знайте, мы с Джосом сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь вам, как только окажемся на Земле. Можете рассчитывать на нас. Тот дурак, кто поверит в благие намерения Союза.

Капитан кивнул и вышел в коридор, оставляя ученого одного в столовой.

*****

Малкольм чувствовал себя по-дурацки, держа тяжелый экран, забранный на правах капитана из каюты семьи Тудик. Экран был тонким, в увесистой металлической раме, стилизованной под древний антиквариат с абсолютно излишними узорами в виде причудливо закрученных растений. Он неудобно болтался, придерживаемый одной рукой, и иногда стучал по бедру. На согнутой в локте руке, одетой в перчатку, висела небольшая походная сумка с едой внутри. Если бы Хлоя сейчас увидела своего босса, стоящего под дверью ученой, то обязательно закатила бы глаза и назвала это ничем иным, как «явлением блудного капитана».

Опять же, на правах капитана, он на самом деле мог открыть дверь и завалиться внутрь, как последний засранец, но вместо того, он аккуратно попинал панель ногой. Шум от шин инвалидной коляски, так полюбившейся их наемнику, раздался в коридоре и начал приближаться. Мэл на мгновение закрыл глаза и поморщился, вовсе не желая, чтобы его подчиненный видел капитана с набором бюджетного пикапа.

— Здарова, — он проехал мимо, даже не останавливаясь, лишь странно глядя на своего начальника.

Мэл проследил за Шеном до самого поворота, но тому, казалось, совершенно не было до него дела.

Дверная панель открылась, и капитан вновь повернул голову в сторону каюты Джини. Ученая сначала растеряно моргнула, глядя на дежурную ухмылку Мэла, опустила взгляд, посмотрела на вещи в руках капитана и вновь посмотрела на него самого. Только Кэмпбеллу немного не понравилось то, что мелькнуло в ее взгляде. Казалось, что Джини сейчас попросту закроет перед его носом дверь.

— Ты хотела нарушить обещание, — криво улыбнулся кэп и осекся, чувствуя, как спина его едва ли не воспламеняется от взглядов сторонних наблюдателей.

Он резко повернул голову. Три головы — Хлои, Шена и Джера — быстро спрятались за углом поворота. Наверное, наемник успел позвать их на представление. Интересно, они ожидали, что Вирджиния разобьет о его голову экран телевизора?

«Идиоты», — беззлобно подумал он и вновь обратил внимание на Джини.

Та вскинула одну бровь, ожидая продолжения.

— Так что у меня с собой оригинальная трилогия «Властелина колец», — он четко расслышал, как кто-то захрустел чем-то в конце коридора. Никак закуска на представление поспела. — И еще, мне нужна твоя помощь. Если пустишь меня, то спасешь этим жизни трех слишком любознательных засранцев.

Вирджиния закатила глаза, а потом снова пытливо посмотрела на капитана, пытаясь понять истинную причину его прихода. Она все еще помнила, как он вылетал из ее каюты. Неужели так рванул за экраном? Если и так, то бегун из него хуже улитки, учитывая, сколько с тех пор прошло времени.

— Ладно, — протянула она, чуть посторонившись, чтобы впустить его, но только из-за того, что не хотела выставлять их возможную перепалку на обозрение половины команды «Крошки». Они обязательно расскажут все остальным, превратив явление к ней капитана в главу какого-то фантастического романа.

Как только дверь за Мэлом закрылась, она прислонилась к ней спиной, шикнув на зашипевшего Феликса, как-то воинственно выглянувшего из-под кровати. Очевидно, кот так и не простил кэпу тот первый визит. Пес же, лежавший под столом, лишь дернул лапой во сне, даже не проснувшись.

— И какая же помощь тебе так внезапно потребовалась? — решила Джини поторопить замолчавшего капитана.

— Э, да, — на мгновение залипший Мэл, словно вышел из транса, по-хозяйски скинул сумку и, чуть слышно ругаясь, начал водружать чертов экран на маленький столик, — это странно прозвучит, — ставить монитор одной рукой было очень проблематично, — тем более от меня, — наконец, решив проблему с качающимся столиком и норовящим свалиться с него экраном, он похлопал себя по карманам. — Это личное, знаю, я должен все сделать сам, но… не могу, — Мэл достал из кармана УнНИ и выставил перед собой, показывая Вирджинии. — Это моей матери. Я хочу взглянуть на это вместе с тобой, Джини. Что-то… что-то мешает мне увидеть ее в одиночестве.

Джини сглотнула, поняв, что Мэл сейчас выглядел уязвимым как никогда. Ох уж эти его грустные молящие глаза. Черт. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не согласиться сразу. Все же на кону стояли остатки ее гордости.

«А так ли они сейчас важны?» — всплыла неожиданно мысль. Поразмыслив пару мгновений, Вирджиния решила просто спросить прямо.

— У меня есть условие, — начала она. Мэл медленно кивнул, ожидая продолжения. — Мне нужно знать, почему ты пришел именно ко мне. На борту достаточно народа, хоть наш состав и поредел, — последние слова заставили ее нахмуриться и опустить взгляд. По коже почему-то побежали мурашки, и она провела по предплечьям ладонями в попытке согреться.

— К тому же я уж подумала, что чем-то заразилась на Банадае, так ты от меня шарахался, — усмехнулась она.

Рука невольно опустилась. Ладонь крепко сжала карту памяти, и капитан изо всех сил боролся с желанием двинуться вперед и просто обнять Вирджинию. В хорошей перспективе все будет позже, как он надеялся.

— Да, ты права, — Мэл задумчиво посмотрел на сжимающую УнНИ ладонь. — Но, мне и правда больше не к кому обратиться, ведь я хочу разделить это с тобой. Только с тобой, — Мэл дернул плечом. — О, и я не шарахался. По правде говоря, решил, что тебе нужно время. Знаешь, поменьше Мэла рядом. Думал, ты соскучишься.

Джини удивленно подняла взгляд. Выражение лица Малкольма было столь комичным, что уголки ее губ сами собой поползли вверх. Она покачала головой.

— Ты невыносим, Кэмпбелл, — выдохнула Вирджиния. — Угораздило же меня с тобой связаться. У меня от тебя голова кругом, — она запустила руку в волосы, немного взлохматив локоны, и хмыкнула. Подойдя к кровати и сев на нее, она похлопала по покрывалу рядом с собой. — Садись. Что бы там ни было, думаю, настало время тебе это увидеть. Тем более, я навсегда испорчу твою репутацию перед командой, если сейчас выгоню из каюты. А ты ведь спас мне жизнь. Как минимум, я должна быть тебе благодарной.

Он недоверчиво посмотрел на кровать Джини, куда ему предлагалось присесть.

— Так сразу, — Мэл прищурился, — интересный способ благодарности. Немного неожиданно, я даже чуть не растерялся, — немного нервно крутанув в руках УнНИ, Малкольм нажал кнопку передачи данных и законнектил хранилище информации с включившимся экраном. Мужчина, сделав пару быстрых шагов, уселся рядом с Джини и заговорщицки, пытаясь скрыть излишнюю нервозность, подмигнул ей. — Но давай лучше сначала посмотрим, а потом ты меня отблагодаришь.

Подушка с глухим хлопком впечаталась в его ухмыляющуюся морду, и он едва успел прикрыть голову руками перед вторым ударом.

— Ай! Джини! Я пошутил! — смеясь, он пытался выхватить любимое оружие ученой из ее рук, но она слишком быстро наносила удары. — Положи ее! Светилу науки не престало избивать калек!

— А калекам не стоит забывать о своей уязвимости, потому лучше не забрасывать пошлыми шутками того, кто сейчас теоретически сильнее, — едко произнесла Джини с кривой ухмылкой, но все же положила подушку на кровать. — Это было последнее предупреждение, Кэмпбелл. Я не слишком гуманна, как ты уже понял. Еще один намек на то, что благодарить тебя лучше горизонтально, и пойдешь объяснять своей команде, почему не задержался в моей каюте.

— Да ладно тебе, Джини, — он криво ухмыльнуся. — Шуток ты не понимаешь. Сразу «выкину», «еще раз и пожалеешь, Кэмпбелл»… Эх, проехали, — наигранно вздохнул капитан и открыл файловое хранилище.

Внутри вновь начали нарастать уже знакомые чувства одновременно любопытства и нежелания знать что-либо вообще о том, чем занималась мать. Непривычный, словно увеличивающийся комок нервов, заставлял его сильнее сжимать челюсти. Он дрожал, ощущая холод в груди. Навряд ли хоть кто-то мог бы заметить его состояние, чему Мэл был рад, но сейчас ему осточертело мяться в мандраже одному. Он не хотел и думать, что та, в чистоте которой он не сомневался на протяжении всей жизни, могла на самом деле оказаться на деле бессовестным экспериментатором, решающим судьбы обычных людей.

Это как узнать, что твой отец — Темный властелин Галактики — тот самый диктатор, заставивший страдать тебя и твою семью.

Однако это было лишь самым пессимистичным его предположением.

На УнНИ хранилось, как ни странно совсем немного информации. Несколько папок весом не больше гигабайта и одна довольно увесистая, обозначенная как «Доктор Кэмпбелл. Видеоотчет».

— Надо же… видео, — как то отстраненно проговорил капитан. — Так старомодно.

На мгновение он замер, затаил дыхание, подавшись вперед и следя за значком загрузки плеера. Казалось, прошла целая вечность. Он отреагировал бы куда спокойнее, если бы у них с отцом осталась хоть одна видеозапись с мамой, но после конфискации имущества они лишились не только ценностей, но и дорогих сердцу вещей, связанных с Мэри Джин Кэмпбелл.

Экран мигнул и показал молодую ученую, едва старше самого капитана. Она уверенно смотрела в экран, и становилось ясно, что взгляд, разрез и цвет глаз Малкольм унаследовал от матери. Женщина сделала вздох, посмотрела куда-то вниз, на поверхность стола за которым сидела.

— Заместитель научного руководителя доктор Мэри Кэмпбелл, — в тишине, нарушаемой лишь размеренным гулом двигателей «Крошки», голос врезался неестественно остро и громко. Малкольм почти не помнил его и едва ли не сжался внутри, словно маленький мальчик. Капитан сделал глубокий вдох, стараясь выглядеть спокойно. За плечами матери было видно то самое помещение, где еще не так давно он и Вирджиния были узниками. Все, что существовало на этой записи, уже исчезло. — По распоряжению центра и головного офиса начинаю серию недельных отчетов, хоть и не вижу смысла в этом стар…

— Мэри, не надо все это говорить, просто смотри в камеру и пройдись по основному, — раздался мужской голос вне пределов камеры.

На мгновение женщина закатила глаза.

— Интеграция систем жизнеобеспечения идет в порядке протокола. Все сотрудники получили распоряжения, и на данный момент ни один человек не нуждается в дополнительных сведениях и указаниях. Команда биологов уже начала углубленные экспедиции. Все системы и модули функционируют отлично. Эм, — она снова посмотрела на поверхность стола, и было видно, как она перевернула лист бумаги перед собой. Белый уголок, зажатый в ее пальцах скользнул в нижней части экрана. — Первые развернутые анализы флоры Банадае вы увидите в сопроводительном письме. Так же в приложениях указаны данные по колонистам, процент психически устойчивых, легко перенесших длительный путь, процент, выказывающий излишние невротические отклонения, а так же показатели после диспансеризации всех подопытных. В полку сердечников прибыло. Испытания первой версии «пентаптомакса» пройдут, как только мы наладим связь, чтобы писать все в прямом эфире для инвесторов и членов партий. На данный момент связь с экстранетом непостоянная, но компьютерщики заверили, что на днях закончат монтаж сетей и передатчиков. Колонисты получат лишь ограниченный доступ… — она замолчала и несколько мгновений тупо смотрела в камеру, видимо, что-то гоняя в мыслях. — Эм, на этом все. Повторюсь, все данные приложены в сопроводительном письме. Конец связи.

Он еще долго смотрел в потухший экран, пока второе видео не запустилось автоматически. Капитан моргнул и, словно вышел из транса.

— …интересные представители местной флоры…, — продолжала его мать с экрана.

Видео-файлов с отчетами было много, все они не просматривали — наугад воспроизводили отдельные. По большей части это были малопонятные для Кэмпбелла фразы и сухие отчеты без лишней информации. Капитан понимал только то, что его мама работала в наполовину частной исследовательской организации, некоторые исследования которой хорошо спонсировал Союз и требовал регулярных отчетов. Они изучали действие некоего препарата на живых людях. Что это конкретно он тоже не понимал, но для сидящей рядом Джини объяснения Мэри, казалось, имели смысл. Время от времени она вскидывала руку с выставленным указательным пальцем, прося таким образом не выключать видео. И когда Малкольм смотрел на нее, видел, что все термины и словосочетания для нее вовсе не пустой звук. Джини внимательно слушала Мэри Кэмпбелл, будто та читала интереснейшую лекцию.

В такие моменты ему вовсе не хотелось отрывать ее внимание от экрана дурацкими вопросами потому, что в этом ее сосредоточенном виде было нечто завораживающее.

— Новая формула «пентаптомакса», — дрогнувший голос Мэри Джин, привлек его внимание обратно к монитору, — которую мы вводили согласно четкой дозировке на массу тела, — женщина на записи выглядела потрепанной, в глаза сразу кидалась темно-красная полоса, тянувшаяся вдоль щеки, с заметными кровоподтеками, — дала неожиданные результаты. Многие подопытные пошли на поправку. Их мышечная масса резко возросла, равно как и аппетит. Однако большинство испытуемых начали испытывать сильные приступы агрессии. Буквально пару часов назад, во время нашего обхода на меня и доктора Эльдинга напал один из колонистов. Он попытался проткнуть обычной шариковой ручкой мой глаз. Несмотря на оперативные меры рядовых и офицеров, следовавших с нами, ему каким-то образом удалось… удалось молниеносно увернуться от электрических зарядов и напасть на нас. Сейчас он нейтрализован и определен в изолятор, потребовалась двойная доза успокоительного…

Чем дальше они шли, тем обеспокоеннее выглядела доктор Кэмпбелл.

Выяснилось, что все испытуемые, несмотря на полное излечение от многих своих хронических болезней, включая психические расстройства, перестали контролировать эмоции и постоянно подвергались приступам агрессии. В какой-то момент его мать начала говорить прямо, что стоит прекратить на время эксперименты, но раз видео оставалось еще достаточно, стало быть, ей отказывали в этом.

Последняя по дате запись была сделана ровно за год до смерти матери Мэла. И начиналась она очень странно. Мэри сидела и просто смотрела в камеру. Под красными от слез глазами ученой отчетливо виднелись темные круги. Позади уже не было людей, которые то и дело мелькали позади нее раньше. Волосы Мэри были растрепаны, темные локоны, казалось, несколько недель не видели расчески и торчали в разные стороны. Отчаяние так и сквозило во взгляде матери Мэла.

— Та утечка… черт… зачем я это делаю? — она уронила лицо в ладони и тяжело вздохнула. — Связь с эктранетом уже давно идет с перебоями, не уверена, что это вообще попадет хоть куда-то. Кто-то выпустил нескольких особо буйных пациентов. Только разработанная сыворотка украдена. Мы… Утечка, случившаяся две недели назад, дала свои плоды — многие стали выказывать признаки заражения, — она тяжело выдохнула, и из ее глаз полились слезы. — У всех нас… я… не знаю, что будет дальше. Я лишь хочу увидеть моих мальчиков снова. Все это было большой ошибкой… я не хочу тут оставаться. Я… — в ее глазах вдруг отразилась уверенность и решительность. — Я скопировала всю информацию на свой носитель. Все данные по исследованиям и действиям вместе с этими отчетами на ней. Надеюсь, что смогу передать это нужным людям и… закончить этот ужас. Конец связи».

— Зара… Заражение? Утечка? Что за «пенапе…пане…пента-хрень»? — он опустил растерянный взгляд на носки своих ботинок. — Мама. Что за дерьмо там творилось? Джини, скажи, что это не то, о чем я думаю…

Джини медленно покачала головой.

— Не уверена, Мэл, — она сочувствующе смотрела на капитана, понимая, что его сейчас охватывали противоречивые эмоции. — Чтобы сказать наверняка, мне нужно будет просмотреть письменные отчеты и разобраться в них. Но… — Вирджиния прокашлялась, а потом пожала плечами, — думаю, в некотором роде твоей матери задали схожую с нами задачку. Похоже, они испытывали на колонистах препарат, который должен был сделать их сильнее и быстрее. Излечить от всех болезней, — она хмыкнула. — Чтобы они стали неуязвимыми. Полагаю, такие воины пригодились бы Союзу. Особенно учитывая, что с отдаленными планетами раньше почти не было регулярных связей. Все, кто туда полетел, фактически попрощались с родными в поисках лучшей жизни. А что может быть лучше одиноких затерявшихся в космосе людей? Только вот отключение эмоций и агрессия не входили в их план. Очевидно, сыворотка была недоработана. Удивлюсь, если она успешно прошла проверку на крысах. Мне кажется, им не дали времени. Поставили жесткие рамки. Иначе кто-то из корпуса ученых обязательно бы заметил этот эффект и рассказал остальным. Они бы смогли поправить это до того, как проводить испытания на людях.

Мэл лишь хмурился, время от времени делая глубокие вздохи. Было видно, что ее заключения были ему неприятны, но он не перебивал, а значит, и сам пришел к схожим выводам.

— Заражение и утечка, — задумчиво продолжила Джини. — Я думаю, именно тогда Нариса приступила к активным действиям. Последнюю сыворотку украла она, это точно, вот только не ясно, была ли Нариса изначально такой неуравновешенной, или же все это результат случайной утечки. Я проработала с ней несколько лет, — Джини заправила выбившуюся прядь за ухо, — но все это время она казалась мне милой. Относительно, — усмехнулась она. — Если это была прошлая Нариса, то склоняюсь к последнему. Что-то там с ней случилось, что полностью перевернуло сознание. Заставило сойти с ума и встать на сторону безумия.

Вирджиния прикусила губу, заметив, что лицо Мэла становилось все более серым. Не сдержавшись, она потянулась и положила ладонь на его руку.

— Ты не можешь винить свою мать, Мэл. Ты видел, что она хотела свернуть исследование, ей просто не позволили. За ним стояли слишком влиятельные заказчики. К тому же, она не была руководителем, а лишь замом. Должность очень почетная, — кивнула Джини, — но не думаю, что она бы сама смогла отдать приказ прекратить любые испытания на людях.

Вирджиния замолчала, опустив взгляд на свою ладонь, и вдруг почувствовала смущение. Она медленно убрала ее и нахмурилась.

— Но я все же кое-чего не понимаю, — тихо проговорила Вирджиния. — Зачем было устраивать экспедицию, чтобы рассказать всем про Коллекционеров? — Джини качнула головой. — Нариса просто хотела наглядности? Считала, что одной ее недостаточно? Или весь наш экипаж должен был войти в историю? Что-то вроде страшной сказки на ночь всем, кто бороздит космические просторы?

— Я… я не знаю, — он тяжело вздохнул и поднялся на ноги, не в силах больше просто сидеть на месте. Каюта была маленькой для того, чтобы мерить ее шагами, поэтому он просто застыл рядом с экраном и нервно топал носком о металлический пол. — Без понятия. Столько возможностей у нее было сделать это и на Земле, и по дороге к Банадае, но она выбрала именно это, — капитан скрестил руки на груди и посмотрел на ученую долгим задумчивым взглядом. — А Эмме… Союзу только это и надо было, — так же в задумчивости он облизал губы. — Консерва. Не знаю, просто не представляю, что конкретно она хотела сделать. Может быть, Нариса решила, что недостаточно будет просто выложить все в экстранет, ведь у Союза есть целый штаб тех, кто избавляется от опасного контента. Вдруг она решила, что мощности башни хватит, чтобы бросить в прямом эфире по всем каналам ее сообщение. Если так, то нас бы казнили на глазах у миллиарда людей.

Он отвернулся от Джини и провел по экрану пальцем. Сенсор отозвался и показал другие папки, хранящиеся на этом УнНИ. Кэп открыл первую попавшуюся папку и ткнул на самый первый документ. Экран выдал формулы, бесконечные формулы с пояснениями и записями наблюдений.

— Я не виню мать, Джини. Вовсе нет. Я знаю, что такое приказы. Знаю, каково это — делать то, что необходимо кому-то свыше, даже если затея тебе не нравится вовсе. Я лишь, — он обернулся к ней, расслышав шорох матраса. Она поднялась и подошла к Мэлу, чтобы взглянуть на непонятные для него закорючки и знакомые только по школьной программе химии линии, выстраивающие в элементы связи. — Она сказала про заражение. А если она вернулась на Землю инфицированной? А? Что если она испугалась, сбежала и привезла с собой заразу? Моя мать могла вполне заразить кого-то… может, поэтому ее устранили? А отец… ничего не знал и… мы лишились всего из-за банальной недосказанности.

Он немного помолчал, думая об ошибках своих родителей, о своих несбывшихся надеждах, о том, что сам совершал когда-то. Всегда так, когда прошлое вдруг снова врывается в твою жизнь, ты начинаешь невольно поминать все то, что когда-то происходило и невольно катишься назад, на какое-то время забывая, что у тебя есть сейчас и есть завтра.

— Джини, пожалуйста, посмотри и скажи, что это все поможет мне и команде выбраться из лап правительственного ада, куда мы самовольно летим?

Она кивнула и подошла ближе, чуть оттеснив от планшета Мэла, чтобы получить лучший доступ к изображению на экране. Она села за стол и принялась изучать документ. Как оказалось, в папке хранились записи с выведенными формулами сыворотки. По мере чтения, Джини поняла, что все отлично структурировано. В одном документе находились отчеты за полугодие, видимо, ученые отчитывались перед заказчиками именно за этот период. В файле она обнаружила формулы разных сывороток, отчеты о реакции на них подопытных, замечания по поводу количества умерших и тех, у кого наблюдались отклонения от ожидаемой реакции, далее снова шли формулы с внесенными коррективами. У нее буквально вставали волосы на затылке. Джини сглотнула, когда открыла следующий файл за другое полугодие. Одно было ясно точно: ученые совершали на Банадае самые дикие и бесчеловечные поступки. Она не знала, почему Союз так гнался за результатами, к чему была такая спешка, но они осуществляли хоть и, безусловно, действенный метод, но лишенный всякой гуманности. Да, и она оказалась права насчет цели экспериментов и конечного желаемого результата. Они пытались создать идеальных солдат, не только имеющих отличную выносливость и регенерацию, но и, что интересно, невосприимчивость к разного рода перепадам температур. Таким, при которых человек без скафандра бы просто не выжил.

От чудовищности сухого изложения на бумаге цифр погибших и мутировавших людей у Джини перехватывало дыхание. Это все походило на испытание какого-то конвеера, где никто не заботился о числе жертв, держа в голове мысль лишь о том, что организм хотя бы одного из ста все же сможет правильно принять сыворотку. Ну, или же доживет до того времени, как сыворотка будет усовершенствована и уже не станет нести такой вред живому организму.

На глаза попались до боли знакомые формулы, над подобными она и сама просиживала долгие часы в лаборатории.

— Ну, конечно. Все-таки дендранус, — пробормотала она себе под нос и заметила, как вопросительно на нее уставился Мэл, выглянув из-за плеча. — Тот ингридиент, который мы должны были искать на Банадае, — пояснила ему Джини. — Они активно его использовали. Я не скажу так быстро, для этого требуются часы изучения документов, но что если… — мысль, казалось, крутилась на языке, но вдруг исчезла, так и не обретя форму. Джини расстроенно покачала головой. — Не знаю. Может, в поступке Нарисы больше логики, — медленно начала она, стараясь не сбиться. — Ведь она знала, что дендранус там, и наверняка у нее сохранилась формула последней сыворотки. Нариса не могла приготовить больше без редкого растения, которого нигде, кроме Банадае, просто не существует. По крайней мере, по отчетам, — приподняла она брови. — Тогда экспедиция была ей необходима, чтобы приготовить еще сыворотки, — Джини вдруг вспомнила обрывки разговора с Нарисой, они вспыхнули в голове подобно взрывам сверхновых звезд. После того, что сделали с Мэлом, ей было не до деталей и не до запоминаний слов, но обрывки ее фраз Вирджиния все же вспомнила. Кажется, именно об этом Нариса и говорила. — Тогда… эм… — она перевернулась на стуле так, чтобы оказаться лицом к лицу с Малкольмом. — Когда тебя ранили, а потом дали анестетик, Нариса со мной говорила. Я мало что запомнила, видимо, мозг просто зачистил самые психологически тяжелые моменты, но все же. Нариса сказала что-то про то, что хотела сделать нас себе подобными. Вот зачем ей было нужно Банадае. Она хотела развивать эту расу, множить… Кажется, она сокрушалась, что Эмма разрушила лабораторию. Ну, — она пожала плечами, — за это мисс Кларк поплатилась жизнью. Знаешь, — Джини вдруг хмыкнула, — что-то у них было не так с формулой. И ради нашего успокоения лучше бы дендранусу иметь дефектный фермент, пагубно влияющий на нервную систему. Тогда бы он все равно не подошел для наших исследований, — она опустила взгляд, задумчиво уставившись в никуда. — Создание чего-то нового всегда имеет последствия, — Джини вздохнула и снова посмотрела на капитана. Он скрестил на груди руки и косился на экран с отчетом.

— А…?

— Этот отчет бесценный, — перебила она его. — Если он всплывет хоть где-то, разразится нешуточный скандал. Люди будут бояться лететь колонизировать планеты, опасаясь, что Союз использует и их. Да и такое откровенное убийство ни в чем неповинных людей не сойдет им с рук, — Джини кивнула свои мыслям. — Ты в этом лучше разбираешься, я никогда не шла против Союза и никого не шантажировала… Ну, кроме своих питомцев, но это не в счет. Тебе нужно придумать, как воспользоваться данными. Может, как-то намекнуть, что ты и твоя команда теперь знаете слишком много и располагаете чересчур ценными знаниями, чтобы вас убивать. Мы можем посоветоваться с Джосом, он наверняка знает, как скрыть данные в экстранете, чтобы доступ к ним имел только ты, и взломать это было невозможно. И если, например, ты не будешь заходить на свой профиль, скажем, раз в неделю, отчеты сольются в сеть. Такое подойдет?

Мужчина кивнул.

— Возможно и пойдет, но хакнуть можно что угодно, и специальный отдел не раз показывал это, — он потер переносицу, пытаясь успокоить ту кашу из одновременно продумываемых планов отхода, что образовалась в голове после всего. — Мы поговорим с Джосом, решим, как лучше. Еще у меня есть один знакомый на станции у колец Сатурна, отличный хакер, он должен помочь. Но одно знаю точно, если ставить условия, что ты сейчас назвала, меня попросту не выпустят с Земли и будут держать под охраной, ведь люди…ммм…нашей профессии, как правило, долго не живут и Союзу будет просто невыгодно отпускать в космос того, от кого напрямую зависит их репутация и будущее. Придумаем что-нибудь повеселее. Во всяком случае, — Малкольм тряхнул головой и поднял сумку с пола, — пока мы летим. А все остальное, можно обдумать и потом.

Мэл кое-как достал из сумки термобутылку с водой, порошковый сок и герметичный пакет с бутербродами. Выложил все это перед удивленной Джини.

— Знаешь, Вирджиния Каррингтон, — как бы между прочим проговорил он, являя из недр неудобной сумки две металлические кружки, — на самом деле, я дико устал. После всего этого дерьма мы просто обязаны провести время, как старики: сидеть в тепле, в приятной компании и смотреть старые фильмы. А беспокоиться? Беспокоиться будем завтра, когда вновь станем капитаном и ученой. Ну, так что, ты со мной?

Уголки губ Джини сами собой приподнялись в улыбке. Мэл был прав. Она жутко устала держать себя на пределе напряжения и концентрации. Отдых был ей жизненно необходим, если, конечно, она не хотела сойти с ума. Вирджиния как-то видела на практике в медицинском, что случалось с людьми, ставящими работу превыше всего, одержимыми идеями и не знающими, как переключиться. Со временем они словно выгорали изнутри. Это было такое печальное зрелище…

Джини моргнула. Нет, сейчас ей не хотелось ни о чем думать. Ни о чем, включая то, как странно резануло сердце от спокойного тона Мэла, признавшегося, что такие, как он, долго не жили.

«Потом», — мысленно произнесла она. Джини подумает об этом потом, а сейчас…

— С удовольствием, — произнесла она.

Пусть Мэл еще не сказал ей тех самых слов — к слову, и она тоже — и до сих пор было неясно, что станет с ними после прилета на Землю, но играло ли это какую-то роль сейчас? Разве не к ней он пришел, чтобы разделить самый тревожный момент своей жизни? Это что-то, да значило. А остальное… Вирджиния чуть слышно хмыкнула, наблюдая за Мэлом, который искал фильм среди сотни папок планшета.

«Разве когда-то наши отношения были простыми?»

Определенно нет. Вероятно, в том и была их притягательная сила. Значит, им просто нужно было время.

«Его будет достаточно по пути домой, не так ли?»

Это была последняя мысль Джини об этом, прежде чем они с Мэлом устроились на кровати и полностью погрузились в происходящее на экране.

В конце концов, разве что-то имело значение, когда рядом с ним ее душе было так тепло?