- Я тоже тебя люблю, - Проклятая внезапно вышла из боевого состояния, на ее лице появилась улыбка. Я кивнул, и Атлас свернул ее хрупкую шейку. Надеюсь, она обрела покой будучи счастливой.



Все, кроме меня и Михо, покинули комнату, я снял броню, разрезал девушке вены. Кровь вытекала медленно по причине неработающего сердца. Но это добавит нам несколько минут, ведь головной мозг еще не поврежден, а, значит, она может восстать из мертвых. Да, Люцифер прекрасно умеет чинить спинной мозг, может, в том числе, поднимать людей из инвалидных колясок, однако, признайтесь, цена слишком высока. Лучше жить свободным человеком с ограниченными возможностями, чем здоровым зомби-рабом.



- Придержи ее и не говори ни слова, - приказал я ученому.



Можно было бы попытаться разрубить голову пополам при помощи моей сабли, но в комнате слишком мало места, есть возможность промаха и не всегда получается проделывать такие трюки с одного удара.



Присев и прислонив ножовку к затылку Проклятой, я приступил к делу. Кровь брызнула на лицо, на руки, пила плохо шла из-за волос, постоянно застревала. Я не слышал отвратительных звуков распиливания кости, в моей голове играла музыка, заглушая весь окружающий мир. Первое лезвие быстро сломалось, я, заменив его вторым, продолжил работу. Ее белая маечка перекрасилась в красный цвет, так любимый Люцифером.



Никаких чувств, просто делай то, что должен. А должен ли я это делать? Зачем мне это? За что я сражаюсь? Так, выбрось вопросы, пили голову. Просто делай. Музыка играет и мне хорошо. Всё остальное неважно.



- Как и просил, - распилив черепную коробку пополам, я встал и вышел из комнаты. Мне пришлось обернуться лишь затем, чтобы понять, в состоянии ли Михо работать. Он находился в легком шоке, в трансе. Но он тут же приступил к своим обязанностям. Было бы пиком идиотизма, если бы после всего этого ботаник еще и не смог бы продолжить начатое дело.



Я запер свою комнату на ключ, воткнул беруши. Не хочу слышать окружающий мир. Хочу слышать музыку в своей голове.



Достав листок бумаги и карандаш, я быстро начал совершать наброски. Я рисовал девушку, прикованную к стулу. С распиленной головой...







Глава 7.





Как-то Томпсон навещал раненых агентов в больнице. Этот жест кажется слегка политизированным, но Директор переживал за своих людей на самом деле, это не было игрой на всевидящее око журналистики. Там я познакомился с парнем по имени Тай. Точнее, имя-то его Тайлер, но все называли его Тай.



Молодой, высокий и крепкий афроамериканец с двумя пулевыми ранениями в ногу и сломанными ребрами от очереди по бронежилету. Сейчас вспоминаю и понимаю, что он мне Коршуна чересчур напоминает. Только черного.



Очень способный морской пехотинец смог пробиться в ряды агентства. Мы с ним разговорились, он поведал, как проходят миссии, что они там делают, делился впечатлениями от увиденного. А внутри я вновь переживал историю своего выживания. Это оказалось совершенно не то же самое, что просто рассказывать Томпсону о тех пятнадцати днях. Тогда я мог отстраняться, не включать эмоции. Но при общении с Тайлером чувства брали верх. Ощущение беспокойства, учащенное сердцебиение, расплывчатые мысли. Однако я не боялся этих чувств, они мне даже чем-то нравились.



Я еще два раза заходил к своему новому знакомому в гости. Мы болтали не только о Тьме, мы болтали обо всём. О девушках, о фильмах, громко спорили о политике и спорте. Тай предложил мне посетить тренировочную базу АПЛ, я не смог удержаться. Томпсон выдал мне разрешение, когда я попросил об этом.



База располагалась загородом, такие строили практически по всему свету, ведь не будешь же отправлять агентов, например, из России, чтобы они тренировались в Бостоне, а потом вновь возвращались для очередной операции. Тай тогда только вышел из госпиталя, поэтому мы пошли в тир. Не по полосе препятствий же нам бегать с его раненой ногой.



Агент пояснил мне, что сейчас нет единого табельного оружия. Да, все используют пистолеты-пулеметы с мощными глушителями, но к одному варианту пока что не пришли, не решили, какой будет лучшим в Безднах. Однако, с его слов, концерн "Калашников" и корпорация "Кольт" готовят идеальное для нас оружие на базе ПП-19. Поэтому некоторые агенты тренируются именно с предшественником будущей чудо-пушки. В тот момент я не совсем доверил словам Тая, они походили на слухи, но я уточнил у Томпсона, который подтвердил данную информацию. Более того, начальник сообщил, что это его решение и ООН выделило крупную сумму на разработку.



Тай предложил мне пострелять в тире. Я согласился, и правильно сделал. Потрясающее ощущение, а еще и напряжение неплохо сбрасывает. Прямо как фехтование, которого я временно был лишен по причине проблем у моего спарринг-партнера.



Я выпросил у Томпсона разрешение тренироваться в стрельбе почаще, он не отказал. Напротив, я теперь мог стрелять столько, сколько сам пожелаю. Чем я и воспользовался. Несколько месяцев я каждый день по два-три часа только и делал, что сражался против бумажных квадратов вместе с Тайлером. После работы, конечно. А в выходные иногда с раннего утра уничтожал безобидные мишени и горы патронов. Мы изнашивали стволы с невероятной скоростью, имитировали стрельбу в Бездне, приглушая свет, болтали и подкалывали друг друга, я доставал Тайлера шутками про то, что он - моя галлюцинация. Такой вот маленький "Бойцовский Клуб" у нас получился...



- Я тебе за дверью воду поставила, - пробился женский голос сквозь пелену моей защиты от реальности.



- Я уже выхожу, - неторопливо поднялся я с кровати, открыл дверь своей комнаты. - Спасибо за беспокойство.



- Паршиво выглядишь, - сообщила Ева.



- Всё нормально, - закачал головой я. - Кстати, ты там какие лекарства принимаешь?



- Не надейся, - строго ответила Ева. Чем-то ее голос сейчас напомнил голос моей матери.



- Да я шучу, - попытался улыбнуться я, но мое лицо слегка онемело из-за долгого нахождения на подушке. Кстати, про лекарства я всё же не шутил. Мне бы сейчас не помешала одна маленькая доза чего-нибудь убийственного. А то три таблетки аспирина ни капельки не помогают.



- Ты уже полтора дня там сидишь, - заботливо произнесла Евы.



- Правда? Я не заметил, я же часы не ношу, - причесывал я свою лохматую голову пальцами рук. - Как там Михо?



- Сказал, что совершил величайшее открытие, но всем расскажет лишь тогда, когда ты будешь с нами. Сейчас он какой-то невероятно объемный отчет пишет.



- Я буду на крыше, собирай команду, - не хотел я заставлять всех ждать одного себя. Они уже, наверное, ногти на ногах себе изгрызли в раздумьях о том, что же мы такого открыли.



Разлегшись на диване, я направил свой взор вверх, на непроницаемую темноту купола. Как же у меня болит голова. Из-за нервов, наверное, ничего не могу с собой поделать. Пять лет работы с психиатром, конечно, помогли, но куда больше мне помогли лекарства...



- Господа, нам всем поставят памятники и назовут улицы в нашу честь, - слишком пафосно начал брифинг Михо. К слову, Атлас и Коршун отсутствуют на собрании. Оно на английском же проходит, а выступать в качестве переводчика меня сейчас совсем не тянет. Потом им расскажу. Нет, пускай им Михо рассказывает, его же триумф. А я хочу просто лежать и ничего не делать.



- Кофе, - протянула мне чашку Еву.



- Спасительница моя, - подмигнул я девушке, но она стыдливо отвела взгляд. Я не флиртовал даже, но ладно, пофиг.



- Что с ним не так? - поднял клетку с Проклятым котенком Михо.



- Он немножко зомби, - хихикнула Ева.



- К голове приглядитесь, - котенок находился в боевом режиме, поэтому периодически агрессивно кидался на клетку.



- Короче, - подгонял Боб ученого.



- Он голову неправильно держит, она слишком низко, - разочаровано констатировал Михо. Он эту презентацию устроил, прежде всего, для себя. Чтобы насладиться моментом успеха. Но мы же не ученые, поэтому не разделяем его воззрений на преподнесение информации.



- И? - вновь спросил Боб.



- И это натолкнуло меня на мысль, что у него голова слишком тяжелая. А еще в Безднах отсутствуют птицы. Сколько, по-вашему, весит, например, голубь?



- Килограмм? - предположил Боб.



- Меньше фунта, - уверенно сказал Инди.



- Да, грамм триста, плюс-минус пятьдесят, - кивнул ученый. - А еще у птиц очень хрупкая шея.



- Как это связано с тем, что мы вскрыли голову девке? - не унимался Боб. Мы вскрыли? Мы? Вообще-то я вскрывал черепную коробку. Его там вовсе не было.



- Напрямую связано, - разошелся Михо в улыбке. - Именно отсутствие птиц и опущенная голова котенка заставили меня задуматься о том, что Люцифер что-то помещает в голову Проклятым. В голове у девушки я обнаружил маленький слой неизвестных клеток. Их совсем немного по объему, как кусок ткани, радиусом в сантиметр. Но они очень тяжелые.



- Насколько тяжелые? - уточняла Ева.



- Не знаю, но однозначно тяжелее стали. Возможно, тяжелее свинца или золота. И такого строения клеток я никогда не видел. Даже Войты намного примитивнее. Эти клетки вплотную прилегают друг к другу, но также они соединены с нашими, с человеческими клетками головного мозга при помощи аксонов и дендритов, - Михо, увидев замешательство на наших лицах, начал пояснять. - Ну, это обычные соединения в нервной системе, используются для передачи импульсов. Так понятнее?



- То есть клетки неизвестного происхождения соединяются с нашими клетками при помощи наших же нервных волокон? - спорил Инди, почесывая затылок. Слишком уж он интенсивно его чешет, будто хочет вскрыть себе череп и проверить, нет ли там этой штуки. Но ее там нет. Мы не Проклятые. Нам десятки раз делали МРТ, никаких отклонений или тем более новообразований.



- Как-то так, - подтвердил Михо. - Предполагаю, что именно эта структура обеспечивает контроль над телом, а также возможность передавать информацию от одного Проклятого к другому.



- А как Люцифер запихивает всё это в голову? - задала вопрос Ева.



- При помощи Войтов. Я не успел толком исследовать структуру, они быстро налетели, начали разбирать ее на крошечные части, а потом собирали эти частички и улетали.



Я не вмешивался в обсуждение, я лишь слушал и думал, перебирал варианты, чем же может быть полезно это открытие. Ничем. С политической точки зрения, возможно. Томпсону сейчас хуже некуда. Но с военной - ничем.



Что-то я совсем как солдафон начал размышлять. Необходимо срочно прочитать какую-нибудь философскую книжку и отбить подобные милитаристские мыслишки.



- А это можно как-нибудь достать? - внезапно Инди оживился. Я рассматривал уже этот вопрос у себя в голове, ответ был "нет", но посмотрю, что скажет ученый.



- Чтобы не убить Проклятого? Нет, - подтвердил мои мысли Михо. - И я понимаю, о чём ты. Человека, ставшего Проклятым, уже не вернуть к нормальной жизни. Никак. В организме происходят необратимые изменения, проблема не только в этой структуре. Часть мозга вообще не работает, как и некоторые внутренние органы. И, боюсь, Люцифер вносит свои поправки в каждую клетку.



- Тогда зачем нам это? Какая польза? - внезапно вспылил Инди. Не помню его таким, он всегда был сдержанным. Хм, ведь он выживший? Возможно, в Нью-Йорке остался кто-то из его семьи? Вот зачем он туда бегал! Инди не мародер! Он ходил к кому-то Проклятому!



- Не всё так быстро, - раздосадовался Михо. - Мы накапливаем информацию, которая в результате обязательно сойдется в единую картину, как пазл из частичек. И наше открытие - это действительно прорыв. Агентство найдет применение нашим успехам.



- То есть сейчас твое супер-важное открытие бесполезно?! - продолжал слетать с катушек Инди.



- Мы отвлечем человечество от войн хоть на минуту, - вмешался я, так как разгневанный парень не оставил мне иного выбора. - Томпсон сделает важное заявление, у людей появится надежда на победу над Люцифером, они временно перестанут грызть друг другу глотки. Как и шесть лет назад. Здесь и сейчас мы спасаем жизни. Точка.



Ни у кого не возникло желания со мной спорить, Инди открыл рот, но не нашел что ответить, разлегся на диване и закрыл лицо руками. Его вывели именно слова Михо о Проклятых, которых уже не вернуть к человеческому состоянию. Я жестом показал всем уходить с крыши, пусть Инди побудет один. Ему это необходимо. Как мне было необходимо совсем недавно...







Глава 8.





Агентство оказалось под жесточайшей критикой прессы, шею Томпсона крепко стали сжимать потные руки жирных политиканов. Провал за провалом без видимых результатов. Я хотел чем-то помочь своему наставнику, поэтому предложил опасную авантюру: я сам с каким-нибудь отрядом отправлюсь на миссию, мы сделаем что-нибудь малюсенькое, но журналистам такой жест более чем приглянется.



Да, снова запихнуть свою задницу в пекло - это моя собственная инициатива. И всё, что происходило потом, лежит на моей совести. Почему я вообще решил вернуться в Бездну? Некоторые утверждают, что преступники любят возвращаться на место преступления. Никогда такому не верил. Но меня непреодолимо тянуло туда. Возможно, я заигрался в героя, подумал, что смогу как-то помочь? Ага, лучшие солдаты не могут, а я смогу, как же. Или мне хотелось оказаться полезным для Томпсона? Ведь он многое для меня сделал, я должен был его поддержать в сложной ситуации. Или я пошел за очередной порцией славы? Я не знаю правильного ответа. Быть может, всё это вместе взятое, а, может, причина кроется в чём-то совершенно ином.



Изначально Томпсон послал меня куда подальше с такой идеей и посоветовал вообще не думать о возвращении в Бездну. Именно благодаря этому его отказу, я могу смело утверждать, что он всегда заботился обо мне. По-своему, но всё же заботился. Ему не плевать на меня, я не просто пешка на его шахматной доске. Поэтому через неделю я снова предложил своё временное решение проблем агентства. Он нехотя согласился. Видимо, Директору требовалось время, чтобы как-то повысить результативность проведения операций, а моя авантюра способна подарить две-три недели.



Меня ввели в курс дела, вручили тяжеленный бронежилет, каску, под которой моя шея фактически прижималась к плечам. Выдали обычный ПП-19, с какими я и тренировался в тире.



В качестве группы, с которой я отправлюсь на задание, Томпсон выбрал отряд "SWAT" из шести бойцов. Забегая вперед, скажу, что это самые профессиональные ребята, которых я встречал. А ведь я работал по всему свету, перезнакомился почти со всеми действующими агентами.



Тут дело не столько в персональных данных каждого отдельного солдата, сколько в отлаженности действий всего отряда. Безусловно, Коршун стреляет лучше любого из них, а Атласа вряд ли кто-нибудь сможет победить в ближнем бою. Но эти воины ведут себя, как одно целое. Словно в сражении ими управляет какой-то высший разум. Они могут не переговариваться, не использовать жесты, выглядит это несколько пугающе, почти как у элиты Проклятых. Впрочем, данные агенты круче, ведь они не только атакуют, а еще и обороняются великолепно, в совершенстве прикрывают друг друга при отходе.



Идеальный отряд. Именно поэтому всех шестерых взяли в агентство. Однако в общении они всегда были какие-то скучные, или им Томпсон приказал не болтать со мной слишком много.



На огромном бронированном вертолете, шум винтов которого стал одним из самых ненавистных мною звуков, мы добрались до точки назначения. Цель задания была проще некуда: зайти, принять бой, суметь вынести одного мертвого Проклятого за границу Бездны. Они же красиво распадаются при попытке перетащить их. Всему миру должно понравиться. Но, чтобы случайно не разочаровать всех, журналистов к месту действия, разумеется, не допустили. Военные видеокамеры и свои фотографы, никого более.



Бездна Манхеттена охраняется похлеще, чем драконы стерегут свои сокровища. До встречи с Инди, я и подумать не смел, что кто-то может пройти туда (кроме агентов и военных, конечно). Повсюду солдаты, пулеметные вышки, танки и системы ПВО.



Мы вошли с одного из западных мостов. Мне хорошо запомнился тот момент: мрачное небо, прохладный ветерок, я осматриваю свою ладонь, на которой надета тактическая перчатка. Но как только мы пересекли границу, ветер мгновенно прекратился, заметно потеплело, всё стало слишком темным.



Мы быстро заняли позиции за изрешеченными пулями автомобилями, стали медленно продвигаться вперед: от одной машины до другой. Меня заранее просили "хотя бы не мешаться под ногами". Я достойно справлялся со своей задачей, но лидер отряда, Нил, держался подле и всячески следил за мной. Мост неплохо освещался, вскоре мы обнаружили передовой отряд Люцифера. Слишком большой, чтобы можно было его разбить, около пятнадцати тяжеловооруженных и бронированных Проклятых. И двигались они в нашу сторону.



Командир решил отходить, агенты поставили дымовую завесу, и мы вновь бегали между автомобилей, но на этот раз в обратном направлении. Только преодолев сотню метров, до Нила дошло, что вообще-то в нас почему-то не стреляют. Это показалось всем странным, ведь Проклятые должны были заметить нас тогда же, когда и мы их. Обычно так и происходило. И уж тем более они не могли не среагировать на дымовую завесу. Но нет, зомби тупили.



Нил рискнул и предложил подпустить их поближе. Войска Проклятых всё подходили и подходили, но нас так и не видели. Когда они были уже в десятке метров, Проклятые повернулись к нам спиной и стали возвращаться обратно. Лучшего шанса у нас не было бы, поэтому командир приказал вступить в бой.



На небольшом расстоянии пистолеты-пулеметы замечательно делали свою работу. А еще и в спины, загляденье просто. Впрочем, мне стало не до этого. Предыдущие минуты у меня преобладало какое-то необычное состояние, словно я делал всё в тумане. Когда началась перестрелка, я забился за автомобилем и не мог пошевелиться. Ничего не мог делать, ни помочь своим, ни бежать, всего лишь сидел на асфальте, бросив оружие и обхватив колени руками.



Когда я учился классе в седьмом-восьмом, к нам приходил ветеран Великой Отечественной Войны. Грамотный дедуля, старался не врать и рассказывать про войну без прикрас. Видимо, чтобы у нас не возникло желания пойти повоевать. Однако слишком кровавых сцен он тоже не преподносил, мы же детьми были. Так вот он утверждал, что уже когда вернулся домой, слыша звук, похожий на скрежет гусениц танка и рев его мотора, ветеран прятался под стол или забивался в угол. Нам это показалось забавным. Ненавижу себя-подростка...



Никогда бы не подумал, что такое может произойти со мной. Я не мог двинуться. А наши всё сражались, на меня даже не смотрели. Они вели тяжелый бой, но перевес оказался на нашей стороне. Мы и на защищенной позиции, и первые открыли огнь, причем в спины и на выгодной нам дистанции. У нас оказался всего один раненый, а их группа полностью полегла. Спасибо Томпсону, что отправил меня с такими убийцами.



Нил потряс меня за плечо, и я сразу пришел в себя. Мои товарищи не подозревали о моем приступе паники, они думали, что я выполнял приказ и не мешал им сражаться.



Необходимо было срочно делать ноги, мы слишком сильно пошумели, теперь к нам должны направляться новые силы противника. Трое членов отряда быстренько схватили пару поверженных Проклятых за ноги, один помогал раненому, а Нил держался рядом со мной. Так мы и пересекли границу. Эпичное зрелище. Если смотреть со стороны. У меня же кружилась голова, преобладало состояние, будто я могу упасть в любой момент. Еще дневной свет ослепил меня.



Я пытался снять каску на ходу, но руки плохо слушались. Нил помог мне и потрепал по волосам. Это фото облетело все газеты: улыбающийся во все 32 белоснежных зуба командир агентов ерзает своими пальцами по голове выжившему, вернувшемуся в Бездну для очередной встречи с Люцифером. Красивый кадр, бесспорно. Живой, динамичный, мрачная атмосфера. То, чего так не хватало Томпсону...



- Я не могу раздеваться при девушке без музыки.



- Так лучше? - Ева начала насвистывать какую-то эротичную мелодию.



- Да, спасибо, - я снял с себя черную длиннорукавку, на который зияла дыра. Просто порвал ткань на подмышке, когда тянулся за чашкой.



- Кидай, - скомандовала Ева, и я швырнул ей свою одежку. Она обещала ее зашить. Я и сам бы мог, но она настаивала. Или куда проще было бы взять новую. Но спорить в подобных вопросах с девушкой себе дороже.



Прошло два дня после совещания на крыше. Наши ребята уже поделились отчетом со штабом, а те, в свою очередь, доставили так необходимую нам еду. Сейчас я не отказался бы присутствовать рядом с Томпсоном. Или хотя бы смотреть его пресс-конференцию по телевизору. Не могу отделаться от мыслей о том, как же мир воспримет наши результаты.



Но Михо, как и положено любому ученому, не собирался останавливаться на достигнутом. Наверное, я должен был зарубить на корню его очередную самоубийственную идею, однако почему-то мне самому хочется вернуться на станцию метрополитена.



Ученый выдвинул теорию, что у Люцифера есть какие-то "фабрики" по производству Войтов. Сами они не делятся, как типичные одноклеточные, следовательно, их что-то должно создавать. Михо сделал ставку на такие биомассы, которые я видел на станции. Разумное предположение. Всё у Люцифера подчинено какой-то цели.



Проблема в том, что ученому самому следует побывать там. Поэтому мы выдвигаемся всей группой в полном составе. Через несколько часов. А пока у меня есть время понаблюдать за починкой моей одежды.



- Можно? - Ева пальцем показала мне повернуться.



- Зачем? - уточнил я.



Она не ответила и еще раз крутанула пальцем, чтобы я повернулся спиной. Ладно, мне это несложно.



- Неплохо, - спустя пару секунд произнесла она. - Подойди поближе.



Я сделал пару шагов назад, а она наклонилась вперед. Я чувствовал тепло ее руки, она вела ей по воздуху, не касаясь моей кожи. Где-то около шрамов от ожога на спине. Мышцы внезапно напряглись и меня кольнуло током оттого, что Ева всё же случайно задела меня. Именно случайно, так как она тут же отдернула руку.



- У меня через весь живот шрам, - Ева закончила осматривать мою спину. - А еще на ноге, ну про лицо ты уже знаешь.



- Мне больше нравится от укуса, - повернулся я лицом к девушке и указал на свою грудную клетку.



- У тебя раны хотя бы без особых последствий, - грустно заявила Ева.



- Поясни, - присел я рядом с девушкой. Как всегда на расстоянии в полметра.



- Мне кишечник немного укоротили, - Ева уткнулась взглядом в мою одежду, продолжая ловко латать место поломки иглой и ниткой. - А еще детей у меня не будет...



- Детей у меня тоже не будет, уж поверь, - улыбнулся я.



- Не хочешь?



- Я видел слишком много дерьма, это ломает людей. Я могу отчетливо чувствовать боль, но не способен ощутить счастье. Оборачиваясь назад, я понимаю, что оно того не стоило. Мою жизнь не нужно было начинать. Ведь, знаешь, я не помню, чтобы я страдал до своего рождения.



- Не хочешь, чтобы у твоих детей когда-нибудь возникли подобные мысли?



- Именно, - подтвердил я. - Ничего против усыновления не имею, но своих детей точно не хочу. Будет эгоизмом создать еще одну страдающую душу. Но помочь уже существующему человечку - это настоящее дело, доброе дело.



- Ты понравишься моим родителям, - рассмеялась Ева. А, точно, они же с братом тоже приемные, а я тут такую положительную речь на тему усыновления задвинул.



- Понравлюсь? Они живы? - удивился я.



- Да, живы и здоровы. Их не было на Манхеттене, когда всё произошло. Сейчас живут в Майами.



Удачливость Евы вполне способна переплюнуть мою собственную. Оказаться в Бездне в момент ее появления, но при этом выжить вместе с братом. И родители не пострадали. Я слегка завидую...



- Не, усыновлять я тоже не буду, из меня вряд ли получится хороший отец. Могу и убить случайно ребенка в приступе ярости. И чему я смогу кого-то воспитать?



- Ну, знаешь ли, ребенок может появиться, даже если этого не хочешь, - хихикнула девушка, вручая мне мою одежду.



- Я нашел стопроцентный способ контрацепции, - серьезно заявил я.



- Какой же?



- Достаточно просто не трахаться, - улыбнулся я, рассматривая длиннорукавку. Потом надену, сейчас и обнаженным могу посидеть. Тем более, Ева вроде не против.



- Радикально, - покачала головой девушка.



Какое-то время мы сидели и молчали. Мне нравилось находиться рядом с Евой. Разговаривать ли, резать глотки Проклятым или вместе ничего не делать - не важно. Главное - быть рядом...







Глава 9.





Никто не придал особого значения тому, что Проклятые вели себя нестандартно при моей первой операции. Ну, не заметили, бывает. Никто, кроме Томпсона. Он грамотно предположил наличие взаимосвязи между слепотой зомби и моим присутствием. Оставалось доказать эту связь, а вот с этим возникли проблемы.



Я рассказал лишь моему наставнику о панической атаке, случившейся у меня во время боя. Эта новость его несколько огорчила и вернула в реальность из эйфории абсолютного успеха. Томпсон незамедлительно пригласил работать в агентство одного из лучших психиатров. Официально для наблюдения за психическим состоянием агентов, но на самом деле исключительно ради меня. У нас ведь и до этого полно психиатров было, которые вполне справлялись с обязанностями по присмотру за бойцами.



Мисс Блэквуд, так она представилась. Первая мысль, возникшая у меня: "Какая депрессивная фамилия, интересно, она точно помогает людям, а не доводит до самоубийства?". Но несмотря на мрачную фамилию, дама оказалась более чем эффектной. На вид не больше сорока, но, спорю, что по документам ей уже давно стукнуло все сорок пять. Большая грудь при худеньком теле отчетливо видна в откровенном декольте, вероятно, тут не обошлось без силиконовой магии. Пышные золотистые волосы до плеч, великолепные ноги. Помнится, Директор прислал ко мне самого уродливого журналиста лишь затем, чтобы у нас не возникли сексуальные отношения. Но, мать Люцифера, зачем тогда он нашел мне такую убойную мозгоправщицу?!



Томпсон разрешил рассказывать ей абсолютно обо всём, но разговор поначалу у нас совсем не клеился. Не хотел я, чтобы кто-то ковырялся в потемках моей души. У Мисс Блэквуд не оставалось другого выбора, как прописать мне легкие успокоительные. Ведь наставник слишком торопил события: мне нужно выступить на моей первой пресс-конференции, еще раз-два сунуться в Бездну для подтверждения теории, а также эти журналюги оцепили дом, где располагалась моя служебная квартира, поэтому я временно перебрался прямиком в здание ООН.



Я жутко нервничал перед конференцией. Да, вопросы заранее известны, все ответы я выучил на зубок, но почему-то всё равно не находил себе места. Ко мне подошел Томпсон, присел рядом и молча вручил удостоверение агента.



- Сам решай: радоваться тебе или горевать. Это был твой выбор, - произнес он спустя пару минут, пока я вертел новенькую корочку у себя в руках.



Мой выбор, я согласен. Он отговаривал меня. Очевидным фактом было то, что если я раз сунусь в Бездну, то этим мне придется заниматься снова и снова. Я ничего не ответил, а наставник, тем временем, достал из чехла саблю и положил мне на колени.



Цельнометаллический, двухфутовый клинок (шестьдесят сантиметров), совсем небольшой изгиб узкого лезвия, без утяжеления у острия, защита для пальцев. Это не унылая реплика средневекового меча и не глупое футуристическое оружие с кучей ненужных деталей, это - настоящее холодное оружие двадцать первого века. Без пафосных гравировок, без драгоценных камней и позолоты. Даже металл не блестит на свету. Мобильный, прекрасно сидит в руке, быстро достается из ножен. У этого клинка единственная цель - убивать. Причем убивать именно Проклятых. Это, преимущественно, режущее оружие, способное вызывать сильнейшее кровотечение от легкого удара. Оно идеально.



- Именно то, о чём я мечтал. Спасибо, - как сейчас помню тот момент. Томпсон лишь улыбнулся и кивнул.



Я повесил саблю за спину, прицепил удостоверение на грудь и с поднятой головой отправился на конференцию. Отвечающих на вопросы было трое: я сидел справа, Томпсон в центре, и слева находился высокопоставленный работник ООН, к агентству он, в общем-то, отношения не имел. Журналистов же собралась целая армия.



Но они действительно задавали вопросы, которые были заранее известны. Я думал, что так это работает только в диктаторских странах, ан-нет. Хотя, признаюсь, некоторые заготовленные вопросы были с подковырками и сложностями, вот этого точно нет в абсолютных монархиях.



Сначала поток обрушился на Томпсона, а я в это время всего-навсего сидел за столом и улыбался на многочисленные камеры, а еще пытался унять дрожь в коленях. Потом перешли к пыткам меня. Однако я не был бы собой, если бы отвечал лишь заученными фразами. Когда меня спросили: "Не кажется ли Вам, что агентство делает недостаточно?", я окончательно слетел с катушек.



- Вы там были? Вы видели, чем стали люди? Вы хоть знаете, что наши технологии там не работают? А, может, вам кусок плоти из груди обугленная собака выдирала? - я встал из-за стола и указал пальцем на бедного журналиста, посмевшего разбудить во мне воспоминания. - Агенты отдают свои жизни ради того, чтобы вы могли продолжать наслаждаться солнечными лучами. Я плюну в лицо каждому, кто посмеет утверждать, что агентство делает недостаточно.



С этими словами я вышел из зала. Да, лекарства я так и не начал принимать, боялся почему-то. Я думал, что Томпсон меня в землю закопает после такого. Он на это способен, не сомневаюсь. Но всем пришелся по вкусу мой агрессивный выпад. Поэтому перед следующими конференциями я не употреблял успокоительные и никогда не готовил ответы заранее...



- Извините, ребята, дел по макушку головы, не до вас сейчас, - твердо отказал я. На лестнице нашего убежища стояли три адепта Церкви Заката. Тоже посвящение проходят, с их слов. Но мы уже готовились отправиться на миссию, поэтому им я действительно помочь не смогу. Еще трое детей? Спасибо, уверен, мне и одного Михо хватит в нашем походе к станции метрополитена.



- Но...



- До границы дорогу знаете, там отсидитесь, - что-то мне в них не нравилось. Выглядят на девятнадцать-двадцать лет. Закат предпочитает мальчиков помоложе, сирот, оставшихся без родителей. Мозги надо промывать смолоду.



Я отворачивался, когда увидел, что Боб, стоявший дальше меня, выхватывает Узи. Я успел присесть и выхватить свое оружие, но он уже сделал очередь в сторону парней.



- Они оружие доставали, - пожал плечами Боб.



Я спустился вниз, к телам трех молодых ребят. Допросить никого не получится, очень жаль. Но в руках у них действительно находились небольшие пистолеты без глушителей.



- Спасибо, - поблагодарил я Боба, снимая с одного куртку. - С меня должок.



- Можешь дать мне еще одиннадцать миллионов, я не против, - рассмеялся мужик, спасший сейчас меня, Еву, Атласа и Коршуна. Мы все кое-как уместились на тесной лестнице, когда притащились эти недоброжелатели. И ни у кого мысли особой не возникло, что парнишки попробуют совершить такую наглость. Кроме Боба.



- Скажем так: я не стану тебе мешать, если ты вдруг попробуешь вынести из Бездны тонну денег, - усмехнулся я, продолжая раздевать тела убитых.



- Что это было хоть? - задала логичный вопрос Ева.



- Я как раз пытаюсь это узнать, - я раздел всех трех догола, но не нашел никаких опознавательных знаков, татуировок, удостоверений, перевернутого нательного крестика. - Пока что безрезультатно.



- А я разве тебе не сообщил? - в голосе Атласа почувствовалась неуверенность, я такого раньше за ним не замечал.



- Ева и Боб, передайте всем остальным, что миссия переносится на неопределенный срок. А мы с Коршуном и Атласом пойдем побеседуем на крышу...



Я искренне не понимаю, почему столь многие хотят моей смерти. Я никогда не делал громких публичных заявлений, не касался темы религии, не критиковал какое-либо государство. Прекрасно понимая возможные последствия, я всячески сдерживался в этом плане. Томпсон показал мне, насколько ценно единство человечества, а к чему может привести разобщенность я и сам прекрасно наблюдал всё свою гребанную жизнь.



В общем, я запихнул свою гордость куда поглубже и играл роль ради сохранения мира. А мое настоящее мнение всегда было лишь для меня одного...



- Итак, что же случилось в убогом мире жалких людишек? - я плюхнулся задницей на диван, но ребята присели достаточно скованно. Чувство вины, узнаю его. Только они ни в чём не виноваты, я сам не интересуюсь тем, что происходит за периметром Бездны.



- Если коротко, то долбанные христианские террористы взорвали несколько строений долбанного Заката с сотнями их последователей, а те, в свою очередь, снайперским выстрелом устранили православного Патриарха, - сообщил Атлас.



- Христианские фундаменталисты.



- Не понял? - переспросил собеседник.



- Христианских террористов принято называть христианскими фундаменталистами, иначе они обижаются. Политкорректность. В каком-то фильме слышал. Забейте. Что еще?



- Новый Патриарх объявил всех выживших посланниками Господа, - вспомнил Коршун.



- Православие опоздало всего-то на шесть лет, - печально заключил я. Если не ошибаюсь, то именно после зверского убийства нескольких выживших исламскими фанатиками, практически все религиозные главы делали подобные заявления. Мол, выжившие посланы нам свыше, ежели кто убьет выжившего, гореть будет в гиене огненной вечность вечную. Думаю, Томпсон пообещал священнослужителям прижечь их соски паяльником, если они не уберегут выживших от собственных последователей. Но, вероятно, бывший православный Патриарх любил подобные мазохистские игры, поэтому никак не стал нас защищать.



- Новые войны? - собирал я больше информации о творящемся в мире.



- Нет, вроде бы, - задумался Атлас. - Про вежливых японских самураев ты знаешь, это еще год назад началось. Иран смели уже давно. Десятки восстаний, мелких гражданских войн и войн за независимость. Всё как обычно.



Я, конечно, поднаторел в политике, наблюдая за Томпсоном, а еще я всегда умел улавливать истинные мотивы людей. Только в этом случае вырисовывается слишком много вариантов.



Предположим, что троица действительно из Заката. Зачем фанатикам моя смерть? Можно будет списать на христиан, например. Почему сейчас? Мы совершили несколько открытий, которые могут навредить их "Богу". Если человечество победит Люцифера, то Закат развалится, они потеряют власть.



А если это миролюбивые христиане? Зачем? Ну, у них вообще плоховато с мотивацией, никогда не видят последствий своих действий. Посмотрите хотя бы на ушлепка Златова.



Я не исключаю возможности и политического заказа. В этом случае мы настолько в дерьме, будто провалились в деревенский сортир.



- Боюсь, миссию надо сворачивать, - тихо произнес я, положив руки себе под голову.



Самым безопасным местом для нас теперь является здание ООН в Бостоне. Мы уже многое сделали, больше, чем могли предполагать. Иногда нужно вовремя остановиться...







Глава 10.





Мисс Блэквуд всё же разговорила меня, подобрала правильные рычаги. Нет, я с ней так и не переспал, впрочем, от такой возможности я не отказался бы. Психиатр об этом, конечно же, знала. Я не стеснялся и высказывал ей всё, что взбредет в голову. И историю моего выживания она знала в малейших подробностях, и о детстве, и о моих отношениях с родителями. Только лучше мне всё равно не становилось.



Она убедила меня начать принимать лекарства хотя бы перед входом во Тьму. Я согласился, причем сам не подозревая, на что именно. Мне не сообщили, какие таблетки дают, я даже названия не знал. Понимаю, такая информация не должна всплыть в прессе. Люди почему-то больше любят храбрых героев, нежели героев, которые сидят на транквилизаторах. А если и будет утечка, то я смогу всё отрицать. Мол, да, принимал таблетки, мне прописали, но я думал они от кашля. В Бездне, знаете ли, опасно громко кашлять...



Вторая миссия прошла достаточно скучно. Но я приметил для себя несколько интересных фактов. Во-первых, опавшая листва с деревьев была бледно-желтой и светло-коричневой, невероятно тонкой, разрывалась и разламывалась от малейших прикосновений. Сейчас же деревья полностью голые и вымершие, а от листьев нет и следа. Во-вторых, при пересечении границы легонько бьет током. Раньше я этого не замечал. Ну, знаете, горящая спина, пули над головой, не до того как-то было.



Таблетки работали на ура. Теперь я отсиживался за углом не потому, что паниковал, а из-за приказа не высовываться. Состояние только слегка заторможенное, отстраненное, пофигистичное. Однако я, в случае чего, мог спокойно вступить в бой.



Если на вторую вылазку меня отправили опять с Нилом, то третью я уже совершал вместе с Тайлером и еще восемью агентами. Необычная группа подобралась, я бы назвал их "отрядом ярких личностей". Их скоординированность в разы уступала отделению SWAT, но их личные бойцовские качества впечатляли. Двое с катанами в качестве оружия ближнего боя, трое с короткими копьями, Тай предпочитал два ножа. Разные бронежилеты, каски, даже обувь отличалась.



Во время обоих вылазок мы смогли пересечь мост, не вступая в бой. Люцифер отвел своих слуг от этого входа. Если бы мы считали нашего врага намного умнее нас (а так оно и есть), то мы не допустили бы последующей ошибки. Но она еще впереди...



После третьей операции Томпсон окончательно убедился в моей ауре невидимости. И об этом он решил заявить миру на очередной пресс-конференции. Надо было его отговорить, тогда все забыли бы обо мне намного раньше. Вероятно, я хотел стать героем.



Перед этой конференцией я уже абсолютно не боялся. Слегка волновался, не отрицаю, но это не было страхом. Скорее некое нетерпение, как перед экзаменом. Я всегда шел первым на экзаменах в университете, желая поскорее отделаться от этого чувства. И всегда сдавал всё на отлично. Но не потому, что шел первым, а по причине бессонных ночей, проведенных за книжками и статьями.



Как и прежде, первые "заготовленные" вопросы посыпались на Томпсона. До меня добрались лишь какие-то скучные вопросы, но я всё равно отвечал на них, будучи полон энтузиазма. Мне хотелось сделать мир чуточку лучше. Какой же я наивный был...



- Голд, твой левый, мой - правый, все остальные ждите здесь, - скомандовала Ева, дублируя при этом слова жестами для не-англоязычных членов группы.



Двое Проклятых стерегут вход на станцию. Слишком подозрительно, не могут эти небронированные стражи охранять что-то ценное. Особенно учитывая то, что у одного простенький ножик, а у другого какая-то сломанная швабра. Больше похоже на ловушку. Но жребий брошен.



Мы с Евой синхронно подкрались с разных сторон, я с саблей и круглым щитом, она с двумя катарами. Один взмах - и шея Проклятого разрублена до позвоночника. Ева же одновременно поразила и сердце, и шею. Мне она нравится всё сильнее и сильнее.



Наш отряд решил продолжить исследовательскую миссию хотя бы на сутки, чтобы дать Михо возможность изучить биомассу на станции. Мы целый день громко спорили, взвешивали "за" и "против", высказывали версии. А под конец решили проголосовать. Атлас высказался за сворачивание операции. Как и Боб, но с ним всё понятно, он уже получил денежки и хочет поскорее свалить.



Ева и Михо не отступились. Ева, понятно, из-за судьбы брата, а Михо всё никак не может унять свой ученый интерес. Инди воздержался, и вновь я не понимаю его мотивов. Еще Коршун не сказал ни "да", ни "нет".



Получается, мой голос стал решающим. Но я тоже воздержался. Ситуация слишком неоднозначная. С одной стороны, здесь нам грозит опасность, а, с другой, я не оставлю Еву, ведь она не уйдет, даже если все проголосуют "за".



А еще я боюсь. Мне страшно выходить за пределы Бездны...



Командирские полномочия на эту операцию я передал Еве. У нее есть неплохой опыт, пусть лучше она ведет нас. Мне проще быть солдатом, нежели командиром. Отвечать за свою жизнь всегда легче, чем за жизни твоих товарищей.



Спускаясь по эскалатору, мой организм предательски волновался, вспоминая каждый миг, каждую секунду своего предыдущего визита сюда.



Станция, как и раньше, оказалась полностью освещена. А биомассы прибавилось. Всё, кроме пола, обросло крупным слоем плоти самых различных существ.



- Боже, - прошептала Ева. Ну, да, она еще такого не видела, в отличие от меня.



- Оно еще и шевелится, - произнес Боб.



- Михо, у тебя максимум пять минут, - быстро собралась Ева и вернулась к своим обязанностям. - Атлас, Коршун, Голд, прикрывайте эскалаторы. Все остальные прикрывают Михо.



Ученый дрожащими руками достал микроскоп и всякие мелкие лабораторные принадлежности, вроде Чашки Петри. У него разбегались глаза, Михо не знал, с чего начать. Но я перестал наблюдать за ним и приступил к выполнению приказа.



Почему-то мне вновь жутко захотелось прикоснуться к этой стене из мяса и органов...



- Жуткое место, - выразил своим мысли Атлас.



- Без яркого красного света тут было бы еще хуже, - Коршун сохранял оптимизм.



- До этого я думал, что меня уже ничем не удивить. Я ошибся. Люблю свою работу за такие моменты, - размышлял Атлас.



- А я люблю ее, так как мы сражаемся за правое дело, - ответил Коршун.



- Я из-за того, что не приходится платить налоги, - рассмеялся я. И это правда: налоги мы никому не платим. Агенты, штабные работники, ученые, в том числе Михо, и даже всякие секретарши. Мы вне государств и вне политики. По крайней мере, мне приятно так думать...



Внезапно раздался легкий свист. Я обернулся и увидел, что Михо торопливо пакует вещи, а наши бойцы целятся в сторону путей. Когда наши начали отходить, с обеих платформ полезли Проклятые. Много, десятки и сотни, но, в большинстве своем, без серьезного оружия.



- Инди, Боб и Михо! На базу! Все остальные прикрывают отход! - распорядилась Ева. Я бы отдал точно такой же приказ. - Огонь по желанию!



Я вогнал патрон в патронник у Узи, прицелился и выстрелил в ближайшего уродца. Пуля попала в руку и не остановила его. Я сделал еще выстрел, который срезал с головы немного кожи и волос. Чертов Узи! Так как в левой руке у меня был щит, я не мог полноценно использовать обе руки для стрельбы. Я перевел Узи с одиночного на автоматический режим стрельбы и начал валить Проклятых короткими очередями, по три-четыре патрона. И это у меня уже получалось гораздо лучше.



Пока я возился с косым оружием, мои товарищи творили чудеса. Проклятые десятками падали на мраморный пол станции, который напоминал мне сейчас берег, усеянный мертвой рыбой. Пули попадали и в биомассу, вызывая в ней кровотечения. Не уверен, что ее можно уничтожить чем-то кроме взрывчатки или тонны керосина, но кровоточащие стены и потолок выглядят эпично.



- Это пушечное мясо! Экономьте патроны! - озвучила Ева мои мысли. Мы стреляли в безоружных подростков, женщин, небольших собак. Люцифер заставляет нас расходовать боеприпасы до того, как подтянутся его основные силы.



Я опустошил уже два магазина из пяти, и, перезаряжая, не заметил, как на меня бросилась дворняжка. Успев прикрыться щитом, я вынужден был откинуть Узи и достать саблю. Она попыталась совершить вторую попытку, но я спокойно смог отрубить ей две передние конечности, а затем и сделать решающий взмах.



- Гольд, слева! - я очень вовремя повернулся в ту сторону и подставил щит. В мой блок тут же пришелся тяжелый удар бейсбольной биты. Но этот щит великолепно амортизирует дробящие удары, способен выдержать, в том числе, мачете и топор. Такие игрушки разрабатывались специально для подавления гражданских мятежей, их только пули прошибают.



Сумев сохранить равновесие, я сразу ответил тремя контрударами, Проклятому бейсболисту этого более чем хватило.



- Готовимся отходить! - скомандовала Ева. Я подхватил Узи, сумел его наконец-то перезарядить, и мы поочередно бежали по эскалатору, прикрывая отход друг друга. Надо было сразу принимать бой на эскалаторе. Проклятым сложновато перепрыгивать через тела их собратьев, которые падают вниз по лестнице, как тряпичные куклы.



Выстрелов сверху мы ни разу не слышали, а, значит, наш второй отряд смог безопасно отойти. Но только наше отступление вряд ли станет идеальным. Слишком много противников. Скоро подтянутся ребята с огнестрелами, и тогда настанет конец нашей беззаботной стрельбе в тире.



Тяжело дыша, мы забрались по бесконечной лестнице, усеяв ее десятками мертвых. Временно мертвых, они же, падлы, опять вскоре восстанут. У выхода со станции я обратил внимание на двух Проклятых, которых мы убили с Евой вначале. Точнее я загляделся на их оружие. С моей точки обзора выглядело, будто обрубок швабры лежал горизонтально, а нож пересекал его вертикально под прямым углом. Не могу поверить, что они сами так упали! Это практически невозможно! Это что, шутка Люцифера?! Ведь именно в таком положении находятся мои артефакты: сломанное копье и нож, которые хранятся на всеобщем обозрении за стёклышком в Бостоне...







Глава 11.





Между третьей и четвертой миссией у меня было много времени. Операции приостановили по всему миру. Видимо, Томпсон подготавливал других выживших-агентов. И он правильно поставил на "шапки-невидимки".



В период выпавшего мне отдыха я усиленно тренировался с Тайем, дал пару мелких интервью, беседовал с Мисс Блэквуд, даже Директор выкроил несколько свободных минут на фехтование со мной.



Еще я рисовал. Мой психиатр посоветовала мне сделать упор именно на это. Поначалу я пытался рисовать людей из своего прошлого, городские виды, но у меня паршиво получалось, и после каждого наброска опускались руки. Потом я попробовал изображать на бумаге Бездну и ее обитателей. И вот это выходило куда лучше. Я испытывал эмоциональный подъем, всплеск ощущений и красок в голове. Благодаря рисункам я чувствовал себя слишком... живым.



Знаю, необычное словосочетание, и сложно представить "слишком живого" человека, но так оно и было. Слишком живой Ян Гольдман, радующийся каждому мгновению и переживающий его стократно сильнее остальных людей...



Наверное, мы чересчур расслабились. Основными целями двух моих предыдущих миссий было уничтожение вооруженных Проклятых. Мы добивали тела в голову, если не могли их унести за пределы Бездны, оружие тоже повреждали на месте или старались вынести. Прежде всего, мы, конечно же, охотились на снайперов и пулеметчиков. Именно они представляют самую грозную силу в пехотной войне.



Меня отправили вместе с Тайлером и его "отрядом ярких личностей". Не совсем "его" отрядом, командиром там был крепкий усатый мужик, который получал несравненное удовольствие, крича на своих подчиненных. Но свое дело он более чем знал, это бесспорно.



Мы, как и раньше, беспрепятственно пересекли мост. Обнаружив пулеметную точку противника, командир решил с ней разобраться. Люцифер обычно не оставляет таких подарков, Он старается держать свою элиту небольшими группами. А тут одинокий пулеметчик на башенке, умело построенной из автомобилей. Так как на эту конструкцию бесшумно залезть никак не получилось бы, командир положил врага огнестрельным оружием.



Тут же по нам открыли огонь из окон прилегающих зданий, из подворотней и подъездов стали выбегать Проклятые с дальним и ближним оружием, десятки быстрых бойцовских собак. Троих, включая командира, мы потеряли мгновенно. Остальные кое-как нашли оборонительные позиции.



Была ли это ловушка? Безусловно. Люцифер заметил подозрительные и необъяснимые потери в данном секторе, поэтому решил проверить, что к чему. Так же, как и Томпсон, когда у него появилась теория о моей невидимости.



Отдам должное, бойцы нашего отряда сражались круче, чем древнегреческие герои из мифов. Половину огневых точек противника мы смели за десяток секунд, даже я пристрелил парочку автоматчиков, но пехота ближнего боя успела дойти до нас.



В перестрелке мы потеряли еще двоих, а в рукопашном бою начался полный хаос и неразбериха. На меня выбежал Проклятый с арматурой, я грациозно ушел вниз из-под его атаки и сильно порезал ему ногу ниже колена, но следующий удар я позорно пропустил. Он попал мне по каске, она надежно защитила голову, я практически ничего не почувствовал. Но мой головной убор слетел. Признаюсь, я плохо закрепил его, не привык я тогда еще шлемы носить.



Я потерялся на секунду. Проклятый навалился на меня своей массой и повалил на землю, прислонив железный прут к шее. Я всеми силами пытался оттолкнуть врага, мне становилось тяжело дышать. Повернув голову набок, я увидел, как Тай лежал на земле. Его лицо грызла собака. Просто открывала клыками куски мяса и кожи, выплевывала их, и повторяла операцию снова и снова.



Я совершил рывок и слегка оттолкнул мертвую хватку Проклятого, затем дотянулся до своего бедра, выхватил нож и воткнул ему в бок, но он не сдавался. Они никогда не сдаются. Проклятый ударил мою руку, а потом снова вернулся к удушению меня арматурой. Однако он терял силы, я смог перевернуть противника набок, затем усесться на него сверху, как он сам сидел на меня несколько секунд назад.



Так как своими руками я удерживал его конечности, я решил пустить в ход голову. Глупое решение, ведь первым ударом своей же головы о его голову я разбил сам себе бровь. Только останавливаться я не собирался. Я повторил атаку, затем еще раз, и еще раз. Я бил до тех пор, пока перед глазами у меня всё не поплыло.



Я перекатился и лег на спину. Кровь из рассечённой брови попадала в глаза, лоб тоже кровоточил, нос, кажется, я себе сломал. Но Проклятому лицо я фактически вмял внутрь, его зубы разбросаны на асфальте, а череп пробит.



Провалявшись на земле не больше пяти секунд, я подскочил на ноги, и это получилось очень вовремя. На меня несся огромный пёс. Тот самый, что недавно жевал моего друга. Я ударил локтем по его приближающейся морде, но в итоге мы оба оказались на земле.



Тут же собаку изрешетили пулями. Меня поднимали на ноги два оставшихся в живых бойца. Я подхватил подаренную Томпсоном саблю, подбежал к трупу Тайлера и всадил острие в глаз. Кошмарная картина: человек, с которым ты десять минут назад смеялся, лежит сейчас в луже крови, с откусанным носом, разодранными щеками и шеей. Тай просил уничтожить его мозг, если не будет шансов вынести тело наружу. Шансов унести друга нет, самим выжить бы.



Еще одного нашего застрелили, когда мы начали отходить. Мы остались вдвоем и сидели за разбитой машиной. Агента звали Расселом. Он посмотрел на меня, вздохнул, а потом через секунду произнес: "Беги, я прикрою, потом догоню". Я легонько кивнул и побежал по мосту, а он открыл огонь по противнику, бросив при этом в мою сторону дымовую гранату. Я сразу понял, что догонять меня агент не планирует. Он и не смог бы. Рассел жертвовал своей жизнью ради того, чтобы я выбрался. Герой? Да. А я - нет. Если бы я был героем, то давно уже умер бы.



Ноги плохо меня слушались, но продолжали выполнять свои обязанности. Голова безумно кружилась, я ничего не осознавал. Выбежав из Бездны, я огляделся, сделал пару шагов, потом присел на корточки схватился руками за лицо. Слышал вокруг себя суету. Но все их слова проходили мимо моего сознания...



- Сука, там долбанный Кентавр, - сообщил Атлас, когда мы подбегали к выходу из подземного перехода. Но все и без комментария Атласа поняли, что нас ждет наверху.



Цок-цок, цок-цок, цок-цок - данный звук ни с чем не перепутать. Звук удара металлическими подковами по асфальту. Кентавр - это, по сути, Проклятый конь. Подозреваю, лошади у Люцифера из показушного царского полка, иначе откуда им взяться в центре мегаполиса? У Кентавров нет человеческого торса вместо головы, но есть горб на спине. Этакий нарост из человеческого мяса, костей и сосудов, внутри которого обычные людские мозги. А наружу выпирают руки с огнестрельным оружием.



Тварь очень мобильная, крепкая, в битве всегда бежит на максимальной скорости и умудряется точно обстреливать своих противников. Но в качестве оружия его "горб" использует пистолеты, а не что-то более тяжелое. Иногда и холодное оружие в руках держит.



Я высунулся оглядеться. У этого по две руки на каждом боку. Из подземного лабиринта существует еще много выходов, мы можем уйти незамеченными для Кентавра. Но нам нужен именно этот проход...



- Коршун, ХИС! - товарищ кинул мне химический светильник. Я взял дело в свои руки, заметив то, как замешкалась Ева. Но она тут же вернулась в реальность и приказала прикрыть меня.



Времени слишком мало, сзади должны приближаться зомби-друзья из метрополитена, а к Кентавру, небось, скачет подмога. Он же здесь один потому, что передвигается быстрее всех, но скоро мы получим всю улицу, усеянную Проклятыми.



Я надломил руками ХИС, он засветился, я высунулся из перехода и кинул свою приманку через Кентавра. До него пять-семь метров. Я тут же достал саблю и побежал в его сторону. Он отвлекся на светящуюся палку, но всё-таки среагировал на меня, совершив выстрел. Поздно, малыш.



Мое тело летело к земле, я пытался проскользить под Кентавром, нанося при этом удар саблей в область его живота. Далеко улететь не получилось, я же не на роликах и не в индийском фильме, поэтому я приземлился на спину в метре от врага. Из его живота вываливались кишки и кровь лилась ведрами, мои товарищи открыли огонь, добивая раненого зверя. Кентавру необходимо стрелять именно в горб с биомассой, иначе руки будут продолжать стрелять и после смерти лошади.



Я откатился от падающей туши врага, подскочил на ноги и нанес два контрольных удара.



- Безумный придурок, - произнес Атлас, когда группа подбегала ко мне.



- Туда! - указал я команде в сторону арки в одном из зданий. По дороге мы уже не уйдем. По ней бегут Проклятые. Надеюсь, Инди удалось вывести остальных.



Забежав во двор, я повел отряд к железной двери в подвал. Приржавела, что ли, никак не могу открыть. Подошел Атлас и одним резким движением взломал ее. Звук получился такой, будто убивают какую-то очень писклявую летучую мышь, а она во время смерти еще и на барабане играет. В общем, мы сдали свое местоположение всем в радиусе километра.



- Сколько выходов? - спросила Ева.



- Тут еще три двери, необходимо их забаррикадировать, - сообщил я, освещая потемки зажигалкой. Коршун разломал еще один ХИС, поэтому мне пришлось убирать зажигалку обратно. Столько ненужных движений.



- В этом подвале я долго прятался, когда всё началось, - я в красках вспомнил события шестилетней давности. Сегодня какой-то день ностальгии получается. Хоть бы спину не сожгли мне.



Одну дверь мы заставили кроватью, другую - тумбочкой, к третьей придвинули шкаф. Бесполезные баррикады, но если кто-то станет прорываться через те входы, мы тут же об этом узнаем. А сами мы уселись у той двери, через которую пришли. К ней поставили маленький пластмассовый столик. Прямо детская крепость.



- У нас мало воды и нет еды, - говорила Ева. - Скоро придется прорываться с боем, если Проклятые не уйдут.



Должны уйти. Они не будут искать кого-то столько времени, боевое состояние длится недолго. Главное, чтобы они не попытались сунуться в подвал. Пускай ходят вокруг, нестрашно.



С улицы донеслась массированная стрельба. Огонь вели из десятков единиц оружия. Где-то в километре.



- Сиди, - приказала Ева вскочившему на ноги Коршуну. Правильно. Помочь мы ничем не сможем, если это наши. Слишком далеко и стопроцентно самоубийственно. А если это не наши, то вообще насрать.



Вскоре перестрелка прекратилась. Там был серьезный бой с кучей трупов. Приходится лишь надеяться на чудо. Я бы помолился за Инди, Михо и Боба, но единственная могущественная сила, которую я знаю, и которая реально существует - это Люцифер. Ему молиться совсем не тянет, я же не один из этих безмозглых сектантов. У меня слишком большой список претензий к Богу Смерти, и когда-нибудь я спрошу с него по полной...



- Ян, что ты будешь делать, если мы выберемся? - неожиданно спросила Ева. Мы уже несколько часов сидим на холодном мокром полу подвала, спасающего меня во второй раз.



- Продолжу миссию, - ответил я, предварительно поразмыслив.



- А после миссии? Когда мы выберемся из Бездны? - помнится, Ева утверждала, что не заглядывает в будущее. Соврала. Те, кто живет одним мгновением, не станут спрашивать о таких далекоидущих планах.



- Честно? Я всегда мечтал встретиться с одной музыкальной группой.



- Как называется?



- Ты не их не знаешь, - уверено произнес я. - Они на русском поют. Заводные грубые песенки с обилием мата. Но при этом они умудряются вскрывать всю грязь и лицемерие общества.



- А почему еще не встретился? Ты же сам Голдман! - хоть не назвала меня "героем", и на том спасибо.



- Стесняюсь, - признался я. - Я на их концерте был, когда на первом курсе учился. Задолго до того, как из обычного дерьма стал известным дерьмом.



- Не думала, что любимой музыкальной группой у тебя окажется русская группа, - заметила Ева спустя несколько секунд.



Дельное замечание, если учесть мою вечную ненависть ко всему, что вокруг Московской Бездны. Однако это никогда не мешало мне восторгаться культурными достижениями страны своего рождения, ее литературой, музыкой, поэтами и художниками. Но культуру эту создавали всего лишь сотни людей, окруженные миллионными армиями тупого и агрессивного быдла.



А еще это стадо почему-то любит причислять себя к тем гениям. Мол, "мы - страна Пушкина и Толстого". Хрен там, ублюдки. Во-первых, если бы не вы, то Пушкиных и Толстых было бы намного больше. А, во-вторых, большинство местных гениев сражалось с извечной диктатурой, за что быдло изгоняло их в ссылки, отправляло в тюрьмы, отлучало от церкви и, конечно же, расстреливало...



- А после этого я вновь вернусь сюда, в Бездну, - сказал я Еве без тени сомнения...







Глава 12.





Небольшая трещина в черепе, сотрясение мозга, сломанный нос, рассеченная бровь, разбитый локоть от удара о челюсть собаки - вот печальные итоги моей четвертой миссии. А еще потеря друга. И всего отряда. Настолько провальных миссий в агентстве не было до сих пор. Да, агентов теряли постоянно, но не целыми группами.



Неделю я провел в больнице, затем месяц восстанавливался. Слишком часто у меня отпуска выпадают. Только этот незапланированный отдых не приносил мне ни радости, ни умиротворения.



У меня начались проблемы со сном. Я бы не сказал, что мой сон до этого был таким уж идеальным. Раньше я просыпался каждый час, но без учащенного сердцебиения и потливости. Просто внезапно пробуждался, матерился, переворачивался на другой бок и быстро засыпал еще на часок-другой. Теперь же я долго не мог уснуть, часами лежал и смотрел в темный потолок. Бессонница - ужасная вещь. Тайлер бы со мной согласился.



Появились головные боли. Конечно, голова и раньше периодически побаливала, как и у большинства людей. Но тогда я стал изнемогать от жуткой боли, каждый удар сердца взрывал мои сосуды у висков. Меня рвало, я не мог есть, я был в силах только лежать, свернувшись клубочком.



Всё это не являлось последствиями черепно-мозговой травмы. Сотрясение оказалось слишком незначительным, как говорят врачи. Ну, да, потерял я пару десятков тысяч нейронов, но у меня их еще миллиарды. Мои проблемы крылись в том, чем наполнены эти мелкие клетки головного мозга. А в них был лишь страх, отчаяние, скорбь и ненависть.



Мисс Блэквуд прописала мне более мощные успокоительные. На этот раз я не спорил, а просто подчинился. И, поразительно, но они помогали мне и с бессонницей, и с головной болью. Она оказалась права.



Томпсон приказал мне работать по всему свету, а не засиживаться на Манхеттене с одной-двумя группами агентов. Он одновременно и уберегал меня от подобных ловушек Люцифера в будущем, и отстранял меня подальше от себя. Да и некоторые государства, вроде моей родины, нуждались в выживших-агентах, так как своих у них не имелось. Я принял это, как должное, как очередной виток в своей жизни.



Никогда не любил летать. Кроме одного случая, когда самолет доставлял меня из плена на свободу. Теперь половину своего времени я проводил именно в воздухе. Вру, конечно, меньше половины, но всё же значительную часть. Причем подвозил меня фактически личный самолет бизнес-класса. Иногда и шишек из ООН прихватывали. А также группа телохранителей продолжала оберегать мой геройский зад вне миссий. У меня в этом элитном самолете даже небольшая комната имелась, с кроватью и столиком. Столько бабла тратили только на то, чтобы дарить людям надежду. Я прямо как Санта-Клаус...



- Бойня, - произнес Атлас, склонившись над одним из тел. Вынужден с ним согласиться.



- Документы ищите, любые зацепки. Нужно выяснить, кем они были, - скомандовала Ева, словно прочитав мои мысли.



Мы выбрались из подвала, Проклятые всё-таки отошли от нашего убежища. Сейчас мы стоим на улице, усеянной трупами. Именно здесь произошла та перестрелка, которую мы слышали. Но на асфальте лежали не наши люди.



Помимо нескольких десятков бездыханных тушек Проклятых, тут валялись и одиннадцать особей, совсем недавно бывших людьми. Их отличить несложно: хорошие новенькие бронежилеты, Калаши, дымовые и осколочные гранаты на поясах, тяжелые каски. Не мародеры, слишком дорогое и увесистое снаряжение.



- Головы всем пробивайте! - прикрикнула Ева на меня. Ведь я один после обыска не удосуживался разносить черепа. Она права, а я ступил. Ребята могут воскреснуть в любой момент.



- Господа, у этого наши фотографии! - сообщил Коршун о своей находке. Я быстренько перевел информацию для Евы, и мы все собрались вокруг одного из тел.



- Моя фотка неудачная, - заметила девушка-агент, взяв в руки снимки. - Тут и Михо есть.



- Наемники? - предположил Атлас.



- Только чьи? Патриарха? Заката? Правительства? - терялся Коршун.



- Всё намного хуже, - приподнял я голову мертвеца, у которого нашли снимки. Я отодвинул ему волосы, чтобы все могли разглядеть.



- Какая-то тюремная татуировка что ли? - вновь ничего не понял Коршун, изучая четырехконечную звезду на задней стороне шеи трупа.



- Дурак ты! А еще в разведке служил! - легонько шлепнул ему по затылку Атлас. - Это эмблема НАТО.



- Наемники, - уверенно сказал я. - Только не православные, не Заката и не трусливого Царя. И они пришли явно не для оказания нам помощи.



- Нас спасли Проклятые, какая ирония, - усмехнулась Ева, продолжая вглядываться в свою фотографию.



В том, что их убили местные зомби, сомнений нет. Наши бы не справились, да и по следам пуль на их телах видно, что укладывали наемников не Узишками или Зубрами. Только они погибли не из-за армии Проклятых, шедшей к нам на станцию, направление выстрелов не то. Это была засада! Наемников постреляли из окон домов!



- Уходим с улицы! Живо! - скомандовал я, вырвав две чеки с дымовых гранат на поясе трупа. Слишком поздно.



Три выстрела поразили Атласа. Первый попал в бронежилет на спине, третий в каску на затылке, но вторая пуля прошила шею сзади и вышла через челюсть, прихватив с собой несколько зубов и массу крови, которая брызнула на стеклянный забрал моего мотоциклетного шлема.



Следом улицу охватил гром пальбы со всех сторон. Я пригнулся и протер перчаткой шлем, но всё уже закончилось. Рядом со мной в клубах дыма сидели Ева и Коршун, закрывая голову руками, а Атлас лежал. Он мертв.



- Они нас не видят? - тихо произнесла Ева дрожащим голосом.



- Они стреляли не в нас, - подтвердил я, вставая и выходя из дымовой завесы. - Лучше держитесь рядом со мной.



Бойцы тоже поднялись на ноги и пошли следом. Мы приблизились к небольшому островку почвы, из которого торчало мертвое дерево. Там лежал еще один мертвый наемник. Черная форма плюс черная земля равняется идеальной маскировке. Он тут всё время был. И когда расстреляли его группу, и когда мы подошли к месту событий.



- Он убил Атласа, а Проклятые открыли огонь по нему, - осматривал я тело. В него попали десятки пуль, может, целый полтинник. Руки, ноги, изрешеченный бронежилет, будто по нему пробежало стадо слонов с иглами на пятках. Но голова, почему-то, осталась целой.



- Почему Проклятые нас не видят? - шепнула Ева.



- Повезло, - сказал я, снимая с наемника каску. Я достал саблю, размял шею, и начал наносить удары по его мертвому лицу рукоятью своего излюбленного холодного оружия. Я бил и бил, превращая морду павшего в кровавое месиво. Впрочем, никто не сказал и слова против. Уверен, мои товарищи с радостью бы отомстили за Атласа, однако тут один труп, и он принадлежит мне.



Рука жутко болела, сабля же не кастет Атласа, не предназначена для крушения голов. Остановился я лишь тогда, когда череп наемника был полностью разбит в пыль. Посмотрев на эту картину, сложно сказать, что когда-то это было человеческой головой. Но такая картина мне безумно нравилась.



- Вынести Атласа не сможем, далеко до границы, - произнес я, когда закончил "рисовать".



- Я сделаю, - обреченно кивнул Коршун, и мы вернулись к телу мертвого друга. Дым начинал рассеиваться. Коршун достал удостоверение напарника, взял его кастеты, повесил табельное себе на плечо. Затем выхватил нож из-за пояса и аккуратно ударил в глаз. Клинок прошел до мозга. Агенты не должны становиться Проклятыми. Никогда...







Глава 13.





Мне частенько приходилось зависать в Египте. Бездна Каира, пожалуй, самая большая по размеру и по количеству Проклятых в ней. Но я с латиноамериканским отрядом был там не поэтому.



Мы испытывали химическое оружие против наших врагов. Видимо, заниматься таким, например, в Штатах - не совсем правильно. Там же слуги Люцифера некогда были слугами Дяди Сэма, а еще какой удар по имиджу президента нанесет информация о пытках, если она всплывет в прессе. А на зомби-гражданах Третьего Мира - пожалуйста, их не жалко.



Я не испытывал никакого удовольствия от процесса, я просто принимал побольше таблеток и стоял в сторонке, прикрывая палачей своим плащом невидимости. Мы отлавливали одиноких Проклятых, привязывали их, одевали на них кислородные маски и включали баллоны со всякими жуткими веществами. Иногда у бедняг на глазах расслаивалась кожа и кровоточила каждая клетка, иногда они умирали без видимых эффектов.



Мы отрезали от них части, засекали, за сколько они истекают кровью, записывали результаты, ловили новых, наносили раны в другие области и так до бесконечности. Почему Томпсон поручил это мне? Решил, что моей психике уже ничего не повредит? Хуже уже не будет? Или он счел меня единственным из выживших, кому это не составит проблем пережить?



В общем-то, мне действительно особых проблем мои обязанности не принесли. Кто-то же должен был этим заниматься? Мы же не для своего удовольствия издевались над Проклятыми!



Костюм химзащиты - адски неудобная вещь. Словно на тебе гигантский тяжеленный гондон. Меня успокаивала лишь новая игрушка, а именно "Зубр", наш прекрасный табельный пистолет-пулемет. Он поступил на вооружение как раз к моменту, когда я вышел из очередного больничного после провальной операции с Тайлером. Отдам должное конструкторам, они потрудились на славу. Оружие оказалось куда более точным, удобным и надежным, нежели его отец "ПП-19". А звук... Ммм... Удивительно тихий и приятный, словно романтичная песня или пение птиц...



- Эй! Спокойно! Свои! - произнес я, медленно подняв руки вверх.



- Рад видеть, что вы еще живы, - улыбнулся Инди, опуская Узи. - А где Атлас?



- Не все живы, - пробормотал на ломанном английском Коршун.



- Да сильнее бинтуй! Что ты как девочка?! - донесся голос Боба из кухни. Ох, как же замечательно вновь оказаться дома. Особенно после всей той херни, что сегодня обрушилась на наши головы.



Атлас... Я знал его со своей первой миссии в Московской Бездне. Его и Коршуна. Больше четырех лет уже прошло. Тогда в местном отряде агентов были еще двое, но вскоре он сократился всего-навсего до Атласа и Коршуна. Два самых везучих и умелых засранца...



- Дай сюда! Я сам! - Боб вырвал бинты у Михо.



- Позволь мне, - присела Ева рядом с раненым. - Что произошло?



- Отступали по твоему приказу, заметили толпу каких-то отморозков, заняли оборонительные позиции, - рассказывал Боб. - Инди легонько крикнул им: "Вы люди?", на что мы тут же получили очередь в нашу сторону. Гений, сука.



- Они были людьми, - защищал себя Инди.



- Они мне руку поцарапали, - указал Боб на свое ранение. Пуля лишь немного кожи и мышц прорезала, жить будет. Его уже и заштопать успели, подозреваю, что Инди руководил иголкой и ниткой. - Как только эти дебилы открыли огонь по нам, их тут же положили Проклятые из окон домов.



- Знакомая картина, - заметила Ева, заканчивая перевязку. - Получается, Проклятые дважды спасли нашу миссию сегодня.



- О, уверяю тебя, Люциферу плевать на разборки одних людей с другими людьми, - тихонько вступил в обсуждение Михо. - Просто "шапки-невидимки" сработали чересчур эффективно.



Соглашусь с ученым. Проклятые расстреляли бы нас, если бы видели. Конечно, приятно думать, что могущественное существо приказало своим рабам спасти твою шкуру, но Люцифер так не действует. Человек, вероятно, может целыми днями наблюдать за муравейником, выделять "хороших" муравьев и "плохих", вести записи и учет. А потом взять и уничтожить плохих с его точки зрения особей.



Люцифера же не интересуют ни муравьи, ни люди.



Но тогда почему наши способности показали себя настолько аномально?



- Они и здесь были, - втянул я посильнее воздух в легкие. Точно, какой-то посторонний запах, не наш. Затем посмотрел на карту, которая лежала под столом. Вот как они узнали, где мы будем. Я по этой карте карандашом маршрут миссии прокладывал и пути отхода. Но почему не устроили засаду прямо тут? Могли бы хоть растяжку для приличия оставить. Вроде, как профессионалы выглядели, а лохонулись по всем статьям.



- Что будем делать? - спросил Боб.



- Пить кофе, - ответил я, доставая посуду. - А потом бежать отсюда.



Мы вновь расположились на крыше. Последний раз вместе. Но уже без Атласа. И его пустой диван как назло напоминает об этом снова и снова.



- Они на каком-то славянском языке переговаривались, - вспомнил Михо. - Польский, может Болгарский или Сербский.



- Я не знаю, чьи это наемники, - потягивал я сигарету. - Если вы достанете мне подборку объективной мировой прессы за последние девять месяцев, то я с вероятностью в восемьдесят процентов назову заказчика. А пока думать об этом бесполезно.



- Но есть хотя бы малейшее предположение? - ученым всегда нужно всё знать. Незнание для них есть слабость, как ранение для воина.



- Заказ политический, - рассуждал я. - Кто-то хочет сыграть на нашей смерти. Кто-то из стран НАТО. Не исключаю, что и внутренние разборки в ООН.



- Как на нашей смерти можно сыграть? - ничего не понимал Михо.



- Легко. Например, кто-то подсиживает Томпсона. В случае моей неожиданной кончины, все копья полетят в него и он, скорее всего, лишится кресла Директора Агентства. Но это как-то слишком мелко. Другой вариант: в нашей смерти обвинят Царя, он же давно огрызается на АПЛ. Отличный повод для войны.



- Всегда забываю, на что способны люди, - сказал ученый сам себе.



- Люди - мрази. Никогда в этом не сомневайся, - усмехнулся я, сделав глоток жуткого растворимого кофе. Сложно поверить, что наши снабженцы не могли достать кофе получше. Если встречусь с ними, то обязательно выскажу свое недовольство по поводу жуткого обслуживания.



- И что нам делать? - вопрошала девушка-агент.



- Спать, - встал я с дивана. - А после я расскажу, как будем выбираться из этой ситуации и из Бездны.



Вариант про религиозные мотивы нашего устранения точно не выдерживает критики. Яиц у них для таких крутых операций нет. Как и средств. Впервые я могу поблагодарить фанатиков за то, что это не они пытаются меня убить. В этот раз не они.



И Царю местному спасибо, ведь он конченный параноик, поэтому сразу выпадает из списка подозреваемых. У него уже два отличных шанса прикончить меня выпадало, но чего ожидать от человека, который стакан с водой постоянно накрывает крышечкой. Да кто яд ему подсыпать будет?! Или это такая традиция у наших царей? Прошлый, вроде, тоже точно такой же фигней страдал...



Я уже заходил в свою комнату, когда Ева догнала меня.



- Мне нужно остаться, - решительно произнесла она.



- Я тоже остаюсь, - улыбнулся я. - Мы вместе останемся. У меня всё равно сейчас не будет шансов покинуть Москву живым.



- Кремль? - уточнила Ева.



- Да, мы с тобой пойдем туда.



И мы с Евой завершим эту войну...







Глава 14.





Со своим психиатром я всё больше общался при помощи электронных писем. Я же теперь был редким гостем в Бостоне. Но я нашел кучу новых способов разрядки и отдыха.



Любил, для примера, выбираться в какой-нибудь дешевый ночной клуб в Германии или Чехии (там тоже Бездны, поэтому в Европе я был по рабочим вопросам). В толпе наркоманской молодежи и при свете, способном вызвать эпилептический припадок даже у здорового человека, меня никто не узнавал. И это было самым лучшим. Я выходил на танцпол и танцевал несколько часов без отдыха. Ни с кем не общался, просто двигался под музыку и забывался.



Еще я перетрахал почти всех симпатичных работниц ООН. Принимал в себя волшебные таблетки и шел изображать Казанову. Под той дозой, которую я позволял себе в такие моменты, моя жизнь текла на автомате. Нет, это не то же самое, что и "боевая ярость". В ней я вообще ничего не соображаю и плохо помню события. А на "лекарственном автоматизме" я полностью отдаю себе отчет в своих действиях, однако будто смотрю кино от первого лица. Все мои решения принимаются бессознательно, мне остается лишь расслабиться и получать удовольствие.



Но года три назад мне это просто наскучило. Раньше как-то прикольно было, если поимеешь красивую секретаршу в кладовке или стюардессу в самолете, масса эмоций, адреналин, звериная страсть. А потом стало всё равно. Надоело.



Удовольствие мне приносили только серьезные миссии. Когда надо было сотнями уничтожать Проклятых. Именно в честной битве, а не пытать привязанных бедолаг. После такого просыпалось вдохновение и на мгновение возвращался вкус к жизни...



- Положи скипетр, - произнес я.



- Ты следил за мной? - спросил Боб.



- Я не спал, а ты громко ходишь, - пожал я плечами. Ну, на самом деле, я за ним всё же следил. Дезертиры дезертируют, такова правда жизни. И сейчас мы стоим в подвале дома, где я хранил некоторые культурные достояния. - Положи скипетр.



- Помнишь, ты когда-то обещал, что не будешь мешать мне, если я попытаюсь вынести ценности? - пытался убедить меня Боб. С этим золотым жезлом в руке он смешно выглядел, как героиня японских мультиков.



- Я сказал про деньги, точно помню, - возразил я.



- Голд, не вынуждай, - он демонстративно положил руку на Узи.



- Вообще-то ты должен был сыграть важную роль в моем плане по урегулированию ситуации.



- Насколько важную? - заинтересовался наш наемник.



- Настолько, что я готов закрыть глаза на твое воровство. Только пообещай продать скипетр тому, кто будет относиться к нему достойно. Это же не ковырялка в жопе, а великое достояние местных аборигенов.



- Обещаю, - слегка поразмыслив, ответил Боб.



- Вот и славненько. Не хотел тебя убивать, - произнес я, убирая ножик, который прятал в правом рукаве. - И мою просьбу ты тоже выполнишь, так ведь?



- Ради этой золотой игрушки, - указал он на скипетр.



- Отлично! - обрадовался я, убирая в ножны второй клинок, который держал в левом рукаве. Но пусть не расслабляется, я ножи мгновенно достаю.



- Вот, возьми, - достал я из кошелька сложенный листок бумаги. - Там электронный адрес, куда ты должен отправить письмо. Запомни адрес и уничтожь бумажку. Ты меня понял?



- Он легкий, выучу, - кивнул Боб. Мы возвращались в квартиру, скипетр он предварительно убрал в чехол, не светить же им перед всеми.



- От этого зависит твоя жизнь, - я не шутил. Именно одно маленькое письмо остановит на нас охоту.



- Да выучу я! - возмутился Боб моим недоверием. - Что писать?



- Напиши, что Ян Гольдман всё еще жив, однако просит немедленно опубликовать статью. Она поймет.



- Она? - переспросил Боб.



- Она, - подтвердил я, не вдаваясь в подробности. А ведь им придется из России еще как-то выбираться, лишь тогда наемник сможет отправить письмо.



Мы собрались на кухне, я приготовил лапшу и кофе еще не совсем отошедшей ото сна команде. Мне будет не хватать наших посиделок.



- Инди, вы сюда через Эстонию шли? - поинтересовался я.



- Да, до Эстонии легально добирались, а там уже через леса, - подтвердил он мою догадку.



- И ни на один блокпост не нарвались благодаря мне, - внезапно добавил Боб. Так это он тот, кто вел группу? Я ставил на Инди, но так даже лучше. Не зря остановил наемника.



- Выйдете из Бездны вот здесь, - указал я на карте один из южных выходов. - Там полная разруха, но засаду вряд ли поставят. А вот в наличии отряда головорезов у парка я не сомневаюсь.



- Одобряю, - поддержала меня Ева.



- Как выйдете из Москвы, найдите транспорт, добраться до Эстонии необходимо в кратчайшие сроки, - продолжил я.



- Теперь главный вопрос: кто идет? - почесывал нос Инди.



- Все идут, - улыбнулась Ева. - Кроме меня и Яна.



- Я останусь, - не согласился Михо. - Буду лишь задерживать группу. Отсижусь здесь с вами.



- Мы отсиживаться не собираемся, мы пойдем в Кремль, вдвоем с Яном, - попыталась Ева поставить точку в споре.



- Я провожу Коршуна и Боба до границы Бездны, - начал Инди. - Затем вернусь сюда, а они уж как-нибудь справятся. Коршун - агент, проблем возникать не будет с полицией или армейскими. Ян и Ева пойдут в Центр, а мы с Михо останемся здесь.



- Идет, - сказал я до того, как Ева успела возразить. Так будет надежнее. Коршун и Боб обязаны добраться быстро. Ради всех нас.



- Мы всё сделаем, - улыбнулся Коршун. Судя по лицу, ему нелегко приходится в последнее время. Уставшие и сонные глаза, он не смог уснуть.



Коршун сильно переживает потерю напарника, возможно, как и я переживал потерю Тайлера. Но сейчас мы оба лишились хорошего друга. Только душа у меня стала слегка каменной, а Коршун не привык к такому. О чём я?! К этому вообще невозможно привыкнуть! Мне хочется убиться лекарствами и запереться в своей комнате! Но я обязан, обязан сейчас быть сильным ради всех присутствующих здесь!



- Будешь по мне скучать, детка? - подмигнул Боб девушке-агенту, когда мы уже собрали товарищей в путь.



- О, да, милый. Буду ласкать свою киску, думая о тебе, - Ева скривила странное лицо и послала Бобу воздушный поцелуй. Затем хихикнула пару раз, чтобы ни у кого и мысли не возникло о том, что она говорила это всерьез.



- На всех нас будут охотиться ровно до тех пор, пока ты не отправишь письмо, - шептал я на ухо Бобу, пожимая руку в качестве жеста прощания. - Если ты провалишься, то мы все погибнем.



- Я сделаю, - ответил наемник, сильно сжав мою ладонь.



- Коршун, держись рядом с Бобом, но если придется - выбирайся сам, - ему я тоже отдельно рассказал, что именно нужно делать. И электронный адрес, разумеется, дал. Надеюсь, хоть кто-то один из них его не забудет. Не хочу вручать свою судьбу в руки наемника. Но и брат-агент в одиночку может не справиться. Так вероятность успеха возрастает.



- Не беспокойся, мы выживем, - Коршун оббежал взглядом каждого. - Мы все выживем.



Я бы не был столь оптимистичным. Если они успеют за два дня, то шанс будет у каждого. Наши заказчики не остановятся просто так, но и быстро новый штурмовой отряд собрать не смогут. Там же, вероятно, были конченные твари. Военные, обвиненные в тяжких преступлениях. Иначе сомневаюсь, что у кого-то хватило бы наглости воевать с АПЛ, ООН и лично мной. Только под страхом, не за деньги. Или при врожденной олигофрении, как у Златова...



- Что за статья? Как она нам поможет? - шепнула мне Ева, смотря вслед уходящим братьям по оружия.



- Статья сделает так, что никому не потребуется меня убивать. Она сама меня уничтожит...







Глава 15.





Приблизительно два с половиной года назад меня арестовали при въезде на родную землю. Причем нарушая ратифицированную парламентом конвенцию, по которой судить и задерживать агентов может только лишь ООН, а страна-обвинитель обязана представить неопровержимые доказательства вины. Самое смешное, что мне инкриминировали "шпионаж в пользу Германии".



Безусловно, мне приходилось встречаться с высокими политиками, жать им руки и улыбаться, я без собственного желания узнавал подноготную мировой политики. Но шпионить? Будто у всех людей день длится 24 часа, а у меня все 48. Мне на сон времени впритык оставалось, не то, что на разведку.



К тому моменту человечество вновь вцепилось в глотку самому себе, АПЛ стремительно утрачивало свои позиции, начинались войны, к власти приходили новые сумасшедшие диктаторы. Но всё же мое задержание вызвало огромный всплеск негодования.



Я даже гадать боюсь, в какие игры пытался влезть Царь, но он, как обычно, проигрался до трусов. Да и для меня это было чем-то вроде очередного веселого приключения. Мне выделили отдельную камеру с душевой и нормальным туалетом, прекрасно кормили, не посмели отобрать мои лекарства. Ну, правильно, это своих граждан можно пытать до смерти, пихать бутылки в задницу и душить противогазом, а против известного агента такие вещи ссыкотно совершать.



Меня вытащили через неделю, а моя страна вновь скатилась ниже уровня тупых террористов в глазах мировой общественности. Жаль. Я искренне переживаю за людей, живущих здесь. За обманутых, порабощенных и злобных, но всё же людей. Я рос среди них, я стал тем, кем являюсь, именно благодаря всем вокруг. Или вопреки. Неважно. Важно то, что мне небезразличны эти люди...



- Какой самый безумный поступок ты совершал? - спросила Ева.



- Стал агентом, - улыбнулся я.



Мы неторопливо шли по набережной Яузы, освещенной блеклыми оранжевыми фонарями. Чем-то это походило на свидание. Свидание в зомби-покалипсисе.



- А до всего? До Люцифера? - уточнила девушка свой вопрос.



- Дай подумать, - размышлял я. - Помню, однажды, у меня оставались поездки на проездном, а срок годности подходил к концу. На улице лил дождь, а на календаре был день города, праздник как-никак. У меня какое-то необычное состояние было. Что-то среднее между "я сейчас прыгну с крыши!" и "как же всё вокруг прекрасно!". Я бы назвал такие ощущения "воодушевленной депрессией". Я сел на трамвай и начал оплачивать незнакомым мне людям проезд.



- Забавно.



- А ты?



- Я танцевала стриптиз на парте в выпускном классе, - сообщила Ева невозмутимым голосом.



- Ты выиграла.



- Я только до лифчика разделать, - улыбнулась собеседница.



- Тогда ничья.



- Красиво тут.



- Очень красиво, - согласился я.



Мы шли иным путем, нежели недавно с Инди и Иглом. Решили свернуть не доходя до места, где Яуза впадает в Москва-реку. Так намного дольше, в идеале мы должны выйти где-то на Тверской. Но я предпочел не рисковать и не высовываться под того крутого Проклятого снайпера.



Мне было спокойно с Евой. И невероятно хорошо. Она принимала меня таким, какой я есть. Я делал то же для нее. Возможно, я и не самый хороший человек на свете, особенно если знать мою настоящую историю, но я был бы чертовски счастлив, если бы мы провели с ней остаток жизни вместе.



Слишком быстро? Да, так и есть. Однако никто не знает, сколько ударов сердца нам еще осталось. Может, мы умрем через пять минут, а, может, мы могли бы дотянуть до старости. В любом случае, выйти из Бездны я уже не смогу, но расставаться с ней очень не хочется...



- О, мой любимый депутат, - мы вышли на Тверскую. Я не был уверен, всё же первый раз добирался этой дорогой. Но свой город не даст заблудиться.



- Вон тот рыжий толстяк в очках? - указала Ева на одинокого Проклятого.



- Других я тут не вижу, - мы подошли поближе.



- Это что... Член у него на щеке? - рассмеялась девушка, но тут же прикрыла свой рот рукой, чтобы Проклятые не огрызнулись на резкий звук.



- Я первый раз наколку делал, по-моему, неплохо получилось, - подавляя смех, говорил я.



- Ты сделал татуировку члена на щеке у депутата?!



- Он был ублюдком, а мне было скучно, - невинно пожал я плечами.



- Я бы половине нашего конгресса и не такое сделала, - посмотрела Ева мне в глаза и легонько прикусила нижнюю губу.



- Пойдем, - кивнул я в сторону дороги. Мне пришлось приложить немереные усилия, чтобы не поцеловать ее. Да и неизвестно, как бы она отреагировала на мою попытку. Быть может, из меня бы уже торчал нож. С ее боязнью прикосновений это вполне вероятно.



Подозреваю, что эти психологические проблемы у нее начались после первого неудачного свидания с Люцифером. Мои ведь тоже не развивались на пустом месте. Я всячески их подпитывал новыми травмами и неправильными решениями. Вряд ли вообще кто-то после прихода Тьмы остался с трезвым умом. Кроме Инди. Он мне всегда казался самым вменяемым. Или просто лучше всех держит своих тараканов на привязи.



- Жопа, - произнесла Ева, когда мы выходили с Тверской к самому центру. Вынужден с ней согласиться: по дорогам катаются Колесницы, всюду баррикады и башни, вооруженных Проклятых только с этой точки обзора не меньше сотни.



- Куда идут те двое? И почему из того купола идет свет? - передала мне Ева бинокль, я снял шлем и начал вглядываться.



- Манежная площадь, под ней торговый центр был, насколько я помню, - те Проклятые явно не просто так патрулируют эту местность. И свет Люцифер тоже неспроста включает.



- Посмотреть бы поближе, - шепнула девушка.



- Пойдем, - поднялся я с нашего наблюдательного пункта.



- Спешишь умереть? - усмехнулась она.



- Ян Гольдман умер шесть лет назад, - вздохнул я, надевая шлем.



Ева еще секунд двадцать лежала на асфальте, спрятавшись за высоким ограждением подземного перехода. Она не отрывала от меня глаз и ее лицо всячески намекало мне, что идея сунуться прямиком в улей достаточно тупая. Потом девушка покачала головой и тоже поднялась на ноги.



Мы медленно шли к нашей цели. Проходили мимо разнообразных Колесниц, почти сталкивались плечами с элитной пехотой Люцифера, но нас никто не видел. У входа в подземный торговый центр стояло четверо Проклятых. Они загораживали проход своими телами. Только я достал саблю, как они разошлись в разные стороны. Пугающая и завораживающая картина творится вокруг.



Зайдя внутрь, у меня почти подкосились ноги от увиденного. Огромный зал полностью заполнен биомассой, как на станции метро. Михо сказал недавно, что его догадка подтвердилась. В метрополитене Люцифер построил фабрику по производству новых микроорганизмов. Помимо Войтов и МЛ2, наш ученый смог насчитать там десяток различных видов маленьких ублюдков, но для чего они и что делают осталось загадкой.



Люцифер перенес сюда несколько уличных фонарей, зал оказался освещен еще лучше станции. Но, бесспорно, самым удивительным оказался металлический шар, парящий над землей, прямо под маленьким куполом торгового центра.



Шар этот собирался из подручных материалов, судя по всему. Уплотненные листы железа, заборы, железяки от автомобилей. Но выглядела эта конструкция идеально ровной и невероятно прочной. По размерам он чуть уступал самому куполу, но всё равно был относительно большим, как мне показалось.



- Оно. Парит, - произнесла Ева, находящаяся в легком шоке. Такого я точно не ожидал увидеть. Я бы даже согласился на очередную гигантскую крысу, но долбанный летающий шар?! - Это Люцифер?



- Это его броня, - предположил я. Других разумных объяснений я придумать не смог.



- Почему здесь? Почему не в бомбоубежище?



- Возможно, ему не страшно наше ядерное оружие.



- Что скрывается под оболочкой?



- Не знаю. Может, еще один металлический шар, - мы посмотрели друг на друга и рассмеялись. Это и есть наш враг?! За скромным слоем железа? Или это очередная фабрика? Или... Да что это за чертовщина?!



- Ян, я должна признаться, - внезапно Ева потянула меня за плечо подальше к стене. - Я исполняю приказы Томпсона.



- И сейчас? - если меня не убьет удивление от летающего куска металла, то меня прикончит удивление от очередной сногсшибательной новости.



- И сейчас, - подтвердила девушка. - Я три года мучила Томсона тем, чтобы он отпустил меня в Московскую Бездну, я хотела найти брата.



- Позволь угадаю: недавно Томпсон разрешил тебе отправиться сюда, но с условием, что ты соберешь команду?



- И присоединюсь к тебе, - подтвердила Ева. Я предполагал нечто подобное, иначе всё слишком гладко получалось.



- Цель задания?



- Пробудить Люцифера, - а вот от этой информации у меня искривилось лицо. - Но это знаю только я. Михо пошел из научного интереса, наемники за деньги, Инди согласился отправиться со мной, так как мы последний год вместе на миссии ходили. Никто не знает о моем задании.



- Какого. Вообще. Хрена?! - кое-как выдавил я из себя несколько слов.



- Зачем? - улыбнулась Ева. - Потому, что я поддерживаю идею Томпсона. Мир на грани ядерной войны. Мы обязаны сделать так, чтобы человечество сплотилось и выжило.



- Отдать десятки миллионов жизней ради миллиардов, - пробормотал я. Самое страшное, что я согласен с Томпсоном. И Евой. В сущности, почему мы так боимся Люцифера? Он загубил куда меньше людей, чем Гитлер, Сталин и Император Хирохито. Больше сорока миллионов, по предварительным оценкам. Да, еще мировой ВВП просел процентов на десять, но мы быстро всё восстановили. Люди наносят себе больше вреда.



Уничтожение Люцифера сейчас не даст ровным счетом ничего хорошего, не решит основные проблемы человечества и не остановит войну. Томпсон же предлагает эффективный метод...



- Я с вами, - произнес я после раздумий.



- Построим единое государство, - улыбнулась Ева.



- Я же анархист, - напомнил я.



- Тогда хотя бы сплотим всех вновь, - голос девушки-агента завораживал меня. Но я принял это решение не из-за своих к ней чувств или благодарности Томпсону. А ради мира во всем мире, как бы банально это не звучало. Даже если из-за этого пацифизма придется изредка жертвовать миллионами невинных. Не мы пожертвуем, так кто-нибудь другой...



Воздух разорвали три громких хлопка, я пригнулся, выхватил Узи и осмотрел вход. Никого. А Ева так и продолжила стоять. Нет! Агент выдохнула воздух из легких, с ее губы начала сочиться тоненькая струйка крови. Я подловил Еву на руки и аккуратно положил на пол.



Она лишь поднялся дрожащую руку к своей шее и указала двумя пальцами себе на голову. Она не желала становиться Проклятой. Затем сделала последний выдох и окончательно обмякла в моих руках.



Я поднес Узи к ее голове, подержал несколько секунд, потом резко отвел. Нет, не так. Я не отдам ни одной клеточки твоего тела Люциферу! Я вынесу тебя из Бездны. Пускай не сейчас.



Ублюдок! Сын шакала и обезьяны! Отец как-то сказал мне: "Никогда не доверяй людям, чьих мотивов ты не можешь разглядеть". Вероятно, какая-то еврейская мудрость. А, может, жизненный опыт. Но, мою бабушку, как же он был прав!



Я должен был понять раньше. Обязан был. Теперь из-за моего тугодумия Ева мертва. И я в жопе. Три выстрела из СВД привлекут сюда всех Проклятых. Но я выживу, слышишь меня! Я выживу и отомщу!







Глава 16.





Всё произошло где-то девять-десять месяцев назад. Я не следил за временем, пока жил в Московской Бездне, поэтому точнее сказать не могу. А еще в те времена я настолько плотно сидел на лекарствах, что паршиво соображал.



Периодически я выбирался в бары на окраинах Бостона. Несмотря на мою ненависть к алкоголю, мне нравились именно бары, а не кафешки или рестораны. В дешёвых барах с упитыми клиентами и тусклым освещением я мог спокойно сидеть, накинув на голову капюшон, и меня никто не узнавал. Телохранители, правда, располагались за соседним столиком, но из-за строгих костюмов они больше походили на каких-нибудь адвокатов, случайно заехавших сюда проездом.



Удостоверение я снимал, а табельное носил в чехле за спиной. Это привлекало некоторое внимание, но, скорее, как к бедному скрипачу, который чересчур привязан к своему инструменту.



В один из таких тихих и безмятежных вечеров, в бар приперся уже пьяный и громкий мужик. Он мне сразу показался простой несчастной душой, а не заядлым алкашом. Мужик начал доставать бармена, затем принялся крыть трехэтажным матом чернокожих, а когда он переключился на обвинения в сторону ООН, я не смог стоять в стороне.



Я подошел к нему и попросил покинуть заведение, при необходимости предложил вызвать ему такси. Бармен поддержал мою идею. Но мужик вцепился мне куртку, я одернул его руки, достал удостоверение агента и еще раз попросил убраться по-хорошему.



Пьяница произнес что-то вроде: "Агент? Всегда мечтал это сделать!". С этими словами он попытался ударить меня по лицу, я увернулся, взял его голову и один раз стукнул о барную стойку.



Бои с Проклятыми сыграли свое дело. Я не привык рассчитывать силу. Череп мужчины не выдержал мощного движения моей руки, а барная стойка оказалась крепче его головы. Я убил человека. Это было самое настоящее хладнокровное убийство. Я мог пнуть его по ноге и вывести из боя, однако я сознательно принял решение нанести опасный удар.



Томпсон прикрыл меня. Запугал или заплатил бармену и еще нескольким посетителям, которые видели мой поступок. Придумал легенду, что мне пришлось применить силу исключительно ради самообороны, и вообще не я его убил. Якобы приехала скорая, погрузила пьяницу, а уже по дороге они попали в аварию. В общем, красивая история, да и вполне правдоподобная. Мелкая пресса активно ее распространяла, а крупные СМИ вскользь упоминали об этом. Шла большая война, и всех, по факту, уже не интересовал "спаситель человечества от Люцифера", ведь сам Люцифер почти шесть лет ничего не делал.



У того мужика осталась беременная жена и дочь. А пил он в ту ночь по причине смерти матери от рака. Так вот получилось...



- Спасибо, - подхватил я РПК-74 из рук падающего Проклятого. Я встретил его около входа в зал торгового центра, превратившегося в нечто схожее с самыми извращенными фантазиями производителей фильмов ужасов.



Я отходил назад вдоль стены и держал под прицелом пулемета единственный обнаруженный мною выход. Забежал еще один Проклятый, я тут же положил его короткой очередью, не прекращая пятиться назад.



Однажды на тренировке в тире мы отрабатывали упражнение стрельбы с перебежками. Я неправильно понял задание, поэтому после первой очереди открыл огонь на ходу, а надо было добежать до укрытия и лишь тогда продолжить убивать мишени. На мои ошибочные действия Тайлер громко закричал: "Голдман! Отставить, ковбой сраный!".



Вот и сейчас я был сраным ковбоем. Положил еще двоих. Непривычная отдача вырывала оружие из рук, в ушах звенело так, что я уже ничего не слышал. Но я не остановлюсь.



Я дошел до укрытия и залег, в зал ворвалась группа из пяти Проклятых, подавляя меня огнем. Я вынужден был спрятаться за преградой, но как только они ослабили натиск, я тут же вернулся на позицию и смог убить двух приближающихся ко мне уродцев. Затем нашел и устранил еще одного за колонной из биомассы. Здесь эта жуткая мерзость кровоточила от случайных попаданий сильнее, чем в метро. Такими темпами нам скоро придется воевать в море крови. В прямом смысле этого выражения.



Последние двое из штурмовой группы обходили меня слева, я достал Узи и, истратив весь магазин, смог нейтрализовать их. В зал ворвался еще один, на него я израсходовал последние боеприпасы к РПК.



Я подбежал к тем голубкам, пытавшимся обойти меня с фланга, снял у них с пояса четыре осколочных гранаты. Видел лишь один раз, как Проклятый использовал гранату, в большинстве случаев они просто остаются у уродцев от прежних хозяев. То есть от разумных людей, коими они когда-то являлись.



Также я прихватил АКСУ и пошел на прорыв. Швырнул гранату в двери, ведущие наружу, спрятался за колонной, взрыв, перебежал чуть дальше, бросил еще одну. Таким способом получилось избавиться сразу от трех противников. Моя удача не оставляет меня даже в этом бесконечном влагалище.



Я высунулся из дверей, чтобы оглядеться. Никого не было. Проклятые на Кремлевской стене, судя по всему, не вошли в боевой режим, а враги с площади просто пропали. Не мог же я всех убить, их тут сотни были! Ах, конечно, маленький ублюдок. Они за тобой погнались, да?! А вот нехрен стрелять по своим! Очень надеюсь, что ты выживешь. Ведь убить тебя должен именно я.



На дороге я заметил одинокую Колесницу. Метров двадцать до нее. Впрочем, я же гуманитарий, я никогда не славился способностью точно измерять расстояние. Размахнувшись посильнее, бросил гранату в сторону этой ужасной машины смерти. Граната закатилась ровно под нее, полностью обезвредив мою последнюю преграду.



Я еще раз внимательно осмотрелся, затем пустился со всех ног в сторону Тверской улицы. В метре от меня просвистела пуля снайпера, но большего рабы Люцифера добиться не смогли. Я выжил. Опять...



Ева. Почему она, а не я? Что за проклятие меня преследует?! После ядерной войны останутся крысы, тараканы и Ян Гольдман. Я устал терять тех, кто мне небезразличен. Я не могу так больше. Пытаясь отгородиться от мира, я отгораживался и от смертей близких мне людей. Десятки агентов погибали на моих глазах, а я жил. Все в момент прихода Люцифера погибали. Моя семья погибла. Тайлер. Атлас. Ева. А я живу.



Недавно я согласился пустить в расход миллионы людей. Потому, что не видел выхода лучше. Но нет. Я передумал. Ни ради Ева, ни ради Томпсона. Если человечество так хочет себя уничтожить, то мешать я не стану.



Я шел по набережной, когда заметил легкое движение на небольшом мосту. В руке был щит, который до этого я нёс за спиной. Думал, мало ли, может пригодиться. Как только я обнаружил опасность, я закрылся щитом и хотел было начать отходить в сторону, но вдруг раздался тихий хлопок.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги