Сладкий обман

Глава 6

Джоселин долго сидела в теплой ванне, наслаждаясь едва уловимыми переменами в своем теле. Она до сих пор ощущала некоторый дискомфорт, но уже думала о возвращении Алекса. То, что случилось между ними, превзошло все ее ожидания, и Джоселин удивлялась, как странно и приятно осознавать, сколько еще ей предстоит испытать. Она проснулась одна, что, впрочем, не стало для нее сюрпризом. Пугало только то, что Джоселин уже скучала без его тепла рядом.

– И все-таки я – распутная женщина. – Джоселин посмотрела на свое отражение и рассмеялась. Как, оказывается, плохо она представляла себе постельные сцены.

Понятно, что жизнь в борделе в окружении любовных утех не лишила ее девственности, но ей пришлось притвориться, что невинность давно утеряна, для того чтобы крепко держать бразды правления в своих руках.

Теперь ее поражало, что она смогла полностью удержать власть. Она улыбнулась, осторожно выходя из ванны и вытираясь полотенцем. Интересно, почему девушки не взбунтовались в те первые несколько месяцев?

Ответом был Рамис. Он всегда находился рядом. Уважение девиц борделя к нему и к ее умершей матушке помогло Джоселин выиграть время и доказать свое лидерство. Конечно, сыграло свою роль и то, что она оказалась еще великодушнее, чем ее обожаемая предшественница. Она покупала их преданность, пока они не отдали ее без вопросов.

Джоселин изучала свое отражение в зеркале в полную величину, стоявшем в углу, и пыталась представить, что почувствовал Алекс, когда увидел ее обнаженной. Единственное недовольство у нее вызывал небольшой рост, но фигурой и формами она была довольна. Джоселин никогда не была тщеславной, но здесь в «Колокольчике» она с самого начала поняла, что красота так же разнообразна, как и мужчины, которые охотятся за ней. Она повернулась и через плечо посмотрела в зеркало на свои ягодицы. Этой части тела она никогда не уделяла особого внимания, но Алекс своими ласками дал понять, что у него другое мнение насчет нее.

«Возможно, я, без преувеличения, сижу на самом ценном имуществе и не догадываюсь об этом».

Джоселин рассмеялась и закончила осмотр. Она и так уже много времени потеряла в утренних мечтах, а до вечернего приезда гостей предстояло сделать много дел. Она выбрала простое зеленое платье, оделась и позвонила в колокольчик, вызывая одну из служанок.

– Передай это миссис Брукс и напомни ей, чтобы на камине не было роз. Мистер Деррингтон предпочитает лилии. – Джоселин передала Руми меню со своими пометками. – Напомни служанке Сюзанны, что она должна подготовить комнату таким образом, чтобы он сам мог выбрать дамское белье.

– Можно поговорить с вами, госпожа? – на пороге стояла Амелия.

Джоселин улыбнулась и взмахом руки отпустила служанку.

– Конечно, заходи и прикрой дверь. – Джоселин встала, подвинула несколько подушек, чтобы освободить для Амелии место на диване. – Как прошла твоя встреча с епископом?

Амелия хихикнула, присаживаясь на диван рядом с Джоселин.

– Восхитительно и странно, как всегда, но разве я могу жаловаться? Он всегда такая вежливая душка, даже мизинцем до меня не дотрагивается, пока я завариваю ему крепкий чай, и мы обсуждаем его последнюю проповедь. Я перед ним – в чем мать родила, а он – просто истинный джентльмен.

Джоселин пожала плечами, решив немного подразнить девицу.

– Может быть, он набирается храбрости, чтобы подержать тебя за руку.

– Но это длится уже три года, мадам. Мне кажется, он просто получает удовольствие от беседы и от обстановки. – Амелия рассмеялась, но тут же замолчала, вспомнив о причине своего визита. – Что касается времени…

– Ну-ну, – с нескрываемым любопытством поторопила ее Джоселин.

– Я нахожусь в «Колокольчике» уже четыре года, я многому научилась здесь… Вы были так великодушны. Но вы всегда говорили, что если мы захотим уйти… – Амелия глубоко вздохнула, явно пытаясь справиться с волнением.

– Вы всегда свободны в своем выборе. – Джоселин прикоснулась к ее руке, пряча сожаление по поводу потери такой хорошенькой девицы. – Причем без каких-либо обид и злости. Таково было мое обещание, Амелия, и я его выполняю.

Амелия облегченно вздохнула.

– Не то чтобы мне было плохо здесь, но… пришло время попробовать что-нибудь еще, пока я в силах.

– Какие у тебя планы?

– Хочу посмотреть Америку. Я слышала, что в этой стране можно найти удачу и приключения.

Джоселин подавила вздох. Источником информации для Амелии служили дешевые романы, и их правдоподобность была под большим вопросом. Но невозможно удержать человека, идущего за своей мечтой.

– Америка. Звучит как-то… опасно.

– И захватывающе! – Амелия даже хлопнула в ладоши, не в силах сдержать свой восторг. – Там я могу остановиться где угодно. Я собрала немного денег и попробую открыть небольшой магазинчик в маленьком городке или даже стану школьной учительницей.

– Школьной учительницей? – Джоселин не смогла скрыть удивление. – Ты действительно хочешь стать школьной учительницей?

Амелия покраснела.

– Ну, мне придется избавиться от страха перед детьми…

Джоселин оправилась от удивления и взяла Амелию за руки.

– У тебя есть деньги, чтобы уехать и поступать так, как пожелаешь. Деньги твои я сохранила, как и обещала, и ты можешь потравить их как вздумается. Я просто хочу, чтобы ты знала, что здесь для тебя всегда найдется место.

Амелия кивнула, но голубые глаза сияли предчувствием перемен.

– Я еще молода и хочу уйти, пока еще возможно… Пока есть шанс найти свое место за пределами этого дома.

Дешевые романы.

– У тебя все будет хорошо, – Джоселин отпустила ее руки. – Давай проверим твои сбережения и определим самый верный способ перевода денег в Америку. Сначала переведем деньги в банк на восточном побережье, а потом ты сможешь перемещать их дальше по своему желанию.

– Я буду писать вам письма и рассказывать о Диком Западе. Мне так хочется увидеть настоящего ковбоя.

Джоселин скрыла свое волнение за грустной улыбкой. Она слышала подобные рассказы о крепких мужчинах и о буйной природе, которая формировала ковбойские характеры. Получить письмо от Амелии будет замечательно, но еще интереснее будет получить письмо от одного из этих ковбоев, который поделится своими впечатлениями от английской красавицы, любящей закалывать цветы в волосы. У ковбоев не будет ни единого шанса устоять перед ней. Джоселин надеялась только, что американки терпеливее, чем их англичанки, отнесутся к доброму и веселому характеру Амелии.

– Я могла бы открыть школу для мальчиков…

Джоселин опять улыбнулась:

– Ручаюсь, что посещаемость будет отменной, без опозданий. Ладно, хватит об этом. Когда ты уезжаешь? Мне прямо сейчас заняться твоими сбережениями или время еще есть?

– Я уезжаю через три дня. Не хочу тянуть и поднимать суматоху.

– Прощальный завтрак хотя бы!

– Нет. Я не хочу, чтобы остальные были подавлены. Лучше уйти, когда все будут заняты и времени на слезы не останется.

Джоселин была согласна с Амелией.

– Сердце епископа будет разбито.

– Джиллиам займет мое место. Я ей все расскажу и передам список его любимых тем для разговоров. Я уверена, он полюбит ее.

– Как скажешь.

Они встали и коротко обнялись. Джоселин ненавидела прощания и не могла обвинять Амелию за то, что; она хотела избежать этого. Но подруги Амелии в любом случае будут горевать по поводу ее отъезда, и Джоселин опасалась этого. Они будут беспокоиться за судьбу Амелии и за свою собственную. Уйдут они или останутся, судьба уже пометила их, и вряд ли бегство станет для них спасением.

Они могут покинуть бордель, но смогут ли они когда-нибудь забыть свое прошлое?

Меланхоличные мысли были отброшены в сторону, когда Амелия с улыбкой, думая о своем будущем, покинула комнату. Джоселин снова опустилась на подушки, стараясь успокоиться. Всякий раз, когда кто-то вот так уходил, она чувствовала себя покинутой.

Только не завидовать! Она выпрямила спину и вернулась к столу, чтобы просмотреть записи и инструкции на вечер. Жалеть себя просто некогда, надо думать о завтрашнем дне. Кроме того, теперь она с нетерпением будет ждать визитов Алекса. Теперь, но как долго это продлится?

Джоселин закрыла глаза и постаралась выбросить из головы эти мысли. Это деловое соглашение, и она должна быть настороже. Как она может страшиться его отъезда, если они провели вместе только одну ночь? Девицы в ее заведении имеют десятки любовников, которые приезжают и уезжают, и она ни разу не слышала их жалоб. Это смехотворно! Нельзя так легко терять самообладание.

Джоселин открыла глаза и заставила себя сосредоточиться на лежавших перед ней бумагах. «Первый раз и должен быть особенным, – решила она. – Очень скоро я буду чувствовать себя как прежде».

Пока он снова не придет.

– Меня не интересует, что ты скажешь, Алекс. – Деклан с шутливым тостом поднял свой бокал. – Но я заметил несколько цыпочек, которые могли бы тебя заинтересовать.

Бал маркиза Трекстона был тем самым помпезным и душным сборищем, которого опасался Алекс. Даже бегство в библиотеку, где собралось несколько любителей политики и сигар, было невозможно, поскольку рядом с ним была Элоиза.

Элоиза победоносно улыбнулась Алексу, открыто игнорируя Деклана и продолжая сватать брата.

– Это же Маркемы, а эта молодая девушка с ними – их племянница, недавно закончившая школу. Она станет хорошей партией, когда ей исполнится двадцать один год…

– Я обещал, что буду сопровождать тебя, Элоиза, – пробурчал Алекс. – Но я не говорил, что позволю тебе весь вечер подыскивать для меня недозрелых девиц.

– Разве? – Деклан был, как всегда, весел. – Как же прикажешь успокаивать всех отвергнутых, если ты не проявляешь даже притворного внимания и разбиваешь сердца?

Элоиза бросила на Деклана злобный взгляд, потом опять обратилась к брату:

– От одного или двух танцев ты, дорогой братец, не умрешь. Но предупреждаю: если ты сегодня вечером поставишь меня в неудобное положение, я не буду такой милостивой.

– Миссис Уодли! – Деклан шепотом произнес ее имя, комично имитируя испуг. – Тебе лучше ублажить ее, дружище, мне кажется, она собирается применить к тебе силу.

– Мистер Форрестер, не развеселить ли вам какую-нибудь даму, оставшуюся без кавалера? Не выпить ли чего-нибудь? – Элоиза криво усмехнулась.

Алекс отвел от них взгляд, заставив себя расслабиться. Оживленные беседы и музыка должны были поднять ему настроение. Но, глядя на толпу, он вспоминал тишину комнаты и Джоселин, сидящую на кровати и смеющуюся от удовольствия.

– Вот вы где! – Пронзительный голос миссис Престон вывел Алекса из задумчивости, и он вежливо улыбнулся, приготовившись увиливать от ответа.

Миссис Престон широко улыбнулась, с треском закрыв веер.

– Как приятно знать, лорд Коулвик, что вы – человек слова!

– Разве в этом были какие-то сомнения? – проворковала Элоиза, протягивая руку. – Как приятно снова видеть вас, миссис Престон! Разве ваша очаровательная дочь сегодня не с вами?

На один короткий миг Алекс подумал, что Бог пощадил его.

– Конечно, она здесь! – Миссис Престон повертела головой в разные стороны, как мать-гусыня, потом оглянулась, чтобы призвать свою дочь. Деклан подмигнул Алексу и сделал несколько шагов назад, чтобы исчезнуть в библиотеке и оставить друга наедине с судьбой. – Уинифред, дорогая! Я хочу познакомить тебя со своими друзьями!

На голос миссис Престон из толпы вынырнула симпатичная молодая девушка в ужасном бледно-желтом платье с многочисленными оборками. Высокая, с гибкой и тонкой фигурой, она производила впечатление скаковой лошади, которую заставили идти шагом, а она предпочитает галоп. В отличие от своей дородной матери мисс Уинифред Престон оказалась изящным созданием, и Алекс только порадовался, что Деклан не стал комментировать эту разницу между матерью и дочерью.

– Лорд Коулвик, позвольте представить вам мою единственную дочь, Уинифред.

Алекс наклонился к ее руке:

– Вы очаровательны.

Элоиза без устали принялась расхваливать ужасное платье мисс Уинифред, а Алекс лихорадочно соображал, как ему поскорее ретироваться. Но когда миссис Престон начала хвастаться о расходах и времени, которое ушло на подготовку дочери к выходу в свет, Алекс заметил, что был не единственным, кто мечтал сбежать отсюда. У мисс Уинифред Престон был такой вид, словно она размышляла, не упасть ли ей в обморок, чтобы поскорее закончить все это.

Странный поворот судьбы. Мисс Престон была именно тем типом замечательной девушки, который искал Алекс, он заметил ее открытую неприязнь к кокетству, но сердце почему-то противилось этой предсказуемости.

– Я выбирала для нее всю одежду, ведь у меня великолепный вкус! – не успокаивалась миссис Престон.

– Мисс Престон, – Алекс глубоко вздохнул, – может быть, вы хотите…

– Подождите! – прошипела миссис Престон.

Эта заминка застала Алекса врасплох. Неужели человек не может просто подвигаться в такт музыке и заставить скучный вечер пролететь поскорее?

Только что закончился вальс, и Алекс проследил за ледяным взглядом миссис Престон. Все покинули танцевальный зал, и только одна пара оставалась на площадке, словно забыв, что надо уйти. В зале слышался шепот, как будто шуршали на ветру осенние листья. Герцог Суссекс не торопился отпускать свою жену, что стало сенсацией для присутствующих.

Прежде чем Алекс смог отвлечь внимание миссис Престон, Дрейк поднял голову и заметил его. Широко улыбнувшись, он повел свою жену прямо к нему:

– Рэндалл, мы не виделись сто лет!

Миссис Престон, тяжело дыша, стремительно отступила и буквально утащила за собой свою драгоценную дочь, чтобы избежать встречи с имеющим дурную репутацию герцогом и его новой женой.

Некоторые истории никогда не забываются.

Дурная слава Дрейка за последний год не только не уменьшилась, а, наоборот, увеличилась благодаря его необычному ухаживанию и женитьбе. Алекс поборол желание немедленно обнять друга в благодарность за его скандальное появление здесь.

– Мы не виделись гораздо дольше! – Алекс поцеловал руку Мерриам. – Ваша светлость, вы прекрасны!

– О, перестаньте! – Новая герцогиня Суссекс вырвала свою руку и прильнула к Дрейку. – Кажется, мы распугали всех ваших друзей.

Элоиза сделала реверанс, ее лицо стало пунцовым явно не из-за многочисленности гостей в зале.

– Ну что вы, ваша светлость. Миссис Престон отправилась… за пуншем для дочери.

Дрейк бросил на нее изумленный взгляд.

– Мой Бог, Алекс. Неспособность врать у вашей семьи в крови. – За эти слова он получил от жены толчок локтем в бок и тут же постарался исправиться: – Почему бы нам не оставить дам немного поболтать? Вы не возражаете, миссис Уодли?

– Конечно-конечно. – Элоиза сдалась, вынужденная отпустить Алекса.

Друзья вышли на узкий балкон с видом на сады Трекстона, и Алекс, освободившись от сестры, вздохнул с облегчением:

– Господи, у нее такая хватка, как у бульдога, Дрейк.

– Даю слово, до окончания сезона ты женишься.

Алекс одарил его убийственным взглядом, и Дрейк усмехнулся.

– Ну, полно, Святой Алекс! – Дрейк рассмеялся. – Разве я когда-нибудь давал хоть грош за людские сплетни?

– Я ненавижу это прозвище, Содертон.

Дрейк безразлично пожал плечами:

– Это потому, что ты неверно толкуешь его, Рэндалл.

– Последний раз повторяю, я – не святой.

– Но всякий раз, когда я стою рядом с тобой, ты выглядишь как образец добродетели. В конце концов, ты определенно стремишься к совершенству, Алекс. Я никогда не слышу сплетен, намекающих на обратное. – Дрейк криво ухмыльнулся; – Это было бы скучно, если бы я не был абсолютно уверен, что большинство святых достигли святости, пережив тяжелые ситуации или приняв мучительную смерть.

Алекс вздохнул:

– Мне от этого не легче.

– Должно быть легче. Возможно, ты захочешь избежать мучительного конца, но мне кажется, жизнь проходит мимо, если не нарушать хоть какие-то правила. И к черту последствия, Алекс. По-моему, еще Мартин Лютер говорил о том, что грешить надо смело.

– Какая мудрость! Уверен, что он имел в виду другое, совсем не то, о чем ты сейчас толкуешь.

– Я направлю англиканской церкви подарок в качестве извинения. – Дрейк похлопал приятеля по спине. – Я должен идти к жене. Мерриам не любит переполненные залы почти так же, как я ненавижу толпу.

– Конечно, Дрейк. Сделай одолжение, найди Деклана и попроси его отвезти Элоизу домой.

– Ты не останешься на балу?

Алекс улыбнулся:

– У меня есть прозвище, и я должен действовать согласно ему. Скажи жене, мне было очень приятно встретиться с ней.

– Скажу. – Дрейк улыбнулся. – В конце концов, я должен поддерживать свою репутацию.

Они расстались в дверях, и Алекс без колебаний направился в фойе, чтобы забрать пальто и шляпу. Грешить надо смело.

Это был самый лучший совет, который он когда-либо получал.