Сладостное пробуждение

ГЛАВА 5

На следующее утро Клер послала Сабрине записку с просьбой навестить ее после обеда. У нее не хватило смелости самой зайти к Уиттонам: Клер боялась столкнуться с Джайлзом. Она понимала, что разговор с Сабриной просто необходим, иначе есть риск потерять преданную подругу.

Клер, когда Сабрина приехала, приняла ее в гостиной и попросила служанку принести лимонад и бисквиты.

— Садись, пожалуйста, Сабрина.

— Я не надолго, Клер. Не беспокойся, пожалуйста, насчет напитков, — довольно прохладным тоном ответила подруга.

Сабрина села напротив Клер и без всяких предисловий сказала:

— Как ты могла поступить так с Джайлзом, Клер? И это после стольких лет дружбы…

Клер побледнела, но ответила с тем спокойствием, которое так выгодно отличало ее. Она была уверена в своих чувствах и знала, что настало время поговорить обо всем.

— Джайлз и я были добрыми друзьями, так же, как и мы с тобой…

— Нашу дружбу нельзя сравнивать, Клер. Ты знаешь, Джайлз всегда любил тебя.

— Сабрина, мы с Джайлзом очень хорошо разобрались в наших отношениях. Кстати, он всегда говорил и вел себя только как добрый друг. Конечно, мы знали, чего от нас ждут наши семьи. И я ждала… Джайлз уже знает, что, если бы я не встретила Джастина, мы с ним были бы хорошей парой… Но я встретила, Сабрина…

«Да, натворил ты дел, Джайлз», — подумала Сабрина.

— Но ведь ты же знала его, Клер. Как можно было предпочесть слепое увлечение долгой дружбе?

— У нас любовь, а не слепое увлечение. Никто и никогда не любил меня так, как он. Джастин любит меня, меня, Клер Дайзерт, ради меня самой… Он может казаться таким самоуверенным… Но я-то знаю его. Он не просто любит меня… Джастин не может жить без меня! А до него я никому не была нужна, — прошептала Клер дрожащим голосом.

— О, Клер, прости меня! — воскликнула Сабрина и пересела по ближе к подруге. — Это потому, что…

Она хотела сказать, что ей больно видеть, как мучается ее брат… Но это сделало положение Клер еще ужаснее. Сабрина немного подумала и закончила свою мысль:

— Я страшно разозлилась… Ведь мне так хотелось, чтобы ты стала моей сестрой.

— Спасибо, Сабрина, что пытаешься понять меня. Но ведь я и так всегда смотрела на тебя, как на сестру. Надеюсь, что мое замужество не изменит этого.

Сабрина крепко обняла Клер.

— Конечно же нет, дорогая.

Раздался стук в дверь. Вошел слуга и принес поднос с напитками. Его приход дал возможность молодым женщинам собраться с мыслями.

Сабрина, подняв бокал, воскликнула:

— За твое счастье, Клер. Ты заслужила, чтобы тебя любили.

— Спасибо, дорогая, — покраснела девушка, услышав тост.

— Ну, а когда же свадьба?

— Очень скоро, — призналась Клер. — Мы думаем, в конце июня — начале июля, чтобы провести большую часть лета в Девоне.

Она заколебалась, раздумывая, продолжать ли дальше.

— И я надеюсь..

— Да?

— Надеюсь, что ты не подведешь меня, Сабрина…

Потом они долго болтали о подвенечном платье, о наиболее подходящих цветах, а когда настало время проститься, Сабрина почти смирилась с выбором подруги. Ее удивило лишь глубокое желание быть женщиной, без которой невозможно жить. Но удивляться не стоило… Сабрина ведь прекрасно знала, какое детство было у Клер: не совсем несчастное, но и счастливым его не назовешь — в нем не было многих радостей, присущих детству.

То, как Клер описывала Рейнсборо, помогло Сабрине понять причину, которая толкнула ее к графу и зачеркнула образ Джайлза. Ее брат всегда был нужен Клер как защитник и победитель. Как она могла узнать, насколько сильно любит ее Джайлз и нуждается в ее присутствии? Роли в их взаимоотношениях были давно уже распределены, и оба действовали по образцу, сложившемуся в детстве. Все они, и в особенности Джайлз, считали многое относительно Клер давно решенным. Теперь Сабрина могла лишь надеяться на то, что он когда-нибудь встретит девушку, прежде чем Люси Киркман протянет к нему свои нежные лапки.

Ценой, известной только ему одному, Джайлзу удалось притвориться старым другом, а не отвергнутым поклонником, и сплетни через какое-то время утихли. Однако страшное напряжение, в котором он находился, почти подорвало его силы. Особенно ужасен был тот вечер, когда Рейнсборо и Клер уединились на балконе, как ему показалось, на целую вечность. Поэтому Джайлз был очень рад, когда среди поздно прибывших гостей он услышал имя Эндрю Мора.

— Эндрю! — воскликнул Джайлз, когда старый друг подошел к нему. — Почему мы не имели удовольствия видеть тебя раньше?

— Правосудие — капризная дама, — ответил Эндрю. — Хотя с капризной все же легче, чем с неверной…

Будь на месте старого друга кто-нибудь другой, Джайлз ужасно бы разозлился на этот намек. Но зная Эндрю еще со школьной скамьи, он прекрасно понимал, что это было всего лишь проявление привязанности, а не враждебности.

— Предательство — да, но не со стороны возлюбленной, — как бы предупреждая, чтобы Эндрю не зашел слишком далеко, серьезным тоном сказал Джайлз.

— Извини, я не хотел… Бог мой, но ведь твоя помолвка была решена еще много лет назад. И я знаю, что все это время ты любил Клер…

— Нет, ты просто ничего не замечал. Эндрю в замешательстве покраснел:

— Я никогда и не думал ничего подобного…

— И правильно. Кстати, я всегда замечал, еще тогда, когда ты пару раз гостил у нас, что не питаешь к Клер особой симпатии, — Джайлз усмехнулся. — Меня привлекают более энергичные девушки…

Эндрю смутился.

— Должен признаться, я очень удивлен, что Клер сделала свой выбор не в твою пользу. Мне всегда она казалась такой робкой и боязливой… Твоя уравновешенность была ей просто необходима.

— Очевидно, он пробудил в ней то, что не мог я, — с горечью произнес Джайлз.

— Ну а если отбросить все эмоции… Он тебе нравится? — спросил Эндрю, наблюдая, как Рейнсборо подводит Клер к танцующим.

— Я пытался быть объективным, но при всех обстоятельствах, Эндрю, я желаю Клер счастья. Наверное, Рейнсборо именно тот человек, который способен сделать ее счастливой. Но он всегда так следит за ней… Ему не нравится, если я приглашаю Клер на танец. А для меня это, скорее, мучение, чем удовольствие. Не знаю, что думает он, но я все еще продолжаю играть роль их старого друга, чтобы поскорее утихли пересуды.

— Ты весьма привлекательный мужчина, Джайлз… До его появления Клер принадлежала тебе. Могу понять его опасения…

Джайлз вздохнул.

— Думаю, ты прав, Эндрю. Но я не вижу никакого более или менее разумного выхода.

Они замолчали.

— А Сабрина тоже здесь сегодня? — осторожно спросил Эндрю.

— Да. Она в саду с молодым Бевлеем. Друг поднял удивленно брови:

— Так ей тоже можно пожелать счастья? Джайлз рассмеялся.

— Не совсем. Бевлей страдает от любви к достопочтенной Сьюзен Максвелл и при помощи Сабрины надеется вызвать ревность у сей дамы. Ну а сердце Сабрины, насколько я знаю, свободно.

Эндрю засмеялся и тут же перевел разговор на другую тему. Но как только Сабрина возвратилась, он моментально присоединился к окружавшим ее друзьям и сумел выпросить один из еще не отданных вальсов.

Когда пришло время танца Эндрю с Сабриной, она почувствовала легкую дрожь, подобную той, которую испытала, когда он пять лет назад заехал к ним погостить на пару недель. Он был первым мужчиной, который произвел на нее такое впечатление. Однако тогда Эндрю не проявил к ней ни малейшего интереса, и девушка хранила свои чувства глубоко в себе, надеясь, что когда-нибудь появится тот, кто пленит ее сердце.

— Я счастлив, что у вас остался свободный танец для меня, Сабрина.

Она почувствовала, как на душе у нее потеплело: наконец-то Эндрю проявил свои симпатии. Но взяв себя в руки, она спокойно ответила, что тоже рада представившейся возможности потанцевать с ним.

— Однако вы слишком задержались, Эндрю. Он продолжил, как ему казалось, невысказанную мысль:

— Я знаю, как вы близки с Джайлзом… Как же у него так получилось с Клер?

Сабрина немедленно выругала себя за то, что была настолько глупа, на минуту подумав, что Эндрю Мор испытывает к ней особый интерес.

— Он не говорит об этом со мной, но я вижу, что его сердце разбито.

— Но как, как это произошло? Ведь дружба была так крепка… Никогда бы не подумал, что она настолько увлечется обаянием и лестью.

— Могу только догадываться о причине, — сказала Сабрина. — Там было нечто большее, чем просто дружба. Но мой рыцарь-братец не пожелал слишком торопить Клер. Не думаю, что он когда-нибудь дал ей понять, как любит ее и как она ему нужна. А Рейнсборо сделал это — и все было решено.

— Понимаю.

Теперь Эндрю действительно все понял. На месте Джайлза он действовал бы иначе и не воздержался бы от активных действий. Но он был всего лишь младшим сыном в семье и не мог даже позволить себе мечтать о леди Сабрине Уиттон.

Он приветливо улыбнулся Сабрине, и они без слов поняли друг друга; одна из привлекательных черт характера Джайлза — способность не смешивать свои интересы с интересами того, кого он любит, — подвела его. Его лучшее качество стало самой большой слабостью: желая защитить Клер от своей страсти, он потерял ее.

Конец сезона промелькнул для Клер, как одна минута, — настолько она была занята подготовкой к свадьбе. В торжественный и памятный день свадьбы она чувствовала себя так, будто видела все в калейдоскопе. Она не помнила, как одевалась, как ехала в церковь… Были минуты, когда что-то менялось… Внезапно, когда проходила между рядами собравшихся, она увидела лицо Джайлза, такое печальное и серьезное. Уже стоя у алтаря, она бросила взгляд на мать, казавшуюся в этот миг гораздо старше. Но увидев взгляд Джастина, услышав слова его клятвы, произнесенные с такой любовью, она была потрясена так, что, казалось, вот-вот потеряет сознание. Во время свадебного завтрака Джайлз подошел, чтобы поздравить молодых. Это были их первые слова, сказанные друг другу после венчания, но Клер надеялась, что со временем они будут чувствовать себя более свободно. Правда, по тому, как Джастин взял ее за руку, она поняла, что это наступит еще не скоро. Они обменялись ничего не значащими улыбками, глаза же при этом оставались серьезными, и в них сквозило ожидание…

— Желаю счастья вам обоим.

— Спасибо, Уиттон.

Джайлз отвернулся и хотел уже отойти, как неожиданно вспыхнувшее чувство заставило его поступить иначе. Быстро повернувшись к Рейнсборо, он воскликнул:

— Клер очень дорога мне. Надеюсь, вы будете относиться к ней, как и она к вам?

— И все же, она дороже мне, Уиттон, и вас совершенно не должно интересовать ее счастье.

Холодный ответ Джастина был словно удар в лицо. Джайлз побледнел и откланялся.