Слаще вина

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Подошвы зеркально начищенных туфель Хита Саксона гулко отстукивали по полированным плитам пола «Винодельческого хозяйства Саксонов». Он ожидал, что будет встречен с фанфарами, тогда как на деле натолкнулся на будничную конторскую круговерть и снующих служащих, даже не замечавших его, несмотря на то, что вернулся потомственный винодел прославленных винокурен, расположенных на восточном побережье страны: А ведь не каждый день блудный сын возвращается в родной чертог, разочарованно рассудил Хит и остановился.

Конечно, ему регулярно приходилось бывать где-то поблизости. Каждый четверг ужинал неподалеку, да и жил всего в нескольких милях от штаб-квартиры.

Предстояло преодолеть в большей степени дистанцию моральную, нежели территориальную. Эмоциональные сложности адаптации не следовало исключать. Память еще свежа о том злополучном моменте, когда, свирепо поругавшись с отцом, он хлопнул дверью, объявив во всеуслышание, что близко не подойдет ни к самим винодельням, ни к зданию правления.

Хит отдавал всего себя купажированию вин, для достижения наилучшего результата используя исключительный вкус и обширные знания сомелье. Как всякий абсолютист Хит был категорически непримирим, отстаивая свои методы улучшения качества, что становилось причиной многих конфликтов. И чтобы окончательно не испортить отношения с семьей, он благоразумно решил отстраниться, отделить профессию от уз крови.

— Хит!

Эми… Он определил это по характерному мягкому звучанию голоса прежде, чем увидел ее саму.

Розовый перламутр губ, сложенных в застенчивую улыбку, окаймлял жемчужное мерцание ровных зубов. Шоколадного оттенка волосы, гладко заведенные за аккуратные ушки с миниатюрными золотыми серьгами, приоткрывали длинную шею девушки. Коньячного цвета глаза под густыми ресницами казались в рассеянном освещении коридора золотистыми, как и загорелая кожа лица с легким дневным макияжем. Выражение этих глаз и прежде неизменно озадачивало Хита. Робкий взгляд пугливой школьницы. Не рассчитанный на соответствующий эффект, а совершенно естественный взгляд невинности. Безупречной белизны батистовая блузка с закругленным воротом и простая прямая юбка из темно-синего бостона. Сдержанно и в высшей степени благородно.

Встреча с Эми Райт заставила Хита разволноваться. С этой встречей он бы повременил, будь на то его воля. Случилось в недавнем прошлом между ними нечто такое, о чем разумнее было не вспоминать ни ему, ни ей. Но Хит, не показывая вида, ответил:

— Здравствуй, Эми. Не ожидал тебя увидеть здесь сегодня.

— Таин сказался больным. Я вышла ему на замену, — тотчас объяснилась она.

— Что с ним? — поддержал отстраненный разговор Хит.

— Сказал, что горло… Отлежится денек, завтра выйдет. Дольше он и сам без винного погребка не проживет, — пошутила девушка. — С самого утра звонил раз сто, справлялся насчет условий выдерживания и ферментации, завалил меня рекомендациями. Очень беспокоится.

— Похоже, в нашем деле только фанатики, — отозвался босс. — Надеюсь, до завтра он поправится. Ну, раз Тайна сегодня нет, я хотел бы поговорить с Джимом, — сказал Хит, оглядевшись.

— Рада была поприветствовать тебя, — приготовилась ретироваться Эми, полагая его ремарку за конец беседы.

Хит любезно покивал ей в ответ. А ведь в недалеком прошлом их отношения были гораздо менее формальными.

У Хита в планах не значилось демонстрировать Эми пренебрежение, но всегда есть риск обидеть человека, если отношения с ним теряют былую непосредственность.

Повернувшись к Хиту спиной, Эми уже не могла помешать ему поддаться банальному мужскому сластолюбию, желанию понаблюдать, как двигаются женские бедра под плотной тканью облегающей юбки. Когда она удалилась, Хит зашагал вниз, туда, где на огромных площадях, в особых условиях, протекала винификация драгоценной влаги в чанах и дубовых бочках, сообщающих их винам столь ценимый ванильный и кедровый привкус. А крайне дотошные знатоки распознают еще и вкусовые намеки пряностей, табака и кофе.

Распахнув тяжелые двустворчатые двери, Хит вошел в погреб и внимательно огляделся. Дубовые бочки издавали узнаваемые ароматы. Все в точности, как было в последнее его посещение. Есть ли смысл менять то, что исправно функционирует? Современное техническое оснащение подвалов, атрибуты системы контроля не умаляли своеобразия и колорита винного погребка.

Хит вдохнул полной грудью, полагая, что холодный воздух подполья вытравит из нутра неловкое послевкусие, оставшееся от встречи с Эми Райт, однако этого не случилось. С тех пор как он водворился в виноградники обанкротившегося Ральфа Райта, который приходился Эми отцом, все, чего Хит желал, это как можно реже с ней пересекаться. Раньше соседствующие семьи были надежно разделены грядой холмов, которая и в шутку и всерьез звалась «разломом». По одну сторону от хребта лежали владения Саксонов, по другую — «Благодатная долина», она-то и принадлежала до поры семье Эми Райт.

Как часто случается, желание помочь не находит благодарного отклика у бедствующих. Хит хотел не дать Эми и ее отцу потерять их самое большое сокровище, но его деловое предложение было приравнено к оскорблению. Хит получил отказ. А его соседи еще некоторое время гордо балансировали на грани, прежде чем стали барахтаться. В конце концов, Ральф очутился в долговом капкане. Расчет на фантастический урожай и особый успех его купажей не оправдывал себя. Добрые вина зреют годы, прежде чем позволят насладиться вкусом успеха, а долги следует выплачивать регулярно.

Филипп Саксон, отец Хита, в отличие от сына миндальничать с соседом-идеалистом не собирался. Он не мог равнодушно взирать на то, как в целом перспективное хозяйство приходит в запустение. На правах основного кредитора он взял бразды правления виноградниками и винокуренным заводом «Благодатной долины» в свои руки.

К тому времени все понимали, что иного выхода нет. И все-таки это больше походило на захват. Никто не верил в рыцарские намерения. Равно как и Хит, которому все сложнее становилось сотрудничать как с отцом, так и с Эми. Тогда он принял решение выкупить «Благодатную долину» в свою безраздельную собственность за сумму, от которой никто бы не отказался. Большая часть долгов была покрыта за счет средств от сделки. Но такой поступок обеими семьями был воспринят как демарш, тем более что Хит никогда не отличался стремлением открыто разъяснять свои намерения. Он просто делал то, что считал нужным. К тому же это соответствовало его намерению начать автономную от отца жизнедеятельность.

Он сам позволил образовавшейся в отношениях трещине разрастись до размеров бездны. Теперь, вновь оказавшись в «Винодельческом хозяйстве Саксонов» и повстречав Эмй, Хит вряд ли сознавал, как такое стало возможным. Но в тот момент захлестывавших эмоций он с таким же недоумением не понимал, как сможет оставаться в одних стенах с человеком, подмявшим под себя дело всей жизни своего доброго соседа. Хит не ссорился, не бранился. Он просто, как всегда, в категорической форме продемонстрировал свое несогласие тем, что звучно хлопнул дверью и ушел.

И вот уже «Хозяйство Саксонов» нуждается в. виноделе, в знающем рулевом, в руководителе. До него эту должность занимала Кейтлин Росс, теперешняя супруга сводного брата Хита. Выйдя замуж за Рафаэло, живя с ним то в Испании, то здесь, она уже не отдавалась делу так, как следовало бы. Но это долго прощалось, поскольку она была членом семьи.

Конечно, не отец упросил его вернуться. Воспаленная гордость, осложненная возрастом, служила отцу собственным внутренним «разломом», преодолеть который было еще сложнее, чем реальный горный хребет. Старик уполномочил Кейтлин, которая лишь вздохнула с облегчением и предоставила в распоряжение Хита лучший повод к долгожданному примирению. Конечно же, Хит ухватился за такой шанс. Хоть он и оставил «Хозяйство» с чистой совестью, однако страница не была перевернута, и в памяти своей он слишком часто обращался к минувшим дням. Он тосковал по родным виноградникам и этому аромату дубовых бочек. Уладив дела наилучшим образом, Кейтлин покинула «Хозяйство Саксонов», оставив у штурвала законного наследника. Для нее начиналась совершенно новая жизнь. Другое дело Хит…

Для Эми Райт утро незабываемого дня началось в суете. Телефон не прекращал трезвонить, все звонившие требовали ее исключительного внимания к своим преувеличенным донельзя проблемкам. Каждого из ее коллег по винодельческой компании ожидал ежегодный рождественский фестиваль — праздник созревания винограда. Рождество в Новой Зеландии тем и отличается от подобного праздника в противолежащем полушарии, что знаменуется порой урожаев и жатвы. Поэтому обитатели южного полушария, в особенности сельских его провинций, не могут позволить себе расслабиться. Всего одна неделя празднества, а сколько хлопот, сколько нервотрепки.

— Может, стоит заказать побольше свечей, Эми? Что ты об этом думаешь?

— Эми, ты не возражаешь, если я возьму на себя заказ брошюр в типографии?

— Так, дорогая, не забудь арендовать три шатра для праздничной вечеринки! Ты слышишь меня?!

— О боже мой, Эми! Келли Кристи звонила минуту назад и сказала, что она намерена сделать репортаж о фестивале для своего телешоу!

Подготовка шла по плану, все, что должно было быть сделанным к этому дню, было уже сделано. Эми отличалась пунктуальностью и тщательно следила за порядком, но каждый такой звонок, помимо того, что чрезвычайно нервировал, еще и вселял сомнения. И даже зная, что строго придерживается графика подготовки к проведению фестиваля, Эми тем не менее была вынуждена тратить время и душевные силы на то; чтобы по сто раз на дню перепроверять саму себя. Хотелось рычать на всех тех, кто звонил, но она была предельно учтива, как ее учили в детстве.

Безумные детали, которые, скорее всего, потеряются в разухабистом праздновании, больше прочих изводили ее. Например, джаз-банд, с музыкантами которого не позволяла договориться странная атмосфера в самом музыкальном коллективе, где каждый считал свое мнение решающим, хотя они с одинаковым успехом выступали на фестивале уже не первый год. Но все возрастающие амбиции провинциальных музыкантов каждый раз накладывали все новые и новые условия.

Единственное, что заставило Эми мобилизоваться, так это сообщение о репортаже Келли Кристи. Вот это стало настоящим холодным душем. Ни один организатор не хотел бы услышать такую новость в самый последний миг.

Теперь Эми следовало что-то предпринять, как-то отреагировать. Но как, если все уже сделано, если все по плану? Как еще подготовиться к визиту телерепортеров, если и без того все отлично?

Фестиваль прошлого года был катастрофически провальным. Это и заставляло Эми близко к сердцу воспринимать каждый подобный звонок. Плюс к этому, или, вернее, гигантский минус, заключался в том, что Хит Саксон вернулся.

Эми дурочкой не была никогда. Более того, многие считали ее в высшей степени здравомыслящим человеком. Два месяца подготовки — это по любым меркам значительный срок. Но, как водится, последняя неделя определяет результат всего этапа подготовки, поскольку всяческие предварительные согласования вдруг оказываются под большим знаком вопроса, и тут уж ведущую роль играет хладнокровие организатора и его способность отчленить малозначительные детали от решающих успех всего дела аспектов.

Последняя неделя…

Между Райтами и Саксонами сложилась странная ситуация. Они беспокоились друг за друга, но не имели возможности один другого утешить, поскольку с некоторых пор между соседями не было откровенности. Всем казалось, что формальные отношения могут решить имеющиеся проблемы, тогда как дружеские, скорее всего, их только усложнят.

Все видели, что с Эми что-то не так, все недоумевали, однако при этом никто не задавал вопросов. Самой Эми хотелось поделиться, но и она не могла нарушить негласные правила… Единственным, с кем у нее не было налаженных отношений, подразумевающих узкий коридор допустимых и запретных тем, кто не названивал ей с самого утра, кто не обременял ее своими страхами и опасениями, был Хит Саксон.

Хит — темная лошадка даже для своих, для самых-самых близких, горячая голова, человек, лучшие качества которого всегда выходили ему боком из-за его бескомпромиссности. Те, кому было удобно считать его дурным мальчишкой, с легкостью делали это.

Но в представлениях Эми все было не так просто. И в какой-то мере она была благодарна Хиту за его нейтральность при первой встрече после длительной разлуки.

— Эми, тебе известно, где Элайса?

Напротив ее рабочего стола стояла Меган, младшая Саксон, и смотрела на нее так, словно ждала ответа уже целую вечность.

— Ты в порядке, лапочка? — спросила Меган.

— В порядке, дорогая, — произнесла Эми, — прости, я немного рассеянна.

— Это все усталость, — предположила Меган.

— Не исключено. Так ты хотела знать насчет Элайсы… Я полагаю, она скоро должна быть. Обещала явиться с твоим братцем.

— С Джошуа?

— Ну да, с твоим… братом, — подтвердила Эми, имея в виду жениха Элайсы.

С кем только ни переговорила Эми за это утро, но ни с одним речь не зашла о возвращении Хита Саксона, будто бы сам факт его возвращения был никому не известен либо же интереса не представлял. Сама же Эми заговорить на эту тему не решалась. Сейчас она испытывающе смотрела в лицо Меган, а та не сводила взгляда с нее. И тогда Эми поняла, что тема возвращения Хита щекотлива для всех, а не только для нее одной. Все просто не знают, как к этому относиться, вот и предпочитают болтать о чем угодно, только не об этом, благо накануне праздника и приуроченного к нему фестиваля формальных поводов предостаточно. Эми непроизвольно понурилась.

— Ну, ты что! Совершенно измоталась. Ты хотя бы отдыхаешь?! — воскликнула Меган.

— После фестиваля отдохну, — пробормотала Эми.

— Это ты брось, голубушка. Незачем загонять себя. Давай немедленно сделаем перерыв.

— Что, сейчас? — изумилась Эми.

— Именно сейчас!

— Я не могу. Дел много. Да и необходимости в перерыве я пока не чувствую, — заупрямилась Эми, с усилием преодолевая нахлынувшую на нее плаксивость.

— Да что такое с тобой творится! — отреагировала на ее дрогнувший голос Меган.

— Не тревожься. Я прекрасно себя чувствую…

— Прекрасно? — недоверчиво переспросила Меган, вложив в голос весь свой скептицизм.

— Просто я что-то чересчур эмоциональна сегодня с утра, — поспешила объясниться Эми. — Звонил флорист из Окленда. Сказал, что Рональд оставил заказ на букет для меня. Флорист хотел уточнить по поводу оттенков бутонов, чтобы гармонировали с остальным свадебным убранством, а также спрашивал, какого цвета ленты употребить в декоре… Ну что я могла ему ответить?

— Боже! — всплеснула руками Меган. — Бедняжечка… И ты еще пытаешься уверить меня, что с тобой все в порядке. Скажи лучше, милая, чем я могу тебе помочь?

Эми лишь зажмурилась и отрицательно повела распахнутой ладонью, другой рукой поднеся к носу белоснежный носовой платок.

Меган сама была близка к тому, чтобы разрыдаться. Она часто моргала, не сводя взгляда с Эми.

— Так, все! — самой себе строго велела та. — Я в порядке. Надо просто собраться.

— Эми, милая, кого ты пытаешься обмануть? Безумие просто игнорировать то, что с тобой происходит. Ты должна выговориться.

— А что выговариваться? Рональда больше нет. Он мертв. А этот флорист спрашивает меня о свадьбе.

— Мне очень жаль, дорогая. На твоем месте любая сорвалась бы. А ты держишься. Я восхищаюсь тобой.

— Забавно, — пробормотала Эми. — Рональд всегда придерживался единожды утвержденного плана действий, даже с организацией нашей свадьбы. Определенно, умирать он не планировал.

— Да уж, забавно… — хмуро отозвалась на это собеседница. — Я знаю, он с нетерпением ждал макетного дня. Хотел стать твоим мужем. Это было для него крайне важно. Как гарантия счастья до конца дней. По правде, он и был счастлив до самого конца. Только вот конец настал неожиданно скоро.

— Мне было приблизительно четырнадцать, когда я решила, что всенепременно выйду замуж за Рональда Саксона. Между нами в ту пору быть ничего не могло, но этот вопрос представлялся мне уже решенным, — внезапно разоткровенничалась Эми. — Когда мне исполнилось шестнадцать, я как-то призналась об этом Рональду, но он сказал, что я слишком молода, чтобы прочить себя ему в жены. Он не посмеялся надо мной открыто, нет. Но я отметила в его словах некоторую долю высокомерия. Это задело меня. И я решила тогда во что бы то ни стало покорить его. А всего через год, в мой семнадцатый день рождения, на семейном ужине мы официально объявили о нашей помолвке. Весь тот год мы целовались как безумные, и весь следующий год тоже…

Меган умильно слушала Эми, которая, казалось, забылась, всецело уйдя в радужные воспоминания. Внезапно в доверительность ее монолога вторглось монотонное жужжание мобильного телефона Меган.

— Прости, — виновато проговорила та.

— Не извиняйся. Мы на работе. Сама не знаю, что на меня нашло… — смущенно сказала Эми.

Меган кивнула и поспешила выйти из ее кабинета.

— Я беспокоюсь за Эми… — сдавленным голосом проговорила Меган, воспользовавшись тем, что Хит Саксон был один.

Он обходил подвал, где хранились вина, прошедшие стадии ферментации в чанах и бочках и разлитые по бутылкам. Проверял наклон. Он слышал все, что ему нашептывала Меган, но при этом был сфокусирован на своем занятии.

— Но что ты от меня хочешь? — прохладно спросил Хит, когда она завершила свою сбивчивую тираду.

Меган уставилась на него, не находя слов. Поразмыслив, она решила списать подобное хладнокровие на счет мужской эмоциональной тупости и объявила:

— Смерть Рональда коснулась всех нас без исключения. Но некоторым все же нужна поддержка близких, чтобы это пережить.

— Я справляюсь. К счастью, у меня есть ты и Джошуа, — упрямо парировал Хит.

— Совершенно верно. А вот у Эми нет никого, кто бы мог разделить с ней ее горе. Она совершенно одна вынуждена переживать свою утрату.

— Я видел Эми Райт этим утром. Уверяю тебя, с ней все в порядке, — безразличным тоном отозвался Хит.

— А я тебя уверяю, что она только бодрится, тогда как внутри вся исходит болью. Она очень ранима, — пыталась достучаться до него Меган.

— Умоляю тебя, дорогая. Да она забудет о нем, венки на могиле не успеют завянуть. Как будто бы я женщин не знаю, — небрежно бросил Хит.

— Как ты можешь такое говорить! — возмутилась та. — Они любили друг друга. Представляешь ли ты, какую утрату понесла она?!

— Отец предлагал ей взять отпуск. Джошуа тоже настаивал на этом. Она согласилась с их предложением, но вернулась прежде срока. Эми всегда была крайне честолюбива. Поэтому я бы на твоем месте не тревожился за нее, а сосредоточился бы на насущных делах, — пробурчал Хит.

— Какой же ты все-таки чурбан! — воскликнула Меган. — Да неужели такие вещи нужно объяснять. Она не взяла отпуск, чтобы не оставаться один на один со своим горем. А то, что она честолюбива и привыкла исправно делать свое дело, вовсе не свидетельствует о ее бесчувствии. Стыдно так думать о человеке, Хит. Стыдно!

— Я не знаю, что на это сказать, — отозвался он.

— Не знаешь, потому что не хочешь задуматься, поставить себя на место другого человека, — упрекнула его Меган.

— Хорошо, я готов выслушать, что ты в связи с этим можешь предложить.

— Понятия не имею…

— То-то и оно! — торжественно резюмировал Хит.

— Но зато я догадываюсь, что все ее мысли сейчас о свадьбе, которая никогда не состоится. Только представь, каково это! — призвала она Хита к состраданию.

— Свадьба может не состояться по множеству причин. И в случае смерти жениха, поверь, невеста не в самом худшем положении. А если она так считает, то это не более чем эгоизм.

— Она любила Рональда! — провозгласила Меган.

— Все мы любили Рональда. И всех нас ранила его смерть.

— Я лишь прошу тебя, Хит, чтобы ты не игнорировал Эми. Раз ей нужно чувствовать себя занятой, чтобы отвлечься от переживаний, то дай ей такую возможность. Если ты заметишь, что ей необходимо поделиться с тобой, то не отталкивай ее. Ты меня слышишь?

— Я не глухой и отлично тебя слышу, Меган. Обещаю сделать все, что в моих силах, — заверил он свою младшую сестренку, проворачивая запорошенные пылью бутылки. — Я даже знаю, что ей поручить. Пусть возьмет на себя все дела Рональда. Она ведь уже занята организацией предстоящего фестиваля?

— Но не забывай, что у Эми могут быть определенные сложности с вождением. Не помню, чтобы она садилась в машину после той катастрофы. Я бы на ее месте побоялась садиться за руль.

— Все-то ты способна предусмотреть! — рассмеялся Хит, обняв Меган за плечи.

Его младшая сестра отличалась тем, что не могла пройти мимо чужой беды. Чтобы не мучиться думами о гибели брата, она заботилась о том, кому, по ее мнению, было сейчас хуже, чем ей самой.

— Ежегодный фестиваль не заменит несостоявшуюся свадьбу, — упрямо пробормотала Меган.

— Наши усилия, какими бы они ни были, Рональда не воскресят, дорогая, — безжалостно заметил Хит.

— Я знаю, — отчаянно заморгав влажными глазами, проговорила она.

— Думаю, всем нам сейчас полезнее понять, что он погиб, он мертв, его больше нет, — сурово произнес старший брат. — И Эми, в том числе. Ее потеря огромна, с этим никто не спорит, но незачем изощряться, чтобы эту потерю не замечать.

— Эми все прекрасно понимает. Не думай, что она строит сказочные замки. Нет. Я боюсь, она думает, будто потеряла вместе с Рональдом все.

— Даже если сегодня Эми так и думает, скоро все забудется. Она еще так молода. Найдет себе кого-нибудь, — легкомысленно предположил Хит, спровоцировав очередной неодобрительный сестринский взгляд.

— Не пойму, ты только о ней такого невысокого мнения или вообще обо всех женщинах, — насупившись, проговорила она.

— Не дуйся, сестренка, — легко отозвался тот, потрепав Меган, как маленькую, за щечку.

— По-моему, тебе стоит поговорить с Эми начистоту, Хит. Ты должен сам инициировать этот разговор, а не дожидаться удобного случая. Спроси открыто, что мы можем сделать для нее. Пусть она не стала официально женой Рональда, но она нам не чужая. Не забывай, как Рональд любил ее.

Меган сказала то, чего Хит всячески старался избежать. Не скрывая недовольства и растерянности, он посмотрел на свою сестру, которой не нужно было объяснять значение этого взгляда. Как же ему не хотелось влезать в эти эмоциональные дебри, как все это было чуждо ему.

— Нет, Меган, уволь, — проговорил-таки Хит.

— Ха! Да это просто трусость с твоей стороны! — обвинительно бросила сестра.

— На что ты меня подбиваешь? Если у Эми проблемы, пусть обратится к врачу. Я не психолог, тем более не психотерапевт… Забудь. Уверен, она и без нашего вмешательства отлично справится.

— Не пойму, на что я вообще надеялась, обращаясь к тебе! — воскликнула сестра. — Кто угодно другой понял бы меня, но только не великолепный и бескомпромиссный Хит Саксон! А я-то еще думала, что вы были друзьями, что одно это обяжет тебя не пройти мимо ее беды. Не понимаю, как можно взять и перечеркнуть все то хорошее, что было между вами. Или, скажешь, ничего и не было? — воинственно осведомилась она.

— Ну… не вполне, — пробормотал Хит.

— Что значит — не вполне?

— Дела прошлые… — махнул рукой брат.

— Но ты ведь хотел перекупить за хорошие деньги виноградники Ральфа, когда он окончательно запорол все свои дела. Я думала, ты делал это из дружеских побуждений, — робко предположила Меган, растерянно глядя на брата.

— Я намеревался сделать это для того, чтобы расширить «Хозяйство Саксонов», и еще потому, что виноградные плантации Ральфа Райта стоили тех денег, которые я за них предлагал, — ловко солгал Хит. — Дружеское бескорыстие тут ни при чем, дорогая… И с отцом я работать больше не мог, поэтому надеялся отмежеваться в «Благодатной долине». Вот и весь резон, чего бы ты там себе ни нафантазировала, сестренка.

— Но, постой… — пыталась что-то ввернуть Меган.

— Нет! — резко оборвал ее брат. — Все! Хватит!

Хит постучался и вошел. Эми озадаченно, но приветливо посмотрела на него.

— О, Хит! Какой сюрприз! — радушно воскликнула она, привстав навстречу.

Саксон на это лишь хмуро покивал. Если бы он в этот миг посмотрел на Эми, то увидел бы, что ее щеки покрылись румянцем.

Хит совершенно не был похож на своего покойного брата, разве только статью. В отличие от рыжеволосого Рональда он был черняв. И глаза у него были тоже черные. Те, кто не сразу запоминал всех отпрысков патриарха Саксона по именам, звал Хита Черным Саксоном.

Смуглый и мрачный, он подтверждал это прозвище и своими суховатыми манерами.

Эми указала ему на кресло и села напротив.

— Рада, что ты улучил момент зайти, — заговорила девушка. — Значит, ты теперь вместо Кейтлин. Как полагаешь, она будет счастлива с Рафаэло?

— В общем-то, я об этом как-то и не думал, но если ты спрашиваешь, нет причин считать иначе, — угрюмо отделался Хит.

— Согласна, — вяло отозвалась Эми, и разговор стих. Она только собиралась с силами предложить Хиту кофе, как вдруг после затянувшейся паузы он спросил:

— Согласна с чем?

— Ну, с тем, что ты сказал. Ты лучше и дольше меня знаешь Кейтлин. Она попала к тебе в подчинение сразу после университета, не так ли?

— Да. Я многому научил Кейтлин Росс. Это не секрет. И я рекомендовал отцу взять ее, когда решил отмежеваться. У меня нет причин быть недовольным работой Кейтлин.

— Я не знала, что ты предложил ее отцу на свое место, уходя, — проговорила Эми, удивленная сбивчивым тоном Хита.

— Какое это имеет сейчас значение? Почему мы вообще говорим о Кейтлин?

— Просто… нужно же о чем-то говорить, — пробормотала Эми, отведя глаза.

— Потому что у нее, в отличие от тебя, состоялись и свадьба и семейная жизнь? — жестоко предположил Хит, поймав на себе золотистое сияние кроткого взгляда. — Прости. Я вовсе не это хотел сказать, — промямлил он, опомнившись.

— Наверное, ты прав. Вероятно, эти мысли стали моим наваждением, — согласилась с ним Эми, задумавшись. — Поверь, я искренне надеюсь, что Кейтлин и Рафаэло будут счастливы вместе. Если в моих мыслях и есть доля зависти, то эта зависть беззлобная. Мне очень жаль, что они были вынуждены отменить пышные торжества из-за всего случившегося.

— Справят через год. Эка важность, — отозвался он.

Эми облокотилась о подлокотник кресла и утопила подбородок в ладони, неподвижно уставившись в пол.

— Эми! — окликнул ее Хит.

Она нехотя повернулась к нему лицом, давая Хиту увидеть полные слез глаза.

— Ну, что ты… только этого не нужно. Слышишь? Прошу, не реви… — шепотом попросил ее он.

Эми тяжело и часто задышала, сглатывая, а слезы помимо воли уже обильно струились по ее щекам.

— Ну вот! — обреченно констатировал Хит, вынужденный теперь предпринимать что-то действенное, а не чисто формальное, как рассчитывал, чтобы поддержать в беде невесту своего покойного брата.

Он нехотя поднялся со своего места. Встал у Эми за спиной и положил ладони ей на плечи, как бы давая понять, что он с ней, он поддерживает ее. Но плечи девушки содрогались все сильней и сильней, а всхлипы становились все звучнее. Хит наклонился и обнял Эми, которая, словно воспользовавшись моментом растерянности Хита, прижалась влажной щекой к тыльной стороне его ладони.

Хит тяжело вздохнул.

— Я знаю, как ты любила его, — проговорил он только потому, что считал нужным что-то сказать в этот миг. — Догадываюсь, в каком ты сейчас состоянии.

— Прости. Я сейчас… постараюсь взять себя в руки…

— Да что уж там. Плачь, если нужно выплакаться. Я не возражаю, — великодушно разрешил он.

— С одной стороны все понятно. Я не могу не думать о Рональде. Оттого и все эти слезы, — забормотала Эми, уткнувшись носом в появившуюся откуда ни возьмись бумажную салфетку. — Но это все эмоции. Прежде я умела с ними справляться. А теперь… словно резьбу сорвало и хлещет. Не понимаю, что со мной. Расстраиваюсь по каждому пустяку, — посетовала она на свое состояние.

— Тяжелые времена. К тому же усталость от напряженной работы. Зря ты не догуляла свой отпуск…

— Нет-нет, Хит. Ты не понимаешь. Я себя не узнаю, оттого и не могу с собой справляться. Конечно, было бы странно, если бы я не скорбела по Рональду. Но, к своему стыду, должна признаться, что в моих слезах больше истеричности, чем горя.

— Ты слишком строга к себе, — попытался утешить ее Хит. — И кто вообще установил, регламент скорби? Каждый переживает смерть близкого человека по-своему. То, что я не рыдаю вместе с тобой, вовсе не означает, что мне не больно.

— Ты совершенно прав, Хит. Прости мне мою распущенность. Я сейчас успокоюсь, сейчас… — всхлипывая и сморкаясь в салфетку, обещала Эми. Наконец она утерла слезы и, сделав над собой усилие, произнесла: — Мне по-настоящему плохо, Хит. Я даже высказать не могу, насколько ужасно я себя ощущаю.

Хит озадаченно уставился на девушку. Он и не думал сомневаться в ее словах, которые прозвучали более чем убедительно. Вот только не был уверен, насколько они по адресу и в чем она видит его роль.