Слава против измены

Глава 33

— Слав, говорить много не буду, и ты сильно не расспрашивай, для меня это не слишком приятная тема. В общем, кто мои отец с матерью я не знаю, сколько не пытался выяснить, ни к чему не пришёл, решил отказаться от этой мысли. Рос в детском доме.

Он выпалил это всё на одном дыхании и замолчал, ожидая ответной реакции, а я стояла, раскрыв рот, и не понимая, как он так долго мог хранить эту тайну от меня.

— Почему ты ничего не рассказывал? Ты всегда говорил мне, что твои родители слишком далеко, что у них всё нормально, что за ними присматривают. Серж, зачем ты мне врал? Почему?

Внутри было не просто непонимание, там был полный фарш из неверия, что такое может быть, и страха за то, что он ещё может от меня скрывать.

— Не рассказывал, потому что не считал нужным, — такая простая фраза вместо ответа лишь подлила масла в огонь, внутри меня всё закипало.

— А что ещё ты не считаешь нужным мне сообщать? Ты говорил о скелетах в твоём шкафу, может уже пора открыться? Серж, у нас намечается новый уровень отношений. Ты просишь родить тебе ребёнка. У нас не должно быть секретов друг от друга.

Он подошёл ко мне и хотел обнять, чтобы успокоить, но я лишь оттолкнула его.

— Ярослава, не кипятись, ничего страшного я тебе не сказал. Моя жизнь в определённый период была совсем не такой как сейчас, я не хочу выворачивать эту изнанку, мне много сил понадобилось, чтобы стать тем, кто я сейчас, не заставляй нырять в прошлое.

Он стоял рядом, такой родной, но ставший вдруг таким далёким. Нет, то, что у него нет родителей, и он воспитывался в учреждении меня не пугало. Я боялась остального, потому что чувствовала нутром, то, что он сейчас сказал, только вершина айсберга, загадочное «выворачивать изнанку», подразумевало наличие ещё не одного факта, о котором я не знала.

— Серж, скажи, что ты знаешь обо мне? — дрожащим голосом задала я мужу вопрос.

— Всё, — коротко ответил он.

— А я, что о тебе знаю? Ничего… Абрамов — успешный бизнесмен, работающий в сфере перевозок грузов из-за границы. Мой муж — жёсткий управленец и манипулятор, продумывающий каждый шаг и не допускающий ошибок. Ты делаешь, как тебе нужно, ты не допускаешь такого развития событий, которое не укладывается в твою схему, ты … ты…

Я хотела припомнить ещё что-нибудь, но захлестнувшие меня эмоции не давали этого сделать.

— Я люблю тебя, — снова начал он сближение, и я опять отступила.

— Я не верю тебе, — прошептала я.

— Что ты хочешь, Ярослава? Взыграло любопытство? А ты уверена, что реально хочешь туда заглянуть? Ты уверена, что моё прошлое тебя не отвернёт, не заставит пересмотреть наши с тобой отношения? Славка, у нас же всё хорошо. Сдадим этот тест, я уверен, что результаты будут хорошими, — попытался он меня успокоить.

— Нет, не хорошо, совсем не хорошо. Я тебя совсем не знаю. Я не смогу с этим жить.

В голове было пусто, сердце билось в ушах одной единственной мыслью — почему он это скрывал и что ещё он не договаривает.

— Слав, не драматизируй, ты жила уже с этим два года, и заметь, тебя это нисколько не напрягало. Успокойся. Ты хочешь пить?

Он заметил, что я держусь рукой за горло и уже готов был пойти за водой, но я его не пустила.

— Я хочу знать всё. Так же, как и ты обо мне. Хочу знать точно, где ты родился, каким было твоё детство, что происходило дальше, до самой нашей встречи. Все подробности, то, что ты считаешь неважным и ненужным для меня, я хочу это знать. Сейчас.

Не смотря на то, что мой голос дрожал, в нём было достаточно силы, чтобы Серж понял, что я не шучу.

— Давай присядем, — примиряюще предложил он, указывая рукой на диван. — И всё же я принесу воды.

Я села. Настрой был серьёзным. Я понимала, что он сейчас снова может начать сочинять, как с родителями, но надеялась, что он этого не сделает. Проверять было негде. Он приехал в наш город не так давно, и с момента своего появления заработал здесь безупречную репутацию. Его знали во всех кругах. И когда я собиралась за него замуж, говорили о нём только хорошее.

— Держи, — он вернулся с кухни и дал мне в руки стакан с прохладной водой. — Я не помню себя совсем маленьким, и спросить о моём детстве мне не у кого, — начал он, и я затаила дыхание.

В его стакане была совсем не вода, но видимо этим он решил себе помочь снять напряжение, а может быть и страх. Не скрывают прошлое просто так.

— Где ты родился? — решила я задать отправную точку нашего совместного путешествия в его прошлое.

— В документах значится Киров, но помню точно, что сменил несколько детских домов. Я был непростым ребёнком. Дрался, до крови, жестоко, — он сделал большой глоток и откинулся на спинку дивана, привлекая меня к себе и обнимая свободной рукой за плечи.

— Ты защищался? — я читала в сети про воспитанников детских домов, про обстановку внутри этих учреждений, про то, какими оттуда выходят.

— Может быть сначала. Недолго. Потом уже я бил на опережение. Там либо так, либо ты лох. Последним я быть не хотел, поэтому действовал быстро, и не раздумывая.

— А воспитатели? Они что, совсем не следили за порядком?

— Слав, там другие порядки, совсем другие, там не так как у вас, под бочком у родителей. Там каждый сам за себя. Не расслабишься ни днём, ни ночью, если не хочешь, чтобы тебя опустили. Там было трудно, но я приспособился, — он горько усмехнулся. — Одна отдушина была, тётя Зина, нянечка наша. Не знаю, за что она меня так любила, но всегда жалела. Знаешь, как она меня называла?

— Как? — осипшим от волнения голосом спросила я.

— Мой Сержик. До сих пор вспоминаю её тёплую грудь, к которой она крепко прижимала и гладила по голове. Очень добрая была. Как ты, — он замолчал и снова сделал большой глоток из стакана.

О чём я сейчас думала? Я представляла его маленьким, лет шести — семи. Представляла тётю Зину и то, как она жалеет этого мальчишку. Я погружалась в его прошлое вместе с ним.

— А что было дальше? После детского дома?