След в ущелье Тимбэл

Глава 10 Предательский след

Старина Джим был так мягок в отношениях с людьми, не считая Гарри, что для Дэвона это грубое и обидное высказывание прозвучало как гром среди ясного неба. Сначала он просто не поверил своим ушам, но Джим повторил:

– Говорю еще раз. Убирайтесь отсюда! Мне не нравится ваш вид!

– Ты, чертова старая крыса! – закричал Уэй, и кровь бросилась ему в лицо. – Что ты…

– Поворачивайтесь! – приказал Джим, положив худую руку на рукоять кольта. – За всю мою жизнь со мною так никто не говорил. Поворачивайтесь и вон отсюда, а не то всажу пулю!

– Дэвон! – завопил Уэй. – Этот старый дурак испортит вам все дело, если вы будете позволять ему говорить со мной таким образом. У меня хватает терпения, но даже у самого глубокого колодца тоже есть дно!

Дэвон, удивленный, встал рядом с Джимом.

– Сожалею, – обратился он к Уэю, – но мы старые партнеры, и боюсь, будет так, как говорит Джим.

Побагровевшее лицо Уэя исказилось от злобы и негодования.

– Опомнитесь, приятель! Боже мой! Вы бросаете на ветер десять тысяч честных денег.

– А они как раз нечестные, – возразил Дэвон. – Из тех денег, что сделал Такер Винсент, нет ни одного честного пенни. Это мне хорошо известно!

Уэй повернулся на каблуках, прошел к лошади, сел в седло.

Уолтер приблизился к нему:

– Мне жаль, что с вами обошлись грубовато. Очень жаль. Но Гарри и Джим значат для меня гораздо больше, чем деньги за эту землю.

– У вас был шанс. – Уэй в ярости покусывал губы. – Но что на это скажешь? Помоги, Боже, дураку, который сам не может о себе позаботиться. – Затем он рывком развернул лошадь и в бешеном темпе ускакал.

Тогда Гарри взял своего друга за руку:

– Джим, я не хотел бы задавать дурацких вопросов, и все-таки мне интересно знать, что все это значит? Ты говорил так, будто эта земля твоя. Почему, о Боже, Джим, ты так поступил, когда, казалось, был уже готов принять предложение, которое нам сделал Уолт?

– Я ничего не был готов принять, – пояснил Джим. – Я сделал это только для Уолта. Идите-ка сюда, вы оба! – И он прошел к коновязи. А когда Гарри и Дэвон приблизились, предложил: – Посмотри-ка сюда, Гарри, если твои несчастные старые глаза еще могут видеть на таком расстоянии.

– Это мои-то? Я совсем не такая слепая чурка, как ты! И даже если бы был таким, то все равно увидел бы этот след от подковы с перемычкой.

– Такой подковы, которую применяют, когда у лошади больна нога.

– Да, может быть.

– Ты видишь это, Уолт?

– Вижу, конечно.

– А теперь, Уолт, если ты посмотришь вон туда…

Глаз Дэвона, несомненно, был достаточно наметан, чтобы различить слабые следы на тропе, но этот выделялся особо – глубокий след лошадиной подковы с перемычкой между ее концами. И было это в том месте, где Уэй сегодня не проезжал.

– Точно такой же отпечаток? – заинтересовался он.

– Точно такой же, сынок! – подтвердил Джим.

– Но может быть, есть и другие лошади с такими же подковами?

– Такая болезнь ног появляется у лошадей, которых содержат в конюшне, вот таких, как шикарный мустанг Уэя. Здесь, в округе, не так уж много лошадей, которых держат в стойлах. Но когда Уэю нужна лошадь, то он делает все, чтобы она была хороша, не считаясь ни с чем.

– Не понимаю, почему этот отпечаток подковы так уж важен, – проговорил Дэвон. – Любой человек может проехать по нашей земле, если захочет.

– Конечно может, если пожелает поупражняться и полазить по нашим проклятым горам.

Гарри снял истрепанную фетровую шляпу, осторожно провел мозолистой рукой по голове и осторожно объяснил:

– За весь месяц был только один дождь. Пять дней назад. Он шел ночью. Полчаса сильного ливня – и все. А теперь наступи на эту землю.

Дэвон послушно сделал шаг.

– Твердая, верно?

– Как кирпич!

– Конечно, так и есть. Может лошадь оставить на ней такой след?

– Думаю, не может.

– Верно, Уолт, не может. Все равно что на камне. А теперь еще раз взгляни на этот след. Он прямо бросается в глаза.

– Да. Глубокий…

– Так вот, тот дождь начался к вечеру. Около девяти. Как раз когда мы ложились спать. Он громко стучал по крыше, и под этот шум я и задремал. Дождь вскоре перестал, как сказал Джим. Потом поднялся южный ветер и снова высушил землю, так что к утру поверхность снова стала твердой, такой, что каблуки не проникают в землю, когда ты идешь. Так вот, сынок, этот след был сделан, когда земля была еще мокрой. Посмотри, как легко лошадиное копыто вылезло из дырки, которое оно проделало! Это случилось во время дождя или прямо же после него. А это означает, что Уэй рыскал ночью вокруг нашего ранчо в темноте. Зачем? Куда он направлялся? Он ведь не заходил к нам той ночью!