Следствие, которое ищет убийцу

2

Британская секретная разведывательная служба, более известная как DI5, официально не существует, даже не учреждена законом, хотя на самом деле она занимает большое здание из белого и красного кирпича в Вест-Энде Лондона, недалеко от отеля Hilton.

Те, кого он нанимает, — это безликие, анонимные люди, которые тратят свое время на непрерывную битву умов, направленную на контроль деятельности агентов иностранных держав в Великобритании и все чаще, что стало еще более серьезной проблемой, сил европейского терроризма.

Но DI5 может провести только расследование. У него нет полномочий на арест. Насколько это эффективно, зависит, в конечном счете, от сотрудничества Специального подразделения столичной полиции со Скотленд-Ярдом. Именно они производят аресты, чтобы эти анонимные люди из DI5 никогда не предстали перед судом.

Это объясняло, почему в ночь убийства Максвелла Коэна старший детектив-суперинтендант Гарри Бейкер вышел из полицейского «ягуара» возле морга на Кромвелл-роуд сразу после девяти часов и поспешил вверх по ступенькам.

Бейкер был йоркширцем по происхождению из Галифакса в Уэст-Райдинге. Он был полицейским двадцать пять лет. Долгое время не нравиться широкой публике и работать в три смены, что дает тебе только один уик-энд из семи дома с семьей. Факт, который его жена больше не комментировала по той простой причине, что она собрала свои вещи и съехала пять лет назад.

У Бейкера были седые волосы и сильно сломанный нос, пережиток тех дней, когда он играл в регби, что придавало ему вид дружелюбного призового бойца. Что было обманчиво, ибо за ним скрывался один из самых острых умов в Спецотделении.

Его помощник, детектив-инспектор Джордж Стюарт, ждал в фойе, покуривая сигарету. Он бросил его на пол, поставил на него ногу и вышел вперед.

Бейкер сказал: «Хорошо, рассказывай».

«Девочка четырнадцати лет — Меган Хелен Морган». Теперь он раскрыл свой блокнот. «Мама, миссис Хелен Вуд. Замужем за преподобным Фрэнсисом Вудом, настоятелем Стипл-Дарема в Эссексе. Я говорил с ним по телефону полчаса назад. Они уже в пути.»

— Подожди минутку, — сказал Бейкер. «Я начинаю немного запутываться».

— Здесь хозяйка квартиры этой девушки, сэр. Некая миссис Картер.»

Он открыл дверь с надписью «Комната ожидания», и Бейкер вошел. Женщина, которая сидела у окна, была полной и средних лет, в коричневом плаще. Ее лицо было в пятнах, опухшее от слез.

— Это старший суперинтендант Бейкер. Он отвечает за это дело, миссис Картер, — сказал Стюарт. — Не могли бы вы рассказать ему то, что рассказали мне?

Она сказала низким голосом: «Меган живет со мной. Видите ли, ее мать живет в Эссексе.»

— Да, мы это знаем.

«Она училась в школе Italia Conte. Понимаешь? Пение, танцы, актерское мастерство и тому подобное. Она хотела выйти на сцену. Вот почему она была здесь, поселилась у меня, — снова терпеливо объяснила она.

— А сегодня вечером?

«Они репетировали весь день для мюзикла, который они делают. Я сказал ей быть осторожной. Она отвернулась и рассеянно уставилась в окно. «Мне никогда не нравилось, что она ездит на велосипеде после наступления темноты».

Наступила тишина. Бейкер положил руку ей на плечо, затем кивнул Стюарту, и они вышли.

— Доктор Эванс уже здесь? — спросил я.

— Уже в пути, сэр. Не хотите ли взглянуть на тело?»

«Нет, я оставлю эту неприятность на потом. Не забывай, у меня есть две собственные девочки. В любом случае, Эванс не может начать резать, пока мать не проведет официальную идентификацию».

— Есть какие-нибудь новости о мистере Коэне, сэр?

«Все еще жив, это все, что ты можешь сказать, с пулей в голове. Они уже работают.»

— Ты собираешься ждать здесь миссис Вуд?

«Да, я так думаю. В офисе знают, где я нахожусь. Посмотри, сможешь ли ты найти нам немного чая.»

Стюарт ушел, а Бейкер закурил сигарету, повернулся и посмотрел на улицу через стеклянные двери. Он чувствовал себя неловко, чего не было уже много лет. Помимо других обязанностей, Специальному отделению всегда поручалось выполнять функции телохранителей при посещении глав государств и подобных важных персон. Департамент по праву гордился тем фактом, что они еще ни разу не потерпели неудачу в этой конкретной задаче.

Но это сегодняшнее дело с Максом Коэном — это опять было что-то другое. Международный терроризм самого жестокого вида, здесь, в Лондоне.

Появилась Стюарт с чаем в двух бумажных стаканчиках. — Не унывайте, сэр. Мы достанем ублюдка.»

«Нет, если это тот, о ком я думаю», — сказал ему Гарри Бейкер.

В этот момент Джон Микали вернулся на сцену, чтобы снова аплодировать стоя. Он спустился по трапу, известному артистам как «Корридон». Там ждал режиссер-постановщик и вручил ему полотенце. Микали вытер пот с лица.

— Вот и все, — сказал он. «Если они захотят еще, им придется купить билеты на вторник».

Его голос был привлекательным, полным собственного характера, того, что некоторые люди назвали бы хорошим бостонским американцем, и соответствовал ленивому очарованию, которое он мог мгновенно включить, когда требовалось.

— Большинство из них уже сделали это, мистер Микали. Менеджер улыбнулся. Шампанское ждет тебя в гримерке. Какие-нибудь посетители?»

— Не моложе двадцати одного года, Джордж. Микали улыбнулся. «У меня была очень молодая неделя».

В Зеленой комнате он снял фрак и рубашку и накинул махровый халат. Затем он включил портативное радио на туалетном столике и потянулся за бутылкой шампанского, Krug, не винтажного. Он положил немного колотого льда на дно стакана и наполнил его.

Когда он смаковал первый, восхитительный, ледяной глоток, музыка по радио была прервана для выпуска новостей. Мистер Максвелл Коэн, ставший жертвой неизвестного убийцы ранее тем вечером, был успешно прооперирован. Сейчас он находился в реанимации под усиленной охраной полиции. Были все шансы, что он полностью выздоровеет.

Иностранные новостные источники сообщили, что ответственность за нападение взяла на себя «Черный сентябрь», группа возмездия Аль-Фатха, созданная в 1971 году для устранения всех врагов палестинской революции. В качестве оправдания они привели значительную поддержку сионизма Максвеллом Коэном.

Микали на мгновение закрыл глаза, вспомнил горящий грузовик, четырех феллагов, идущих вокруг, приближающихся к нему, улыбку на лице лидера, того, что с ножом в руке. И затем изображение сменилось темнотой туннеля, мелькнуло белое, испуганное лицо девушки.

Он открыл глаза, выключил радио и поднял тост за себя в стакане. «Меньше, чем совершенство, старина, меньше, чем совершенство, и это совсем не годится».

Раздался стук в дверь. Когда он открыл ее, коридор казался переполненным молодыми женщинами, в основном студентками, судя по их университетским шарфам.

— Мы можем войти, мистер Микали?

— Почему бы и нет? Джон Микали улыбнулся, наглое очарование вернулось на место. «Вся жизнь здесь, с великим Микали. Входи и будь осторожен.»

Бейкер стоял в фойе морга с Фрэнсисом Вудом. В нем не было ничего особенно похожего на священника. На взгляд Бейкера, ему было около шестидесяти, высокий, добродушный мужчина с седеющей бородой, которая остро нуждалась в стрижке. Он был одет в темную куртку и синий свитер с воротником-поло.

— Ваша жена, сэр? — Бейкер кивнул в сторону Хелен Вуд, которая стояла в дверях и разговаривала с миссис Картер. «Она воспринимает все это на удивление хорошо».

«Дама с выдающимся характером, суперинтендант. Она рисует, ты знаешь. В основном акварелью. У нее была неплохая репутация под ее прежним именем.»

— Морган, сэр? Да, я задавался вопросом об этом. Миссис Вуд, я полагаю, была вдовой?

— Нет, суперинтендант, разведен. Фрэнсис Вуд слабо улыбнулся. «Это удивило бы вас, Англиканская церковь придерживается своих взглядов. Объяснение достаточно простое. Если использовать старомодный термин, у меня есть личные средства. Я могу позволить себе управлять своей лодкой. Был разрыв в год или два, когда мы впервые поженились, когда я был без работы, а затем мой нынешний епископ написал мне о Стипл-Дареме. Вряд ли это центр вселенной, но люди там были без ректора в течение шести лет и были готовы принять меня. И я мог бы добавить, что мой епископ — человек печально известных либеральных взглядов.»

— А отец ребенка? Где мы могли бы с ним связаться? Его нужно будет уведомить.»

Прежде чем Вуд успел ответить, миссис Картер ушла, а его жена повернулась и подошла к ним. Ей было тридцать семь, Бейкер знал это из информации, предоставленной Стюарт, и выглядела она на десять лет моложе. У нее были пепельно-светлые волосы, завязанные на затылке, убранные назад с лица необычайной красоты и самых спокойных глаз, которые он когда-либо видел в своей жизни. Она была одета в старый военный плащ, на котором когда-то были капитанские три пипетки в эполетах, его острые глаза полицейского заметили дыры.

«Мне жаль, что приходится спрашивать вас об этом, но пришло время для официального опознания, миссис Вуд».

— Если вы будете настолько любезны, чтобы показать дорогу, суперинтендант, — сказала она низким, сладким голосом.

Доктор Эванс, патологоанатом, ждал в комнате для вскрытия в сопровождении двух техников-мужчин, уже одетых в белые комбинезоны, ботинки и длинные бледно-зеленые резиновые перчатки.

Комната была освещена флуоресцентными лампами, такими яркими, что было больно глазам, и в ряд стояло полдюжины операционных столов из нержавеющей стали.

Девочка лежала на спине на ближайшей к двери кровати, накрытая белой простыней, ее голова покоилась на деревянной подставке. Подошли Хелен Вуд и ее муж, за ними Бейкер и Стюарт.

Бейкер сказал: «Это будет неприятно, миссис Вуд, но это должно быть сделано».

— Пожалуйста, — сказала она.

Он кивнул Эвансу, который поднял простыню, обнажив только голову. Глаза девушки были закрыты, на лице не было никаких следов, но остальная часть головы была закрыта белым резиновым капюшоном.

— Да, — прошептала Хелен Вуд. «Это Меган».

Эванс снова закрыл лицо, и Бейкер сказал: «Хорошо, мы можем идти».

— Что теперь будет? — спросила она. — С ней? — спросил я.

Это был Фрэнсис Вуд, который сказал: «Должно быть вскрытие, моя дорогая. Таков закон. Установить законную причину смерти для коронерского расследования.»

— Я хочу остаться, — сказала она.

Это был Бейкер, который по какому-то инстинкту понял это совершенно правильно. «Оставайся здесь, если хочешь, но через пять минут тебе покажется, что ты в мясной лавке. Я не думаю, что ты хотел бы запомнить ее такой.»

Это было жестоко, это было прямолинейно, и это сработало так, что она сразу сломалась, упав на Вуда, в полуобмороке; Стюарт подбежал, чтобы помочь ему. Вместе они вытащили ее из комнаты.

Бейкер повернулся к Эвансу и увидел на его лице только жалость. «Да, я знаю, док. Адский способ зарабатывать на жизнь».

Он ушел. Эванс повернулся и кивнул. Один из техников включил магнитофон, другой снял простыню с тела мертвой девушки.

Эванс начал говорить сухим бесстрастным голосом. Время, одиннадцать пятнадцать вечера двадцать первого июля тысяча девятьсот семьдесят второго года. Главный патологоанатом, Мервин Эванс, старший преподаватель судебной патологии, Медицинская школа Лондонского университета. Субъект, женщина, возраст четырнадцать лет один месяц. Меган Хелен Морган. Погиб примерно в семь пятнадцать вечера этого дня в результате дорожно-транспортного происшествия.»

Он кивнул, и один из техников откинул резиновую черепную крышку, обнажив непосредственные признаки массивного перелома черепа.

Продолжая говорить тем же четким голосом, подробно описывая каждое свое движение, Эванс потянулся за скальпелем и провел им по черепу.

Фрэнсис Вуд вошел через вращающиеся двери и обнаружил, что Бейкер и Стюарт ждут в фойе.

— Теперь с ней все будет в порядке. Она в машине.»

— Что вы собираетесь делать, сэр? Пойти в отель?»

«Нет, она хочет домой».

«Сложная поездка в это время ночи по этим проселочным дорогам Эссекса».

«Я был падре в Королевской артиллерии в Корее зимой пятьдесят первого года, когда миллион китайцев вышел из Маньчжурии и снова погнал нас на юг. Я проехал на грузовике Bedford по сильному снегу четыреста миль, и они никогда не отставали. Видите ли, нам не хватало водителей».

«Чертовски хороший способ пройти курсы продвинутого водителя», — прокомментировал Бейкер.

«Один интересный аспект жизни, суперинтендант, заключается в том, что некоторые переживания настолько ужасны, что все, что приходит после, кажется бонусом».

Теперь они разговаривали просто так, и оба это знали. Бейкер сказал: «Только одно, сэр, мне позвонило мое начальство. Похоже, что по соображениям безопасности, прямая связь между смертью вашей дочери и делом Коэна не будет обнародована. Я надеюсь, что вы и ваша жена сможете принять это».

— Откровенно говоря, суперинтендант, я думаю, вы поймете, что моя жена бесконечно предпочла бы, чтобы это ужасное дело было улажено как можно тише.

Он повернулся к двери, затем остановился. «Но мы забыли. Ты спрашивал меня об отце Меган.»

— Совершенно верно, сэр. Где мы можем с ним связаться? Бейкер кивнул, и Стюарт достал свой блокнот.

— Боюсь, довольно сложно. Его нет в стране.»

— За границей, сэр?

«Это полностью зависит от вашей точки зрения. Белфаст, суперинтендант, вот где он сейчас находится. Полковник Аса Морган, парашютно-десантный полк. Я полагаю, что нужный отдел Министерства обороны мог бы помочь вам связаться с ним, но вы знаете об этом гораздо больше, чем я».

— Да, сэр, предоставьте это нам.

— Тогда я пожелаю тебе спокойной ночи.

Дверь распахнулась за ним. Стюарт сказал: «Полковник Аза Морган, парашютно-десантный полк. Знаете что, сэр, я не думаю, что он будет слишком доволен, когда услышит об этом, такой человек.»

— И это еще мягко сказано для нашего чертова века, — яростно сказал Бейкер.

— Вы знаете его, сэр?

— Да, инспектор. Можно и так сказать.»

Бейкер направился прямо в кабинет портье, позвонил в Скотленд-Ярд и попросил соединить его с помощником комиссара Джо Харви, главой Специального отдела, который, как он знал, уже устроился там на ночь с раскладушкой в своем кабинете.

— Гарри Бейкер слушает, сэр, — сказал он, когда Харви ответил. «Я в морге. Девушка, которую наш друг сбил в Паддингтонском туннеле во время побега, — ее мать только что ушла после формального опознания. Некая миссис Хелен Вуд.»

«Я думал, парня звали Морган?»

— Ее мать в разводе, сэр. Вторично вышла замуж за викария, из всех вещей. Бейкер заколебался. «Послушайте, сэр, вам это ни капельки не понравится. Ее отец…»

Он снова заколебался. Харви сказал: «Выкладывай, Гарри, ради Бога».

«Это Аса Морган».

«На мгновение воцарилась тишина, а затем Харви сказал: «Дорогой Боже на небесах, это все, что нам было нужно».

Последнее, что я слышал, он был в Международном аэропорту Омана со Специальной воздушной службой. Знаешь, что это такое, Джордж?

Бейкер стоял у окна своего кабинета. Было немного за полночь, и дождь барабанил по стеклу.

Стюарт передала ему чашку чая. — Не могу сказать, что понимаю, сэр.

«То, что военные называют элитным подразделением. Армия предпочитает хранить молчание об этом настолько, насколько это возможно. Любой солдат, проходящий службу, может стать добровольцем. Я считаю, что трехлетний тур — это правило».

— И что именно они делают?

«Что-нибудь слишком грубое, чтобы с ним мог справиться кто-то другой. Самое близкое к СС, что у нас есть в британской армии. В данный момент они в Омане на правах аренды у султана, выбивают из его марксистских повстанцев в горах веселый ад. Они также служили в Малайе во время чрезвычайной ситуации. Там я впервые с ними столкнулся».

— Я не знал, что вы были там, сэр.

«Прикомандирован. У них не слишком хорошо шли дела с китайским коммунистическим подпольем, поэтому они решили посмотреть, смогут ли помочь настоящие копы. Там я и встретил Моргана.»

— Что с ним, сэр? — спросил Стюарт. — Что в этом такого особенного?

— Ты выбрал правильное слово, это точно. Бейкер медленно набил трубку. «Ему, должно быть, сейчас чертовски близко к пятидесяти, Аза. Сын валлийского шахтера из Рондды. Я не знаю, что с ним случилось раньше во время войны, но я знаю, что он был одним из тех несчастных, которых они бросили в Арнеме. Тогда он был сержантом. После этого получил звание младшего лейтенанта».

— Тогда что? — спросил я.

«Палестина. Он говорил, что впервые попробовал городских партизан. Затем его откомандировали в Ольстерские винтовки, когда они отправились в Корею. Захвачен китайцами. Они держали его целый год, эти ублюдки. Я знаю, что некоторые люди думали, что все то, что они использовали для промывания мозгов нашим парням, действительно ударило ему в голову».

— Что вы имеете в виду, сэр?

«Когда он вернулся, он написал этот трактат о том, что он назвал новой концепцией революционной войны. Продолжал цитировать Мао Цзэдуна, как будто он был Библией. Я полагаю, Генеральный штаб решил, что он либо стал коммунистом, либо знал, о чем говорил, поэтому они послали его в Малайю, где я с ним и познакомился. Мы довольно долго работали вместе.»

«Ты сделал что-нибудь хорошее?»

«Мы победили, не так ли? Единственным коммунистическим восстанием со времен Второй мировой войны, которое было успешно подавлено, была Малайя».

«Я снова видел его некоторое время в Никосии во время кипрской истории, когда меня откомандировали туда по такой же сделке. Если подумать, он только что женился перед отъездом из Великобритании, теперь я это помню, так что возраст ребенка подходит. Я помню, как слышал, что он был в Адене в тысяча девятьсот шестьдесят седьмом, потому что он получил DSO за то, что спас шеи кучки горцев Аргайлла и Сазерленда, которые попали в засаду в районе Кратера».

«Похоже, он настоящий мужчина».

«О, да, можно и так сказать. Оригинальный солдат-монах. Армия для него — все. Семья и дом в одном флаконе. Я не удивлен, что его жена ушла от него».

«Интересно, что он сделает, сэр, когда услышит о своей дочери».

— Одному богу известно, Джордж, но я могу себе представить.

Ветер дребезжал в окне, а снаружи по крышам с Темзы струился дождь.