Следуя высшему замыслу

Глава 1. На пути в Италию

Сквозь сон я почувствовал некое возмущение, исходящее от кого-то по соседству. Не хотелось отрываться от обучения, но пришлось, потому что единственным «кем-то», кто мог рядом со мной быть, была моя Света.

Благодаря внутриглазным имплантам тьма не являлась мне препятствием. Я видел, как Света, одетая в одну лишь ночную рубашку, села у края кровати, опустив голову.

– Что случилось? – спросил я, сев рядом с ней. – Кошмар приснился?

– Неконтролируемое сновидение, – поразительно спокойно ответила мне она. – Таких уже полгода не было. И вновь они пришли.

Я осторожно взял её за подбородок и повернул лицом к себе. Одного взгляда в её глаза хватило, чтобы понять – она скорее озадачена, чем взволнована.

– Что ты видела? – спросил я прямо.

– Снова Чёрную Арену, – ответила она. – Как ты сражаешься с Анугиразусом. Как ты откусываешь ему голову. Как ты умираешь. Ничего нового.

– Ты не знаешь, почему оно так? Разве тебя до сих пор волнует то, что было тогда?

– Меня волнует не произошедшее. Не то, что видела Света-драконица. Я…

Света замолчала, её глаза приняли вид драконьих – обычное явление после того, как её разум слился с другой, драконьей половиной её сознания. Мягкие черты её лица затвердели, взгляд наполнился раздражением.

– Я зла сама на себя, что не сделала тогда ничего, чтобы помочь тебе. Я не предупредила тебя об опасности анугирской крови, не посвятила тебя в свои размышления по этому поводу. Упустила шанс. Заставила себя страдать те два года, пока ты был мёртв…

– Послушай меня, – я посмотрел Свете прямо в глаза. Немного, на самом деле, рискованно смотреть энерговеду в глаза, когда внутри него бушует эмоциональная буря. – Ты ни в чём не виновата. Слышишь меня? Ни в чём. А что было, то прошло. Не нужно корить себя. Тебе бы просто не позволили помочь мне. То была моя битва.

Света лишь отвела взгляд, но возмущение внутри неё не утихало.

– Сколько же лет нам с тобой ещё предстоит прислуживать высшим существам? Сначала Евгений и Владимир. Теперь Пенутрий. Неужели нас никогда не оставят в покое?

– Никогда, – ответил я честно. – Думаю, ровно до тех пор, пока мы не сделаем всё, что от нас требуется. Сейчас – вернуть Анугиразу. Потом – убедить русских драконов и драконов-карателей встать под моим началом. Вся жизнь – служба, Свет. Уж тебе ли об этом не знать.

– Служба на благо страны уже однажды лишила меня счастья быть женой и матерью. Новая служба Владимиру и Евгению едва не лишила меня мужа. Одному Богу известно, чего она может лишить меня ещё, пока я служу Пенутрию.

– Значит, будем делать всё, чтобы ничего не лишиться. Будем изворачиваться. Приспосабливаться. Помнишь, как ты говорила, когда учила меня энерговедению? Ты говорила: «Думай. Умей приспосабливаться». Пора бы и учителю применить на практике собственный урок.

Теперь Света посмотрела в мои глаза. То был взгляд твёрдый, уверенный. Взгляд драконицы, с которой я был в третьем мире-измерении.

– Пообещай мне, Витя, что когда мы с тобой исполним свой долг, то хотя бы на десять лет уйдём от всех этих глобальных забот, посвятим себя друг другу и своим детям. Мы просто обязаны это сделать.

– Я не могу этого обещать. Логика намерений гораздо слабее логики обстоятельств. Никто не знает, что выдумают высшие существа для нас в очередной раз. Однако я обещаю, что сделаю всё возможное, чтобы наши с тобой мечты претворились в жизнь. Нужно лишь поработать.

Ах, милая моя Света. Знала бы ты тогда, какие испытания свалятся на наши головы, ни за что бы не отпустила меня в Италию.

***

Ниточка энергии, ведущая к ожерелью, инкрустированному десятью чёрными бриллиантами, в котором, согласно рассказу кота по имени Баюн, содержится разум Анугиразы, тянулась в Итальянскую Межзвёздную Федерацию. Италия соседствовала с Россией примерно на северо-западе и являлась нейтральным государством, ведущим собственную политику.

Ничего особенного там нет, это лишь маленький кусочек территории, опоздавший к делёжке большого пирога в рукаве Персея, где находится большинство известных государств, кроме государства варсайллимов, оно-то находится в рукаве Ориона, где располагается подвластная им человеческая прародина – Земля.

Маленький он, конечно, лишь относительно межзвёздных империй, вроде Российской Федерации Планетарных Комиссариатов, Корпоративного Человеческого Союза или Межзвёздной Арабской Республики. Так-то Италия занимает восемь миров-зеркал, на которых выращивает хлеб, строит города, растит детей и наращивает промышленность.

Говорят, там спокойно. Немудрено, единственный крупный сосед, с которым можно торговать, у них – Россия, с КЧС они соединяются несколькими легко контролируемыми диахроновыми дорогами. Это спасло их от захвата и полной ассимиляции. Корпоратам очень пригодился бы лишний миллиард пушечного мяса, готовый умереть на поверхности наших планет и в нашем космическом пространстве за интересы тамошнего капитала.

Мы, в свою очередь, не особо интересуемся их делами. Пока они не лезут к нам, мы не лезем к ним. Максимум наших серьёзных отношений – знать, что мы находимся рядом друг с другом и что мы можем обмениваться некоторыми научными данными с космических станций. Ну и торговля, куда ж без неё.

Столичный мир Италии – Новый Рим. Туда и тянулась ниточка энергии. Чем ближе мы подлетали к точке назначения, тем явственнее ощущалось конкретное место, где упрятано ожерелье.

Путь неблизкий – предстояло лететь целых три недели. С другой стороны, наши пассажирские космические корабли дальнего следования были под завязку набиты развлечениями. Скучать не приходилось, особенно в отсеках с виртуальными играми.

Вот только спокойствие меня со Светой, похоже, решило оставить надолго. Только мы за две недели привыкли к тому, что высшие существа больше не донимают нас своим присутствием, как, не иначе, сама судьба решила вернуть нас в реальность.

Дело было так. Энерговедение – искусство управления энергией. Ему нужно учиться постоянно, даже во сне. Сон для энерговеда – в принципе совершенно иное явление, чем для обычного человека, ибо он может создавать контролируемые сновидения. В них он готовит себе испытания и проходит их.

Света во многих областях и аспектах являлась более опытным энерговедом, чем я. Немудрено, ей вообще-то больше трёхсот лет, пусть внешне и не скажешь. Как боевая единица, я, несомненно, силён и опытен, но умение сотворения, способы иного образа мышления и методы изучения окружающего мира для меня по большей части – терра инкогнита. Энерговед ведь не только невероятно ловко шашкой машет и тело своё перемещает, но и творит, как художник, скульптор или писатель.

– Философия энерговедения – рассказывала Света в моих сновидениях, – заключается в постоянном развитии, познании и желании изменять мир вокруг себя. Это общая черта всех высших существ. Другой вопрос, в какую сторону ты хочешь менять мир. Хочешь ли ты привести к процветанию избранный народ, как это делают русские драконы или варсайллимский Когерт Вар, или же хочешь выжечь тех, кто не подходит под твои критерии, как это делают драконы-каратели?

– Логично. И одновременно не извечная борьба добра со злом.

– Именно. У высших существ нет «добра» и «зла», как у нас. Для них есть лишь те, кто мешает, не мешает и помогает. А мораль у каждого своя. Ты сам тому свидетель.

Творить трудно, нужно тратить много энергии. А ещё нужно понимать саму суть окружающего мира, подсознательно чувствовать всё вплоть до молекул и атомов, ощущать связи между ними, уметь манипулировать ими. Чем дольше занимаешься сотворением, тем крепче твой разум, но одновременно растёт и его уязвимость.

Постоянно приходилось раздвигать рамки своей защиты. Постоянно приходилось прятать разум, чтобы меня не заметили высшие существа. Это лишние траты энергии, лишняя нагрузка, ожоги на теле разума. На девятый день упорных занятий мой мозг очень устал и умолял об отдыхе. Именно на девятый день, когда мой разум оказался фактически голым, приключилась одна из важнейших встреч в моей жизни.

Решил я, значит, хорошенько расслабиться и отправился в игровой отсек. Технологии развили сферу развлечений до невиданных высот. Если ещё сто лет назад люди развлекались лишь виртуальной реальностью, то сегодня эта технология шагнула ещё на две ступени вверх. Теперь игрок мог не только самолично управлять движениями своего персонажа, оказываясь в его теле, но и чувствовать почти всё, начиная болью и заканчивая запахами и вкусами. Эдакая жизнь внутри жизни.

Конечно, эта технология использовалась далеко не только в сфере развлечений, но и в обучении. Например, так учат врачей, экипажи космических кораблей, немногочисленных водителей спецтранспорта, исследователей планет и многих других будущих специалистов. Но тогда я не учился, а по большей части развлекался. Мне нравились тактические игры, особенно «Командир на поле битвы», где нужно принять роль командира подразделения и, пользуясь предоставленными ресурсами, выполнить боевую задачу. Пять часов, проведённых внутри знакомой военной обстановки, созданной невероятно убедительной симуляцией, встряхнули меня, вновь поселили веру в собственные силы.

«Это каким же образом всамделишная война, пусть даже и симуляция, может расслабить?» – может спросить кто-то.

Да легко! Смена деятельности – лучший отдых. Между прочим, напоминаю, я по образованию – военный корреспондент, а также имею немалые познания в разведке. Война – моя работа и, одновременно, досуг. Поэтому я свою усталость не алкоголем запиваю да пищей заедаю, а тактическими играми подавляю.

Время на борту показывало девять часов вечера. Через час солдату спать пора. Я возвращался в каюту через пустующий узковатый коридор. На полу лежит красивый красный ковёр с причудливым узором, на потолке светят лампы, по сторонам видны двери в чужие каюты.

Корабль шёл на треть пустым. Пассажирооборот по магистрали «Волга» в сторону Италии и раньше был невысоким. Но в тот миг одиночество вдруг поселило во мне ещё одно тянущее чувство – рядом со мной кто-то есть.

Я остановился. Как-то тихо. Даже слишком. Почему нет вибрации от двигателя корабля? Что-то тут не так. Моё сознание вырвалось из черепной коробки и приняло форму, в которой лучше всего познаются все изменения в окружающей среде.

Я ощутил, как нечто, витающее нигде и одновременно повсюду, вытягивает энергию из ламп, а затем блокирует к ним её доступ. Одна за другой яркие лампы гасли, погружая коридор и меня вместе с ним в абсолютную тьму. Рядом со мной энерговед!

Сознание рвануло назад, к конечностям прилила энергия, готовая сразить любого врага, кожа обросла знакомой ещё с Чёрной Арены прочной чешуёй дракона-карателя, глаза мгновенно приспособились к полной темноте. Чувство опасности выбросило в кровь адреналин, я был готов ко всему.

– Отставьте нерациональное ощущение тревоги, Виталий Чудов, – прозвучал словно бы отовсюду совершенно незнакомый и очень необычный голос, говорящий на чистом русском языке. – Перед вами сейчас явится женская особь Гилатиша́ль. Она не причинит вам вреда.

Я промолчал, продолжив смотреть повсюду, ожидая подвоха. Через пару секунд впереди из миллиардов мельчайших частиц начало формироваться тело.

– Боже мой, – тихо прошептал я, видя, что передо мной формируется.

Таких существ белый свет ещё не видывал. Человек много разумных и неразумных зверей повстречал: и ящеров-лацертианцев, и котообразных варсайллимов, и огромных насекомых, вырабатывающих псевдохитин, и солнечных волков, и больших жёлтых скорпионов, и бесчисленное множество других биологических видов, схожих либо с человеком, либо с фауной планеты Земля. Их всех можно было легко классифицировать, их внешний вид и биология легко поддавались изучению.

Но это существо являло собой нечто совершенно другое. Несомненно, оно живое, оно умеет разговаривать, владеет искусством энерговедения, стоит передо мной на двух ногах и имеет две удивительно длинные руки. Но это частичное сходство с человеком – лишь тень, в сравнении с остальными его чертами.

– Женская особь Гилатишаль приветствует тебя, – сказало существо, приложив шестипалую руку к груди. – Эта особь – разведчица Мутаръягира, Покровителя Энергомутаций. Она явилась с миром. Её цель – передать послание от повелителя.

Она смотрела на меня как будто только двумя глазами, но внутри этих глаз я видел ещё десяток различных органов зрения, изучающих меня во всех возможных спектрах. Она говорила со мной, но не с помощью рта, которого просто-напросто не было, а через множество еле видных щелей в шее, каждое из которых создавало звук нужной частоты, из-за чего голос будто резонировал. Она вздымала грудь, словно дыша, но я видел, что она дышит и кожей, и неким подобием жабр, и органом, отдалённо напоминающим лёгкие.

Её скелет, несомненно, состоит из костей. Но кости эти настолько податливы, что легко поменяют свою форму, подчиняясь желанию владельца. Мышцы кажутся слабыми, но это обманчивое впечатление. Кожа этого существа не похожа ни на что, она суха, идеально гладка и в той же степени податлива. Я понял сразу – если она захочет, то примет абсолютно любую форму. Сейчас она предстала передо мной в обличии, отдалённо напоминающем человеческое. Но если возникнет необходимость, у неё отрастут и дополнительные руки, и ноги, и крылья, и вторая голова, и кости превратятся в идеальное орудие убийства, и кажущееся тощим тело превратится в непробиваемую машину.

Я смотрел на неё, не смея проронить ни слова. Гилатишаль не воздействовала на меня, сам мой разум свалился в странный штопор, из которого выйти мне удалось лишь через полминуты. Странная особь, возвышающаяся надо мной, терпеливо ждала.

От самого её вида хотелось упасть в обморок, закричать, разозлиться, разрыдаться. К горлу подкатил ком, но вскоре я пришёл в себя.

– Что ты ещё за существо такое невиданное? Откуда ты взялось?

– Особь Гилатишаль является представителем биологического вида иквата́гов, идущего по пути высоких энергомутаций, – ответила Гилатишаль резонирующим голосом. – Её задача – передать послание от Мутаръягира, Покровителя Энергомутаций. Особь Гилатишаль обращает внимание, что она является женской особью, поэтому Виталию Чудову рационально обращаться к ней, как к женщине.

«Какая знакомая манера говорить, – подумал я тогда. – Так же говорила Света-драконица, пока не осознала собственное «я». Сергей Казимирович говорил, что о себе в первом лице не могут говорить полностью подчинённые кому-то существа, рабы».

Я нахмурился.

– А чем это я обязан такой чести? Откуда этот… Уж извиняй, имя я ещё не запомнил, но твой, в общем, начальник откуда обо мне знает? Кто он вообще такой? Высшее существо из третьего мира-измерения?

– Да, – таков был ответ Гилатишаль.

И всё. Молчание. Я нахмурился ещё сильнее.

– Что «да»?

– Ты задал особи Гилатишаль вопрос, Виталий Чудов, она дала на него положительный ответ. Мутаръягир – высшее существо из третьего мира-измерения.

– Хорошо. Так чем же я обязан такой чести? Откуда этот, как его там… Мутаръегерь обо мне знает? Кто он такой вообще?

– Мутаръягир – высшее существо, Покровитель Энергомутаций, – как ни в чём не бывало ответила Гилатишаль.

На мгновение я впал в ступор. А точно ли это существо меня понимает? Вдруг мне пришла в голову простая мысль:

«А может, она воспринимает только один, последний вопрос?»

– Хорошо, давай-ка по-другому. Откуда Мутаръегерь… тьфу, Мутаръягир обо мне знает?

– Твоя победа над повелителем анугиров Анугиразусом облетела весь третий мир-измерение.

– Уже лучше. А чем я обязан такой чести?

– Победить высшее существо – сложная задача. Мутаръягир желает увидеть твой эволюционный потенциал.

– А какой во мне эволюционный потенциал?

– В тебе кровь человека, русанара и анугира. Ты объединяешь в себе творца, разрушителя и идеальное сырьё для экспериментов. Мутаръягир считает, что в тебе заложен великий потенциал.

Я усмехнулся.

– Ага. Евгений, похоже, тоже так считал. И отправил меня на смерть.

– Мутаръягир – не Евгений. Его желания основаны на совершенно других стремлениях.

– Каких?

– Вечная эволюция. Постоянное развитие. Абсолютное доминирование.

– Стало ещё непонятнее. Говоришь по-русски, но бессмысленно.

– Особь Гилатишаль, к сожалению, не является носителем идей Мутаръягира. Её задача – передача послания.

– Ладно, хорошо. Мне не впервой встречаться с высшими существами. Давай своё послание.

Гилатишаль протянула руку, из чистой энергии и материи сформировала до одури знакомую восковую свечу и зажгла её.

– Человеческие существа лучше всего воспринимают свечу, – сказала Гилатишаль. – Запомни её, Виталий Чудов. Она явится к тебе во сне.

– Ну надо же, как много у высших существ общего. Запомню, запомню.

– Рационально. Особь Гилатишаль выполнила свою задачу. Она будет находиться рядом с Виталием Чудовым до востребования.

– А зачем ты ещё мне нужна? Эй, куда ты растворяешься? Стой! Вот же засада.

Гилатишаль растворилась в воздухе, распавшись на миллиарды мелких частиц. Помню, такой же трюк я проворачивал в битве с Анугиразусом.

Ощущая на себе взгляд всевидящих глаз, я вернулся в каюту. Со Светой делиться произошедшим пока что не стал. Не потому что хотел от неё что-то скрыть, но потому, что хотел сперва со всем разобраться сам, а затем обсудить с ней всё случившееся разом.

***

Я идеально помню первую встречу с высшим существом. Тогда передо мной предстал Евгений – прекрасный и величественный зелёный русский дракон, одетый в красивые одежды со славянскими узорами. Тогда посреди абсолютного ничего передо мной тоже возник стол со свечой, являющей собой островок света.

Я ждал. Мутаръягир присутствовал в мире снов, но пока не явился. Прошло пять минут, десять. Мутаръягир не спешил.

– Мутаръягир! – позвал я его, обращаясь к тьме, окружавшей островок безопасности со свечой посередине.

Ответом послужило молчание.

Ну что ж, молчание так молчание. Я размышлял. Хотелось вновь встретиться с Евгением, удивить его тем, что я вернулся из мёртвых, задать ему парочку вопросов, первый из которых звучал бы так: «Неужели необходимо было посылать меня на верную смерть?». Но нужно подождать. В конце концов, Пенутрий пообещал мне власть над русскими драконами и драконами-карателями, если я исполню его волю. А там, быть может, и до вопросов не дойдёт.

«Если меня заметил Мутаръягир, то почему не смог бы заметить Евгений? А вдруг это очередной сюжетный ход Пенутрия?»

Пенутрий сам говорил мне, что любит искренность своих бесчисленных актёров. Однако его личные ограничения и дозволения нередко ломают восприятие окружающего мира. Меня избрали не потому, что видели во мне талант, раскрывшийся во время тренировок и введения крови высших существ, а потому, что я просто оказался под рукой и у меня оказалась удачная фамилия – Чудов. Видите ли, я должен совершить настоящее «чудо», а слово это, оказывается, в любом языке во всей вселенной есть. А теперь меня отправили в Италию, чтоб вытащить оттуда обратно в третий мир-измерение Анугиразу, жену убитого мной Анугиразуса. Какая ирония!

С одной стороны, на душе до сих пор висит поганое чувство, что тебя манят морковкой, как того беднягу-осла. Морковка – та самая привлекательная награда, о которой я говорил выше. А для кого самая настоящая власть не являлась бы привлекательной? Возможность влиять не только на локальные, но и на глобальные вещи и судьбы манила меня, я верил в собственные силы, одновременно изучая как искусство энерговедения, так и труды, посвящённые строению общества. Впрочем, хочу ли я непосредственно управлять Россией? Или всё-таки оставить эту ношу на плечах народа, как у нас в последние века и заведено? В конце концов, народовластие – наша единственная форма управления, равно как и идеология – Русский Суверенитет.

«Нет, – подумал я тогда, – лучше мне, наверное, не лезть со своими желаниями в уже устоявшуюся форму государства. Лучше, наверное, мне быть хранителем его порядков. Да, это лучший вариант! А драконы обоих видов мне в этом могли бы очень даже неплохо помочь. А сам я должен учиться, учиться и ещё раз учиться…»

А ведь я не знал тогда, к чему меня приведут обстоятельства – та самая неодолимая сила, что подавляет любые намерения.

Вдруг послышался до скуки монотонный мужской голос, словно бы отражённый от множества стен. Он чем-то напоминал этой монотонностью ранние синтезаторы речи, но не совсем раздражал.

– Виталий Чудов. Мужская особь. Универсальная комбинация генов человека, русанара и анугира. Рационально. Много мыслей о развитии. Высокая приспособляемость. Рационально. Эмоциональная нестабильность. Склонность к агрессии. Нерационально.

Из тьмы показалось нечто, что на первый взгляд можно охарактеризовать как непонятную биомассу. Лишь хорошенько проанализировав существо, я заметил, что это, фактически, разум, обёрнутый в странную оболочку, у которой не было ни одного органа чувств и у которой не было ни одной конечности. Однако я чувствовал, что это существо оценивает меня самим своим могучим разумом.

– Приветствую. Мутаръягир. Покровитель Энергомутаций. Покровитель государства Иквата́ген и биологического вида икватагов. Сторонник пути энергомутаций. Рациональное существо. Стремлюсь к вечному развитию. Подчиняю биосферы. Изучаю жизнь.

– Ну здоро́во, высшее существо, – фамильярно сказал я, внутренне ощущая от вида беспорядочной биомассы некоторое отвращение. – Как интересно ты говоришь.

– Рациональная структура речи. Знаю все языки. Анализирую. Видоизменяю. Провожу усовершенствование. Стремлюсь к абсолютному знанию.

Биомасса вдруг зашевелилась и спустя пару секунд приняла вид человека средних лет. Никогда ещё не видел, чтобы кто-то столь быстро менял обличие. Тем же русским драконам и драконам-карателям требовалось время.

– Приму рациональную форму, – голос Мутаръягира остался монотонным, но перестал резонировать, приняв человеческие ноты. – Подходит для дипломатии. Предрасполагает.

«…Я и раньше предполагал, что у разных высших существ свои причуды. У встреченных мной драконов есть человеческие черты в речах, поскольку они покровительствуют людям. Пенутрий говорит много и пространно, но он существо, находящееся на ступень выше, чем даже высшие существа. Он может легко приспособиться к любому существу. А вот манера речи Мутаръягира удивляла. Короткие фразы внутри моего разума сами раскрывались в широкие объяснения, не оставляя места домыслам…»

– Дипломатия, значит? – спросил я. – Будем говорить? О чём же?

– Хочу изучить. Уникальный генетический материал. Единичный экземпляр. Подойдёт для эволюции икватагов.

– Изволь, Мутаръягир, а зачем мне помогать тебе и твоему народу? А вдруг вы нападёте на нас? У нас и так враги есть, зачем мне брать грех на душу и кормить ещё одного, потенциального?

– Война и смерть неотделимы. Мёртвое существо не эволюционирует. Нерационально. Ценна только жизнь.

– Веры твоим словам у меня нет, Мутаръягир. Твоё появление для меня, равно как и появление твоей посланницы, – неожиданность. Ничего не предвещало, и тут – на тебе! Даже Евгений и Анугиразус появлялись передо мной под гораздо более благовидными предлогами.

– Человеческое восприятие действительности. Частично рационально. Не терплю траты времени. Не нуждаюсь в представлении. Являюсь, когда потребуется. Рационально.

– Допустим так. А знаешь, что ещё рационально? Просить за такие вещи что-то в обмен.

– Рационально. Подготовил предложение. Передам познание. Посвящу в методологию познания высших драконических энергомутаций. Сделаю сильным. Научу передавать знание другим.

– Зачем учить меня тому, что я уже знаю? Я хоть сейчас могу перекинуться в дракона и даже не почувствую боли.

– Нет возможности обучать других. Нерационально. Неэстетичное превращение. Слишком большие траты ресурсов. Нет возможности улучшать. Тупик. Недопустимо.

– Хорошо, а зачем мне обучать энергомутациям других? Пусть сами учатся. Пусть сами ищут способ, как нашёл его я…

Я замолчал, внезапно осознав присутствие за спиной второго высшего существа. Он довлел надо мной всей своей громадой, сверлил меня взглядом всех четырёх зелёных глаз, источал яростную энергию. До ужаса знакомая фигура.

У меня не получалось пересилить себя и повернуться. Я просто не верил, что он может быть здесь. Он же должен быть мёртв.

– Что ж ты замолчал, Чудов? – прозвучал глубокий басистый голос Анугиразуса. – Ну же, продолжай отвергать дары Мутаръягира. Тебе же совсем не нужны силы высших существ, ты же совсем не хочешь получить наилучшую основу для своего будущего обучения.

– Ты же помер, – упавшим голосом промолвил я, не повернувшись лицом к дракону-карателю. – Я же тебе голову откусил. Откуда ты здесь?

– Я высшее существо, маленький и глупый ты человечишка, разве ты забыл? – Анугиразус рассмеялся. – Меня нельзя убить. Можно только разрушить тело. Мой разум слишком силён для такого слабака, как ты.

Мутаръягир молчал и терпеливо ждал. Взгляд его ещё секунду назад живых глаз омертвел, словно он впал в анабиоз.

– Но к чему тогда был весь тот цирк? Зачем мне нужно было «убивать» тебя, если ты бессмертен?

– Разве для тебя это не очевидно? Я же чувствую, ты всё прекрасно понимаешь. Просто не хочешь в это поверить. Ты понимаешь, что низшие существа из первого мира-измерения беспросветно тупы, они не способны понять, что смерть – это всего лишь этап. Что смерть – не окончание жизни. Ты «убил» меня, это позволит мне многое изменить. Как там говорил Пенутрий? «Ты сможешь поставить под своё управление русанаров и анугиров»? Добро. Вот только он не говорил тебе, что все анугиры станут подчиняться тебе, поскольку прекрасно знает мою позицию. Ещё чего – унижаться перед людьми! Максимум, кого я могу поставить в твоё подчинение, это семья Мефоярос. Они прекрасно знают суть твоей страны, прекрасно знают, где искать порок, знают, как выжечь его.

Говоря слово «порок», Анугиразус рычал. Драконы-каратели потому и назывались карателями, поскольку, подобно Святой Инквизиции, изничтожали идущих супротив установленного порядка. Причём даже вышеупомянутая Инквизиция показалась бы наблюдателю вежливым дядей-милиционером, в сравнении с тем, что творили драконы-каратели с порочными. Совсем не важно, к какому биологическому виду ты принадлежишь, совсем не важно, какое положение в обществе ты занимаешь. Не важно абсолютно ничего, ведь если ты совершил порок и драконы-каратели это заметили, то рано или поздно тебя постигнет наказание, соответствующее совершённому преступлению. Чем глубже порок, тем страшнее наказание. Особо «отличившиеся» попадают в Великое Хранилище Порока, в котором страдают разумы представителей различных народов. Я был там, и это неприятное место. Ад – вот его краткая характеристика. Не внешне там ад царит, конечно, а внутренне.

– Вся вселенная увидела, как ты сразил меня, да, – продолжал Анугиразус утолять «голод молчания», – это действительно произвело на всех впечатление. Сторонникам Порядка показалось, что сейчас они одолеют Упадок. И начался очередной виток невероятных по масштабу войн. В некоторых местах вселенной даже целые галактики между собой воевать начали. Представляешь себе все эти флоты из десятков и сотен тысяч кораблей? Представляешь себе все эти миллиардные армии? Как тебе такое, Чудов? Каково это – осознавать, что твои действия прямо сейчас убивают сотни и сотни миллиардов?

Я лишь нахмурился.

– Тебя, наверное, удивит мой ответ, Анугиразус, но мне абсолютно наплевать. Я гражданин России, меня заботит судьба только моей страны. С чего вдруг меня должны заботить проблемы не пойми кого, не пойми где? А что до войн и смерти – так я всему тому сам свидетель. Существа вообще умирают по разным причинам. Кто-то умирает от старости, кто-то – от пули, а кто-то – от того, что ему откусили башку.

Анугиразус, не издав ни звука, переместился за спину до сих пор сидящего в «анабиозе» Мутаръягира. Света свечи не хватало, чтобы показать мне дракона во всей его красе, но во тьме отчётливо видны были его ярко-зелёные глаза, смотрящие на меня с хорошо заметной долей сарказма.

– О, ты меня обидел, Чудов. Думаю, мне стоит прямо сейчас начать лить слёзы.

– Я и не пытался. Я всего лишь выдал вариант без привязки к конкретному случаю. Тут ты уж сам решай, применять к себе мои слова или нет.

А ведь в тот миг Анугиразус и правда пролил ручеёк слёз. Вот только слёзы эти были кровавые, говорящие о том, что дракон вовсе не расстроен, а копит ярость, благодаря которой он развивается. Чем не «методология познания высших драконических энергомутаций», кстати? У меня тоже эта особенность присутствовала, «спасибо» крови дракона-карателя.

– Я поражён гибкости твоего языка, Чудов. Вот только слишком уж смело ты им мелешь для существа, которому его можно отрезать двадцатью тремя разными способами. Через полвека я вновь сформирую себе тело. Хочешь проверить мои слова на практике?

– Нет, – ответил я честно, внешне виду не подав, но внутренне зарёкшись поменьше острить. Вообще-то Анугиразус не из тех, кто бросает слова на ветер. – Полагаю, Анугиразус, ты не просто так сюда явился, прервав мой разговор с Мутаръягиром. Я слушаю.

– Ты отправился искать и возвращать мою жену. Похвально. Вот только слушай меня сейчас очень внимательно и внимай каждому моему слову, – Анугиразус склонил голову. Драконы-каратели не шевелят губами, когда говорят, в отличие от русских драконов, но голос у них, тем не менее, исходит именно из пасти. – Высокие чины, в том числе из числа моих собственных возможных Посвящённых, очень хотят найти Анугиразу и убить. Глупая затея, но отнюдь не невыполнимая. Слышал фразу: «убивший дракона сам становится драконом»?

– Слышал. Философская мысль, мол просто убив «дракона», ты рискуешь сам занять его место либо проложить другому путь к этому самому месту. Как-то так, могу ошибиться.

– В целом верно. Но это переносный смысл. А есть и прямой. Имеющий при этом физическое обоснование.

– То есть?

– Человек, убив анугира, может принять его силу. Такая у нас особенность, посмертный дар. Но это правило распространяется только на двух представителей: на меня и на Анугиразу. Анугир свою силу не потеряет, но убийца сможет познать многие секреты. Их и хотят получить мои Посвящённые.

– А чего они просто не попросят? Ты ж их Покровитель, разве нет?

– А я что, думаешь, буду с ними делиться? Если хочешь знать мою по этому поводу позицию, то выражусь одной из ваших вульгарных фраз – хрен порочным за воротник.

Я усмехнулся.

– Тогда понятны их телодвижения. Что мне нужно знать?

– Знать нужно, что ни тебя, ни твою Светлану, ни Анугиразу в покое не оставят. Вы все энерговеды, сможете отбиться от врагов, но будь осторожнее с их главой – Хэрри Болдвином. Это потомок Георга Болдвина, низвергшего мою жену в первый мир-измерение. Он порочен, но умён и хитёр.

– Хорошо, я запомнил. А как, собственно, вернуть Анугиразу? Что нужно сделать?

– Ответ на этот вопрос знают только два существа во всех пяти мирах-измерениях: собственно, Анугираза и Пенутрий. Ты, конечно, можешь у него хоть сейчас попытаться спросить, но он вряд ли тебе расскажет. Легче поинтересоваться у Анугиразы.

– Кстати, Анугиразус, возвращаясь к фразе про дракона. Я, между прочим, убил тебя на Чёрной Арене. И где тогда моя заслуженная награда?

Анугиразус сперва приподнял обе левые брови, словно не поняв моего вопроса, но затем усмехнулся.

– Твоя «заслуженная» награда уже циркулирует по обоим кругам кровообращения. Тебе ввели именно мою кровь. Часть меня. Именно благодаря ней я могу разговаривать с тобой, несмотря на «смерть».

– Ну надо же. Надеюсь, это не возлагает на меня никаких родственных обязанностей. Мало ли как у драконов-карателей это работает.

– Хм, – Анугиразус посмотрел на меня оценивающим взглядом. – Вряд ли. Но наличие крови высших существ возлагает на тебя определённую ответственность. Например, было бы очень неплохо, выполни ты для меня небольшое поручение.

– Не могу ничего обещать. Логика намерений слабее логики обстоятельств.

– Твоё право. Поручение таково – не дай этому Болдвину сделать то, что он хочет. Любым способом. Хочешь – пусти пулю в сердце. Хочешь – перемешай ему мозги внутри черепной коробки. Мне без разницы. Главное – чтобы его поганый разум отправился в пятый мир-измерение, откуда я его легко достану и подвергну вечному наказанию. Выполнишь задачу – заслужишь моё уважение.

– Хорошо, Анугиразус. Но только если он подвернётся мне под руку. Целенаправленно гоняться за ним на территории чужого государства я не буду. У меня тут вопрос важный возник. Баюн говорил, что разум Анугиразы находится внутри ожерелья с десятью чёрными бриллиантами. Неужели высокие чины корпоратов охотятся за ожерельем?

– Нет. История про ожерелье – приманка для дураков. Оно и правда существует, но его задача совсем другая. После моей «смерти» два года назад оно начало светиться, как маяк посреди ночного моря, стало манить к себе охотников за чужой силой. Светиться в переносном смысле, разумеется.

– Ты с женой так и задумал?

– Да. Это нужно для того, чтобы её можно было найти. Многие охотники сильно удивились, когда им давали отпор. Особенно те из них, что пытались поразить её пулей.

– А меня она ровно теми же методами не прикончит? Она же не знает, что я иду её возвращать, а не убивать.

– Вот ты и подошёл к тому, к чему я тебя старательно вёл. Да, она не знает. Но ведь ничего не мешает нам показать, что мы ей угрозы не представляем. Что нам можно доверять.

Я приподнял бровь.

– «Нам»? У тебя нет тела, Анугиразус. Это мне придётся всё показывать и доказывать.

– У меня пока нет тела, это так, но у меня есть очень удобный носитель моей крови. Ахтургир и Ахтургира, вне всякого сомнения, лучшие планеты во всех пяти мирах-измерениях, но почему бы мне не посмотреть и на иные чудеса? Тем более, от лица одного из главных моих врагов.

Голова поникла, нижняя губа сама пролезла меж верхних и нижних зубов, встав, как голова на плахе. Только я привык к тому, что в моей черепной коробке больше не звучат чужие голоса, так ко мне в разум пожаловал сам глава драконов-карателей!

– Валяй, что ж тебе ещё сказать. – оставалось сказать мне тихим голосом. – Только не шуми сильно. Люди любят тишину.

– А ещё люди очень любят указывать тем, кому их указы – пустой звук. Не бойся, Чудов, у меня нет цели и желания зря тебя беспокоить.

Сказав это, Анугиразус исчез. Мутаръягир уже вышел из «анабиоза» и смотрел на меня ожившими глазами.

– Анугиразус всегда так бесцеремонен? – спросил я. – Даже в присутствии других высших существ?

– Трудное существо, – ответил Мутаръягир. – Трудно контактировать. Является союзником. Рационально. И нерационально одновременно.

– Хм, – усмехнулся я. – Сразу вижу в тебе одну положительную черту. Ты мало говоришь, но ясно изъясняешься. Не то что остальные, утоляющие «голод молчания».

– Принял к сведению. Благодарю. Остановились на методологии познания высших драконических энергомутаций. Жду решения.

– Давай-ка ещё разок. Чему именно ты хочешь меня научить?

– Не научить. Даровать путь к познанию. Методология. Основа приобретения знания. Анугиразус посоветовал. Широкие возможности. Высокая самостоятельность. Рационально.

– Анугиразус посоветовал? А зачем ему советовать тебе, Мутаръягир, сделать что-то для его врага? Или это своеобразная подстава?

– «Подстава». Незнакомое слово. Расшифровать.

– Хорошо, давай по-другому. Ловушка.

– Отрицаю. Цель Анугиразуса известна. Есть повод доверять.

– У кого? У меня или у тебя?

– Подтверждаю оба предположения. Анугиразус помог. Даровал знание. Нахожусь в долгу.

– И какова цель Анугиразуса?

– Спасти женскую особь. Усилить Виталия Чудова.

– Ну это уже совсем из области фантастики. Похоже, мне не дано понять марсианскую логику высших существ. Усиливать собственного врага – нужно быть либо бестолочью, либо безумцем.

Но вдруг я нахмурился. В этот миг в моей голове возникла однажды высказанная Анугиразусом мысль: «Безумен ли тот, кто следует высшему замыслу? Послушный – вот верная характеристика. А вот того, кто поступает по велению собственного бесконтрольного «я», не думающего о последствиях, можно с величайшей лёгкостью назвать безумным».

Эта мысль ещё при первом же высказывании въелась в мой разум. Нет сомнений, что за всяким событием стоит Пенутрий – тот самый высший замысел. Для него все пять миров-измерений – театр, который он сам создал и которым он владеет. Являясь самым могучим разумом во вселенной, он создал однажды высших существ и наказал им влиять на жизнь первого мира-измерения, принадлежащего бесчисленным цивилизациям, включая человеческим.

С одной стороны, не понимаю, почему он зацепился именно за меня. С другой стороны, пути Пенутрия неисповедимы. Человек по природе своей антропоцентричен, это абсолютно нормально и правильно, но это одновременно и мешает восприятию окружающего мира с другой точки зрения. Встреченные нами чужаки, кстати, не лучше. Именно поэтому никаких дипломатических отношений у нас не выстроено, единственный язык, понимаемый чужаками, это язык силы.

Пытаясь понимать Пенутрия с точки зрения простого человека, я ужасался его замыслам. Стравливать между собой народы, государства, даже целые галактики – это кажется кощунством, преступлением против самой жизни. Но в моих жилах сейчас течёт кровь высших существ. Их кровь – часть их разума, по сути. В ней не только знания, но и образ мысли. Звучит фантастически? Когда-то и диахронос считался фантастикой, а драконы – сказкой. Окружающий нас мир слишком живой, чтобы привыкать только к одной его конфигурации. Цитата.

Мудрая кровь высших существ говорит мне, что жизнь – лишь этап, лишь акт в театральной постановке. Смерть – лишь граница, благодаря которой существо познаёт иную плоскость бытия, попадает в пятый мир-измерение. Люди с точки зрения веры говорили, что каждого умершего ждёт Суд Божий. Или Страшный Суд. Честно, не силён в религиозных явлениях и терминах, не помню, как там правильно. Но смысл в том, что они ошиблись только в названиях, но не в сути.

Я был там. Был в пятом мире-измерении. Висел мёртвым грузом наедине со своими мыслями. Бог есть, скажу я вам. Равно как и его Суд. Вот только Бог – это не некая иная сущность с идеальными взглядами. Бог – это ты сам. И судят тебя не другие, а ты сам.

Смерть – итог. Я подвёл тогда итог первого этапа своей жизни. Точнее, его подвёл за меня мой разум. Я помню, как начал терять себя, начал называть себя сначала Суворовым, затем принялся величать себя самим Анугиразусом. Не приди Пенутрий на помощь, мой разум распался бы на первородную энергию. Это была бы настоящая смерть.

Не знаю до сих пор, было ли то сделано специально или же стало просто результатом всего произошедшего, но я словно бы получил ясное предостережение – не бери на себя слишком много, иначе потеряешь себя; не пытайся прыгнуть выше головы, иначе не сносить тебе её. Бери только то, что тебе дают, прыгай ровно настолько, насколько тебя просят.

Высшее существо по природе своей подчиняется высшему замыслу. Если ему скажут что-то сделать, то оно сделает это без лишних вопросов. Скажут уничтожить другое государство – уничтожит. Скажут разрушить подчинённое государство – разрушит. Скажут умереть – умрёт. Думаю, причина тому – абсолютное бессмертие. Они не потеряют ничего, умерев, ибо смерть не властна над ними.

Человек же – бунтарь, потому что смертен. Он понимает, что когда-то умрёт и не возродится, поэтому пытается жить как можно дольше и одновременно заявить о себе. Часто человек делает что-то, чтобы о нём знали. Часто он и умирает так, чтобы о нём узнали. Люди потому и идут путём вечной конкуренции, ибо только в огне конкуренции рождается прогресс.

Но бунтарь внутри меня говорит гораздо тише, чем раньше. Бунтарь ищет во всём подвох, ставит всё под сомнение, вступает в споры. Но бунтарский дух улетучивается, когда ты начинаешь понимать подноготную самой вселенной. А она такова – все мы ходим под крыльями высших существ.

Что бы ты ни делал, всё идёт в канве, созданной Пенутрием. Какой бы итог ни наступил, всё равно получится интересный сюжет. Вот даже возьмём меня. Ну вот погиб бы я под завалом в том доме в Сталеваре. Получилась бы печальная история, как возможный Посвящённый Евгения пал под ударом армии Корпоративного Человеческого Союза. Ну вот умер бы я от перегрузки разума, поражённый внутри симуляции ядом большого жёлтого скорпиона с Бездонной-4. Получилась бы другая печальная история, как возможный победитель Анугиразуса и возможный возлюбленный Светланы Омаровой погиб от коварной диверсии иностранного шпиона. Ну вот переродился бы я в дракона-карателя на Чёрной Арене, приняв имя Абдоцерия и потеряв самого себя. Так это вообще был бы самый настоящий философский сюжет про то, как победивший дракона сам становится драконом!

Бунтарь говорит, что я должен прямо сейчас послать Мутаръягира, Анугиразуса, Пенутрия и вообще всех и вся и вернуться домой. Плевать на награды, нужно обрезать все телефонные провода и «щупальца», запереться в собственной крепости и замкнуться в собственном разуме, ведь самое главное для него – выжить, сохранить собственный, уж извините, зад в неге и тепле, дарованном государством. Но высшее существо говорит мне призадуматься, примерить на себя заявленные награды. Оно подталкивает к приключению. Да, может быть тяжело. Да, может быть опасно. Никто этого не отрицает. Но разве это повод ослушаться самое могучее существо из ныне живущих? Разве это повод примерить на себя роль безумца, поступающего по велению собственного «я»?

«Да уж, Анугиразус, – подумал я тогда, – ты, конечно, та ещё гадина, но, чёрт возьми, гениальная гадина».

Мутаръягир заметил моё длительное молчание. Чем больше я думал, тем одобрительнее становился его взгляд. Он чувствовал мои размышления, чувствовал, куда они ведут. Он заранее знал, что я скажу.

– Что ж, Мутаръягир, думаю, вопрос исчерпан. Наверное, я готов принять эту твою «методологию познания высших драконических энергомутаций». Знать только хочу, чем она мне поможет в делах грядущих.

– Сразу – никак. Впоследствии – сильно. Позволит учиться. Усилит.

– Ладно, понятно мне всё. Прямого ответа я не получу. Как ты мне передашь эту методологию?

– Особь Гилатишаль поможет. Есть материал. Ждёт решения.

– Я так понимаю, опять введение крови?

– Подтверждаю.

– Не нравится мне это. Анугиразус мне уже вводил свою кровь и, как итог, едва не переродил в дракона-карателя. А вдруг ты меня захочешь превратить в этого твоего икватага?

– Предательство. Недопустимо. Держу слово. Не допущу смерти союзника.

– А с какой секунды мы вдруг стали союзниками?

– Согласие. Сделало союзниками. Преследуем одинаковые цели.

Я лишь помотал головой. Похоже, Мутаръягир думал, что мне известна каждая мысль, проносящаяся внутри его разума, а потому мне ничего не нужно пояснять. Тем более, подробно.

Я не знал, как лучше поступить. С одной стороны, мне предлагалось получить, если упрощать, учебник, по которому я смогу учиться. Это, однозначно, положительное приобретение. С другой стороны, кровь высшего существа означает возможность контроля, за которым нужно следить. Не хочется, чтобы у меня в голове снова заговорили голоса. Да и сама затея отдавать кому-то свой генетический материал мне не нравилась.

Тут я вдруг вспомнил, что во сне (а происходящее вокруг было именно контролируемым сном) можно создавать что угодно. В голову сразу пришла затея, призванная решить мой внутренний спор.

– Дилемма. Ладно, давай-ка подбросим монетку, – у меня в руках появилась старинная десятирублёвая монетка аж две тысячи двадцать второго года выпуска. Таких в наше время не найдёшь, но я её видел на картинках, она как раз отлично подходила. – Ты возьмёшь себе орла или решку, Мутаръягир?

Лицом он виду не подал, но внутренне, я это ясно почувствовал, немного растерялся.

– Не понимаю.

– Не подбрасывал никогда монетку? Гляди, это очень просто. У монетки две стороны – орёл и решка. Выбираешь себе одну, я – другую. Какая лицом вверх выпадет, тот и побеждает. Шансы равные. Понятно?

Мутаръягир нахмурился.

– Предание решения воле случая. Нерационально.

– Да что ж тут нерационального? Мы, люди, так иногда делаем, когда не знаем, как поступить. Дети ещё в «камень-ножницы-бумага» играют, чтоб решить, кто прав. Обычная теория вероятностей, пятьдесят на пятьдесят. Ну? Какую сторону выбираешь?

Мутаръягир посмотрел на монетку. Думал он минуту. Видимо, что-то просчитывал, ища подвох.

– Орёл, – сказал он наконец.

– Ожидаемо. Тогда я беру решку. Выпадет орёл – я приму всё, что ты предлагаешь. Выпадет решка – расходимся, ничего друг другу не дав. Хоп!

Монетка взмыла ввысь, сверкнув серебряным светом. В тот миг я ни на что не надеялся. Будь, что будет.

Монетка звонко стукнулась о деревянный стол, закрутилась да завертелась. Я внимательно следил за ней, пытался понять, на какую из сторон она ляжет. Итог заставил впасть в ступор.

Монетка встала на ребро. Даже не буду рассуждать, каков шанс такому случиться. Главное, что это случилось.

При всём при этом на неё никто не воздействовал. Ни я, ни Мутаръягир, ни даже Анугиразус. Подумав о последнем, я почувствовал, как изнутри моей головы исходит некое дрожание, похожее на смех. Судя по всему, дракона-карателя рассмешил такой итог. Я бы тоже посмеялся, не будь обстановка настолько серьёзной.

Я поднял на Мутаръягира взгляд. В его глазах читался кратчайший из возможных вопросов: «И?».

– Приплыли, – ответил я на этот немой вопрос.

Мутаръягир смотрел на меня с плохо скрываемым укором. Теперь уже я растерялся. Немудрено, такой вариант мной даже не рассматривался. Решение пришло быстро.

– Ну что ж, необычный исход. Это значит лишь одно – нам обоим нужно время на раздумья. Решим в другой раз. Такой вариант устроит?

– Подтверждаю. Рационально.

Мутаръягир щёлкнул пальцами, и я вернулся обратно.

«Пронесло. До поры до времени» – подумалось мне тогда.