Следы сатаны

10

Ветки сосен били Элису по нежному личику. Они ехали по направлению к Драмсэльва. Позади нее сидел полузверь-получеловек и правил лошадью. Она была занята главным образом тем, чтобы удержаться на лошади.

Хоть Элиса воспитывалась в Линде-аллее, она не обладала той проницательностью и способностью мыслить самостоятельно, что было характерно для Людей Льда. Элиса думала и чувствовала сердцем.

Ситуацию, в которой очутилась, она не могла осмыслить полностью. Теперь она разрывалась между преданностью Людям Льда и внезапно возникшей привязанностью к человеку противоположного пола. В отчаянии она безуспешно пыталась связать оба эти чувства воедино.

Ей было так хорошо с ним, когда он лежал без чувств тогда, в горах. Для нее была привлекательной каждая черточка его лица. Элиса пыталась понять и простить грубость его манер. У него была тяжелая жизнь. Таким он родился. Ему никто не помогал.

Чувство симпатии к чудовищу должно было выдержать тяжелые испытания!

Иногда он просто пугал ее своими огромными размерами, неотесанностью и желтыми, коварными глазами, в которых отражалось то равнодушие, то презрение. И в то же время в ней пробуждались нежные чувства, любовь, желание помочь. Все же страх преобладал. Страх — и в то же время неосознанное желание увидеть его улыбку, обращенную к ней. Мечта, далекая от действительности…

Лес становился все гуще, лошадь шла медленнее. Элиса была совсем сбита с толку. Теперь ей уже не нужно было держаться изо всех сил, чтобы не упасть, и она начала обращать внимание на другие вещи. Тесно прижавшись к ней, сзади сидел мужчина. И не какой-нибудь… О, нет!

Элиса была воспитана строго и всегда держалась от парней на расстоянии. Ей это удавалось без особого труда, ведь она еще никогда не была влюблена! А сейчас… Она и сама не знала, что за чувство ее посетило. Околдована, привязана… Такие чувства испытала однажды Силье по отношению к Тенгелю. Но в Тенгеле было много хорошего. В Ульвхедине из рода Людей Льда — ничего. Разве что понимание животных.

И все же Элиса его боготворила.

Она прикрыла глаза и полностью отдалась новому чувству, что возникло от близости мужского тела. Взглянула на его руки, что правили лошадью. Все в ранах, неухоженные, но такие притягательные. Сильные и мужественные. Элиса ощущала его бедра. На монстре были надеты кожаные штаны, что защищали его от пуль. На одном колене кожа порвалась. Элиса могла разглядеть шероховатую и не особо чистую коленку. На ноге во время движения подрагивали мускулы и сухожилия. Элиса была очарована.

Вдруг она увидела…

— Боже, — прошептала она. — Сундучок герра Никласа на нашей лошади! Он ужасно рассердится.

Позади нее послышался грубый смех.

— Там же все его лекарства, он никогда не выходит без него из дома, — продолжала Элиса. Голос ее дрожал, может быть, оттого, что лошадь шла по неровной почве. Во всяком случае, она не боялась говорить с ним, в отличие от других.

Существо за ее спиной, которое так притягивало ее, снизошло до ответа этой твари человеческой.

— Она сама сказала, эта чертова баба. Когда рассказывала историю рода. Эти сокровища принадлежат отверженным из рода Людей Льда. Так что сундучок мой, проклятая девчонка!

— Ладно. Но это еще не все сокровище, — доверчиво поделилась Элиса. — На самом деле оно намного больше. Им владеет герр Матиас, а герр Никлас только берет у него немножко.

— Отлично. Так значит, остальное на том большом хуторе? Как он там называется? Гростенсхольм? Тогда поедем туда. Показывай дорогу. Ты поможешь мне пробраться туда и взять остальное. Оно мое, поэтому-то меня и влекло так на тот хутор. А я только теперь это понял!

Элиса ничего не слышала ни о Тронде, ни о Колгриме. И она не знала, что отверженные стремятся захватить сокровище. Потому что, только обладая им, они могли достичь своей цели, что манила их вдалеке. А что за цель, они и сами не знали.

Она с удивлением слушала этот хриплый, диковатый голос.

— Но ведь это не так, — воскликнула она. — Сокровище после герра Матиаса достанется в наследство герру Никласу. И все об этом знают!

— Зачем ему сокровище? Этому трусу, — прошипел в ответ Ульвхедин.

— Но они очень добры, — настойчиво продолжала Элиса. — И если уж мы едем в одну сторону, почему бы не поехать вместе с ними?

— Мы должны их опередить, — процедил он сквозь зубы.

Они ехали через лес. Но Элиса поняла, что они ехали параллельной дорогой. Дорога все время шла вниз, на юг. Вскоре вдали показался шпиль церкви Хегген.

Элиса сидела в ужасно неудобном положении. Он сдвинул ее вперед, так ему было удобнее сидеть. Не отдавая себе отчета в том, что делает, он ухватился за девушку. Лошадь пошла быстрее, но теперь Элиса не боялась упасть. Зато в ней снова поднялась волна страха. Чудовище, похоже, вообще не имело чувств. Страх был неосознанный…

Доминик, Никлас и Виллему кричали до хрипоты. Но Элиса не откликалась. В полной растерянности они спешились у реки.

— И тут никого.

— Мне плевать на это чудовище, — в отчаянии вскричал Никлас. — Пусть убирается в свой любимый ад. Но Элиса… Мы должны найти ее, во что бы то ни стало! Он ведь сбросит ее с лошади. И будет она бродить по этим пустынным местам одна. Может, она поранилась, когда падала с лошади? Доминик, где он может быть?

Статный швед постоял в молчании.

— Я чувствую его, но не могу сказать, где они. Ведь я могу только читать его мысли или чувства, больше ничего. Если б он думал о том, куда едет! Единственное, что могу сказать, — сейчас он едет по густому лесу. Он раздражен и в то же время торжествует. Но почему?

— Ясно почему. Ведь он улизнул от нас. И сундук у него. Он же за ним давно охотился, — откликнулась Виллему. — Потому он и ехал за нами. А я думала, что он не может справиться с лошадью.

— И поэтому тебе было так смешно? — спросил Доминик, хорошо знавший свою жену.

— Конечно же! Как это глупо.

— Все верно. Над этой тварью не посмеешься, — сухо заключил он.

— Знаю, теперь знаю. Я так устала прошлой ночью. Должно быть, и смеялась от усталости.

— Скорее всего.

Виллему вздохнула:

— Думаю, он держит путь на север. Бедная маленькая Элиса! Если он ее уже не бросил.

Никлас сел на лошадь. Виллему собралась сделать то же самое. Доминик не двигался.

— Нет. Он едет не на север. Они… да, едут туда же, куда и мы.

— Откуда ты знаешь?

— Как вам объяснить? Знаю и все. Это его чувства — он раздражен тем, что приходится ехать по лесу. Ему трудно все время ехать вниз.

— Неужели? А Элиса?

— Ее я не чувствую. Я ведь ориентирован на Ульвхедина. Но он очень возбужден. Может быть, из-за нее.

— Так чего же мы ждем?

Слова Никласа словно подстегнули всех, и они поскакали, что есть мочи.

Они уже переехали мост через Драмсэльва, когда Элиса заметила перемену в настроении Ульвхедина.

Теперь они ехали медленно. Шел крутой подъем, лес был густ.

Он был зол, просто в ярости. Она не знала причины. Она слышала, как он шептал замысловатые проклятия, цедя их сквозь зубы. Рука, обнимавшая ее, дрожала. Иногда его рука так крепко сжимала ее талию, что ногти впивались в нежную кожу и девушке становилось больно.

Элиса чувствовала, что жар у него еще не прошел.

Он сильно ослаб. Она подумала, что именно поэтому он так странно ведет себя. Неожиданно он воскликнул:

— Тысяча чертей!

Прошло некоторое время. Он все еще находился в возбуждении. Это было странно и непонятно. Ульвхедин никак не мог понять, что с ним происходит.

— Что ты делаешь, чертова девка? — прорычал он.

— Я? — удивилась Элиса. — По-моему, я ничего не делаю.

— Ха! Ты пытаешься меня околдовать.

Ульвхедин попытался рассмеяться.

— Но я не умею колдовать. Я ведь не фру Виллему.

— Не говори мне снова про эту гадость!

— Пожалуйста, не ругайся так много, — тихонько попросила Элиса. — Это так неприятно.

— Тем лучше!

Кажется, он немного успокоился.

Дорога пошла вниз. Элиса снова заметила беспокойство и возбуждение Ульвхедина. Бедняга не понимал, что с ним происходит.

Он был словно в опьянении, в каком-то трансе. Его руки судорожно гладили бедра Элисы, медленно скользя по ним вверх-вниз. Элиса задержала дыхание.

Немного погодя он положил свои сильные, большие руки ей на грудь. Прижал девушку к себе.

Элисе казалось, что он не знает точно, что надо делать, и как бы пробует себя. Он вел себя так, будто у него кружилась голова.

Элиса сделала слабую попытку защититься:

— Пожалуйста…

Но ей было так хорошо, когда он гладил ее.

Девушка не видела его лица, но слышала его отрывистое дыхание. Она представила себе его закрытые глаза и слегка приоткрытый рот. Удивительное зрелище! Но все в последнее время было так странно! Кто-то словно открыл перед Элисой большие, чудные ворота. За воротами все переливалось яркими, сочными красками и слышалась прекрасная музыка.

Руки его снова стали гладить бедра девушки. Он попытался задрать ее платье.

— Нет, — неловко произнесла она. Как приятно было чувствовать его прикосновения! Он хотел увидеть ее ноги. Но это было совершенно невозможно. Она совсем ослабла. Из последних сил она ухватилась за края платья, не давая поднять его.

Летом Элиса одевалась очень легко, как и остальные слуги. На ногах у нее были мягкие туфли. И платье. Под платьем не было ничего.

По ее сопротивлению он понял, что проигрывает борьбу, значения которой не понимал. Она приобрела над ним власть, но почему? Он снова бросил взгляд на ее колени, мягкую блестящую кожу, и у него закружилась голова.

— Чертова девка! Ну-ка, садись позади меня! — И очень сильно толкнул ее.

Элиса полетела на землю, успев заметить сверкающие черные глаза. По вискам тек пот, рот искривился. Как будто он испытывал сильную боль.

Элиса неуклюже взобралась на лошадь.

Девушка осторожно и боязливо обхватила его талию. Парень был настолько огромен, что Элису совсем не было видно за ним.

— Убери руки, — заорал Ульвхедин. — Хватит насылать на меня чары!

У Элисы комок застрял в горле. Она попыталась держаться за седло.

— Я вот-вот упаду.

— Не притворяйся! Ну ладно, держись за мой ремень!

Даже коленки девушки, соприкасавшиеся с его ногами, возбуждали его. Рука скользнула на бедро Элисы, попыталась проникнуть дальше…

— Пожалуйста, не делай этого, — снова попросила она. Не могла же она ему сказать, как все у нее свербит.

Ульвхедин остановил лошадь. Он сидел, склонив голову и напряженно дыша.

— И все же, это колдовство. Что, черт возьми, ты со мной делаешь? Посмотри, как у меня трясутся руки! Обойдусь без тебя.

Столкнув Элису с лошади, он помчался вперед так, словно за ним гналась тысяча маленьких троллей.

Бедная Элиса осталась лежать среди берез. Она не смела, пошевелиться, не знала, цела ли. Кажется, нет. Внутри все болело и стонало.

Но больше всего болела ее преданная душа. Подумать только! Он увез с собой все их вещи, сундучок. Как теперь будут ночевать ее хозяева? Ни одеял, ни еды.

О том, как она проведет ночь в этой пустынной местности, совсем одна и без лошади, девушка не думала. Элиса не привыкла думать о себе.

Поднявшись, девушка убедилась, что цела. Разве что останется несколько синяков.

Собравшись с силами, пошла в направлении Гростенсхольма.

Она шла и думала: «Ну и ладно! А все равно он хотел меня, несмотря ни на что!» Девушка улыбнулась своим мыслям.

По дороге она не раз вздыхала, чувствуя себя одинокой и несчастной.

А недавно окрещенный Ульвхедин из рода Людей Льда гнал лошадь вперед. Лошадь под ним была сильная и выносливая. Он думал о том удивительном и унизительном, что с ним случилось.

Тело взбунтовалось. Парень старался думать о холоде, о так ненавидимых им людях, но это не помогало. В нем горел нездоровый, все поглощающий огонь. Загасить его было невозможно.

Ульвхедин ни разу не чувствовал такого. С ним случилось что-то необъяснимое. Забыть эту глупую, презираемую девчонку никак не получалось. Красавица-трусишка?..

Она приобрела власть над ним. Как же ему ее не хватало!

Стыд! Стыд и позор!

Люди ничего не значили для него. Холодно и методически он постепенно вытравил из себя все, что хоть как-то могло походить на чувственность. Думая о своем детстве, он не видел причины любить человечество. Он, верно, так и родился — с холодным презрением и ненавистью. Прошлой ночью он узнал много больше. Люди Льда… И он — один из отверженных этого рода. Один из тех, кто должен был выполнять поручения сатаны.

Он горько усмехнулся. Что ж, отличное начало!

Ульвхедин из рода Людей Льда. Звучит неплохо. Подумать только, он разговаривал с этими глупыми, высокомерными людишками. ОН! А ведь он данным давно ни с кем не говорил. Последний раз это случилось…

Нет, не надо вспоминать детство! Он забыл о том, что у него было детство. Навсегда.

Но он не чувствовал родства с этими людишками. Он был сам по себе! Всегда! И прекрасно обходится без посторонней помощи! Ему никто не нужен.

Какой сатанинский жар в теле! Возбуждение не улеглось. Он никак не мог забыть розовые нежные бедра. Они манили и дразнили! Непонятно. Люди, наверно, как и звери.

С ним случалось такое и раньше. Словно огонь разливался по телу. Особенно, когда он просыпался по ночам. А во сне ему иногда снились сказочные существа из другого мира. Чем-то похожие на него. Рядом с ними было так хорошо.

Так и с ней, с этой девушкой. В таких снах ему всегда снились женщины. Неужели наяву что-то может возбуждать с такой же силой? Посчастливится ли ему пережить нечто подобное? Нет, невозможно. Мечты и есть мечты.

А животные? Он часто видел зверей в лесу…

Он остановил лошадь. Та покорно встала.

Ульвхедин провел руками по телу. Да, все как во сне. Как тогда… Это пугало всегда, особенно в подростковом возрасте. Он не понимал почему. Какая-то непреодолимая сила заставляла его найти способ получить разрядку, освободиться от сильного давления. Когда это случилось впервые, он решил, что пришла смерть. Но он не умер ни тогда, ни потом.

В такие моменты ему всегда чего-то не хватало. Но чего? И сейчас все тело ломило. Стало трудно дышать. Захотелось закричать, заплакать, освободиться от этой сладострастной боли внизу живота… Хотелось…

Застонав, Ульвхедин повернул лошадь назад. Теперь он боялся, что не найдет ее.

При падении с лошади Элиса порвала туфли. Сев на траву, она пыталась, как могла, починить их. Было тепло и хорошо. Светило солнце, то и дело скрываясь за облаками.

Послышался топот копыт.

— Я здесь, — радостно закричала она. — Здесь!

Ульвхедин придержал лошадь и, ориентируясь на звуки голоса, повернул. Медленным шагом подъехал ближе.

— Спасибо, что вернулся, — проговорила Элиса, — а то моя обувь пришла в негодность и…

Тут Элиса споткнулась на полуслове. Ульвхедин продолжал сидеть на лошади, внимательно оглядывая ее. Из его горла вырвался странный звук. Словно ворчание.

И что он так на нее уставился! Как будто… оценивает ее.

Наконец он слез с лошади, продолжая мрачно оглядывать девушку. Элиса попыталась приподняться, но Ульвхедин снова толкнул ее на траву. Присел рядом.

— Ты непохожа на них, — пробормотал он.

— На кого на них? — боязливо спросила она.

— На тех, кого я вижу во сне. Они не как ты. Нет. Ты просто человек.

Тут Ульвхедин схватил ее за ворот платья. Девушка сидела не шевелясь. Элиса смотрела ему прямо в глаза, как малыш-птенец зачарованно глядит на змею. Элиса видела, как золотые огоньки плясали в его небольших раскосых кошачьих глазах. И тут она вдруг вспомнила: ведь это убийца, он ни во что не ставит человеческую жизнь, не чувствует жалости к тому, кого насилует. И ей стало страшно.

Но он не собирался ее убивать. Во всяком случае, не сразу. В его глазах читалось что-то иное, дикое и сильное. Элиса все поняла.

«Вот Элиса дочь Ларса и потеряла свою чистоту», — подумала она, вся дрожа. И еще она поняла, что это неизбежно произойдет. И все же смиренно сказала:

— Прошу Вас, господин, я невинная девушка.

Конечно же, он ее не услышал. Она удивилась выражению его лица. Неуверенность? Нет, скорее восхищение. Он словно не понимал, что с ним происходит, что делать с ней.

Сверкающие желтоватые глаза остановились на ее волосах. Большие, грубоватые пальцы, неуверенно коснувшись их, зарылись в волосы.

Отец и мать так гордились своей старшей дочерью! И герр Андреас, обещавший присматривать за ней, удачно выдать ее замуж! И все остальные Люди Льда, что были так добры к ней!

«Простите меня! Я ничего не могу с собой поделать! — подумала она со слезами на глазах. — Я ничего не могу, хочу только спасти свою жизнь. Удастся ли это?»

Он крепко держал ее длинные, золотистые кудри. Оттянул голову назад.

— Ну пожалуйста, — выдавила Элиса. — Не убивайте! Сами же ничего не получите!

Хватка ослабла.

— Ничего не получу? Что ты хочешь этим сказать?

Элиса дрожала всем телом. Попыталась объяснить то, чего сама толком не понимала:

— Знаете, если я умру, то… Вам не будет хорошо со мной!

Господи, что это она говорит! Какие глупости! Но как найти правильные слова?!

— Я только хотела сказать… если я буду лежать… мертвая.

Слова уходили, словно в песок.

Страшные и такие притягательные глаза смотрели прямо на нее. Кружилась голова. Казалось, он ничего не понимает. Боится, что не получится, как во сне?

— Вы мне нравитесь, — пропищала девушка.

— Нравлюсь? — повторил он хриплым, безжизненным голосом. Засмеялся холодным смехом. При этом на лице не дрогнул ни один мускул. — Нравлюсь? Черт возьми, как это понимать? Тогда ты единственная в мире, кому я нравлюсь!

Гневным движением, полный презрения, он толкнул ее на землю.

— Не хочу ничего этого знать, — закричал он.

В следующее мгновение он уже давил на нее всем телом…

Элиса не сопротивлялась. Бесполезно. И смертельно опасно. Да и потом, он ей нравился!

Его поведение удивляло все больше и больше. Наконец, она поняла, что он действует исключительно инстинктивно, что на самом деле он ничего не знает! Словно дикий зверь, которому природа подсказывает, что надо делать.

Его трясло, он торопился. Элиса, не желая, чтобы он порвал ее одежду, сама распустила пояс и сняла платье. Ульвхедин задрал юбки. Руки его быстро скользнули по ее мягкой коже. Потом сильно сдавил ей живот и ниже. Синяки останутся надолго, пронеслось в голове у девушки.

Ей стало страшно, она едва удерживала слезы. И в то же время, было хорошо и приятно. Ульвхедин собрался. Он кричал что-то вроде «совсем не как во сне, так не может быть!», Он кусал, крепко обнимал девушку, рвал на себе одежду…. И вот он вошел в нее. Природа подсказала дорогу.

Элиса зашлась в крике. Она должна была знать… Ведь сама она ничего не значила для этого огромного демона.

Пути назад не было. Ужасная боль буквально раздирала ее на части… Такой была их первая близость.

В их первой близости не было нежности. Ульвхедин совсем не думал о ней. Им правило вырвавшееся на свободу желание.

Он вряд ли был в состоянии думать. В голове вертелось вечное: «О, помогите, помогите мне. Я этого не переживу! Как хорошо, просто великолепно! В сто раз лучше, чем…»

У Элисы все померкло в глазах. Где-то далеко услышала крик. Погружаясь в темноту, Элиса не чувствовала ничего, кроме боли.

Ульвхедин лежал неподвижно, дыхание было неровным.

Приподняв голову, взглянул на нее. Девушка была смертельно бледна, глаза закрыты. Элиса лежала совсем тихо.

Как же он устал. Лихорадка не проходила вот уже несколько дней. Да еще это долгое путешествие без сна и отдыха. И бесконечное сражение.

Да, он проиграл. Проиграл этим высокомерным. Проиграл женщине, возраст которой никто не мог определить. Он злобно называл ее бабой, хотя на самом деле та была молода и красива. Ульвхедин ненавидел ее, ведь она унизила его.

Но он уже отомстил. Сокровища Людей Льда в его руках. И еще…

Ульвхедин был не в состоянии думать. Он так устал.

Ульвхедин, потомок неизвестной ветви Людей Льда, улегся около только что опозоренной им девушки и заснул.