Слепой стрелок

3 Стеклянный город

Отрабатывать первый портал Ит и Скрипач всё-таки поехали вдвоем — Фэб сжалился, и отпустил, но только их, остальные должны были начать работу с архивом, точнее, стыковку систем. Первичную обработку данных, к сожалению, переговорщики производить им не позволили, к большому неудовольствию Берты, Саба, и Рэда, потому что это грозило существенным замедлением работы. Боятся, в который уж раз сказал Фэб, они очень нас боятся, и у нас нет никакой возможности доказать им, что мы не кусаемся. Удача уже то, что они вообще, в принципе, допустили нас к своей базе, могли бы не позволить. Ещё и нажаловались бы. Хотя, разумеется, уже нажаловались, сомневаться не приходится — вот только отделение официальной, которое здесь расположено, прозорливый Рэд Т-Кауса купил заранее, и дальше отделения жалоба не пойдет. В последние годы Рэд сделался для семьи просто незаменимым — море, яхты, и небольшой бизнес, да, конечно, это хорошо, но Рэд в своё время был серьезным финансистом, и знания его оказались более чем востребованы. Знания, опыт, и умение просчитывать действия оппонента на несколько шагов вперед.

— Фэб, мы проедем хотя бы пару-тройку московских точек, — предложил Скрипач за завтраком. — Быстро снимем всё, что надо, отчитаемся этой милой даме, скинем данные, и вернемся. Это недолго, ты же отлично понимаешь, что мы за несколько часов сумеем сделать…

— Я отлично понимаю, что вам очень хочется в город, — ответил Фэб серьезно. — Рыжий, нам тоже хочется. И в город мы выезжать будем. Обязательно. Но сегодня лучше бы вам остаться, и поработать с базой.

— Пусть едут, мы на потоке быстрее всё сделаем, — неожиданно вступился за Ита и Скрипача Лин — вот уж чего никто точно не ожидал. — Пятый, сделаем же?

— Конечно, сделаем, — кивнул тот. — И за них, и за себя. Езжайте, правда. Но лучше сегодня снять два портала. Или даже один. Оставьте на потом Котельническую, снимите Балаклавку.

— И Нагатинскую пойму, — тут же сказал Ит.

— Не надо, — покачал головой Пятый. — Только Балаклавку. Ит, понимаю, тебе тоже не хочется туда ехать, но…

— Тебе тоже этого не хочется, — кивнул Ит. — Ладно, сдаюсь. Только Балаклавку, и ничего больше. Но тогда мы пройдем полноценно оба «рукава» спирали. И данные сдадим более полные, и местной даме отдадим всё, от и до, для доказательства лояльности и готовности сотрудничать. Пойдет?

— Пойдет, — кивнул Фэб. — Бертик, что скажешь?

— Да, да, пойдет, — рассеянно кивнула Берта. — Только давайте не очень долго. И, по возможности, посмотрите заодно город, сколько получится. На всякий случай.

— Договорились, — согласился Скрипач.

Ехали на метро, в котором, не смотря на утреннее время, народу оказалось совсем мало. От метро, уже на Чертановской, пошли пешком, захотелось немного прогуляться. Здесь оказалось более людно, более оживленно, нежели чем в центре, но всё равно, население города явно было меньше в разы, чем в этих же местах в других мирах Сонма. И сам город… он разительно отличался от того же Сода, или от Земли-n.

— Больших домов практически нет, заметил? — спросил Скрипач, когда они миновали примерно треть пути. — А те, что есть, какие-то странные.

— Реконструкция, — рассеянно ответил Ит. — И, видимо, снос того, что сочли лишним. Можно у Марфы спросить, что к чему. Интересно.

— А вот там, где ты вырос, было похоже? — поинтересовался Скрипач. Про юность Ит всегда говорил неохотно и мало, почему-то не очень нравилась ему эта тема.

— Отчасти да, — кивнул Ит. — У нас вся жилая часть города была в один или два этажа. Большими были храмы, и большим был университет. Собственно, весь город и так или иначе оказывался связан либо с религией, либо с универом, либо с пищевым производством. Там такие города норма. А в столицу континента я с родителями летал всего дважды, да и то ненадолго. Чёрт, рыжий, я ведь раньше не думал про эти вещи. Ну, Маджента и Маджента, старая, ДС-35 был действительно децентрализованным и спокойным, и я это принимал, как данность. Все принимали, — он задумался. — Помнишь, я рассказывал про дерево, которое погибло, и которое надо было спилить? Ну, не спилить, конечно, убрать?

— Что-то такое было, — кивнул Скрипач.

— Больше года шло обсуждение. Потом, после того, как всё решили, по дереву отслужили поминальную службу, общую, большую. Очень осторожно разобрали его на части, вывезли. Изъяли корневую систему. Обновили грунт. И ещё через год там росло практически один в один такое же дерево, причем уже почти нужного размера. Дерево на городской площади, — Ит вздохнул. — Вот сейчас я вижу то, что происходит вокруг, знаю то, что ты и сам знаешь, и начинаю понимать, насколько же трепетно в ДС-35 люди относились к тому, что их окружало. Я выходил утром на пробежки, и всегда, понимаешь, всегда пробегал, например, мимо садика на углу улицы. Не один год подряд. Так вот, там росли, как я сейчас понимаю, яблони, которым было по тысяче лет, не меньше. Они почти не менялись. И дорога, живая дорога, по которой я бегал, не менялась тоже.

— То есть они хотят тут сейчас сделать что-то подобное, — подытожил Скрипач.

— Видимо, да, — согласился Ит. — Жаль, что тогда я был молодой и глупый, и даже не задумывался о таких вещах. Зато теперь мне будет, о чем подумать. Снова.

— Давай лучше подумаем про маркеры, — предложил Скрипач.

— Давай, — с явным облегчением согласился Ит. — Эри предложила хорошую гипотезу по Джессикам, как считаешь?

— Про внешность? — уточнил Ит. Скрипач кивнул. — Должно сработать. Если, конечно, сработает версия с общим входом. Вот только с нашими будет сложнее, в разы.

— Угу. Поэтому Бертик и сказала, что лучше будет начать с наших, — Скрипач чуть замедлил шаг. — Итище, как думаешь, гений допер уже до чего-то?

— Не сомневаюсь, — Ит поморщился. — Но совсем не факт, что до Слепого стрелка. Я почему-то думаю, что наблюдателей он в расчет принимать не захочет.

— И почему?

— А потому что они самим фактом своего существования нивелируют его величие, — Ит усмехнулся. — Нет, ну правда. Архэ, практически живое божество, первоначало, и какие-то тётки. То есть во внимание он их примет, но равным себе элементом системы никогда не признает.

— А что тогда он этим самым элементом признает? — нахмурился Скрипач.

— Чтоб я знал, — вздохнул Ит. — Понятия не имею. Но что-то будет, точно. О, слушай, как думаешь, тут лошади в комплексе есть, или его просто для красоты оставили?

Лошади в конноспортивном комплексе были, и сам он работал — Ит и Скрипач свернули, прошли на территорию (никакого забора здесь не имелось, но бывшую входную группу сохранили, и она являлась теперь чем-то вроде декоративного элемента), прошли мимо конюшен, несколько минут полюбовались гуляющими на леваде сытыми чистыми лошадьми.

— Красивые, — похвалил Скрипач. — И ухоженные какие, аж лоснятся.

— Надо будет потом с девчонками приехать, чтобы полюбовались, — предложил Ит. — Всё равно портал ещё раз будем смотреть.

— Надо, — покивал Скрипач. — Эх, жаль, нет морковки или сухарика, угостил бы сейчас вооон ту, рыжую, в попоне…

— Ну, конечно, именно рыжую. Из солидарности, — поддел Ит. — Ладно, идём, мы обещали не задерживаться.

В лесу оказалось прохладнее, чем на солнце, и сыро — едва проснувшиеся после зимы деревья ещё не успели вытянуть из почвы влагу. Под ногами хлюпало. Прошли чуть дальше, перескакивая через лужи, на границе портала остановились.

— Тихо здесь, — уже не впервые заметил Скрипач. — Всегда было слышно дорогу. А тут только птицы. Словно выходной или праздник.

— Тихо и прозрачно, — добавил Ит. — И весь город кажется то ли прозрачным, то ли стеклянным, не понял пока. Ощущение такое. Ладно. Так, давай начинать. Марфа! — позвал он. — Мы сейчас находимся на границе портала, который вы можете зафиксировать в схеме как портал номер один. Вы готовы к работе, или потребуются пояснения?

Коммуникатор на его запястье ожил.

— Требуются пояснения, — тут же откликнулась система. — Что именно я должна буду сделать?

— Зафиксировать данные с аппаратуры, передвижения, остановки, и границы объекта. Подключитесь, пожалуйста, к нашей базе, доступ открыт, — Скрипач вытащил из поясной сумки пластину контроллеров. — Это датчики, фиксирующие вибрации, ничего необычного.

— Я могу передавать информацию в реальном времени, или требуется дождаться окончания эксперимента? — уточнила система.

— Можно в реальном времени, почему нет, — пожал плечами Ит. — О, чуть не забыл. Марфа, хотелось бы после окончания эксперимента задать вам несколько вопросов о том, что происходит в городе. Или такие вопросы являются некорректными?

— Разумеется, такие вопросы корректны, — голос системы потеплел, кажется, она обрадовалась. — У меня много информации о городе, и я охотно поделюсь ею с вами.

— Тогда пока один вопрос, — тут же встрял Скрипач. — На лошадках, которые в комплексе, можно покататься?

— В конноспортивном комплексе есть прокат, — тут же ответила система. — Им можно воспользоваться в случае положительных результатов теста.

— Какого теста? — удивился Скрипач.

— Рыжий, давай про это потом, — попросил Ит. — Сперва работа, а про лошадок можно и после.

Портал отработали быстро, минут за сорок. Это, как они и ожидали, оказался классический портал Балаклавки — те же характеристики, те же два спиральных рукава, те же цифры. Скрипач видел, что Иту находиться в этом портале совершенно не хочется, поэтому, когда закончили, снова потащил того «смотреть лошадок», попутно выясняя у Марфы, какой тест нужно будет пройти, и как это сделать. Скрипач сперва подумал, что речь пойдет об умении ездить верхом, но оказалось, что нет, тест был на отношение к животным, потому что, как выяснилось немногим позже, для того, чтобы просто подойти к той же лошади, вы должны были доказать, что имеете на это моральное право.

— А собаку завести, ну или кошку, можно? — с интересом спросил Скрипач.

— Можно, но только после экзамена, которым завершается обучение, — охотно ответила система.

— И сколько нужно учиться, чтобы взять котенка?

— Полтора года, — невозмутимо пояснила система. — Для того чтобы принять в свою семью кошку, потребуется учиться полтора года. Чтобы принять собаку — два года. Или больше, в зависимости от результатов.

— А дети? — тут же спросил Ит.

— От шести лет.

— Этак у вас тут население вымрет, — решил подзадорить систему Скрипач.

— Напротив. За последние пятьдесят лет рождаемость выросла в полтора раза, и продолжает повышаться, — ответила система. — Трое детей в семье давно уже норма.

— Но в Москве очень мало народу, — возразил Скрипач. Ему стало интересно.

— Планета не ограничивается одним городом. Она значительно больше, — справедливо заметила система. — Не стоить судить обо всей Земле лишь по одному участку её территории.

— Справедливо, — кивнул Скрипач. — Ит, у вас примерно так и было?

— Угу, — Ит задумался. — У нас в ДС-35, если я правильно помню, жило около двадцати миллиардов человек, но меня по сей день не покидает ощущение, что я вырос в деревне. Относительно небольшой деревне, — добавил он. — И я бы не сказал, что это плохо. Очень чисто, очень комфортно, всё было продумано до мелочей. Мы это принимали как данность. И это и была на самом деле данность. И детей в семье было, кстати, трое. Я младший, и двое старших братьев.

— Простите, — тут же вмешалась система, — но у вас в данных указаны другие сведения.

— Это была приемная семья, я был разлучен с настоящими родителями, и меня взяли на воспитание, — объяснил Ит. — Дальше начинается личная информация, которая для меня и для брата является травмирующей. Я бы не хотел дальше продолжать эту тему.

— Мне очень неловко, — тут же извинилась система. — Я проявила бестактность. Видимо, у вас в семье произошла какая-то трагедия, и…

— Да, произошла, но это вас не касается, — зло сказал Скрипач, который, кажется, уже начал жалеть, что они начали при Марфе этот разговор. — Давайте закроем тему.

Он глянул на Ита, тот едва заметно кивнул. С полминуты они молчали, потом Скрипач сказал:

— Какая-то она излишне наглая для интелекронки, не находишь?

— Находишь, — согласился Ит. — Это тебе не Альтея.

— Как-то очень по-человечески она наглая, — Скрипач покачал головой. — Как искин на секторалке. Ладно, это мы потом разберемся. Хорошо, что портал сделали, и то хлеб, как говорится.

— Угу. Слушай, — Ит остановился. — Мне тут вспомнилось… мы про это говорили раньше, но почему-то съехали уже давно с темы. Помнишь, на Берегу Сирин говорила про удвоение? Что она во всём видела при жизни удвоения? Это был последний наш разговор с ней, перед уходом, и я его хорошо запомнил. Она говорила, что видела при жизни всего по два. Две скалы, два облака, два дерева, две бабочки. Берта и Эри — примерно то же самое. Да, да, да, я помню, что это может быть вторым маркером, но…

Ит запнулся.

— Продолжай, — потребовал Скрипач. — Допер до чего-то, да?

— Памятники, — ответил Ит. — Теоретически. Чисто теоретически пока что. Кто-то из них мог при жизни попросить обозначить это удвоение и на памятнике тоже. Как-то. Или еще что-то, что могло сохраниться. Те же рисунки, например. Больше чем уверен, что от той же Сирин в том мире, где она жила, должны были остаться хотя бы рисунки.

— То есть ты хочешь дать этот маркер Альтее, — утвердительно сказал Скрипач. Ит согласно кивнул. — Дай. Хуже от этого точно не будет. Но, Итище, это всё равно второй маркер. Первого у нас нет по сей день.

— Ладно, — сдался Ит. — Значит, нет.

Система их разговор, разумеется, не слышала — для неё Ит и Скрипач просто шли сейчас по направлению к метро, разговаривая обо всём и ни о чём. Погода, дома, дорога.

— Ит, слушай, а мы сами? — вдруг спросил Скрипач. — Мы же с тобой почувствовали Берту, да? Когда впервые увидели? Нас тут таких сейчас четверо, Пятый с Лином, пожалуй, даже лучше сумеют это сделать.

— Не знаю, — Ит вздохнул. — Рыжий, мы говорили про это сто раз, а ты опять туда же. Пусть чуть с иной стороны, но всё равно туда же. Слишком велика вероятность ошибки, ты же понимаешь.

— Знаешь, что я сейчас вижу? — сердито спросил Скрипач. Ит отрицательно покачал головой. — Я вижу, что у нас слишком велика вероятность не найти вообще никого. Особенно если мы будем игнорировать то, о чем я сказал раньше.

— Давай предложим остальным, — пожал плечами Ит. — Но мне кажется, маркер мы найдем, и какой-то иной. Всё ранее перечисленное тоже может сработать, но будет что-то ещё.

— Достала уже эта твоя интуиция, — Скрипач с досадой поморщился. — Поехали домой.

Берту они обнаружили в курилке на бульваре, и слегка удивились — потому что группа планировала работать в гостинице, и, по идее, именно там Берта и должна была находиться. Но нет. Первым заметил жену Скрипач, когда они вышли из метро — курилка располагалась в пределах видимости, недалеко от входа в вестибюль, он дернул Ита за рукав, и они, не сговариваясь, пошли в сторону лавочки, на которой она сидела. Берта, конечно, их тоже заметила, и поднялась навстречу.

— Ты чего здесь делаешь? — спросил Скрипач.

— Как съездили? — вопросом ответила Берта.

— Нормально. Так чего ты здесь? — повторил Скрипач.

— Мы поссорились. Опять, — с досадой произнесла Берта, отворачиваясь.

— Из-за чего? — безнадежно спросил Ит.

— «Принцессы». Фэб с Рэдом считают, что здесь их быть не может, и не хотят принимать мои доводы, причем ни Идущие к Луне для них не аргумент, ни слова Эри о том, что она «принцесс» в своем окружении несколько раз встречала, — раздраженно ответила Берта. — Да, знаю, старый спор, но вот опять вылез.

— А остальные где? — спросил Скрипач.

— Эри с ребятами поехали искать могилу её мамы, как всегда в Сонме, мужики заканчивают с базой, — ответила Берта. — Выборка под два миллиона пока что, но до завтра срежем, конечно. На порядок точно срежем.

— Уже хорошо, — Скрипач улыбнулся. — Не переживай ты так, маленькая, — попросил он. — И потом, аргумент Фэба о Джессике, найденной на Онипрее…

— Не отменяет вероятности существования на Онипрее наблюдателей другой фазы, то есть других интеграций. Вспомните, сколько там было любителей тех же кукол, — тут же парировала Берта. — Просто никто понятия не имел ни о чем, и поэтому никого не искал. Да и Джессика нашлась, по сути, случайно. Именно эта Джессика, конечно, потому что у меня есть сильное подозрение, что там были и другие.

— Ладно, — сдался Ит, который понял, что спорить с рассерженной женой в данный момент бесполезно. — Скажи лучше, вы обедали?

— Когда? — горько спросила Берта. — Не до того было пока что.

— Тогда вызывай мужиков, и пошли есть, — предложил Скрипач. — И не надо ссориться ни с кем, у нас, чувствую, скоро и без этих ссор головы будут квадратные от этого всего.

—…потому что нельзя исключать эту возможность, Фэб. Нельзя! — Берта, кажется, хотела бросить вилку на тарелку, но вовремя спохватилась, и аккуратно положила вилку на салфетку. — Мы сейчас даже не знаем всех факторов, которые могут существовать, так почему, скажи на милость, мы должны игнорировать то, что нам хотя бы известно?

— Время, — было видно, что Фэб уже сдался, но всё-таки пытается отстоять свою позицию. — Бертик, миленькая, у нас очень сильно ограничено время. Нам сейчас хотя бы одну гипотезу подтвердить, и…

— А где гарантия, что эта итерация принадлежала именно Сэфес, а не Барду? — выдала главный аргумент Берта. — А может быть, итерации в принципе общие, и наблюдатели оказываются в мирах противоположностей в равных долях? Нет, Фэб. Нет. Мы будет искать и «принцесс» тоже.

— Ладно, — Фэб обреченно вздохнул. — Прогнозируемая выборка Альтеи на завтра — сто шестьдесят тысяч человек. Без учета территориальной привязки.

— А если с ней? — спросил Ит.

— Около ста тысяч. Но, опять же, территориальная привязка спорна, — добавил Фэб.

Об эту теорию за два года было сломано немало копий, но однозначного вывода пока что не было, да и не могло быть — хотя бы потому что, подтвердись этот вывод, пришлось бы пересматривать теорию всего Русского Сонма, как такового. Теорию эту выдвинул Саб, который как-то раз заявил, что и «наблюдатели», и «принцессы» могут быть территориально связаны с хорошо всем известной системой порталов. В пример он привел, разумеется, Эри, а затем и Берту — но тут же налетел на гневную отповедь именно от этой самой Берты, которая принялась ему объяснять прописные истины. В частности, о том, что nota notae est nota rei (признак признака есть признак самой вещи) давным-давно признано ошибочным утверждением, и что нечего пытаться натянуть сову на глобус, в первую очередь, за неимением совы. Слегка опешивший Саб поинтересовался, что же она имеет в виду под совой, и Берта ответила, что сова в данном случае — это отсутствующие в мирах Сонма «наблюдатели» либо «принцессы», которых в кривом силлогизме, который пытался построить Саб, следовало бы признать субъектами. И потом, уже слегка остыв, добавила Берта, у нас всё равно нет данных. Нет, Саб, и взять их в данный момент неоткуда. Поэтому работать мы будем с тем, что есть сейчас. И не более. Нечего пока что плодить сущности сверх необходимости.

— Значит, Альтея будет смотреть эти сто шестьдесят тысяч, — подытожила Берта.

— Бертик, у меня вопрос, — Эри тоже отложила вилку, и подняла голову. — А вот если человек, которого мы ищем, не был похоронен так, как положено? Но сведения остались. Их мы когда будем…

— Вторая фаза, — Берта вздохнула. — В первой фазе поиска у нас «грани памяти». Во второй — местные сети, и артефакты другого рода. И на счет этих артефактов у меня…

— Большие сомнения, — галантно подсказал Рэд. — Ребята, давайте признаем очевидное. У нас эти сомнения уже два года, и чем дальше, тем их больше. Поэтому идём строго по плану. Не распыляемся. Возникнет что-то дополнительное, будем рассматривать.

— Спасибо, Рэд, — кивнула Берта. — Ты совершенно прав.

— На счет «принцесс»… — начал было Фэб, но Берта не дала ему закончить вопрос:

— Будем искать наравне с «наблюдателями», — отрезала она. — Вспомни, пожалуйста, Аглаю. Кроме того, есть еще один момент, о котором мы все пока что тактично молчим.

— Это какой? — с подозрением спросил Скрипач.

— Мы по сей день понятия не имеем, как формировалась та итерация, которую нашла Эри, и благодаря которой мы здесь, — пояснила Берта. — Ни у одной итерации не было принадлежности. Ни у одной, вы понимаете? Не было даже малейших признаков, которые хоть как-то могли бы на эту принадлежность указывать. Поэтому…

— Поэтому давайте доедать, и пойдемте работать, — подытожил Пятый. — Мы и так два часа пропустили.

— Могилу нашли? — спросил Ит.

— И, да, и нет. Как и везде. Снова пустое место, там в этот раз дерево оказалось, большое, — Эри вздохнула. — Правда, пойдемте работать. Не хочу думать про это всё. По крайней мере, сейчас точно не хочу.

— Какой-то стеклянный город, — заметила Берта, когда они вышли из ресторана, и направились к гостинице. — Здесь очень много всего восстанавливают так же, как ту дверь. Марфа сказала, что ближе к бульвару есть практически полностью стеклянный дом, он в процессе работы, по её словам. Надо будет потом сходить и посмотреть. Сходим?

— Сходим, только давайте завтра, — предложил Ит. — В Чертаново, кстати, не так. Там вполне себе обычные дома, ничего стеклянного мы не видели. А еще там конюшни с лошадьми. Надо будет потом съездить, может быть, даже покататься. Хотите?

— Можно, наверное, — Берта пожала плечами. — Если будет время. Как вам ресторан, кстати?

— Хороший, вкусно, — Скрипач усмехнулся. — Гарика бы сюда, было бы весело. Наверное. Он бы точно оценил интерьер и кухню.

— Вот на счет интерьера, кстати, — Эри замедлила шаг. — Ребята, вам не кажется, что это восстановление как-то не очень логично выглядит? Мир, он всё-таки должен идти вперед, а не превращаться в это вот всё… стеклянное… Они словно консервируют планету.

— Ну, не скажи, — тут же возразил Лин. — Машины вполне себе новые, оборудование в гостинице тоже современное, интелекронная система без спросу советы раздает, курилка так и вообще модная, которая у метро. Так что не до такой степени они и консервируют, как мне показалось. Восстанавливают что-то, но при этом обратно в пещеры залезать вроде бы не планируют.

— А не проще будет спросить? — заметил Скрипач. — Марфа, у нас возник вопрос о городе, точнее, о зданиях и объектах, которые восстанавливаются. С какой целью это делается, и почему нет замены на что-то новенькое?

Система ожила мгновенно, и, кажется, она ждала этого вопроса.

— Городам, и не только им, возвращают красоту, — сказала она. — Решение об историческом облике принимается на основании волеизъявления жителей. Система создает ряд визуальных макетов того или иного места, и предлагает людям. Они выбирают наилучший, и он поступает в работу. Начинается розыск виновных для привлечения их к…

— Стоп, — Ит поднял руку. — Виновных? Мы не ослышались?

— Именно виновных, — ответила система. — Вы спрашивали о гостиничной двери. Она не разрушила сама себя. Её разрушил человек. Этот человек получает поручение: восстановить объект. Полностью.

— А если человек уже умер? — спросил Скрипач.

— Вина переходит его потомку, — голос системы стал вдруг тяжелым. — Чаще всего потомки берут на себя вину добровольно.

— Погоди-погоди, — Скрипач нахмурился. — То есть на практике это выглядит как? Кто-то где-то искал обломки двери, потом собирал их воедино, и…

— Совершенно верно, — ответила система. — На восстановление двери гостиницы ушло одиннадцать лет. Потомок вандала оказался сознательным совестливым человеком, и по сей день занимается восстановлением объектов, уничтоженных его дедом. Он достойный гражданин, получил право на шестого ребенка, и живет в пригороде Москвы, в отдельном доме. И он, и его потомки уже подтвердили право на геронто второго уровня.

— О-фи-геть, — тихо произнес Лин с нескрываемым восхищением в голосе. — То есть этот мужик, получается, собирает всю сознательную жизнь обломки, и клеит из них двери и всё прочее?

— О, нет, не только, — система усмехнулась. — Сейчас он занят восстановлением дома, в сносе которого принимал участие его дед. В доме в процессе сноса были убиты три человека. Их тела оказались вывезены на свалку, и завалены обломками того, во что превратился дом. Поэтому одни люди в данный момент собирают и восстанавливают кирпичи и прочие материалы, а другие… — система запнулась. — Собирают то, что осталось от тел, для внесения в «грани памяти» и достойного захоронения.

— И ещё раз офигеть, — Лин покачал головой. — Слушайте, Марфа, а тут вообще кто-то чем-то ещё занят?

— Разумеется, — кажется, система удивилась. — На восстановлении работает всего шесть процентов населения планеты. Этого, конечно, мало, потому что планету требуется привести в порядок в максимально короткий срок, но…

— Ясно, — Ит решил, что стоит попробовать зайти с другой стороны. — Марфа, на счет эстетики. Люди, как бы правильно сказать, существа порой неискренние. Сговор, хитрость, выгода — ну, вы понимаете. Такой вариант исключен?

— Да, он исключен, — серьезно ответила система. — Обман слишком легко раскрыть. Сговор быстро станет заметен. Выгоды в данный момент не способен получить никто, потому что до окончания процесса входа в конклав и восстановления мира обогащение отдельных граждан остановлено. Это жестокие меры, но они необходимы.

— Для чего? — спросила Берта.

— Для того чтобы люди научились ценить мир, в котором они живут, — жестко ответила система.

— Интересно, они это сами придумали, или кто-то подсказал? — спросила Эри, когда они дошли до гостиницы.

— Конклав, — пожал плечами Фэб. — Да, на этом этапе приятного мало, согласен. Зато потом будет неплохо. И весьма неплохо.

— Это гнусно выглядит, — покачал головой Лин. — Заставлять человека отвечать за то, что сделал дед или прадед… как-то не очень хорошо. Он же не виноват.

— Ну, как сказать, — возразил Фэб. — А убить в процессе сноса дома троих людей — это не гнусно? Может быть, и дом был красивый, и место хорошее, но кому-то оно для чего-то понадобилось, и произошло то, что произошло. Что же до вины, то многие ощущают эту самую вину за своих предков. Да, Саб?

Саб тяжело вздохнул. И Рэд тоже.

— Да, — сказал Саб после непродолжительного молчания. — Я порой ненавижу себя. И чувствую себя виноватым. За то, что похож на старшего отца, например. Тот еще был подлец. За то, что творили младшие отцы. Да много за что.

— Та же история, — кивнул Рэд. — Т-Кауса, понимаете ли, тоже отнюдь не невинные вельши с зеленой лужайки. И я тоже порой чувствую… н-да, не хотелось бы об этом говорить. Так что если тот человек ощущает то же самое, я его понимаю. Не всё так просто, как хотелось бы, Лин. Приятного в этом мало, но мы оба, и Саб, и я, вынуждены признать, что не так уж и неправы местные, которые решили поступить подобным образом.

— Ладно, — кивнул Лин, соглашаясь. — Хватит об этом, наверное. Давайте работать дальше. Посмотрим, что за время нашего отсутствия сумела придумать Альтея.