Слесарь 3

Глава 15 ОТ ХРАМА ДО РЕКИ

Стоя перед Выходом, еще раз проверил, все ли я сделал, что мог, в Храме?

Вроде все, прокачался хорошо, стал значительно сильнее физически и магически. Энергия тоже выросла, хотя и скромнее, ну, так ведь я — самоучка.

Теперь у меня локальная задача — добраться до стоянки, чтобы обзавестись местной одеждой и обувью, переночевать с определенным комфортом, приготовить горячую еду, выбрать нормальное оружие.

Если я возродился через небольшой срок после гибели, то двигаться к обрыву, заняться подъемом тел, с ними не должно произойти такого уж фатального разложения.

Зачем мне это нужно? Да, много зачем.

Хотя эта процедура и крайне неприятная, искать в мутной воде свое бывшее тело.

Главное — это узнать, есть ли оно? Если есть — то значит, что я — Копия!

Но копия этого тела или того, которое осталось на берегу Вуоксы? Не знаю, зачем мне это надо, но почему то хочется знать наверняка. Раньше я не задумывался, что означает появление меня в Храме. Было как-то легче думать, что технология пришельцев перенесла меня целиком с остальным барахлом в новый мир.

Теперь же мое возрождение означает, что сюда прилетел какой-то числовой или знаковый код. Созданный для такого действа Храм просто меня распечатал, как на ксероксе. После сканера в саркофаге на Вуоксе.

Думать так — очень неприятно. Получается, я — не тот Олег Протасов, которым я себя ощущаю

А его клон. Как в *Звездных Войнах.*

Подумаю про это на досуге, когда увижу, что там, под обрывом.

Еще мне нужна моя одежда.

Да и по трупам Рыжих может, что прояснится.

Если — время сильно другое, то придется очень думать. Хотя версия с моим пленением и нахождением в лапах бандитов какой-то определенный срок, вполне жизнеспособна и через неделю, месяц и даже более. Точно это узнать я смогу на стоянке, если кто-то там будет, либо по косвенным признакам.

До обрыва тоже надо дойти, может, и удастся найти что-то оставшееся на дне. Хотя, как искать в мутной холодной воде, пока не могу сказать.

Пора на воздух, времени подумать у меня будет много и по дороге, на быстрый спуск потребуется часов пять-шесть. Стемнеть успеет, но у меня есть фонарик, подсветить дорогу.

Кусок стены опустился тоже гораздо быстрее.

Я вижу знакомую картину, те же камни перед Входом и никого нет.

Выхожу и сам закрываю дверь за собой.

Оглядываюсь вокруг, нахожу положенный во втором ряду сигнальный камень, он на месте, но немного все же показывает мимо знака. Поправляю его, мало ли буду бежать совсем истощенный магически, он еще может и понадобиться, чтобы не тратить время.

Середина дня после обеда, если судить по положению Ариала на небосклоне, часа четыре до начала сумерек. Воздух неплохо прогрет, снежные шапки на склонах гор выше не изменились, может, немного уменьшились, как и положено долгим летом. Но утверждать определенно не стану, память — странная штука. Особенно у такого, как я.

Начинаю спускаться, осмотревшись с края склона. Вокруг все по-прежнему, следов новых не видно, да и какие следы на каменных осыпях.

Иду быстро, сложных или опасных мест на спуске нет, в прошлый раз с таким не сталкивался.

Через четыре часа дохожу до места первого ночлега, начинает смеркаться. Но и я уже почти пришел, скоро пробираюсь, уже осторожнее, мимо лужи с первым источником. Теоретически, там может кто-то из Гильдии сидеть в засаде, да и не только из Гильдии. Охотиться на тех же горных баранов.

Ловушек и петель не раскидано, все в порядке, следов животных на водопое хватает, выделяются более глубокие отметки от копыт баранов.

Да, я стал гораздо опытнее и наблюдательнее после двух месяцев в Гильдии.

Перед своим тайником немного размышляю и прихожу к выводу, что доставать мне из него ничего не надо, у меня все такое же добро есть. Возиться, раскапывать, потом закапывать и маскировать — лишние хлопоты. За полгода, прошедших с тех пор, даже Охотники не определят, что здесь что-то закопано. Посмотрим, что я найду на стоянке, тогда и буду думать. Пока выпиваю всю воду, оставшуюся после дороги и начинаю спуск мимо едва видимых костей большого Зверя и через еще одну рощу подхожу к стоянке.

Напрягаю обоняние и свою способность, но ни запаха мяса, ни отклика на чье-то присутствие не получаю.

Отлично, то, что надо уставшему путнику и заново родившемуся члену Гильдии Охотников.

Скоро уже перелезаю через ворота, невольно глядя в сторону маленького кладбища, появившегося при мне. Не хотят ли по ночам духи мертвых Охотников питаться от живых? Или просто попугать?

Скоро узнаю.

На стоянке все так же, как и когда наш караван уходил с нее. Вскрываю глубокий погреб, достаю котел, крупу и приправы, кулеш мне не сварить, мяса, конечно, не оставлено ни кусочка. Ничего, наемся и каши с маслом, да запью травяным чайком, заодно котелок использую по назначению, раз уж он со мной.

Стемнело, но с фонариком красота — хлопотать над ужином, ходить в отхожее место и стирать одежду.

Достал, конечно, себе копье из тайника, буду поувереннее чувствовать себя ночью и весь путь до реки. Пока каша варится, размялся и повторил комбинации. Что-то помню, мышечная память присутствует, только ладони не очень готовы к таким упражнениям.

Заодно вспомнил, что после Стола не проверил свою ману ни разу, заглянул в себя и хороший сюрприз меня ждал на сладкое, мой резервуар заполнен полностью.

Это очень здорово, если что пойдет не так, могу вволю попользоваться, тем более, теперь объем маны явно больше моих прежних, довольно жалких способностей. Усиление, после процедур в Храме — очень наглядно.

Лег на ночлег в своем шалаше, на том же матрасе и подушке, что и раньше. Достал тоже из погреба, отсыревшие немного, но ничего, пока висели на ветерке, просохли.

Нашел и мокасины, оставшиеся после обоих погибших Охотников. Забирать их не стали, тогда носить было некому, так, чтобы срочно. А мне они нужны. От Тонса маловаты оказались, а вот от напарника — в самый раз подошли. Брезгливость своей историей вызывают, но деваться особо некуда. Постирал, как смог, как и драные порты и такую же рубаху, найденные в погребе, повесил сушиться. К утру высохнут, на местном теплом сквознячке.

Ночь прошла спокойно, шумел ветерок, включил, как смог, свою способность обнаружения эмоций. Посреди ночи она меня разбудила, моя паранойюшка почувствовала пробежавшую мимо местную, серую лису. И она тоже хорошо подросла, моя способность. Соответственно моему возросшему уровню, как Мага. Теперь можно во время сна ставить, как охранное заклинание.

Утром поел, переложил остатки каши в свой котелок, помыл котел и убрал все обратно, оставил себе крупы с маслом, прихватил глиняную бутыль для воды с собой.

И копье, конечно.

Духи не приходили, да и ко мне, какие претензии могут быть? Отомстил за обоих Охотников. Сам, лично и беспощадно. Помогать должны такому хорошему человеку и неугомонному мстителю.

Теперь мне надо держать курс на Сторожку, так, чтобы обойти ее километров на пять слева и выйти к обрыву вдоль по реке. Фонарик лишний раз не разряжал, пользовался умеренно, он даже в воде может светить, все соединения на резиновых прокладках. Продержится, какое-то время.

Сколько мне шагать, точно не знаю, полдня или весь день. Хорошо, что набитая тропа есть, местами теряется, потом снова появляется, ведет прямо к Сторожке. Поэтому, когда пошла равнина и кончились предгорья Сиреневых гор, я нашел приметное место, под огромной сосной, выделяющейся своими размерами на большой территории и, используя топор, в корнях выкопал яму, куда и сложил все добро, кроме упаковки таблеток, фонарика, топора и ножа, еще бечевки. Засыпал землей, заровнял и подмел веткой, как смог.

Теперь, если что, поближе бежать до тайника, и еще один в запасе есть. И алмазы припрятаны недалеко, но надо перенести сюда, перед Сторожкой они тактически неправильно спрятаны, на случай большого шухера. Да и золотых тайлеров тоже надо в тайник положить, да побольше.

А то еще такой поворот случится, по времени то я не знаю, сколько дней прошло, может, в моей комнате уже кто-то и живет. И очень радуется качающемуся кирпичу и припрятанному золоту. Ну, скорее всего, Клоя золото найдет, во время уборки, и точно Грите отдаст. Но и Грита, возможно, в таком случае, спит с кем-то другим, уже и не факт, что захочет вернуться.

Не беда, для нее есть у меня средство приворотное.

Скоро я вышел на дорогу, ведущую к Сторожке и пересек ее, углубившись в лес. Рано мне еще со своими встречаться. Хотя уже и не так критично, что-то наврать, почему в старых, убитых шмотках, с копьем гильдейским, смогу, без проблем.

Если меня заарестуют и обыщут, топор и нож, особенно фонарик, сложно будет объяснить. Подумал, что могу свалить на воображаемого беглеца из Сатума, который захотел меня убить. Сам его прикончил и вещи забрал, типа. Все это, после бегства от похитителей. Так будет складно выглядеть. Или, можно и про похитителей приврать, что вещи с них добыл, когда они расслабились и плохо связали на ночь.

Если все вчера произошло, то поисковые партии рыщут около Сторожки. Но, всего скорее, по следам дошли до обрыва и теперь бегут за загонщиками. Наши то следы пропали, только за ними погоню пустят.

Через час осторожного движения блеснула гладь реки, дошел, слава богу. Еще через какое-то время разглядел впереди тот самый обрыв, в полутора километрах от меня. Недалеко ушел, смог без большого крюка в сторону выйти на место.

Усилив осторожность и свое чутье, подошел поближе. Нет, с этой стороны и на вершине никого, только если с другой стороны кто затаился. Зачем, вот вопрос, но нелогично это.

Поднялся почти до самого верха и снова прислушался, все равно никого рядом нет.

Подошел к кромке обрыва и не спеша рассмотрел место, вот кровь моя, почти уже невидная, даже капли воска от свечи видны, а самой свечи нет, забрал кто-то. Здесь все и произошло, вон как натоптано. Сосна две нижние ветки невысоко раскинула, на них я должен был висеть куском мяса. И висел бы, если не небольшой запас маны.

Что-то все время Рыжие знакомятся со мной и моей магией перед смертью. Место, видно, такое.

Заглянул сверху на реку, не видно никого и ничего. Скинул ветку вниз, течение медленное и здесь еще и закручивается, глубокий, похоже, омут.

Так, откуда спуститься к воде и где проводить поисковую операцию?

С правой стороны удобнее, есть небольшая отмель около берега, это видно отсюда. Слева отмели не видно и чуть дальше, но, мне кажется, там немного безопаснее будет, да и кусты над водой висят, можно затаиться, если первый кого увижу или услышу.

Решено, заходить в воду слева буду.

Пришлось попотеть, чтобы спуститься, прошел по кромке воды почти под вершину обрыва. Потрогал водичку, терпеть можно, градуса двадцать четыре будет. Нырять буду в рубахе и портах, только мокасины сниму. Проверил фонарик на герметичность, на полуметре воду держит, это уже хорошо, светит слабо, конечно. Плохо, что светило тут водную гладь не просвечивает, только вечером лучи упадут на воду под обрывом.

Ждать до вечера не хочу, все желание пропадет, и так себя заставляю.

Помолясь, присел в воду, холодновато все же, долго нырять не получится и поплыл по течению, немного шевеля руками. Видимость есть на пару метров, вода не прозрачная, как, в порту, но и не совсем мутно, плыву вдоль берега. Дно уходит постепенно вниз, глубина уже метра три, видна здоровая яма, намытая течением в омуте. Пока плыву вдоль берега, надо осмотреться, да и вода уже кажется не такая холодная, попривык немного. Пока ничего не видно, ведь только рядом с собой что-то можно разглядеть. Фонарик неплохо светит на метр где-то, не дальше.

Омут, как есть, мутноват, хорошо, что помню, куда, примерно, упали оба Рыжих. Один, получается, далековато улетел, похоже, что на край омута. Зато второй должен по центру лежать, и мое бывшее тело будет плавать рядом с ним, если веревка не порвалась. Хотя, она крепкая была, чего ей рваться.

Зубы начинают постукивать, очень не хватает лучей светила и страшно мне. Поднимаю голову и вижу, что под берегом есть небольшая кромка свободного места. Можно туда спрятаться, теоретически, только половина тела будет в воде, долго не просидишь так.

Теперь хочу проплыть по центру омута, что-то больше нет желания долго здесь оставаться, в такой воде найти можно только случайно. И очень-очень не по себе.

Толкаюсь от берега, десяток метров плыву не спеша, иногда поднимая голову, чтобы вздохнуть. Когда снова опускаю ее, в очередной раз, вздрагиваю в ужасе. Прямо перед моим лицом виден кусок ткани, натянутый на что-то непонятное. Снова поднимаю голову и пытаюсь отдышаться, протягиваю руку в направлении, где мне показался кусок знакомой ткани и нащупываю твердое тело под тканью. Что это такое, мне не понятно, и я пытаюсь подтянуть его к себе, это мне плохо удается, эта штука сопротивляется моим усилиям сдвинуть ее с места, поддается понемногу и снова тянет меня обратно.

Так дело не пойдет, бечевку я с собой не взял сразу, побоялся запутать ее по корягам. Поэтому плыву дальше, отпустив нащупанный предмет, и вскоре стою на берегу под кустами, по колено в воде. Зубы стучат, то ли от страха, то ли от холода. Скорее, от всего вместе.

Разрываю упаковку бечевки и пытаюсь сделать петлю на конце, что у меня все же получается. Привязываю веревку к кустам, отпустив по воде петлей десяток метров, которые достигают середины омута. Плыву медленно, чтобы не промахнуться мимо цели, но, в запомненном месте, ничего нет, проплываю еще пару метров и снова кусок ткани появляется передо мной. Перебираю рукой по твердому под тканью и вскоре это твердое кончается, я поднимаю его, человеческая ступня появляется перед глазами. Из последних сил продеваю ее в петлю и сразу уплываю. Мне жутко оставаться на этом месте, так и видится, что покойник вот-вот утащит под воду.

Доплыл до берега в легкой панике, кажется, что мертвецы тянут руки ко мне. Выпрыгнул даже на берег, с шумом раздвигая ветки кустов. Стоя на берегу, я успокаиваюсь и начинаю подтягивать бечевку. Теперь мне легко это делать, твердая почва под ногами дает надежную опору. Поначалу цепляясь и пугая меня не на шутку, бечевка все же подтягивает ко мне груз. Вот я вытаскиваю ее всю и вижу под водой ногу в гильдейских портах, оголенную до колена. Но груз серьезно цепляется за что-то и мне приходится спуститься в воду и тащить за ногу, упираясь изо всех сил.

Я больше не смогу себя заставить повторить все это еще раз.

Наконец, тело подается, и я вытаскиваю его на мель под берегом. Тело в гильдейской одежде лежит на животе, одна рука, правая, вытянута вперед, что-то там цепляется, на руке видна веревка.

Я переворачиваю тело на спину и смотрю на свое бледное, бескровное лицо.