Слезы Авраама

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ Свои

Пытаясь освободиться от пластиковых наручников, Генри потерял счет времени. Из-за мешка на голове вокруг царила тьма. Никаких звуков, кроме его собственного дыхания и хруста пластика о бетон тоже не доносилось. Ему казалось, что он провел в заключении уже достаточно много времени. Открылась дверь, послышались шаги.

С головы стянули капюшон. Перед ним стояли Симмонс и Уоллес. Они смотрели на него сверху вниз. В их взглядах чувствовалась какая-то симпатия.

— Это глупость какая-то, — заговорил Генри. — Симмонс, ты же меня знаешь. Я не предатель.

— Мне это тоже кажется глупостью, — согласился Симмонс. — Но у меня приказ. Всё пройдет быстро.

— Эти люди — настоящее зло. Тебе Страйкер приказывает?

— Вообще-то, адмирал. Прости, Уилкинс. В первую очередь — долг. Мешок надеть?

— Смотри мне в глаза, когда будешь стрелять, — прошипел Генри. — Запомни моё лицо.

— Справедливо.

Симмонс потянулся к кобуре.

Генри не стал закрывать глаза. Он выпрямился, стоя на коленях и зло смотрел на капрала.

Всё произошло очень быстро.

Уоллес обхватил Симмонса сзади и отвел руку с пистолетом в сторону. Послышалась возня, когда Симмонс попытался закричать. Но, прежде чем он издал хоть какой-то звук, Уоллес сдавил ему шею. Его левая рука обернула голову капрала и замерла в крепком захвате. Симмонс задергал ногами, Уоллес поднял его вверх. Генри пригнулся.

Уоллес отпустил Симмонса, который упал лицом вниз.

— Твою ж мать! — протянул Уоллес, поднимая Генри на ноги.

— Ты кто такой? — спросил Генри.

— Повернись, я разрежу наручники, — нью-йоркский акцент Уоллеса куда-то пропал. Он стал похож, скорее, на шотландский. Генри подчинился.

— Бери его ствол, — сказал Уоллес.

Генри поднял пистолет. Это оказался «Зиг-Зауэр».

— Нужно выбираться на поверхность, — сказал Уоллес. — Становится шумно.

Генри размял руки и ноги и направился следом за новым напарником.

До него донеслись крики и стрельба. Сработала противопожарная система и свет погас.

Генри активировал свои контактные линзы.

Видимо, Уоллес сделал то же самое, потому что одним выстрелом в грудь застрелил появившегося солдата.

Они пересекли «крысиный лабиринт» и направились к лестнице.

Уоллес ещё раз выстрелил на ходу. В закрытом помещении грохот выстрела ударил по перепонкам. Уоллес встал на одно колено, держа пистолет обеими руками. Генри обогнул его и подошел к лестнице.

Они поднялись по ступенькам и Генри заметил, что снаружи уже занимался рассвет. Уоллес закрыл вход в «логово» и сказал:

— Обходи здание и прыгай через забор. Там тебя будут ждать.

— Погоди, — произнес Генри.

— Нет времени! — прорычал Уоллес. Он открыл дверь так, чтобы Генри смог проскользнуть наружу.

— Прикрываю огнем! — крикнул Уоллес, прикладываясь к прицелу автоматической винтовки.

Генри бежал под утренним дождем.

Он оставил позади бетонное строение, повсюду на базе раздавалась стрельба. Он продолжал бежать, забежал на травяную поляну, проскользнул мимо вертолетов. Позади затрещал пулемет.

Возле забора он заметил вспышку. Ему очень хотелось, чтобы это были свои. Он снова побежал, вложив в это все силы.

Со стороны здания послышался рокот двигателей. Генри не стал оборачиваться, он и без того был уверен, что это был вертолет.

Внезапно появился загорелый мужчина. Над головой прожужжал MH-6 «Птенец»[56]. С его борта, свесив ноги, стреляли какие-то солдаты. Вертолет приземлился прямо позади забора.

Над головой просвистела пуля. Она была настолько близко, что задела волосы. Один из солдат отодвинул в сторону сетку забора. Генри упал на живот и прополз в образовавшуюся щель.

— Где Уоллес? — спросил похожий на дровосека солдат. Он носил бороду, широкоскулое лицо его было обветренно, а волосы свисали до плеч. На вид, ему было за сорок.

— Не знаю. Он сказал мне бежать, — ответил Генри.

— Еблан тупорылый, — сказал «дровосек».

— МакКой, Райли за мной! Ты, — он указал пальцем на Генри. — Внутрь, живо!

Генри побежал к вертолету, солдаты помогли ему забраться и он взлетел.

Во время полета он держался за стропу. Они пролетели примерно милю, когда вертолет снизился и приземлился на футбольном поле возле школы. Там уже стояло несколько вертолетов, вокруг которых находилось около 20 человек.

Вокруг офицера собралось несколько солдат. Тот что-то кричал и размахивал руками. Когда он повернулся, Генри отдал воинское приветствие. Он шагнул вперед и пожал офицеру руку.

— Генри Уилкинс, — сказал полковник Брегг. — Рад, что ты выбрался.

— Сэр, мы считали вас погибшим, — ответил Генри.

— Я тоже так считал, по правде сказать.

— Как вы выбрались?

— Я задержался в бункере из-за Мэй. Бомбы разрушили вход и нам понадобилось дня два, чтобы выбраться на поверхность. Мэй теперь меня до конца жизни ненавидеть будет, — полковник усмехнулся.

— Кто все эти люди?

— Я всё объясню, как только смогу, — полковник отвернулся к своим людям. — Ситуация изменилась. Эти ребята из САС[57].

Генри гадал, что происходит. Он переживал за Карлоса и Мартинеза. А мысль о Сюзанне и Тейлор просто вгоняла его в ступор. Когда он думал, что сейчас, где-то там, за тысячу миль отсюда, за ними наблюдают через снайперский прицел, ему хотелось рвать и метать. Ему хотелось найти их, их семьи и всех их убить. Генри чувствовал, как по венам растекается яд, как ненависть и злость заполняют душу. Сейчас он, действительно, стал похож на волка, который в драке с медведем скалит огромные клыки, рычит и уклоняется от могучих ударов.

Генри был воином и ему хотелось сражаться.

— Не торчи здесь. Переоденься и возьми оружие, — приказал Брегг.

— Есть, сэр.

— Отправляемся в десять.

— Принято, сэр.

Пока Генри переодевался, взлетел вертолет. Он разделся до белья и некоторое время стоял под дождем, позволяя ему смыть с себя пот, страх и тревогу.

Щуплый солдат с суровым взглядом и квадратной челюстью передал Генри бронежилет и винтовку М4 с восемью запасными обоймами. Генри рассовал обоймы по разгрузке, осмотрел оружие, разобрал и почистил его. Кто-то протянул ему несколько энергетических батончиков, Генри их проглотил, не чувствуя вкуса.

— Уилкинс, за мной, — приказал появившийся полковник Брегг.

Вместе с командиром он дошел до вертолета, погрузился внутрь и тот взлетел со скоростью лифта.

— Сейчас пока объявлено о прекращении огня, — без предисловий начал полковник. — У нас есть очень небольшая возможность закончить всё раз и навсегда.

— Как…

— Не говори. Слушай. Я связался со старыми друзьями и теперь мы работаем с САСовцами. Собираемся достать как можно больше Директоров. С ними надо покончить.

— Мы выследили вас также как и они, — продолжал он. — Вы вышли в сеть в Колорадо, затем уже здесь, в Теннесси. Я прибыл сюда практически сразу после вас. Хотел взять Страйкера. К тому же, я не знал, можно ли вам доверять.

Генри сидел с открытым ртом.

— Сержант Мартинез смог загрузить данные, что я ему передал. Но сам он погиб. Я не смог до него добраться. Зато теперь вся информация в сети. Но есть две проблемы. Первая: полстраны сидит без электричества. Связи нет. Никто не знает, что вообще происходит. Вторая: данные неполные. Это говорит, что заговор шире, чем мы предполагали, поэтому нам нужна дополнительная информация. У нас нет контактов на самом верху. Среди политиков, исполнительных директоров корпораций. Этих людей надо свалить. Возможно, они ещё не догадываются и сидят в полной расслабленности.

— В Бостоне собрался Конгресс, — полковник продолжал говорить. — Говорят о воссоединении, но, как мне известно, некоторые фракции уперлись рогом. Пока удалось добиться только прекращения огня. Международное сообщество переживает за ядерный арсенал и экономический кризис, обрушившийся на весь мир из-за этой чертовой войны.

Моя главная задача сейчас — это взять Страйкера и твоего тестя-суку. Они находятся на прямой связи с Директорами. Пока я не знаю, куда они направляются и вместе ли они вообще. Но, полагаю, что нет. Это означает, что ты поедешь домой к жене. Страйкер отправится туда же, чтобы отомстить за свой провал. Вместе с тобой отправятся трое оперативников, чтобы дать отпор Страйкеру, если он, действительно, пойдет за твоей семьей.

— Сэр, его люди уже там. Я видел записи.

— Мы знаем. Мы взломали их систему. Но Сюзанна сбежала, так что Страйкеру до неё теперь не добраться. Она должна быть в безопасности. Но он псих.

— Полетишь на С-130. Через два часа. Я работаю над тем, чтобы тебе предоставили вертушку или катер Береговой Охраны, но это пока неточно. Ситуация меняется каждую минуту. На вентилятор постоянно набрасывают целые ковши говна.

Вертолет приземлился на взлетно-посадочной полосе международного аэропорта Нэшвилла, который переделали в военную базу. Гражданские суда рассовали по ангарам, теперь тут были только истребители, транспортные самолеты и вертолеты. Генри взглянул на занятый военными терминал аэропорта и у него скрутило живот.

Барт умирал и Сюзанна ничем не могла ему помочь. Легкий «Бостон Уэйлер»[58] задрал нос в оранжевое рассветное небо, глухо заурчал двигатель, оставляя за собой белоснежный шлейф.

Она втащила бесчувственное тело Барта на борт и позволила некоторое время волнам качать лодку, прежде чем завести двигатель и через хитросплетения каналов выйти в открытое море. Они доверились опыту и знаниям Бобби, который знал каждую отмель, каждое течение в канале. Лодка не была предназначена для дальних путешествий и не могла нести тяжелые грузы. Бобби задрал двигатель насколько мог, чтобы его не залило водой. Это снизило скорость, но гарантировало, что до места они доберутся на лодке, а не вплавь.

Всю ночь они пробирались через мангровые каналы, направляясь на северо-восток и теперь Сюзанна сомневалась, что Барт доживет до вечера.

Пуля прошила тело насквозь, оставив крошечное выходное отверстие. Сюзанна перебинтовала его, вколола морфин и держала его голову у себя на коленях, пока Бобби управлял лодкой. Дышал Барт тяжело, оставаясь без сознания. Его кожа была липкой и влажной.

Всё дно лодки было залито кровью, будто они весь день охотились на дельфинов и королевских горбылей и возвращались домой с холодильниками полными улова.

Тейлор и Джинни сидели, обнявшись на носу лодки, и дремали. Кровь стекала в лужицы на корме, смешиваясь с морской водой.

— Через час повернем на запад, — сказал Бобби. — Срежем через Флоридский залив. Там много мангровых отмелей, сможем спрятаться, если что.

Они старались держаться вблизи крупных островов, в надежде сбить преследователей.

— Хорошо, — бросила Сюзанна через плечо. Ветер и соленые брызги били ей в лицо.

— Как он?

— Плохо.

— Он выживет?

— Нет. Если не доберемся до больницы.

— Да он просто герой, — сказал Бобби.

— Ага, — согласилась Сюзанна.

Преследователи на горизонте немного приблизились. Сюзанна сосредоточенно за ними наблюдала, накрыв глаза ладонью, как козырьком.

— Бобби, — сказала она, наконец. — Сворачивай к острову.

Бобби обернулся и посмотрел назад. Его борода и волосы развевались на ветру. Лодка наклонилась и по дуге повернула в сторону острова. Неизвестное воздушное судно неумолимо приближалось.

Бобби заглушил двигатель. На малой глубине они использовали вёсла, чтобы войти в узкий, не шире двадцати футов, заросший густыми кронами деревьев канал, где, к тому, же было сильное течение. Бобби сбросил якорь и лодка накренилась на бок, зацепив несколько веток, с которых порхнула стайка птиц.

Через несколько минут над ними пролетела пара вертолетов. Они направлялись на материк.

Сюзанна проверила Барта. На этот раз, он был в сознании.

— Привет, — прошептал он. — Дай воды. Пить хочу.

— Конечно, — ответила она и помогла ему напиться из бутылки. Головой двигать он не мог.

— Мне конец, — сказал он. Его голос звучал тихо, будто в отдалении. Словно, он видел нечто, чего Сюзанна видеть не могла.

— Ты справишься, — возразила она. — Ты же боец. Ты рейнджер.

— Нет. Не выдумывай, — прошептал он. — Всё в порядке.

— Спасибо тебе за всё, — она прижалась к его мокрому лицу, её волосы легли ему на лоб.

— Мне жаль, — ответил Барт. — Скажи ему, что мне жаль.

— Тебе не за что извиняться.

— Хочется, чтобы меня запомнили хорошим человеком.

— Так и есть. Ты спас нас. Спас, Барт. Меня и Тейлор.

— Надо было тогда приударить за тобой. В тот раз. А не за ней. Чёрт. Может, тогда всё было бы иначе. Что было бы, если бы вместо Мэри, я был с тобой? Ты когда-нибудь об этом думала?

— Конечно, — соврала она.

— Я всегда любил тебя, — его взгляд погас, какое-то время он молчал. Лодка качалась на волнах. Огромная цапля выловила из воды рыбу и взмыла ввысь, изящная и красивая.

— Может, я женился на ней, чтобы быть ближе к тебе, — вновь заговорил Барт. — Не знаю. Если только…

Его глаза остались открытыми, он выдохнул в последний раз и замер.

Сюзанна несколько минут держала его на руках, а затем закрыла ему глаза. Барт умер с улыбкой на лице.

Заплаканные Джинни и Тейлор поцеловали его холодный лоб. У них ничего не было, чтобы привязать к его ногам, дабы тело ушло ко дну. Когда они перекидывали его через борт, им казалось, что они совершают преступление. Его понесло течением под тень деревьев. Вскоре крабы, мелкие рыбешки и акулы доберутся до него.

— Нужно уходить, — наконец, сказала Сюзанна. — Я пока порулю.

— Хорошо, — согласился Бобби. — Мне нужно поспать.

Они развернули лодку в море и Сюзанна завела двигатель. Лодка дернулась вперед. Тейлор перебралась поближе к Сюзанне и обняла её.

Лицо Тейлор стало задумчивым. На вечно солнечное настроение легла тень смерти. Сюзанна понимала, что этот день её дочь не забудет никогда. «Не должна она всё это видеть. Она не понимает. Я не смогла её защитить. Не смогла оградить от этого безумного злобного мира. Я не достойна этого ребенка».

Её охватило отчаяние вперемежку с душераздирающим сожалением.

Она никогда не станет той, кем хотела быть и никогда не была той, кем казалась сама себе. Эта ложь создала вокруг неё некую альтернативную реальность, окрасив её жизнь в цвета, далекие от настоящей жизни. Сюзанна смотрела в зеркало и ей нравилось то, что она видела. Гордая, возможно, надменная и бесчестная. Она забыла о своих недостатках, оправдывала свои плохие поступки, обвиняла других, и никогда не смотрела правде в лицо. Её жизнь была освящена предательством и эгоизмом. Она никогда не была той женщиной, какую представляла себе. Ей было чуждо самопожертвование, сострадание и понимание. Она понимала, что в ней было хорошее, у неё был потенциал, она осознавала, что в её сердце есть место для добра.

«Но, в конце концов, яблоко от яблони недалеко падает».

Осознание этого в каком-то смысле освободило её. Она вдохнула полной грудью влажный соленый воздух и крепче прижала к себе дочь, надеясь, что судьба даст ей второй шанс.

— В чём дело, мамочка? — спросила Тейлор.

— Буря надвигается.

— А мы идём прямо к ней. Может, нам повернуть назад, как это делал папа?

— К, сожалению, не можем, доченька.