Слезы из черного золота

Глава 7

Получив небрежно брошенный Халиповым паспорт со штампом, свидетельствовавшем о резких изменениях в семейном положении, Елена Минина не знала, как реагировать. То ли смеяться, вспоминая классическое «без меня меня женили», то ли плакать, понимая, что фактически она попала в рабство. Теперь, даже если этот жирный чеченец возьмет ее силой, она не сможет подать на него в суд за изнасилование. Кроме того, после такого номера она не сомневалась, что у Халипова куплены все суды и правоохранительные органы.

К счастью, пока «тюремщик» не предпринимал никаких попыток завладеть ею, очевидно, решив дать ей время отдаться ему добровольно. Это время Елена должна была использовать, чтобы каким-то образом связаться с домом или сбежать из заточения, но никаких вариантов пока не было.

На второй день ее «замужней» жизни Халипов не появлялся ни с утра, ни в обед. В три часа дня дверь тихонько скрипнула, и на пороге показался Салман Хасанов, управляющий Халипова.

– Здравствуйте, – произнес он, закрывая за собой дверь.

– Вы кто такой? – спросила Елена, отпрянув назад.

– А вы меня не узнаете, Елена Евгеньевна? – спросил он, пристально глядя в глаза девушке.

– Салман?! – изумленно воскликнула она. – Так вот кому ты теперь служишь?!

– Я коренной чеченец, – ответил тот, обрадовавшись, что Минина узнала его, – мое место здесь, в Грозном. Тут похоронены мои предки, тут и меня когда-нибудь похоронят...

– Тебя похоронят раньше, чем ты думаешь! – в гневе выпалила Елена. – Рано или поздно меня найдут...

– Не путайте, – перебил девушку Салман. – Вы теперь законная жена господина Халипова, и доказать то, что вас взяли в жены насильно, будет невозможно. У Эмиля Аслановича слишком сильные связи.

– Зачем вы мне все это говорите, Салман? Уж не думаете ли вы уговорить меня стать послушной женой?

– Увы, Елена, зная ваш характер, об этом говорить не приходится, – рассмеялся Хасанов.

– Тогда что же вы хотите?

– Выслушайте меня, Елена Евгеньевна. Я не забыл вашу доброту, когда именно вы дали мне, голодному беженцу из Грозного, работу. Вы показали мне, что мир состоит не только из зла, но редко-редко тут встречается и добро. И хоть я простой человек, но никогда не забываю добра. С другой стороны, я понимаю, что командовать уборщицами и работать фактически домохозяином у этого урода – не самое достойное занятие для бывшего экономиста. Только другой работы у меня нет. Если я помогу вам сбежать, можете ли вы мне гарантировать безопасность и новую достойную работу в Грозном?

Вопрос был действительно сложным. Как Елена могла гарантировать защиту кому-либо, когда, сбежав из заточения, вряд ли сумела бы обеспечить собственную безопасность. Что же касается работы, то сфера влияния филиала в Нальчике не распространялась на Грозный. И тем не менее девушка рискнула.

– Я смогу вас защитить только в том случае, – решительно заявила она, – если вы дадите показания против Халипова. На этих же условиях мы договоримся насчет новой работы.

Хасанов не стал долго думать. Елена дала тот ответ, на который он и рассчитывал.

– Тогда вперед, машина у ворот. Хозяин должен скоро явиться, его на день отправили в командировку в Гудермес. Нам нельзя терять времени.

Елена и Салман выбежали из дома, и Хасанов, сев за руль, завел красную «Ауди».

– Эту машину военные знают, поэтому нас пропустят без досмотра, – сообщил он Елене, севшей в машину.

– А где мы находимся? – спросила она.

– Сорок минут от Грозного. В районе села Цогуной на левом берегу Аргуна. Тут неподалеку целый комплекс нефтяных предприятий. Это зона усиленного контроля. Тут и военных, и охраны до черта. Халипов именно поэтому тут место присмотрел.

– Мы должны сдаться федеральным властям, ни в коем случае не местным, – попросила Минина, – надо добраться до представителя президента России.

– Надо до трассы добраться, – отшутился Салман и медленно тронулся с места.

Машина Хасанова быстро катилась по крутому горному склону, и находившаяся в ней сбежавшая «жена» никак не могла видеть красное лицо разъяренного «мужа», обнаружившего побег. Лена отдавала себе отчет, как рискует она и благодарный Салман, но иного выхода у нее не было. О том, насколько велики были связи Халипова, не подозревала ни она, ни его управляющий Хасанов. Мчавшись в сторону Грозного, намереваясь сдаться федеральным властям, они и подумать не могли, что в первую очередь за помощью в розыске Халипов обратится именно к представителям российской власти в Чечне.

– Черт возьми, что такое, – возмутился Салман, резко выжимая педаль газа.

– Случилось что-то? – взволновано спросила Елена.

– Такое впечатление, что бензин кончается, хотя у меня полный бак.

Проехав еще немного, машина резко дернулась и остановилась.

– Все, кажется, приехали, – сообщил Салман.

– Мы можем починить? – поинтересовалась Минина.

– Нет времени. Там может быть что угодно. Придется идти пешком.

Оставив автомобиль, они направились вниз по дороге.

– Скоро будет блокпост. У меня документы есть, но лучше его обойти, – посоветовал Хасанов.

Пройдя еще несколько километров, Салман свернул на тропинку, ведущую в лесной массив, и быстрым шагом направился по ней. Следом за ним бодро отправилась Елена. Через некоторое время Салман, идущий впереди, обернулся.

– Сейчас пройдем лес, дальше проще пойдет. Блокпост мы уже прошли.

– Слава богу, – вздохнула девушка, и как только она это произнесла, где-то в метре от них хрустнула ветка и раздалась команда:

– Стоять! Руки на затылок! Вы находитесь в закрытой зоне.

– Командир, – обернулся Хасанов к трем солдатам, – у меня документы в правом кармане...

– Ничего не знаю, – буркнул боец, – разберемся в комендатуре.

Патруль вызвал машину, и вскоре «нарушителей» доставили в гарнизонную комендатуру. Дежурный офицер представил их полковнику Баранову, человеку с весьма тяжелым характером, бывшему танкисту, воевавшему на Кавказе с середины девяностых.

– Ну, кто такие? – проскрипел он, вытирая платком вспотевшую лысину.

– У вас же есть наши документы, – развел руками Салман.

– И что вы делали в зоне?

– Это вам пусть лучше девушка расскажет.

И Елена рассказала коменданту всю историю, начиная с убийства брата и до задержания их патрулем. Комендант с интересом выслушал рассказ, периодически кивая головой, почесывая затылок или вытирая пот с лица. В помещении действительно было невыносимо жарко, поскольку на починку перегоревшего кондиционера у военных денег не было, а вентилятор с духотой не справлялся даже при открытых настежь окнах.

– Все это удивительно, – мрачно произнес комендант, – сколько лет я здесь служу, а с таким сталкиваюсь в первый раз.

– Помогите нам, – взмолилась Елена.

– Чем же я вам помогу? – пожал плечами комендант. – Подниму вертушки и разнесу дом этого Халипова? Все, что я могу для вас сделать, это передать под защиту сотрудников представительства президента, а там пусть они решают.

– От вас можно позвонить? – спросила Елена.

– По городу?

– Нет, в Нальчик.

– К сожалению, междугородней у меня сейчас нет, есть только дальняя связь и городская. Да вы не волнуйтесь так, сейчас за вами прибудут наши соотечественники, они вас определят под охрану, и вы решите все вопросы. Выпейте пока кофе...

Комендант сдержал слово. Через несколько часов в кабинет вошли трое русских в гражданской одежде. Одним из них был капитан милиции Одинцов, двое других представились помощниками представителя президента в Чечне. Минину и ее спутника поселили в городской гостинице, выставив у входа охрану.

В тот день охранники не дали Елене позвонить в Нальчик, что весьма насторожило девушку, а на просьбу отправить ее домой как можно скорее, «спасители» в штатском ответили, что сначала им необходимо провести следствие в присутствии потерпевшей. Тогда Елена еще многого не понимала.

Филатов открыл глаза. Глядя в деревянный потолок, он с трудом вспоминал, что произошло, и каким образом он оказался в незнакомом месте.

– Пришел в себя? – неожиданно раздался вопрос над головой Юрия.

Филатов повернул голову – перед ним стоял Мирабов.

– Садись, – приказал он.

Юрий послушно сел и огляделся по сторонам. Осмотревшись, он понял, что находится в небольшом деревянном домике, возможно, когда-то принадлежавшем какой-нибудь горной турбазе. Маленькие окна были плотно забиты фанерой, на потолке тускло горела одна лампочка. Рядом с входной дверью висело зеленое с перекрещенными саблями знамя «Независимой Ичкерии». Под ним стоял стол с компьютером, два кресла. Рядом со столом на тумбочке – телевизор, DVD-плеер и музыкальный центр. Само помещение меблировано было очень скудно.

– Ну что, – произнес Мирабов, присаживаясь на стул напротив деревянной лавки, где лежал Филатов, – вот мы и снова встретились.

– Да, – согласился Юрий, потирая разбитую губу, – только теперь в неравных условиях.

– Не поверил, значит? – закуривая, спросил Аслан. – Будешь? – он протянул Филатову сигарету.

Филатов взял одну штуку из пачки «Parlament», Мирабов протянул ему зажигалку, и, сделав первую затяжку, Юрий ответил:

– Тебе трудно поверить. Чтобы бандит так легко сдал своего заказчика...

– Бандит? – удивленно спросил Мирабов.

– А кто же. Нормальные люди не воюют с мирным населением, не похищают людей.

– Стало быть, русские наши аулы и города не бомбили, ФСБ наших людей не похищало? Что же получается, – возмутился Мирабов, – вы, значит, миротворцы, а мы – бандиты? А в чем разница? В том, что чеченец для вас недочеловек и каждый мусульманин террорист, поэтому вы можете нас уничтожать?

– Ты нам расизм не пришивай, – отвечал Филатов, – у вас в каждом ауле сидят боевики и мирным населением прикрываются, как щитом. Впрочем, русских тут ненавидят так же, как и чеченцев в Москве... Только в Москве в них не стреляют. Наоборот, они крутят там бизнес и наших людей, кто на них работает, держат за скотов. А города эти мы вам построили...

– Сами построили, сами и разрушили? – ерничал Мирабов. – А вы когда-нибудь вдумывались в то, что мы не хотим жить по-вашему? Не хотим, чтобы вы строили нам города? Какие вы, русские, благодетели! Пришли во все бывшие республики Союза, туда, где люди веками жили тихо, спокойно и...

– И дико, – перебил чеченца Филатов. – Жили в нищете, разрухе, голоде. Что ты можешь мне привести в пример? Молдавию, где молдаване, оккупированные румынами, жили в деревнях и в города шли с единственными ботинками на шее? Где румыны их за людей не считали? Или вспомнить оккупированную поляками Белоруссию? Там старики до сих пор вспоминают поляков с ненавистью.

– Ну конечно, только вы всех освобождали, только вы всех вырывали из деревень, крушили все старое... Ты это со школьной программы помнишь? И что сегодня получилось? Советский Союз распался, и никто не хочет снова лечь под пяту России. И мы отойдем от вас и станем жить, как веками жили чеченцы, пока сюда не пришли вы. Нам не надо русских городов. Мы сами сможем выжить.

– Вам дали самостоятельность. Вы в Дагестан пошли. Вам дай Дагестан, куда дальше пойдете? На Москву? Вам не нужны русские? А на какие деньги у тебя стоит компьютер, кто дает вам оружие, современную связь? Уверен, что это те, кто сегодня добывает нефть на Каспии: американцы, англичане, остальная Европа. Как же так, вам не нужны русские подачки, но вы с охотой пользуетесь американскими? А как же солидарность с братьями по вере в Ираке? С афганцами?

Выслушав Филатова, Мирабов поднял глаза к потолку, секунду подумал, затем, затушив сигарету в пепельнице, стоявшей на небольшом столике возле койки, ответил:

– Ты же слышал о временном Союзе? Европа нам поможет сбросить с себя главную холеру – русских. Тех, кто пытается оккупировать и подчинить своей воле наш народ более ста лет. А что касается нефти, американских капиталов и солидарности с братьями-мусульманами... – Мирабов сделал паузу. – Ты спрашивал, кем я был до войны? Я был учителем истории в сельской школе под Первомайском. Потом несколько аулов русские стерли с лица земли, а в моей школе устроили штаб воинской части... Тогда я ушел оттуда. Я воюю уже десять лет и понял одно. Все то, о чем нам долбили в институте, что мы говорим в школах детям – это дерьмо собачье. Человек может выжить только тогда, когда он живет в естественном состоянии. А естественное состояние – это объединение с природой и война.

– И каким образом вы, дикари, собираетесь покорить мировые империи? – удивленно спросил Филатов.

– Как историк скажу, что именно дикари и завоевывали империи, погрязшие в разврате, достигшие вершины цивилизации и деградировавшие вместе с ней. Вспомни, кто захватил древний Египет, древнюю Индию, древний Рим... Дикари, далекие от культуры этих цивилизаций. Но они впитали в себя их культуру и через тысячи лет сами выродились. Гитлер попытался обновить свою нацию, дать ей новый виток в развитии, но попытка не удалась. А почему Гитлер не смог покорить мир? Потому что его нация не смогла очиститься от печати Шиллера, Гете, Канта, Ницше, Гегеля... Хотя, если ты учил историю в школе, должен помнить, что в те времена книги жглись на кострах библиотеками. Вот ответ на твой вопрос: культурный человек, безусловно, слабый человек. Кто кому набьет морду: главный инженер грузчику или наоборот? А кто выживет, заблудившись в диком лесу: безграмотный крестьянин или профессор-географ?

Мирабов снова прервался, закурив еще одну сигарету, а затем продолжил:

– Когда началась война в Чечне, я был в ужасе. Потрясли меня и последующие войны в Афганистане и Ираке. Стало ясно: нормальное устройство мира рухнуло, а затем я понял, что нам это на руку. Пройдет еще лет десять, и вырастет новое поколение мусульман. Их головы будут очищены от бредовых идеологий. Они будут отлично знать военное дело, будут знать, кто их враг, и станут безжалостно истреблять его. А вся культура ислама – это Коран и мечеть. Без золота икон, без циничных лицемеров священников, без культа доллара и сытых, отупевших прихожан.

– Но по твоему выходит, что и вы, захватив цивилизованный мир, со временем выродитесь? – спросил Филатов.

– Это неизбежно, – согласился чеченец. – Ваша церковь, дикая на период становления, впитала в себя иудейскую культуру. Ислам, возможно, смешается с поверженной европейской культурой. Возможно, выродившихся мусульман захватят новые племена. К примеру, негры... Но пройдет много лет, прежде чем это случится. Пока же наша энергетика слишком сильна, и вы ничего с этим не можете сделать. Поэтому, как говорили большевики, наше дело правое. А вы – заранее проиграли.

– И ты ради правого дела похитил русскую девушку из Нальчика? – с раздражением спросил Юрий.

– За это мне заплатили деньги, – невозмутимо ответил Мирабов. – Доллары пока никто не отменял.

– А в твоем светлом исламском будущем их отменят?

– Не думаю. Я же говорил, история повторится. Со временем нами завладеют все те же пороки, что опутали сейчас Европу и Америку. Пока же пусть они грызут друг друга. Мне интересно наблюдать за всем этим со стороны. Чем больше вы будете драться с американцами, а те плевать на всех, тем проще нам будет добить вас. А что касается обвинений: террористы, бандиты, – так это только слова. Русские и американцы для нас такие же палачи и убийцы, как и мы для вас. Это называется одним словом – война. И тут нет ничего другого. Это война не за нефть, не за территорию с наиболее приятным климатом. Это многолетняя война сильной и слабой культур. Результат которой очевиден.

Мирабов встал и молча прошелся от койки до стола и сел за компьютер. В этот момент в дверь постучали, и на пороге показался еще один боевик.

– Аслан, у нас гости. Ты уже говорил с русским?

– Да, можешь его увести.

– Что дальше? – медленно вставая, спросил Филатов.

– Вряд ли ты со своим характером сможешь пополнить ряды нашей армии, – произнес Мирабов. – Мне ты не нужен, впрочем, и убивать тебя я не стану. Пока посидишь у нас, а потом я решу, что с тобой делать.

Боевик, вошедший в дом, связал Юрию руки и, грубо вытолкав его автоматом, повел в стоящий рядом сарай.

В течение нескольких минут Филатов внимательно осматривался. Зеленый домик, который действительно когда-то принадлежал турбазе, находился в горном лесу. Рядом с ним стояло еще несколько деревянных построек. С опушки вниз вели три тропинки. Возле каждой из них на наваленных мешках с песком сидел пулеметчик. Шестеро боевиков грелись возле костра. Возле дома, в котором он только что разговаривал с Мирабовым, стоял армейский УАЗ без номеров.

Боевик, постоянно подталкивавший Филатова дулом АК-74, подвел его к небольшому сараю, одной рукой открыл замок и втолкнул Юрия в здание. Филатов упал, но, как только дверь закрылась, мгновенно подошел к ней. Сев на пол, он продел связанные руки под ногами и вытянул их вперед. Попробовав дернуть за ручку, он убедился, что заперта она надежно и, несмотря на ветхость здания, взломать дверь не удастся.

О том, что с ним могло произойти дальше, Филатов мало волновался. Все его мысли были обращены к судьбе Елены, которую он поклялся выручить из беды. Но теперь, когда рядом не было Зеленцова, он мог рассчитывать только на свои силы, переживая, что попал в позорную западню.

Сидя у двери, он провел несколько часов, внимательно следя за домом, куда вошел неизвестный гость. Через какое-то время Мирабов вышел вместе с невысоким человеком европейского типа и направился к машине.

Боевики по-прежнему сидели вокруг огня. Мирабов подошел к ним и заговорил по-чеченски. За несколько лет пребывания в Чечне Юрий научился основам этого языка и смог уловить смысл разговора.

– Мусса, – обратился Аслан к боевику, который запер Филатова, – за русского отвечаешь головой. Мурза, Ахмед, Тугус – за мной, – скомандовал боевик. – Я вернусь завтра. Через три часа прибудет еще тридцать братьев. Отдашь им письмо, которое привез наш гость. Оно лежит на столе. И накормите их.

– Все сделаю, – пообещал Мусса.

Трое боевиков отправились следом за Мирабовым, и возле костра остались только четверо.

Филатов понял, что другого случая у него не предвидится. Словно запертый в клетке лев, он прыгнул в центр пустого сарая и начал лихорадочно копошиться в густом слое сена.

– Должно быть хоть что-нибудь, – рассуждал он, – надо за что-то зацепиться.

И удача улыбнулась ему. Вскоре Филатов обнаружил брошенный кем-то коробок, в котором было несколько спичек. Юрий лихорадочно собрал солому возле противоположной к двери стены, снял с себя порванную летнюю рубашку и, оставшись в одних черных брюках, зажег самодельный стог.

Сухая солома тотчас вспыхнула, и уже через минуту пламя перекинулось на стену.

– Помогите, горю! – крикнул Филатов в щель между досками.

Выругавшись, Мусса схватил автомат и, подбежав к двери, открыл ее. В долю секунды он смог увидеть лишь две ноги, мелькнувшие перед глазами. Потом наступила темнота. Мусса не предполагал, что Филатов связанными руками схватится за балку крепления крыши и, дождавшись пока тот откроет дверь, ударит его в лицо.

Юрий выхватил у бандита нож, взял автомат и отпрянул вглубь горящего сарая.

Оставшиеся трое боевиков незамедлительно открыли огонь. За несколько секунд Филатов перерезал веревку, схватил автомат и дал ответную очередь, сразив одного бандита. На помощь к ним пришли три пулеметчика. Между тем пламя охватывало уже весь сарай, и Филатов не мог долго в нем оставаться.

Решение пришло само собой. На разгрузочном жилете Муссы Юрий обнаружил несколько гранат. Он подполз к оглушенному боевику, рывком дернул его за деревянную стену, служившую ему укрытием, и, сорвав с него дополнительную амуницию, вновь на долю секунды показался в проходе.

Мгновенно два пулеметчика, лежавшие рядом, открыли огонь. Филатов выждал паузу, выдернул чеку и через две секунды бросил гранату в сторону боевиков. Раздался взрыв, стоны и новая пулеметная очередь. В очередной раз Филатов метнул гранату, на этот раз, поразив ею пулеметчика и одного автоматчика.

– Ну вот, силы уравнялись, – произнес он и выскочил из горящего здания.

Тут же над головой просвистели пули, выпущенные оставшимся боевиком. Пригибаясь, Филатов забежал за горящий сарай и, вычислив местонахождение стреляющего, метнул в его сторону оставшуюся гранату. Взрывная волна выбросила боевика из-за угла противоположного домика, и тот упал на спину, раскинув руки в стороны.

– Вот так, – заключил Юрий.

Он медленно вышел из укрытия, прошелся по территории «перевалочного» пункта бандформирования полевого командира Аслана Мирабова и зашел в дом, откуда вышел таинственный гость...

Офицеры запаса делятся на две категории. Те, кто с радостью сбрасывает погоны и ввязывается в круговорот гражданской жизни, и те, кто с большим трудом адаптируется к новым условиям, с трудом привыкая к обращению «не по уставу», начиная жить вне принципа «ты начальник – я дурак». Вот почему на многих предприятиях, где в руководство выбились бывшие военнослужащие, устанавливается армейский порядок со всеми вытекающими последствиями.

Бывший офицер КГБ, подполковник запаса Эрик Робертович Муратов, относился ко второй категории. Увольнение по сокращению штатов стало для него, чекиста с огромным стажем и опытом работы, ударом. Именно поэтому, когда его бывший начальник отдела, возглавляющий службу безопасности азербайджанской компании «Виктория-нефтепром», предложил Муратову должность заместителя, Эрик не стал долго думать.

Расследование по задержке подачи нефти стало первым серьезным делом Муратова после увольнения в запас. И он принялся за него со свойственной чекисту советской школы пунктуальностью.

После первого пробного разговора с Виктором Шевцовым, а затем с господином Халиповым, обещавшим повлиять на него, Эрик Робертович решил самостоятельно проверить всю деятельность Шевцова, включая комплекс нефтяных объектов, расположенный по имеющейся у него информации в Аргунском ущелье.

В отличие от Филатова и Зеленцова, времени у Муратова было немного больше, как, впрочем, и опыта. Собрав по своим каналам, оставшимся еще с советских времен, полное досье на руководителя компании «Black Gold», вместе с группой подчиненных Эрик Робертович установил круглосуточную слежку за Шевцовым, прибегнув к помощи новейшей аппаратуры. Впрочем, из всех людей, с которыми Шевцов вступал в последнее время в контакты, Эрика Робертовича больше всех заинтересовал корреспондент чеченского бюро телекомпании «CNN» Илья Зарубов. С ним Виктор Сергеевич общался только один раз, но этого уже было достаточно, чтобы Муратов тут же взял его себе на заметку.

Позже оказалось, что ни родственников, ни близких знакомых заграницей Шевцов не имел, как, впрочем, не было их и среди иностранных граждан, проживающих в России. Оставалось одно: это была деловая встреча, цель которой Муратову предстояло выяснить.

С этого момента объектом пристального наблюдения азербайджанской «наружки» стала деятельность журналиста Зарубова. Однако, к сожалению, подозрений она не вызывала. Две недели журналист исправно делал репортажи, ничем не привлекая к себе внимания. Муратов уже отчаялся что-либо узнать, как вдруг служба постоянного наблюдения дала сигнал: Зарубов вышел из американского посольства и через час выехал в командировку в южном направлении.

Приказав всем группам вести посменное слежение за объектом, Эрик Робертович выехал следом, чувствуя, что близок к разгадке одной из комбинаций теневой игры компании «Black Gold».

Микроавтобус «Фольксваген» добрался до Шатоя примерно за час. В этой республике расстояния от столицы до населенных пунктов небольшие, а протяженность самой Чечни от одной крайней точки до другой не составит и 200 километров. Именно поэтому вот уже свыше десяти лет аналитики ломают голову, почему российская армия не может справиться с территорией, уступающей по размерам некоторым областям страны.

Остановившись у здания бывшей районной больницы, расположенной на окраине горного селения, Зарубов и его оператор вышли из машины.

– Да, здесь жизнь совсем другая, – заметил оператор.

– Как и в любой стране, контраст между столицей и регионами, – ответил Зарубов, не спеша, закуривая сигарету. – Ты, Гена, снимай пока планы. Кстати, сделаем съемку из окна, когда будем ехать по самому селу.

Журналистам было что снимать, поскольку Шатой действительно отличался от той картины, которую каждый день они видели в Грозном.

В этом районном центре проживает около 12 тысяч человек. Есть несколько медпунктов, работают школы и почта, открыта мечеть. Налажено регулярное автобусное сообщение с Грозным и отдаленными горными селениями. Действуют все учреждения районной власти. Но деловая жизнь сосредоточена на местном базаре. Тут можно найти любой товар, который продается на Черкизовском рынке в Москве. Этот базар и жизнь мирных граждан Шатойского района охраняет районный отдел чеченской милиции.

Старики получают пенсии и пособия, без чего невозможно прожить. Те, у кого есть работа в школе, медпункте, в государственных учреждениях, стабильно получают зарплату. Больше всего люди боятся ухода федеральной власти, как это было после Хасавюрта. Боятся новой резни, бандитских законов, сведения счетов с теми, кто поверил России.

Охраняют дороги в Шатой три контрольно-пропускных пункта, где проверяются документы, досматривается транспорт.

Безработица – самая насущная проблема для Чечни. Выросло молодое поколение, не знавшее мирной жизни. Нет образования, нет профессии, нет никакой работы. Остается один выход – в горы. Кто-то в России до сих пор полагает, что проблему возвращения мира в Чечню можно решить наращиванием военного присутствия.

Там, на месте, эта проблема видится иначе. Люди, имеющие работу, дорожат своим местом, держатся за него. Те, у кого работы нет, уходят в горы за легким счастьем. А чеченцы между тем, как и русские, устали от гражданских распрей, и все понимают, что мир в Чечне зависит сегодня не от военных побед, не от поимки главарей бандформирований, а от рабочих мест, вузов, техникумов и школ, стабильной зарплаты в каждой чеченской семье.

Медленно проехав Шатой от края до края, микроавтобус остановился возле одноэтажного частного здания. Весь путь оператор снимал селение, стараясь найти как можно больше неприглядных планов.

– Хреново, что они отстраиваются, – равнодушно заметил Зарубов. – Так мы с тобой работу потеряем. Хорошо, здесь пока еще есть руины и грязь, но их становится меньше. Я тут полгода назад был. Центр выглядел хуже.

– Интересно, – спросил оператор, выключая камеру, – почему столица выглядит хуже, чем село?

– А что проще построить – небоскреб или деревянную хату? – вопросом на вопрос ответил Зарубов. – В маленьких городах, как и в маленьких государствах, жить всегда лучше, а управлять ими всегда легче. Если, конечно, управленец толковый.

Взяв необходимую аппаратуру, журналисты вышли из машины и направились к дому. Минуту спустя на противоположный конец улицы въехала серая «Волга», забрызганная с обеих сторон мокрой грязью. В машине сидели двое сотрудников службы безопасности компании «Виктория-нефтепром», занимавшихся наблюдением за съемочной группой, и их начальник Эрик Робертович Муратов. Все трое были одеты в камуфляжную форму, каждый был вооружен.

– Эльдар, – обратился Муратов к одному из подчиненных, – сейчас мы провозим тебя мимо дома, ты тихо выпрыгиваешь и идешь слушать. Мы встанем за углом. Обо всем, что там будет происходить, доложишь.

Машина тронулась и, притормозив возле дома, куда только что вошли журналисты «CNN», поехала дальше.

Высадившись, пассажир осторожно пробрался во двор, подкрался к окнам. В первых двух была тишина, из третьего неразборчиво доносились голоса. Эльдар достал из кармана тонкую гибкую трубку и осторожно вставил ее в оконную щель. Это был радиопередатчик. Через какое-то время Муратов, находившийся неподалеку, вышел на связь.

– Ну, что там? – спросил он.

– О Шевцове ни слова, – тихо сообщил Эльдар. – Зарубов берет интервью у офицера. По-видимому, тот отвечает инкогнито.

– Понятно, – ответил Муратов, – продолжай слушать.

Эрик Робертович догадался о сути интервью. После скандала с трансляцией Шамиля Басаева по «CNN» министр обороны России запретил своим подчиненным сотрудничать с этой телекомпанией. Очевидно, офицер, разговаривавший с Зарубовым, нарушая запреты руководства, рассказывал об очередных «зверствах» российской армии в Чечне. О том, что больше всего интересовало американцев.

– Неужели они перлись сюда, только чтобы сделать интервью? – удивился оставшийся в машине охранник.

– Не думаю, – засомневался Муратов. – Для этих целей надежнее было бы вообще выехать с офицером из республики. Я уверен, что-то им нужно в этих местах, и наверняка они это еще покажут.

Слова бывшего офицера КГБ оказались пророческими. Час спустя Эльдар сообщил, что Зарубов предложил проехать в Итум-Кале, небольшое селение к югу от Шатоя. Журналисты вышли из дома, погрузили аппаратуру и медленно выехали из поселка.

Следом за ними отправились три автомобиля слежения, периодически заменявшие один другого, передавая координаты объекта по рации.

– Ну что, не закоченел там? – с улыбкой спросил Эльдара Муратов.

– Есть малость, – скупо отвечал тот.

– Ничего, сделаем дело, каждому по пять суток отпуска добавлю и о премиальных не забуду. Только сейчас не расслабляйтесь.

– Трудно не расслабляться, – вздохнул Эльдар, – посмотрите, какая красота...

Машина поднималась по извилистой горной дороге. И чем выше они ехали, тем красивее открывался вид. Это ущелье действительно одно из самых живописных и крупнейших по протяженности на Кавказе. В глубокой теснине высоких гор, густо покрытых зеленью лесов, несется буйный Аргун. Его воды, разбиваясь на своем пути об огромные валуны, рассыпаются на тысячи мелких искринок, бриллиантовым салютом ослепляя глаза тех, кто в первый раз посещает эти места. Оно тянется почти на сто двадцать километров от Хевсуретии. до Черных гор и выходит на Чеченскую равнину. Аргунское ущелье расположено в самом сердце Чечни, слева – ущелья Нашха, Кэй и Акки-мохка, справа – каньоны Шароя, ущелья Чеберлоя и горные долины Ичкерии.

Каждый, кто проезжает по этим местам, невольно задумывается о том, как много в этой земле целебных источников, солнца, чистой воды и горного воздуха. Здесь есть нефть, под ногами лежат строительные материалы. Сама природа создала условия для санаторного лечения, активного отдыха, туризма, охоты и экономического процветания. Трудно понять, почему всему этому люди предпочли войну.

В древнее селение Итум-Кале, расположенное в широкой котловине, образованной течением Аргуна, съемочная группа «CNN» и машина с Муратовым прибыли практически одновременно. Выйдя из машины, Зарубов посоветовал оператору снять несколько природных планов, а сам, предварительно посмотрев в блокнот, отправился по указанному в нем адресу.

За ним тенью шел Эльдар. Зарубов снова вошел в одноэтажный дом и снова охранник Муратова включил прослушивающее устройство. Диалог между Зарубовым и хозяином дома, проходивший на английском языке, оказался намного интереснее, чем тот, что ему пришлось слышать до этого.

– Вы не могли выбрать место поприличнее, мистер Скотт? – возмутился журналист при встрече.

– Нет, не мог, – отвечал Скотт. – Позвольте мне самому выбирать место встречи со своей агентурой, господин Зарубов.

– Ладно, ладно, – успокоился журналист. – Просто переться сюда по горным дорогам не доставляет особого удовольствия.

– Что у вас есть для меня? – деловым тоном спросил Скотт.

– Господин Шевцов благодарит вас за аванс. Он сообщает, что с поставкой нефти вышла задержка. Русские не хотят подписывать его контракт, и ему пришлось прибегнуть к нарушению закона. Он планирует шантажировать директора филиала в Нальчике, похитив его дочку.

– Это опасно, – взволнованно прокомментировал Скотт.

– Шевцов не нанесет девушке вреда. Сразу после подписания контракта он отпустит ее, – заверил журналист.

– Мне нет дела до здоровья дочери директора филиала, – грубо отвечал Скотт. – Наверняка начнется расследование, которое может вывести на нас. Там тоже не дураки сидят. Если узнают о нашем участии в проекте Шевцова, вы сами понимаете, какие последствия могут быть.

– Понимаю. Кстати, по имеющимся у меня сведениям, из Нальчика уже прибыл оперативный сотрудник ФСБ.

– А вы делаете успехи, господин Зарубов, – похвалил агента Скотт. – Где он остановился?

– Этого я не знаю, но в городе не так много гостиниц.

– Значит так, – сделал вывод Скотт, – его нужно убрать. А грозненскому начальству в управлении МВД довести до сведения, чтобы они в эти дела вообще не лезли. Пусть изображают работу в других местах. У них, кажется, свои финансовые отношения с чеченцами?

– Разумеется, – подтвердил Зарубов. – Только Шевцов просил не трогать чекистов...

– Ну, правильно просил, – перебил журналиста Скотт, – понимает, что в первую очередь на него падет подозрение, а почему это должно волновать нас? Вы на кого работаете, господин Зарубов?

– Согласен, – ответил журналист. – Только убийством я заниматься не стану.

– Разумеется, – заканчивая разговор, заверил Скотт. – К вечеру там будут мои люди.

Закончив разговор, они разошлись, и через несколько минут Эльдар уже докладывал о ходе беседы Муратову.

:– За этим Скоттом пойдем? – поинтересовался водитель.

– Нет, – ответил Муратов, – он наверняка вернется в ущелье, туда, где расположен комплекс «Black Gold». Его охраняет вооруженная охрана, по нашим данным, там настоящие блокпосты. Так что туда соваться нет смысла. Мне бы потолковать с чекистом из Нальчика, похоже, у нас найдутся общие интересы, – рассуждал вслух Муратов. – Главное, добраться до него раньше, чем это сделают люди этого загадочного мистера Скотта.

– А кто он, как вы думаете? – поинтересовался Эльдар.

– Скорее всего, американец, – решил Муратов.

– А что им нужно от Шевцова?

– Да что угодно. Северный Кавказ – стратегически очень важный регион, и поставить его под свой контроль хотят многие государства. В первую очередь Штаты. Чечня для них – некий инструмент решения задач, которые разнятся между собой. Разумеется, нестабильная, тем более независимая Ичкерия была бы очень на руку тем, кто хочет дальнейшего ослабления России как государства. Страны НАТО по-прежнему опасаются ее. Конечно, официальный Вашингтон не может открыто поддержать чеченских экстремистов, но ясно, как белый день, что вытеснение России с Северного Кавказа в его интересах. Так что, скорее всего, это янки...

Филатов вошел в дом Мирабова. Здесь не было зеркал, и Юрий не представлял до конца, как он выглядит. Его лицо покрылось копотью, голый торс был исцарапан, черные брюки изодраны, некогда лакированные туфли до неузнаваемости заляпаны грязью. Картину дополнял висевший на плече автомат.

Увидев камуфлированную форму и новые кроссовки, оставленные Мирабовым на лавке, он, не задумываясь, переоделся и взял письмо, предназначенное для тридцати боевиков, до прихода которых оставалось два часа. Текст послания потряс Филатова.

«Дорогой Мустафа, – говорилось в нем, – ваши американские друзья выполнили обещание. Очередной транш на шесть миллионов долларов поступил в банк вчера. Аслан вернулся из Нальчика, где лично проводил разведку. К нападению на город все готово. Ваши люди должны быть на базе в Кабардино-Балкарии 1 октября. Нападение планировалось на 4 ноября, но мы слишком рано «скормили» своих людей российским властям.

В нападении будет участвовать 250 человек. В основном это будут местные, но ваше участие нам важно не меньше. Удерживать город предстоит в течение двух месяцев. Затем по плану вы должны уйти в леса и уже оттуда осуществлять свои акции. Завладев оружием, вы раздадите его своим сторонникам, ожидавшим в условленных местах. Одним из важных объектов нападения должен стать аэропорт Нальчика. Но главная миссия, о которой федералы не догадываются, – это взрыв нальчикской нефтебазы.

Помните самое главное. Мы уже запустили информацию о нападении в ФСБ, и они готовят вам встречу, правда, не думают, что нападение будет перенесено. Главного мы достигли: все внимание приковано к Нальчику, все силы брошены туда. Это облегчит нам задачу взорвать большой участок нефтепровода Баку–Новороссийск на Чеченском и Дагестанском участках. Для этого группа людей Аслана Мирабова уже отправлена на нашу базу в Аргунском ущелье. Она не представляет опасности для ваших братьев, поскольку существует почти легально под видом нефтеперерабатывающего комплекса русской независимой нефтяной компании.

Вам же надлежит быть осторожными. Из-под Шароя к вам в помощь отправляются отряды Рашида Гилаева и Махсуда Зараева. Здесь вы побудете до вечера. Сюда прибудут еще десять человек из отряда Аслана Мирабова. Вместе вы выполните возложенную миссию, и мы парализуем работу русских. Их потери будут исчисляться миллиардами. Да поможет вам Аллах!»

Дочитав послание, набранное на компьютере и подписанное рукой гостя, уехавшего вместе с Мирабовым, Филатов гневно бросил листок на стол.

– Сволочи, – негодовал он, – вот вам и вся философия. Культура, история... Деньги пока никто не отменял.

В сердцах он дал очередь по монитору компьютера, взял с собой письмо и, подпалив несколько веток на горящем сарае, поджег дом, служивший Аслану Мирабову временным штабом.

Теперь Юрий должен как можно скорее вернуться в город и передать полученные сведения. До нападения оставалась неделя.

Он быстро направился вниз по горной тропе и, миновав ряд селений, через несколько часов выбежал на трассу. Мысль о том, что комплексы «Black Gold» – театральные декорации, прикрывающие тренировочную базу для боевиков, обучаемых американскими инструкторами, не выходила у Филатова из головы. Неужели Мирабов был прав, и русский человек настолько погряз в деньгах и разврате, что ради наживы не остановится ни перед чем? Впрочем, за последние пятнадцать лет он в этом неоднократно убеждался.

Бросив автомат в лесу, Юрий принялся останавливать проходящие машины. Однако смельчаков, желающих взять на борт в этих краях человека в неизвестной военной форме, не оказалось. Пробежав еще несколько километров, Филатов наткнулся на первый признак цивилизации – старую машину, принадлежавшую местной милиции.

Вкратце рассказав двум сержантам о том, что он имеет важные сведения, Юрий попросил довезти его до ближайшего крупного населенного пункта, откуда он доберется в Грозный на автобусе.

Доехав до Ведено, он повторил свой короткий рассказ начальнику местной милиции майору Хамзату Ибрагимову. В этих местах Ибрагимов служил не просто начальником отделения милиции. Это был местный царь и Бог в одном здании.

– И как мне вам верить? – усомнился майор, недоверчиво глядя на уставшего Филатова.

– Свяжитесь по вашей связи с управлением ФСБ в Нальчике. Сообщите мои приметы. Спросите мобильный телефон их сотрудника, работающего в Грозном. Мы расстались с ним вчера в этих местах.

Нехотя Ибрагимов выполнил все, что просил Филатов, и по мере того, как он связывался то с одним, то с другим абонентом, его пухлые пальцы вращали диск наборника с удваивавшейся интенсивностью.

Пройдя процедуру установления личности, Юрий отказался от сопровождения, но с благодарностью принял деньги на билет. Через полчаса он уже ехал в рейсовом автобусе по маршруту Ведено–Грозный.

Столица Чечни встретила его все той же мрачной разрухой. Несмотря на то, что Юрий отсутствовал здесь всего два дня, ему казалось, что прошло несколько месяцев. После утомительных похождений ему больше всего хотелось хотя бы на час окунуться в спокойную тихую жизнь, принять душ, поесть, отдохнуть, вздремнуть как минимум несколько часов. Именно поэтому первым делом Филатов направился в гостиницу, где он остановился вместе с офицером ФСБ Зеленцовым.

Истратив оставшиеся деньги на такси, которое быстро домчало Юрия до места назначения, он поднялся на второй этаж и направился к комнате напарника. Все полученные сведения первым делом он решил передать ему, тем более что они напрямую касались безопасности Кабардино-Балкарии.

Быстрым шагом Юрий подошел к двери, открыл ее и замер: на полу лежал Сергей с простреленной головой. Рядом с ним стояло два человека. Один обыскивал Зеленцова, другой внимательно смотрел на эту процедуру. Появление Филатова явно не входило в их планы. Тот, кто стоял рядом с трупом, выхватил из-за пазухи пистолет с глушителем и, направив дуло на Юрия, нажал на спусковой крючок. Филатов едва успел отскочить в сторону. Оружие глухо плюнуло, и пуля, ударившись в противоположную стену, со свистом срикошетила на пол.

Оружия у Филатова не было и, спасаясь от преследования, он побежал назад по коридору. Следом за ним ринулись и убийцы.

Сбежав на первый этаж, Юрий бросился к двери, но в этот момент в проходе показалось еще трое людей кавказской внешности. Сверху на них были накинуты светлые легкие плащи. Один из них, увидев бегущего навстречу Филатова и спускавшихся следом за ним двух людей с пистолетами, отвел назад полу плаща из-под которой показался укороченный автомат «Калашникова». Его примеру последовали двое его спутников.

– Всем лечь на пол, бросить стволы, руки за голову! – приказал один из них.

Филатов послушно упал, зато его преследователи, отпрянув назад, попытались выстрелить в тех, кто только что вошел в гостиницу, однако реакция вновь прибывших, готовых к такому повороту событий, оказалась лучше. Раздалось несколько громких очередей, и преследователи Юрия упали на спины, сраженные пулями.

– Ты кто? – спросил Филатова один из стрелявших.

– Филатов Юрий. Начальник охраны филиала компании «Роснефть» в Нальчике.

– Ты что, работал вместе с Зеленцовым?

– Да. Эти двое убили его.

– Понятно, значит, мы опоздали. Можешь встать, – предложил автоматчик Филатову. – Надо убираться отсюда, пока менты не понаехали. Пошли с нами. Машина за углом.

Не став возражать, Юрий отправился за спасителями. Они выскочили на улицу, сели в серую «Волгу», и машина, рванувшись с места, отправилась в сторону выезда из города.

– Ладно, берем тайм-аут, – предложил Филатов. – То, что вы не на стороне боевиков я уже понял, тогда с кем?

– Меня зовут Эрик Робертович Муратов, – начал один из них. – Я твой коллега, начальник службы безопасности азербайджанской нефтяной компании «Виктория-нефтепром». Это мы заключили контракт на поставку нефти с компанией «Black Gold».

– Ах, вот оно что! – воскликнул Филатов, для которого картина двойных махинаций Шевцова полностью прояснилась. – Стало быть, Елена была права. Он по-прежнему планирует поставки вашей нефти. Но как вы согласились на договор с этим жуликом? – удивился Филатов. – Там же пробы ставить негде. По-моему, он уже работал с вами однажды.

– Мы надеялись, что на этот раз все пройдет нормально, – вздохнул Муратов. – Он предложил слишком хорошие условия. Нам нужно продавать нефть, мы ищем дешевый транзит. Шевцов взял обязательства продавать наше сырье без оплаты транзита. Честно говоря, нас мало волновало, каким образом он это сделает...

– И вы заволновались только, когда началась задержка? – догадался Филатов.

– Именно, – подтвердил Муратов. – Мы установили слежку за ним, выяснили все его контакты. Теперь нам неясно только одно: для каких целей он общался с журналистом «CNN», а тот, в свою очередь, встречался с каким-то европейцем. Именно тот отдал приказ убрать Зеленцова. Мы связались с ФСБ в Нальчике, попытались предупредить чекистов, но опоздали.

– Значит, вы уже знаете, что Шевцов создал липовое месторождение? – спросил Филатов.

– Да, – кивнул головой Муратов. – Мы также знаем, что вы не согласились оформлять документы на транзит. Поэтому он похитил девушку, сотрудника филиала «Роснефти» в Нальчике.

Услышав эту фразу, Филатов невольно выдал себя.

– Вы что-нибудь знаете об этом? – спросил он, судорожно схватив собеседника за рукав.

Муратов с ходу прочитал мысли Юрия.

– В общих чертах, – процедил он, вглядываясь в глаза Филатову.

Юрий понял, что прокололся, ведь теперь азербайджанский коллега мог использовать его. Поэтому, во избежание конфликта, Филатов сразу же решил провести обмен информацией.

– Вот что, ребята, – начал он, – предлагаю баш на баш. Я вам раскрываю, с кем общался журналист «CNN». Поверьте, от этого зависит ваша дальнейшая судьба. Вы мне все – что знаете о Елене Мининой.

Немного подумав, Муратов согласился.

– Вот, – Юрий достал письмо, взятое им на перевалочной базе Мирабова. – В этом письме указано, что действительно творится в глубине Аргунского ущелья. Эти данные я хотел сегодня передать Зеленцову. Теперь придется сообщить местным силовикам.

Муратов внимательно прочитал текст.

– Теперь все становится ясно, – высказался он, – значит, журналист работает на американцев. Они же убрали вашего Зеленцова...

– Теперь вы поняли? – спросил Юрий. – Шевцов не собирался поставлять вашу нефть. После подписания контракта он получит деньги от вас и от «Роснефти», а после взрыва на нефтепроводе получит перевод и от американских друзей, а затем спокойно исчезнет, посадив в свое кресло подставное лицо, которое сядет вместо него. Начнется международный скандал, вы предъявите претензии России, поскольку это ее компания провалила поставку через своих партнеров, Россия будет открещиваться от этого и зализывать раны после теракта.

Муратов откинулся на спинку сиденья, вытянул вперед руки и, потянувшись, попросил водителя остановить машину.

– Спасибо, это действительно ценная информация, – произнес он. – Теперь мы расторгнем договор с Шевцовым.

– Постойте, – взволнованно произнес Юрий, – они же убьют девушку!

– Нам нужно расторгнуть договор как можно скорее. До подписания контракта в Нальчике осталось чуть меньше недели. Мы должны разорвать контракт до того, как в ваши трубы пойдет наша нефть. У вас будет несколько дней, чтобы освободить Минину.

– Что вы знаете о ней? – спросил Филатов.

– Ваша Елена находится на вилле у господина Халипова. Я думаю, вам эта фигура известна.

– Более чем, – вздохнул Филатов.

– Мы не стали предпринимать никаких действий по ее освобождению, хотели проследить за развитием событий, – оправдываясь, говорил Муратов. – И вот еще что. В местную милицию и ФСБ вам лучше не обращаться. Я уверен, с этим документом могут не правильно поступить.

– Я понял, – согласился Юрий, – Вот что, – предложил он, – отвезите меня назад в Грозный. Я отправлюсь в представительство президента России. Вы можете дать показания о деятельности Шевцова?

– Нет, – категорически ответил Муратов. – Мы здесь работаем инкогнито. Сейчас доставим вас в Грозный, и на этом наше общение закончится.

– Ну что ж, – скривился Филатов, – спасибо и на этом.

Водитель вновь завел двигатель, и «Волга», поднимая стену дорожной пыли, вновь направилась в город.