Слишком грешен

Глава 22

Сьюзен долго смотрела на предмет в руке мистера Ботуика, прежде чем смогла сфокусировать на Нем взгляд и понять, что это.

— Моя гребенка! — наконец едва слышно прошептала она. Ее сердце так и рвалось из груди.

Эван приподнял бровь.

— Может, ты еще что-то потеряла? — спросил он.

Она посмотрела на его невинное лицо. Чересчур невинное.

Итак, он все-таки нашел перчатку. И хочет, чтобы она об этом знала, но не желает открывать ей все свои карты. Но к чему эти загадки? Потому что он все-таки виновен в преступлении? Или еще по какой-то гнусной причине? К сожалению, она не могла задавать ему вопросы. И ему это известно.

— Спасибо, — хрипло ответила Сьюзен.

Взяв дрожащими пальцами гребенку, она сунула ее в карман. После того как Сьюзен выложила немалую сумму в уплату своих Долгов, в кармане появилось место и для расчески. И надо позаботиться о том, чтобы гребенка не выпала из кармана. Как выпала перчатка, в чем теперь Сьюзен была уверена.

— Да не за что, рад был помочь, — отозвался мистер Ботуик. Вид у него был удовлетворенный.

Невыносимый шантажист! Он поплатится за свои шуточки. С его физиономии сползет эта улыбка Чеширского кота, когда и он сам, и его дружки-пираты отправятся на виселицу.

— Как ты меня нашел? — спросила Сьюзен.

Эван кивнул на перевернутую лодку.

— А я не искал, — ответил он. — Я просто собирался взять лодку и выйти в море. Хочешь присоединиться ко мне?

Да никогда в жизни!

— Может, в другой раз? — произнесла вслух Сьюзен.

Может, в тот день, когда ад покроется льдом.

Темное небо с каждой минутой становилось еще темнее. Без сомнения, недавний дождь был лишь началом непогоды. Но даже если не думать о ненастье, она будет полной идиоткой, если согласится покататься на лодке с Эваном.

Мистер Ботуик наклонил голову, но даже не шагнул в сторону лодки. Возможно, он понимал, что отправиться на морскую прогулку на веслах в такую погодку — все равно что попросить богов поразить его молнией. Но к чему тогда обманывать ее?

Придя к выводу, что попытка понять Эвана — это кратчайший путь к безумию, Сьюзен повернулась к нему спиной и пошла с берега, даже не попрощавшись…

Сьюзен решилась оглянуться через плечо, лишь дойдя до городской черты. Несмотря на залитые дождем стекла очков, она могла различить в дождливой мгле перевернутую лодку.

А вот мистера Ботуика она не увидела. Казалось, будто он попросту исчез из виду.

Дома, переодевшись и поев горячего, Сьюзен почувствовала, что силы окончательно ее покинули. Больше всего ей теперь хотелось лечь в постель. Но к несчастью, кровать уже была занята. Точнее, этот «кто-то» завис в нескольких дюймах над покрывалом.

Мертвый мистер Ботуик!

— Добрый вечер, — осторожно проговорил призрак. Можно не сомневаться: по ее лицу сразу видно, что он обо всем этом думает.

Сьюзен предпочла промолчать. Если что и было хорошего в этом вечере, так это то, что день наконец-то кончился. Точнее, почти кончился. Но сначала ей нужно избавиться от привидения.

— Полицейский исчез, — сообщила она мертвому мистеру Ботуику.

— Мне это известно, — отозвался тот.

Так она и знала, что он за ней подглядывает!

— Кто забрал тело? — нетерпеливо спросила Сьюзен.

Лицо Тимоти недовольно скривилось.

— Не знаю, — ответил он.

— Как это — не знаете?! — Сьюзен недоверчиво посмотрела на него. — Разве вас там не было?

Он в ответ покачал головой.

— Я наблюдал за более важными вещами, — заявил призрак.

— Но что может быть важнее убитого полицейского?

— Шкатулка, в поисках которой он сюда приехал.

Эта чертова шкатулка! Сьюзен на мгновение сжала кулаки. Разве мало она сегодня рисковала жизнью?

— Вы должны забрать ее сегодня же ночью, — сказал призрак. — Наше время на исходе. Их время тоже на исходе. — Он отлетел от кровати в сторону двери. — И им это известно. Доказательства заперты в шкатулке для драгоценностей, но ее нельзя открыть.

— А почему они ее не разобьют?

— Они не могут, она сделана из железа. Послушайте, шкатулку невозможно разломать, но она может утонуть, так что я бы очень попросил вас перенести нашу беседу из вашей спальни в столовую…

— А почему в столовую?

Привидение драматично вздохнуло:

— Если бы вы хоть изредка ели не только в спальне, но и в столовой, то вы бы наверняка заметили, что шкатулка стоит на каминной полке.

Сьюзен сжал а кулаки.

— Если бы вы хоть изредка вынимали голову из своей задницы, то наверняка заметили бы, что меня никто не приглашал есть в столовой, — выпалила она сердито.

— Мисс Стэнтон, не могли бы вы…

— Поверить не могу в то, что вы солгали мне и не сообщили, что были пиратом! — заявила Сьюзен, злясь больше всего на себя — за то, что сама не догадалась об этом.

— Ну, знаете, если вдаваться в подробности, то я хотел бы заметить, что был не столько пиратом, сколько контрабандистом, — вымолвил мертвый мистер Ботуик.

— Да какая разница!

— Мы платили за товар, вывозимый из Франции, — пояснил призрак.

— Ну да, платили, тем самым помогая врагу и нанося вред собственному отечеству, то есть совершая предательство, которое карается смертью, — язвительно проговорила Сьюзен.

Тимоти помолчал.

— Да, — наконец вздохнул он.

— И вы считали, что ваше участие в этих вылазках — не такая уж чудовищная вещь?

— Я считал, что вы пойдете и раздобудете эту чертову шкатулку, вместо того чтобы задавать дурацкие вопросы, — разозлилось привидение. — Едва ли меня смогут повесить, потому что я уже умер. А уж если вы так озабочены преступлениями, совершаемыми против отечества, то вот у вас отличный шанс проявить себя и хоть что-то изменить!

— Отлично! Показывайте дорогу. — Распахнув дверь, Сьюзен вышла в коридор и направилась за привидением. Хорошо, что шкатулка находится в общедоступном месте. Если ее поймают в столовой, то она сможет сказать, что зашла туда за чаем и печеньем.

Пока они шли по темным коридорам особняка, Сьюзен все время смотрела на полупрозрачную голову призрака. Он не был честен с ней. Однако стала ли бы она помогать ему, если бы он с самого начала сказал ей, что он контрабандист? Она была вынуждена признать: мертвый мистер Ботуик прямо-таки горел желанием исправить собственные ошибки. А это означало, что далеко не все пираты неисправимы.

— С вами хочет поговорить Эван, — быстро произнесла она.

Мертвый мистер Ботуик остановился и повернулся к ней лицом.

— О чем? — поинтересовался он.

— Я помню, что вы просили меня не говорить ему о том, что мы с вами общаемся, но он сам об этом догадался, — проговорила Сьюзен и задумалась. — Он сказал, что ему хотелось бы, чтобы вы к нему пришли… раньше. И еще он хочет, чтобы вы посетили его сейчас.

— Если бы желания были лошадьми, то нищие ездили бы верхом. — Призрак небрежно пожал плечами, но по его глазам Сьюзен поняла, что ее слов, а не оставили его настолько равнодушным, как он хотел казаться.

— Мы могли бы потолковать, — медленно произнесла Сьюзен. — Мы втроем, — пояснила она. — Это было бы не очень удобно, но возможно. Может, вы захотите попробовать?

Ну да, это если в ближайшее время получится свести обоих мужчин в одной комнате. Ведь как только она поможет призраку выполнить его миссию, он тут же исчезнет навсегда и шанс будет утерян.

Мертвый мистер Ботуик отвернулся от Сьюзен и понесся вперед по лабиринту коридоров, не ответив ей.

Правда, он не сказал «Нет».

— Но как же ваши доказательства могли попасть в шкатулку, если не вы их туда положили?

Мертвый мистер Ботуик опустил свои полупрозрачные веки.

— Я готовился тайком поднять паруса, — промолвил он в ответ. — Я знал, что если меня поймают, то убьют и мой дом обыщут. Поэтому я был вынужден доверить доказательство тому, кто знал о происходящем, но будет вынужден помалкивать.

Сьюзен с сомнением посмотрела на него.

— Это могла быть я, но не думаю, что ваш приятель-пират мог…

— Это не Олли, — покачал головой призрак и добавил: — Я говорю о его жене.

Сьюзен споткнулась.

— Вам помогала леди Эмелина? — изумленно спросила она.

— Я знал о шкатулке, — продолжило привидение, перелетая из одного коридора в другой. — Любой, кто бывал в столовой, видел ее, мог ее открыть и знал, что она пуста. Пока шкатулка была не заперта, она могла служить лишь украшением. У меня в голове план созрел случайно. Мы договорились, что если я не вернусь к полуночи, она спрячет бумаги в шкатулку и будет держать их там до тех пор, пока кто-то, достойный доверия, не станет искать ответы на вопросы.

— И она это сделала! — воскликнула Сьюзен. — Кузина Эмелина сбежала из подвала и…

— Нет, — возразил призрак. — К моему стыду, она оказалась в подвале именно из-за того, что помогала мне. Леди Эмелина была единственной, кто мог взять шкатулку, и подвал — это наказание за то, что она это сделала. Олли был в ярости.

— А ему известно, что в шкатулке?

— Он подозревает, — ответил мертвый мистер Ботуик. — Дело осложняется еще и тем, что леди Эмелина не глупа. Она никогда не встала бы на его пути, не будь у нее на то веских причин.

Ну да, например, надежды увидеть любимого муженька колесованным или четвертованным. И Сьюзен не могла винить ее за это. Она тоже сделала бы все, что угодно, лишь бы доказательство виновности пиратов не попало им в руки. Леди Эмелина, как и ее мать, была готова поставить на кон свою жизнь и свободу. Сьюзен не могла оставаться к этому безучастной.

— Давайте достанем эту шкатулку. — И, приосанившись, она прошла мимо призрака.

— Погодите, — пробормотал он, так близко подлетая к какой-то двери, что одна его рука стала невидимой. — Я слышу голос Олли.

— Отлично. Это означает, что он не в столовой. — Сьюзен махнула ему рукой, предлагая следовать за ней.

— Ш-ш-ш… Я хочу послушать. — С этими словами привидение просочилось сквозь дверь.

Интересно. И что ей теперь делать? Ждать его? Или самой достать шкатулку?

Вздохнув, Сьюзен прижалась ухом к стене, решив дать призраку тридцать секунд, а потом направиться в столовую за шкатулкой.

— Вы не должны здесь находиться, — услышала она чьи-то слова. Мертвый мистер Ботуик был прав: это определенно говорил гигант.

— Не бойтесь, — раздался спокойный голос его собеседника — голос джентльмена с легким деревенским выговором. Мистер Форрестер?! — После истории с вашей гостьей у меня всегда есть чудесное оправдание. Если она спросит, я всегда смогу сказать, что зашел проведать вашу жену. Надеюсь, вы уже купили цепь потолще?

Сьюзен тихо вскрикнула, а затем запоздало зажала рот руками.

— Говорите тише, — сказал гигант, — а то и у стен есть уши, знаете ли.

Дрожа всем телом, Сьюзен отошла в сторону. Она слышала достаточно. Что бы там сейчас ни происходило между гигантом и судьей, мистер Форрестер прекрасно знал всю правду о леди Эмелине и нарочно не вмешивался. В лучшем случае он лицемерный мерзавец. Еще один человек, которому нельзя доверять. Интересно, что ему еще известно?

Она больше не Могла довериться ему. Слишком много она теперь о нем знает. Ей нужен настоящий представитель закона. И она найдет такого, как только приедет в Бат. Только надо вооружиться как можно большим количеством доказательств.

Сьюзен стремглав бросилась вперед по коридору. Она должна украсть шкатулку. Это ее единственная надежда.

В Мунсид-Мэноре стояла тишина, когда Эван вошел в особняк через черный ход для прислуги. Подозрительная тишина. Недавно закончилось время ужина, а он не увидел ни лакеев, ни горничных, не говоря уже о хозяине Мунсид-Мэнора или его преданном псе — дворецком. А это означает, что двое последних заперлись где-нибудь в темном закутке особняка и замышляют недоброе — это если они вообще дома. Где могут быть слуги, Эван понятия не имел. Если только им не дали тех же указаний, какие он дал своим лакеям: «Собирайте вещи! МЫ скоро уезжаем».

Однако, если повезет, ему не придется покидать Борнмут. Во всяком случае, против воли. Теперь, когда судовые журналы сожжены, ему нужно всего лишь добраться до содержимого сейфа, декорированного под шкатулку для драгоценностей.

Эван прямиком направился в столовую. Темно. Пусто. Отлично! Подойдя к камину, Эван взял с каминной полки тяжелую шкатулку для драгоценностей. Ему даже не верилось в такую удачу.

Легкий скрип половицы под чьей-то ногой быстро развеял радостные ощущения.

Прижимая шкатулку к груди с такой же нежностью, с какой отец прижимает новорожденного сына, Эван медленно повернулся, вознамерившись при необходимости обрушить шкатулку на голову Олли. Не для того он так далеко зашел, так близко подобрался к своей цели, чтобы вновь оказаться под угрозой быть повешенным.

Однако в дверях был не Олли, а мисс Стэнтон.

Посмотрев на шкатулку в его руках, она взглянула ему прямо в глаза. Ее взгляд был полон разочарования. Словно она уже начала было думать о нем лучше, но он подтвердил ее худшие подозрения.

Эвана словно ножом по груди полоснули. Он прочел правду в ее глазах: ему никогда не добиться того, чтобы она стала хорошо относиться к нему, никогда не выбраться со дна, на которое он опустился по собственной воле. Но сейчас он не мог отступить — сейчас, когда последняя ниточка, связывающая его шею с петлей на виселице, находится у него в руках.

— Я знаю, что находится в шкатулке, — сказала Сьюзен, делая шаг в темную комнату. — И мне известно, зачем вам нужно ее содержимое.

Эван моргнул и крепче сжал шкатулку. Если ей известно, что лежит в шкатулке, значит, она на несколько шагов опередила его. Если она знает, зачем ему нужно содержимое… это означает, что ей известно все. И его мечты стать когда-нибудь достойным джентльменом, который ухаживает за молодой леди, желающей вступить в брак, навсегда останутся только мечтами.

— Возможно, вы привыкли брать что захотите и где захотите, — тихо, но неумолимо продолжала Сьюзен. — Но сейчас этому пришел конец. — Она замолчала и прикоснулась рукой к цепочке, висящей на шее. — Я надеялась… — Сьюзен вновь осеклась, на ее лице, застыло выражение печали и грусти.

Эван тоже молчал, будучи не в силах придумать хоть сколько-нибудь правдоподобное объяснение своим поступкам. Она леди. Он водяная крыса. Распутник. Вор. Ему так хотелось сказать: «Это не то, что ты думаешь». Как было бы чудесно, если бы он мог заверить ее: «Я не таков, каким ты меня считаешь»! Но он не мог это сделать. Потому что она была права.

Он всегда был ниже ее. И похоже, всегда будет. Она даже не понимает, как низко он пал.

Больше всего на свете Эвану хотелось отбросить шкатулку в сторону; заключить Сьюзен в объятия и пообещать ей стать таким человеком, о каком она мечтает. Но у него нет на это шанса.

Прижав к себе шкатулку, Эван направился к двери, намереваясь выйти, не объясняя своих действий и не пытаясь скрыть собственной грубости.

Сьюзен расправила плечи и подбоченилась. Она была почти вдвое меньше Эвана, но намеревалась задержать его. Отважное решение, особенно если учесть, что шансы на успех у нее минимальные.

И, как всегда, Эван не мог не восхититься ею. Решимость придавала ей смелости, однако в ее глазах все еще поблескивала серебристая капелька надежды. Сердце Эвана дрогнуло. Она все еще хочет ему верить. Надеется, что он опровергнет ее подозрения и опасения. А он собирается разочаровать ее еще больше.

— Отойди в сторону, Сьюзен, — попросил Эван. Говорил он тихо, понимая при этом, что она слышит стальные нотки в его голосе.

Сьюзен с трудом сглотнула и помотала головой. А потом, глубоко вздохнув, сунула руку в карман и вынула нож. Кончик клинка был направлен прямо ему в грудь.

— Извини, — проговорила Сьюзен тихим, но полным решимости голосом, — но я не могу позволить тебе унести шкатулку.

Эван был сам себе ненавистен в это мгновение. Больше всего ему хотелось оказаться в каком-нибудь другом месте, оказаться другим человеком. Будет чудовищно, если его краткосрочные отношения с мисс Стэнтон закончатся таким образом. Но выбора у него не было. Если его повесят, никому не будет от этого пользы.

— Мне очень жаль, — честно ответил он и достал пистолет.

Конечно, он легко выхватил бы у нее нож, да только при этом он мог ненароком ранить и Сьюзен. Эвану хотелось объяснить ей все, оправдывая свои действия, увидеть, как ужас в ее глазах сменяется доверием. Однако несмотря на войну, разыгравшуюся в его сердце, он не мог оставаться в Мунсид-Мэноре ни минуты дольше. Он воспользовался случаем выскочить из столовой со шкатулкой в руках, но восторженная дрожь победы больше не сотрясала его тело.

Вместо этого он испытывал боль потери.

Сьюзен не собиралась отпускать Ботуика со шкатулкой. Слишком много людей рассчитывали на ее помощь. И некоторые из них пока живы.

Она бросилась наверх за плащом (хватит с нее дождей на эту неделю), а затем выругалась, когда поняла, что кружная дорога до передней двери по запутанным лабиринтам коридоров Мунсид-Мэнора заняла у нее драгоценную четверть часа. Она уже начала серьезно подумывать о том, чтобы сыпать за собой хлебные крошки, дабы не теряться в бесконечных коридорах.

Хорошо хоть, что ей не надо думать о том, куда бежать. Наверняка мистер Ботуик понес шкатулку к себе домой. Не сомневалась она и в том, что он сделает все возможное, чтобы она до нее не добралась. А это означает, что ей придется пробираться незамеченной.

Сьюзен направилась в темноту по дорожке, связывающей жилище мистера Ботуика с Мунсид-Мэнором. Сначала она пожалела о том, что не прихватила фонарь, а затем отругала себя за глупость. Нести с собой фонарь нелепо. Если мистер Ботуик смог пробраться в Мунсид-Мэнор и обратно в кромешной тьме, то и ей это под силу.

Все, что ей нужно, — это не сходить с тропы.

— Иди строго по тропинке, — шепотом сказала Сьюзен самой себе, когда, казалось, прошло уже не меньше часа. — Да, ты слышишь какой-то шум, но эти звуки издают не дикие животные. Не останавливайся, иди вперед.

Земля под ногами была скользкой от мокрых листьев. Песчаная почва оседала под каждым шагом отчего Сьюзен едва не теряла равновесие и шла покачиваясь. Если сначала она почти ничего не видела, то сейчас, когда темные облака скрыли тонкий полумесяц, все вокруг вообще погрузилось в полную тьму. Но на деревья она пока не натыкается, а это значит, что она все еще идет по тропинке.

Только тропинка, по которой она шла, была очень узкой, стало быть… это была вовсе не та тропа, по которой она шла в Мунсид-Мэнор от конюшен?

Сьюзен очень не хотела признаваться себе в этом. Хотя, может, она никогда и не бывала у конюшен. Да нет, все в порядке, еще немного — и деревья расступятся. К тому же другого шанса у нее может и не быть.

Сьюзен заледеневшими пальцами схватила золотую цепь у себя на шее и вынула из-под лифа крест. Несколько мгновений она прижимала крест к груди. Она добудет эту шкатулку! Контрабандистов поймают, леди Эмелину освободят, а призраки леди Бон и мистера Ботуика обретут наконец вечный покой. Она справится со своим делом. Должна справиться.

Медленные шаги Сьюзен стали еще медленнее, когда она услышала где-то впереди шум. Кто-то шел по упавшим веткам. Мистер Ботуик? Может, она все-таки нашла дорогу к конюшням?

Сьюзен осторожно раздвинула ветви и вгляделась в темноту. И увидела…