Слова и наставления

Житие совершенное

Для современного религиозного общества надежда осуществления некоей мирской справедливости является большим искушением, скрывающимся за кажущейся необходимостью активной деятельности в миру. Но может быть и неким неверием или неведением апостольской жизни и отречения от мира.

Монашеская община является наиболее ярким воплощением евангельского совершенства, достигаемого через отречение от всего, ежедневное воздвижение своего креста и следование за Господом. Прежде всего такая община есть поиск Царствия Божьего, а все остальное приложится от Бога. Монашеское призвание есть явное призвание к апостольскому чину.

Это имеет особое значение для нашего общества, где, несмотря на существование людей, кажущихся безразличными, есть целый мир, который стремится жить религиозной жизнью и имеет тягу к совершенству. Итак, для современного религиозного общества надежда осуществления некоей мирской справедливости является большим искушением, скрывающимся за кажущейся необходимостью активной деятельности в миру. Но может быть и неким неверием или неведением апостольской жизни и отречения от мира.

Путь верного христианина к совершенству начинается с опыта обращения блудного сына, мытаря, блудницы. Это не происходит посредством одной–двух исповедей и ведения некоей «добропорядочной» жизни. Это жизненный выбор. Выбор религии, которая покоится на отказе от греха, религии, в основание которой положены дела, решения, приношение и дары любви, - это новая религия.

Призвание же монаха есть путь распятого Спасителя, апостольского странничества. Это совершенное апостольское свидетельствование, которое начинается во дворце Анны и Каиафы, переходит к переживанию сиротства и оставленности перед Крестом Господа, продолжается смятением перед Полагаемым во гроб, напряженным ожиданием Пятидесятницы, а затем ощущением радости сердца, освещенного огнем Святого Духа и ликованием от сияния лика Господня.

Православная традиция сущностно свидетельствует о том, что никто не достигнет лика Господа и не войдет в свет Его, если не пройдет все эти ступени и не умертвит прежде самого себя. Но он может, «все оставив и от всего освободившись», достигнуть знания о Боге и соединения со светом Божественной благодати. Вéдение и приобщение апостола к тому, что он любит и исповедует, является первоначальным элементом его чина.

И эта истина, подобно незаменимому сокровищу, была передана, засвидетельствована и провозглашена Святой Горой и сохраняется там до наших дней.

Чтобы обрести переживание Бога, надо пережить тысячу мраков Его отсутствия или Его незримости. Когда же ты через это получишь опыт собственного незнания Бога, полной Его незримости, когда ты почувствуешь, что погружен во мрак своей греховности, и осознаешь полное бессилие, тогда ты удостоишься получения в качестве приданого Божественной благодати.

Как просто и безыскусно сказал один святогорский монах, «вот здесь один раз… вот так! Так (он показывает рукой)… наполнилась келия моя благодатью… Я хотел убежать, чтобы спрятаться, растерялся! Но встал на колени и поклонился».

Этот человек, чувствуя себя недостойным, испугался, но потом покорился, признал присутствие Божественного света в своей келии.

Как нас уверяют преподобные отцы, когда Бог через благодать удостаивает человека, который есть земля и прах, Своего умного чувствования, тогда «многим наслаждением переполняется его незрячий ум». Какие сладости познает он тогда, какое Божественное насыщение! Ангел спускается на землю, и земля не выдерживает силы излучения, блеска и сияния (см.: Откр. 18:1). Бог! Как вынести Его человеку! Но, к счастью, Бог постоянно уменьшает Себя, как уменьшился, поместился Он в женском чреве, как прячет Себя и нестерпимую Свою славу в кусочке хлеба, который становится Божественным Причастием. Он скрывается, преображаясь и преображая неизмеримую славу Своего Божества, неприступный свет Своего величия во мрак, во тьму.

Когда внезапно врывается яркий свет, мы закрываем глаза. Когда свет перед глазами нашими сильнее, чем мы можем вынести, то он воспринимается как мрак.

Подумай и ты о своей повседневной жизни. Ты не выносишь света? Ты не научился его искать? Переживи, по крайней мере, веру и упование на Божественный свет во мгле своих душевных мучений: борьбы, страсти, надежды, в страданиях, которые дарят тебе слезы повседневной жизни, разочарования, которые ты переживаешь, и что угодно другое. А за внешней мглой скрывается реальность, свет Бога. Наша собственная мгла, сумерки нашего сердца - как часто говорим мы: «У меня внутри тяжело, мрачно» - за всем этим станет, в конце концов, присутствие скрывающегося в нем Бога.

Конечно же, Бог есть Свет. Он посещает монаха, который живет у себя в келии. Свет Его Божества входит даже в самую темную комнатушку. И даже когда воздух не находит ни единой щели, чтобы просочиться, а вода - расщелинки, чтобы влиться, то Божественный Свет, Бог, заходит и обнимает тебя. Свет, Который никогда не иссякнет, заставляет тебя всегда - и в падении, и на вершине страсти - быть членом честного Его Тела.

Всесветлый Бог делает и нас светом. Его свет ради нас становится мраком, потому что мы не выдерживаем и не ищем Его: мы бежим Его так же, как мы боимся ответственных решений и геройских поступков. «Божественный мрак есть неприступный свет, в котором, говорят, живет Бог», - напоминает один церковный писатель. Эта тьма, этот мрак, собственно, является светом, где живет Бог. Он, «везде сый и вся исполняяй», ограничивается, обнаруживает Себя там. Жилище Его в свете. Отважимся ли мы смотреть прямо на солнце, когда оно сияет всеми своими лучами? Но если его прикроет облачко или мы возьмем затемненное стекло, то можем смело поглядеть на него.

И небольшой, ограниченный ум человека с легкостью принимает решение жить в отвратительной мгле, а не на небесах, искать Христа во мраке. Потому снижается Бог до уровня нашей слабости и ежедневно прячется. С каким смирением скрывается Он, положи тьму закров Свой (Пс. 17:12), по слову Псалмопевца, когда с болезнью останавливаемся перед величием славы Его или, наоборот, с гордостью дерзновенно ищем Причастия Его света.

Как много мирских людей с апостольским образом мыслей в миру стремятся увидеть Бога? Когда ты решаешь Его найти, ты открываешь перед собой великий путь, поэтому тебе страшно. Ты зовешь Его, быть может, годами: «Где Ты, Боже? Я не видел Тебя никогда в жизни. Ты не ответил на мою молитву, не пришел на плач мой. Тебя не было поблизости и в моей радости. Ты не помог мне во грехе. Нигде я не нашел Тебя». В этот момент трепещут твои внутренности, притупляется взор и увлажняются от слез глаза. Тогда ты осознаешь, что близится жатва, близок Бог. Но вдруг ты останавливаешься. Тебя увлекает течение эпохи, и ты живешь в рамках мышления, вкусов, компромиссов, пристрастий жизни - всего того, что имеешь перед собой.

А многие ли ищут Бога? Мы желаем Его, но забываем за суетой, устаем в борьбе, боимся Его.

Однажды в келию одного отшельника пришел студент. Инок не ждал его и плел в это время четки. Старец смутился. В замешательстве оказался и студент. Угадайте почему. Потому что келия монаха была забита рулонами туалетной бумаги. «Где нашел ее этот монах, - спросил себя студент, - здесь, наверху, в пустыннейших местах, куда регулярно могли забираться только косули?» - «Отче, где ты нашел эту бумагу? И зачем она тебе в келии?» Ну стоило ли любопытничать? Монах не ответил. При этом глаза его, привыкшие проливать потоки слез, увлажнились. Отшельник отер их комочком бумаги. Студент увидел моментальный ответ на свой вопрос. Устами пришлось бы долго объяснять. Но интересно, если бы аскет ответил вопросом на вопрос, сказав ему: «Не скажешь ли, а чему ты удивляешься, что случилось?» И что бы тогда ему ответил студент? Возможно, он бы сказал: «Знаете, отче, вместо этой бумаги существуют такие маленькие бумажки, так называемые салфетки. Они более чистые». Этими переживаниями и удовлетворяется человек каждодневно по отношению к Богу: щебетание молитвы, сентиментальные состояния, привычные «прозаические» труды, умывание рук. Салфетки нам нужны. Однако для того отшельника является свет истинный, и поэтому необходимо ему часто вытирать глаза, чтобы убирать вещественные доказательства посещения Божия, и он не интересуется ничем другим.

Дорогие мои! Понимаете ли вы, наконец, что значит святогорская жизнь? Понимаете ли вы и то, что не выжил бы мир, человеческое общество, без этого монашеского опыта святогорцев! И мир нуждается именно в том, что есть у афонских монахов!

Монах говорит о покрывающем его свете, который заполняет все. Если бы он рассказал об этом нам, мы бы улыбнулись или сказали так же, как ответил один рабочий монаху, который воскликнул: «Что за свет появляется здесь каждую ночь? Словно днем…» — «Это, отче, кажется, спутник спустился слишком близко к земле».

О спутниках мы знаем. А вот о проявлениях присутствия Божия не ведаем.

Но, слава Богу, Святая Гора сохраняет все богословие Божественной жизни и знает, как Бог становится всецело нашим Богом, как человек делается богом. И мы заимствуем солнечный свет у Святой Горы и, подобно луне, обращаемся вокруг Христа, пусть и освещаемые извне.

В завершение я хотел бы ответить на один вопрос, который сам спровоцировал в ваших мыслях: «Не является ли то изображение Святой Горы, что вы нам нарисовали, некоей идеальной картиной? Неужели Святая Гора именно такая?»

Ну хорошо! Святогорское житие имеет и человеческое устроение, с недостатками, присущими человеческой природе. И у святогорцев есть человеческие слабости. На Святой Горе есть и грех, и проделки лукавого. Бывают ошибки. Случаются все беды, что есть в миру. И святогорцы имеют природу Адама, который некогда носил одеяние Божественного сияния. Однако Адам согрешил и погубил это облачение Божественного сияния и узнал, что наг (см.: Быт. 3:7), то есть сделался нагим. Он лишился своего хитона и облекся в листья смоквы. Свою наготу и страсть он передал нам. Но пришел Христос, второй Адам, и одел нас в новые одежды.

Святой Горе присущи и все человеческие недостатки. Церковь является богочеловеческой, а следовательно Святая Гора есть собрание людей. Монахи на своем опыте знают людские беды, жестокость жизни, силу греха, легкость суждений, свойственные безразличию, падению, а на самом деле — безбожию и неверию.

Святая Гора смиренно склоняется, показывая нам, как духовная мать, глубокую связь и нашу общность. И еще она открывает дорогу, не останавливается на человеческом, возводит ум и сердце к Божественному. Не коснеет в грехе, направляя стопы на путь спасения. И вот — там Бог! Его волнуют несчастья и стенания бедных. Ныне воскресну, глаголет Господь (Пс. 11:6). Я иду! Чтобы даровать тебе дерзновение говорить со Мной, чтобы привести тебя к спасению.

Что есть святогорская жизнь? Человеческое общество, которое содержит в себе Бога. Она представляет собой некое блаженство, заключающееся, как сказал бы Григорий Нисский, в следующем: «В самих себе иметь Бога». Среди таких людей живет и движется Бог.

Но что есть блаженство мира, всех нас, которые составляют человеческое общество? Разве не Бог? Бог всякой плоти, наш Бог?

Но вы мне скажете: «Мы тонем каждый день в житейских проблемах, боли, болезни, грехе, заботе, изорванных лохмотьях ушедших лет. Мы и есть мир».

Ну так что же? Раз вы задыхаетесь, раз вы такой же грешник, как и я, афонский монах, то значит ли это, что вы не можете являться чадами Бога?

Но вы вновь мне скажете: «Мы не видим Бога ни как свет, ни как тьму. Мы не имеем опыта. Это для нас мечты. На что же нам опереться в жизни? Только немощь и сокрушение вокруг нас, только мрак».

Да что же вы говорите, дорогие мои?! Нет! Мы живем вместе и смотрим одинаково. Почему же ты мыслишь как индивидуум, а не как член Тела Христова? Вера и опыт других чужды нам? Мы уже вспоминали раньше слова: «Говорят, что Бог живет во мраке». И, продолжает тайновидец, описатель небесного, что и о Божественном апостоле Павле отмечено (и это правда!), что он видел Христа: «…так же, как и апостол Павел познал Бога».

Что это значит? Святые свидетельствуют об этом, Писание упоминает вновь и вновь, отцы подтверждают, апостол Павел исповедует, опыт мистической жизни являет то, что живет Бог и во мраке, и в свете. Если ты Его не видел, не познал Его, так что с того? Ты есть истина в высшей инстанции? Нет. Потому–то об этом сообщал и сообщает поныне опыт Церкви.

Поэтому Гора придерживается единой вековой традиции для того, чтобы надежно владеть тем, что имеет. Поэтому следует доверять Святой Горе, ибо она не учит тому, что появилось лишь сегодня. Она авторитетна, ибо свидетельство ее доходит до Христа. Она имеет и дает жизнь, а жизнью является Сам Бог, твой Бог!

В Писании сказано: Светильник Господень - дух человека, испытывающий все глубины сердца (Притч. 20:27). Ты слышишь? Свет Божий есть наше дыхание. То есть мы бы умерли без света Бога, пускай незримого. Следовательно, ты обладаешь светом и должен верить в то, чем обладаешь, ибо это поставит тебя когда–нибудь одесную Бога. Достаточно помнить это и знать об этом: как дыхание, он войдет в тебя и наполнит жизнью. Но может быть, у тебя нет дыхания? Есть! Нет света? Нет Бога? Это невозможно. Твое дыхание скрывает свет. Задержи дыхание — ты задержишь Бога! Бог поселился в нас, исследует глубины нашей души и видит наши желания.

Один монах сильно страдал, ибо его старец чувствовал переживания Бога, а сам он — нет. И знаете, что он сделал? Он упал ниц, склонился на колени и стал целовать землю, скамью, дверь кельи старца и все, что там было, говоря: «И здесь есть Христос - я целую Христа».

Другой целовал осла, который поднимал его в гору, и припоминал слова о том, что Бог дает отдохновение труждающимся и обремененным.

Поцелуй и ты землю, по которой ходишь ты, твоя жена, муж, ребенок, то место, где ты молишься, где воскуряешь фимиам, где плачешь. Почувствуй Христа и облобызай место, где это произошло, где Бог пришел.

Святая Гора показала нам, что благодать Божия действует повсюду. Вы знаете, как называет Иоанн Дамаскин Божественную благодать? «Прыжок Божий». Там, где сидишь ты, где годами ждешь Бога и не находишь Его, вдруг Он выявляется и входит в тебя, заключает в Свои объятья, целует, наполняет дыханием, воздухом, любовью, бытием, Своей Триединой сущностью.

Насколько просто подпрыгнуть человеку, настолько легко «спрыгнуть» и Богу и войти в нашу жизнь. Как Он сходит на вершины Афона, как восходит на лодки и в пещеры, в ущелья и повсюду, улавливая желания, страдания и слезы святогорцев, так слышит Он и последний крик твоей души, нашей души.