Слово дворянина

Глава III

— Кто заказывал материалы по рентерее?.. Это вы заказывали материалы по рентерее?.. Будьте любезны, — и архивариус протянула запрашиваемый документ.

К сожалению, совсем не архивариус, что была раньше, а совсем другая, более соответствующая классическому образу — преклонных лет сморщенная бабушка, в сером костюмчике, в роговых очках, со стянутыми пучком на затылке седыми волосами.

— Простите, ради бога, а Светочка где? — поинтересовался Мишель-Герхард фон Штольц, принимая папку.

— Светлана Анатольевна болеет! — ответила официальным тоном суровая архивариус. И, пожевав губами, ехидно спросила: — Разве так важно, кто выдает затребованный вами документ? Или суть его от того как-то меняется?

Нет, конечно, но все-таки приятней, когда тебе протягивает архивный талмуд молодая, фотомоделистая мадемуазель, а не напоминающая сухую грушу старушка.

Мишель-Герхард фон Штольц вздохнул и пошел в зал.

Где сел, раскрыл папку и, грустно подперев кулаком щеку, стал переворачивать листы. Хм... Н-да... Нет... И это тоже... И это тем более... А это уж ни в какие ворота...

Наверное, от того, что все это ему выдала не Светочка, а та суровая мымра, вот кабы это была Светочка, то наверняка в каждой строчке его бы ждала удача...

Ну-ка, ну-ка, а это что?.. Расписка?.. Да, так и есть... Вот ведь как выходит -когда-то сей рукописный листок был всего-навсего денежной распиской, а ныне стал «единицей ответственного хранения»!

— Хм!.. — хмыкнул Мишель-Герхард фон Штольц, прочитывая документ. — Как видно, ничего в этом мире не меняется!

Расписка гласила, что: «Сегодня семнадцатого, месяца августа, одна тысяча семьсот сорок четвертого года от Рождества Христова получено от персиянского посланника владетельного Сабур Казим Бека в дар Государыне Императрице Елизавете Петровне: платье парчовое с шитьем по груди и рукавам золотом, бриллиантами да жемчугами; брошь золотая с алмазом величиной с лесной орех да пятью поменьше; сабля с ножнами, усыпанными бриллиантами числом сорок восемь, да двумя рубинами, что находятся в рукояти...»

Но вовсе даже не подаренное «персиянами» платье и не сабля заинтересовали Мишеля-Герхарда фон Штольца, а краткое упоминание в тексте о том, что: «украшения сии доставлены были в рентерейную комнату, дабы храниться там в надлежащем порядке, покуда Государыня Императрица Елизавета Петровна не соизволит их себе истребовать...»

«Платье парчовое с шитьем по груди и рукавам золотом, бриллиантами да жемчугами; брошь золотая с алмазом величиной с лесной орех да пятью поменьше; сабля с ножнами, усыпанными бриллиантами числом сорок восемь, да двумя рубинами, что находятся в рукояти...» — внес Мишель-Герхард фон Штольц запись в особый гроссбух, на обложке которого написано было «Рентерея».

Эх, жаль, фотоаппаратов тогда не было, а описание что — по описанию черт знает что представить можно! Но лучше хоть что-то, чем совсем ничего!..

Настроение Мишеля-Герхарда фон Штольца несколько улучшилось.

Ну и что, что старушка, очень даже ничего старушка — тихая и приветливая. Лет восемьдесят назад она тоже, возможно, была ничуть не хуже Светочки. Может, даже еще лучше!

Она и теперь ничего... Очень милая старушка, и рука у нее легкая.

Что там она еще принесла?..

Далее была служебная записка некоего Фирфанцева. Лист желтый, пожухлый, с выцветшими от времени чернилами. И слова с ятя ми...

«Настоящим довожу до Вашего сведения, что в 1916-1918 годах мною производились следственные действия по делу об исчезновении драгоценностей дома Романовых, пропавших в конце декабря четырнадцатого года, стоимость коих, согласно оценке ювелиров, может составлять миллиард...» Чего-чего?.. Миллиард?! Неужто целый миллиард?..

Хм... Тогда это совсем иное дело! Тогда это становится интересней! Много интересней! Миллиард!..