– На помощь! Уберите собаку!
Мэйкон перестал печатать и поднял голову. Вопли с улицы превосходили уровень истеричности. Но Эдвард гулял с Портером. Очевидно, речь о какой-то другой собаке.
– Уберите ее к чертовой матери!
Мэйкон встал и, опираясь на костыли, добрался до окна. Да нет, речь об Эдварде. Похоже, он кого-то загнал на огромную магнолию по правой стороне дорожки. Пес осатанело лаял и подпрыгивал на четырех лапах одновременно, точно игрушка, подчиняющаяся нажатию резиновой груши.
– Эдвард! Прекрати! – крикнул Мэйкон.
Эдвард не прекратил. Наверное, он даже не слышал команды. Мэйкон проковылял в прихожую и открыл входную дверь:
– Иди сюда сейчас же!
Эдвард даже не сбился с ритма.
Воскресное утро в начале октября выдалось бледно-серым и промозглым. На крыльце нога без штанины озябла. Мэйкон выронил костыль, но успел ухватиться за железное перильце в бисеринах росы.
Он допрыгал до магнолии и, качко нагнувшись, схватил поводок, волочившийся за псом. Потом без особого труда намотал его на руку, поскольку Эдвард уже терял интерес к событию. Мэйкон вгляделся в чернильную тьму магнолии.