Служба Смерти

«Почему мы ещё живы?» — спросила я.

«Посмотри в моих воспоминаниях», — ответил Дилан.

Тревогу забили сразу же после того как я потеряла сознание. Первыми выломали дверь и вызвали скорую помощь приёмные родители. Дальше, в больнице, ответственность за меня взял Альгис. Чартерным рейсом мы улетели в Москву, а из аэропорта — на базу.

Иуоо был не просто зол — наши «успехи» привели его в бешенство. Дилан был уверен, что его убьют, а возможно, и нас обоих. Но наш господин, хоть и вышел из себя, ограничился болевым наказанием.

Пока рано было говорить о везении. Оставалась опасность, что Иуоо знает о моей переписке с Максимом.

— Хватит валяться! — нарушил тишину голос Альгиса. — За мной! — и ушёл.

Дилан подхватил меня на руки и двинулся за наставником в нашу комнату или, вернее сказать, камеру.

Меня уложили на постель и закрыли дверь изнутри.

— Всё ещё в отключке? — снова зазвучал голос Альгиса.

— Не может пошевелиться, — ответил Дилан.

— Оставь её здесь. Идём.

— Но… — Дилан испугался, что видит меня в последний раз.

— На кухню, — бросил ему Альгис.

И меня оставили в комнате одну.

— Что теперь с нами будет? — задал главный вопрос Дилан.

— Отправитесь на другое задание.

— Я думал, нас убьют.

— Я тоже так думал. Иуоо убивал и за меньшее.

— Диана, она бывает импульсивная… — попытался заступиться за меня Дилан.

— Слушай, я не ваша нянька и отвечаю не за вас, а за выполнение задач. Провалитесь вы — я буду работать с кем-то другим.

— Мы постараемся больше не подводить тебя и Иуоо, — пообещал Дилан.

— Тогда приведи свою госпожу в порядок. Неважно, как: напои своей кровью, займись с ней любовью… Главное, чтобы завтра вы оба были пригодны к работе.

— Понял. Я могу здесь поесть? — спросил Дилан на всякий случай, чтобы снова в чём-нибудь не проштрафиться.

— Ты затем сюда и пришёл. Всё, завтра в семь утра жду вас обоих в спортивном зале. Форма для тренировок, — и наставник удалился.

«Диана, ты как? — обратился ко мне Дилан, но мне не удалось сформулировать даже самую простую мысль. — Сейчас разогрею еду и вернусь к тебе».

В итоге Дилан всё съел сам, а мне досталась его тёплая живая кровь.

Перед сном Дилан помыл меня под душем и переодел. Всю ночь мы проспали в обнимку.

А утром я снова не смогла пошевелить и пальцем. Призывы и увещевания, что в противном случае нас убьют, не подействовали. В зале Дилан снова стоял, держа меня на руках.

Альгис привёл верховного. Тот, к всеобщему удивлению, велел отнести меня обратно в постель и оставить в покое на три дня.

К нам в камеру прислали Дэни, медика, чтобы помог мне скорее вернуться в норму.

— Так-с, посмотрим… — Дэни проверил реакцию зрачков и провёл диагностику всего организма. — Всё ясно, шоковая кома.

— Кома? — удивился Дилан. — Но она приходила в себя, когда с нас сняли заклинание…

— Так бывает. Моего вмешательства здесь не требуется.

— Нет, постой! Ты понимаешь, я её не слышу! — поспешил разъяснить Дилан. — Она… она… Я просто знаю, что ей плохо. Ты должен ей помочь!

Дэни почесал голову, раздумывая, как ответить на «ты должен».

— Вам обоим ещё миллион раз будет плохо, больно и вообще никак. Моя задача — работать с расчленёнкой, вводить в заморозку и вытаскивать с того света. Твоя госпожа восстанавливается после психологического потрясения, а это не мой случай.

— Тогда пусть придёт тот, кто займётся нашим случаем! — повысил голос Дилан.

— Если Иуоо займётся состоянием твоей госпожи, он легко может найти в её голове что-то, о чём вы оба молчите, — с улыбкой ответил Дэни и подмигнул.

— Так что мне теперь делать? — сменил тон Дилан.

— Ждать. Когда придёт в себя, зайди ко мне, я дам укрепляющий настой.

И Дилан принялся ухаживать за мной, пока не явился Альгис и не напомнил, что тренировки отменены только для меня.

До моего сознания долетали мысли и действия Дилана, но я словно была отгорожена от него ширмой. Пошевелиться не получалось, будто бы моё тело исчезло.

Так прошло два дня. Я лежала, а Дилан умирал и воскресал на тренировках. В перерывах между смертями он навещал меня.

Способность общаться мысленно вернулась ко мне утром третьего дня.

«Подними мне голову, хочу пить», — попросила я.

В ответ меня не только напоили, но и расцеловали, обильно окропляя при этом слезами.

Придя в норму, я первым делом отправила письмо Максиму: «Мне бы очень хотелось, чтобы твоя мама была жива, но я — не она. Прости, что напомнила тебе о ней».

Всё время, пока я придумывала слова от лица Ани Петровой, Дилан осуждающе молчал. Он лежал рядом, сложив руки на животе и потерянно смотрел в потолок. После тренировок он обычно засыпал мёртвым сном, но сегодня ждал, пока я отложу в сторону свой планшет и закрою глаза.

«Диана?» — позвал он.

«Не начинай», — рявкнула на него я, уже зная, о чём он хочет поговорить.

«Чего тебе не хватает, а? Хочешь, мы будем заниматься любовью каждый день? Хочешь, я буду носить тебя на руках?» — он в одно мгновение соскочил с места и навис надо мной. Расстояние между нашими губами сократилось до каких-то пары сантиметров. Но на меня эти уловки не подействовали.

«Думаешь, потрахаемся — и всё сразу вернётся на круги своя?» — съязвила я.

«Да, наши дети стали сиротами по моей вине! — он слез с меня и повернулся спиной. — Но мы это уже обсуждали! Мы умерли, Диана!»

«Я имею право знать, как они живут! — в глубине души я понимала, что несу чушь. — Это сильнее меня! Я бы справилась с потерей тебя, но потерять их — это… это хуже смерти…»

Дилана больно кольнули мои слова. Ему потребовалась минута, чтобы собраться с мыслями и вылить на меня очередную порцию нравоучений: «Тогда подумай об их безопасности. Иуоо ничего не стоит убить ребёнка! Ты же не хочешь стать виновницей смерти наших детей? Перестань думать только о себе!»

«Я не настолько глупа, чтобы раскрываться перед Максимом».

«Надеюсь, ты не переступишь эту грань», — сказал он, ложась головой на подушку и снова поворачиваясь ко мне лицом.

На планшете пропиликало сообщение от Максима, и я отвлеклась, забыв ответить Дилану каким-нибудь успокаивающим обещанием.

«Ну ладно, — писал Максим. — А где ты живёшь? Сколько тебе лет?»

С этого и началась моя тайная дружба с собственным сыном. Чтобы у Максима не возникало вопросов по поводу отсутствия фотографий в моём профиле, я рассказала про аварию, в которой погибла моя мама и пострадало моё лицо. Дилан помог сделать в фотошопе лицо тринадцатилетней Ани Петровой со следами ожогов.

Я и не сомневалась, что смогу завязать разговор с Максимом. Нам всегда было легко общаться.

Теперь вечерами после тренировок я чувствовала себя счастливой и юной, словно я и в самом деле Аня Петрова.

Следующее задание мы получили спустя месяц после дебютного провала.

На этот раз далеко ехать не пришлось: потенциальная жертва жила в Москве и бывала в куче мест, где можно незамеченно убить её.

Нашу цель звали Альбина Романенко. Не убийца, не политический деятель, а всего лишь подставная девочка по вызову для богатых и влиятельных дяденек. Девица имела стандартные для своей профессии увлечения: красивая жизнь, вечеринки, наркотики.

Альбина без зазрения совести добывала и сливала данные своих клиентов на сторону и получала неплохую прибавку к зарплате. Ещё полгода — и можно выходить на пенсию в двадцать два года.

Но дожить до пенсии нашей жертве было не суждено, потому что задание я выполнила чётко.

Всё сложилось как по заказу: Альбина вышла в дамскую комнату, а я следом за ней.

Возле умывальников я, якобы случайно, прямо на глазах у нашей жертвы, выронила из сумочки маленький пакетик с белым порошком.

Нас было только двое.

— Ой! Надеюсь, вы никому не скажете? — заискивающе улыбнулась я. — Не то обидно… Чистейшая вещь. Только для избранных!

Глаза у Альбины сузились. Она, в общем-то, была далеко не из бедных и могла покупать себе порошок хоть каждый час, но на уловку попалась.

— А что мне будет за молчание?

— Хочешь, поделюсь?

— Где брала? — приказным тоном сказала красотка, глядя на меня сверху вниз.

— Тайный канал, — не прогнулась я. — Только для своих. Ну так что? Пробовать будешь или как?

Мы закрылись в кабинке и высыпали белые дорожки на небольшое зеркальце.

— Ты первая, — ткнула меня в бок Альбина.

Я была готова к такому повороту и вдохнула свою дозу через трубочку. Жертва последовала моему примеру.

В порошке, помимо кокаина, был сильнодействующий яд. И если мой организм был достаточно натренирован смертью, то на обычного человека яд оказывал необратимое воздействие.

Мне стало плохо ещё до того, как Альбина закончила вдыхать порошок. Я стёрла с дверной ручки свои отпечатки рукавом и по стенке доползла до выхода из туалета, где меня подхватил на руки Дилан.

К утру мне удалось прочистить организм и вернуться в прежнее состояние.

С Альбины началась наша успешная практика убийств. За два года мы поменяли десятки паспортов, облетели почти весь мир и набрались опыта.

Альгис теперь уже не сопровождал нас, поэтому от задумки убийства до возвращения на базу мы были предоставлены сами себе.

Относительная свобода отразилась на нас примерно так же, как это бывало и с остальными чистильщиками: частый секс, алкоголь и прочие увеселительные мероприятия. Мало-помалу наша жизнь превратилась в фильм про супергероев, ну или суперзлодеев, это уж с какой стороны смотреть.

Глава 8

С тех пор, как мы стали членами клана убийц, прошло десять лет. Неизбежная профессиональная деформация научила нас ни к кому не привязываться, не жалеть жертв и забывать об их смерти сразу же. Мы превратили убийство в забаву. Со стороны это могло показаться дикостью, но, если не можешь чего-то избежать, нужно постараться получить от этого удовольствие. Как раз в этом мы с Диланом преуспели.

Остались давно позади наши убийственные тренировки до последней капли крови. Теперь мы оттачивали навыки на практике.

В новой жизни мы попробовали то, чего не позволили бы себе раньше: экстремальный секс, участие в ограблении, наркотические вещества и даже прыжки с падающего в океан самолёта.

Мы жили от приключения к приключению, всё больше врастая друг в друга и обретая славу парочки счастливчиков. Когда мы возвращались на базу после выполнения задания, наши коллеги старались сделать всё, чтобы куда-нибудь свинтить на ночь. Лишь бы не слышать наших оргий.

Прошло немало времени, прежде чем мы поняли, что по-настоящему счастливы.

Моё тайное общение с Максимом переросло в доверительную интернет-дружбу. Дилан нарисовал трёхмерную динамическую модель Ани Петровой и по ней мастерил вполне правдоподобные фотографии, чтобы моя страница в сети не казалась фейком.

Так, вымышленная Аня Петрова присылала Максиму снимки из США, где училась по обмену, рассказывала про постоянные переезды вместе с отцом и желание встретиться с далёким давним другом вживую.

Тоска по оставшимся сиротами детям накатывала на меня временами, в остальное время мы кайфовали, словно этот мир сотворён для нас одних.

Куда бы нас ни занесло, мы везде находили способ повеселиться в удовольствие.

В этот раз, получая новое, довольно интересное, задание, мы не предполагали, чем всё обернётся.

Нам заказали профессора Альберта Линнемана, который в скором будущем должен создать эликсир вечной жизни, чем погубит человечество. Наша задача — убить профессора до того, как он завершит разработку препарата, затем уничтожить все опытные образцы и материалы исследований, в общем, оставить после себя руины.

По легенде я должна быть новенькой студенткой в группе, где учится сын профессора, сблизиться с ним и проникнуть в их дом. Дилан выступит в роли инвестора, главного партнёра профессора, от которого зависит дальнейшая судьба эликсира бессмертия, его испытания и реализация.

Легенда гласила также, что мы с Диланом друг друга не знаем, и зовут меня Мария Лаврова, а Дилана — Джон Амаро. Мне, в отличие от Дилана, было не притвориться англичанкой или американкой, потому что я до сих пор говорила с ярким русским акцентом.

Дилан отрастил волосы и перекрасил их в чёрный цвет, сделал себе нечто вроде раздвоенной по краям лица чёлки. Глядя на него, сразу можно было понять, что этот человек — редкий негодяй. Его гардероб наполнился вещами, соответствующими личности персонажа: вычурными и до неприличия дорогими. Мой же облик изменился менее кардинально: мне выпрямили волосы и заменили экстравагантные наряды на студенческие рубашки, брюки и скромные девичьи платьица.

Когда я впервые увидела в зеркало девятнадцатилетнюю девушку по имени Маша (или Мери, как я потом всем представлялась), меня разобрал приступ смеха. Трудно придумать более постный образ. Мне тут же захотелось разбавить эту скукотищу дорогим виски и сигарой, так сказать, «приправить».

«Сними платье, я хочу видеть тебя голой…» — услышала я мысли Дилана.

«Предоставлю это тебе», — точно так же, не произнося ни слова, ответила я.

Дилан опрокинул меня на диван и набросился, словно мы целый год томили себя воздержанием.

«Как ты хочешь?» — спросил он.

«Хочу ураган», — я укусила его за нижнюю губу и извернулась, чтобы оказаться сверху.

Зеркала и стёкла в комнате дребезжали от наших возбуждённых возгласов, воздух становился волнистым. Это чем-то напомнило заговоры хранителей входа в Верхний Волчок, от их песен пространство тоже искривлялось.

Мы с Диланом оба находились в состоянии экстаза, поэтому не видели и не слышали ничего, что происходило вокруг. Это был наш своеобразный побег из реальности. Возможно, поэтому мы занимались любовью по нескольку раз в день. Кайфа никогда не бывает много. После оргазма мы подолгу лежали, восстанавливая силы.

Я почувствовала, как клыки Дилана вонзились мне в вену. Он сделал несколько глотков крови и поцеловал место укуса.

«Тебе тоже нужно выпустить пар. Моя шея всегда к вашим услугам, госпожа…»

Я ответно впилась в пульсирующую жилку на его шее. Горячая кровь брызнула мне на язык, и я закрыла глаза от удовольствия.

«Ты прекрасна…» — он уткнулся носом мне в ключицу. Его дыхание приятно щекотало кожу.

«Не представляю, как продержусь столько времени без тебя в этой скукотище», — поделилась мыслями я.

«Ничего, я найду способ, как нам с тобой поразвлечься. Обещаю», — улыбнулся Дилан.

Он водил указательным пальцем по моим губам и немного злился оттого, что меня снова будет целовать кто-то чужой.

Наша работёнка была грязной, хотя и весёлой. Бывало, она изрядно трепала нам нервы. Зато любить друг друга после таких эмоциональных качелей было ещё приятнее.

В нашей комнате всё успело пропитаться запахом секса и сигар, хотя мы жили здесь всего пару недель. Дилан начал работать под прикрытием раньше меня, а я в это время пыталась изучать материалы университетской программы, и это давалось мне тяжело.

Чтобы отвлечься, мы иногда переодевались и отправлялись развлекаться в какой-нибудь более-менее дорогой закрытый клуб. Мы делали всё, что заставляло нас остро ощущать возбуждение и наполненность энергией.

Иуоо не запрещал отдыхать и выпускать пар, так как чистильщики работают без отпусков и сами должны выкраивать время на отдых.

Мы с Диланом глубоко чувствовали друг друга, одновременно получали оргазм и превратились в единое целое: если была боль, то она была одна на двоих, у одного физическая, у другого эмоциональная.

Мы точно знали, что настолько полного слияния ни с кем другим у нас быть не может, и это спасало нас от чрезмерной ревности во время игр с жертвами. Впрочем, грань мы никогда не переступали: ни меня, ни Дилана не возбуждали посторонние, какими бы привлекательными они не были.

«Моя демоница… — раздался голос Дилана в моей голове. — Я буду наблюдать, как убедительно ты играешь невинную студентку. О, это, как всегда, будет забавно!»

Я вскочила с постели и подняла с пола милое девичье платьице.

«Что забавного? Этот мальчишка мне в сыновья годится! — осадила его я. — Не забывай, пожалуйста, кем мы были. И я очень хочу, чтобы после окончания задания он остался жив. Ты меня хорошо понял?»

«Как скажешь, моя госпожа», — ответил Дилан, закуривая сигару.

— Подкаблучник! — громко вслух произнесла я.

Он загоготал, как ненормальный, затем клацнул зубами в мою сторону: «Люблю тебя до одурения. Ты же знаешь, что для тебя я стану кем угодно».

«Знаю, — я закончила одеваться. — Мне пора».

«Хочешь меня ещё?» — спросил меня он, лёжа передо мной в вызывающей позе и выдыхая дым колечками.

«Оденься и не отвлекай меня. Займись чем-нибудь полезным, — строго сказала я. — И никаких наркотиков, пока согласие Линнемана не у нас в кармане».

«Не волнуйся, я сделаю ему предложение, от которого он не сможет отказаться».

«Очень на это надеюсь».

«Не переусердствуй с мальчишкой. Посмотри, что ты сделала со мной, — съехидничал он. — Да, и возьми деньги, в общаге никто не будет готовить тебе завтрак, обед и ужин».

Я бросила на него злой взгляд. Он изобразил милую улыбку и игриво помахал рукой на прощание.

Когда-то давно, в прошлой жизни, я говорила Дилану, что в каждой шутке есть доля шутки. Похоже, теперь пора было и мне понять, что метаморфозы, произошедшие в нём, — моих рук дело.

Про мальчишку Дилан тоже был прав. Я — это чума под маской ангела: несколько человек, которых мне пришлось влюбить в себя ради того, чтобы подобраться к жертве, покончили с собой после моего исчезновения. И смерти эти были всего лишь каплями в кровавом море, которое мы оставляли после себя.

Иногда нам заказывали убийство целого семейства или группировки. За последние десять лет, что прошли с нашей смерти, мне ни разу не было жаль своих жертв. Мы были всего лишь чистильщиками, наёмниками, и никогда никого не убивали просто так.

Нет, мы не забыли нашу прошлую жизнь. Временами тоска по детям сводила меня с ума настолько, что я впадала в беспамятство от боли в груди и несколько дней не могла прийти в себя, бредила и корчилась в постели.

Дилан трясся надо мной, когда видел, что моё состояние близко к депрессии. Старался, как мог, успокоить. Иногда срабатывало. Были случаи, что ему приходилось завершать задание в одиночку из-за меня, зато, когда моё сознание всё-таки возвращалось к нему, он плакал от радости и повторял, что готов сделать всё, лишь бы я больше не покидала его.

В моём кошельке осталась всего-навсего одна фотография десятилетней давности, из самых последних, где наша семья (мы с Диланом, Максим и Полина) ещё вместе.

Конечно, Дилан частенько позволял себе колкие шуточки в мой адрес, но я не принимала их всерьёз. Они просто вносили элемент неожиданности в наш мир.

За всё время, что мы служили в клане Иуоо Дилан не сделал ничего, что могло бы больно обидеть, готов был выполнять всю работу в одиночку, лишь бы мне снова не стало плохо, жил ради меня. Я же знала, что если со мной что-то случится, Дилан всегда придёт на помощь. Таковы были последствия того, что нас превратили в единое существо: даже если бы захотели, мы бы не смогли никуда деться друг от друга.

По дороге в кампус я репетировала в уме отдельные фразы и манеру общения в студенческом коллективе. В новой группе я была единственной русской девушкой, а из ребят носителем русского языка являлся только Алекс Линнеман, сын профессора. Его мама родом из России, и её, по чистейшей случайности, как и меня, звали Мария.

Меня заселили в комнату общежития, где кроме меня уже жили четыре студентки. Мне ни в коем случае нельзя было ни на мгновенье обнажать свой демонический облик, и это было тяжело, так как дома нам с Диланом было некого стесняться.

Задача усложнялась ещё тем, что, помимо основной цели, нужно было учиться. И хоть биология и химия — науки, близкие к медицине, программа казалась мне запредельно сложной, да ещё и на неродном языке.

В первый же день меня заставили знакомиться со всеми жительницами кампуса.

Дилан злорадствовал в моей голове и «читал» по внешности моих соседок:

«Эта трахалась со всеми парнями, кто не брезговал; а эта тебя уже ненавидит, потому что её парню нравятся красивые девушки; о-о, а эта киска даже не скрывает, что готова подкинуть тебе ядовитую змею в пододеяльник! А-ха-ха, ты попала в осиное гнездо, милая моя!»

«Заткнись, Дилан!» — мысленно рыкнула я на него, пока стояла и дружелюбно улыбалась новым соседкам по общежитию.

«Повеселись там от души. Люблю тебя».

И снова Дилан оказался прав: как минимум половина жительниц кампуса была не рада мне и моей ангельской, хоть и пресной, наружности. В общежитии жили только представительницы химико-биологического факультета, от первого до четвёртого курса. Я же целенаправленно перевелась на второй курс, чтобы попасть на поток к Алексу.

Первая ночь была кошмарной: мало того, что мои соседки болтали до самого утра, так ещё и мне мешали спать, задавали вопросы личного содержания, интересовались, одна ли я сюда приехала, и есть ли у меня в России парень.

Разумеется, по легенде я была скромная сиротка, и кроме старшего брата, у меня никого не было. В отношениях с парнями я полный ноль, этакая пугливая девственница.

Девочки пообещали, что после первого же семестра обучения в университете я сдам свою неприступную крепость какому-нибудь красавчику. Такая участь ожидает всех смазливеньких девочек.

«Это они про меня», — произнёс голос Дилана.

«Не слушай этот бред, меня саму сейчас вырвет».

«У меня идея: ляг на постель и закрой глаза…»

Я сделала, как он сказал.

«Хорошо, теперь расслабься, — гипнотизирующим голосом сказал он. — Когда закончим это дело, поедем на север, проведём несколько дней на природе, вдали от людей, только вдвоём. Будем слушать, как воет стая волков, и смотреть на россыпи звёзд на небе. Я знаю, как ты это любишь… Мы будем сходить с ума и делать всё, что взбредёт в голову. Я с тобой, любовь моя».

«Вернуться в Россию?»

«Ну да. Ты же так и не выучила как следует английский язык», — усмехнулся Дилан.

«Я его выучила!»

«Ха-ха! «Ой, забыла, как это называется, Дилан, подскажи скорее…»» — поддразнил он.

«Ты невыносим…»

«А мне невыносимо напиваться здесь в одиночку. Я просто хочу, чтобы ты отвлеклась. Спи сегодня чутко, тебя могут разукрасить маркерами, зубной пастой и всё такое».

«Ладно».

Я уснула, но вздрагивала и открывала глаза от любого шороха, а наутро мне хотелось сбежать.

Алекса я увидела в актовом зале, когда декан факультета читал приветственную речь. Соседки-однокурсницы настояли на том, чтобы я села рядом с ними, щебетали, что сегодня, первого сентября, в университете будет большая вечеринка, звали прийти. По плану я должна была быть там, так что мне не оставалось ничего кроме, как согласиться.

Занятия начались в первый же день. Оказалось, что на нашем курсе учится семьдесят три человека!

Мы с Диланом постарались, чтобы у меня с Алексом совпадало как можно больше дисциплин. На вводной лекции по микробиологии познакомиться не удалось, но закинутая удочка всё-таки сработала: Алекс оглянулся, когда преподавательница назвала мои имя и фамилию, я же нарочно не смотрела в его сторону.

После пар я отправилась в город прогуляться, лишь бы не идти в кампус.

Кто-то окликнул меня. О да, это был именно тот, кто мне нужен.

Алекс заговорил со мной по-английски, спросил пару банальных вопросов о том, новенькая ли я и как мне нравится на новом месте. Затем, к моему великому облегчению, поинтересовался, правда ли я русская, и только потом сменил язык общения.

Я изобразила на лице удивление:

— Ты говоришь по-русски? Но… откуда? Разве ты не британец?

— Моя мама была из России. Она хотела, чтобы я знал её родной язык. Дома мы всегда говорили по-русски.

— Извини, я не спросила, как тебя зовут?

— А ты не знаешь? — насмешливо сверкнул глазами Алекс.

— А что, должна? — смутилась я.

— Да ладно, не притворяйся, все знают.

«Ха-ха-ха, вот умник, он уже раскусил тебя! — иронизировал Дилан. — Попробуй обидеться и уходи. Жду тебя дома».

Алекс был приятный внешне, очаровательно улыбался, но по нему сразу было заметно, что он жеманник, каких мало, к тому же избалованный женским вниманием.

— Я здесь всего второй день, и мне незачем притворяться, — ответила я Алексу и пошла прочь.

Догонять меня никто не стал, а я начала перебирать в голове варианты, как втереться в доверие этого мальчишки.

Такси доставило меня домой. Ещё на подъезде к воротам я услышала громкие звуки музыки, той самой, под которую я любила танцевать стриптиз перед Диланом. О да, меня ждали.

Как только входная дверь закрылась за мной, меня подхватили на руки и уложили на мохнатый ковёр в гостиной. Платье было сорвано с меня, после чего уже не подлежало восстановлению.

После занятия любовью я схватилась за бутылку виски, но Дилан проворно отобрал её у меня.

«Нет. Сегодня вечеринка, забыла? — пестовал он. — Ты должна быть свежа и прекрасна».

«Тогда убери эту гадость подальше от меня. Я голодна».

«Чего желает моя госпожа?»

«А что предложишь?»

«Дома есть только моя кровь и остатки сырого мяса. Мы можем съездить в соседний городок. Я знаю отличный ресторан».

Я вцепилась в его шею и долго не могла напиться. Голод усилился.

«Поехали. Только давай без шуточек, я не в том настроении. Чёрт! Ты разодрал моё платье!» — это была сущая мелочь, но она разозлила меня.

«Мне оно всё равно не нравилось. Надень какое-нибудь другое. У тебя их целая комната».

«Ты думаешь, никто не заметит платья за пять тысяч долларов?»

«Можно подумать, на нём висит бирка с ценником».

«Лучше замолчи сейчас, не продолжай», — предупредила я.

В гардеробной нашлись подходящие джинсы и более-менее неброский топ. И то и другое стоило немалых денег, но я надеялась, что мои соседки не помешаны на брендах и не особо сведущи в модных вопросах.

Переодевшись, я сразу же направилась к выходу, потому что ещё одна неудачная шутка — и я воспламенюсь.

«Диана, не уходи! Стой! Стой! Стой! — он преградил мне путь. — Тс-с, не сердись, пожалуйста…»

«Я же сказала, что не в настроении выслушивать твои подколы! Прочь с дороги!»

Он встал передо мной на колени.

«Прости. Пожалуйста, останься… Ты же знаешь, что тебе вредно нервничать. Прости. Прости меня. Прости…»

«Встань уже».

Дилан поднялся, взял обе мои руки и начал целовать их.

«Моя прекрасная… Скажи, что больше не злишься на меня?»

«Злюсь. Лучше отойди, не то порвёшь и эту одежду».

«Подожди меня здесь, я возьму ключи от машины».

Мы поехади в ресторан, потом немного прогулялись по улице. Мои мысли были заняты планированием дальнейших действий. Дилан больше не встревал со своими шуточками, и это радовало. Только вот я плохо представляла, что буду делать на вечеринке с таким дрянным настроением.

«Диана, ты помнишь, что я тебе обещал вчера?»

«Да. Но ты же знаешь, о чём я мечтаю больше всего на свете», — сказала я, имея в виду встречу с нашими детьми.

«Это опасно в первую очередь для них! Они не должны нас видеть, — он заметил, как мрачнеет моё лицо, и испугался, что я снова впаду в неконтролируемое состояние. — О, нет, Диана, дыши глубже. Вот так, тише, тише…Всё, всё хорошо, оно уходит», — он с облегчением выдохнул.

«Хорошо? Да ничего не хорошо! Лучше бы ты дал мне умереть тогда», — в сердцах выпалила я.

«Не говори так, — он прижал меня к себе. — Что мне сделать, скажи? Что угодно, даже если это будет стоить мне жизни…»

«Я хочу их увидеть, — ответила я. — Хотя бы мельком».

Он кивнул:

«Я тебя прикрою».

«Спасибо».

«Люблю тебя. Пожалуйста, не плачь, — он поцеловал меня в губы и крепко обнял. — Я всё сделаю, как ты просишь».

Дилан доставил меня почти до самого студенческого городка. Ближе было нельзя — могли заметить.

«Ты так красива, что перед тобой не устоит ни один мужчина, на которого ты кинешь хотя бы взгляд. Хочешь ещё моей крови?»

«Нет. Ты же мою сегодня не пил».

«Я подумал, тебе понадобится много сил, чтобы жить в кампусе».

«С каких это пор ты стал считать меня неженкой?» — возразила я, подставляя ему запястье.

«Ты уверена?»

«Пей!»

Он прокусил мою вену и застонал от удовольствия. Когда рана затянулась, он слизнул остатки крови с моей руки и поцеловал место, где был укус.

«Что будешь делать вечером?» — спросила я.

«Ревновать тебя и завидовать, что они могут дотронуться до тебя, а я — нет».

«Конкретней?»

«Сегодня будет приём, на котором должны присутствовать все учёные мужи. Профессор тоже должен там быть. Он не любит такие сборища, но ему нужны полезные связи для продолжения исследований. Мало кто верит в нашего гения».

«Насколько он близок к открытию?»

«Альгис сказал, что в одном шаге, но сам ещё не подозревает об этом».

«Отлично. Тем скорее покончим с ним».

«Как ты коварна…»

«Мне уже пора, Дилан».

«До завтра?» — с надеждой посмотрел мне в глаза он.

«Не знаю».

«Я тебя люблю».

«Я тебя тоже люблю», — слабенько, но всё же улыбнулась я.

«Знаю. Иди, попытайся повеселиться. У тебя всё получится», — сказал Дилан. Теперь он часто пытался приободрить меня ласковыми словами, чтобы уберечь от депрессии. Это было мило, и я привыкла.

Я появилась, когда вечеринка уже вовсю гремела.

За первые полчаса я не увидела ни одного знакомого лица и подумала, что, может быть, некоторые вовсе не захотели идти. Однако народу были толпы, кто-то уже успел напиться и шатался, толкая других таких же.

Мне было совсем не весело, я обогнула зал по периметру, вышла на улицу и устроилась на ступеньках.

«Его нет?» — спросил Дилан.

«Нет».

У Дилана дела обстояли лучше моих: он с интересом выслушивал откровения профессора Альберта Линнемана и уже успел намекнуть, что прибыл в этот город в поисках перспективных проектов, которые нуждаются в инвестировании. Они с профессором договорились встретиться на следующей неделе и обсудить вопрос более детально.

«Не расстраивайся. Смотри, небо чистое. Сегодня прекрасный вечер. Наслаждайся моментом, Диана, всё будет хорошо», — подбодрил меня Дилан.

Я сидела на улице, пока не озябла. Пришлось вернуться в зал и взять для виду стакан с лимонадом. Хотелось танцевать, но было нельзя, поэтому всё, что мне оставалось делать, — это глазеть по сторонам.

Вскоре я заметила Алекса: он танцевал с девушкой из нашего кампуса, той самой, которая, по словам Дилана, готова была подложить мне в постель ядовитую змею.

«Помнишь, как мы с тобой отжигали в Аргентине?» — напомнил Дилан.

«Не представляешь, насколько я хочу сейчас танцевать…»

«Мы можем придумать тебе легенду на выходные и съездить куда-нибудь, развлечься. Наденешь маску».

Надеть маску означало для меня устроить полное безумие на глазах у публики и на несколько часов стать другим человеком. Действенная терапия, когда нужно отвлечься от тяжких дум.

«Пожалуй, — ответила я. — Но я не хочу откладывать».

«Помни, что у тебя есть конкретная цель и что я наблюдаю за тобой».

«Я помню, не волнуйся. А теперь попрошу хотя бы час тишины. Не мешай мне».

Я протиснулась ближе к центру танцпола и позволила телу изгибаться под музыку. Мои мысли тем временем усиленно искали пути ускоренного завершения нашего задания. Ибо после него нас ждала встреча с детьми или хотя бы с Максимом.

Девицы, что танцевали рядом, пару раз толкнули меня. Я сделала вид, что ничего не заметила. Народ вокруг меня начал потихоньку расступаться, а я уже не видела никого и ничего, просто наслаждалась моментом, как советовал Дилан.

Я опомнилась только когда почувствовала, что на меня смотрят абсолютно все. Я медленно повернулась вокруг собственной оси, поправила растрепавшиеся и вновь начавшие виться волосы и замерла.

«Поздравляю, кое-кто спалился…» — прокомментировал Дилан.

Кто-то смотрел на меня с восхищением, кто-то с завистью, а кто-то вовсе с ненавистью. Мне, конечно, было приятно и то, и другое, и даже третье, но я изобразила на лице испуг и удалилась из зала.

«Хотела получить одного, а получишь всех сразу. Жаль, я не видел, как ты танцуешь».

«Ты видишь, как я танцую, почти каждый день».

Я вышла на улицу и устроилась на уже знакомых ступеньках.

Парни, что курили вейп, крикнули, что я классно танцую, но подходить ко мне не стали, постеснялись.

Кто-то сзади коснулся моей спины, я мгновенно вскочила и оглянулась: это был очень крупный мускулистый парень, видимо, старшекурсник.

— Скучаешь, детка? — томным голосом спросил он.

— Нет.

Он снова потянулся ко мне, я потребовала убрать руки. Парень рассмеялся моему акценту. Я едва сдержалась, чтобы не разбить его голову о колонну. На шум начал стекаться народ, но никто не вмешивался.

«Диана, только не пались ещё больше».

«Я просто пну его по яйцам, не переживай».

«Не нужно. Будь сегодня беззащитной девочкой, дай ему скрутить тебя».

«С тебя причитается».

Здоровяк заключил меня в объятия. От него противно разило пивом, словно он только что вышел из пивного душа.

Я вскрикнула от отвращения, когда он попытался поцеловать меня. Кто-то из наблюдавших за происходящим засмеялся. Некоторые достали камеры и стали снимать. Так как ещё больше рассекречиваться было нельзя, я вынуждена была беспомощно барахтаться и звать на помощь.

Наконец, двое ребят подбежали и высвободили меня из пьяных объятий, а я очень натурально изобразила состояние шока и даже пустила слезу. Одним из ребят оказался Алекс. Я поблагодарила их на английском языке и направилась к своему кампусу.

«Он будет идиотом, если не догонит тебя. Ты всё сделала, как надо, молодец!» — сказал Дилан.

— Мери! Мери! Подожди! — услышала я русскую речь.

Алекс поравнялся со мной.

— Позволь тебя проводить?

«Видимо, не совсем идиот», — усмехнулся Дилан.

— Я могу дойти сама, спасибо, — вежливо, но отстранённо ответила я Алексу.

— Извини, я не представился сегодня днём. Алекс Линнеман.

— Будем знакомы, Алекс. Как меня зовут, ты уже знаешь.

— Пройдёмся немного? — предложил он.

— До кампуса, — ответила я.

— Здесь есть очень красивый сад. Видела бы ты, как он цветёт весной…

— Уже прохладно. Да и не очень-то удачный выдался вечер, — грустно сказала я. — Завтра все будут показывать на меня пальцем. Думаю, тебе не стоит общаться со мной…

Он снял с себя пиджак и накинул мне на плечи в знак того, что настаивает на прогулке. Его распирало любопытство по поводу моей персоны.

— Где ты научилась так танцевать?

— Родители отдали меня в танцевальную группу, когда мне было пять лет. Научилась. Я очень люблю танцевать. В танце я забываю, где я и кто я.

— Это здорово — заниматься тем, что любишь, — задумчиво сказал Алекс.

— Наверное, у каждого есть любимые занятия.

— Я вот с детства мечтал стать художником, как мама.

— Что же тебе мешает?

— Отец хочет, чтобы я продолжал его путь.

— Твой отец тоже микробиолог?

— Да. Ты — первая девушка, которая не знает, что я — сын профессора Линнемана.

— Если тебя это оскорбляет, то я не настаиваю на общении.

— Нет-нет, это меня не оскорбляет, просто я очень недоверчив от природы.

— Так чем же прославился твой отец?

— Эм-м… он изобретает препарат, который позволит человеку жить вечно.

Я присвистнула:

— Вот так замахнулся…

— У меня дома живёт крыса, Эрни, которой уже четырнадцать лет.

— Впечатляет. Но ты посмотри на это с другой стороны: если люди станут жить вечно, наша планета погибнет от перенаселения. Нас и так уже десять миллиардов, куда уж больше. Нет, я — за естественный отбор и отмеренный человеческий век.

— Ну, во-первых, препарат будет настолько дорогим, что его не смогут себе позволить люди, скажем так, среднего достатка; во-вторых, разве ты никогда не мечтала о бессмертии?

«Вечно молодой, вечно пьяный…» — пропел голос Дилана, я прыснула со смеху.

— Что, смешной вопрос? Хотела бы или нет?

— Нет, не хотела бы. Представь, что ты вколол себе этот эликсир вечной молодости, а твоим родным — не досталось, и ты живёшь и смотришь, как они стареют, потом умирают, потом ты начинаешь ненавидеть и проклинать себя…

«Диана, остановись…»

— В общем, извини, конечно, но идея твоего отца вовсе не кажется мне такой уж радужной.

— Напротив, мне нравится, что у тебя есть своё личное мнение, а не: «Ой, я хочу быть вечно молодой и красивой! Ты достанешь мне эту сыворотку?»

— Кошмар какой… — усмехнулась я.

— Я рад знакомству с тобой, Мери, — признался Алекс.

— Спасибо. Но будешь ли ты рад этому знакомству завтра — вот в чём вопрос, — напомнила я про потасовку на крыльце.

— Проверим? — повернулся он ко мне и начал приближаться.

Я оглянулась.

— Мы далеко ушли от кампусов…

— Здесь хорошо, правда?

— А… Алекс, не надо, ладно?

Он попытался поцеловать меня в губы. Я отстранилась, попутно снимая с плеч его пиджак, поэтому его губы лишь легонько кокнулись моей щеки.

— Я же просила: не надо! Забери свой пиджак! — чуть не плачущим голосом воскликнула я.

Я побежала по направлению к кампусу, Алекс пару раз окликнул меня, но не стал останавливать.

«Умница, — произнёс голос Дилана в моей голове. — Ты всё сделала лучше некуда. Теперь будь осторожна, проверь, не подложили ли тебе какой-нибудь сюрприз в постель».

«Думаешь, он клюнул?»

«Он уже твой, бери, пока горячий, завтра обязательно поговори с ним».

«Ладно».

Народ ещё не вернулся с вечеринки в общежитие, так что я спокойно приняла душ и легла спать. Тяжёлый сон мгновенно навалился на меня, и Дилан, как неотделимая часть меня, тоже присутствовал там.

Раньше, когда мы только обрели бессмертие, нам казалось странным видеть одни и те же сны. Потом мы привыкли. Иногда я пыталась прогнать Дилана из своей головы, но делала это только когда злилась на него, а вовсе не от усталости. Нас сделали единым существом, мы оба знали, что чем дальше друг от друга находимся, тем слабей и беззащитней становимся. Только так нас и можно уничтожить. Поэтому свои уязвимые места мы держали строго в тайне.

Проснуться меня заставил шум вокруг постели.

«Началось», — сказал Дилан.

«Ненавижу такие моменты… Нет никого противней ревнивых баб…» — мысленно проворчала я.

Я открыла глаза и спросила по-английски:

— Что вы делаете?

— Ничего, — хихикнули соседки.

— Дайте поспать, пожалуйста, — но, не успела я перевернуться на другой бок, спиной к ним, как услышала.

— Куда ты ходила с Алексом?

— Никуда.

— Он тебе нравится?

— Не ваше дело.

«У-у-у, как грубо, дорогая. Они тебе это запомнят», — прокомментировал Дилан.

— Он нравится нашей подруге, так что больше не приближайся к нему. Ясно? — активно жестикулируя, заявила темнокожая губастая пышка.

— Это естественный отбор, детка, — сонно ответила я и накрылась одеялом с головой.

«Они тебя покарают за это».

«Что ты предлагаешь? Уступить им?»

«Если будут сильно доставать, снимем тебе квартиру. Ты должна сосредоточиться на Алексе. Остальное неважно».

Девочки меня мало волновали, а вот завтрашнее тыканье в меня пальцем могло подпортить мне конспирацию.

Спать одной было скучно и гадко, но я всё-таки заставила себя хотя бы немного отдохнуть.

Утром меня разбудила та же темнокожая Моника:

— Ты до обеда собираешься спать? — кричала мне она.

Я нахмурилась, не сразу сообразив, что делаю в этом балагане.

— Тебя это волнует? — огрызнулась я.

— У меня из сумки пропал красный лак!

— А у меня — тушь! — поддержала другая соседка.

— Как некрасиво! — поддакнула третья.

Я бросила взгляд на свою сумку: её никто не трогал, вчерашнюю одежду, висящую на стуле, тоже, значит, подкинуть пока ничего не успели.

— Ну так приберите своё барахло, — грубо ответила я, но тут же добавила с игривым пренебрежением. — Не рекомендую воевать со мной. Со мной выгодней дружить.

— Если не отстанешь от Алекса, тебя выкинут из этого общежития за воровство, и ты покатишься обратно в свой свинарник! — начала угрожать Моника.

— Одни мои джинсы стоят больше, чем весь твой гардероб, так что закрой рот и убери отсюда своё рыло. Если хотя бы прикоснёшься к моим вещам, твоя жирная задница первой покинет этот клоповник, — я встала с постели и пошла умываться.

«Н-да, ругаешься по-английски ты лучше, чем разговариваешь», — впечатлился Дилан.

«Ты понял, зачем я это делаю?»

«Ничего не смыслю в этих ваших женских делах», — был ответ.

«Обойдёмся пока что без съёмной квартиры, — я привела себя в порядок и посмотрела в зеркало. — Как я выгляжу?»

«Выглядишь опасной, Диана. Не забывай, что ты должна быть Мери», — напомнил Дилан.

Я мило улыбнулась, послала Дилану воздушный поцелуй и состроила наивный взгляд: «А так?»

«Так перебор».

«Тебе тоже не помешало бы заняться делами», — сменила я тон на более резкий.

«Мне сегодня нужно было ехать в Лондон, но так как ты занята, пошлю туда Бернарда. Буду упиваться до беспамятства. Хочу увидеться, если ты, конечно, не пойдёшь на свидание с Алексом».

«А я хочу, чтобы от тебя была польза! Ясно тебе?» — рявкнула на него я.

«Да, моя госпожа. Что я должен делать?»

«Позвони в клининговую службу, пусть приведут дом в порядок. Скоро ты устроишь приём в честь подписанного контракта. Всё должно быть по высшему разряду. Да, и купи наручники и кровать с кованой спинкой».

«Тебе разонравилась наша кровать?»

«Считай, что так. Исполняй».

«Слушаюсь, моя госпожа, — сказал он и замолчал, однако через несколько секунд продолжил. — Я чувствую, что с твоим настроением что-то не так. Пожалуйста, пообещай, что вернёшься домой, если они будут приставать к тебе».

«Хватит уже трястись надо мной!» — снова разозлилась я.

«Будь осторожна. Хорошего дня, любовь моя».

«Тебе тоже».

Неожиданная популярность свалилась на меня, как только я вошла в здание университета: кто-то просто глазел и шептался за спиной, кто-то смеялся, показывая друзьям видео, где я отчаянно пыталась вырваться из объятий здоровяка.

Популярность не входила в мои планы, поэтому я шагала по коридору, стыдливо опустив взгляд под ноги.

Как чистильщик я помнила, должна избегать попадания в объективы фото- и видеокамер. Но какой в этом смысл, если все коридоры в университете просматриваются камерами слежения? Так что я научилась пренебрегать правилами в разумных пределах.

Второго сентября в расписании стояло три пары, и только одна из них — вместе с Алексом. Пока я искала аудиторию, едва не опоздала на занятие. Пришлось занять место на последнем ряду.

Алекс сидел спереди и время от времени оглядывался на меня.

«Как трогательно…» — посмеялась про себя я.

На перемене Алекс подошёл ко мне:

— Привет.

— Привет, Алекс.

— Я хотел извиниться за вчерашнее.

— Извинения приняты. Ты тоже извини. Здесь всё по-другому, не как дома. Все такие раскрепощённые. Я испугалась вчера… ты знаешь, у меня ещё никогда не было отношений.

— У тебя никогда не было парня? — поднял брови от удивления он.

— Нет, — глядя ему прямо в глаза соврала я. — Я всегда мечтала, чтобы мой первый мужчина стал и моим последним, чтобы прожить всю жизнь вместе. Как мои мама с папой. Они всегда были лучшим примером для меня.

— Почему были?

— Они погибли в автокатастрофе десять лет назад.

— Сочувствую.

— У меня ещё остался старший брат. Благодаря ему я здесь. Ну и бабушка с дедушкой…

— Ты напоминаешь мне мою маму.

— Потому что она тоже русская?

— Да. Вы, русские, более прямолинейны, прямодушны.

— «Вы, русские»… — повторила его слова я. — А ты больше кто: британец или русский?

— Британец, конечно. Я бывал в России всего пару раз. Но я хотел бы, чтобы моя девушка была похожа на мою маму, — намекнул он.

Я взглянула на часы:

— Алекс, ты извини, у меня через пять минут занятие… — я кокетливо улыбнулась и жестом показала, чтобы он поцеловал меня в щёку.

Он обнял меня, и его губы потянулись к моим. Я позволила ему короткий поцелуй, тем более что это было у всех на виду.

— До встречи, — мягко отстранилась я.

— Увидимся! — сверкнул Алекс европейской улыбкой.

В этот раз даже обошлось без едких шуточек со стороны Дилана. Он лениво наблюдал за тем, как в доме трудится рабочая бригада, и курил сигару.

«Как-то легко он меня отпустил, не находишь?» — спросила я у Дилана.

«Попробуй узнать, где он бывает после университета».

«Да. Сегодня вечером пойду в сад, в который Алекс водил меня. Раз он показал мне его, значит, частенько бывает там».

«Хочешь, встретимся?» — предложил Дилан.

«Мне хочется побыть в тишине. Нужно настроиться. Увидимся позже».

Оставшиеся две пары я честно пыталась вникнуть в материалы лекций, задавала вопросы, и кое-что даже показалось мне интересным.

Дилан молчал почти весь день, он был дома и скучал.

Вечером я, как и планировала, уединилась на скамье в саду, взяв с собой ультрабук, чтобы переписываться с Максимом. В сети меня уже ждало сообщение от него:

«Привет, Анюта, извини, что так долго не писал тебе, ездил на соревнования в Чехию. Теперь наконец-то дома, выжат, как лимон. Следующие соревнования через полгода, можно немного перевести дух. Решил снова устроиться к кузену: и работа, и практика заодно. Правда, отношения у нас с ним те ещё, ну, ты знаешь…

Кстати, Миша взял академку, так что наши ряды поредели. Он хакнул чью-то секретную базу данных и решил отсидеться годик в армейке. Вот так, а мы сидели за одной партой с седьмого класса. Всё меняется.

Дед после смерти бабушки сошёл с ума, зовёт меня именем отца. Это так противно, не представляешь… Я уже думал сменить отчество, взять мамино: Александрович. Только спасёт ли это? Как считаешь, стоит заморачиваться или нет?

Что это я о себе, да о себе… Как ты? Как тебя принял новый коллектив? Есть кто-нибудь русский?»

Я тут же принялась строчить ответ:

«Уехал на соревнования — и не сказал мне? Ты же знаешь, как я болею за тебя! Расскажи, пожалуйста, подробней? Где? Как? Каков результат? Р-р-р, ну ты и скрытник! Я очень и очень зла!

А вот отчество, я думаю, не стоит менять: во-первых, оно настоящее, и есть особая сила духа в том, чтобы принимать данность такой, какая она есть; во-вторых, у тебя красивое отчество, так что мой ответ — нет, однозначно.

Что касается меня, то два первых дня — это сущий кошмар. Ты готов выслушать этот поток?

Итак… В общем, вчера состоялась вечеринка в честь начала учебного года, я решила пойти туда и, как это обычно бывает, закрутилась в танце. Опомнилась я, когда заметила, что на меня все смотрят и снимают на камеру. Я испугалась, выбежала из зала и села на ступеньки отдышаться. Вдруг кто-то провёл рукой по моей спине, я вскочила на ноги. Это оказался какой-то парень, вдвое крупнее меня. Он начал приставать, схватил, полез целоваться. Я закричала и стала звать на помощь.

На крыльце собралась толпа и — не поверишь! Они просто стояли и снимали происходящее на камеры!

В конце концов, нашлись двое ребят, которые спасли меня, один даже вызвался проводить. Выяснилось, он говорит по-русски (его мама была из России). Но оказалось, что он сын какого-то так известного профессора и пользуется обильным вниманием девушек.

Сегодня соседки объявили мне войну, обвинили в воровстве и т. д. В общем, детский сад, а не университет. Так что я не знаю, сколько продержусь в этом чужом и неприветливом месте. Мне так одиноко здесь, хочу обратно, в родные края…

Максим, а если бы я приехала, мы могли бы встретиться?» — над последним вопросом я сидела едва ли не час, потом, когда отправила сообщение, успела пожалеть об этом. Максим мог неправильно понять мои намерения.

«Это было лишним. Диана, пожалуйста, держи себя в руках», — сказал Дилан.

Я отправила второе сообщение вдогонку первому:

«Прости, это был глупый вопрос. Мне просто хочется сохранить то общение, которое у нас с тобой есть».

На улице стемнело. Я выключила компьютер и позволила истерике вырваться наружу. Теперь, когда я мысленно допустила возможность личной встречи с Максимом, это желание превратилось в навязчивую идею. Как же безумно мне хотелось увидеть сына…

«Ты превращаешься в плаксу, моя госпожа», — грустно сыронизировал Дилан.

«А ты, я вижу, доволен тем, что превратился в чудовище…»

«Всё относительно. Мне нравится наша жизнь. Быть чудовищем не так уж и плохо и, согласись, куда интересней».

«Мне больно оттого, что ты всю жизнь относился к Максиму, как к неродному сыну. Я не могу этого понять, и простить тебе этого я тоже не могу. Он ни разу не слышал от тебя, что ты его любишь, и вот что из этого вышло… Максим — вылитый ты, а тебе плевать».

«Это не так, Диана, и ты это знаешь. Да, я был отвратительным отцом, но Максим вырос, и уже поздно пытаться что-то исправить».

«Уйди прочь из моей головы! Ненавижу тебя!» — прогнала его я и почувствовала, как остатки сил покидают моё тело, и оно уже не может сопротивляться рыданиям. Неконтролируемое состояние снова приближалось.

«Я сейчас приеду», — коротко сказал Дилан.

Мне было уже всё равно, приедет он или нет. Я обеими руками вцепилась в спинку скамьи и пыталась удержать самообладание. Вдруг рядом послышались чьи-то шаги.

— Мери, это ты? Что с тобой? Что случилось? — услышала я русскую речь.

Это был Алекс, я совершенно забыла, что пришла сюда караулить его.

Я ничего не ответила, но начала усиленно тереть глаза рукавом.

— Тебя кто-то обидел? — не унимался Алекс.

— Нет… — с трудом выдавила я.

Я призвала на помощь все свои силы, чтобы тело продолжало слушаться меня.

— Тебе плохо?

— Да.

Алекс обнял меня. Я не стала сопротивляться: добыча сама шла мне в руки, и это было приятно.

— Ты заболела? Может быть, вызвать скорую или проводить тебя до кампуса?

Я покачала головой. Риск впасть в забытье всё ещё оставался, глаза сами закрывались, я старалась сосредоточиться на мишени, которая сидела рядом.

«Диана, постарайся успокоиться… Ответь что-нибудь? Я тебя не слышу. Чёрт, господи, да ответь же! — начал терять самообладание Дилан. — Прости, любовь моя, я не хотел тебя обидеть… Попроси Алекса уйти».

— Не хочу… — пробормотала я и сама не поняла, кому из двоих был адресован ответ.

Мне всё же удалось немного успокоиться, кризис миновал.

«Я в порядке, можешь не волноваться», — сказала я Дилану.

«Я останусь рядом на всякий случай, не буду мешать».

— Извини, что напугала тебя… Просто чувствую себя здесь не в своей тарелке.

— Тебя точно никто не обидел?

— Точно. А что ты тут делаешь?

— Был в лаборатории, работал над ненавистной тебе вакциной.

— Я думала, в свободное время ты занимаешься рисованием…

— Всё не так просто, — задумчиво произнёс он и тяжко вздохнул, затем продолжил уже более радостным голосом. — Но иногда я всё-таки беру в руки карандаш! Хочешь, нарисую тебя?

— Не знаю… — тихо, почти шёпотом ответила я.

— Не грусти. Тебе очень идёт, когда ты улыбаешься. А у меня идея: хочешь, пойдём в кафе?

— Не отказалась бы… Только у меня тут куча вещей. Сейчас закину их в общежитие, хорошо?

— Ладно, конечно, идём, — с улыбкой кивнул он.

Наше приближение к кампусу было замечено неравнодушными к Алексу девочками, поэтому, когда я появилась в комнате, меня уже ждала целая компания его поклонниц:

— Тебе не ясно? — кривляясь, предъявила мне белокурая девица, с которой Алекс танцевал вчера на дискотеке.

— Он мне нравится. Я ему тоже, — сказала я, и девица тут же преградила мне дорогу. — Ты мне мешаешь. Уйди с дороги, — выдержала её напор я.

Я положила ультрабук и тетради в дорожную сумку и вышла. Было понятно, что девочки придумают что-нибудь, чтобы отомстить мне, и это тоже было мне только на руку, я наперёд знала, что случится.

«Диана, я ещё нужен тебе?» — спросил Дилан.

«Да. Есть идея. Жди меня после кафе».

«Что я должен делать?»

«Собьёшь меня. Пока что жди сигнала».

— Похоже, меня ожидает весёлая ночь! — сказала я Алексу, когда вышла к нему.

— В каком смысле?

— Ты очень нравишься девушке, той, с которой был вчера на вечеринке.

— Кэндис, — усмехнулся он. — Это она мечтает быть вечно молодой и красивой.

— Интересно, что же она будет делать со всей этой вечностью?

Алекс пожал плечами.

— А что бы ты делала с ней?

— Пф! Ударилась бы во все тяжкие, у меня бы поехала крыша от осознания, что я бессмертна.

— Например?

— Затрудняюсь ответить, — сказала я, но при этом в моём сознании возникли сцены наших с Диланом безумств.

Дилан в этот момент сидел в машине всего в паре кварталов от меня и довольно улыбался. Уж он-то был несказанно рад нашему бессмертию.

— А ты?

— Я стал бы великим художником. И рисовал бы свою возлюбленную во всевозможных образах.

«Парень — романтик, — поделился умозаключениями Дилан. — Осторожней: романтики — непредсказуемые и отчаянные люди».

«Тем интересней всё получится!» — ответила я.

— Некоторые ищут любовь всю жизнь. А ты говоришь о вечности. Как думаешь, смог бы ты любить вечно?

— Хороший вопрос, но у меня пока что нет на него ответа. Я ещё не принял вакцину, тем более что она не готова: нужны огромные средства на исследования и испытания. Очень тяжело найти добровольцев, которые согласятся на то, чтобы им вкололи экспериментальную вакцину: в 90 % случаев это смертельно. Ладно, не будем больше об этом. Расскажи, из какого ты города? У тебя есть друзья?

«Теперь у тебя есть всё, чтобы сделать профессору предложение, от которого он не сможет отказаться. Найди ему подопытных людей», — сказала я Дилану.

«Да, моя госпожа», — ответил он.

— Я из Москвы. В школе и университете у меня были друзья, но самым близким другом всегда оставался мой брат. Когда не стало родителей, мы остались одни друг у друга. А у тебя?

— Нет. Только товарищи. На дружбу никогда не хватало сил и желания, а братьев и сестёр у меня нет.

— А Кэндис — это твоя девушка?

— Ну, мы гуляли вместе, спали пару раз, но ничего серьёзного.

— А вот она, похоже, так не считает. Ты тот ещё сердцеед! Надо быть с тобой осторожней.

Алекс рассмеялся. Мы вошли в кафе, заняли уютный диванчик возле окна.

— Здесь самый вкусный кофе в городе, можешь поверить знатоку. Ты любишь кофе?

«Видимо, не раз водил сюда девушек», — заключила я.

«Тоже не отказался бы от ванильного капучино…» — прокомментировал Дилан.

— Конечно! Я буду ванильный капучино, — довольно улыбнулась я, чтобы поддразнить Дилана.

Алекс, конечно же, ничего не подозревал об этом, поэтому улыбнулся в ответ.

— А пирожные ты любишь?

Дилан изобразил жест «два пальца в рот», он знал, что я терпеть не могу сладкую выпечку и готова питаться одним лишь мясом и свежей кровью.

— Ну… я берегу фигуру, — уклончиво ответила я.

Наша беседа текла легко и непринуждённо. Мы слегка перекусили (я не стала наедаться, так как вечером по плану должна была попасть под машину), Алекс пересел поближе ко мне, взял за руку.

Когда мы вышли на улицу, он поцеловал меня в губы, немного несмело и очень нежно. Я всем телом чувствовала его трепет. И всё было совершенно не так, как с Диланом, без резких движений и укусов до крови. Я изо всех сил старалась вспомнить, каким был мой первый в жизни настоящий поцелуй и как я себя тогда вела.

— Ты так не похожа на других… — прошептал он и снова поцеловал.

Мы стояли в обнимку так долго, что у меня затекла шея и захотелось спать.

— Уже поздно…

— М-м-м… — заупрямился Алекс. — Побудь ещё чуть-чуть, мне не хочется тебя отпускать…

— Мне немного страшно.

— Чего ты боишься?

— Что слишком быстро приблизилась к тебе, что ты поиграешься и бросишь меня, как остальных девушек.

— Но ты, правда, нравишься мне! Это, конечно, прозвучит смешно, но я, кажется, впервые в жизни влюбился.

«”Кажется”… Н-да, какой врунишка!» — возмутилась я.

Меня не устраивали признания, лишённые конкретики. Хотелось сказать: «Если не уверен, лучше молчи».

«Ты же не замуж за него собралась», — усмехнулся Дилан.

«А вот это ещё не факт. Кстати, сейчас ты мне понадобишься. Выезжай. Собьёшь меня, но не очень сильно».

«Зачем?»

«Сам догадайся. И ты же хотел увидеться. Делай, как говорю».

«Я всё сделаю», — неохотно пообещал он.

Предвкушение грядущих событий грело душу, захотелось прыгать и кричать, чтобы мне скорей показали, как это произойдёт. Но перед Алексом нужно было вести себя, как милая скромная девушка Мери.

— Мне, правда, пора. Завтра рано вставать… — сказала я, проникновенно глядя ему в глаза.

— Я тебя провожу, потом возьму такси до дома, моя машина сейчас на сервисе.

— Хорошо.

Я заметно повеселела, начала рассказывать смешные истории из прошлого, дурачиться, показывать Алексу какие-то фигуры и элементы танца, тянула время, чтобы в нужный момент выбежать на дорогу.

Дилан был уже близко. Мы с Алексом увлеклись игрой: он пытался поймать меня, а я смеялась и в самый последний момент выскальзывала из его рук. Всё случилось очень быстро: протискиваясь между плотно припаркованных друг к другу автомобилей, я попятилась в сторону проезжей части спиной вперёд, чтобы не выпускать Алекса из виду. Алекс заметил приближающуюся машину, когда она была уже в паре метров от меня. Он успел только выкрикнуть моё имя.

Быть сбитой машиной оказалось адски больно: сначала я прокатилась на капоте, потом свалилась на асфальт и несколько раз перекувыркнулась. Я скорчилась и застонала от нестерпимой боли. Никогда больше не захотела бы повторить этот трюк.

«Диана, как ты?»

«Выходи из машины, кричи и обвиняй меня в том, что я поцарапала твой бампер. Будь груб со мной. И ругайся на английском».

Дилан тяжело вздохнул, но вышел из машины и сделал всё, как я говорила: сначала посмотрел на помятый бампер, потом повернулся ко мне:

— Ты что натворила, сучка? — он схватил меня за шиворот, поставил на ноги и оттащил с проезжей части.

Тут же подскочил начавший отходить от шока Алекс:

— Мери! Мери! Ты в порядке?

Я едва заметно кивнула, хотя едва держалась на ногах.

Дилан заорал на меня:

— Знаешь, сколько будет стоить ремонт? Ты думала, я отвалю тебе денег за то, что ты бросилась мне под колёса? Да я тебе, сучка, сам выставлю такой счёт, что будешь расплачиваться за него всю жизнь!

«Хороший мальчик, — мысленно похвалила я. — Теперь ударь меня».

«Это уже слишком. Диана, не заставляй меня…»

«Исполняй же, чёрт возьми!»

Он влепил мне пощёчину, не пожалел сил. Осмелевший, наконец, Алекс, оттолкнул Дилана, хотя тот был почти на голову выше и крупнее, затем ударил его кулаком в лицо.

«Не отвечай на удар, сделай вид, что тебе очень больно», — сказала я.

Дилан согнулся, с полминуты стоял, опёршись на капот своей машины, и приходил в себя.

Силы покинули моё тело, я свалилась на асфальт и зарыдала, причём вполне искренне. Мне хотелось сейчас быть в другом месте, с другим человеком. А тут я обязана охмурять парня, ровесника моего сына.

Да, конечно, я понимала, что это всё игра, правила которой придуманы мной же, но моё тело было слишком измотано, а душа изъедена болезненными переживаниями, не касающимися наивного Алекса.

«Скажи, что если ещё раз попадусь тебе, я буду расплачиваться с тобой своим телом».

— Только попадись мне ещё, будешь расплачиваться со мной своим телом! — очень зло выругался Дилан и плюнул рядом со мной. — А ты, — обратился он к Алексу, — ещё ответишь за то, что сделал.

Затем Дилан сел в машину и уехал. Он был на самом деле рассержен на меня.

«Молодец!» — похвалила я его.

«Никогда больше не заставляй меня этого делать!» — обиженно и с надрывом заявил Дилан.

«О-о-о, что я слышу… Соберись, крепкие нервы тебе ещё пригодятся».

«Что опять ты задумала?»

«Игра ещё не кончилась, ты всё увидишь».

«Диана, пожалуйста, без глупостей…»

Я всё ещё сидела на холодном асфальте и ждала, пока треснувшая тазобедренная кость срастётся. Сейчас мне не помешали бы пара глотков свежей тёплой крови.

Алекс помог мне встать, поймал такси, которое доставило нас до самого кампуса. Он сказал таксисту, чтобы тот подождал пару минут. Я не стала сразу прощаться с Алексом, тянула время, чтобы восстановить силы. Тело всё ещё болело.

Окна общежития не горели, но я предполагала, что меня уже ожидает «сюрприз» от девочек.

— Тебе очень больно? Может, надо было отвезти тебя в больницу? — суетился возле меня Алекс.

— Нет, высплюсь и завтра буду в порядке, — я сложила руки на груди и опустила голову вниз.

— Мери? Не бери в голову. Этот подонок не стоит того, чтобы ты переживала.

— Спасибо за поддержку, Алекс… Прости, я, наверное, возьму билет и уеду, мне здесь не место.

— Нет! — воскликнул он и заключил меня в свои объятия. — Нет, пожалуйста, не уезжай!

— Поверь, если мне не везёт, так уж не везёт.

— Мери, не уезжай… — он взял меня за подбородок и посмотрел мне в глаза. — Я хочу быть с тобой. Ты первая, кому я говорю это…

— Ты тоже очень нравишься мне, — робко ответила я, затем попросила. — Поцелуй меня?

Алекс только того и ждал: прижал меня к себе и начал страстно целовать, словно в последний раз.

— Всё, уходи, — сказала я томным голосом, а сама обвилась руками вокруг его шеи.

— Ты дашь мне свой номер телефона?

Я назвала и записала себе его номер мобильного.

— До завтра? — с надеждой спросил он.

— Да. Пока! — грустно улыбнулась я и ещё раз потянулась, чтобы поцеловать его.

Мне пришлось забыть о романтическом настрое Алекса сразу, как только я оказалась в кампусе. Меня схватили, толкнули на середину комнаты и окружили.

Одна из подруг Кэндис начала снимать происходящее на мобильник.

— Он — мой! — крикнула Кэндис, всем своим видом показывая агрессию.

Я знала, что нужно делать, чтобы ещё больше спровоцировать её:

— Нет, — ответила я с высоко поднятой головой. — Умей проигрывать, детка. И лучше поищи себе кого-нибудь другого.

— Он никогда не будет твоим! Держись от него подальше, сучка, или ни один парень больше не посмотрит на тебя!

— Да? И что же ты мне сделаешь? Можешь лаять, сколько влезет, я тебя не боюсь, и твоих шестёрок тоже, — я направилась к своей кровати, но меня снова толкнули, повалили на пол и набросились.

«Диана, уходи оттуда!» — взволнованным голосом потребовал Дилан.

Я ничего не ответила.

Меня избивали ногами до тех пор, пока я не перестала подавать признаков жизни. Надо сказать, девочки поступили очень неосмотрительно. Окажись я обычной девчонкой, моё состояние расценивалось бы как средней тяжести или даже тяжёлое. Всё лицо опухло, нос был как минимум трижды разбит, из него текла кровь, щека проткнута насквозь шпилькой, бровь разорвана. Кто-то из пятерых начал волноваться, что я умру, и все будут виноваты. Но никто так и не подошёл ко мне, не вызвал скорую помощь.

«Ты с ума сошла? — ругался Дилан. — Зачем ты это делаешь?»

«Встретишь меня за футбольным полем».

Несколько минут я лежала и пыталась восстановиться. Стало ясно, что мне не удастся самостоятельно пересечь футбольное поле. А перспектива провести здесь ещё полночи меня не прельщала.

Тело приходило в норму медленно: слишком много травм сразу и слишком мало энергии. От боли я проклинала это гадкое место и его обитательниц.

«Я могу прийти, забрать тебя», — предложил Дилан.

«Возьми такси, жди в машине около кампуса, я спущусь без твоей помощи».

«Буду через пять минут», — ответил Дилан и тут же выскочил из своей машины. Ему почти сразу удалось поймать такси.

Встать на ноги удалось не с первого раза: я закашлялась кровью, в горле всё хрипело, дышать удавалось с трудом.

— Я же говорила, она живая, — брезгливо и так, чтобы все услышали, сказала Кэндис.

Вся компания следила за моими движениями.

Я уползла в ванную, умылась и посмотрела в зеркало: лица не узнать, оно всё было в ранах и гематомах от шпилек бывшей пассии Алекса.

После я собрала самые ценные вещи (ультрабук, тетради, документы и прочую электронику) и поплелась вниз, держась за перила.

Такси уже ждало меня. Дилан прижал меня к своей груди и завёл наш извечный немой диалог:

«Может, скажешь, зачем всё это?»

«Невыносимо жить в этой общаге. Завтра поймёшь, зачем. Хватит вопросов. Проваляюсь пару дней дома. Найди мне съёмную квартиру где-нибудь ближе к дому».

«Ладно».

Из такси мы пересели в нашу машину, добрались до дома без происшествий. Как только входная дверь захлопнулась за нами, Дилан опустился передо мной на колени и подставил шею. Я долго не могла утолить жажду и остановилась, только когда почувствовала, что ему больно.

«Спасибо», — сказала я ему.

Кровь с новой силой потекла по моим жилам, раны начали затягиваться быстрее.

Дилан отнёс меня в комнату, мы набрали ванну и долго сидели в ней, пока сонливость не начала одолевать нас.

«Нам надо научиться легче переносить расстояния», — подумалось мне.

«Какая в этом необходимость?»

«Мы крайне неэффективны, когда не можем отойти друг от друга на пару шагов».

«Это неправда. Давай обсудим дела завтра, когда ты отдохнёшь. Слишком много событий для одного дня. Нужно развеяться. Поехали завтра в Лондон?»

«Завтра я буду целый день спать».

«Ладно, как скажешь, — ответил он, массируя мне ноги. — Смотри, всё зажило».

«Выстрел в голову заживает быстрее, чем эти синяки!» — возмущённо ответила я.

«Извини, но я не понимаю, к чему всё это было нужно».

Я засмеялась: раз Дилан ещё не догадался, значит, план отличный. Это должна быть безумно интересная игра!

Ему хотелось заняться любовью, но он понимал, что я не в том настроении и очень устала.

Девочки удивили меня: даже я не ожидала от них такой жестокости. Долго возиться с ними и думать о возмездии я не собиралась, но подумала, что неплохо было бы проучить их, если подвернётся возможность.

Спали мы, как обычно, в обнимку. Наш сон длился долго, и мы провалялись бы так целый день, если бы не звонок на мой телефон.

«Диана, это Алекс. Ответишь?»

«Чёрт… Который час?» — еле-еле разлепила глаза я.

«14:10».

«М-м… давай…» — лениво протянула я руку.

— Да?

— Мери, привет. Сегодня тебя не было на занятиях… — с хорошо заметным волнением в голосе сказал Алекс. — Где ты?

— Долгая история… Я перезвоню тебе позже, — ответила я умирающим голосом.

— Подожди! Скажи, ты решила уехать?

— Я расскажу тебе вечером, сейчас мне тяжело говорить.

Я отключила разговор и поставила телефон в режим полёта.

«Он чуть не плакал. Смотри не переусердствуй, как с Гарри», — предупредил Дилан.

«Гарри сам сел в лужу, он был слаб. Это естественный отбор, милый. Алексу не помешает лёгкий накал страстей».

Несколько лет назад мы получили задание разорить нефтяного магната Роберта Гранта. А для того чтобы до него добраться, воспользовались слабостями его сотрудников.

Главным слабым звеном стал Гарри, старший бухгалтер Гранта. Гарри, несмотря на высокую должность в процветающей компании, был совершенно не алчным, скорее даже аскетичным человеком. Он-то и не выдержал расставания с героиней, которую я играла.

«Иногда мне кажется, что когда-нибудь ты поступить так со мной», — поделился опасениями Дилан.

Я стукнула его ладонью по лбу:

«Идиот!»

«Каждый мужчина, который прикасался к тебе, в скором времени умирал».

«Потому что большинство из них были нашими мишенями. И перестань нагнетать. Ты всё равно уже мёртв».

«Я не чувствую себя мёртвым. Напротив, раньше я всю жизнь был молодым стариком, следовал каким-то дурацким правилам, тратил время на скучные вещи… а сейчас я словно проснулся, и самое важное для меня, чтобы мы с тобой были едины и счастливы».

«Да, ты изменился. И становишься красивей меня! Скоро начну ревновать…» — улыбнулась я.

«К кому?» — недоверчиво нахмурил брови он.

«К твоему отражению в зеркале».

«Никого нет и не будет прекрасней, чем ты…»

«Иди сюда, — я обняла его и закинула ногу ему на бедро. — Мне очень не хватало тебя».

«Меня без тебя нет, моя госпожа… Одно твоё прикосновение — и я запредельно счастлив. Скоро эта история кончится и у нас с тобой будет время на личные дела и на исполнение твоей главной мечты».

«Я готова уехать хоть завтра».

«Нет, Диана, сначала нужно закончить дела. Мы и так сильно рискуем».

«Понимаю, — вздохнула я. — Мне всё равно хочется увидеть, какими они стали…»

«Максим говорил, что Полина живёт с бабушкой. Думаю, с ней будет трудно встретиться. Будь готова к этому».

«Да, я готова. Тем более, она не узнает меня. Зато я знаю, что Максим любит и помнит меня. Он много рассказывал о семье. Как думаешь, он догадывается, что это я?»

«Думаю, нет. Главное, не компрометируй себя и всё будет в порядке».

«Спасибо, Дилан».

«Ещё будешь спать?» — спросил он.

«Нет, немного поваляюсь в постели. Кстати, отличный выбор, кованая спинка — что надо, — похвалила я купленную Диланом кровать. — Можешь пока заняться поиском квартиры».

«Ладно. Когда вернусь, приготовлю что-нибудь на обед».

«Можем съездить в Лондон, как ты хотел», — предложила я.

«Правда? Ты не против?»

«Хочу сегодня напиться и танцевать. В общем, ты уже знаешь, куда мы пойдём…»

Глаза Дилана загорелись. Он спрыгнул с постели, собрался и вскоре уехал.

Как только мы влились в новую жизнь, Дилан стал довольно жадным до веселья, не упускал возможности развлечься, тем более, если я была в настроении.

Пока Дилан отсутствовал, я решила проверить почту в социальной сети. Прочитала вчерашнее письмо от Максима.

«Милая Анюта! То, что я сейчас расскажу, может показаться тебе обидным, поэтому я заранее прошу у тебя прощения. Мне очень и очень жаль, что приходится признаваться в этом.

Когда ты впервые написала мне, я подумал, что ты — это моя мама, которую я когда-то потерял. Мама была моим самым близким человеком, с ней я легко мог говорить на любые, даже самые личные темы.

С твоим появлением я снова почувствовал, что мои переживания кого-то интересуют, что тебе не всё равно. Не подумай, что я использовал тебя, как жилетку, просто, кроме мамы, мне больше ни с кем не удавалось говорить по душам.

Все эти годы я не хотел верить, что мамы на самом деле больше нет со мной. Выдумывал какие-то нелепости, что она ожила и тайком приглядывает за мной.

Теперь я понимаю, что нужно перестать жить прошлым, шире раскрыть глаза, проснуться и идти вперёд. Прости меня, Анюта, мы больше не можем общаться. Спасибо, что помогла мне разрушить мой мир иллюзий. Я надеюсь, у тебя всё будет хорошо. Прощай и ещё раз прости».

Мысли об убийстве профессора и развлечениях тут же испарились из моей головы. Теперь я знала, что должна делать, и немедленно передала указания Дилану:

«Снимешь квартиру, когда мы вернёмся в Англию. Возвращайся домой. Мы летим в Краснодар».

«Не сходи с ума, Диана», — попытался воззвать к моему рассудку Дилан.

«Закажи билеты. Вылетаем сегодня».

«Пожалуйста, подумай ещё раз. Ты сейчас слишком эмоциональна».

«Не заставляй меня повторяться!» — грубо ответила я.

Дилан развернул автомобиль и поехал обратно. Я собрала в чемодан самые необходимые вещи и документы и стала ждать, пока Дилан закажет нам билеты на самолёт.

«Есть на 21:45 с пересадкой в Домодедово. Вылет из Лондона. Это самый ближайший. К полудню завтрашнего дня будем в Краснодаре».

«Прямых нет? Тогда бери эти».

«Ты точно уверена? Может быть, подумаешь ещё раз? Ты пока не готова к этой встрече».

«Я хочу увидеть сына!» — громко отчеканила каждое слово я.

Пока ехали на такси до Лондона, я позвонила Алексу:

— Привет, — сказала я сиплым, как после истерики, голосом. — Не отвлекаю?

— Мери! Нет, я ждал твоего звонка.

— Меня не будет несколько дней. Потом я вернусь за вещами и уеду домой.

— У тебя осложнения после вчерашнего? Сегодня Кэндис сказала, чтобы я не ждал тебя. Что она имела в виду?

— Дело не в осложнениях. Кэндис и её подружки сегодня ночью избили меня. У меня изуродовано лицо. Несколько дней я проведу в клинике пластической хирургии. Там работает знакомый моего брата. Сейчас я в дороге.

— Что? Этого не может быть! Да я эту… — Алекс буквально завизжал в трубку.

— Алекс, не надо… В этом нет смысла.

— Мери, прости меня, это я дурак… Где ты? Я приеду.

— Я не скажу тебе. Мы поговорим, когда я вернусь в Оксфорд, хорошо?

— Когда мне тебя ждать?

— Как только заживут раны. Пока, Алекс.

«Перестань злиться на меня», — сказала я Дилану.

«Это не злость. У меня плохое предчувствие».

«С каких пор ты стал верить в предчувствия? Что это за чушь вообще? Может быть, тебе самому страшно оттого, что ты увидишь своего сына?»

«Я предпочту остаться за кадром. Он мечтает увидеть вовсе не меня».

«А я мечтаю увидеть его! Так что давай обойдёмся без упрёков».

«Прости, моя госпожа».

В самолёте нам удалось немного вздремнуть, потом, начиная с аэропорта Москвы, была сплошная суета: зависла программа на стойке регистрации, рейс задержали на двадцать минут, потом наш самолёт попал в череду воздушных ям, что вызвало всеобщую панику, но, к счастью, в этот раз всё обошлось благополучно.

Однажды мы уже попали в катастрофу и упали в океан. Нам пришлось плыть до ближайшей суши несколько сотен километров.

Глава 9

После аэропорта мы заехали в ближайший автосалон и купили автомобиль. Потом Дилан отвёз меня в институт, где учился Максим.

Чем реальней становилось встреча с Максимом, тем больнее щемило в груди.

«Диана, у нас мало времени. Если Иуоо узнает, что ты виделась с сыном, это будет гибель прежде всего для него».

Я взяла его за руку и крепко сжала.

«Иди, всё будет хорошо», — он заметно переживал и отбивал ритм на оплётке руля пальцами свободной руки.

«Ну всё, я пошла», — решилась я.

Благодаря долгим годам общения с сыном я знала, на каком факультете и с какой смены учится Максим, а найти нужную аудиторию не составило труда. Я поднялась на нужный этаж, начала искать сына глазами.

Вокруг ходили толпы людей. Сейчас как раз было время большой перемены. Около аудитории стояла компания ребят, я решила спросить у них.

— Привет! Максим Волк учится в этой группе?

Ребята все до единого расплылись в улыбке и по очереди ответили «да».

— Где я могу его найти?

— А вы ему кто? — кокетливо спросил парень, который стоял в центре компании.

— Я первая задала вопрос, — подмигнула я любопытному смельчаку.

— Он всегда опаздывает на занятия, работает. Может, познакомимся? Я же лучше, — тряхнул белокурой чёлкой парень.

— Сомневаюсь… Спасибо за информацию.

Я отошла к другой стене, чтобы не слушать заигрывания парней. Меня всю трясло, руки заледенели и вспотели.

«Диана, спокойней».

«Я стараюсь…»

Прозвенел звонок, затем ещё один. Студенты разошлись по аудиториям.

«Дилан, его нет!» — психовала я.

«Наверное, опаздывает, — попытался успокоить меня Дилан. — Я тоже всегда опаздывал. Подожди ещё».

Я ходила от одной стороны коридора к другой, пытаясь хоть как-то унять волнение.

Мимо сидящего в машине Дилана торопливо промелькнул Максим.

«Смотри, Диана, вот и он, сейчас поднимется к тебе. Удачи. Держи себя в руках, люблю тебя».

Я сделала глубокий вдох и встала прямо перед дверью аудитории. Секунды показались мне бесконечно длинными, голова закружилась от волнения.

Максим появился в дверном проёме, бегом пронёсся по коридору и остановился перед дверью.

— Ты уже опоздал… — попыталась улыбнуться я, но не выдержала и разревелась. — Привет…

— Мама… — растерянно произнёс он и подошёл ближе. — Мама, это, правда, ты?

— Да, Максим… — грудь сдавило от рыданий, и я закрыла рот ладонью. Я миллион раз представляла нашу с Максимом встречу, и вот теперь не могу успокоиться.

Он крепко обнял меня и тоже заплакал, потом опустился передо мной на колени:

— Я знал, что ты жива. Я не верил, что тебя больше нет… Мама, пожалуйста, больше не оставляй меня…

«Похоже, это у нас семейное, — вставил шутку Дилан, но не сумел этим разрядить ситуацию. — Диана, дыши глубже, ты теряешь контроль. Выйдите в парк, я сейчас тоже туда подъеду».

— Максим, пожалуйста, встань… — попросила я.

Он поднялся на ноги и снова сжал меня в объятиях.

— Всё-таки это была ты? — спросил он, смеясь и плача одновременно (он имел в виду нашу переписку в социальной сети).

— Да, — кивнула я. — Давай уйдём отсюда? Мне нужно многое тебе рассказать.

Максим закивал. Мы вышли и устроились на скамье в парке.

Сын не отпускал мою руку, а я чувствовала, что мне всё труднее сохранять самообладание, и вот-вот наступит кризис. Слишком сильные переживания.

— Пожалуйста, услышь то, что я тебе сейчас скажу, — шепнула я ему на ухо. — Я на самом деле умерла тогда, Максим. Дилан не успел довезти меня до больницы. Я мертва. Твой отец тоже.

«Диана, пожалуйста, не говори ему лишнего!» — взмолился Дилан.

«Нет, я расскажу ему всё», — твёрдо решила я.

Я продолжила:

— Дилан продал наши души дьяволу, чтобы вернуть меня. Взамен мы стали вечными рабами и выполняем грязную работу. У меня мало времени. Если они узнают о том, что я виделась с тобой, ты будешь в большой опасности.

— Я не понимаю… — растерянно замотал головой Максим. — Ты сейчас обманываешь меня, да? Ты хочешь опять уйти? Так скажи честно! — потребовал он.

— Ты знаешь, что я всегда искренна с тобой. Смотри… — я достала из сумки перочинный нож. — Не бойся, всего пара минут, и даже следа не останется. Что бы ни случилось, никого не зови на помощь и не паникуй. Ты понял?

«Диана, не смей этого делать!» — кричал в моей голове Дилан.

Но было уже поздно: я воткнула нож себе в шею и повернула. Сразу стало невозможно дышать, тело окаменело.

Вопреки моим заверениям, Максим запаниковал. Я, как могла, крепко держала его за руку. Спустя минуту я смогла нормально вздохнуть, ещё через минуту рана затянулась полностью.

— Пожалуйста, верь мне. Ты помнишь, сколько мне должно быть сейчас лет?

— Сорок… два… — заторможенно ответил сын, глядя то на место ножевого ранения и кровь вокруг, то мне в глаза.

— Да, — кивнула я и пояснила. — После смерти мы перестали меняться. На вид мне лет девятнадцать, не больше. Дилан тоже выглядит сейчас немногим старше тебя.

— Значит, этот… ублюдок всё это время был с тобой? — с ревностью и выражением отвращения на лице спросил Максим.

— Да. Именно благодаря ему мы с тобой смогли увидеться.

— Я ненавижу его! Пусть горит в аду за то, что сделал с тобой! Это не честно! Он во всём виноват, а ты досталась ему! Где он? Почему не пришёл? Трусит, да? Я хочу ему всё высказать!

— Он сейчас видит и слышит тебя. Ты ещё многого не знаешь, — я погладила Максима по щеке. — Ты просто его копия…

— Я не хочу больше ничего слышать о нём! Мама, умоляю, не оставляй меня, не уходи… Я сойду с ума без тебя… — его руки заметно дрожали, он снова расплакался. — Я так люблю тебя…

— Максим… — я целовала ему лицо. — Ты не представляешь, как я мечтала снова увидеть тебя… Я сделаю всё, чтобы мы снова могли увидеться. Никому не говори, что я приходила к тебе. Пообещай мне?

— Когда ты придёшь в следующий раз? — он немного отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Не знаю. Но ты всегда можешь написать Ане. И не зови меня, пожалуйста, мамой при людях. По паспорту я моложе тебя на три года.

— Ладно… Обещаю, — засмеялся сквозь слёзы он. — Об этом будем знать только мы. А можно тебя попросить?

— О чём?

«Диана, пора», — напомнил Дилан.

— Сделать фотографию? Только одну?

— Но… Нельзя, Максим…

— Пожалуйста, мама… завтра я проснусь и не буду знать, было это на самом деле или просто показалось, — сказал он, уткнувшись лицом в мои ладони. — Я даю слово, что больше никому не покажу наше фото. Ты знаешь, что мне можно верить. Я никогда тебя не предам.

«Уходи сейчас же! Не смей соглашаться!» — запротестовал Дилан.

— Хорошо… — согласилась я, понимая, что Дилан абсолютно прав. Чувства взяли верх.

Максим достал телефон и сделал фотографию.

— Хочешь, я скину её тебе на телефон?

— Конечно, хочу! — воскликнула я.

«Диана, ты что делаешь?! Они же его вычислят скорей, чем ты попрощаешься с ним!»

«Я не могу ему отказать…»

Дилан рычал и стучал кулаками по рулю от негодования.

Боль у меня в груди усилилась. Я смотрела, как Максим возится с телефонами, как улыбается, с любовью и нежностью глядя на меня, и понимала, что не могу оставить его.

Подняться и уйти? Нет-нет, я отказываюсь уходить. Это моя кровь, моя родная душа. Почему я должна расставаться с Максимом?

Мне хотелось растянуть наше совместное время, насытиться друг другом и внушить себе, что мы очень скоро встретимся снова.

— Где сейчас Полина? — спросила я.

— Она живёт в Верхнем Волчке, с Егором. У него ей нравится больше, чем у бабушки. Она очень странная, себе на уме. Когда я приезжал, мы даже не разговаривали. Вряд ли она помнит тебя. Но если хочешь, я могу сделать так, чтобы вы увиделись.

— В другой раз. Но мне обязательно потребуется твоя помощь. А как мама?

— Бабушка сильно постарела, когда ты… ну… — Максим нервно поджал губы. — Но в целом держится. Тётя Света ездит к ней почти каждые выходные. Всё нормально.

— Им лучше не знать обо мне. Так будет лучше, — я снова с нежностью и восхищением посмотрела на сына. — Ты очень красивый. И такой здоровяк! Совсем взрослый, скоро уже женишься. Ты общаешься с Машей?

— Нечасто. Мне не нравится, что она похожа на своих родителей, плюс у неё сейчас такой возраст… вредный… — Максим поморщился.

— Ничего, со временем перевоспитаешь, как тебе надо. Ты достоин идеальной женщины.

— Я пока не очень задумываюсь от этом, но все говорят, что это очень важно для клана, — он вернул мне телефон. — Всё, можешь посмотреть.

«Диана, возвращайся».

— Максим, мне пора, — я посмотрела ему в глаза. — Помни, что я люблю тебя. И всегда буду любить.

Он сжал меня в объятиях, не желая отпускать. Плакал, умолял, чтобы я осталась с ним. Говорил, что никого не боится, и если надо, пусть они забирают себе и его душу. И тем сильнее разжигал боль у меня в груди.

— Ты не знаешь, о чём говоришь! — из последних сил пыталась объяснить я. — Если бы мне дали выбор: превратиться в ничто или стать тем, кем я являюсь сейчас, я выбрала бы первое. Ты должен быть счастливым и свободным…

«Ты не в себе, Диана. Пожалуйста, успокойся. Я жду тебя».

Я встала, но немощь тут же сковала моё тело, глаза начали закатываться, боль в груди стала невыносимой.

— Мама, что с тобой? — подхватил меня на руки Максим.

Нити сознания ещё пытались бороться с забытьём, но я уже не могла произнести хотя бы слово или сформулировать даже самую простую мысль.

«Диана! Диана, ответь хоть что-нибудь! — взволнованно взывал ко мне Дилан. — Слушай мой голос, я сейчас приду».

Глазами Дилана я видела, что он выскочил из машины и бросился ко мне. Я чувствовала, как он хлопает меня по щекам, как его горячая ладонь массирует мне грудную клетку, слышала, как он просит, чтобы я боролась.

Когда Дилан понял, что я уже где-то далеко, он сказал Максиму:

— Я забираю её, у вас было время попрощаться.

— Мама, очнись! Мама, я не хочу тебя отпускать… — не желал меня отдавать Максим, его руки крепко обвились вокруг моей талии.

— Её здесь больше нет, Максим! — грубо ответил Дилан. — Перестань уже быть мальчишкой!

— Она не хотела уходить! Что ты с ней сделал? — сквозь слёзы и всхлипы кричал Максим. — Отвали от неё! Я ненавижу тебя!

Дилан, вместо того чтобы тратить слова на споры, ударил сына так, что тот перелетел через скамью. Затем воспользовался моментом и исчез со мной на руках.

Я не злилась на него за это. Дилан сам был в отчаянии, поэтому не придумал ничего лучше.

Мои глаза окончательно закрылись. Силы остались только на то, чтобы слышать происходящее и наблюдать за действиями Дилана. Без меня он тут же ослаб, остановил машину на стоянке за углом и позволил эмоциям вылиться наружу. Он рычал и ревел одновременно, кусал собственный кулак. Потом он долго умолял меня отозваться:

«Диана, ты слышишь меня? Постарайся прийти в себя, любовь моя. Ты же слышишь меня, да? Ты же увиделась с Максимом, всё хорошо… Теперь нам пора возвращаться. Что мне сделать, чтобы тебе стало лучше? Пожалуйста, вернись?»

Однако к вечеру я всё ещё не пришла в себя. Паралич крепко сковал моё тело.

Дилан погнал машину в Москву, видимо, ждал, что мне станет лучше. На следующий день тоже не произошло никаких изменений.

Дилан снял номер в гостинице. Девушка на ресепшне спросила, всё ли со мной в порядке, видимо, испугалась, не мертва ли я. Ей ответили, что я просто сплю, очень устала с дороги.

Наши планы рухнули из-за моего состояния. Дилан делал всё, чтобы я пришла в себя. Ему самому было паршиво без моих мыслей в его голове.

Мы провели в гостинице неделю. За всё время Дилан только один раз оставил меня одну, когда ездил продавать машину перекупщикам.

На седьмой день я смогла позвать его по имени и сказала, что завтра вылетаем, пусть бронирует билеты. В ответ я была расцелована и стиснута в кольце рук.

Всю неделю я ничего не пила и не ела. Силы не торопились восстанавливаться. Настроения возвращаться к работе не было. Мысли упорно возвращались к Максиму.

Дилану пришлось позвонить профессору и перенести встречу. Тот, разумеется, любезно согласился. Наше полуторанедельное отсутствие не было фатальным.

Звонков от Иуоо, как ни странно, не было. Никто нас не торопил и не беспокоил. Может, верховный не знал о нашей встрече с Максимом?

На восьмой день я всё ещё не могла самостоятельно встать на ноги, но дольше ждать было нельзя.

Дилан заставил меня напиться его крови. Он одел меня, затем отнёс на диван в холле гостиницы. Велел девушкам с ресепшна не трогать меня, а сам вернулся в номер, чтобы забрать оставшиеся вещи.

Я лежала неподвижно с закрытыми глазами, берегла энергию для прохождения регистрации в аэропорту. Пока Дилана не было, работницы гостиницы подбежали ко мне, одна из них потянулась к моей шее, чтобы прощупать пульс, но я машинально схватила её за запястье и открыла глаза:

— Тебе сказано не трогать меня! — сквозь зубы процедила я.

Девушка взвизгнула от боли. Я отпустила её руку и снова закрыла глаза.

«Ты становишься неубедителен, — упрекнула я Дилана. — В следующий раз не допускай такого».

«Прости, моя госпожа. Этого больше не повторится», — ответил он.

Дилан тоже держался из последних сил и выглядел уставшим.

Девушка, которая посмела дотронуться до меня, получила от Дилана выговор и не проронила ни слова до нашего ухода.

До аэропорта добирались едва ли не три часа. Я даже успела задремать, лёжа на коленях у Дилана. Он нёс меня на руках до стойки регистрации.

«Диана, как ты? Можешь встать?»

«Опускай».

Я забрала у него свои документы и сама, без помощи, смогла дойти до своего места в самолёте.

Через три часа мы приземлились в Лондоне, а ещё через два — добрались до дома.

Дилан лёг на пол в гостиной и закрыл глаза. Резерв его энергии исчерпался.

«Прости, Диана… я больше не могу…»

«Тс-с… Я с тобой, любовь моя. До утра ни о чём не беспокойся», — я поцеловала его, затем прокусила себе вену на запястье и прижала к его губам. Он сделал пару маленьких глотков и отключился. Я уснула рядом.

Во сне мы были бодры и веселы, устраивали пьяные танцы и сексуальные утехи в нашем излюбленном аргентинском клубе. Веселье длилось до утра, пока мы не открыли глаза и не вернулись в реальный мир.

«Доброе утро, моя госпожа. С возвращением», — он поцеловал моё плечо.

С минуту я просто лежала и, не отрываясь, смотрела ему в глаза, затем запрыгнула на него сверху.

«Повторим?»

Он ловко вскочил, схватил меня и унёс в ванную. Мы долго и громко занимались любовью, потом отмокали в тёплой воде и успокаивали бушующие гормоны.

«Не мешало бы подкрепиться…» — предложил он.

«По стейку с кровью?»

«Лучше по два. Я приготовлю».

«Помочь?»

«Просто будь рядом, моя госпожа».

«Люблю тебя. Р-р-р… — я жадно поцеловала его в губы. — Бесконечно…»

«И ты бы не выбрала превратиться в ничто?» — задал он мучивший его вопрос.

«Нет… — мотнула я головой. — Это было сказано сгоряча. Прости меня. Посмотри мне в глаза, что ты видишь?»

«Что ты прекрасна… и что я нужен тебе».

«Навечно», — сказала я, и колебания пространства разошлись по комнате, будто сама вселенная приняла нашу вечность как закон.

«Навечно…» — эхом отозвался Дилан.

«А теперь — за дело, — уже другим тоном сказала я. — Пообедаем и поедем: ты — снимать мне квартиру, а я — забирать вещи из общежития».

«Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа…» — Дилан поцеловал мне запястье.

В этот день мы подготовили почву для дальнейших действий: Дилан договорился о встрече с профессором на сегодняшний вечер, снял мне квартиру, а я беспрепятственно забрала свою сумку с вещами.

Бывшие соседки удивились моему появлению и, поняв, что я не боюсь их, испугались сами. Кэндис я так и не встретила, хотя с удовольствием потрепала бы ей нервы.

Я чувствовала прилив сил и пребывала в отличном настроении. Теперь мне хотелось скорее приступить к нашей смертельной игре.

Глава 10

Снятая квартирка оказалась довольно милой, хотя и минимально обставленной. Дилан позаботился и привёз туда мои учебные документы и компьютер. Теперь пора было приниматься за дела, набрать номер Алекса и договориться о встрече.

«Приглашу его к себе, отвлеку, пока ты работаешь с профессором», — поделилась намерениями я.

«Какая в этом необходимость? Ты так и не рассказала, в чём состоит твой план».

«Терпение, мой милый! Пока есть время, закажи алкоголь для банкета».

«Какой лучше?»

«Дорогой, конечно. Мне — односолодового виски, как обычно».

«У меня такое чувство, что ты задумала что-то жестокое», — высказал Дилан догадку.

«Разумеется, иначе мы с тобой давно бы уже скисли от тоски».

«Значит, новые коварства?»

«Да. А теперь мне нужно сосредоточиться. Не мешай».

Я уже набрала номер Алекса и слушала длинные гудки. Очевидно, мой новый бойфренд был чем-то занят, потому что ждать ответа пришлось долго.

— Привет, Алекс, я приехала, — сообщила я грустным голосом, чтобы собеседнику сразу стало ясно: он вот-вот потеряет меня.

— Мери! Где ты? Когда мы сможем увидеться? — громко затараторил он в трубку.

— Ты действительно этого хочешь?

— Конечно, хочу!

— Тогда приезжай через два часа ко мне.

— Сегодня я занят, прости… у отца встреча с будущим инвестором…

— Тогда попрощаемся по телефону, — печально вздохнула я. — Так даже проще…

— Нет! Нет! — ещё больше заволновался Алекс. — Я приеду! Приеду! Скажи адрес!

«Так-то лучше!» — улыбнулась я.

«Не хотел бы я стать твоей жертвой…» — сказал Дилан.

Я назвала Алексу адрес съёмной квартиры. Он настолько торопился, что появился у меня под дверью на час раньше назначенного времени.

«Как я выгляжу?» — спросила я у Дилана.

«Твоей ангельской красоте поверил бы сам дьявол», — сделал он замысловатый комплимент.

«Кто знает, может быть, дьявол — это и есть я?»

«Тогда это означало бы, что мы свободны и служим сами себе».

«Хороший стимул, чтобы стать им, правда?»

«Аккуратней, Диана, твои мысли опасны», — предупредил напоследок Дилан.

Я открыла дверь, несколько секунд мы с Алексом смотрели друг на друга влюблёнными глазами, потом он сделал шаг навстречу мне и сжал в объятьях. Я едва не задохнулась от его нескончаемых поцелуев, губы занемели, лицо намокло от его слёз.

Переживания переполняли Алекса, он не мог сдерживать их, плакал и улыбался одновременно.

«Любишь ты плаксивых мальчиков…» — сыронизировал Дилан.

«Чем плохи сильные эмоции? Они оживляют».

«Помни, что наша цель — не этот мальчик».

«Но он наш инструмент», — парировала я.

— Мери, как ты? — наконец, спросил Алекс.

— Пластическая хирургия творит чудеса. Мне крупно повезло, попался отличный врач.

— Прости меня…

— Тише… всё хорошо… — шепнула ему на ухо я.

— Я всё высказал Кэндис, что она — пустое место для меня, больше, чем пустое. Все знают о случившемся…

— Но мне не нужна лишняя популярность! Нужно было оставить это в тайне! — возмутилась я.

— Слухи разлетелись без моего участия. Откуда-то появилось видео, на котором они… Господи… — он прикрыл лицо ладонью и опустил голову так, что его ухо оказалось прямо около моих губ.

— Всё уже позади, — грустно улыбнулась я и решила сменить тему. — Проходи, здесь мы одни. Только мне нечем тебя угостить. Не успела купить еды. Только сегодня приехала. Чем ты занимался всё это время?

— Пытался сосредоточиться на работе, но сходил с ума, потому что не мог увидеть тебя. Я так рад, что ты вернулась… но…

По моему печальному взгляду он понял, что я всё-таки собираюсь вернуться в Россию.

— Ты уезжаешь, да?

— Мне очень жаль, Алекс… — я несмело провела рукой по его спине сверху вниз.

— Нет, — он отстранился от меня.

— Я не хочу оставлять тебя…

— Тогда почему?

— Здесь всё против меня. Когда я попала в больницу, я думала, моя жизнь кончена. Кэндис постаралась…

— Забудь о ней! Она больше никогда не посмеет тронуть тебя, её исключили!

— Я не уверена, что если со мной случится что-то ещё, я буду по-прежнему нужна тебе. Я боюсь, что ты бросишь меня, а ведь мне всё трудней становится скрывать свои чувства к тебе…

— Я клянусь, что не брошу тебя… Я люблю тебя…

— Останься сегодня со мной?

С моей стороны это была явная провокация. Алекс понял мою просьбу как сигнал, чтобы заняться любовью, подхватил на руки, затем уложил на диван и залез рукой мне под свитер.

«Чем больше ты ему позволяешь, тем мучительней будет его смерть. Так что скажи, пусть остановится», — пригрозил Дилан, который в это время уже подъезжал к зданию лаборатории.

— Алекс… Алекс… стой… не сейчас, — остановила его я.

— Что-то не так? Ты не хочешь? Боишься?

— Я не готова. Пожалуйста, давай не будем торопиться?

— Ладно, — немного расстроился он, но решил не зацикливаться на этом. — Завтра ты пойдёшь в университет?

— Если только с тобой. Ты пришёл — и мне уже не так страшно, — полушёпотом призналась я, глядя ему в глаза.

— Мери, останься. Не нужно никуда уезжать. Будь со мной?

— Я хочу, чтобы ты понимал, что мне нужны отношения на всю жизнь. Моим первым мужчиной станет мой будущий муж. Пусть я старомодна, но в моей жизни были и будут только по-настоящему близкие люди.

— Я понимаю. И хочу стать таким человеком для тебя. Это правда, — он с мольбой посмотрел мне в глаза. — Так ты останешься?

Я сделала глубокий вдох, как бы собираясь с мыслями, чтобы решиться:

— Хорошо…

Алекс просиял от счастья, снова подхватил меня на руки и начал кружить.

«Ты оставишь его на ночь?» — недовольно спросил Дилан.

«Да. Не волнуйся. Всё под контролем».

Профессор показывал инвестору разработки, формулы и лучшие результаты исследования. Дилан пока не выказывал особого воодушевления, просто слушал.

Альберт Линнеман суетился, метался от одного стола к другому, несколько раз извинился, что его сын не смог присутствовать на встрече. Было заметно, что старику очень важно получение средств для продолжения работы.

«Мы уничтожим дело всей его жизни. Подожди, пока он закончит, потом сделай предложение. Для начала, в качестве стартовых вложений, пообещай пять миллионов фунтов. Упомяни, что найдёшь добровольцев», — отдала я приказ Дилану.

«Будет сделано», — ответил он.

— О чём задумалась? — поинтересовался Алекс, наблюдавший за мной всё время, пока я разговаривала с Диланом.

— Давай прогуляемся до магазина, купим поесть? Я проголодалась.

— Идём! А то мне показалось, ты снова стала такой серьёзной, словно передумала оставаться.

— Нет, что ты… Не обращай внимания.

Я снова я была легка и весела, старалась показать, как счастлива рядом с ним. Но каждое моё прикосновение расценивалось как всё тот же сигнал к соитию, и это не на шутку бесило.

Алекса тянуло ко мне настолько сильно, что я выбилась из сил от его гипертрофированного внимания и пожалела о своём намерении оставить его на ночь.

Вечером мы смотрели фантастический фильм, выбранный Алексом, но я была настолько заинтересована беседой Дилана и Альберта Линнемана, что даже не уловила, о чём он был. С завершением фильма закончилась и встреча с профессором. Всё прошло гладко, чётко по сценарию. Я даже немного заскучала.

«Как тебе новый бойфренд?» — спросил Дилан, лёжа дома на кровати и попивая виски.

«Надеюсь, он даст мне поспать», — откровенно призналась я.

«Я бы не дал на его месте».

«Ты бы уснул первым. Ненавижу, когда ты напиваешься без меня!» — в порыве негодования я пнула Алекса ногой и стукнула кулаком по дивану.

Дилан заржал, затем вылил содержимое бокала себе в рот и начал кататься по кровати.

«А-ха-ха, даже слезу прошибло… ты бы ещё вслух выругалась на него!»

«Заткнись, Дилан!»

— Ой, прости, это я задумалась…

Алекс спросил, точно ли со мной всё в порядке, потом нежность снова захлестнула его с головой. Своим бедром я чувствовала его окаменевший в штанах пенис, и чем дальше, тем настойчивей становились его приставания.

— Алекс, прекрати, — умоляла я.

— Не могу… ты так возбуждаешь меня… — шептал мне на ухо он.

Я убрала от себя его руки, села и сказала:

— Уходи.

— Прости, я потерял голову, — сразу опомнился он.

— Я объясняла, что я старомодна и что мне нужны серьёзные отношения, а не секс без обязательств. Я вижу, мои взгляды на жизнь ничего не значат для тебя. Пожалуйста, уйди.

— Это не так! Ты такая красивая… Я перевозбудился. Мери, прости меня. Я не хотел тебя обидеть.

«А тебя он возбуждает? Ха-ха! Так его! Прогони его, я приеду».

«Вот уж нет! Обойдусь как-нибудь одна. Доброй ночи!»

«А если я не хочу спать без тебя?»

«Работа прежде всего, так что не отвлекай меня. Здесь Алекс», — мысленно рявкнула я.

— Мери? Ты хочешь, чтобы я ушёл? — жалобно спросил Алекс.

— Тебе лучше вернуться домой и немного остыть. Меня пугают твои порывы.

— Прости, — снова повторил он. — Пожалуйста, не бойся меня, я не такой… Мери?

— Да?

— Ты ведь не обижаешься на меня? Я хочу, чтобы мы были вместе.

— Хорошо… — мягко ответила я. — Завтра заедешь за мной?

Он обрадовался этому предложению и расплылся в улыбке, а я с нетерпением ждала, пока парадная дверь закроется за ним. После его ухода я приняла душ и завалилась спать.

«Меня к тебе тянет куда сильнее, чем его», — мешал мне засыпать Дилан.

«Ты напился, давай уже отключайся».

«Неа… — он встал с кровати, пошёл одеваться. — Я хочу к тебе, и сегодня я глух к твоим приказам, моя госпожа».

«Идиот! Он же придёт завтра утром!»

«Спрячусь в платяном шкафу. Всё будет в лучших традициях дамских романов. Так что пусть приходит».

Дилан вызвал такси и спросил:

«Взять с собой виски?»

«Бесишь! Бесишь! Бесишь меня!» — выругалась я.

«Да брось, детка, ты же хочешь, чтобы я приехал…»

Вскоре он появился на пороге: в чёрной толстовке с большим капюшоном и драных синих джинсах.

«Ты похож на бродягу», — прыснула я со смеху.

«Что ж, я экстравагантен. И неотразим в любом образе».

Я отправила его в душ, а сама вернулась в постель.

«Спать со своим пьяным мужиком гораздо приятней, чем с чужим, неправда ли? Я думал, он сделает тебе предложение… но нет: кишка тонка».

«Он довольно наблюдательный, зря ты его недооцениваешь».

«Он — трус».

«Он молод», — встала я на сторону Алекса.

«С какой стати мы обсуждаем его?» — с укором спросил Дилан.

Он вернулся из ванной и начал приставать. Я мгновенно забыла о существовании всяких там профессоров и Алексов. Мы устроили борьбу: Дилан дал себя скрутить, потом требовал, чтобы я его изнасиловала. Я не помню, чем закончились наши безумства и как мы уснули. Утро мы встретили на сломанном диване: наше спальное место сложилось уголком по всей длине. Мы лежали друг на друге.

«Отлично…» — пробубнила спросонья я.

Дилан, как обычно, засмеялся. Ни я, ни он не могли восстановить в памяти, каким образом это всё произошло, словно были под действием тяжёлых наркотиков.

«А ты ещё не хотела, чтобы я приходил… Или ты жалеешь, что провела ночь со мной, а не с этим унылым романтиком? Только я знаю, как завести тебя».

Я смеялась и злилась одновременно. Дилан, как никто другой, мог сбить меня с толку. Я совсем забыла, что сама же просила Алекса заехать за мной.

В итоге я не успела нормально собраться и привести себя в порядок, так как Алекс снова проявил пунктуальность и уже ждал меня под дверью.

А ещё я была зверски голодна, поэтому, вместо завтрака выпила крови Дилана и заставила его глотнуть немного своей.

«Всё, достаточно! — я отняла свою руку от губ Дилана. — Ты мешаешь мне работать. Алекс ждёт меня».

«Но ведь так интересней… — почти пропел Дилан. — Я всё ещё голоден. Где тут еда?»

«Убирайся в шкаф живо!» — ругалась на него я. Он подчинился.

Я спешно оделась, почистила зубы и выбежала к Алексу непричёсанная и без макияжа. Он обнял и принялся, в своей манере, кружить меня и целовать.

— Ты сегодня проспала?

— Да. Сначала долго не могла уснуть, а потом отключилась так, что еле соскребла себя с постели. Даже позавтракать не успела, зато развела бардак, пока собиралась.

Алекс тем временем внимательно разглядывал меня:

— Я не знал, что ты кудрявая. Вот это да!

— Вообще-то всё зависит от погоды: они вьются, когда на улице влажная погода.

Весь наш разговор строился на скучных мелочах. О да, с Диланом мне было гораздо проще, интересней и не приходилось притворяться и изображать веселье.

«Почини диван, будь добр?» — с издёвкой сказала я Дилану.

«Легче купить новый», — замотал он головой.

«Ты найдёшь такой же? Как я объясню Алексу, что диван поменялся, пока мы с ним были в университете? Это твоя расплата за вчерашнее.»

«Ладно, починю», — поморщился Дилан, он был не большой охотник что-то чинить.

«Починишь и выметайся. Сегодня будешь отдыхать от меня».

«А ты?»

«А я плотно возьмусь за работу. Сделай, пожалуйста, объявление, что в следующую субботу ты устраиваешь банкет в честь контракта с профессором. Заранее подготовь и подпиши документацию. Разумеется, интерьер дома, еда, алкоголь, официанты, музыка и прочее должны быть по высшему разряду».

«Ты издеваешься?»

«Давай за дело. Не вечно же тебе пить и трахаться», — осадила его я.

«Вообще-то я рассчитывал, что это как раз будет вечно».

«Сначала заслужи».

«Ты самая страшная женщина из всех, какие только рождались на земле», — вынесли мне вердикт.

«Спасибо, дорогой», — усмехнулась я.

— Так странно… — сказал Алекс. — Как будто тебя две: то ты неопытна и пуглива, то в твоих глазах горит дьявольский огонёк… Иногда мне кажется, что это я должен бояться тебя.

— У меня было непростое детство. Юность тоже. Чему ты удивляешься?

— Не знаю. У меня какое-то странное чувство. Каждый раз, когда вижу тебя, я теряю над собой контроль. А ещё у тебя такие необычные глаза… зеленовато-жёлтые, очень яркие, как линзы. Никогда таких не видел…

— Цвет глаз достался мне по наследству, — без воодушевления отреагировала я на его комплимент.

«Кстати, закажи себе тёмно-карие линзы, теперь будешь ходить в них», — вдруг пришло мне в голову, и я дала указания Дилану.

«Почему не голубые?»

«Они выглядят неестественно. Сделай всё сегодня же».

«Слишком много суеты ради мальчишки».

Дилан прекрасно знал, что его упёртость бесит меня, но не упускал возможности высказаться, особенно когда находился вне зоны досягаемости. Подлец. В этот раз я ничего не ответила ему. Сложно было сосредоточиться на диалоге сразу с двумя людьми.

— Не волнуйся, я не дам тебе сойти с ума, — сказала я Алексу. — Я нормальная девушка, просто у меня есть свои принципы. Ты сам сказал, что принимаешь меня такой, какая я есть.

— Да, да. Но… — он остановился посреди дороги. — Ты знаешь, что я влюблён в тебя, — его губы слегка подрагивали. — Но что чувствуешь ко мне ты? Готова ли ты принять меня?

— Алекс… — я положила свою ладонь ему на грудь. — Неужели ты сомневаешься во мне? Хочешь, я крикну на всю улицу, что влюблена в тебя? Хочешь?

— Не надо… — растерянно заулыбался он.

— Нет? Не хочешь? А я крикну, — и я завопила по-английски, что мне нравится Алекс. Люди оглянулась на нас.

— Мери, прекрати, что ты делаешь? — налился краской мой бойфренд.

«Понятно, сам-то на такое не способен…» — прокомментировал Дилан.

«Ты просто задира. Работай, не отвлекайся».

«Да, моя госпожа».

— Всё, идём, мы и так безбожно опаздываем, — я потянула Алекса за руку, мы побежали к зданию университета.

После пар мы ходили в кафе, потом разошлись. Я вернулась в свою съёмную квартирку. Непреодолимо хотелось спать, благо, Дилан к этому времени уже починил диван и уехал по делам.

Я не любила спать в одиночку, но в этот раз меня сморило до самого вечера, пока Алекс снова не разбудил меня:

— Алло?

— Привет, чем занимаешься?

— Ничем, отдыхаю дома.

— Я тут неподалёку. Можно к тебе зайти?

— Да, заходи.

«Лучше идите гулять, иначе он опять полезет к тебе под футболку», — посоветовал Дилан.

«Как-нибудь разберёмся».

— Ты снова спала? Какая ты соня… — нежно, словно ребёнку, просюсюкал Алекс. — Ты хорошо себя чувствуешь?

— Какая-то слабость. Отхожу после наркоза и больничной обстановки.

— Мери… я хотел пригласить тебя в гости, познакомить с отцом. Как ты на это смотришь?

— О… — изобразила удивление я. — С радостью… Ты серьёзно?

— Да. Я уже сказал отцу, что у меня появилась ты.

— Это так неожиданно… А он не против?

— Нет, что ты! Он — добрый человек, правда, немного замкнутый в себе. Помешан на вакцине бессмертия.

— Когда ты хочешь нас познакомить?

— В это воскресенье. Послезавтра. У отца сейчас появился потенциальный инвестор, так что он иногда ночует в лаборатории, не вылезает оттуда.

— Ты тоже станешь таким?

— М-м… вряд ли… — сморщил нос Алекс.

— А, ну да, вечная молодость и всё такое…

— Мне приятно мечтать об этом. Мечты не кусаются. Но я думал над твоими словами: у всего должен быть конец.

— Надеюсь, с твоим папой нам найдётся, о чём поговорить, кроме бессмертия?

— Я надоел тебе с этими разговорами, да?

— Есть немного, — улыбнулась я. — Или это такая тактика склонения меня к бессмертию?

Алекс оживился:

— А что? Ты подала мне отличную идею! Ты бы согласилась на вечность со мной?

— И не мечтай! Мне бы свой век достойно прожить. Так что цени каждый момент, что у тебя есть. И хватит об этом. Это уже не смешно.

Я поняла, что мне ужасно скучно, нужно было что-то придумать.

— Что ты больше всего любишь из еды?

— Люблю пироги и лазанью.

— А борщ?

— О-о-о… А ты умеешь готовить?

— Конечно! У меня брат тот ещё гурман! Он во-о-от такой здоровяк! — показала я руками над собой.

«Ты это про Максима?» — снова встрял в разговор Дилан.

«Да. Вырвалось…»

— А как зовут твоего брата?

— Максим, — без промедления ответила я.

«Не смей впутывать его, Диана! Что за беспечность?» — возмутился Дилан.

«Я его не впутываю».

— Скучаешь? — спросил Алекс.

«Чёрт! Чуткий мальчик!» — отметила я.

«Диана, больше ни слова лишнего, это опасно», — менторским тоном сказали мне.

«Замолчишь ты уже сегодня?»

— Очень. Ладно, прочь грустные мысли! — сменила тему я. — Идём в магазин, устроим настоящий пир!

Я продемонстрировала Алексу своё умение готовить. Борщ и пироги с мясом получились что надо. Я нашла ещё один инструмент обольщения Алекса. Сытый, он уже меньше думал о сексе со мной, соблюдал правила приличия. Так что мой план отвлечения сработал.