Хиллерман Тони
Слушающая женщина





Тони Хиллерман


Оригинальное название


LISTENING WOMAN


перевод Льва Шкловского.


Слушающая женщина


Главы:


1


2


3


4


5


6


7


8


9


10


11


12


13


14


15


16


17


18



»1«






Юго-западный ветер поднял турбулентность вокруг пиков Сан-Франциско, завыл над пустотой плато Моенкопи и издал тысячу странных звуков в окнах старых деревень хопи в Шонгопови и Второй Месе. В двухстах пустующих милях к северу и востоку, он обработал песком каменные скульптуры Парка племен Навахо в Долине Монументов и со свистом пронесся на восток через лабиринт каньонов на границе Юты и Аризоны. Над безводной необъятностью плато Нокайто он наполнил чистое голубое небо стремительным звуком. У хогана Хостина Цо в 15:17 он порывисто закружился и образовал пыльный вихрь, который пересек колею и с ревом мчался по старому пикапу Додж Маргарет Сигарет и мимо кустарниковой беседки Цо. Трое людей под беседкой отвернулись от этой пыли. Цо закрыл глаза руками и наклонился вперед в кресле-качалке, когда песок ужалил его обнаженные плечи. Анна Атситти повернулась спиной к ветру и закрыла руками волосы, потому что, когда это дело будет закончено и она снова вернет Маргарет Сигарет домой, она встретит нового парня из Торгового поста Шорт-Маунтин. А миссис Маргарет Сигарет, которую также называли Слепые глаза и Слушающая женщина, накинула свою шаль на волшебные предметы, разложенные на столике в беседке. Она прижала края шали.


«Проклятый грязный ветер», - сказала она. «Грязный сукин сын».


«Это мальчики из Синего Кремня шутят с ним», - сказал Хостин Цо своим старым мужским голосом. Он вытер глаза тыльной стороной ладони и посмотрел вслед вихрю. «Так сказал мне отец моей матери. Мальчики из Синего Флинта заставляют ветер делать это, когда играют в одну из своих игр ».


Слушающая женщина снова накинула шаль себе на плечи, тщательно ощупала набор бутылочек, щеток и фетишей на столе, выбрала прозрачный пластиковый флакон с рецептом и открыла его.


«Не думай об этом», - сказала она. «Подумайте о том, что мы делаем. Подумай, откуда у тебя эта болезнь ». Она высыпала из пузырька немного желтой кукурузной пыльцы и повернула слепое лицо туда, где стояла девушка. «Обратите внимание, дочь моей сестры. Мы собираемся благословить этого человека этой пыльцой. Вы помните, как мы это делаем? "


«Вы поете песню Говорящего Бога», - сказала Анна Атситти. «О рождении из воды и Убийце монстров». Она была хорошенькой девушкой лет шестнадцати. Надписи GANADO HIGH SCHOOL и TIGER PEP были напечатаны на передней части ее футболки.


Слушающая женщина осторожно посыпала пыльцой плечи Хостина Цо, напевая низким мелодичным языком навахо. От скулы до черепа левая сторона лица старика была окрашена в сине-черный цвет. Еще одно темное пятно покрыло костлявую грудную клетку над сердцем. Выше красочная изогнутая фигурка Человека-радуги выгибалась над грудью Цо от соска до соска, нарисованная Анной Атситти в ритуальных оттенках синего, желтого, зеленого и серого. Он держал своё жилистое тело прямо в кресле, его лицо застыло от болезни, терпения и подавляемой боли. Пение женщины во время слушания резко усилилось. «Красотой все окончено», - пела она. «В красоте все кончено».


«Хорошо», - сказала она. «Теперь я пойду и послушаю, что земля скажет мне, от чего ты болен». Она осторожно ощупывала дощатый стол, собирая фетиши и амулеты своей профессии, а затем нашла свою трость. Она была крупной женщиной, некогда красивой, одетой в традиционную народную пышную юбку и синюю бархатную блузку. Она положила последний флакон в свой черныую пластиковую сумку, захлопнула её и посмотрела незрячими глазами на Цо. «Подумайте об этом сейчас, прежде чем я уйду. Во сне вы думаете о своем мертвом сыне и о том месте, которое вы называете расписной пещерой? У тебя в этом сне нет ведьмы? Она сделала паузу, давая Цо время ответить.


«Нет, - сказал он. «Никаких ведьм».


«Нет собак? Нет волков? Ничего о волках навахо?


«Ничего о ведьмах», - сказал Цо. «Я мечтаю о пещере».


- Ты был со шлюхами во Флагстаффе? Вы спали с родственниками?


«Слишком стар», - сказал Цо. Он слегка улыбнулся.


«Горели какие-нибудь дрова, пораженные молнией?»


"Нет."


Слушающая Женщина стояла с суровым лицом, глядя мимо него своими слепыми глазами. «Послушай, старик, - сказала она, - я думаю, тебе лучше рассказать мне больше о том, как эти рисунки из песка испортились. Если вас беспокоит, что об этом узнают, Анна может уйти за хоган. Тогда никто не узнает, кроме тебя и меня. И секретов я не рассказываю ».


Хостин Цо очень слегка улыбнулся. «Теперь никто не знает, кроме меня, - сказал он, - и я тоже не говорю секретов».


«Может быть, это поможет понять, почему ты болен», - сказала Слушающая Женщина. «Для меня это звучит как колдовство. Картины из песка портятся. Если бы одновременно было более одного рисования песком, это было бы неправильно. Это изменило бы благословение. Это было бы ведьмовским делом. Если ты дурачился с волками навахо, то тебе понадобится другое лекарство.


Лицо Цо теперь было упрямым. «Поймите это, женщина. Давным-давно я пообещал это. О некоторых вещах я не могу говорить ».


Наступила тишина, Слушающая Женщина смотрела на то, что слепые видят в своих мыслях, Хостин Цо смотрел через холм, а Анна Атситти с невыразительным лицом ожидала исхода этого состязания.


«Я забыл тебе сказать, - сказал Цо. «В тот же день, когда были испорчены рисунки из песка, я убил лягушку».


Слушающая Женщина выглядела пораженной. Она спросила. - "Как?" В сложной метафизике навахо концепция, которая эволюционировала в лягушек, которые были одними из Святых Людей. Убийство животных или насекомых, олицетворяющих такие святые мысли, нарушало очень основное табу и, как известно, приводило к тяжелым болезням.


«Я лазил среди скал», - сказал Цо. «Валун упал и раздавил лягушку».


«До того, как были испорчены рисунки из песка? Или после? »


- После, - сказал Цо. Он сделал паузу. «Я больше не говорю о песочных рисунках. Я сказал все, что могу сказать. Обещание было дано моему отцу и отцу моего отца. Если у меня призрачная болезнь, это будет болезнь от призрака моего прадеда, потому что я был там, где мог быть его призрак. Я больше ничего не могу вам сказать.


Выражение лица слушающей женщины было мрачным. Она спросила. - «Почему ты хочешь тратить деньги зря, старик?» «Вы заставляете меня приехать сюда, чтобы узнать, какое лекарство вам нужно. Теперь ты не говоришь мне то, что мне нужно знать.


Цо сидел неподвижно, глядя прямо перед собой.


Слушающая Женщина ждала, хмурясь. Она сказала. - "Проклятье!" «Кое-что я должна знать. Ты думаешь, что был с ведьмами. Простое пребывание рядом с ними может вызвать у вас тошноту. Я должна узнать об этом больше ».


Цо ничего не сказал.


«Сколько ведьм?»


«Было темно, - сказал Цо. «Может быть, две».


«Они что-нибудь с тобой сделали? Ударили чем-нибудь в вас? Бросили в тебя трупный порошок? Что-нибудь в этом роде? "


«Нет», - сказал Цо.


"Почему нет?" - спросила миссис Сигарет. «Вы сами волк навахо? Ты один из этих ведьм?


Цо рассмеялся. Это был нервный звук. Он взглянул на Анну Атситти взглядом, который просил о помощи.


«Я не оборотень», - сказал он.


«Было темно», - почти насмешливо сказала Слушающая Женщина. «Но вы сказали, что сейчас день. Вы были в логове ведьм?


Смущение Цо сменилось гневом. «Женщина, - сказал он, - я сказал тебе, что не могу говорить о том, где это было. Я пообещал. Мы больше не будем об этом говорить ».


«Большой секрет, - сказала миссис Сигарет. Ее тон был саркастическим.


«Да», - сказал Цо. "Секрет."



Она сделала осуждающий жест. «Что ж, черт возьми, - сказала она. «Вы хотите зря тратить свои деньги, бесполезно тратить мое время. Если я ничего не слышу или ошибаюсь, это потому, что вы не сказали мне достаточно, чтобы я что-то знала. Теперь Анна отвезет меня туда, где я могу услышать земной голос. Не связывайся с картиной на груди. Когда я вернусь, я постараюсь сказать тебе, какое пение тебе нужно ».


«Подожди», - сказал Цо. Он колебался. "Еще кое-что. Ты знаешь, как отправить письмо тому, кто пошел по дороге Иисуса? »


Слушающая Женщина нахмурилась. «Вы имеете в виду тех, что переехали из Большой резервации? Спросите старика МакГинниса. Он пришлет вам его.


"Я спросил. - Макгиннис не знал как, - сказал Цо. «Он сказал, что ты должен написать на нем, куда оно идет».


Слушающая Женщина засмеялась. «Конечно», - сказала она. "Адрес. Например, Гэллап или Флагстафф, или где бы они ни жили, и название улицы, на которой они живут. Такие вещи. Кому вы хотите написать? »


«Моему внуку», - сказал Цо. «Я должен заставить его прийти ко мне. Но все, что я знаю, это то, что он пошел с народом Иисуса ».


«Я не знаю, как вы собираетесь его найти», - сказала Слушающая Женщина. Она нашла свою трость. «Не беспокойся об этом. Кто-то другой может взять для вас певца и все такое ».


«Но я должен ему кое-что сказать, - сказал Хостин Цо. «Я должен сказать ему кое-что, прежде чем умру. Мне придется."


«Не знаю», - сказала Слушающая Женщина. Она отвернулась от Цо и постучала тростью по стойке беседки, чтобы получить направление. «Давай, Анна. Отведи меня туда, где я могу слушать ».


Слушающая Женщина почувствовала прохладу скалы прежде, чем тень коснулась ее лица. Она попросила Анну отвести ее к месту, где эрозия образовала тупик с песчаным полом. Затем она отправила девушку ждать, пока она позовет. В чем-то Анна была хорошей ученицей, а в других - плохой. Но когда она перестанет быть без ума от мальчиков, она станет хорошим Слушателем. Эта племянница Слушающей женщины обладала редким даром слышать голоса на ветру и получать видения, исходящие из земли. Это было то, что было в семье - дар предугадывать причину болезни. Дядя ее матери был человеком с дрожащими руками, известным на всей территории Шорт-Маунтин в области молниеносной диагностики болезни. Сама Слушающая Женщина - она ​​знала - была широко известна в этом уголке Большой резервации. И когда-нибудь Анна тоже станет знаменитой.


Слушающая Женщина устроилась на песке, накинула на себя юбки и прислонилась лбом к камню. Это было круто и грубо. Сначала она обнаружила, что думает о том, что сказал ей Старик Цо, пытаясь по этому диагностировать свою болезнь. Было что-то в Цо, что беспокоило ее и очень расстраивало. Потом она очистила свой разум от всего этого и думала только о раннем вечернем небе и свете единственной звезды. Она заставила звезду вырасти в своем сознании, вспоминая, как она выглядела до того, как пришла ее слепота.


Вихрь ветра свистел через пинии в устье этого углубления в скале. Он зашевелил юбку Слушающей женщины, обнажив голубую теннисную туфлю. Но теперь ее дыхание было глубоким и ровным. Тень утеса дюйм за дюймом двигалась по песчаному пространству. Слушающая Женщина стонала, снова стонала, пробормотала что-то неразборчивое и замолчала.


Откуда-то на спуске полдюжины воронов испуганно вскрикнули. Ветер снова поднялся и упал. Ящерица вылезла из расщелины в скале, посмотрела холодными немигающими глазами на женщину и поспешила к своей охотничьей стоянке под грудой перекати-поля. Звук, частично заглушенный ветром и далеким, достиг песчаного места крича как женщина. Он поднимался и опускался, рыдая. Потом это прекратилось. Ящерица поймала слепня. Слушающая Женщина задышала.


Тень утеса сместилась на пятьдесят ярдов вниз по склону, когда Слушающая Женщина резко оттолкнулась от песка и поднялась на ноги. Мгновение она стояла, опустив голову и прижав обе руки к лицу - все еще наполовину погруженная в транс. Это было так, как если бы она вошла в скалу, а через нее в Черный мир в самом начале - когда там были только Святые люди, а то, что станет Навахо, было лишь туманом. Наконец она услышала голос и оказалась в Четвертом Мире. Она смотрела вниз через выходное отверстие, всматриваясь в Хостина Цо в том, что, должно быть, было расписной пещерой Цо. На полу в кресле-качалке покачивался старик, заплетая волосы веревкой. Сначала это был Цо, но когда мужчина взглянул на нее, она увидела, что лицо мертвое. Вокруг кресла-качалки расползлась тьма.


Слушающая женщина потерла костяшками пальцев глаза, покачала головой и позвала Анну. Она знала, какой должен быть диагноз. Хостину Цо понадобится Моntain Way Chant и Black Rain Chant. В расписной пещере была ведьма, и Цо был там, и был заражен какой-то призрачной болезнью. Это означало, что он должен найти певца, который знает, как пройти Горный Путь, и певца, который споет Черный Дождь. Она знала это. Но она также думала, что это будет слишком поздно. Она снова покачала головой.


«Девушка», - позвала она. "Теперь я готова."


Что она скажет Цо? Обладая чувствительным слухом слепых, она прислушивалась к шагам Анны Атситти. И ничего не слышал, кроме ветра.


«Девушка», - крикнула она. "Девочка!" Все еще ничего не слыша, она нащупала обрыв и нашла свою трость. Она осторожно вернулась к тропинке к хогану. Должна ли она рассказать Цо о темноте, которую она видела повсюду, когда голос говорил с ней? Следует ли ей рассказать ему о криках призраков, которые она слышала в камне? Сказать ему, что он умирает?


Ноги женщины нашли дорогу. Она снова позвала Анну, затем крикнула Старику Цо, чтобы тот подошел и повел ее. Ожидая, она ничего не слышала, кроме движущегося воздуха. Она осторожно шла по овечьей тропе, сердито бормоча. Кончик ее трости предупредил ее о кактусах, вывел ее из впадины и миновал обнажение песчаника. Он ударился о кочку мертвой травы и коснулся мизинца протянутой левой руки Анны Атситти. Рука лежала ладонью вверх, ветер принес немного песка, и даже на чуткое прикосновение Слушающей женщины она казалась ей не более чем еще одной палкой. И поэтому она, продолжая кричать и бормоча, прокладывала путь к тому месту, где тело Хостина Цо лежало, растянувшись рядом с его перевернутым креслом-качалкой - Человек-Радуга все еще выгибался на его груди.






»2«






Микрофон по радио затрещал, зарычал и сказал: «Туба Сити».


- Девятый блок, - сказал Джо Липхорн. «У тебя есть что-нибудь для меня?»


«Минутку, Джо». Голос радио был приятно женственным.


Молодой человек, сидевший на пассажирской стороне полицейской машины навахо, смотрел в окно на закат. Закат очерчивал грубую форму пиков Сан-Франциско на горизонте и превращал кружевные мазки высоких облаков в люминесцентную розу и отражался в пустыне внизу и на лице человека. Это было плоское монгольское лицо с крошечными морщинками вокруг глаз, придающими ему сардонический оттенок. На нем был черный войлочный стетсон, джинсовая куртка и рубашка в стиле родео. На его левом запястье были часы Timex за 12,95 долларов, которые держал тяжелый серебряный ремешок, а его левое запястье было прикреплено к правому парой стандартных полицейских наручников. Он взглянул на Лиафорна, поймал его взгляд и кивнул в сторону заката.


«Ага», - сказал Лиафорн. «Я это заметил».


Радио снова затрещало. «Две или три вещи», - сказал он. «Капитан спросил, есть ли у вас мальчик-Бегей. Он сказал, что если ты поймаешь его, не дай ему снова уйти ".


«Да, мэм, - сказал молодой человек. «Скажи капитану, что мальчик Бегей находится под стражей».


«Я поймал его», - сказал Лиафорн.


«Скажи ей, что на этот раз мне нужна камера с окном», - сказал молодой человек.


«Бегей говорит, что ему нужна камера с окном», - сказал Лиафорн.


«И водяная кровать, - сказал Бегей.


«И капитан хочет поговорить с вами, когда вы приедете», - сказали по радио.


"Насчет чего?"


"Он не сказал".


«Но держу пари, ты знаешь».


Радиоприемник захохотал. «Хорошо», - сказал он. «Из Виндрока позвонили и спросили капитана, почему ты не помогал бойскаутам. Когда ты будешь? »


«Мы идем по маршруту 1 навахо к западу от Цеги, - сказал Лиафорн. «Будем в Туба-Сити, может быть, через час». Он выключил кнопку передачи.


"Что это за дело с бойскаутами?" - спросил Бегай.


Лиафорн застонал. «В Window Rock пришла в голову яркая идея пригласить бойскаутов Америки устроить своего рода региональный лагерь в Каньон-де-Шелли. Дети стекаются со всего Запада. И, конечно же, они приказывают отделу закона и порядка следить за тем, чтобы никто не заблудился, не упал со скалы или что-нибудь в этом роде ».


«Что ж, - сказал Бегей. «Это то, за что мы вам платим».


Далеко слева, примерно в десяти милях вверх по темной долине Клетла, к ним по дороге 1 скользила точка света. Бегай перестал любоваться закатом и стал смотреть на свет. Он свистнул сквозь зубы. «А вот и быстрый индеец».


«Ага», - сказал Лиафорн. Он покатил машину по склону к шоссе и выключил фары.


«Это хитро», - сказал Бегей.


«Бережет батарею», - сказал Лиапхорн.


«Довольно хитроумно, как ты поймал и меня,

- сказал Бегай. В его словах не было злобы. «Припарковался за холмом и так подходил к хогану, чтобы никто не подумал, что ты полицейский».


«Ага», - сказал Лиафорн.


«Как ты узнал, что я буду там? Вы узнали, что Эндиши были моими людьми?


«Верно», - сказал Лиафорн.


- А вы узнали, что девушка из Эндишей была Кинаальда?


«Ага», - сказал Лиафорн. «Так что, может быть, ты до этого дошел».


Бегай засмеялся. «И даже если бы я этого не сделал, тебе было бы здорово бегать в поисках меня». Он взглянул на Лиафорна. «Вы изучаете это в колледже?»


«Ага», - сказал Лиафорн. «У нас был курс, как ловить Бегая».


Машина перевалила через охрану для скота и спустилась по крутому склону берега канавы. Лиафорн припарковался и выключил зажигание. Была почти ночь - послесвечение заката угасало на западном горизонте, и Венера ярко свисала на полпути к небу. Жар ушел вместе со светом, и теперь разреженный высокогорный воздух проникся прохладой. Ветерок шевелился в окнах, доносился слабый шум насекомых и крик ночного ястреба на охоте. Он затих, а когда снова появился, в нем разнесся пронзительный вой двигателя и шин - все еще далекий.


«Сукин сын приезжает», - сказал Бегей. "Послушайте это".


Лиафорн прислушался.


«Сто миль в час», - сказал Бегей. Он усмехнулся. «Он скажет вам, что его спидометр требует ремонта».


Фары осветили холм, затем понеслись вниз, а затем взмыли вверх по склону позади них. Липхорн завел двигатель и включил фары, а затем красный предупредительный мигающий сигнал на крыше машины. На мгновение ускоряющийся вой не изменился. Затем резко изменилась высота звука, раздался короткий визг резины о тротуар и рев сбавляющей скорости машины. Она съехала с дороги и остановилась примерно в пятидесяти футах от машины. Лиафорн взял с приборной панели свой блокнот и вышел.


Сначала он ничего не видел в слепящем свете фар. Затем он различил обведенный кружком фирменный знак «Мерседес» на капоте, а за орнаментом - лобовое стекло. Каждые две секунды на нем вспыхивал луч его вращающегося предупреждающего мигалки. Лиафорн пошел по гравию к машине, раздраженный грубым светом дальнего света. В мигающем красном свете он увидел лицо водителя, смотрящего на него через круглые очки в золотой оправе. А за мужчиной, на заднем сиденье, еще одно лицо, необычно большое и странной формы.


Водитель высунулся в окно. - Офицер, - крикнул он. «Твоя машина катится назад».


Водитель улыбался широкой, радостной, предвкушающей ухмылкой, обозначенной красным мигающим светом. А за ухмыляющимся мужчиной глаза на узком лице все еще смотрели - тусклые, но каким-то жадным выраженим - с заднего сиденья.


Лиафорн повернулся и, ослепленный фарами, посмотрел на свою машину. Его разум подсказывал ему, что он включил ручной тормоз, и его глаза отметили, что припаркованная машина не катится к нему. А потом раздался предупреждающий голос Бегая. Лиафорн отчаянно, инстинктивно бросился в канаву, услышав пронзительный рев ускоряющегося «мерседеса», а затем грохочущий, странно безболезненный звук переднего крыла, ударившего его по ноге и бросившего его уже летящее тело в придорожные водоросли.


Мгновение спустя он пытался встать. «Мерседес» исчез по шоссе, преследуя затихающий крик быстрого ускорения, и Бегай был рядом с ним, помогая ему подняться.


«Смотри на ногу», - сказал Лиафорн. «Дай мне посмотреть, как это».


Она онемела, но выдерживала его вес. Боль у него была в основном в руках, которые смягчили его падение на сорняки и грязь на берегу канавы, и в его щеке, на которой каким-то образом образовался длинный, но неглубокий порез. Он горел.


«Сукин сын пытался тебя сбить», - сказал Бегей. "Как насчет этого?"


Лиафорн прихрамывал к сумке, проскользнул под руль и включил радио одной окровавленной рукой, а другой - зажигание. К тому времени, как он устроил блокпост на Красном озере, стрелка спидометра прошла 90 градусов.


«Всегда хотел такую ​​поездку», - кричал Бегай сквозь сирену. «У племени есть политика ответственности на случай, если я пострадаю?»


«Просто страхование на погребение», - сказал Лиафорн.


«Тебе его никогда не поймать», - сказал Бегей. «Вы посмотрите только на эту машину? Это была машина богатого человека.


«Вы видите лицензию? Или на того парня на заднем сиденье? »


«Это была собака, - сказал Бегей. «Отличная большая собака. Я не думал о номере машины ».


Радио откашлялось. Это Томас Чарли сообщил, что его установили в полквартале на перекрестке с Красным озером. Чарли спросил на языке навахо,

чтобы понять, что у человека в серой машине был пистолет и он знает с ним обращаться.


«Действуй так, как будто он опасен», - сказал Лиафорн. «Ублюдок пытался меня сбить. Используй дробовик, и, если он не замедлится, стреляйте в шины. Не пострадай.


Чарли сказал, что не собирается этого делать.


«Если подумать, у него может быть пистолет», - сказал Бегей. Он держал скованные наручниками запястья перед собой. «Вы должны снять это, если вам понадобится помощь».


Лиафорн взглянул на него, выловил в кармане кольцо для ключей и бросил его на сиденье.


Бегай расстегнул манжеты и положил их в бардачок.


«Какого черта тебе не перестать воровать овец?» - спросил Лиафорн. Он не хотел вспоминать, как мерседес рванулся к нему.


Бегай потер запястья. «Они просто овцы белого человека. Он их не упустит».


«И сбегаешь из тюрьмы. Сделай это еще раз, и тебе конец! "


Бегей пожал плечами. «Но перестань думать об этом», - сказал он. «И самое худшее, что они могут сделать с тобой после выхода из тюрьмы, - это вернуть тебя обратно».


«Это трижды», - сказал Лиафорн. Патрульная машина проскочила на ровном повороте, покачнулась и выпрямилась. Лиафорн нажал на педаль газа.


«Эта птица точно не хотела задержания», - сказал Бегай. Он с ухмылкой взглянул на Лиафорна. «Либо так, либо ему просто нравится наезжать на копов. Я верю, что мужчина может получать от этого удовольствие ».


Они преодолели последние двадцать миль до перекрестка с Красным озером чуть менее чем за тринадцать минут и съехали на обочину возле патрульной машины Чарли, остановившись на обочине для разбрызгивания гравия.


"Что случилось?" - крикнул Лиафорн. "Он прошел мимо вас?"


«Никогда не приходил», - сказал Чарли. Это был коренастый мужчина с нашивками капрала на рукавах форменной рубашки. Он приподнял брови. «Некуда свернуть, - сказал он. - До поворота на Кайенту - пятьдесят с чем-то миль…


«Он уже миновал это, когда я начал преследовать его», - прервал его Лиафорн. «Должно быть, он где-то свернул».


Бегай засмеялся. «Эта собака сзади. Может, это был волк навахо ».


Лиафорн ничего не сказал. Он уже крутил машину поперек шоссе в повороте преследования.


«Эти ведьмы, знаете ли, они умеют летать», - сказал Бегей. «Думаете, они могут взять с собой такую ​​большую машину?»


На то, чтобы найти, где «мерседес» съехал с шоссе, потребовалось больше получаса. Он съехал с северной обочины на склоне холма, оставив дорожное полотно и пропахав тонкие заросли кустов. Лиафорн шел по следу, держа в одной руке фонарик, а в другой - свой пистолет 38-го калибра. Бегей и Чарли бежали за ним. Бегей держал винтовку 30-30 Леафорна. Примерно в пятидесяти ярдах от шоссе машина остановилась на обнажении песчаника. После этого её путь был залит маслом, бьющим из разбитого мотора.


«Адский способ обращаться с автомобилем», - сказал Бегей.


Они нашли его в тридцати ярдах от него, свернувши в неглубокую полосу, скрытую от дороги. Лиафорн какое-то время изучал его в луче фонарика. Он осторожно подошел к нему. Водительская дверь была открыта. Также был открыт багажник. Переднее сиденье было пустым. Так было и на заднем сиденье. Передние половицы были завалены всякой всячиной долгой поездки - обертками от жевательной резинки, бумажными стаканчиками, оберткой от лотабургера. Лиафорн поднял его и понюхал. Пахло луком и жареным мясом. Он уронил это. Ближайший киоск Lotaburger, который он мог вспомнить, находился в Фармингтоне, примерно в 175 милях к востоку в Нью-Мексико. Наклейка о проверке безопасности внутри лобового стекла была выпущена округом Колумбия. Он носил имя Фредерика Линча и адрес Силвер-Спринг, штат Мэриленд. Лиафорн записал это в блокноте. Он заметил, что в машине пахло собачьей мочой.


«Он не оставил здесь ничего особенного, - сказал Ченси. «Но вот намордник для собаки. Большой.


«Думаю, он пошел прогуляться», - сказал Лиафорн. «У него для этого много места».


«Тридцать миль до глотка воды», - сказал Чарли. «Если ты знаешь, где её найти».


- Прощай, - сказал Лиафорн. «Посмотрите назад и дайте мне номер лицензии».


Сказав это, Лиафорну пришло в голову, что его ушибленная нога, которая больше не онемела, болит.


Ему также пришло в голову, что он не видел Бегая с тех пор, как они нашли машину. Лиафорн вылез из переднего сиденья и быстро оглядел местность при свете фонарика. Там был капрал Чарли, все еще осматривавший заднее сиденье, и там была винтовка 30-30 Лиафорна, прислоненная к багажнику «мерседеса», с кольцом для ключей Лиафорна, висевшим на стволе.


Лиафорн сложил ладони и крикнул в темноту: «Прощай, грязный ублюдок!» Бегай был где то там, но он тоже смеялся бы в ответ.







»3«






Клерк в подагентстве Туба-Сити племенной полиции навахо был немного пухленькая и очень хорошенькая. Она положила желтую манильскую папку и три коричневых папки на стол капитана, одарила Лиафорна улыбкой и вышла, взмахнув юбкой.


«Вы уже должны мне одно дело, - сказал капитан Ларго. Он взял желтую папку и заглянул в нее.


- Значит, получится два, - сказал Лиафорн.


«Если я это сделаю, так и будет», - сказал Ларго. «Может, я не такой тупой».


«Ты сделаешь это», - сказал Лиафорн.


Ларго проигнорировал его. «Здесь у нас есть небольшое дело, которое только что пришло сегодня», - сказал Ларго из-за папки. «Необходимо осторожное расследование о благополучии женщины по имени Теодора Адамс, которая, как полагают, работает в Торговом посту на Шорт-Маунтин. Кто-нибудь в офисе председателя Совета племени был бы признателен, если бы мы провели небольшую тихую проверку, чтобы он мог передать людям, что все в порядке ».


Лиафорн нахмурился. «На Шорт-Маунтин? Что бы кто-нибудь ...


Ларго прервал его. «Та антропологические раскопки. Может, он дружит с одним из землекопов. Кто знает? Все, что я знаю, это ее папа, врач в Службе общественного здравоохранения, и я думаю, он позвонил кому-то в Бюро по делам индейцев, а BIA кого-то вызвала. . . »


«Хорошо», - сказал Лиапхорн. «Она уехала в сюда, и папа беспокоится, а мы позаботимся о ней, верно?»


«Но только осторожно», - сказал Ларго. «Это сэкономит мне немного работы, если вы об этом позаботитесь. Но это не будет похоже на оправдание, чтобы попросить Window Rock позволить вам забыть этих бойскаутов ». Ларго протянул Лиафорну папку и вытащил перед собой бумаги. «Может быть, в этом есть оправдание», - сказал он. "Вы можете выбрать".


«Я возьму дело попроще, - сказал Лиафорн.


«Здесь у нас есть немного героина, спрятанного в раме брошенной машины возле руин Кит Сил», - сказал Ларго, заглянув в одну из папок. Он закрыл папку. «Был на это спор и сделали ставку, но никто так и не появился. Это было прошлой зимой ».


«Никаких арестов?»


"Нет." Ларго вытащил пачку бумаг и две кассеты с магнитной лентой из другой папки. «Вот убийство Цо-Атситти, - сказал он. «Ты помнишь это? Это было прошлой весной ».


«Ага», - сказал Лиафорн. «Я хотел спросить тебя об этом. Слышал что-нибудь новое?


«Ничего подобного, - сказал Ларго. "Ничего такого. Никаких толковых сплетен. Немного разговора о ведьмах время от времени. Такие разговоры вызывают что-то подобное ».


Они сидели и думали об этом.


«У вас есть идеи?» - спросил Лиафорн.


Ларго подумал еще немного. - В этом нет никакого смысла, - наконец сказал он.


Лиафорн ничего не сказал. В этом должен быть смысл. Причина. Это должно было соответствовать некоторой схеме причины и следствия. На этом настаивало чувство порядка Лиафорна. И если бы причина оказалась безумием по нормальным человеческим терминам, интеллект Лиафорна стал бы охотиться за гармонией в калейдоскопической реальности безумия.


«Вы думаете, что ФБР что-то упустило?» - спросил Лиафорн. "Они облажались?"


«Обычно это так, - сказал Ларго. «Независимо от того, сделали они это или нет, прошло достаточно времени, поэтому нам действительно следует проверить это снова». Он уставился на Лиафорна. «У вас это получается лучше, чем привозить заключенных?»


Лиафорн проигнорировал насмешку. «Хорошо, - сказал он. «Вы говорите в Виндрок, что хотите, чтобы я работал над делом Атситти, и я поеду на Шорт-Маунтин и проверю, как там женщина Адамс. И я должен тебе ещё что то сделать.


«Две услуги», - сказал Ларго.


"Что еще?"


Ларго надел бифокальные очки в роговой оправе и листал отчет об Атситти. «Я не приветствую, что позволили этому мальчику-Бегаю уйти. Это первое. Он взглянул на Лиафорна. «Но я не так уж чертовски уверен, что это второе дело принесет пользу. Придумывает причины одолжить вас у Window Rock, чтобы вы могли преследовать того беглеца, который пытался вас сбить. Это не так уж и умно - связываться с собственными делами. Мы найдем для вас этого парня.


Лиафорн ничего не сказал. Где-то в здании подагентства внезапно раздался металлический шум - заключенный стучал чем-то об решетку. За окнами офиса Ларго, выходящими на запад, по асфальтовой дороге въехал в Туба-Сити старый зеленый пикап, оставляя за собой тонкую дымку голубого дыма. Ларго вздохнул и начал складывать бумаги Атситти и магнитофонные ленты обратно в папку.


«Пасти бойскаутов не так уж и плохо, - сказал Ларго. «Сломана нога или около того. Несколько укусов змей. Один или двое из них пострадали ». Он нахмурился и взглянул на Лиафорна. «У тебя нет никаких примет наехавшего на тебя.

Вы даже не знаете, как он выглядит. Очки Goldrim. Черт, я чуть не единственный в этом здании, кто их не носит. И все, что вы действительно знаете, это то, что это были обода из проволоки. Просто увидеть их с этим красным мигалкой, отражающимся от них, - это исказит цвет.


«Ты прав, - сказал Лиафорн.


«Я прав, но вы собираетесь продолжать, - сказал Ларго. «Если я найду тебе оправдание».


Он постучал кончиком пальца по оставшемуся делу, сменив тему. «А вот одно из самых популярных - исчезающий вертолет», - сказал Ларго. «Федералы любят это. Каждый месяц нам нужно сдавать отчет, в котором говорится, что мы его не нашли, но не забыли. На этот раз нам нужно изучить новый отчет о наблюдениях.


Лиафорн нахмурился. "Новенькое? Разве для этого уже не поздно? "


Ларго ухмыльнулся. «О, я не знаю, - сказал он. «Что то за несколько месяцев? Посмотрим - это был декабрь, когда мы бегали по снегу вверх и вниз по каньонам, ища его. Итак, сейчас август, и кто-то приходит к нам на Шорт-Маунтин и упоминает, что видел эту чертову штуку. Ларго пожал плечами. "Девять месяцев? Это примерно то, что нужно для навахо с гор.


Лиафорн рассмеялся. Навахо с гор имели давнюю репутацию среди своих собратьев-дини как люди, отказывающиеся от сотрудничества, медлительные, сварливые, склонные к бредням о ведьмах и вообще отсталые.


«Три вида времени». Ларго все еще улыбался. «Вовремя, и время навахо, и время навахо с Коротких гор». Улыбка исчезла. «В основном там живут люди Bitter Water Dinee, Salts и Many Goats», - сказал он.


Это не совсем объяснение. Это было оправданием этой критики в адрес пятидесяти семи других кланов навахо, включая Медленно Говорящих Дини. Медленно Говорящие Дини были кланом капитана Говарда Ларго. Лифорн также был членом Медленно говорящих людей. Это сделало его и Ларго чем-то вроде братьев по Пути навахо, и объяснило, почему Лиафорн мог попросить Ларго об услуге и почему Ларго вряд ли мог отказать в ее предоставлении.


«Забавные люди», - согласился Липхорн.


«Там живет много пайутов», - добавил Ларго. «Много женившихся на других». Лицо Ларго снова стало мрачным. «Даже много женатых на женщинах из племени утесов».


Через пыльное окно офиса Ларго Липхорн наблюдал, как над Туба-Месой надвигается гроза. Теперь это произвело отдаленный раскат грома, как будто сами Святые люди протестовали против смешения крови Дини со своими древними врагами.


«Во всяком случае, та, кто говорит, что видел это, опоздал на девять месяцев, - сказал Ларго. «Она рассказала об этом ветеринару, который смотрел его овец в июне». Ларго остановился и заглянул в папку ». . . И ветеринар сказал тогда вальщику, который ездит туда на школьном автобусе, и он рассказал об этом Шорти МакГиннису еще в июле. А около трех дней назад Томас Чарли был там, и Макгиннис сказал ему. Ларго остановился и посмотрел на Лиафорна в бифокальные очки. «Вы знаете МакГинниса?»


Лиафорн рассмеялся. «С давних времен, когда я был новичком и работал отсюда. Он был своего рода радиолокационной станцией / постом для прослушивания / сборщиком сплетен. Помню, я раньше думал, что не составит большого труда поймать его за делом, стоящим около десяти лет. Это место все еще выставлено на продажу? "


«Это место продается уже сорок лет, - сказал Ларго. «Если бы кто-то предложил купить его, Макгиннис напугал бы его до смерти».


- Этот отчет о наблюдении, - сказал Лиафорн. "Что-нибудь полезное?"


«Нет, - сказал Ларго. «Она выгнала овец из оврага, и как только она вышла из него, вертолет пролетел всего в нескольких футах от земли». Ларго нетерпеливо махнул рукой в ​​сторону папки. «Это все внутри. До чертиков напугал ее. Ее лошадь сбросила ее и убежала, и овца разбежались. Чарли пошел с ней поговорить позавчера. Сказал, что до сих пор злится на это.


«Это был тот вертолет?»


Ларго пожал плечами. «Синий и желтый или черный и желтый. Она это запомнила. И довольно большой. И шумный. Может, так и было, а может, и нет ».


«Был ли это подходящий день?»


«Похоже на то, - сказал Ларго. «Она привозила овец, потому что на следующий день везла своего мужа и остальную часть к Ейбачи в Спайдер-Рок. Чарли проверил это, и церемония была на следующий день после ограбления Санта-Фе. Так что это подходящий день ".


"Сколько тогда было времени?"


«Это тоже правильно. Она сказала, что уже темнело.


Они подумали об этом. Снаружи снова раздался гром.


«Думаешь, мы могли это пропустить?» - спросил Ларго.


«Мы могли бы», - сказал Лиапхорн. «Вы можете спрятать весь Канзас-Сити там. Но я не думаю, что мы что то найдем.


«Я тоже», - сказал Ларго. «Вам нужно будет посадить его где-нибудь, откуда вы можете получить еще какой то транспорт. Как например у дороги ».


- Совершенно верно, - сказал Лиапхорн.


«И если бы они оставили его возле дороги, кто-нибудь уже бы это нашел». Ларго достал из кармана рубашки пачку «Винстонов», протянул их Липхорну и зажег одну для себя. «Но это забавно, - сказал он.


«Да», - сказал Лиафорн. Самым странным во всем этом, подумал он, было то, насколько хорошо был согласован весь план, насколько хорошо он был скоординирован, насколько хорошо он сработал. Вы не ожидали такого тщательного планирования от воинственной политической группировки, а Общество Буффало было настолько воинственным, насколько это возможно. Оно отделилось от Движения американских индейцев после того, как захват Вундед-Ни провалился в ничто, обвинив лидеров движения в бессердечии. Он отправил официальное объявление войны белым. Это привело к серии взрывов и двух похищений, которые Липхорн мог вспомнить, и, наконец, это дело в Санта-Фе. Там бронированный грузовик Wells Fargo, выезжающий из здания Первого национального банка Санта-Фе, объехал по одной из узких старых улиц Санта-Фе мужчина в форме городского полицейского. Другие члены Общества одновременно остановили движение в центре города до неподвижного состояния из-за искусно расставленных объездных знаков. У грузовика произошла короткая драка, и один из членов Общества был тяжело ранен и оставлен. Но банда взорвалась в двери грузовика и сбежала с почти 500 000 долларов. Вертолет был зарезервирован в аэропорту Санта-Фе для чартерного рейса. Он взлетел с единственным пассажиром примерно в тот же момент, когда грузовик Wells Fargo был ограблен. В волнении его упустили, пока поздно вечером жена пилота не позвонила в чартерную компанию, беспокоясь о своем муже. Проверив на следующий день, полиция узнала, что его видели взлетавшим у подножия горы Сангре-де-Кристо к востоку от Санта-Фе примерно через час после ограбления. Его заметил и определенно опознал немного позже пилот, приближавшийся к аэропорту Лос-Аламоса. Он летел почти точно на запад и летел низко. Его видели - и почти наверняка опознали - около заката бригада наблюдателей газовой компании Нью-Мексико, работающая к северо-востоку от Фармингтона. Он снова летел низко и быстро, продолжая двигаться на запад. Водитель автобуса Greyhound, пересекавшего США 666 к северо-западу от Шип-Рока, сообщил о вертолете, который на этот раз был обозначен только как черно-желтый и летел низко. Эти отчеты сопровождались тем фактом, что запас хода пропавшего вертолета с полным баком был достаточен только для того, чтобы перелететь из Санта-Фе менее чем на половину резервации навахо, и вызвали у полиции навахо целую неделю напряженных и бесплодных поисков.


В отчете ФБР по этому делу говорится, что вертолет был зарезервирован по телефону накануне на имя местной инженерной компании, которая часто его арендовала, что пассажир вышел из синего седана Ford и сел в вертолет, и никто особо не посмотрел на него, и что Форд после этого уехал. Проверка показала, что инжиниринговая компания не резервировала вертолет, и больше нечего было делать. В ФБР отметили, что, хотя у них не было сомнений, что вертолет использовался для перевозки семи больших мешков с крупными деньгами, связь была чисто косвенной. Опять же, планирование было идеальным.


«Ну что ж, - сказал Ларго. Он снял очки, нахмурился, провел языком по линзам, быстро протер их носовым платком и снова надел. Он опустил подбородок и посмотрел на Лиафорна через верхнюю половину бифокальных очков. «Вот они», - сказал он, перемещая бумаги и папку по рабочему столу. «Старое дело о героине, старые убийства, пропавший старый вертолет и новая работа по « побегу туриста »».


«Спасибо», - сказал Лиафорн.


"За что?" - спросил Ларго. Знаешь, что я думаю, Джо? Это совсем не умно, это личное об этом парне. Это плохой случай для нашей работы. Почему бы тебе не забыть об этом и не отправиться в Window Rock и помочь позаботиться о бойскаутах? Мы поймаем этого парня за тебя.


«Ты прав, - сказал Лиафорн. Он попытался придумать способ объяснить Ларго, что он чувствует. Поймет ли Ларго, если бы Лиафорн описал, как этот человек ухмыльнулся, пытаясь его убить? «Скорее всего, нет, - подумал Лиафорн, - потому что сам этого не понимал».


«Я прав, - сказал Ларго, - но вы все равно будете преследовать его?»


Лиафорн встал и подошел к окну. Гроза неслась на восток, но дождь не доходил до измученной жажд земли. Огромные старые заросли хлопка, обрамляющие единственную мощеную улицу Туба-Сити, выглядели пыльными и увядшими.


"Это не просто чтобы с ним поквитаться", - сказал Лиафорн подходя к окну.

«Я думаю, что парень, который смеется, когда пытается кого-то убить, очень опасен".


Ларго кивнул. «И во многом это не имеет для вас смысла. Я знаю тебя, Джо. Вы должны все разобрать, чтобы это было естественно. Вы должны знать, как так получилось, что этот парень оставил там свою машину и пошел на север пешком ». Ларго улыбнулся и жестом отпустил. «Черт возьми, чувак. Он просто испугался и убежал. И он не приехал сегодня автостопом, потому что заблудился там. В другой день он подойдет к какому-нибудь хогану и просит воды.


«Может быть», - сказал Лиафорн. «Но его никто не видел. И его следы не блуждали. Они направились прямо на север - как будто он знал, куда идет ».


«Может, так и было», - сказал Ларго. «Представьте это таким образом. Настоящий турист. . . Как зовут владельца Мерседеса? Этот Фредерик Линч останавливается в баре в Фармингтоне, и один из тех мальчишек с Шорт-Маунтин выходит из того же бара, видит его припаркованную там машину и уезжает. Когда вы его остановили, он просто бросил машину и пешком направился домой ».


«Наверное это верно, - сказал Лиафорн.


На выходе Липхорн встретил входящего пухлого клерка. Полиция штата Аризона передала ей два отчета из Вашингтона и Силвер-Спринг, штат Мэриленд. Фредерик Линч жил по адресу, указанному в его автомобильной регистрационной форме, и не был известен полиции Силвер-Спринг. Единственной записью в протоколе была жалоба на то, что он держал злобных собак. Сейчас его не было дома, и в последний раз его видел сосед семь дней назад. Другой отчет был отрицательным из реестра угнанных автомобилей. Если Mercedes Линча был украден в Мэриленде, Нью-Мексико или где-либо еще, о преступлении еще не сообщалось.






»4«






Ни один человек, ни тысяча человек не могут эффективно обыскать эту каменистую пустыню, которая простирается вдоль границы Юты и Аризоны к югу от Радужного плато. Лейтенант Джо Липхорн и не не пытался. Вместо этого он нашел капрала Эмерсона Бисти. Капрал Бисти родился в Кайбито-Уош и провел детство со стадами своей матери в той же стране. Со времен Корейской войны он патрулировал эту же пустыню в качестве полицейского навахо. Он внимательно просмотрел карту Лиафорна, отмечая все места, где можно было найти воду. Их было немного. Затем Бисти снова просмотрел карту и отметил те места, которые высохли после весеннего стока или те, которые сохранили воду только через несколько недель после ливня. Осталось только одиннадцать. Два были на торговых постах - Навахо Спрингс и Шорт Маунтин. Одно находилось на скале Цай Скизи, а другое было пробурено Советом племен для снабжения Зильнезского капитула. Посторонний не мог незаметно подойти ни к одному из этих мест, и патрульные капитана Ларго проверили их все.


К вечеру Липхорн сократил оставшиеся семь мест до четырех. На первых трех водопоях он обнаружил лабиринт из следов овец, лошадей, людей, собак, койотов и следы зверинца мелких млекопитающих и рептилий, кишащих в самых бесплодных пустынях. Следов человека, бросившего «мерседес», среди них не было. И следы собак не были достаточно большими, чтобы соответствовать тем, которые Липхорн нашел рядом с брошенным «Мерседесом».


Даже с пометками Бисти на его карте Лиапхорн почти пропустил следующий водопой. Первые три было достаточно легко найти - отмеченные либо следами животных, исходящими от них, либо тополями, которые они поддерживали в ландшафте, в противном случае слишком засушливом для зелени. Но крохотная буква «x» Бисти поместила четвертое место в бездорожный мир красного песчаника Чинле.


Давно заброшенную колею, ведущую к этому источнику, было легко найти. Лиафорн проехал семь миль, указанных инструкциями Бисти, и припарковался на большом выступе черного сланца, как и было рекомендовано. Затем он прошел две мили на северо-восток на восток к красному холму, который, по словам Бисти, выходил на источник с водой. Он очутился в окружении высеченного камня без следа воды или намека на растительность. Он искал в расширяющихся кругах, взбираясь по стенам из песчаника, огибая уступы из песчаника, погруженный в пейзаж, где единственными цветами были оттенки розового и красного. Наконец он вскарабкался на вершину плоской вершины и сел там. Он осмотрел окрестности под собой в бинокль в поисках зеленого следа, который мог бы обозначить воду, или чего-то, что указывало бы на геологический разлом, который мог бы вызвать родник. Не найдя ничего полезного, он стал ждать. Бисти был рожден в этой стране. Насчет воды он не ошибется. Поверхностные воды в этой пустыне были бы магнитом для жизни. Со временем природа откроется. Лифорн будет ждать и думать. У него хорошо получалось и то, и другое.


Гроза, обещавшая утренний душ Туба Меса, поплыла на восток над Раскрашенной пустыней и испарилась - обещание не было выполнено.

Теперь еще одна, более высокая гроза поднялась в небо к северу - над склонами горы Навахо в Юте. Цвет под ним был сине-черным, что свидетельствовало о том, что в одном небольшом квадранте горы пролился благословенный дождь. Далеко на юго-востоке, голубое и тусклое от расстояния, еще одно возвышающееся облако поднялось над Чускасом на границе Аризоны и Нью-Мексико. На юге были и другие многообещающие облака, плывущие над резервацией Хопи. В воскресенье хопи устроили танец дождя, призывая облака - и своих предков - восстановить водное благословение для земли. Возможно, качины прислушались к своим детям хопи. Возможно нет. Это не была концепция навахо, эта идея приспособить природу к человеческим потребностям. Навахо приспособились оставаться в гармонии со вселенной. Когда природа удерживала дождь, навахо искали образец этого явления - так же, как они искали образец всего, - чтобы найти его красоту и жить в гармонии с ним.


Теперь Липхорн искал какую-то закономерность в поведении человека, который пытался убить полицейского, вместо того, чтобы принять штраф за превышение скорости. В каких обстоятельствах могло бы произойти такое действие? Лиафорн сидел неподвижно, как камень под ним, и обдумывал вариант теории капитана Ларго. Человек в очках в золотой оправе не был Фредериком Линчем. Он был навахо, который убил Линча, забрал его машину и бежал в укрытие в знакомую страну. Мертвый Линч не мог сообщить о краже своей машины. И это могло бы объяснить, почему он так прямо и уверенно направился в пустыню. Как и предполагал Ларго, он просто шел домой. Он не остановился, чтобы выпить у одного из ближайших водоемов, потому что у него была бутылка воды в машине или потому, что он был готов провести без воды двадцать четыре часа, чтобы не рисковать, что его выследят.


Лиафорн рассмотрел альтернативные теории, не нашел ни одной из них, имеющей смысл, и вернулся к Убийце-из-навахо. Но что же тогда с собакой? Почему угонщик навахо взял с собой собаку жертвы? Почему собака - достаточно серьезная, чтобы носить намордник - позволила незнакомцу украсть машину своего хозяина? Почему навахо взял собаку с собой, не опасаясь укуса? Еще более странно, почему собака последовала за этим незнакомцем?


Лиафорн вздохнул. Не удалось ответить ни на один из вопросов. Все в этом деле оскорбляло его врожденное чувство порядка. Он начал рассматривать теорию, что это сам Линч и ни к чему не пришел. Пара рогатых жаворонков промелькнула мимо него и скользнула по огромному горбу из песчаника у стены холма. Они больше не появлялись. Полчаса назад небольшая стая голубей исчезла минимум на пять минут в том же районе. Лифорн осознал этот момент - среди других - с тех пор, как увидел, как молодой куперский ястреб остановился в патрулировании края горы, чтобы покружить над ним. Он осторожно слез со своего насеста. Птицы нашли для него воду.


Источник находился у подножия узкого обрыва в том месте, где песчаник встречался с более твердыми образованиями известняка. За тысячи лет ветра покрыли эту щель слоем пыли и песка, который поддерживал низкорослый можжевельник, бугорок грам-травы и несколько перекати-поле. Лиафорн сидел в сотне ярдов от этой дыры, не догадавшись о ее присутствии, и пропустил ведущую в нее овечью тропу из-за невезения натолкнуться на тропу в том месте, где она пересекала устойчивый к следам известняк. Теперь он присел на песок и задумался, что он должен ему сказать. Везде были следы. Старые и новые. Среди новых - раздвоенные копыта небольшого стада овец и коз, отпечатки лап собак, по крайней мере, трех, и отпечатки тех же ботинок, в которых беглец уходил от своего брошенного «Мерседеса». Лиафорн исследовал песчаный край в следе от сапога у воды, потрогал его, проверил влажность, оценил состояние погоды и оценил его в прохладной влажности в этом затененном месте. Беглец был здесь несколько часов назад - вероятно, незадолго до полудня. Собака все еще была с ним. Эти следы, почти гротескно большие для собаки, были повсюду. Остальные собаки были здесь примерно в то же время. Лиафорн изучал песочную поверхность. Он осмотрел углубление, образованное продолговатым прямоугольником восемнадцать дюймов в длину и восемь дюймов в ширину. Он был либо довольно тяжелым, либо его уронили на влажный песок. Он осмотрел другое место, гораздо более неопределенное, где какое-то давление сглаживало песок. Он изучал это под разными углами, прижимая лицо к земле. В конце концов он пришел к выводу, что там могли положить холщовый рюкзак. Неподалеку от того места, где был рюкзак, Лиафорн поднял шарик песка размером с бусину. Между большим и указательным пальцами он превратился в липкую, песчанистую красную окраску. Капля засыхающей крови. Лиафорн понюхал его, потрогал языком, очистил пальцы песком и прошел немного вверх к наклонной стенке .

Он стоял, глядя на источник. На другой стороне мелкого водоема участок песка был гладким - следы на нем стерлись.


Лиафорн не думал о том, что он может найти. Он просто копал, зачерпывая руками влажный песок и складывая его в сторону. Менее чем в футе от поверхности его пальцы наткнулись на волосы.


Волосы были белыми. Лиафорн качнулся на пятках, давая себе время поглотить свое удивление. Потом ткнул исследующим пальцем. Шерсть была прикреплена к уху собаки, которое, если потянуть, показало из поглотившего песка голову большой собаки. Лиафорн вытащил это тело из неглубокой могилы. При этом он увидел переднюю лапу второй собаки. Он вытянул двух животных рядом с водой, окунул шляпу в бассейн, чтобы смыть песок с тел, и начал тщательное обследование. Это были крупный коричнево-белый дворняга и чуть поменьше, в основном черная самка. У самки на спине были следы зубов, но она, по-видимому, умерла от перелома шеи. Самцу перерезали горло.


Лиафорн надел мокрую шляпу, откинул ее назад и встал, глядя на животных. Он простоял достаточно долго, чтобы почувствовать холод от испарений на затылке, услышать крик рогатого жаворонка откуда-то из глубины валунов и голос ранней совы с холма. А потом он выбрался из темнеющей чаши и быстро пошел обратно к тому месту, где оставил свою машину.


Пики Сан-Франциско образовали темно-синий выступ на фоне желтого сияния горизонта. Облако над горой навахо было люминесцентно-розовым, а пустыня из песчаника, через которую шел Лиафорн, превратилась в ярко-красную под этим косым светом. Обычно Лиафорн упивался бы этой драматической красотой и был бы тронут ею. Теперь он этого почти не замечал. Он думал о другом.


Он подумал о человеке по имени Фредерик Линч, который прошел через тридцать миль хребтов и каньонов к скрытому источнику. И когда Лиафорн отверг эту невозможность, его мысли обратились к овчаркам и тому, как они работают и сражаются, как обученные командам. Он подумал о Линче и его собаке, которые достигли водоема и нашли там стадо с двумя собаками, которые привели овец на водопой. Он попытался представить себе схватку - кобель, вероятно, готовился отступить с боем, а самка нанесла удар по флангу. Затем, с этим отвлечением, самец схватил за горло. Лиафорн видел много таких драк. Но он никогда не видел, чтобы единственная собака, какой бы свирепой она ни была, справилась лучше. Что бы произошло, если бы пастух - вероятно, ребенок - пошел вместе со своими собаками? И что подумает этот пастух завтра, когда придет и найдет своих мертвых помощников? Лиафорн покачал головой. Подобные инциденты сохраняли жизнь рассказам о оборотнях. Ни один мальчик не поверит, что две его собаки могут быть убиты одним животным. Но он мог верить, не теряя веры в своих животных, что их убила ведьма. Оборотень был более чем ровней стае собак. Ничто не могло справиться с оборотнем.


Лиафорн отвернулся от этой непродуктивной мысли, к тому факту, что беглец, казалось, не убегал от своего дела с полицией навахо, а торопился к чему-то. Но к чему? И куда? И почему? Лиафорн провел воображаемую линию на воображаемой карте от места, где Линч бросил машину, до водоема. А затем он спроецировал её на север. Линия проходила между горой навахо и короткой горой - в сторону Скамьи Нокайто и далее в бездонную каменную пустыню страны Глен-Каньон и через водохранилище озера Пауэлл. Он бежал, подумал Лиафорн, в место совсем недалеко от хогана Нокайто, где три месяца назад были убиты старик по имени Хостин Цо и девушка по имени Анна Атситти. Лиафорн пробирался сквозь песчаниковые пейзажи, его фигура в форме цвета хаки затмевалась огромными выступами и становилась красной от умирающего света. Теперь он думал о том, почему эти два человека могли умереть. К тому времени, как он добрался до своего автомобиля, он решил, что завтра доберется до торгового поста Шорт-Маунтин. Сегодня вечером он прочтет досье Цо-Атситти и попытается найти ответ на этот вопрос.




В тот вечер в Туба-Сити Липхорн внимательно прочитал три отчета, которые ему передал Ларго. Дело о героине не вызывало особых размышлений. Небольшая пластиковая упаковка героина, необрезанная и оптово стоившая, вероятно, пять тысяч долларов, была обнаружена за приборной панелью старого разобранного автомобиля, который годами ржавел, примерно в семи милях от руин Кит Сил. Находка была сделана в результате анонимного звонка в штаб-квартиру Window Rock. Звонившая была женщина. Героин был извлечен, а упаковка снова наполнена сахарной пудрой и подложена на прежнее место.

За местом наблюдали, плотно в течение недели, а затем свободно в течение месяца. Наконец, его просто периодически проверяли. Пластиковую упаковку никто никогда не трогал. Это можно легко объяснить. Вероятно, покупатель или продавец почуяли ловушку, и тайник был списан как убыток. И поскольку это можно было легко объяснить, это не интересовало лейтенанта Джо Липхорна.


Дело с пропавшим вертолетом было сложнее. Первоначальные отчеты о наблюдениях были знакомы, как и карта, на которой была проведена линия, соединяющая их и воссоздающая путь вертолета, потому что Лиафорн изучал их во время поиска. Линия карты изгибалась и хаотично покачивалась. Примечательно, что он, как правило, держался пустой страны, избегая ацтеков, Фармингтона и Шипрока в Нью-Мексико, и, когда он входил внутрь Большой резервации, уходил от торговых постов и колодцев, где люди могли бы его увидеть.


В пятнадцати милях к северу от Teec Nos Pos было определенное, четкое изображение, и после этого линия стала отрывочной и сомнительной. Он двигался зигзагообразно, со знаками вопроса рядом с большинством прицельных точек. Лиафорн пролистал более свежие отчеты о наблюдениях - те, которые постепенно накапливались за месяцы, прошедшие после отмены облавы. Первые два месяца кто-то держал карту в актуальном состоянии, корректируя строку, чтобы она соответствовала свежим отчетам. Но от этого бесплодного проекта отказались. Лиафорн выудил свою шариковую ручку и потратил несколько минут на обновление работы, которая подтвердила существующую линию, но не расширила ее. Он все еще исчезал примерно в ста милях к востоку от Шорт-Маунтин - возможно, потому, что вертолет приземлился, или, возможно, потому, что просто не было людей в пустом ландшафте, чтобы увидеть, как он проходит. Лиафорн отложил перо и задумался. Почти сорок человек охотились на вертолет, пересекая пустыню навахо-Маунтин-Короткая гора, расспрашивая всех, кого можно было найти, и не нашли абсолютно ничего.


Наблюдения были разделены на три категории: «определенно-вероятные», «возможные-сомнительные» и «маловероятные». Разговоры о привидениях и колдовстве относились к группе «маловероятных». Лиафорн осмотрел и их.


В одном случае была замечена двенадцатилетняя девочка, спешившая домой до наступления темноты. Шум и свет в вечернем небе. Звуки призраков, плачущих на ветру. Вид черного зверя, движущегося по небу. Девушка в слезах побежала к хогану своей матери. Больше никто ничего не слышал. Следователь это не учел. Лифорн проверил место. Это было почти в тридцати милях к югу от линии.


Следующее наблюдение было от старика, который снова спешил обратно к своему хогану, чтобы избежать призраков, которые должны были появиться в сгущающейся темноте. Он слышал стук в небе и видел летящего волка, обведенного черным контуром на фоне тусклого красного послесвечения на каменном лице стены холма. Это тоже было к югу от самого дикого зигзага линии.


Остальные были похожи. Старуха рубила дрова, испуганная звуком и движущимся светом над головой, и звуком, возвращающимся четыре раза с четырех символических направлений, когда она присела в своем хогане; Школьник Dinnehotso в гостях у родственника, наблюдая за койотом на скале у южного берега озера Пауэлл. Он сообщил, что койот исчез, а через несколько секунд он услышал хлопанье крыльев и увидел что-то вроде темной птицы, ныряющей к поверхности озера и исчезающей, как утка, ныряющая за рыбой. И, наконец, молодой человек увидел большую черную птицу, летящую над шоссе к северу от Мексикан-Уотер, превращающуюся в грузовик, проезжающий мимо него, а затем снова летящую, когда она исчезла на западе. На этом отчете, поднятом дорожным патрульным в Аризоне, была пометка: «Субъект, как сообщается, был в какое-то время пьян».


Лиафорн пометил каждую такую точку на карте крошечным кружком. Летающий грузовик находился достаточно близко к линии, чтобы соответствовать шаблону, и ныряющий койот / птица вписался бы, если бы линия была продлена примерно на сорок миль на запад и резко двинулась на север.


Лиафорн зевнул и сунул карту обратно в папку. Вероятно, вертолет где-то приземлился, заправился топливом из ожидающего грузовика и улетел сквозь ночную ночь в укрытие далеко от места поиска. Он с нетерпением взял дело об убийстве Атситти-Цо. Это, как он его помнил, бросало вызов всем приложениям логики.


Он быстро прочитал незамысловатые факты. Племянница Хостина Цо поручила миссис Маргарет Сигарет, известной слушательнице в стране Радужного плато, выяснить, что стало причиной болезни старика. Миссис Сигарет была слепой. К хогану Цо ее отвезла Анна Атситти, дочь сестры миссис Сигарет. Был проведен обычный осмотр. Миссис Сигарет оставила хоган, чтобы войти в транс и заставить ее слушать духов.

. Пока она была в трансе, кто-то убил Цо и Атситти, ударив их по голове чем-то, что могло быть металлической трубой или дулом пистолета. Миссис Сигарет ничего не слышала. Насколько можно было установить, ни у жертв, ни у хогана ничего не забрали. Агент ФБР по имени Джим Фини из Флагстаффа работал над этим делом с помощью агента BIA и двух людей Ларго. Лиафорн знал Фини и считал его значительно более умным, чем заурядный агент из ФБР. Он знал одного из людей, которых назначил Ларго. Тоже толковый. Расследование велось так, как велел бы Липхорн - тщательный поиск мотива. Команда из четырех человек предположила, как предположил Лиафорн, что убийца прибыл к хогану Цо, не зная, что там были две женщины, что девушка Атситти была убита просто для того, чтобы устранить свидетеля, и что миссис Сигарет осталась в живых, потому что ее не было видно. Итак, команда искала кого-то, у кого была причина убить Хостина Цо, проводя опорсы, отсеивая слухи, узнавая все о старике, кроме мотива его смерти.


Когда все зацепки Цо были исчерпаны, команда опровергла эту теорию и начала искать мотив убийства Анны Атситти. Они обнажили жизнь довольно типичного подростка из резервации с кругом друзей в средней школе Туба-Сити, кругом двоюродных братьев, двумя, а возможно, и тремя несерьезными парнями. Ни намека на какие-либо отношения, достаточно интенсивные, чтобы вызвать любовь или ненависть или мотив для убийства.


Окончательный отчет включал краткое изложение сплетен о колдовстве. Трое респондентов предположили, что Цо стал жертвой ведьмы, и было небольшое количество предположений, что старик сам был перевертышем. Учитывая, что этот угол резервации был заведомо отсталым и кишащим ведьмами, это было примерно такое количество сплетен о колдовстве, которого ожидал Лиафорн.


Лиафорн закрыл отчет и сунул его в папку, поместив рядом с кассетой с магнитной лентой, в которой было то, что Маргарет Сигарет сказала полиции. Он рухнул на стул, потер глаза тыльной стороной ладони и сел - пытаясь воссоздать то, что произошло в хогане Цо. Кто бы ни пришел сюда, должно быть, пришел убить старика, а не девушку, потому что было бы проще убить ее в другом месте. Но что заставило его убивать старика? Казалось, что на это нет ответа. Лиафорн решил, что перед отъездом в Шорт-Маунтин утром он одолжит магнитофон, чтобы воспроизвести интервью Маргарет Сигарет, пока он будет за рулем. Возможно, изучение того, что, по мнению Слушающей женщины, вызвало болезнь Хостина Цо, могло пролить свет на то, что заставило его умереть.






»5«






Женский голос Слушающей сопровождал Джо Липхорна на восток по маршруту I навахо от Туба-Сити до поворота на Кау-Спрингс, а затем, милю за сотней, вверх по дороге к Шорт-Маунтин. Голос исходил из магнитофона на сиденье рядом с ним, колеблясь, торопясь, иногда спотыкаясь, а иногда повторяясь. Лиафорн слушал, его глаза были сосредоточены на каменистой дороге, но его мысли были сосредоточены на словах, исходящих из говорящей. Время от времени он замедлял магнитофон, останавливал ленту, переворачивал ее и повторял отрывок. Один отрывок он проиграл трижды, услышав скучающий голос Фини, который спрашивал:


«Цо сказал тебе что-нибудь еще? Он сказал что-нибудь о том, что кто-то злится на него, злится? Что-нибудь в этом роде? "


А потом голос Слушающей женщины: «Он подумал, может быть, это призрак его прадеда. Это потому что . . . Голос миссис Сигарет затих, пока она искала английские слова, чтобы объяснить метафизику навахо. - Это потому, что Хостин Цо пообещал. . . »


«Обещал своему прадеду? Это было бы давно ». Фини не выглядел заинтересованной.


«Я думаю, что это было то, что они сделали со старшими сыновьями», - сказала миссис Сигарет. - Значит, Хостин Цо дал бы обещание своему собственному отцу, а отец Хостина Цо дал обещание своему отцу, и ...


«Хорошо», - сказал Фини. "Что это было за обещание?"


«Сохранение какого-то секрета», - сказала миссис Сигарет. «Хранить что-то в безопасности».


"Как это понять?"


«Секрет», - сказала миссис Сигарет. «Он не сказал мне секрета». Ее тон подсказывал, что она не была настолько грубой, чтобы спросить.


«Он сказал что-нибудь о получении каких-либо угроз от кого-либо? Были ссоры? Он ...


Лиафорн скривился и нажал кнопку перемотки вперед. Почему Фини не задал этот вопрос? Потому что, очевидно, агент ФБР не хотел тратить время на разговоры о призраках прадедов при расследовании убийства. Но не менее очевидно, по крайней мере для Лиафорна, что миссис Сигарет считает, что стоит об этом поговорить

Запись устремилась через десять минут вопросов и ответов, выясняя, что миссис Сигарет рассказывала об отношениях Цо с соседями и родственниками. Лиафорн снова остановил его ближе к концу интервью. Он нажал кнопку воспроизведения.


«. . . сказал, что здесь ему очень больно в груди, - говорила миссис Сигарет. «И иногда это причиняло ему боль в боку. И его глаза тоже беспокоили его. Снова в голову за глазами. Это начало причинять ему боль сразу после того, как он узнал, что кто-то прошел по песчаным рисункам, и они наступили прямо на Кукурузного Жука, Говорящего Бога, Монстра Гилы и Водного Монстра. И в тот же день он поднимался, и он сбил кучу камней, и они убили лягушку. И именно из-за лягушки его глаза ...


Голос Фини прервался. - Но ты уверена, что он ничего не сказал о том, что кто-то сделал что-нибудь, чтобы причинить ему боль? Вы в этом уверены? Он не винил в этом какую-нибудь ведьму?


«Нет», - сказала миссис Сигарет. Были ли колебания? Лиафорн снова пробежал мимо. Да. Было колебание.


«Хорошо», - сказал Фини. «Итак, он сказал что-нибудь перед тем, как вы оставили его и ушли к обрыву?»


«Я мало что помню, - сказала миссис Сигарет. «Я сказала ему, что он должен попросить кого-нибудь отвезти его в Гэллап и сделать рентген грудной клетки, потому что, возможно, у него одна из тех болезней, которые лечат белые люди. И он сказал, что попросит кого-нибудь написать его внуку, чтобы обо всем позаботился, а потом я сказал, что пойду послушаю и выясню, от чего у него болят глаза, а что еще с ним не так, и ...


Тут снова вмешался голос Фини, в его тонах было немного нетерпения. «Он сказал что-нибудь о том, что кто-то что-то у него крадет? Что-нибудь о драках с родственниками или ...


Лиафорн нажал кнопку выключения и направил машину вокруг выступа камня и по краю крутого подъема, спускавшегося в каньон Манки. Как он и раньше хотел, чтобы Фини не прервал миссис Сигарет так быстро. Какое обещание Хостин Цо дал своему отцу? «Сохранял секрет», - сказала миссис Сигарет. Хранить что-то в безопасности. Цо не сказал ей секрета, но он мог бы рассказать ей гораздо больше, чем Фини позволила себе сообщить. И картины на песке. Множественное число? Больше, чем одна? Лиафорн играл эту роль снова и снова, и она ясно сказала, что «кто-то прошел по нескольким песчаным рисункам». Но на любой церемонии исцеления единовременно существовала бы только одна песочная роспись. Певец подготовил пол хогана с фоном из мелкого песка, затем создал свою священную картину с цветным песком и положил на нее пациента должным образом, провел песнопения и ритуалы, а затем уничтожил картину; стер её, стер магию. И все же она сказала «несколько картин из песка». И список оскверненных Святых людей был странным. Рисунки на песке воссоздали эпизоды из мифической истории народа навахо. Лиафорн не мог представить себе ни одного инцидента, в котором бы участвовали и Гила-Монстр, и Водное чудовище. Водяное чудовище фигурировало только однажды в мифологии Дини, вызвав наводнение, разрушившее Третий мир после того, как его дети были украдены Койотом. Ни Гила Монстр, ни Говорящий Бог не играли роли в этом эпизоде. Лиафорн покачал головой, желая присутствовать на допросе. Но даже когда он думал об этом, он понимал, что вел себя несправедливо по отношению к человеку из ФБР. Не было бы никаких причин связывать несоответствие исцеляющего пения с хладнокровным убийством. И когда он разговаривал с Слушающей Женщиной, Фини не знал, что все более логичные подходы к делу заведут в тупик. К тому времени, когда Лиафорн вытащил чемодан на голую утоптанную землю, служившую двором Торгового поста на Шорт-Маунтин, он решил, что его собственное увлечение странностями из истории миссис Сигарет основано больше на его одержимости объяснением необъяснимого, чем с расследованием убийства. Тем не менее, он найдет миссис Сигарет и задаст вопросы, которые Фини не задавал. Он узнает, на какой церемонии исцеления присутствовал Хостин Цо перед своей смертью, кто осквернил его рисунки из песка, и что еще там произошло.


Он припарковался рядом с ржавым грузовиком GMC с решетчатым тентом и некоторое время сидел, глядя. Вывеска «Продается», которая была неотъемлемой частью крыльца, все еще была там. Полуночно-синий скат, выглядевший не к месту, сидел возле сарая для овец, приподняв переднюю часть. Впереди были припаркованы два пикапа и стареющий седан «Плимут». В тени крыльца седовласая женщина сидела на тюке овечьих шкур и разговаривал с толстым мужчиной средних лет, который сидел, скрестив ноги, на каменном полу рядом с ней. Лиафорн точно знал, о ком они говорят. Они говорили о подъехавшем полицейском навахо, размышляя о том, кто такой Лиафорн и что он делает на Шорт-Маунтин.

Старая женщина что-то сказал мужчине, который засмеялся - вспышка белых зубов на темном, затемненном лице. О Лиафорне только что пошутили. Он улыбнулся и закончил свой быстрый опрос. Все было так, как он помнил. Позднее послеобеденное солнце зажгло несколько усталых зданий, сгруппированных на незатененных просторах изношенной земли на краю Шорт-Маунтин-Уош. Лиафорн удивился, почему это негостеприимное место было выбрано для торгового центра. Легенда гласит, что моавский мормон, основавший магазин примерно в 1910 году, выбрал это место, потому что это было далеко от конкурентов. К тому же это было далеко от клиентов. Короткая Маунтин-Уош осушила один из самых бесплодных и пустынных ландшафтов Западного полушария. Легенда гласит также, что после более чем двадцати тяжелых лет мормон оказался вовлеченным в богословский спор о множественном числе жен. Он взял своих двоих и эмигрировал в диссидентскую колонию в Мексике. Макгиннис, тогда еще молодой и относительно глупый, стал новым владельцем. Он сразу понял свою ошибку. Согласно легенде, примерно через тридцать дней после покупки он вывесил это заведение на продажу с табличкой, которая украшала его крыльцо более сорока лет. Если кто-то еще перехитрил Джона МакГинниса, это событие не было зафиксировано фольклором резервации.


Липхорн выбрался из машины, разбирая вопросы, которые он задаст МакГиннису. Торговец будет знать не только, где живет Маргарет Сигарет, но и где ее можно найти на этой неделе - важное различие среди людей, которые следят за стадами овец. И МакГиннис узнал бы, слышно ли что-нибудь новое о миссионерском вертолете или о надежности тех, кто принес старые отчеты, и обо всем о жизнях и судьбах обнищавших кланов, населявших этот пустой край Радужного плато. Он бы знал, зачем здесь женщина Адамс. А главное, он узнал бы, видели ли в стране каньона странного человека в очках в золотой оправе.


В этот момент открылась сетчатая дверь, и появился Джон МакГиннис. На мгновение он постоял, моргая, глядя на Лиафорна в ярком солнечном свете, коренастый сутулый седовласый мужчина, сгорбленный в новом, негабаритном синем комбинезоне. Затем он присел на пол между старухой и мужчиной. Что бы он ни сказал, женщина рассмеялась, и мужчина тоже. И снова, предположил Лиафорн, он стал предметом юмора. Он не возражал. Макгиннис сэкономил бы ему много усилий.




«Я помню тебя», - сказал МакГиннис. «Ты тот Медленно Говорящий Дини, который раньше патрулировал Туба Сити. Шесть - семь лет назад." Он пригласил Лиафорна в свою комнату в задней части магазина и жестом указал ему на стул. Теперь он налил стакан кока-колы наполовину из бутылки «Джека Дэниела», пролил его и посмотрел на Лиафорна. «Дайни сказал, что ты не будешь пить виски, поэтому я не собираюсь предлагать тебе ничего».


«Верно», - сказал Лиафорн.


«Дай мне посмотреть. Если я правильно помню, твоей мамой была Анна Горман - не так ли? - откуда-то откуда-то с двух серых холмов? А вы внук Хостина Клее-Тлуми.


Лиафорн кивнул. Макгиннис нахмурился.


«Я не имею в виду проклятого внука клана», - сказал он. «Я имею в виду настоящего внука. Он был отцом вашей матери? Это так?"


Лиафорн снова кивнул.


- Значит, я знал вашего дедушку, - сказал МакГиннис. Он произнес про этот факт, сделав большой глоток теплого бурбона, а затем подумал об этом, его бледные глаза старика смотрели мимо Лиафхорна на стену. - Знал его еще до того, как стал Хостином. Просто молодой индеец, пытающийся научиться быть певцом. Тогда они назвали его Horse Kicker.


«Когда я знал его, его звали Хостин Клее», - сказал Лиафорн.


«Мы помогали друг другу раз или два», - сказал МакГиннис, обращаясь к своим воспоминаниям. «Не могу сказать этого о слишком многих». Он сделал еще один глоток бурбона и посмотрел через стекло на Лиафорна - твердо вернувшись в настоящее. «Вы хотите найти ту старую Сигаретку», - сказал он. «Итак, единственная причина, по которой вы захотите это сделать, - это что-то, должно быть, произошло при убийстве Цо. Это так?"


«Ничего особенного, - сказал Лиафорн. «Но вы знаете, как это бывает. Время проходит. Может, кто-нибудь что-то скажет. Или видит что-то, что нам помогает ».


Макгиннис ухмыльнулся. «И если кто-нибудь что-то слышал, то это досталось старику Джону Макгиннису. Это так?" Улыбка исчезла с новой мыслью. «Скажите, теперь вы знаете что-нибудь о человеке по имени Нони? Утверждает, что является индейцем-семинолом? Тон вопроса предполагал, что он сомневался во всех утверждениях Нони.


«Не думаю, - сказал Лиафорн. "Что насчет него?"


«Он зашел сюда некоторое время назад и осмотрел магазин», - сказал МакГиннис. «Сказал, что у него и кучки других проклятых индейцев есть какой-то государственный заем и они заинтересованы в покупке этой адской дыры. Я сказал, что для этого им придется иметь дело с Племенным Советом за лицензией.


«Они бы разрешили», - сказал Лиафорн. «Но это не имеет никакого отношения к полиции. Они действительно собираются его купить? » Мысль о том, что МакГиннис на самом деле продает Short Mountain Post, была неправдоподобной. Это как если бы Племенной совет замуровал дыру в Window Rock или в Аризоне продали Гранд-Каньон.


«Вероятно, действительно не было денег», - сказал МакГиннис. «Наверное, просто зашел посмотреть, легко ли будет взломать дом и украсть. Мне не нравилась его внешность ". Макгиннис нахмурился, глядя на свой напиток и воспоминания. Он привел свое кресло-качалку в движение, крепко держась локтем за подлокотник кресла, а стекло в руке. Коричневая волна бурбона в нем то отливала, то текла вместе с движением. «Это убийство Цо, теперь. Вы знаете, что я слышал об этом? " Он ждал, пока Лиафорн заполнит бланк.


"Что?" - спросил Лиафорн.


«Ни хрена», - сказал МакГиннис.


«Забавно», - сказал Лиафорн.


«Да, черт возьми, - сказал МакГиннис. Он уставился на Лиафорна, словно пытаясь найти ответ на его лице. "Ты знаешь что я думаю? Не думаю, что это сделал навахо ».


"Не так ли?"


«И ты тоже», - сказал МакГиннис. «Нет, если у тебя столько разума, как я слышал. Вы, навахо, украдете, если думаете, что можете сойти с рук, но я никогда не слышал, чтобы кто-то из навахо собирался кого-то убить ». Он взмахнул стаканом, чтобы подчеркнуть суть дела.


«Это один из видов подлости белого человека, к которому навахо никогда не обращались. Любые убийства, которые у вас есть: либо напиваться и сделать это, либо обозлиться и драться. Вы не планируете заранее и не собираетесь убить кого-то вроде белых. Это так?"


Лиафорн позволил своему молчанию говорить за него. Для этого МакГиннис пробыл вокруг Навахо достаточно долго. То, что сказал трейдер, было правдой. Для традиционных дини смерть ближнего была величайшим злом. Они не признавали жизни после смерти. То, что было в ней естественным и, следовательно, хорошим, просто бы прекратилось. То, что было неестественным и, следовательно, злым, бродило во тьме, как призрак, тревожив природу и вызывая болезни. Навахо не разделял концепции своих индийских соседей хопи-зуни-пуэбло о том, что человеческий дух превзошел смерть в исполнении вечной качины, ни веры индейцев равнин в соединении с личным Богом. В древних традициях смерть была ужасом, которому не избежать. Даже смерть врага в бою - это то, от чего воин очищался с помощью ритуала «Путь врага». Если, конечно, не был замешан волк навахо. Колдовство было противоположностью Пути Навахо.


«Кроме, может быть, если кто-то подумает, что он волк навахо», - сказал МакГиннис. «Они бы убили его, если бы подумали, что он ведьма».


«Вы слышали о ком-нибудь, кто так думал?»


«Вот в чем беда», - весело сказал МакГиннис. «Никто не мог сказать ничего, кроме хороших слов о старом Хостине Цо». В загроможденной комнате снова стало тихо, пока МакГиннис считал это странным. Он помешал напиток карандашом из кармана рубашки.


«Что вы знаете о его семье?» - спросил Лиафорн.


«У него был мальчик, у Цо. Всего один ребенок. Этот мальчик был никудышным. Его звали Форд. Женился на какой-то девушке из Teec Nos Pos, я думаю, она была за соленого кедра, и переехала со своими людьми, и принялась там пить и блудить в Фармингтоне, пока ее люди не прогнали её. Форд всегда дрался, воровал и устраивал ад ». МакГиннис с неодобрением на лице отпил бурбона. «Вы могли бы понять это, если бы кто-то ударил этого навахо по голове», - сказал он.


"Он когда-нибудь возвращался?" - спросил Лиафорн.


«Никогда», - сказал МакГиннис. «Умер много лет назад. В Гэллапе я слышал, как это было. Вероятно, слишком много выпивки и его печень достала его ». Он подчеркнул это глотком бурбона.


«Вы что-нибудь знаете о внуке?» - спросил Лиафорн.


Макгиннис пожал плечами. «Вы знаете, как обстоят дела с навахо», - сказал он. «Мужчина переезжает со своей женой, и, если есть дети, они родились в клане своей матери. Если вы хотите узнать что-нибудь о внуке Цо, вам придется поехать в Teec Nos Pos и ​​начать расспрашивать их людей Salt Cedar. Я даже не слышал, чтобы у Форда были дети, пока старик Хостин Цо не зашел сюда незадолго до того, как его убили, и сказал мне, что хочет написать это письмо своему внуку ». Лицо МакГинниса поморщилось от воспоминаний о веселье. «Я сказал ему, что не знал, что у него есть внук, и он сказал, что было две вещи, которых я о нем не знаю, и, конечно, я спросил его, что это была за другая, и он сказал, какой рукой он вытирал себе зад." Макгиннис усмехнулся и отпил бурбона. «Старый остроумный пердун», - сказал он.


«Что он сказал в письме?»


«Я не писал его», - сказал МакГиннис. «Но давайте посмотрим, что я могу вспомнить об этом. Он пришел однажды в холодную погоду.

. Холоднее не было. Это было в начале марта. Он спросил меня, сколько я беру за письмо, и я ответил, что это бесплатно для постоянных клиентов. И он начал говорить мне, что он хочет сказать этому внуку, и пошлю ли я ему письмо, и, конечно же, я спросил его, где живет этот мальчик, и он сказал, что это далеко на востоке где-то где-то одни только белые люди. И я сказал ему, что ему нужно знать больше, чтобы я знал, что писать на лицевой стороне конверта ».


«Ага», - сказал Лиафорн. Когда брак распадается в матриархальной системе навахо, бабушки и дедушки по отцовской линии нередко теряют из виду детей. Они будут членами семьи своей матери. "Вы когда-нибудь слышали что-нибудь о жене Форда?"


МакГиннис потер большим пальцем густую белую бровь, стимулируя память. «Думаю, я слышал, что она тоже была пьянчуга. Еще одна нехорошая. Одного поля ягода." МакГиннис внезапно прервал себя, хлопнув себя по руке. «Ей-богу», - сказал он. «Я просто кое-что придумал. Давным-давно, должно быть, почти двадцать лет назад у Хостина Цо останавливался ребенок. Пробыл там год или около того. Помогал с овцами и всем остальным. Бьюсь об заклад, это был внук.


«Может быть», - сказал Лиафорн. «Если бы его мать действительно была пьяницей».


«Трудно отслеживать детей навахо, - сказал МакГиннис. «Но я помню, как слышал, что один пошел в школу-интернат при Сент-Энтони. Может быть, это объяснило бы, что Хостин Цо сказал о том, что он идет по дороге Иисуса. Может быть, те францисканские священники сделали его католиком.


«Я хочу узнать кое-что еще, - сказал Лиафорн. «Цо пошел на пение незадолго до того, как его убили. Вы знаете об этом? "


Макгиннис нахмурился. «Не было пения. Про прошлый март или около того? У нас тогда была такая жалкая погода. Помните? Низовая метель. Нигде на плато не поет в такую погоду.


«Как насчет того, чтобы немного раньше?» - спросил Лиафорн. «Январь или февраль?»


Макгиннис снова нахмурился. «Было одно пение немного после Рождества. Девушка заболела в Яззи-Спрингс. Девушка Накаи. Было это в начале января ».


"Что это было?"


«Они сделали « Путь ветра », - сказал МакГиннис. «Пришлось пригласить певца с Many Farms. Чертовски дорого.


"Любые другие?" - спросил Лиафорн. «Путь ветра» был неправильным ритуалом. На песчаном рисунке изображен кукурузный жук, но ни один из других святых людей, упомянутых Хостином Цо, не будет там.


«Плохая весна для песен», - сказал МакГиннис. «Все либо выздоравливают, либо чертовски бедны, чтобы за них платить».


Лиафорн хмыкнул. Ему нужно было кое-что соединить. Они сели. Макгиннис двигал бокал маленькими медленными кругами, вращая бурбон с точностью до сантиметра от края. Лиафорн позволил себе взгляд упасть. Это была большая комната с двумя высокими окнами на восток и двумя на запад. Кто-то много лет назад завесил их хлопковым принтом с розами на синем фоне. Как бы ни была велика комната, ее теснила мебель. В углу двуспальная кровать, покрытая лоскутными одеялами; рядом - поношенный диван модерна 1940 года; кроме того, кресло, обитое блестящим синим винилом; два других невзрачных мягких стула; и три разных сундука и шкафа. Каждая плоская поверхность была забита всякой всячиной, накопленной за долгую жизнь: индийская керамика, куклы качина, пластиковое радио, полка с книгами и даже - на одном из подоконников - набор кремневых наконечников для копий, артефактов, которые интересовали Лиафорна с тех пор, как он был студентом антропологии в штате Аризона. Снаружи, через запыленное стекло, он увидел двух молодых людей, разговаривающих у одной из хозяйственных построек торгового поста. Здание было каменное. Первоначально оно было возведено, как рассказали Лиафорну, миссионером Церкви Христа в начале пребывания Макгинниса в должности торговца и почтмейстера. От него отказались после того, как оптимизм проповедника был подорван из-за его неспособности заставить Дини принять идею о том, что у Бога есть личный и особый интерес к людям. Затем Макгиннис разделил часовню на три туристических домика. Но, как сказал один из его клиентов, «было так же трудно заставить белых туристов пересечь дорогу на Короткую гору, как заставить навахо попасть в рай». Хижины, как и церковь, были в основном пустыми.


Лиафорн взглянул на МакГинниса. Торговец сидел, кружа свой напиток, его лицо было морщинистым и сдавленным от возраста. Лиафорн понимал неприязнь старика к Нони. Макгиннис не хотел покупателя. Шорт-Маунтин заманил его в ловушку собственным упрямством и держал здесь всю жизнь, а вывеска о продаже была не более чем жестом - заявлением о том, что он достаточно умен, чтобы знать, что его облажали. А запрашиваемая цена, как всегда слышал Липхорн, была гротескно высокой.


- Нет, - наконец сказал МакГиннис. «Просто здесь совсем не было никаких песен».


"Хорошо", - сказал Лиафорн

«Так что, если бы не было никаких песен, и Хостин Цо сказал вам, что он видел, как кто-то наступил на две или три песчаных картины в марте прошлого года, где бы вы предположили, это могло произойти?»


Макгиннис перевел взгляд с бурбона на Лиафорна и вопросительно посмотрел на него. «Нет такого места», - сказал он. "Дерьмо. Что это за вопрос? »


«Хостин Цо был там, когда это случилось».


«Проклятое место, - сказал МакГиннис. Он выглядел озадаченным. «Какого черта вы собираетесь иметь сразу две или три картины из песка?»


«Это не было бы песней Wind Way Chant», - сказал Лиафорн. «Неправильная картина».


«И не тот клан. Накаи - красные лбы. Не было бы повода для Старика Цо отправиться туда по Пути Ветра ». Он сделал еще глоток бурбона.


"Где ты это дерьмо слышал?"


«Маргарет Сигарет передала это ФБР, когда они ее допрашивали. Когда я уйду отсюда, я пойду к ней и узнаю об этом побольше.


«Вероятно, ее нет дома», - сказал МакГиннис. «Кто-то сказал, что она куда-то ушла. Думаю, в гостях у родственников. Где-то к востоку от мексикан-уотер.


«Может, она уже вернулась».


«Может быть», - сказал МакГиннис. Его тон говорил, что он в этом сомневается.


«Думаю, я пойду это выяснить», - сказал Лиафорн. Он, вероятно, не нашел бы ее дома, но «к востоку от мексикан-уотер» означало где-нибудь в тысяче квадратных миль вдоль границы Аризоны и Юты. Липхорн решил, что пора перевести разговор на то, что на самом деле привело его сюда - на человека в очках в золотой оправе. Он двигался наискось.


«Это твои копья?» - спросил Лиафорн, кивая в сторону подоконника.


Макгиннис с трудом поднялся со стула и, ковыляя, подошел к окну и принес три кремневых наконечника. Он протянул их Лиафорну и снова опустился на качалку.


«Это из раскопок Short Mountain Wash», - сказал он. «Антропологи говорят, что они ранние анасази, но для меня они кажутся крупными. Должно быть, их сотни нашли.


Острия были вырезаны из блестящего черного базальтового сланца. Они были толстыми и грубыми, лишь с небольшими бороздками там, где острие наконечника должно было быть прикреплено к стержню копья. Липхорн подумал, как МакГиннис их заполучил. Но он не спросил. Очевидно, антропологи будут ревностно охранять такие артефакты, и очевидно, что способ, которым их достал МакГиннис, не выдержал бы критики. Лиафорн сменил тему, перейдя к своему главному интересу.


«Кто-нибудь придет и скажет вам, что нашли старый вертолет?»


Макгиннис засмеялся. «Этот сукин сын уже давно ушел», - сказал он. «Если бы он вообще когда-либо прилетал в эту страну». Он снова отпил. «Может быть, он действительно попал сюда. Казалось, что федералы довольно хорошо это уловили. Но если он рухнет, у меня будут какие-то из тех парней Бегей, или Цосси, или кто-то здесь давным-давно вынюхивает, есть ли награда, или пытается заложить ее мне, или продавать запчасти, или что-то в этом роде. . »


«Другое дело, - сказал Лиафорн. "Миссис. Сигарет сказал, что Цо боялся заболеть призраком своего прадеда. Это что-нибудь для тебя значит?


«Ну, а теперь, - сказал МакГиннис. «Вот это интересно. Вы знаете, кем был его прадед? Он происходил из довольно знатного происхождения, как и Цо ».


"Кто это был?"


«Конечно, у него было четыре прадеда, - сказал МакГиннис. «Но тот, о котором здесь говорят, был крупным мужчиной до Долгой прогулки. О нем много историй. Они назвали его Постоянным Лекарством. Он был одним из тех, кто не сдастся, когда появится Кит Карсон. Один из той группы с вождем Нарбоной и Ганадо Мучо, которые боролись с армией. Предположительно был большим знахаром. Они утверждают, что он знал весь Путь Благословения, все его семь дней, Горный Путь и несколько других песен ».


Макгиннис налил еще одну ложку бурбона в свой стакан, осторожно подняв уровень до дна торговой марки Coca-Cola. «Но я никогда ничего не слышал о том, чтобы его призрак находился в каком-то конкретном месте или беспокоил людей». Он попробовал освежающий напиток, поморщился. «Бог знает, однако, он мог вызывать призрачную болезнь по всей стране». «Пришло время, - подумал Лиафорн, - для решающего вопроса.


«В последний день или два вы слышали что-нибудь о незнакомце с большой собакой? Большая большая собака? "


"Странник?"


- Или навахо.


МакГиннис покачал головой. "Нет." Он посмеялся. - Хотя сегодня утром я слышал историю о волках навахо. Феллер со спины на плато сказал, что какой-то оборотень убил овчарок своего племянника у водоема Фоллинг Рок, далеко на плато. Но вы ведь говорите о настоящей собаке?


«Настоящей», - сказал Лиафорн. «Но видел ли этот племянник ведьму?»


Я слышал это, - сказал МакГиннис. «Собаки не вернулись с овцами. Итак, на следующий день мальчик пошел посмотреть на это. Он нашел их мертвыми и нашел следы оборотней, которыми они были убиты. Макгиннис пожал плечами. «Вы знаете, как это бывает. Практически все та же старая история про оборотней.


- Тогда ничего о незнакомце, - сказал Лиафорн.


Макгиннис внимательно посмотрел на Лиафорна, наблюдая за его реакцией. "Ну что ж. Прямо здесь, на Шорт-Маунтин, у нас есть незнакомец. Пришел сегодня рано утром. Он остановился на своем таланте сказочника усилить воздействие. «Женщина», - сказал он.


Лиафорн ничего не сказал.


«Хорошенькая молодая женщина», - сказал МакГиннис, все еще наблюдая за Лиафорном. «Большой спортивный автомобиль. Из Вашингтона ».


- Вы имеете в виду Теодору Адамс? - спросил Лиафорн.


Макгиннис не показал своего разочарования.


- Значит, вы все о ней знаете?


«Немного», - сказал Лиафорн. «Она дочь врача Службы общественного здравоохранения. Я не знаю, какого черта она здесь делает. Или заботиться, если на то пошло. Что ей нужно? Кто-нибудь из тех антропологов её интересует?


МакГиннис проверил уровень бурбона в своем стакане, осторожно выплеснул его и краем глаза осмотрел Лиафорна.


«Она пытается найти кого-нибудь, кто сможет отвезти ее к хогану Хостина Цо», - сказал МакГиннис. Затем он усмехнулся. Наконец-то он получил реакцию лейтенанта Джо Липхорна.






»6«






Искать Теодору Адамс не пришлось. Джо Липхорн вышел из парадной двери Торгового поста Шорт-Маунтин и обнаружил, что Теодора Адамс торопится его разыскать.


«Ты полицейский, который водит эту машину», - сказала она ему. Улыбка была блестящей, сверкающая белая дуга идеальных зубов на очень загорелом идеальном лице. «Есть кое-что, что вы могли бы сделать для меня» - снова улыбка, - «если бы вы могли».


"Как что?" - спросил Лиафорн.


«Мне нужно добраться до хогана человека по имени Хостин Цо», - сказала Теодора Адамс. «Я нашла человека, который знает, как туда добраться, но моя машина не проедет по этой дороге». Она с сожалением взглянула на «Корвет Стингрей», припаркованный в тени сарая. Теперь с ним возились двое молодых людей. А затем ее взгляд снова был направлен на Лиафорна. «Он слишком низок», - пояснила она. «Камни бьют в дно».


«Вы хотите, чтобы я отвел вас к хогану Цо?»


«Да», - сказала она. Ее улыбка говорила за нее «пожалуйста».


«Почему ты хочешь туда пойти?»


Улыбка слегка погасла. «У меня там дела».


«С Хостином Цо?»


Улыбка ушла. «Хостин Цо мертв», - сказала она. "Ты знаешь это. Ты полицейский. Ее глаза изучали лицо Лиафорна, слегка враждебно, но в основном с откровенным, нескрываемым любопытством. Лифорн внезапно вспомнил, когда впервые увидел такие голубые глаза. Он ходил в школу-интернат в Кайенте со своим дядей и двоюродным братом, и там была белая женщина с голубыми глазами, которая смотрела на него. Сначала он подумал, что глаза настолько странные, должно быть, слепые. Эта женщина тоже смотрела на него, как на интересный объект. Он вспомнил, что в тот же день он увидел своего первого бородатого мужчину - что-то для мальчика навахо столь же любопытно, как крылатая змея, - но почему-то непривычная грубость этих бледных глаз подействовала на него больше. Он всегда это помнил. И память теперь повлияла на его реакцию.


"В чем ваш бизнес?"


«Это не ваше дело, - сказала Теодора Адамс. Она отошла от него на полшага, остановилась, повернулась назад. «Мне очень жаль, - сказала она. «Конечно, это твое дело. Ты полицейский. Она скривилась и пожала плечами. «Просто это что-то очень личное. Ничего общего с законом, и я просто не могу об этом говорить ». Она снова жалобно улыбнулась. «Мне очень жаль, - сказала она.


Выражение ее лица говорило Лиафорну, что сожаление было искренним. Это была удивительно красивая девушка с высокой грудью, стройная, одетая в белые брюки и синюю рубашку, которая точно соответствовала цвету ее глаз. «Она выглядела дорого, - подумал Лиафорн, - и уверенно и компетентно». Еще она выглядела совершенно неуместно в Торговом посту Шорт-Маунтин.


«Вы знаете, как добраться до дома Цо?»


«Этот человек собирался показать мне». Она указала на двух молодых людей у ​​своей машины, один теперь под ней - видимо, осматривая повреждения передней части - а другой присел на корточки рядом с ним. «Но мы не могли перебросить этот проклятый автомобиль через камни». Она остановилась, не сводя глаз с Лифорна. «Я собиралась заплатить ему двадцать пять долларов», - сказала она. Там висело заявление, не предложение, не взятка, а просто заявление, которое Липхорн должен рассмотреть и сделать то, что он хочет. Он подумал и нашел, что все сделано аккуратно. Девушка была умной.


«Одно что у меня есть. Это много денег, - сказала она.

«У племенной полиции навахо есть постановление, запрещающее подвозить автостопщиков, - сказал Лиапхорн. Он прокрутил это в уме. Он скажет Ларго, что его Теодора Адамс здесь и здорова. Он скажет Ларго, куда она хочет пойти. Он был почти уверен, что Ларго скажет ему отвезти ее в дом Цо, просто чтобы узнать, чего она там хочет. А может и нет. Просьба Ларго узнать о благополучии Теодоры Адамс, от Window Rock неофициальным, невысказанным образом возложила на него ответственность за это. При таких обстоятельствах Ларго может не захотеть, чтобы ее увезли в эту глухую страну.


«Смотри», - сказал он. «Что ты знаешь о Хостине Цо?»


«Я знаю, что кто-то убил его, если вы это имеете в виду. Последней весной."


«И мы не знаем, кто это сделал», - сказал Лиафорн. «Так что нам интересны все, у кого есть с ним бизнес».


«Мой бизнес не имеет ничего общего с преступностью, - сказала Теодора Адамс. Она выглядела удивленной. «Это не имеет ничего общего с законом или полицией. Это просто личное дело. И если ты не хочешь мне помочь, я найду кого-нибудь, кто поможет ». С этими словами она прошла через двор и скрылась в торговом посту.


Одним из недостатков расположения Short Mountain Trading Post было то, что там была невозможна коротковолновая радиосвязь. Чтобы связаться с Туба-сити, Липхорн должен был выехать из обрыва, образовавшегося в результате размыва, и подняться по холму достаточно высоко, чтобы его прием не был омрачен ландшафтом. Он обнаружил, что капитан Ларго весьма удивлен намерением женщины Адамса посетить хоган Цо.


«Вы хотите, чтобы я взял ее?» - спросил Лиафорн. «Я еду к Сигарет, и она уже в пути. В любом случае в том же направлении.


«Нет, - сказал Ларго. «Просто узнай, что она, черт возьми, делает».


«Я почти уверен, что она не расскажет мне, - сказал Лиафорн. «Она уже сказала мне, что это не наше дело».


«Вы можете привести ее сюда для допроса».


«Могу ли я? Вы это рекомендуете? "


Пауза была короткой - Ларго вспомнил причину своего первоначального интереса к Теодоре Адамс. «Думаю, что нет», - сказал он. «Нет, если нам не придется. Поступай по-своему. Но не позволяй с ней ничему случиться ».


Лифорн уже решил с этим справиться, предложив отвезти Теодору Адамс к хогану Цо. Если бы он это сделал, она не смогла бы помешать ему узнать, зачем она туда пошла. Он найдет женщину Адамс и отправится в путь.


Но когда он вернулся на торговый пост, было уже после 10 вечера. и Теодора Адамс исчезла. Как и пикап GMC, принадлежавший женщине по имени Наоми Мани Коз.


«Я видел, как она разговаривала с Наоми Множество Козлов», - сказал МакГиннис. «Она пришла сюда и попросила меня нарисовать ей небольшую карту, как добраться до места Цо. А потом она спросила, собираетесь ли вы обратно в Туба-Сити, и я сказал ей, что вы, вероятно, просто пошли поговорить по радио, потому что собирались пойти и поговорить с миссис Сигарет. Поэтому она заставила меня показать ей, где на карте находится Сигарет. Затем она спросила, кого она может нанять, чтобы отвезти ее к месту Цо, и я сказал, что вы никогда не сможете договориться с вами, навахо, и последнее, что я видел, как она делала, это разговаривала с Наоми ».


- Она заставила женщину Наоми везти ее?


«Черт, я не знаю, - сказал МакГиннис. «Я не видел, чтобы они уходили».


«Полагаю, она это сделала», - сказал Лиафорн.


«Мне приходит в голову, что я чертовски много тебе рассказывал, а ты мне ничего не говорил», - сказал МакГиннис. «Почему эта девушка хочет пойти в хоган Цо?»


- Вот что я тебе скажу, - сказал Лиафорн. «Когда узнаю, скажу тебе».






»7«






По мягким стандартам резервации навахо первые три мили дороги к хогану Хостин Цо были официально признаны «неулучшенными - проходимыми в сухую погоду». Они привели вверх по Шорт-Маунтин-Уош к месту, где группа антропологов раскапывала руины утеса. Дорога шла по преимущественно плотно утрамбованному песку, и, если осторожно избегать мягких мест, не представляла особой опасности или дискомфорта. Лиафорн проехал мимо руин вскоре после полуночи. За исключением пикапа и небольшого кемпингового трейлера, припаркованного в тени тополя, не было никаких признаков жизни. С этого момента дорога быстро ухудшилась от хорошей до плохой, до плохой, до ужасной, пока фактически не превратилась в вовсе не дорогу, а просто след. Он покинул сужающуюся насыпь, прошел через полмили раздробленного сланца и вышел на вершину Радужного плато. Пейзаж стал кошмаром строителей дорог и мечтой геологов. Здесь, много лет назад, земная кора корчилась и искривлялась. Ничего не было ровного. Отложения известняка, огромные массы камня, обнажения гранита и даже толстые жилы мрамора были сбиты вместе каким-то невообразимым пароксизмом - затем вырезаны и смыты ветром, дождем, морозом и таянием за десять миллионов лет. Здесь нужно было ехать по слабо обозначенной тропе через полосу каменных препятствий. Это требовало внимательности, терпения и сосредоточенности. Лиафорну было трудно сосредоточиться. Его голова была полна вопросов. Где был сейчас Фредерик Линч? Куда он шел? Его курс на север от брошенной машины должен был привести его к хогану Цо. Был ли бизнес Теодоры Адамс в хогане с Фредериком Линчем? Это казалось логичным - если хоть что-то в этом странном деле и имеет хоть какую-то логику. Если два белых незнакомца появлялись примерно в одно и то же время в этом глухом углу, один направлялся к хогану Цо, а другой - в том же направлении, логика настаивала на том, что это было больше, чем совпадение. Но почему во имя Бога они пересекли половину континента, чтобы встретиться в одном из самых отдаленных и недоступных мест - в целом полушарии? Лиафорн не мог придумать никакой причины. Здравый смысл настаивал на том, что их прибытие должно иметь какое-то отношение к убийству Хостина Цо, но Лиафорн не мог понять никакой связи. Он чувствовал раздражение и беспокойство, которые он всегда чувствовал, когда мир вокруг него казался вне своего логического порядка. Также росло чувство тревоги. Ларго сказал ему, чтобы с Теодорой Адамс ничего не случилось. Скорее всего, Теодора Адамс была где-то впереди его на этом пути, ехала с женщиной, знакомой с опасностями, которые она могла водить быстрее, чем Лиафорн. Лиафорн снова вспомнил ухмыляющееся лицо Линча, когда он хотел убить Лиафорна. Он подумал о пастушьих собаках, на которых напало животное, которое было с Линчем. Это то, с чем собиралась встретиться Теодора Адамс. Лиафорн перебросил машину через валун быстрее, чем должен был, услышал, как нижняя решетка уперлась в камень, и громко выругался на навахо.


Когда он остановил машину, он заметил, что что-то было в машине с ним. До него дошло какое-то ощущение движения или необъяснимого звука. Он расстегнул фиксирующий ремень на своем пистолете, тихонько повернул курок в полувзведенное положение, взял его ладонью и повернулся на сиденье. Ничего такого. Он выглянул из-за спинки сиденья, держа пистолет наготове. На полу в спальном мешке лежала Теодора Адамс.


«Надеюсь, вы не застряли», - сказала она. «Вот что случилось со мной - я вот так же стукнулась о камни».


Лиафорн включила свет в кузове машины и молча посмотрела на нее. Удивление сменилось гневом, которое быстро растворилось облегчением. Теодора Адамс была в безопасности.


«Я говорил вам, что у нас есть правило против попутчиков», - сказал Лиафорн.


Она поднялась с пола на заднее сиденье, покачала головой, чтобы распутать пучок светлых волос. «У меня не было выбора. Эта женщина меня не взяла. И тот старик сказал мне, что ты все равно собираешься сюда.


"Макгиннис?"


Теодора Адамс пожала плечами. «Макгиннис. Как бы его ни звали. Так что у меня не было никаких причин не поехать с тобой».


Это утверждение можно было оспорить, но на него нельзя было ответить. Лиафорн спорил редко. Он подумал о своем порыве приказать ей покинуть машину, чтобы ее забрать на обратном пути. Импульс быстро утих, гнев преодолела потребность знать, зачем она шла к хогану Цо. Ее глаза были необычно темно-синего цвета, или, возможно, цвет был подчеркнут необычайной ясностью белизны, окружающей радужную оболочку. Это были глаза, на которые нельзя было смотреть вниз, которые смотрели в глаза Лиафорна - невозмутимые, высокомерные, слегка удивленные.


«Садись на переднее сиденье», - сказал Лиафорн. Он не хотел, чтобы она сидела за ним.


Они молча проехали по валунному полю и вышли на более плавный спуск по длинному склону из песчаника. Теодора Адамс сунула руку в сумочку, вытащила сложенный квадратик почтовой бумаги и поправила его на штанине. Это была нарисованная карандашом карта. «Где мы?»


Лиафорн включил свет приборной панели и посмотрел на него. «Примерно здесь», - сказал он.


«Около десяти миль?»


"Около двадцати."


"Значит, мы скоро будем там?"


«Нет, - сказал Лиафорн, - не будем». Он спустил машину через каменный горб. Машина скатилась в тень обнажения, и ее отражение внезапно стало заметным на внутренней стороне лобового стекла. Она наблюдала за ним, ожидая, когда ответ будет объяснён.


"Почему нет?"


«Потому что сначала мы едем к дому Сигарет. Я поговорю с Маргарет Сигарет. Потом мы решим, ехать ли к хогану Цо ». На самом деле, не было причин добираться до дома Сигарет до рассвета. Он намеревался найти его, а затем припарковаться, чтобы немного поспать.


"Решать?"

«Ты расскажешь мне, чем ты занимаешься. Я решу, поедем ли мы дальше ».


«Смотри», - сказала она. «Мне очень жаль, если я была груба там. Но ты тоже был грубым. Почему бы и нет. . . Она остановилась. "Как тебя зовут?"


«Джо Липхорн».


«Джо, - сказала она, - меня зовут Джуди Саймонс, и все мои друзья зовут меня Джуди, и я не понимаю, почему мы не можем быть друзьями».


«Достаньте свою сумочку, мисс Саймонс, и дайте мне посмотреть ваши водительские права», - сказал Лиапхорн. Он подтолкнул к ней сумочку.


«У меня его нет с собой», - сказала она.


Правая рука Лиафорна ловко залезла в сумочку и вытащила толстый синий кожаный бумажник.


«Положи это обратно». - Ее голос был ледяным. «У тебя нет на это права».


Водительское удостоверение было у первого держателя пластиковой карты. Лицо, которое смотрело с площади, было лицом женщины рядом с ним, и улыбка была привлекательной, даже когда она была направлена ​​в камеру лицензионного бюро. Имя было Теодора Адамс. Лиафорн закрыл бумажник и сунул его обратно в сумочку.


«Хорошо», - сказала она. «Это не твое дело, но я скажу тебе, почему я иду в место Цо». Машина накренилась над наклонным камнем. Она схватилась за дверь, чтобы не соскользнуть на него по сиденью. «Но ты должен пообещать отвезти меня туда».


Она ждала ответа, выжидающе глядя на него. Лиафорн ничего не сказал.


"У меня есть друг. Навахо. У него много проблем ". Лиафорн взглянул на нее. Ее улыбка пренебрегала его ролью хорошего самаритянина. "Поэтому он решил вернуться домой. И я решила, что поеду и помогу ему ».


Голос остановился, тишина требовала комментариев. Лиафорн снова переместился, чтобы преодолеть еще один крутой спуск.


"Как его зовут?"


«Цо. Он внук Хостина Цо. Старик хотел, чтобы он пришел к нему ».


- Ах, - сказал Лиафорн. Но был ли этот внук Фредериком Линчем? Был ли он тем самым? Лиафорн был почти уверен в этом.


«Джо, - сказала она. Кончик ее пальца коснулся его ноги. «Вы можете высадить меня в доме Цо и поговорить с миссис Сигарет по дороге домой. Это не займет больше времени ».


«Я подумаю об этом, - сказал Лиафорн. Миссис Сигарет, вероятно, не было дома. И все, что могла сказать ему Маргарет Сигарет, казалось тривиальным по сравнению с мыслью о противостоянии с беглецом - о том, чтобы схватить человека, который так радостно пытался убить его. «Он ждет тебя?»


«Смотри», - сказала она. «Ты не собираешься сначала отвезти меня туда. Вы не собираетесь ничего для меня делать. Зачем мне рассказывать вам что-нибудь о моем деле? »


«Мы поедем сперва туда», - сказал Лиафорн. «Но куда торопиться? Он знает, что ты приедешь?


Она смеялась. В звуке было неподдельное веселье, заставившее Лиафорна отвлечься от следа, по которому он шел, чтобы посмотреть на нее. Это был искренний смех, полный счастливых воспоминаний. «Да и нет», - сказала она. «Или просто да. Он знает." Она взглянула на Лиафорна, ее глаза все еще были довольны. «Это все равно, что спросить кого-нибудь, знают ли они, что скоро взойдет солнце. Конечно, взойдет. Если этого не произойдет, мир погибнет ».


«Она грозная молодая женщина, - подумал Лиафорн. Он не хотел, чтобы она была с ним, когда подъедет к дому Хостина Цо. Нравится ей это или нет, но она подождет в машине, пока он определит, кто или что будет ждать её у хогана.






»8«






Если бы Липхорн выбрал идеальное время, он бы на рассвете прибыл на край горы с видом на хоган Цо. Фактически, он прибыл, вероятно, на час раньше, луна почти опустилась на западный горизонт, а свет звезд был достаточно ярким, чтобы подтвердить тусклый силуэт зданий внизу. Лиафорн сидел и ждал. Он остановился достаточно далеко от края холма, чтобы нисходящий поток охлаждающего воздуха не уносил его запаха. Если собака была там, Липхорн не хотел, чтобы ее потревожили. Собака была в его мыслях, пока он шел по темной дороге от машины к хогану и поднимался по заднему склону этой небольшой горы. Лиафорн сомневался, что это будет охота, но в этом странном деле все казалось возможным. Мысль о собаке усилила его осторожность и напрягла нервы. Теперь, сидя неподвижно, его спина защищала каменная плита, он расслабился. Если животное крадется, он услышит его вовремя, чтобы среагировать на нападение. Опасность - если она действительно существовала - теперь исчезла.


Тишина. В тусклой, тихой предрассветной вселенной запах преобладал над зрением и слухом. Лиафорн чувствовал едкий аромат можжевельника позади него, запах пыли и другие запахи, настолько слабые, что их невозможно было идентифицировать. Откуда-то далеко позади него раздался единственный, почти неслышный щелкающий звук. Возможно, камень остывает и сжимается из-за вчерашнего дневного жара, возможно, хищник внезапно сдвинулся с места и сломал палку. Этот звук вернул мысли Лиафорна к собаке, к глазам, уставившимся на него из машины, к тому, что случилось с овчарками у водоема и с собаками-ведьмами, волками навахо, из древних традиций его народа. Волки навахо были мужчинами и женщинами, превратившимися из гармонии в хаос и получившими силу превращаться в койотов, собак, волков или даже медведей, летать по воздуху и распространять болезни среди дайни. Мальчишкой он горячо и страшно верил в эту концепцию зла. В двух милях от хогана его бабушки был выветренный вулканический подъем, которого люди избегали. Там, в пещере, якобы собирались ведьмы, чтобы инициировать новых членов в свой Клан Волков. Будучи второкурсником в штате Аризона, он так же пылко перестал верить в древние обычаи. Он навестил свою бабушку и отправился один к старому ядру вулкана. Поднимаясь по осыпающимся базальтовым скалам, чувствуя себя храбрым и свободным, он нашел две пещеры, одна из которых, казалось, вела вниз, в черное сердце земли. Не было ни ведьм, ни каких-либо признаков того, что кто-то использовал эти пещеры, кроме, возможно, логова койотов. Но он не спустился в темноту.


В течение многих минут воображение Лиафорна предполагало тусклый рассвет на восточном горизонте, и вскоре его глаза подтвердили это. Рваная граница между темным небом и более темной землей, форма гор Чуска на границе с Нью-Мексико. В этот момент до Лиафорна донесся еще один звук. Он понял, что знал об этом раньше, где-то за порогом слышимости. Теперь это превратилось в ропот, который пришел, утих и снова пришел. Казалось, это с севера. Лиафорн озадаченно нахмурился. И тут он понял, что это должно быть. Это был звук текущей воды, река Сан-Хуан двигалась по своим порогам, сползая по каньону к озеру Пауэлл. В это время года река будет низкой, таяние снега в Скалистых горах уже давно иссякло. Даже в этой тишине Лиафорн сомневался, что звук, приглушенный глубиной его каньона, разнесется далеко. Один из излучин реки должен привести его в пределах нескольких миль от хогана Цо. Взгляд Лиафорна уловил движение в сером свете внизу - сова на охоте. Или, сардонически подумал он, призрак Хостина Цо, охраняющий хоган старика. Восток светился. Лиафорн бесшумно поднялся с камня и подошел ближе к краю. Здания были хорошо видны. Он осмотрел обстановку. Прямо под ним дренаж разрушил тупик на песчаниковой поверхности горы. Должно быть, здесь Слушающая Женщина общалась с землей, пока ее пациентка и ее помощник были убиты. Он изучил топографию. Теперь было достаточно светло, чтобы разглядеть след от фургона, неразрывно соединявший хоган Цо с миром людей. По этому следу должен был прибыть убийца. Следователи обнаружили только следы пикапа миссис Сигарет и никаких следов копыт. Итак, убийца пришел пешком, его было видно из хогана более чем на триста ярдов. Цо и девушка, должно быть, видели, как к ним идет смерть. Очевидно, они не осознавали угрозы. Они видели друга? Странника? Под ногами Лиафорна тропа вела к обрыву, проходя в десятке ярдов от того места, где миссис Сигарет сидела невидимая за каменным занавесом, когда убийца проходил мимо. Что он тогда сделал? Он бы увидел ритуальный рисунок, нарисованный на груди старика. Это должно было сказать ему, что Цо проходил церемониальный диагноз, что Слушатель или Дрожащие Руки должен быть где-то поблизости. Он мог подумать, что диагностом была девочка-подросток. Но не в том случае, если он был местным навахо. Тогда он бы узнал, что грузовик принадлежит Слушающей Женщине. Лиафорн изучал территорию под собой, пытаясь воссоздать сцену. По всей видимости, убийца ушел сразу после убийства. По крайней мере, ничего не было известно о пропаже из вещей Цо. Он просто ушел, как пришел - по тропе в сорока футах ниже носков Липхорна. Лиафорн проследил эту линию отступления глазами и остановился. Он озадаченно нахмурился. В тот же момент он почувствовал запах дыма.


Восток теперь был залит красными и желтыми полосами, давая достаточно света, чтобы осветить колеблющуюся тонкую синюю линию, выходящую из дыма в хогане Цо. Мужчина был там. Лиафорн почувствовал сильное волнение. Он вынул бинокль, быстро настроил его и изучил землю вокруг хогана. Если собака должна была тут быть, ему нужно было это знать. Он не мог обнаружить никаких признаков животного. Несколько мест, где могли быть следы, были только отпечатками ботинок. Никаких следов помета. Лиафорн изучал места, где собака могла бы мочиться, где она могла бы растянуться в полуденной тени. Он ничего не нашел. Он опустил бинокль и потер глаза.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги