Смех и грех Ивана-царевича

Глава 7

– Не смей мне звонить! – продолжала разговор, видимо, по телефону владелица усадьбы. – Ты все сполна получила, за этот месяц мы в расчете. Что? Какой журнал? О чем ты? Понятия не имею, пресса всегда врет. Сколько? Нет, ты этого не сделаешь!

Потом раздалось мерное попискивание, и вновь прорезался голос Елизаветы Матвеевны, на сей раз приветливый:

– Ксения, зайди в мою спальню.

Особняк огромен, в нем, как в обычной квартире, нельзя крикнуть: «Мама, ты где? На кухне?» Вернее, заорать-то можно, но тебя попросту не услышат. Во всех комнатах до сих пор с потолков свисают длинные шнуры – во времена купца Бельского и скульптора Алексея хозяева дергали за них, в помещении прислуги раздавался громкий звон колокольчика, и горничные понимали, что они нужны в барских покоях. Не слишком-то удобная система, но таковая существовала в усадьбе вплоть до начала девяностых годов прошлого века, пока Елизавета Матвеевна не установила в здании телефон с внутренней связью. Теперь во всех комнатах членов семьи есть трубки, каждая из них имеет номер. Хотите побеседовать с Эммой Геннадиевной? Набираете цифру «два». Под третьим номером числится Анфиса, ну и так далее. Как поступить, если нужного вам человека нет на месте? Что ж, кто сказал, будто жизнь в замке состоит из одних приятных моментов… Придется трезвонить по всему списку или носиться по комнатам. Между прочим, многие платят большие деньги за беговые дорожки, а тут бесплатный фитнес.

До моего носа долетел запах сигаретного дыма, и я понял, почему прекрасно слышал хозяйку. Та курит, но никогда не предается вредной привычке в доме, всегда выходит, например, на балкон в ее просторной спальне. И в данный момент она стояла прямо под той частью крыши, куда кое-как дополз я.

Я решил воспользоваться случаем и послушать, о чем мать будет беседовать с дочерью. Елизавету Матвеевну явно кто-то сильно разозлил, вот она, едва завершив телефонный разговор, и вызвала к себе Ксению. Можно сделать вывод, что неприятный диалог, услышанный мной минуту назад, связан с ней.

– Ну наконец-то! – недовольно произнесла Винивитинова-Бельская. – Зачем ты так вульгарно накрасилась? И что сотворила с волосами? На твоей голове просто стог сена!

Ответа Ксении я не услышал – в моем кармане что есть мочи заорал мобильный. Ругая себя за то, что перед походом на крышу не отключил трубку, я, забыв про свой страх высоты, со скоростью охотничьей собаки нырнул в дверь, за которой начиналась лестница, и, чуть задыхаясь, произнес:

– Слушаю.

– Иван Павлович? – спросил приятный баритон. – Вас беспокоит Юрий Аносов, личный помощник Игоря Анатольевича Пятакова. Вы в доме?

– Нахожусь в правом крыле, – лихо соврал я.

– Вы в курсе, что для господина Пятакова заново отделывают покои на втором этаже? – продолжил собеседник.

– Да, – подтвердил я. – Но работа временно приостановлена. Княгиня объяснила, что она уволила мастера, тот оказался разгильдяем. Приказа найти нового специалиста мне не давали.

– Знаю, – остановил меня Юрий. – Очень рад, что Елизавета Матвеевна последовала совету Игоря Анатольевича и наняла дворецкого. Скоро дом начнет наполняться прислугой, экзаменовать ее и отбирать лучших должен опытный человек, а не сама хозяйка. Да, кстати, раз уж у нас зашел такой разговор, хочу кое-что прояснить. Зарплату вам выписывает господин Пятаков, и, хотя формально вы пока подчиняетесь госпоже Винивитиновой, на самом деле ваш шеф – мой босс. Это просто так, для сведения. И должен предупредить: Елизавета Матвеевна – женщина авторитарная, она не воспринимает чужие советы, даже разумные, всегда норовит настоять на своем, что порой приводит к парадоксальным ситуациям. Вы меня понимаете?

– К сожалению, женщины подчас бывают неразумны и, даже когда вы пытаетесь удержать их от опрометчивого поступка, могут обидеться. Мужчина должен настоять на своем, однако сделать это так, чтобы дама не поняла, что ею руководят, – старательно изображая вышколенного слугу, ответил я.

– Вот и отлично, мы нашли общий язык, – обрадовался Юрий. – Похоже, вы-то разумный человек. Елизавета Матвеевна категорически отказалась от всех кандидатур на должность дворецкого, которые я предлагал, сказала: «Сама найду нужного человека», чем встревожила меня и обеспокоила Андрея Викторовича, нашего начальника охраны. Но, пообщавшись с вами, я успокоился.

Помощник короля алкоголя пару секунд помолчал, затем продолжил:

– Вас, наверное, интересует, почему прислугу будут нанимать только теперь и по какой причине ремонт начался всего неделю назад, хотя предложение руки и сердца от Игоря Анатольевича Ксения Семеновна получила почти год назад? Удовлетворю ваше невысказанное любопытство. Проволочка случилась из-за нескольких факторов. Составление брачного договора – процесс длительный, он занял не один месяц. До его подписания господин Пятаков не счел нужным вкладывать деньги в чужой дом. В права наследования невеста вступила только летом. У нас не было сомнений в том, что дочь Семена Кирилловича получит завещанное отцом, но, сами понимаете, случается разное. Я знаю несколько печальных историй. Например, скончался достойный человек, родня принялась делить имущество. Вдруг – бац! Появляется внебрачный ребенок покойного, о котором законная жена и ее дети понятия не имели, и предъявляет свои права. Начинается судебный процесс, который длится годы. К счастью, у Винивитиновых форс-мажора не было, формальности, связанные с брачным договором, недавно завершились. Игорь Анатольевич сразу сказал будущей теще: «Во всех аристократических семьях есть дворецкий, он занимается бытовыми вопросами. Не княжеское это дело по крыше прыгать, я пришлю вам лучшего из лучших. Он будет зачислять на работу горничных». Но Елизавета Матвеевна неожиданно взбрыкнула: «Пока я тут хозяйка. Сама подберу дворецкого». Пятаков мог резонно возразить, мол, кто платит, тот и главный, но он всегда с пониманием относится к женским капризам. Он лишь вздохнул – ох уж эти дамы! И велел нам с Бабичевым проконтролировать процесс. Андрей Викторович навел справки о дворецком, которого отыскала Елизавета Матвеевна, и остался доволен. А я почему-то нервничал. И вот наконец успокоился. Похоже, мы с вами найдем общий язык. Но вернемся к ремонту на втором этаже. В бывших комнатах Семена Кирилловича будет жить Игорь Анатольевич. Ремонт стартовал с санузла, но, несмотря на то что я нанимал мастеров исключительно по рекомендации знающих людей, плиточник оказался косоруким, и его выгнали. В общем, завтра прибудет новый. Будем на связи. Мой телефон у вас определился? До свидания.

Я положил трубку в карман.

В комнаты, которые занимал умерший хозяин, я зашел в первую ночь после приезда в дом – хотел, пока весь местный люд спит, осмотреть помещение. И был немало удивлен его пустотой. Правда, мебель, картины и большое количество книг находились на местах. Но ничего личного в спальне, кабинете и гостиной я не нашел.

Принято считать, что барахольщицами являются женщины, хотя мужчины тоже любят окружать себя вещами: спортивные трофеи, коробка для хранения часов, сигаретницы, кинжалы, оружие и охотничьи трофеи на стенах, модели судов, машин, фотографии… Набор, конечно, иной, чем у слабой половины, которая предпочитает плюшевые игрушки, статуэтки и другую дребедень, но все же обычно есть. А в апартаментах Семена Кирилловича ничего такого я не обнаружил, они походили на номер отеля, который нерадивая горничная плохо пропылесосила.

Домработница Надежда Васильевна, которая служит в доме много лет, шепнула мне, что Елизавета, не дождавшись сороковин по покойному, начала наводить порядок и выбросила все, что принадлежало мужу. А теперь скажите, поступит подобным образом женщина, если она горячо любила супруга? Большинство вдов годами не решаются избавиться от мелочей, которые принадлежали покойному.

И еще один штрих: за тот срок, что я по заданию Норы прикидываюсь дворецким, Елизавета Матвеевна ни разу не вспомнила своего Сеню, даже не произнесла вслух его имени. Ну знаете, как это бывает – люди беседуют за столом, кто-нибудь говорит ничего не значащую фразу, вроде: «Передайте мне тарелку с сыром», а вдова неожиданно шепчет: «Бедный мой Петя, он так любил рокфор, а я ему запрещала есть его каждый день, опасалась за печень мужа». Моя же хозяйка не выдавала подобных реакций. Хотя это не говорит о том, что она убила супруга, скорее всего, просто давно перестала испытывать к нему горячую любовь.

Помните бородатый анекдот о пожилой супружеской паре, которая, сидя в парке на скамеечке, кормит голубей и мило беседует? Женщина говорит мужу: «Дорогой, сегодня прекрасная погода – тепло, светит солнце. Ну прямо как в Феодосии. Как мне нравится этот город! Когда кто-нибудь из нас умрет, я непременно перееду жить поближе к морю». Возможно, Елизавета Матвеевна родная сестра той очаровательной дамы.

Я достал телефон, отправил Элеоноре эсэмэску, а потом быстро пересек холл, повернул налево, рассеянно зарулил в восточное крыло особняка, машинально сделал пару шагов и – замер. Минуточку! В той части дома, которую занимает семья Винивитиновых, обои бордового цвета, а здесь темно-зеленые, на полу нет ковра, под моими ногами почерневший от времени и давно не обновлявшийся темно-коричневый паркет. Надо же, меня случайно занесло в нежилую часть «замка»!

Я толкнул одну из дверей, вошел в комнату, зажег свет и понял, что не видел эту маленькую гостиную. В день моего приезда Анфиса, конечно, устроила для дворецкого обзорную экскурсию, провела меня по дому, но разве можно после беглого осмотра запомнить, что и где находится? В здании то ли шестьдесят, то ли семьдесят комнат, коридоры, холлы, полно разных закоулков.

Кстати, когда мы с Елизаветой Матвеевной подписывали договор, она сказала:

– Иван Павлович, вы занимаетесь исключительно той частью усадьбы, где живут члены семьи, музейная сторона вас не касается, там будут работать другие люди.

Я еще раз огляделся. Так и знал, что рано или поздно заблужусь! Правда, где находится выход на крышу, я усвоил. Кровля – пунктик хозяйки, она меня уже раз десять заставляла подниматься вместе с ней наверх и осматривать несколько участков черепицы, которые, по мнению Винивитиновой, вот-вот дадут очередную течь. Если честно, я не понимаю, зачем надо постоянно это делать и бормотать себе под нос: «Трещина вроде стала расширяться…».

Но спорить с женщиной абсолютно бессмысленное дело, она всегда права и дуется на вас за то, что вы попытались высказать собственное мнение. Я давно понял: если не хочешь конфликтовать с представительницей слабого пола, нужно применить простую, но верную практику. В тот момент, когда ваша мать, сестра, жена или любовница начинает что-то говорить, нужно слушать ее молча. Последнее слово тут ключевое. Никогда не ввязывайтесь в спор и не думайте, что собеседница, задавая вопрос, например: «Милый, как на мне сидит платье? Тебе не кажется, что я потолстела?» – ждет на него честного ответа. Говорить: «Да, оно тебе мало размера на два, перестань жрать у телевизора шоколад коробками» – нельзя ни в коем случае. Честность в беседе с дамой совершенно не требуется, ей не нужна правда жизни. «Да» и «нет» – вот слова, которые подойдут к любой ситуации. Говорите меньше – целее будете.

И еще от всей души советую запомнить фразу: «Ты совершенно права». Это прекрасный, стопроцентно безотказно срабатывающий огнетушитель. Как только вас принимаются провоцировать на скандал, ну, например, упрекают: «Ты мне совсем не помогаешь по хозяйству», – вы спокойно произнесите: «Ты совершенно права».

И все, скандал затоптан на корню.

А начнете спорить, доказывать, что содержите жену, ее сестру с мужем-лентяем, братца-неудачника, тестя, тещу, оплачиваете школу для детей et cetera[3], поэтому вынуждены бегать савраской с раннего утра до позднего вечера, не имея времени на поход с супругой за продуктами, получите громкий скандал со слезами и истерикой. Поэтому не злитесь, а проникновенно говорите: «Ты совершенно права». Можете поверить, собеседница еще пару раз повторит претензию и замолчит. Как повздорить с человеком, который во всем с тобой согласен?

Да, чуть не забыл! Эту волшебную фразу нужно использовать лишь в тот момент, когда в ваш адрес направляется поток упреков и претензий. Ни в коем случае не произносите ее, если женщина говорит: «Я потолстела», «Ты меня не любишь», «Моя мама вызывает у тебя раздражение», ну и так далее. В противном случае вашему физическому и моральному здоровью может быть нанесен сильный урон. Не дай бог, еще закончите жизнь в психиатрической лечебнице, в инвалидном кресле. Ведь удар сковородкой по голове может начисто лишить вас разума. Думаете, интеллигентная женщина, допустим врач, учительница, бухгалтер, никогда не опустится до рукоприкладства? Ну-ну… лично я не советую вам проверять, на что способны дамы в гневе. Большинство из них, невзирая на образование и воспитание, превращаются в фурий.

Я еще раз обвел взглядом комнату. Похоже, это гостиная, посвященная охоте. На стенах висят головы медведя, лося, кабана, в стеклянном шкафу хранятся какие-то фляги, причудливо изогнутый рожок, на одном диване валяется весьма потрепанный темно-бордовый халат, а чуть поодаль на ковре стоят клетчатые коричневые тапочки. Я удивился. Ну и при чем тут шлафрок и шлепанцы? Им место в экспозиции, которая называется «Опочивальня князя». Или Анфиса с Елизаветой, обустраивая музей, решили изобразить, что он только-только отправился стрелять уток? Сбросил домашний наряд, надел охотничий костюм, сапоги…

Я подошел к окну, потушил фонарик, отдернул занавеску и понял, что нахожусь совсем недалеко от столовой, куда, собственно, и направлялся. Просто ошибся поворотом, минуя холл, зарулил не в ту галерею.

Дверь тихо скрипнула, я быстро повернулся и оторопел: в проеме стоял черный пес. Он был огромным, мощным и совершенно не вызывал желания ласково потрепать его по голове.