Смена командования

Глава 1

Касл-Рок

Информационное сообщение: «Сегодня по дороге из шаттлпорта во дворец был убит Спикер Кабинета министров и Большого Совета Правящих Династий. Его близкий друг юрисконсульт Кевил Мэхоней серьезно ранен. В настоящий момент он находится в отделении реанимации, больница надежно охраняется. Во время нападения погибло трое охранников. Младшая дочь Спикера Торнбакла, ехавшая в своей машине, не пострадала. В связи с происшедшим ее личная охрана усилена…»

Медицинский центр Брейтис

Кевилу снились тревожные сны, он несколько раз безуспешно пытался проснуться. Тело затекло так, словно он долгое время находился в одном положении. И еще была неотступная, но какая-то далекая боль. Перед закрытыми глазами мелькали красно-розовые смерчи. Он моргал, но это не помогало: смерчи не исчезали, только становились зеленоватыми. Звуки, которые он слышал, были такими же расплывчатыми, бесформенными и ничего не значащими, как мелькавшие перед глазами разноцветные пятна.

Кевил напрягся изо всех сил и наконец уловил чей-то голос. Но голос говорил на каком-то загадочном языке. Что такое вторичный стимулятор? А волнистая плющевидная линия? Затуманенный мозг пытался представить вытянутую в линию ветку плюща.

— …и если он жив до сих пор, нужна полная процедура омоложения…— Слова прозвучали четко и ясно.

Его обдало холодом, потом жаром. Было это результатом каких-то действий врачей или реакцией на услышанное, понять не удалось. Открыв глаза, он увидел только расплывчатые бледные пятна вокруг. Попытался раскрыть рот, но понял, что тот уже открыт и в него вставлена трубка.

— Лежите спокойно, — сказал кто-то невидимый. — Закройте глаза.

Кевил не собирался выполнять чьи бы то ни было указания. Он закусил трубку, и ее тотчас же вынули.

— Что произошло? — прохрипел он каким-то чужим голосом. Каждое слово болью отдавалось в горле.

Но едва заговорив, Кевил сам все вспомнил. Он чувствовал, как растерялись окружавшие его невидимые люди, но их ответ был уже не нужен.

Вот он вместе с Банни в машине. Лицо Банни, напряженное и суровое в течение стольких месяцев, наконец-то кажется спокойным. Они обсуждают извечные проблемы фармацевтических заводов семейства Моррелайн на Пэтчкоке, повышение цен на омоложение и стоящие за всем этим политические мотивы.

И вдруг лицо Банни исчезает в белой вспышке взрыва, а вместо него появляется какое-то пурпурно-серое месиво…

Наверное, Банни погиб. А как же еще? А он, Кевил Мэхоней, жив, по крайней мере, пока жив, потому что друг принял удар на себя.

Богопослушная Милиция Нового Техаса поклялась отомстить им. Судя по происшедшему, это были не пустые слова.

Ему нужно было знать точно, что произошло. Кто теперь у власти? Что предприняло руководство Флота? Но мысли, а вслед за ними и тело погружались в темный, леденящий туман.

Хобарт Конселлайн старался, чтобы на лице не отражались бушевавшие внутри чувства. Торжественный вид секретаря служил доказательством того, что старается он не зря. Секретарь был слишком глуп, чтобы догадаться, как начальник отреагирует на новости. Отлично.

— Сообщение подтвердилось тремя независимыми агентствами, милорд, — вымолвил секретарь.

— Ужас! — ответил Хобарт и покачал головой. — Наверняка это дело рук террористов, они мстят за смерть товарищей…

— Такое мнение высказывали и журналисты, милорд.

— Сколько человек пострадало?

— Убиты лорд Торнбакл и трое охранников; сер Мэхоней жив, но состояние его критическое. Врачи считают, что он обречен.

— Ужасная ситуация. — Хобарт снова покачал головой. Для кого-то, конечно, ужасная. Друзья и родственники Банни Торнбакла наверняка шокированы и растеряны. И Совет тоже. Просто необходимо, чтобы кто-нибудь наконец взял все в свои руки и направил работу Совета в нужное русло. Уже столько лет всем не хватает твердой руки. Если бы Кевил Мэхоней остался цел и невредим, они, разумеется, обратились бы к нему, но когда с арены сошли и Кевил, и Банни, Правящие Династии будут подобны стаду овец, которые в панике блеют при виде волков. И Хобарт прекрасно знает, кто станет дальновидным, сильным, решительным лидером в данной ситуации.

— Отправьте Миранде письмо с соболезнованиями и свяжитесь с секретарем моей жены, наверняка Дельфина захочет поговорить с Мирандой, — сказал он.

Бедная Миранда, красавица и умница, так и не научившаяся выбирать мужчин… Да и с детьми ей не повезло. Бедняга Брюн…

Как и все, кто хоть раз сталкивался с Брюн, Хобарт восхищался ее легкомысленной необузданной красотой. Ей просто необходим был хороший муж, но Банни, вместо того чтобы устроить судьбу дочери, позволял ей делать все, что заблагорассудится. И вот результат. Еще один пример того, насколько Спикеру не хватало решительности и твердости. Никогда ничего подобного не происходило с дочерьми семейства Конселлайн. И не произойдет. Старшие дети Банни неплохо устроились в жизни, но юный Баттонз, безусловно, никогда не сможет заменить отца. Он унаследовал его занудство, но не ум. Да это и к лучшему. Конселлайнам совсем не нужен второй Банни Торн-бакл в кресле Спикера.

— Вам пришли сообщения от нескольких династий, — сказал секретарь.

— Естественно, — ответил Хобарт, не сомневаясь в том, что депеши поступили от тех, с кем он обсуждал предстоящее ежегодное заседание Большого Совета и кто теперь, конечно же, хочет знать, как изменились его планы. На мгновение он настолько погрузился в эти планы, что перестал замечать окружающих. Банни и Кевил Мэхоней больше не преграда, сторонники Банни в растерянности. В такой подходящий момент энергичный и волевой человек может многого добиться.

Секретарь вышел из комнаты, а Конселлайн просмотрел сообщения, в которых звучали потрясение, тревога, страх, шок… с каждой секундой Хобарт все больше и больше верил, что в такой критической ситуации он, и только он, может спасти положение. Как хорошо, что он не уехал с Касл-Рока с остальными!

Он снова позвал секретаря.

— Составьте список членов Совета, находящихся в данный момент на планете. — Секретарь кивнул в ответ. — И созовите септ Конселлайнов в полном составе.

— Сэр, список у меня есть… я постоянно слежу за передвижениями всех членов Совета…

— Прекрасно. — Хобарт внимательно просмотрел список, в то время как секретарь налаживал связь между анзиблем и простым передатчиком для созыва септа. Действительно, момент уникальный.

Септ Барраклоу, в который входили меньшие септы Аранлейк и Падьюаленаре, не поддержал Банни после возвращения Брюн. Аранлейки, за исключением леди Сесилии де Марктос, выдвинули своего кандидата на пост главы Династий, Хюберта Роскоу Милландера, но проиграли. Клан Падьюаленаре отдавал предпочтение брату Банни Харлису, который принял их сторону в споре с кланом Аранлейков относительно колониальных владений. В связи с этим на планете оставалось не так много истинных Барраклоу, искренне преданных Банни. К тому же они, скорее всего, были слишком удручены его гибелью.

Хобарт оглядел комнату, в которой было много вещей, свидетельствующих о его могуществе. Интересно, были бы столь же удручены его родственники, если бы убили его? Дельфина бы, конечно, расстроилась и плакала до тех пор, пока ее красивое лицо не опухло. Девочки тоже поплакали бы, но недолго, в этом можно не сомневаться. Потом они быстро переключились бы на поиски нового покровителя, нового источника денег и роскоши. Все женщины непостоянны, если только их не выдрессировать, как он выдрессировал Дельфину. Мальчики же, если ему удалось правильно их воспитать, уже затевали бы месть и планировали захват власти.

Но его не убьют. Он будет осторожнее Банни, будет готов к скрытым опасностям, не будет таким… нет, не смелым, а опрометчивым. Брюн, конечно же, унаследовала свое безрассудство именно от Банни, а не от благоразумной Миранды.

Он снова вернулся к списку и еще больше воспрял духом. Если бы он сам решился убить Спикера (а эта мысль не раз приходила ему в голову), то не смог бы выбрать лучшего момента. Наконец-то фортуна на его стороне! Он доказал, что может справиться со всеми невзгодами, и плутовка Судьба повернулась к нему лицом. Упорство, воля к победе и неистощимая энергия одержали верх.

Конселлайн на секунду закрыл глаза и предался мечтам, представляя свое вступление на пост Спикера. Все, кто проявлял по отношению к нему открытую враждебность или попросту игнорировал, будут вынуждены повернуться в его сторону, а он сможет показать все, на что способен. «Я возвеличу Династии, и все будут знать, кто именно спас их от гибели», — думал он.

Корабль РКС «Джерфолкон»

— Я не подозревал, что деньги будут вычитать из моего жалованья, — сказал энсин Барин Серрано. Голос предательски дрожал, и он ничего не мог с этим поделать. От жалованья не осталось ни гроша… кредитный куб пуст, а ведь он уже заказал подарки к свадьбе.

— А кто же, вы думали, должен все оплачивать? Они и так уже растратили весь дискреционный фонд сектора и рекреационный запас. Учтите, с вас взымают плату только за тех, кого вы в состоянии оплатить.

— Десять иждивенцев… — пробормотал Барин. На это будет уходить все жалованье, даже после повышения. — А я даже не женат. За что мне такое?

— Смотрите, сэр… не наделайте беды.

— Нет… конечно, нет. Но я как раз заказал подарки к свадьбе.

— Ну что ж…

— Внимание всем… внимание всем… — Даже общая тревога не могла отвлечь Барина от грустных мыслей.

По радио раздался голос капитана:

— Вынужден сообщить, что убит Спикер Кабинета министров. Оставайтесь на связи…

Барин уставился на мастера, тот не отрываясь смотрел на Барина. Спикер убит? Где? Когда? Что же будет с Брюн и со всеми остальными?

Корабль РКС «Шрайк»

— Лейтенант Суиза, срочное сообщение. Кобальтовый шифр.

— Хм-м-м…

Эсмей Суиза все эти дни почти постоянно думала о Барине.

— Хорошо… Держите связь с анзиблем, а я позову капитана.

Последнее срочное сообщение было адресовано медикам и предписывало освободить от несения вахт старший сержантский состав, но на корабле таковых не имелось. Может, хоть это будет более содержательным. Ей больше всего на свете хотелось сейчас получить послание, где говорилось бы о том, что родственники Барина Серрано одобряют их предстоящую свадьбу. Сложно общаться с любимым, находясь на разных кораблях. Она надеялась, что им удастся провести несколько дней вместе. Капитан Солис не возражал против намерения Эсмей взять краткосрочный отпуск. Но от Барина пока не было никаких известий…

Капитан Солис никогда не был разговорчив в ранние часы первой вахты. А прочитав шифрованное послание, он еще и нахмурился. Эсмей внимательно посмотрела на него:

— Сэр?

— Я… ничего не говорил, лейтенант. — Встретившись с ней взглядом, он произнес: — Лорд Торнбакл мертв. Убит. Есть основания считать, что… — Он посмотрел на дешифратор. — …Что это дело рук Милиции Нового Техаса. В отместку за казнь рейнджеров.

Он замолчал. Эсмей изо всех сил старалась удержаться и не задать вопрос, который так и вертелся у нее на языке. Но капитан ответил сам:

— Можете считать, что все увольнительные отменяются. К сожалению, со свадьбой придется подождать. Теперь есть дела поважнее.

— Но бумаги все равно можно подготовить, — не подумав, ляпнула Эсмей.

Солис пристально посмотрел на нее и после некоторого раздумья кивнул:

— Хорошо. Если получится… А пока что я хочу, чтобы вы подготовили доклад о потенциальной угрозе… приступайте немедленно, а я объявлю о случившемся экипажу.

Алътиплано

Информационное сообщение: «Генерал Казимир Суиза сегодня объявил о том, что Невеста Земель Суиза собирается выйти замуж за представителя другой планеты. Речь идет об офицере Регулярной Космической службы Барине Серрано. Со стороны Гильдии ландсменов ожидаются возражения по поводу подобного брака. Уже поднимался вопрос о передаче титула Невесты Земель, тем более что его теперешняя обладательница Суиза не собирается возвращаться на родную планету или покидать службу в РКС. Из достоверных источников стало известно, что на Касл-Роке убит Спикер Кабинета министров…»

Республика Гернеси.

Центральное Агентство Новостей.

Информационное сообщение: «…отряды Милиции Нового Техаса, уцелевшие в ходе операции по освобождению дочери Спикера, по-прежнему представляют большую угрозу. В Парламенте обсуждалось участие разведки Гернеси в вышеупомянутой операции и поднимался вопрос о том, как сотрудничество с Правящими Династиями может отразиться на интересах республики…»

Меморандум Председателю правительства Доброты:

«Независимо от того, какие цели преследовали Правящие Династии, совершая нападение на Техасскую Милицию, можно с уверенностью утверждать, что они поступили весьма опрометчиво, не рассчитав всех возможных последствий. И хотя для нас ситуация складывается крайне успешно, любые контакты с Милицией могут поставить под удар долгосрочные политические планы и восстановить против нас Единого.

Разведка докладывает об увеличении раскола внутри правящей верхушки. Можно использовать это обстоятельство, чтобы избежать общения с жителями Нового Техаса. Агент Танцор прислал подробное описание того, что в данный момент происходит в септах основных Династий. Агент Вассал докладывает о том, что от пятнадцати до двадцати трех процентов старшего сержантского состава РКС в течение ближайших ста восьмидесяти дней будут недееспособными, но большая часть окажется недееспособной через двести пятьдесят—триста дней. Три независимых источника подтверждают, что первые проявления были замечены около трехсот дней тому назад. Остается неясным, почему Династии до сих пор не приостановили выпуск препаратов…»

Адмиралу Флота:

«По просьбе Кабинета министров и Большого Совета все корабли, находящиеся в состоянии боевой готовности, должны почтить минутой молчания память лорда Торнбакла в двенадцать ноль-ноль в день похорон. Ни салюта, никаких других почестей не будет».

Минута молчания в память о Спикере Большого Совета.

Эта минута тянется, как вечность. Эсмей думала о том, что чувствует сейчас Брюн. Она ведь толком не оправилась после ужасов плена… а теперь потеряла отца. Эсмей шепотом повторяла молитвы. Она даже не подозревала, что помнит их после стольких лет.

Начальнику отдела личного состава от начальника медицинского управления:

«Срочно направьте весь сержантский состав, прошедший процедуру омоложения в последние десять лет, в медицинскую часть. Никаких исключений. Если людей много, разбейте их на группы и отправляйте на обследование в том же порядке, в каком они проходили омоложение».

Адмирал Вида Серрано занимала пост командующего седьмым сектором. Теперь положение ее было прочным, и никто не мог его оспорить. Она молча читала послание на свое имя, чувствуя на себе пристальный взгляд старшего мастера Вальдоса. Первой ознакомившись с отчетами Барина и капитана Эско-вара о снижении умственных способностей старшего сержантского состава Флота, она внимательно следила за начавшимися медицинскими проверками. Некоторые подробности были непонятны: она плохо разбиралась в нейробиологии омоложения. Требовалась консультация специалиста, но, несмотря на неоднократные запросы, Главный штаб Флота пока не удовлетворил ее просьбу.

Не может же она успокоить Вальдоса и других подобных ему, не имея на руках всей необходимой информации. А если этой информации вообще не будет?

— Вызовите ко мне начальников отдела личного состава и медицинской службы, — сказала она. — Я сама не до конца понимаю ситуацию, но хотела бы, чтобы наши действия были разумными и справедливыми.

— С вашего разрешения…

— Продолжайте, Вальдос.

— Правда ли, что старший неофицерский состав пытаются выжить из Флота, чтобы больше не предоставлять нам возможности проходить омоложение?

Именно эти разговоры она и пыталась предотвратить. Неужели это может быть правдой?

— Мастер… исходя из тех сведений, которыми я располагаю, все это может быть связано с применением партии недоброкачественных препаратов и возникшими из-за этого проблемами чисто медицинского характера.

— Проблемами…

— Да. Я не хочу никого обвинять, пока не выяснятся все подробности. Я знаю, что случайно был обнаружен источник недоброкачественных медицинских препаратов для процедуры омоложения, и медики, естественно, были обеспокоены тем, что эти препараты могли оказаться у нас. Тем временем у нескольких старших мастеров Флота, служивших на разных кораблях, были отмечены некоторые схожие неврологические симптомы. Все это наблюдалось на протяжении последнего года-двух.

— Может быть, нам поставляли некачественные препараты, чтобы потом, апеллируя к неудачным последствиям, отказаться проводить омоложение?

— То есть специально?

Вальдос кивнул в ответ.

— Такого не может быть. Если дело действительно в некачественных препаратах, то, видимо, все произошло по ошибке. Возможно, это происки врагов, которые решили таким образом лишить нас опытных и способных специалистов.

— Надеюсь, что так, сэр, — сказал он и вышел.

Ей тоже очень хотелось, чтобы все именно так и было… и еще хотелось, чтобы мастер Вальдос верил ей. Если специалисты, подобные ему, начнут думать, что им намеренно давали некачественные препараты, на добрых отношениях во флотской среде можно поставить крест.

Внутренняя докладная записка, фармацевтическая компания «МорКон»:

«…несмотря на все усилия рекламного отдела по восстановлению доверия к нашей продукции, доход от продаж все еще слишком мал, особенно по сравнению с семидесятипроцентной прибылью, которую мы получали до скандала на Пэтчкоке. Конкуренты воспользовались информацией о недоброкачественности наших препаратов с максимальной для себя выгодой. Наши юристы сообщают о новых тяжбах против компании. Это, естественно, сказывается на доходах. Когда-то они составляли двадцать процентов от общей прибыли септа Конселлайнов. Нужно отыскать пути восстановления прежнего уровня прибыли. Неполитические средства не помогли восстановить положение. Необходимо добиться легальной отмены законов, которые мешают честно и справедливо разобраться с последствиями чужих ошибок. Леди Венеция Моррелайн по-прежнему выступает против такого решения. Нам никак не удается убедить ее в том, что мы не можем отвечать за саботаж иностранных агентов…»

РКС, военная тюрьма на Стэк Айлэндс, Коппер-Маунтин

Ветреным осенним днем заключенных военной тюрьмы на островах Стэк выстроили во внутреннем дворике. Отделенные от охранников стальным и незримым силовым барьерами, они должны были наблюдать церемонию смены начальника тюрьмы. С другой стороны барьеров на небольшом крытом плацу стоял строй охранников. Их было немного, и все они чувствовали себя крайне неловко из-за того, что заключенные смотрят им в спины. От неприязни и злобы силовые барьеры не помогали.

Перед строем охранников Йозеп Толин торжественно передал свой пост начальника тюрьмы Пилар Бэкэрион. Сделал он это с большим облегчением. Ни дня в этой ссылке он не провел спокойно и потому сразу согласился досрочно уйти в отставку. Хотя эта Пилар… одна из немногих женщин из бывшего окружения адмирала Лепеску… он очень рад, что вскоре между ними встанут воды Большого океана, а потом еще и космическое пространство.

Со своей стороны капитан третьего ранга Пилар Бэкэрион чувствовала чуть ли не физическое удовольствие от созерцания напряженного лица Толина. Она не просто не нравилась ему, он ее боялся. Так и должно быть. Все должны ее бояться, настанет время, и они будут бояться. Она улыбнулась Толину, дав понять, что видит его страх. Только когда на лбу у него, несмотря на холодный ветер, выступили капельки пота, Пилар отвела взгляд и строго посмотрела на своих новых подчиненных.

Но никто из них даже глазом не моргнул. Охранники смотрели на нее чуть ли не с вызовом. В этой тюрьме еще никогда не было начальницы-женщины. Они словно спрашивали ее взглядом, справится ли она. Хватит ли у нее сил? Те, кто знал ее и кого знала она, не сомневались в этом ни минуты. Ведь ее наставником и учителем был Лепеску, а она всегда и во всем поддерживала адмирала. Под подкладкой кителя были надежно спрятаны уши убитых ею врагов. Когда после гибели Лепеску эти свидетельства ее статуса стали слишком опасными, она собственными руками разрезала их на тонкие полосы и зашила в подкладку.

Да, она участвовала в охоте, в самой древней из всех видов охот за всю историю человечества. Да, она убивала. Тогда, на Сириалисе, ей пришлось уехать раньше времени: ее вызвали принять командование кораблем. Это ее и спасло. Лепеску погиб, когда ее уже не было на планете, а Херис Серрано снова завоевала благосклонность флотского начальства. Никто не знал, что она, Пилар, была на Сириалисе. Все свидетели мертвы, а те, на кого она охотилась, никогда не видели ее лица. Ей всегда везло. Она была уверена, что однажды сразится с Серрано и победит.

Она посмотрела на тех, кто стоял за охранниками, за силовыми щитами-барьерами, — на заключенных. Она обретет союзников и среди них. Всему свое время.

Наконец все кончилось, и Толин уехал. Про себя Пилар пожелала, чтобы на его аэрокар обрушился шторм. Хотя теперь это не имело значения. Пусть себе живет… и пусть поймет наконец, что произошло за эти несколько часов.

Официальное вступление в должность завершилось. Они еще ничего не подозревают. Пилар Бэкэрион натянуто улыбнулась, шагая в свой кабинет, куда были приглашены все. Скоро они ее узнают…

На материке, где находилась основная база, осень еще не установилась и погода была теплая. Год выдался сухой, ветер поднимал в воздух мелкую красноватую пыль, и небо от этого приобретало кирпичный оттенок.

В такую погоду все, кто мог получить увольнительную, предпочитали проводить время в городке. Там в барах всегда можно было заказать холодное пиво. Даже в кабачке боевых ветеранов Флота радовались наплыву посетителей. В такую жару на улице делать было нечего.

Маргью Пардальт только что закончила академию. Единственная уроженка Ксавье на весь выпуск. Маргью привыкла быть лучшей на курсе, ей ничего другого не оставалось… Несколько лет назад захватчики убили ее сестру. Масью была умной, талантливой и отважной, семья в ней души не чаяла. А Маргью всегда оставалась на втором месте и прекрасно об этом знала. Конечно, она никогда не сможет стать такой, как Масью, но стараться быть лучше в память о сестре она должна. Даже в академию Маргью попала благодаря Масью. Династии приняли ее во Флот, воздав должное погибшей сестре. И своей службой она должна была доказать, что достойна оказанной чести.

Увольнительную на вечер девушка получила, потому что опять лучше всех в классе тренировочного центра Коппер-Маунтин справилась с заданием. Однокашники не расстроились: сегодня не очень-то развлечешься. Маргью тоже предпочла бы провести вечер дома, но командир приказал ей пойти в городок развеяться. А приказ есть приказ.

Новый порыв ветра пронесся по главной улочке городка, и в нос забилась мелкая пыль. Она чихнула, глаза наполнились слезами. Уж больно похоже на тот страшный день, когда отряды Доброты сожгли Ксавье. Тогда они много недель обматывали головы влажными простынями и только так спасались от пепла и пыли.

Впереди справа открылась дверь одного из баров, кто-то вышел, а изнутри повеяло прохладой. Не раздумывая Маргью вошла.

Народу было гораздо меньше, чем в тех двух барах, где ей приходилось бывать раньше. Пахло не только выпивкой, но и едой. Маргью прошла в одну из полуоткрытых кабинок и осмотрелась. Столы и стулья были какими-то странными. Девушка не сразу поняла, что они похожи на обломки кораблей. Да нет, не просто похожи, это и есть обломки кораблей. Она посмотрела за перегородку — длинная, темного цвета, стойка наверняка сделана из обшивки корабля. Вокруг подвешены модели военных судов. На стенах — боевые награды, фотографии.

Так, значит, это своего рода святилище. Маргью даже как-то успокоилась. Она склонила голову, чтобы помолиться и за погибших, и за оставшихся в живых. Все ее родственники были синоринами, поэтому она с детства помнила слова прощания и поминовения.

— Вам помочь? — раздался чей-то голос. Маргью подняла голову и столкнулась взглядом с мужчиной в инвалидной коляске.

— Нет, сэр. Я просто отдала дань погибшим, — ответила она.

Мужчина поднял брови, кожа собралась вокруг шрамов на лбу.

— Вы знали о нашем баре?

— Нет, сэр, но это же сразу бросается в глаза.

— Хм-м. Можно узнать ваше имя?

— Энсин Пардальт, — сказала она и добавила: — С Ксавье.

— Ах, с Ксавье. — Он внимательно оглядел ее. — Вы учились в Академии, когда…

— Нет, сэр. Я была дома… на Ксавье. — Она уже знала, что для флотских «дом» — это Флот, а родная планета — это просто родная планета, не больше.

— Вы и ваши родственники пережили нападение Доброты?

— Большей частью да.

— Мы будем всегда рады вам здесь, энсин. Вы заслуживаете уважения.

Ничего она не заслуживает. По крайней мере, пока. Все, чего ей удалось добиться, все благодаря Масью. Но такому человеку, боевому ветерану, возражать нельзя.

— Спасибо, — сказала она. Потом осторожно спросила:

— Выпьете со мной?

Он помолчал, потом ответил:

— Так как вы в нашем заведении впервые, я надеюсь, вы разрешите мне угостить вас.

Она снова опустила голову.

— Сочту за честь.

Мужчина ждал, и Маргью поняла: она должна сама выбрать напиток. Она редко пила и потому не знала, что заказать, но, просмотрев меню, выбрала темный эль с имбирем.

Ей принесли кружку холодного эля и глубокую, тарелку нарезанных соломкой и посыпанных ледяной стружкой овощей.

— Раз вы любите эль со специями, я решил, что вам понравится и наша закуска, — сказал мужчина.

Маргью попробовала овощи — очень вкусно. Мужчина медленно пил пиво, наблюдая за ней поверх кружки. Ей стало не по себе.

— К нам заходила лейтенант Суиза, она была здесь в тренировочном центре, — наконец произнес он.

Конечно, она знает это имя. Все ее родственники упоминают Суизу в благодарственных молитвах, а в академии и после она слышала много разговоров о лейтенанте Суизе.

— Я никогда с ней не встречалась, — ответила Маргью. — Но все мы обязаны ей.

— Вы чем-то похожи на нее, — сказал мужчина. — Она такая же выдержанная и спокойная.

— Она настоящая героиня, — ответила Маргью. — А я всего-навсего молодой и неопытный энсин.

— Вы еще себя покажете, — сказал мужчина.

Иногда она и сама об этом думала, но потом смеялась над собой. Можно быть серьезной, осторожной, усердной, благоразумной, но разве этого достаточно, чтобы стать героиней?

Зенебра. Вечерние спортивные новости с Энг Диор, канал Чонси:

«Леди Сесилия де Марктос вернулась в лигу несколько лет назад на скакуне Д'Америози. В этом сезоне она будет выступать в конных соревнованиях высшей лиги в Уеррине на Синьиорити, скакуне из ее собственных конюшен. Ожидается, что она может составить серьезную конкуренцию нынешнему чемпиону Лайэму Ардахи, выступающему на Плантаге-нете за общество Оррегиемос…»

На экране мелькнуло приятное худощавое лицо леди Сесилии в ореоле рыжевато-золотистых вьющихся волос… потом зрителям показали, как она верхом на Синьиорити берет препятствия. Конь был темно-рыжей масти, на тон темнее волос самой леди Сесилии. Вот они прыгают через последний барьер в Стэвендже. Потом на экране появился Лайэм Ардахи верхом на Плантагенете. Съемки прошлого года со скачек на ипподроме Уеррина. Комментатор рассказал обо всех предыдущих достижениях Лайэма.

Сесилия нахмурилась. Как профессиональная всадница, она находила ошибки во всех своих выступлениях. Последний барьер они преодолели плохо, причем по ее вине. Сбой внимания всего на несколько секунд — и вот результат.

Почему она в тот момент думала о Педаре Оррегиемосе и процессе омоложения, а не о барьере?

Конно-спортивный центр Уеррин

Двумя днями позже Сесилия расседлала Синьиорити после длительной скачки и наконец осталась довольна результатом — пульс в норме, потоотделение прекратилось, он бы спокойно прошел еще милю. Но не надо перенапрягать коня, иначе пик результатов пройдет до соревнований. Нет, на сегодня хватит, а вот завтра…

— Сис! Слышала новости? — Колум ждал ее у двери, как обычно, но не выдержал и заговорил первым.

— Какие?

Она расстегнула жокейку и убрала со лба непокорный локон.

— Убили лорда Торнбакла. Все каналы только об этом и говорят…

Она почувствовала тяжесть в груди, словно ее ударили.

— Банни?

В голове, как в кино, промелькнули одна за другой картинки: Банни во главе стола, Банни верхом на лошади в День открытия сезона Охоты, Банни становится главой Большого Совета после отречения Кемтре, Банни и Кевил, склонив головы над картой, что-то увлеченно обсуждают… Он был младше ее на двадцать с лишним лет. И никогда ничем не болел.

— Говорят, что это дело рук террористов. Синьиорити ткнулась носом ей в плечо. Сесилия вздрогнула, огляделась и теперь только заметила, что вокруг все осталось как прежде. После первого шока ее охватила грусть. Если это правда, то очень печальная.

Колум, видимо, понимал, что она не может ничего сказать. Он набросил на лошадь попону, подобрал поводья и повел ее по проходу между стойлами. По выражению лиц конюхов Сесилия поняла, что все уже слышали новость.

— Вы знаете? — спросила ее Роз, старший конюший.

— Да.

Сесилия стала растирать Синьиорити, автоматически соизмеряя свои движения с движениями Роз.

— Вы ведь знали его, правда?

Уже в прошедшем времени. Сесилия содрогнулась.

— Да. И довольно давно.

— Ужас. В новостях передали, что от него ничего не осталось, даже невозможно провести нейросканирование останков. Ничего…

Нет, она не желает этого слышать, она не желает об этом думать. Сесилия внезапно почувствовала, что ее омоложенное тело стало каким-то чужим. Она испытывала нечто подобное и раньше, когда ее молодой, полный сил и энергии ум вынужден был ютиться в состарившемся теле… Теперь она, как в капкане, оказалась в слишком молодом теле, которое просто не способно было справиться с захлестнувшими ее эмоциями.

— Как вы думаете, скачки не отменят? Сесилия посмотрела на Роз, и та сразу же покраснела.

— Сомневаюсь, — ответила Сесилия. — Их не отменили, когда Кемтре отрекся от престола.

Но в душу уже закрались сомнения. Даже если скачки не отменят, нужно ли ей самой принимать в них участие? Что вообще теперь нужно делать? Она продолжала чистить Синьиорити, одновременно пытаясь сориентироваться во времени.

Нет, до Касл-Рока добраться она не сможет, даже если совсем откажется от участия в соревнованиях. А раз так, какой смысл отказываться? Банни она этим уже не поможет.

И вообще никому не поможет.

Она смотрела, как Роз и Джерри обтирают ноги коня губками, а сама думала, почему вообще ей в голову пришли такие мысли, почему она никак не может поверить, что эта жуткая Милиция убила. Банни. А если не она, то кто? И как ей это выяснить?

— Сие… — произнес Дейл, ее тренер, держа под уздцы коня, — я знаю, все это ужасно, но тебе нужно потренироваться на Максе.

Она хотела отказаться, сославшись на плохое самочувствие, но не смогла. Что бы ни происходило с людьми, лошади должны тренироваться по установленному графику. Женщина вскочила в седло и выехала на поле.

Скачка помогла ей успокоиться. Конечно, Макс не Синьиорити, но и он становится неплохим скакуном, особенно на коротких дистанциях. Придет время…

Если оно вообще придет теперь, когда Банни мертв. Кто может сказать, что произойдет в политике? Банни прекрасно справлялся со своими обязанностями, если не считать того помрачения, когда Брюн попала в плен, но за это его никто и не винил. Все шло хорошо, все вложения Сесилии приносили немалые доходы, а значит, процветала и экономика государства. Нестабильность отмечалась только в той области фармацевтики, которая занималась омоложением, но и тут за последний год наметились тенденции к улучшению. Семейство Конселлайнов потеряло свое доброе имя и большую часть акций, но это совсем не значило, что их можно сбрасывать со счетов.

А как же Миранда, как Брюн? Неужели они вернутся на Сириалис? И неужели — Сесилия даже представить себе такого не могла — неужели снова займутся охотой на лис?

Конечно, теперь это не имеет никакого значения. Важно выяснить, кто убил Банни, и разобраться с убийцей, будь то мужчина или женщина.

Макс уловил, что всадница не обращает на него большого внимания, и попытался свернуть с поля. Сесилия вовремя спохватилась и твердо направила его в нужную сторону. Лучше думать о лошади, тут она, по крайней мере, может что-либо сделать. В последовавшие два часа тренировки ей удалось справиться и с горем, и с волнением.

Но, едва передав Макса конюхам, она поняла, что не справляется с эмоциями. Роз тоже выглядела угрюмой, Сесилия вспомнила, что та два сезона отработала на Сириалисе и, значит, близко общалась с семейством Торнбаклов.

— Теперь все будет по-другому, — пробормотала Роз. — Молодой Баттонз неплохой человек, но он не сможет заменить отца.

— Нет… но Кевил поможет ему.

— Он ведь тоже пострадал. Серьезно ранен, и говорят, что может умереть.

— Кевил Мэхоней?

— Так объявили в новостях. Если им можно верить. К черту этих террористов, зачем вообще они все это делают, как будто в мире мало бед.

— Леди Сесилия… — снова Дейл, на этот раз голос его прозвучал очень официально. — К вам посетитель.

Только этого не хватало. Оставив с Максом Роз и новенькую помощницу, она сняла перчатки, сунула их за пояс и вышла из конюшни.

Посетитель ждал ее в конторе. Он просматривал журнал выдачи кормов лошадям.

— Положи на место, — сказала Сесилия, но в голосе ее не было и капли строгости. Она сама бывало просматривала квитанции других владельцев, чтобы удостовериться, что они получают сено от тех же поставщиков. Многие просматривали бумаги конторы.

— Выглядишь прекрасно, — заметил Педар Оррегиемос. — Но новости ужасные, ужасные.

— Да, ужасные. — Сесилия тяжело опустилась в старое кожаное кресло. — Я все еще не могу поверить.

— Я приехал, потому что знал, что ты была близка с обоими, — продолжал Педар.

Сесилия быстро взглянула на него:

— С обоими?

— Я имел в виду Банни и Кевила. По крайней мере, все так говорят. Многие даже подтрунивали над молодым Джорджем.

— Ты имеешь в виду мои отношения с Кевилом?

— А почему бы и нет? — пожал плечами Педар.

— Мы с Кевилом просто друзья, — ответила, еле сдерживаясь, Сесилия. — Друзья, не любовники.

Да, они были близки, но всего два раза, а после решили, что все идет вовсе не так уж замечательно, как можно было предположить.

— Да, я проводила много времени с ним после того, как прошла процесс омоложения, потому что мне был нужен юридический советник. Но не больше.

Она чувствовала, как раскраснелась от гнева и стыда.

— Что ж, друг так друг. Но… я приехал потому, что точно знал, как ты будешь расстроена.

Отвратительный карьерист. Да, конечно, он богат и его семья имеет своего представителя в Совете, но по сравнению с ней он просто пешка, малюсенькая веточка на древнем и могучем древе семейства Кон-селлайнов… ее ветвь септа Аранлейк была частью еще более древнего и могучего дуба Барраклоу.

Сесилия отогнала от себя эти мысли. Она не из тех, кто преклоняется перед генеалогией. Людям не представляется возможность выбирать родителей. Но манерность Педара раздражала ее. Он всегда был таким, несмотря на преклонный возраст и несколько процессов омоложения. Всегда хотел выступать в роли защитника… но ей его защита не нужна.

— Со мной все в порядке, Педар. И будет в порядке. Конечно, все очень печально, но я справлюсь.

— Почему бы нам не пообедать вместе? Как все это не к месту.

— Нет, не сегодня. Пожалуйста. Мне хочется побыть одной, поплакать. А пообедаем мы как-нибудь в другой раз.

— Ловлю тебя на слове, — ответил Педар и вежливо поклонился.

«Ну иди же», — подумала Сесилия, продолжая при этом вежливо улыбаться.

Он снова поклонился и вышел.

Они с Банни часто, зная, что все это останется между ними, посмеивались над Педаром, его изысканными поклонами, преувеличенной вежливостью, страстью к старинной одежде и древним видам спорта, еще более бесполезным, чем охота на лис…

Больше ей никогда не доведется посмеяться с Банни. И никогда уже она не увидит, как озаряется его лицо, никогда не сможет насладиться напряженной работой его острого ума или светом любви, присутствовавшим между ним и Мирандой… сколько лет она знает их, а эта любовь только укрепилась.

Слезы потекли по лицу. Она свернулась калачиком в огромном кожаном кресле и даже не заметила, что в контору заглянул Дейл, но сразу же, тихо прикрыв дверь, вышел.