Смертельный дубль

Глава 12

Спустя двадцать минут Текумсе Фокс на всю ночь получил во владение свою собственную комнату. Было все еще жарко, хотя солнце зашло три часа назад, и из темноты за открытыми окнами доносился великолепный концерт сверчков и кузнечиков — досадный стрекот для непривычного уха, но приятная колыбельная для тех, кто живет в этом мире и любит его. Босой, в белых пижамных брюках, с обнаженным торсом, под загорелой кожей которого рельефно выделялись мускулы, Фокс стоял у письменного стола и говорил по телефону:

— Гарри? Это Тек. Что? Да, мне пришлось тут немного побегать. Вполне, вполне. Прости, что беспокою тебя дома… Что? Тридцать две тысячи? Что ты говоришь! Рад, что ты это сделал. Нет, это секрет. Освободись от них завтра до полудня. Я знаю, но лучше избавиться. Продавай. Нет, совсем ничего, но нынешний доллар стоит десяти в отдаленном будущем. Я хочу тебя кое о чем попросить по секрету и надеюсь, ты будешь держать язык за зубами. Знаю, что умеешь. Так вот: не поступала ли тебе в последнее время информация, а может, доходили какие-то сплетни о том, что Ридли Торп нуждается в деньгах? Нет, сам я ничего такого не слышал, просто ищу наугад. Насколько тебе известно, он процветает? Спасибо. Нет, я же говорю тебе, что абсолютно ничего не знаю, но окажи мне услугу. Поспрашивай завтра утром. Это будет нетрудно сделать, не боясь самому пустить сплетню, учитывая, какой крик поднят вокруг.

Мне очень нужно узнать, не было ли у Торпа острой нужды в деньгах, или, может, они ему нужны были быстро, или и то и другое. Нет, спасибо, я сам позвоню тебе после закрытия биржи. Как семейство? Прекрасно.

Спокойной ночи.

Фокс положил трубку, подошел к сейфу возле внутренней стены, набрал комбинацию цифр, открыл дверцу, достал из отделения для корреспонденции конверт и вернулся к столу. Развернув листок, он нагнул пониже настольную лампу, чтобы ярче осветить письмо.

Письмо было отпечатано на машинке.

«Ты не оставил мне ничего, ради чего стоило бы жить.

Мне придется умереть, но сначала умрешь ты. А меня ждет полное разорение. У меня не осталось ни семьи, ни друзей, и в этом виноват ты. Если бы была надежда, что я еще найду в себе силы жить, но надежды уже не осталось. Клянусь честью, ты умрешь! С каким удовольствием я говорю тебе об этом! Еще большим удовольствием было бы назвать свое имя — имя одной из твоих жертв, но приходится отказывать себе в этом. Знай только, что в список твоих безумных гостей меня не включили. Встречая меня на мостовой или за обедом в клубе — на это у меня пока хватает денег, — даже разговаривая со мной, ты и не подозреваешь, что тебе суждено погибнуть от моей руки».

Фокс прочитал текст слово за словом три раза, потом тщательно рассмотрел его под ярким светом. Бумага белая, обычная почтовая бумага, конверт обыкновенный, дешевый, из тех, какие продаются на каждом углу. Письмо было отправлено Ридли Торпу на адрес нью-йоркского офиса и помечено: «Лично». На конверте стоял штемпель Нью-Йорка, номер почтового отделения, время — шесть тридцать вечера, восемь дней назад.

Фокс положил письмо обратно в конверт, отнес его в сейф и закрыл дверцу. Набирая код поворотом ручки, он пробормотал себе под нос:

— Может, это многого стоит, а может, он просто начитался детективов.

Надев пижамную куртку, Фокс лег в постель.

Следующий день, среда, начался с серии сюрпризов раньше, чем птицы закончили приветственную песнь в честь его наступления. Фокс поднялся в семь утра, но, поскольку уже перешли на летнее время, это фактически означало шесть. Предпочитая, по его словам, играть наверняка, если есть выбор, Фокс решил взять Генри Джордана с собой в Нью-Йорк, а так как нужно было выехать из дома в семь пятьдесят, чтобы добраться в офис Ридли Торпа к девяти, он пошел по коридору в пижаме, чтобы разбудить Джордана.

Постучав три раза и не получив никакого ответа, Фокс повернул ручку, отворил дверь и заглянул в комнату. В постели Джордана не было, но остались свидетельства того, что он в ней спал; комната тоже была пуста. На этаже имелись три ванные комнаты кроме его собственной, и Фокс обошел их все, обнаружив, что они не заняты. Он знал, что люди, живущие у воды, обычно рано встают, и все же… Он торопливо спустился в кухню и, неслышно ступая босыми ногами, застал миссис Тримбл на середине грандиозного зевка.

— Доброе утро, дорогая. Вы видели мистера Джордана?

— Доброе утро. Он что, лунатик? Нет, не видела.

— Я видел, — донеслось от мистера Тримбла, сидевшего за столом и завтракавшего черным кофе с пирожками. — Я только встал, чтобы идти в коровник, и увидел, как он направляется через двор к дороге.

— Давно?

— Часа два назад. Я встал в пять.

— В какую сторону он пошел?

— По-видимому, намеревался выйти к шоссе. Я у него не спрашивал, а сам он не сказал.

Секунд десять Фокс стоял в неподвижности, глядя в пространство, потом отрывисто проговорил:

— Принесите фрукты и кофе мне в комнату через три минуты. Это меня встряхнет.

Одним махом он вновь поднялся на второй этаж. Чуть задержавшись у комнаты Дэна, Фокс прошел к себе и стал одеваться. Через минуту появился Дэн, в пижаме светло-вишневого цвета с зеленовато-желтым кантом, щурившийся после сна, но вполне пробудившийся. Продолжая одеваться, Фокс сообщил ему:

— Джордан удрал. Билл видел, как он уходил в пять утра. Мне придется отправиться в Нью-Йорк. А ты возьми старый седан и поезжай как можно скорее в Порт-Джефферсон. Справься по телефону, когда уходит паром в Бриджпорт. Лодка Джордана стоит на пристани в Порт-Джефферсоне, и я думаю, он направился туда.

Если найдешь его, вези сюда и не отпускай. Убеди его.

Сам придумай, что сказать. Ладно?

— Привезу. Новый седан был бы лучше…

— Нет. Мисс Грант хочет съездить в Уэстпорт, забрать багаж, который оставила там во время уик-энда.

Если Джордана не будет, когда ты приедешь, позвони мне в контору Торпа… Спасибо, милая. Нет, это все, больше ничего не надо. — Фокс одной рукой застегивал ремень, другой взял персик с тарелки, Миссис Тримбл уже выходила из комнаты.

У Дэна были кое-какие вопросы, и Фокс ответил на них, отхлебывая кофе из чашки, заканчивая одеваться, причесываясь, доставая конверт из сейфа, причем делая все это почти одновременно. Проглотив последние остатки кофе и поморщившись от того, что он слишком горячий, Фокс вышел, оставив Дэна в дверях комнаты.

У гаража он увидел, что Тримбл уже вывел автомобиль с откидным верхом, развернул его и теперь протирал ветровое стекло. Фокс сел в машину.

— Спасибо, Билл. Здесь частные владения, смотри, чтобы посторонние не нарушали границ.

— Да, сэр. Я слежу за этим.

— Следи в оба. Мисс Грант собирается съездить в Уэстпорт, наверное, и дядя поедет с ней. Пусть возьмут новый седан. Дэн может воспользоваться старым. Скажи Крокеру, пусть отвезет Брунгильду к ветеринару в фургоне. Ты далеко не уходи, держись поблизости. Если позвонит человек из Питтсбурга насчет бриджа, скажи, что я не приеду. Ты яблони опрыскиваешь?

— Да, сэр. Этот вчерашний шторм…

— Хорошо. Осторожнее, собаки!

Часы на щитке показывали семь двадцать две, когда Фокс выехал на шоссе. Нужно было торопиться, поскольку на дорогу от его дома до Уолл-стрит уходило час десять минут, а он рассчитывал еще сделать две остановки: чтобы позвонить по телефону и чтобы нанести короткий визит Дороти Дьюк. Хотя алиби, которое он устроил Ридли Торпу, в случае разоблачения не угрожало ни жизни его, ни свободе — поскольку Торпа не подозревали в убийстве или каком-либо ином преступлении, — Фоксу все же не хотелось, чтобы то, что он сделал, пошло прахом, не говоря уже о гонораре, причитающемся ему за работу, и о нежелании приносить извинения окружному прокурору. Он постарался затащить Джордана к себе домой только для того, чтобы гарантировать, что обман не раскроется. Теперь же, когда Джордан бог знает где бесплатно путешествует на попутных машинах, ему хотелось еще раз поговорить с тем единственным человеком, который мог испортить алиби, и удостовериться в его надежности.

Он подъехал к заправочной станции на Соумилл-Ривер-Парквей, велел служащему заправить бак и вошел внутрь, чтобы позвонить по телефону. Он не знал ни номера, ни имени, только название улицы, поэтому ушло несколько минут, прежде чем он наконец услышал женский голос и узнал его по одному «алло».

— Алло! Это Айленд-авеню, 916? Нет, это человек, с которым вы разговаривали через окно вчера утром, когда я зашел к Генри Джордану, а его не оказалось дома. Помните? Большое вам спасибо. Да, он действительно был там, где вы сказали. Да, я Текумсе Фокс. Благодарю вас. Я только что позвонил мистеру Джордану, но у него телефон не отвечает. Он еще не вернулся домой? О нет, я просто хотел ему передать несколько слов. Не окажете ли вы мне такую любезность? Видите ли, его очень раздражает поднявшаяся вокруг него шумиха, возможно, поэтому он и не отвечает на телефонные звонки. Если он придет домой, не могли бы вы мне позвонить? Кротон-Фоллз, 8000. Верно, это легко запомнить. Большое вам спасибо. Конечно, я с удовольствием познакомлюсь с вашим мужем. Как-нибудь потом мы это устроим.

Фокс вышел, заплатил за бензин и отправился дальше. В этот ранний час транспорта было мало, и он доехал довольно быстро — через Генри-Гудзон-Бридж и вниз по Вест-Сайд-хайвей. Потом свернул на Девяносто седьмую улицу и, взяв на восток, потащился через город, через парк и наконец остановился на Шестьдесят седьмой улице в том же самом месте, где накануне утром оставлял фургон.

Вторая неожиданность ожидала его, в тот день в квартире номер 12 роскошного дома на Парк-авеню.

Внизу его приветствовал — на этот раз без всякого удивления — тот же служащий, что и накануне. Позвонив, он махнул рукой в сторону лифта. Как и прежде, Дороти Дьюк сама открыла ему дверь, и, хотя выглядела она отдохнувшей и не такой измученной, голос у нее срывался от раздражения, такого явного, что Фокс недоуменно остановился.

— Проходите, — сказала она, направляясь в глубь квартиры.

— Нет, спасибо, мисс Дьюк, достаточно будет…

— Идите сюда хотя бы на минуту! — не останавливаясь, сердито крикнула она.

Ему ничего не оставалось, как двинуться вслед за ней.

Ступив в большую, заполненную мягкими подушками и запахом духов комнату с опущенными шторами и включенным светом, он увидел сидящего в кресле Генри Джордана.

Фокс замер, затаив дыхание.

Мисс Дьюк встала напротив отца.

— Спросите его, — требовательно произнесла она. — так это было или нет.

— Доброе утро, — проговорил Джордан. — Как вы узнали, что я здесь?

— Доброе утро, — ответил Фокс, переводя дыхание. — Я не знал. Я заехал по дороге в город, чтобы перемолвиться парой слов с мисс Дьюк. Ничего особенно важного.

Могу я узнать, как вы сюда попали?

Дороти Дьюк сама сообщила об этом:

— Его довезли до Брюстера, а там он сел в поезд.

Сколько раз я приглашала его зайти ко мне, но он ни разу не приходил. Теперь же он явился — именно тогда…

— Я пришел вовсе не для того, чтобы повидаться с тобой, — возразил Джордан. — Я пришел, потому что это было совершенно необходимо. Я позволил втянуть себя в историю, стал участником обмана.

— Тебе это ничего не стоит. Ты ведь от этого ничего не теряешь, верно?

Фокс покачал головой, глядя на нее.

— Пожалуйста, мисс Дьюк. Он от этого ничего не теряет, но ведь и не приобретает ничего. Мистер Торп предложил ему кучу денег за помощь, но он не захотел взять. Вы, полагаю, поняли, как мы все устроили.

— Разумеется. Это стало понятно сразу, как только я услышала сообщение по радио вчера вечером.

— Конечно. Насколько я понимаю, ваш отец согласился нам помочь только потому, что хотел уберечь вас от нежелательной огласки. Разве вы не цените этого?

— Естественно, я благодарна ему. — Голос ее стал спокойнее, уже не срывался на крик. — И я ему уже сказала об этом. Он превосходно все сделал. Но ему нельзя было сюда приходить! Что, если его кто-нибудь выследил или увидел внизу и узнал по фотографии в газете? Это же черт знает как опасно!

— В этом я с вами совершенно согласен. Можете вы мне сказать, зачем пришли сюда, мистер Джордан?

— Могу, — уверенно прозвучал голос Джордана. — Я пришел потому, что было совершено убийство, а меня заставили дать человеку фальшивое алиби. Я хотел удостовериться, что этот человек находился именно там, где говорит, в то время, когда было совершено преступление. И единственное, как я мог это сделать, — это прийти и спросить свою дочь.

— То есть вы подозревали, что Торп мог совершить это убийство?

— Я ничего не подозревал. Но нужно быть круглым дураком, чтобы ввязываться в такое дело, не имея уверенности. Человек убит в бунгало, которое принадлежит Торпу. Вы с ним приходите ко мне и говорите: мол, нельзя, чтобы стало известно, что он находился в это время в коттедже, и просите меня обеспечить ему фальшивое алиби. Я дал согласие, но прошлой ночью решил, что должен точно установить, мог ли он быть в том бунгало сам. Я не собираюсь устраивать алиби для убийцы, даже ценой… ценой чего бы то ни было.

— И я тоже, — подтвердил Фокс. — Но я думал, вы знали, что Торп проводил выходные с… в коттедже.

— Знал, — вставила мисс Дьюк. — Он все об этом знает.

— Ну и что из этого? — запальчиво крикнул Джордан. — Разве я мог знать наверняка, что он провел там и последний уик-энд? Мне ничего не известно в точности. Я вообще не слышал об убийстве, пока вы не появились и не поднялись ко мне на борт. Я имел полное право пойти к своей дочери и спросить…

Дороти Дьюк, уже опустившаяся было на подушки дивана, вновь вскочила.

— Ты вовсе не поэтому пришел! — взвизгнула она. — Ты ни одной секунды не сомневался, что он был со мной в коттедже! Ты пришел, чтобы с удовольствием напомнить мне свои предупреждения, еще раз заявить, что мой образ жизни приведет к беде! И сказать, что теперь только ты можешь меня спасти, прийти на помощь и предотвратить несчастье! И меня нисколько не удивило бы, — я ждала этого каждую минуту, — если бы ты пригрозил, что, если я не соглашусь… что ты тогда… что, если я не…

Она рухнула на диван и зарыдала, спрятав лицо в подушки.

Фокс смотрел на нее с тем беспомощным выражением на лице, с которым все мужчины от Сингапура до Сиэтла реагируют на женские слезы.

Из-за его спины раздался спокойный голос Джордана:

— Видите, что мне приходится выслушивать? Без всякой причины, без малейшего повода… Вам, мистер Фокс, должно быть, очень неловко. И мне тоже. Я хочу, чтобы вы знали: я вовсе не укорял свою дочь за ее образ жизни.

Пять лет назад, только узнав о ее отношениях с мистером Торпом, я высказал ей свое неодобрение. Она была уже достаточно взрослой, чтобы жить своим умом и не внимать моим советам. Я, конечно, сожалел об этом, но не отравлял ей жизнь родительскими наставлениями. Это бы ни к чему хорошему не привело. Признаю, однажды я ей действительно пригрозил, давным-давно. Я настаивал на том, что должен знать, кто тот человек, и пообещал, что сам найду его, если она не скажет. Я хотел убедиться, что дочь не попала в лапы какого-нибудь бандита. В некоторой степени я успокоился, узнав, что это Ридли Торп. Полагаю, то же происходило с отцами и в восемнадцатом веке, когда они обнаруживали, что поклонник их дочери герцог или граф. Я тоже признал, что она вправе жить своей жизнью. Я никогда не делал попыток принуждать ее, и она не вправе обвинять меня в том, что я пришел сюда угрожать ей. Для меня большое облегчение высказать все это кому-то. Я только ради нее и согласился сделать то, о чем вы с Торпом просили меня вчера. Самого меня нисколько не волнует, если мои друзья прочитают в газетах, что мистер Торп проводил выходные со своей любовницей Дороти Дьюк и что ее настоящее имя Мей Джордан и она моя дочь.

Мисс Дьюк выпрямилась на диване.

— Ты не намерен был грозить…

— Я этого и не сделал. Разве я сказал хоть что-нибудь, что давало бы основание для подобных предположений?

— Нет, но я думала…

— Ты вообще ни о чем не думала. И никогда не думаешь.

— В общем-то, — сказал Фокс, — я не осуждаю вас за то, что вы решили удостовериться, не служите ли прикрытием для убийцы. Я сам сделал вчера то же самое. Но ваша дочь права: это было рискованно. Если какой-нибудь шустрый репортер слонялся возле моего дома, выследил вас и узнал, что вы встали в пять утра и отправились навестить свою очаровательную молодую дочь, которая живет одна на Парк-авеню… Будем надеяться, что такого не случилось. Но теперь-то вы убедились, что вас уговорили подтвердить алиби не для убийцы?

— Да. Моя дочь не стала бы мне лгать.

— Вот и хорошо. Мне нужно быть у Торпа в офисе в девять часов, и я хотел бы взять вас с собой. Вы проявляете слишком много инициативы, чтобы оставлять вас одного. Я мог бы привезти вас сюда, к дочери, если бы вы меня попросили. Проведем вместе день и посмотрим: может, мы начнем относиться друг к другу с большим доверием.

Джордан сказал, что ему нужно взглянуть на лодку.

Несколько минут Фокс потратил на то, чтобы отговорить его от этой затеи, и в конце концов преуспел. Они уже были в коридоре, и мисс Дьюк запечатлела прощальный поцелуй на щеке отца, потом посмотрела на Фокса и преподнесла ему третий за этот день сюрприз.

— Я хотела бы передать через вас несколько слов своему старому другу, — сказала она, — но, полагаю, было бы неразумно сообщать ему, что вы приезжали ко мне, поскольку у него сразу возникнет вопрос: зачем?

Фокс улыбнулся ей.

— Говорите, что передать, а уж я придумаю, как поумнее это сделать. Для кого сообщение, для мистера Торпа?

— О нет, — улыбнулась мисс Дьюк в ответ. — Передайте от меня привет Энди Гранту и скажите, что, если ему понадобится важный свидетель, пусть обратится ко мне.

Фокс надеялся, что в тусклом свете коридора не так заметно промелькнувшее в его глазах недоумение.

— А-а… — небрежно произнес он. — Энди ваш старый друг?

Она кивнула.

— Да, очень старый. Я не видела его целую вечность.

Когда-то я была его несбыточной мечтой.

— Я и не знал, что у Энди были несбыточные мечты.

— Теперь и у меня их нет. Я сказала, что это было очень давно. Вы передадите ему мои слова?

— Я обдумаю, как это лучше сделать. До свидания, и будьте умницей.

Он вышел из дома, нахмурив лоб, и вместе с Генри Джорданом направился туда, где оставил машину. Они поехали в Даунтаун. Но эта часть путешествия оказалась напрасной, хотя в конце концов на Фокса свалилась еще одна неожиданность. Пробившись через поток машин и найдя место, чтобы припарковаться, Фокс вместе с Джорданом прошагал четыре квартала пешком, вошел в высокое, словно башня, здание на Уолл-стрит и поднялся лифтом на сороковой этаж: побеседовал сначала с бойкой рыжеволосой девицей, потом поспорил с молодым человеком с туманным взглядом, прошел сотню футов по устланному ковром коридору, предъявил документы, удостоверяющие личность, человеку в очках, который расспрашивал его с таким недоверием и так долго, что не узнал разве только его мнения насчет шаровидной формы Земли. Лишь после этого ему наконец сообщили:

— Мистер Торп решил провести сегодняшний день в своем загородном доме в Мейпл-Хилл. Мне велено передать вам, что он звонил вам домой в половине восьмого утра: хотел предупредить, чтобы вы сразу ехали туда, а не сюда, но вас уже не застал. Он просил вас отправиться в Мейпл-Хилл незамедлительно. Указания, как туда проехать…

— Спасибо, — поворачиваясь, сказал Фокс. — Я знаю, где это.

Уходя вместе с Джорданом, он предупредил рыжеволосую девицу, что ему должен позвонить мистер Рейви, которому нужно передать, чтобы он сразу же ехал в Мейпл-Хилл.