Теперь я был почти уверен, что Гривс блефует.
Он подозревал, что Брекстон — убийца, у него хватало косвенных улик, чтобы передать дело в суд, но он понимал, что любые косвенные улики талантливый защитник может ловко использовать, чтобы поставить обвинение в неловкое положение. Гривс не собирался выступать с обвинением, которое будет отвергнуто. Его цель была для меня очевидна: он хотел уверить всех в виновности Брекстона. Если бы это удалось, версия получила бы серьезную психологическую поддержку… А Гривс, как я уже заметил раньше, был не слишком компетентным психологом-любителем, но весьма увлекался этой стороной дела.
Я отправился в свою комнату и долго просидел в ванне, восстанавливая в памяти все события дня. Их было множество, но казалось, что ни одно не подходит к той картине, которая начала медленно складываться у меня в голове.
Я заново проанализировал большую часть алиби. Любой человек мог бросить таблетки снотворного в чашку кофе Милдред Брекстон — кроме Дика Рендена, который в тот день был в Бостоне. Клейпулы и Брекстон знали, где лежат таблетки. Мисс Ланг могла этого не знать. А миссис Виринг могла знать, так как явно относилась к числу тех хозяек, которые любят порыться в вещах своих гостей.
Алиби всех остальных, если не считать Брекстона и Элли, для второго убийства оставалось довольно туманным. Если в момент убийства они действительно были вместе, это либо исключало их обоих из числа возможных убийц, либо, что гораздо хуже, давало возможность рассматривать обоих как убийц, хотя причины оставались неизвестными… По крайней мере для нее.
Миссис Виринг не имела алиби, не имела его и мисс Ланг. У Рендена алиби было, в этот момент он находился в клубе. Кто же тогда, рассуждая логически, оказывался в самой удобной позиции? Отбросим пока вопрос о мотивах обоих преступлений…
Ответ был пугающим, но очевидным: миссис Виринг.
Я уронил мыло и несколько минут разыскивал его под ванной, пока мой мозг постепенно осваивался с такой возможностью.
Из всех подозреваемых только она одна не имела алиби ни для одного убийства…
Если не считать, что Брекстон с Элли действовали сообща, то единственным человеком, который мог совершить убийство Милдред Брекстон и Флетчера Клейпула, оставалась миссис Виринг. Но у нее, насколько мне известно, не было мотива!
Мысль о мотивах меня угнетала. Вопрос «как?» в любом убийстве оказывается значительно проще, чем «почему?». Все эти люди были для меня чужими. Какие связи существовали между ними, какие обиды и причины недовольства скрывались от посторонних взглядов?
По крайней мере, мы с Гривсом оказались в одной лодке. Он знал об участниках этих событий не больше меня. Но у него, однако, было преимущество прямолинейно мыслящего человека: Брекстон ссорился с женой. Брекстон убил жену. Клейпул, любивший убитую, угрожал его разоблачить. Брекстон убивает Клейпула собственным ножом и сознательно оставляет тот возле жертвы, чтобы поставить в тупик полицию.
Дойдя до этого места, я исключил Брекстона. Он не совершал убийства. Хотя, вполне возможно, знал, кто это сделал. Оставалась сложная задача определить мотивы, и теперь моей первой целью стала миссис Виринг. Она была весьма ненадежным клиентом, ведь даже при наилучших побуждениях в ее поступках не просматривалось смысла.
Я уже почти натянул брюки, когда Мери Вестерн Ланг распахнула дверь, соединявшую наши комнаты. Глаза ее горели вожделением, грудь тяжело вздымалась. Я слишком поздно заметил, что письменный стол, которым я забаррикадировал дверь, вернули на место вмешавшиеся не в свое дело слуги.
С большим достоинством я застегнул брюки.
— Вы ищете меня, мисс Ланг?
Она изобразила удивление и смущение, но ее орлиные глаза не упустили ни малейшей детали.
— Честно говоря, я не знаю, что делаю. — Она целенаправленно двинулась вперед. Единым молниеносным движением я надел пиджак и поставил между нами стул.
— Садитесь, мисс Ланг.
— Друзья зовут меня Мери Вестерн, — заметила она, недовольно погружаясь в кресло. — Я так была увлечена «Беседами о книгах», что, закончив писать, вместо двери в холл толкнулась в эту…
Дикий вскрик, который привел меня в замешательство, должен был, очевидно, изображать веселый серебристый смех, характеризующий ее отчаянное безрассудство.
Кошмар…
Я пробормотал нечто насчет трудностей истинного творца.
— Но конечно вы должны понять… Кстати, я с большим интересом прочитала ваш отчет в «Глоуб» о нашей трагедии. Я не имела представления, что вы — такой непревзойденный мастер строить фразу.
— Спасибо. — Я завязал галстук.
— Но, видимо, вам следовало бы проконсультироваться кое с кем из нас, прежде чем делать выводы. В деле есть скрытые пружины, мистер Саржент.
— В этом я не сомневаюсь.
— Вот именно, скрытые пружины, — повторила она, явно испытывая удовольствие от сочиненной фразы.
Потом перешла к делу.
— Должна сказать, я не совсем согласна с вашим диагнозом сложившейся ситуации.
— Диагнозом?
Она кивнула.
— Это совершенно ясно из вашей статьи в «Глоуб»… Между строк видно, что… Вы считаете, что Брекстон не убивал ни свою жену, ни Клейпула…
— А вы считаете, он это сделал?
— Я этого не говорила. — Она отреагировала неожиданно быстро. — Но я не вижу особых оснований для вашей уверенности.
— Я совсем не уверен… Во всяком случае, вы сами говорите, что это читается только между строк.
— Совершенно верно, но я подумала, что должна поговорить с вами. Ведь вы, конечно без всякого злого умысла, можете причинить нам большие неприятности.
— Я не собирался…
— Я хочу сказать, мистер Саржент, что если Брекстон не убийца, то им должен быть один из нас… Это же ясно.
— Логично. Об этом я уже подумал.
Ирония была ей недоступна.
— И если он — один из нас, все мы оказываемся очень глубоко втянуты в крайне неприятное расследование, которое может серьезно повредить всем нам как лично, так и профессионально. Вы следите за ходом моей мысли?
Я заверил, что слежу. И еще сказал, что не могу понять, почему известный автор «Бесед о книгах» боится какого-то расследования.
— Не больше чем все остальные невиновные участники событий… и не меньше. — Она выглядела очень таинственной, хотя заметно было, что чувствует себя крайне неловко.
— Боюсь, все мы так или иначе оказались в этом замешаны, — сказал я, стараясь, чтобы это прозвучало естественно. — Не думаю, что мои статьи могут что-то изменить. Всем предстоит подвергнуться жестким допросам… Конечно, если Брекстон не признается сам или не произойдет чего-то еще хуже.
— Зачем же еще хуже? Я убеждена, что он убил Милдред…
— Вы в этом не оригинальны.
— Только потому, что я не могла поверить, что такое могло произойти, оно и случилось. Теперь моя единственная надежда в том, чтобы все быстро кончилось и Брекстона передали в руки правосудия. Он подвергся соблазну… Только Господь знает то, что знаю я.
Последний год Милдред была не в себе. Она стала просто невыносимой. Ночью накануне смерти она устроила истерику дорогой Розе и всем остальным, набросилась на нее с ножом… С тем самым ножом, которым Брекстон убил Флетчера. О, это было ужасно! Я имею в виду нападение на Розу. Роза закричала: это разбудило всех нас, помните? И Брекстону пришлось вмешаться…
Теперь, нужно признаться, я слушал, разинув рот и боясь прервать беспорядочный поток откровений, опасаясь, что она замолчит и замкнется. В то же время я понимал, что говорит она необычайно важные вещи.
Когда она смолкла, чтобы перевести дух, я спросил с подчеркнутым спокойствием.
— Это правда, что Милдред и миссис Виринг остались в гостиной после того, как мы пошли спать?
— Конечно… Ведь тогда и началась ссора. Роза рассказала мне об этом позднее. Брекстон отправился спать, и, я думаю, Роза принялась распекать Милдред за ее поведение, а та потеряла голову и бросилась на Розу с ножом… Бедное дитя! Роза была вне себя от ужаса. Она закричала, Брекстон вбежал в комнату и надавал Милдред пощечин. Это был единственный способ справиться с ней, когда начинался один из ее приступов. Потом ее уложили в постель и Роза поднялась наверх, чтобы успокоить нас… Вы это помните.
— Интересно, а как у Милдред в гостиной оказался в руках нож? Кажется, это был нож для соскребания краски с полотен, верно?
Мисс Ланг пожала плечами.
— Ничего нельзя предсказать, если имеешь дело с помешанной женщиной. Роза была уверена, что Милдред собирается ее убить. Она всегда считала, что кто-то собирается это сделать, и мы всегда над ней подтрунивали… Я знаю Розу: она импульсивна, к тому же ее небольшой грешок еще усугубляет дело, верно? Но на этот раз Роза оказалась права — Милдред действительно на нее набросилась.
— Почему?
— Это не наше дело, — холодно отрезала мисс Ланг. — Но я могу сказать, что до нервного срыва Милдред они были большими друзьями. Роза продолжала хорошо относиться к ней и потом, когда многие не захотели с ней общаться. Она даже приглашала их сюда на уикенды, чтобы Милдред могла отдохнуть и прийти в себя. И после этого — такое! Трудно даже поверить. Я-то считаю, что такие вещи не касаются никого, кроме Розы… Они не должны стать достоянием репортеров, собирающих сплетни. К тому же я убеждена, что вся эта ужасная загадка имеет очень простое решение. Надеюсь только, что полиция будет действовать достаточно расторопно…
— Прежде чем произойдет еще один несчастный случай? Еще одно убийство?
Она испуганно взглянула на меня.
— Нет, я не это имела в виду. — Но продолжать не стала. — Надеюсь, мы не опоздаем к ужину.
Она взглянула на свои часы в форме сердца, болтавшиеся на цепочке. Потом, переведя разговор на «Беседы о книгах», поднялась, и мы присоединились к остальным.
Гривс, восседавший в центре дивана, напоминал неудачный эксперимент чучельника. Он был в синем саржевом костюме, пропахшем нафталином и усыпанном, как снегом, белыми ворсинками. Этим вечером он стал не полицейским, а членом нашего небольшого кружка, но держал ушки на макушке. Остальные относились к нему как к старому приятелю. Про убийства никто не вспоминал. Разговор был немного скованным, но общим. Брекстон был в блестящей форме, что казалось весьма удивительным, учитывая, что он увяз по уши и на шее уже почти затягивалась петля. Мне даже показалось, что он приготовил парочку сюрпризов.
Одну существенную новость я узнал сразу же. Миссис Виринг, склонившись над подносом с мартини, шепнула:
— Бедная Элли все еще без сознания. Я ужасно за нее беспокоюсь.
— Она вообще не приходила в себя?
— Нет, она регулярно приходит в себя… и только лекарства ее отключают. Понимаете, приходя в себя, она начинает говорить какие-то бессвязные фразы. Просто ужасно. Мы все беспомощны… не остается ничего, кроме как молиться за нее.
— Вы ее видели?
— Нет, к ней не пускают никого, кроме врача и медсестры. Я хочу потребовать провести консилиум, и, вероятнее всего, они на это согласятся. Мистер Ренден, как ближайший родственник, конечно, возражать не будет.
— Консилиум?
— Чтобы установить, что с ней происходит.
— Вы хотите сказать…
— Она может потерять рассудок.
И на этой бодрящей ноте мы отправились ужинать.
Я вспоминаю, что в тот вечер осматривал стол с особым вниманием. Пикантность ситуации заключалась в том, что убийца сидел вместе с нами и спокойно ел тушеные томаты и омаров из Ньюбурга.
Но кто это был?
Брекстон казался самым спокойным, явно надеясь на свое абсолютное алиби; если он говорил правду и вскоре это подтвердит Элли Клейпул, то он спасен… Если, конечно, они вдвоем, как Макбеты, не расправились с ее любимым братом по причинам, слишком зловещим, чтобы их обсуждать в семейном кругу.
Когда подали десерт, миссис Виринг со странной отсутствующей улыбкой встала — и вдруг упала головой на стол.
Воцарилась мертвая тишина. Ее высокий бокал с глухим стуком упал на толстый ковер. Цветы, стоявшие в центре стола, разлетелись в разные стороны.
Мисс Ланг вскрикнула; ее высокий пронзительный крик был похож на крик испуганного попугайчика.
Остальные, окаменев, продолжали сидеть, лишь Гривс вскочил и отодвинул ее стул.
— Всем оставаться на местах! — скомандовал он.
Такого поворота дела не ожидал ни он, ни мы. Дворецкий торопливо побежал за валерьянкой, и через несколько минут миссис Виринг пришла в себя настолько, что смогла сказать с мертвенной бледной пародией на свою обычную улыбку:
— Со мной все в порядке… сердце… постель.
Ее отнесли наверх, и медсестра ее раздела, а Гривс вызвал врача.
Наша еще более поредевшая компания в это время сидела в гостиной, пила виски и поджидала Гривса, который вместе с полицейским в штатском обследовал бокал миссис Виринг, еду, стол и допрашивал слуг.
Наибольшее впечатление случившееся произвело на мисс Ланг. Я даже опасался, что с ней самой может случиться приступ.
— Бедная Роза… Я же знала, что это может случиться… Я говорила ей… Но она не хотела слушать… Это напряжение, ужасное напряжение… От него нельзя избавиться… Все было ясно с самого начала… Выпивка…
Гривс присоединился к нам примерно через час. На лице его читалось искреннее замешательство.
— Рад сообщить, что с миссис Виринг все в порядке. У нее хроническая сердечная недостаточность. Обычный приступ…
— Ее отравили! — Мисс Ланг взглянула на него широко открытыми остекленевшими глазами. — Я знаю, что ее отравили… Так же, как бедняжку Милдред… Это яд!
Именно так думали мы все.
Гривс без колебаний подошел к столу, где стояла бутылка виски и, вопреки правилам, налил себе солидную порцию.
Потом присоединился к нашему тесному кружку.
— Ей никто не давал ни таблеток, ни яда. Она спокойно отдыхает. С ней врач. Возможно, ей придется день-два провести в постели, вот и все.
Нам нечего было сказать. Мисс Ланг ему явно не поверила, остальные просто не знали, что думать.
— До завтра никому нельзя ее тревожить, — сказал Гривс, когда мисс Ланг решительно вскочила на ноги.
— Роза — моя старая подруга, сейчас она нуждается во мне, и я должна пойти к ней.
Автор «Маленькой веселой песенки» смотрелась героиней с головы до пят.
— К сожалению, я не могу этого позволить, — твердо заявил Гривс.
Мисс Ланг тяжело опустилась на место, ее лицо пылало от гнева. Гривс задумчиво посмотрел на остальных.
— Предстоит трудная ночь, — сказал он. — Хочу сказать, мы надеемся, что мисс Клейпул придет в себя и расскажет нам свою версию того, что случилось в ночь убийства ее брата. До тех пор пока мы не получим ее показаний, остается только ждать.
Воцарилось неловкое молчание. Все понимали, что он имеет в виду. Никто ничего не сказал: никто не осмелился взглянуть на Брекстона, который машинально чертил что-то карандашом в блокноте. Я почти был готов к тому, что он произнесет что-то из ряда вон выходящее, но он игнорировал Гривса.
— До тех пор, — продолжил Гривс, пытаясь изобразить сердечность, — вы можете делать что угодно. Лучше бы всем оставаться в доме, но мы не можем вас заставить. Если захотите уйти, пожалуйста, сообщите мне или одному из охранников. Я понимаю, это не совсем обычная процедура, но мы находимся в необычной ситуации, не имеющей прецедентов. Однако я надеюсь, что все мы сможем присутствовать на специальном заседании суда в пятницу.
— Что это за специальное заседание суда? — спросил Брекстон, не поднимая глаз от блокнота на коленях.
— Суд состоит из местного судьи и местных присяжных, перед которыми наш окружной прокурор выдвинет обвинение против лица или лиц, в настоящее время еще неизвестных в преступлении, заключающемся в убийстве первой степени. — Перейдя на юридический жаргон, Гривс явно ощутил прилив сил. Нас все это заставило вздрогнуть.
Потом, удовлетворившись произведенным эффектом, он сказал, что если кому-то понадобится, то будет в комнате на первом этаже, и отправился спать.
Я пересек комнату и сел возле Брекстона, чувствуя, что мне его жаль… К тому же мне стало любопытно, что придает ему уверенность.
Он отложил блокнот в сторону.
— Тихий уикенд, верно?
Как ни парадоксально, я думал точно так же.
— Осталось только четверо, — кивнул я. — На войне бы сказали, что эта команда приносит несчастье.
— Я тоже в этом убежден. Но на самом деле в живых остались не четверо, а шестеро, что не так уж плохо.
— Все зависит от того, как подсчитывать потери. А у миссис Виринг раньше были подобные приступы?
— Да. Это уже третий, о котором я знаю. Она буквально синела, и ей давали какие-то лекарства, а потом буквально через несколько минут она полностью приходила в себя.
— Минут? Но похоже, она совершенно выбита из колеи. Доктор сказал, что ей придется пару дней провести в постели.
Брекстон улыбнулся.
— Это сказал Гривс.
Моя точка зрения несколько изменилась.
— Тогда она… Ну, значит, с ней сейчас все в порядке?
— Я не удивлюсь, если это так.
— Но к чему весь этот обман? Почему тогда Гривс никого к ней не пускает? Почему он сказал, что она должна оставаться в постели еще несколько дней?
— Довольно таинственно, верно?
— Не вижу в этом никакого смысла.
Брекстон вздохнул.
— Может быть, смысл и есть. Просто по каким-то причинам она хочет притвориться больной… Ну и пусть.
— Может быть, приступ просто оказался тяжелее, чем прежние? Может так быть?
— С Розой все может быть.
Если он сознательно стремился меня заинтриговать, трудно было придумать более действенный способ.
— Скажите, мистер Брекстон, — тихо и обезоруживающе откровенно спросил я, — кто убил вашу жену?
— Никто.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
— Тогда, получается, Клейпул сам огрел себя по голове, протащил свое тело по песку и наполовину отрезал себе голову вашим ножом.
Брекстон расхохотался.
— Случаются и еще более странные вещи.
— Какие?
— Вроде того, как вы ударили себя по голове на кухне.
— А что вы скажете об этом? Насколько мне известно, я тут ни при чем.
Брекстон только улыбнулся.
— Так ваша жена покончила с собой?
— Да, точнее, произошел несчастный случай.
— Клейпул…
— Убит.
— Вы знаете, кто это сделал?
— Не я.
— Но вы знаете — кто?
Брекстон пожал плечами.
— У меня есть кое-какие версии.
— Вы не хотите ими поделиться?
— Пока нет.
Я чувствовал себя так, словно мы играем в вопросы и ответы.
Через всю комнату донесся пронзительный визг мисс Ланг, одобрительно аплодировавшей какому-то замечанию нашего юного историка.
Я попытался атаковать в лоб.
— Вы представляете, что может подумать полиция, если Элли Клейпул подтвердит, что в момент смерти брата она была с вами?
— А что они подумают? — Его лицо оставалось совершенно непроницаемым.
— Что вы могли убить его вдвоем.
Он холодно посмотрел на меня.
— А почему они должны так думать? Она была очень привязана к нему. Посмотрите хотя бы, как эта смерть ее потрясла. Несчастная просто потеряла голову…
— Могут сказать, что причина ее нервного срыва — в том, что она убила собственного брата.
— Могут. Но зачем ей это делать?
— Полиция все еще считает, что вы убили жену. Отсюда мысль, что у Клейпула было что-то против вас. И вы его убили. Если Элли скажет, что вы были с ней, немедленно подумают, что и она замешана.
— Логично, но не обязательно. Даже если допустить, что все остальное — правда, что не так, зачем ей было помогать мне убивать собственного брата?
Я пальнул наугад.
— Потому что она в вас влюблена.
Брекстон сверкнул глазами — и тут же опустил их, а руки крепко стиснули блокнот.
— Вы слишком далеко заходите, мистер Саржент.
— Я тоже здесь замешан, — заметил я, удивляясь своей удаче, — благодаря тому, что неизвестно кто огрел меня по голове. Так что мне тоже хочется разобраться, в чем тут дело.
— Это не ваше дело, — резко бросил он, неожиданно покраснев, а глаза опять опасно засверкали.
— Элли ни в чем не замешана. Если кто-то попытается ее впутать, ему это чертовски дорого обойдется… это касается и полиции. Их тоже можно привлечь к суду.
— За клевету?
— За клевету. И репортеров тоже, мистер Саржент.
— Я не имею ни малейшего желания писать об этом. Но, может быть, придется… Гривс начал работать в этом направлении, он обеспокоен; пресса становится все надоедливее. В ближайшие дни ему нужно против кого-то выдвинуть обвинение.
— Он уже нашел такого человека.
— Вы имеете в виду себя?
— Да. Я ни в малейшей степени не возражаю. Но приговора не будет. Это я вам обещаю. — В голосе его звучала сталь.
Не сумев его разговорить, я попробовал другой путь.
— Если ни вы, ни Элли не убивали Клейпула, тогда остается только трое подозреваемых: мисс Ланг, миссис Виринг и Ренден. Зачем кому-то из них убивать Клейпула?
Брекстон изумленно взглянул на меня.
— У меня нет ни малейшего желания выходить из игры, даже будь такая возможность, что сомнительно. Я брожу в потемках, точно так же, как вы и полиция. Хотя и могу дать одну подсказку, — он понизил голос. — Преступление по страсти.
— Что вы хотите сказать?
Он показал на мисс Ланг.
— Она была влюблена и, как говорят, с презрением отвергнута.
— В кого влюблена?
— Во Флетчера Клейпула, и причем много лет.
— Я думаю, она влюблена во всю мужскую половину человечества.
— И это верно. Но много лет назад, когда я впервые встретился и с ней, и с Клейпулом, она была очень недурна. Понимаю, теперь в это трудно поверить, но было действительно так. Расплылась она гораздо позже, когда Клейпул ее уже отверг. Однажды, когда она еще была ничего, я ее рисовал… В то время я еще писал портреты. Очень симпатичная блондинка. Позировала обнаженной.
Я с трудом мог поверить.
— Если она была такая симпатичная и влюблена в него, то почему же он ей не ответил?
— Он… Он просто не мог. — Пауза была многозначительной, и я решил, что знаю, чего он не хочет говорить. — Но с тех пор она сохранила свои чувства. Думаю, в первый же день здесь они поссорились.
— Из-за чего?
— Из-за чего угодно.
— Но я не могу себе представить убийство, совершенное спустя пятнадцать лет после того, как ее отвергли.
— Это ваша проблема, — Брекстон поднялся, — а я намерен лечь спать, — и, кивнув парочке, сидевшей на кушетке, он вышел из гостиной.
Это послужило сигналом для всех нас. Ренден спросил, не хочу ли я отправиться с ним в клуб. Я отказался, сказав, что устал. Мисс Ланг ожидала, что ее тоже пригласят, но, когда приглашения не последовало, сказала, что хочет вернуться к работе… Читатели «Бесед о книгах» требуют всех ее сил без остатка.
Я поднялся вместе с ней. На лестничной площадке второго этажа сидел один из полицейских в штатском, рассеянно глядя в пространство. Мисс Ланг радушно пожелала нам обоим спокойной ночи, пристально посмотрела на служителя порядка и наконец исчезла в своей комнате, явно разочарованная тем, что в его служебные обязанности не входит легкий флирт.
У себя в комнате я поспешил придвинуть письменный стол к смежной двери. Потом позвонил Лиз, исключительно чтобы убедиться, что ее нет дома. Потом уныло посмотрел в окно, прикидывая, не стоило ли присоединиться к Рендену, который как раз садился в машину, и прокатиться по клубам. Однако потом решил этого не делать. Казалось, в ближайшие несколько часов может случиться что-то такое, чего мне не хотелось пропустить.
Не раздеваясь, я прилег на постель и выключил свет, размышляя над тем, что сказал Брекстон, а еще больше над тем, чего он не сказал. Очень изящно он подобрал мотив для мисс Ланг. И уже не столь изящно позволил обнаружить важную часть доказательств обвинения: что они с Элли Клейпул были влюблены друг в друга и оба с равной степенью вероятности могли убить или не убивать ее брата по целому ряду причин, которые еще предстояло установить.
Проснулся я как от толчка.
Я уснул, и тело затекло; теперь болела шея и ныло все на свете. Что же меня разбудило? Не хотелось думать, что предчувствие… Но, с другой стороны, затекшая шея казалась слишком прозаичной.
Первым делом я взглянул на часы, чтобы выяснить, как долго проспал; судя по светящемуся циферблату, была почти полночь.
Включив свет у постели, я сел, чувствуя себя хуже, чем перед сном.
Пожалуй, я все же ждал звонка от Лиз. То, что звонка не было, немного меня беспокоило. Я обнаружил, что слишком много о ней думаю.
Мысль о хорошем глотке виски пришла мне в голову, как мираж человеку, умирающему в пустыне Гоби. Я обязательно должен был выпить. И опять уснуть.
Открыв дверь, я вышел в полутемный коридор. В дальнем его конце полицейский в штатском сонно таращился в никуда. Завидев меня, он покачал головой, просто чтобы показать, что не спит.
— Хочу чего-нибудь выпить, — весело сказал я.
Он что-то проворчал, я спустился по лестнице. В гостиной все еще горел свет. Помню, это меня удивило.
Только я налил себе немного виски, как в дверях материализовалась мисс Ланг в своем наряде с замысловатыми узорами, бледная и взволнованная.
— Где медсестра? Вы не видели медсестру?
— Какую медсестру?
— Сестру, которая…
— Кто меня ищет? — прозвучал резкий женский голос из главного холла.
Мисс Ланг повернулась к одетой в белое медсестре, появившейся с накрытым подносом в руках.
— Я, я. Несколько минут назад я зашла в комнату Розы, чтобы взглянуть, как она себя чувствует… Знаю, что это запрещено, но я просто забыла. Во всяком случае, ее не было в постели. Я постучала к Элли, но никто не ответил, поэтому я испугалась…
— Мы сменяемся в полночь, — сказала женщина в белом. — Я только что заступила и готовила кое-что в кухне. Что же касается мисс Клейпул, она находится под действием морфия и не могла вас слышать…
— А Роза? Где, черт возьми, может быть она?
— Сейчас выясним.
Довольно странная процессия поднималась по лестнице. Чопорный ангел милосердия, пухлая автор «Бесед о книгах» и я со стаканом виски в руке.
При виде нас охранник нервно заерзал.
— Я говорил ей, что входить туда нельзя, но…
Мисс Ланг резко его оборвала:
— Это дом миссис Виринг, а не городская тюрьма.
Сначала мы вошли в комнату миссис Виринг и обнаружили в ней хозяйку в прекрасных черных кружевах, сидевшую в постели с детективом. На этот раз она была абсолютно трезвой и совсем не похожа на обычную миссис Виринг. Выглядела она аккуратной и даже внушительной.
— Что, черт возьми, вы делаете… — начала она, но мисс Ланг не дала закончить:
— О, Роза, слава Богу! Я была в ужасе, подумав, что с тобой что-то случилось. Несколько минут назад я тебя не обнаружила; потом постучала к Элли. — Она показала на дверь, соединявшую две комнаты, — оттуда тоже не было ответа. Я страшно перепугалась!
— Я была в ванной, — в голосе миссис Виринг прозвучали неприятные резкие нотки. — У меня все в порядке, Мери. Иди спать, завтра утром мы с удовольствием поболтаем. Я после приступа еще испытываю слабость.
— Конечно, Роза, я сейчас пойду, но ты должна…
Пока они шептались, медсестра открыла дверь и вошла в комнату Элли. Дверь осталась полуоткрытой, и я переместился так, чтобы иметь возможность заглянуть туда. Мне было любопытно, как выглядит Элли.
И я увидел все, что было нужно.
Медсестра уже схватила телефонную трубку.
— Доктор? Приезжайте скорее. Инъекция. Не знаю, что именно. Думаю, нужно вызвать «скорую».
Прежде чем нас успели выдворить оттуда, я оказался в спальне Элли.
Она лежала на спине, глотая воздух, лицо ее посерело, руки на покрывале судорожно дергались. Сестра в ужасе рассматривала шприц.
— Что случилось?
— Кто-то сделал ей укол. — Медсестра попыталась выдавить последнюю каплю жидкости из шприца на кусочек ткани. — Это… О, Боже мой, это стрихнин!
На этот раз допрос был всеобщим. Никаких приватных путешествий в альков.
Гривс собрал всех ровно через час после того, как машина «скорой помощи» увезла Элли в больницу.
Миссис Виринг, бледная, но с твердым взглядом, в суматохе забыла про свой собственный приступ. Мисс Ланг была близка к истерии, время от времени непроизвольно то всхлипывая, то хихикая. Брекстон явно испугался. Он сидел стиснув руки, натянув воротник старого линялого халата на уши, словно пытаясь спрятать в нем лицо. Ренден, появившийся во время этой суматохи, сидел с растерянным видом, пока Гривс объяснял, что произошло.
— С ней все будет в порядке, — были его первые слова. Он сделал паузу, чтобы посмотреть на реакцию присутствующих: на всех лицах читалось облегчение… Но кто-то ведь играл. Кто же?
Гривс продолжил, ни на кого не глядя.
— Кто-то в полночь вошел в комнату мисс Клейпул и попытался сделать ей инъекцию стрихнина. К счастью, сделал он это небрежно. В артерию попало совсем немного яда, и это спасло ей жизнь.
Он вытащил блокнот.
— Теперь я хотел бы просить каждого из вас рассказать, где вы находились в полночь. Перед тем как начать, я хотел бы заметить, к сведению тех, кто впервые в этом доме, что на втором этаже всего семь спален и в каждой из них — ванная. Посредине идет коридор с окнами в торцах. На западной стороне расположены три спальни и лестница. Дальше всего от лестницы находится комната мистера Саржента. Рядом с ней комната мисс Ланг. Дальше — пустая комната, за ней лестница.
Он помолчал, потом продолжил:
— Все смежные спальни соединены между собой. Ванные не сообщаются.
— Я не понимаю, какое все это имеет отношение к тому, что случилось, — раздраженно заметила миссис Виринг.
— Это очень важно… Как я надеюсь показать вам через несколько минут. — Гривс сделал несколько пометок в своем блокноте, которых мы не могли видеть. — Далее, на другой стороне коридора, с восточной его стороны с видом на океан расположены четыре спальни. Северная спальня принадлежит мистеру Рендену. Следующая — миссис Виринг, следующая — мисс Клейпул и последняя — мистеру Брекстону. Обе спальни, миссис Виринг и мистера Брекстона, имеют двери, открывающиеся в комнату мисс Клейпул.
— Дверь в моей комнате заперта, — неожиданно заявил Брекстон, заставив всех нас вздрогнуть.
— Совершенно верно, — спокойно кивнул Гривс. — Я сам ее запер сегодня утром из комнаты мисс Клейпул. Но ключа в замочной скважине не оказалось.
— И что вы этим хотите сказать? — голос Брекстона не дрогнул.
— Все в свое время. И пожалуйста, не перебивайте меня. А теперь, я надеюсь, вы все будете абсолютно честны. Ради вашей собственной безопасности.
Повисла тяжелая пауза. Гривс повернулся ко мне.
— Где вы были в полночь?
— В постели или, может быть, только что проснулся.
— Вы всегда спите одетым?
— Нет, не всегда. Я просто задремал. Собственно, я не собирался спать, но где-то около одиннадцати заснул.
— Понимаю. И утверждаете, что в двенадцать проснулись.
— Совершенно верно. Я посмотрел на часы и удивился, что уснул. Потом решил, что глоток виски поможет уснуть снова.
— И вы спустились вниз?
— Как вы уже знаете. — Я понимал, что Гривс стенографирует; оказалось, он обладает и этим талантом. Потом я описал, что произошло дальше.
Тогда он повернулся к мисс Ланг.
— Мы будем идти по порядку от комнаты к комнате, — сказал он. — Где вы были в полночь?
— Я… Я была в комнате Розы… в комнате миссис Виринг, искала ее.
— Вы уверены, что это было в полночь?
— Ну, не совсем, но думаю, что это было в полночь, так как всего через несколько минут я увидела мистера Саржента. Понимаете, когда я не увидела Розу, то страшно перепугалась. Потом постучала к Элли и не получила ответа. Что-то явно происходило не так; я бросилась искать медсестру. Дежурный полицейский меня видел.
— К сожалению, он не видел, как вы входили — только как выходили. Кажется, он разговаривал со сменившейся с дежурства медсестрой, стоя спиной к коридору, когда без десяти двенадцать вы вошли в комнату миссис Виринг.
— Я… Я в самом деле была там всего несколько минут.
— Итак, сменившаяся с дежурства медсестра без десяти двенадцать или около того вышла из комнаты миссис Виринг, чтобы встретить свою сменщицу, появившуюся внизу. Она задержалась, чтобы поболтать с дежурным полицейским. Когда все это происходило, вы пересекли коридор и прошли от вашей комнаты к комнате миссис Виринг, правильно?
— Ну, пожалуй… Я видела, что полицейский с кем-то разговаривает, но не разобрала с кем…
— Мисс Ланг, вы пытались открыть дверь, соединяющую комнаты?
Повисло напряженное молчание. Мисс Ланг побелела как полотно. Брекстон сполз на кончик стула. Миссис Виринг закрыла глаза.
— Я…
— Мисс Ланг, так вы пытались открыть дверь или нет?
Плотину прорвало. Мисс Ланг разразилась слезами. Сквозь рыдания нам удалось понять, что она действительно пыталась открыть дверь, но та была заперта с обратной стороны.
Чтобы успокоить мисс Ланг, понадобилось несколько минут. Когда она наконец-то затихла, Гривс неумолимо двинулся дальше.
— Мистер Ренден, где вы находились в полночь?
Ренден неохотно оторвал взгляд от тяжелой туши Мери Вестерн Ланг.
— Я был в своей комнате.
— Когда вы вернулись?
— Не знаю. Без четверти двенадцать или около того. Мы приехали одновременно с ночной медсестрой. Вместе вошли в дом и поднялись наверх. Она приняла смену, я прошел в свою комнату. И уже почти разделся, когда поднялась суматоха.
— Когда вы услышали какой-то шум?
— Думаю, что-то происходило еще до того, как я услышал что-то определенное. Я слышал, как открылась и закрылась дверь мистера Саржента. Его комната — точно напротив моей, так что я мог слышать, как он встал. Потом я услышал, как открылась дверь соседней комнаты… Возможно, это была мисс Ланг. Но я не обращал особого внимания, пока не услышал, как все побежали вверх по лестнице.
— И что вы сделали потом?
— Я вышел в коридор и спросил дежурного полицейского, что случилось. Он ответил, что не знает. Потом появились вы и…
— Хорошо. — Гривс повернулся к миссис Виринг. — А где были вы?
— В туалете.
Ответ вызвал всеобщий шок. Мисс Ланг истерически взвизгнула.
— Вы просидели там с без десяти двенадцать до двенадцати?
— Я не ношу с собой часов, мистер Гривс. Я была там сколько нужно, потом вернулась в постель. А после этого трое сумасшедших ворвались в мою комнату.
Описание нашего вторжения было исключительно верным.
— За эти десять минут вы видели или слышали что-либо необычное?
— Нет.
Гривс явно не был готов к такому решительному отрицанию. Он хотел было задать другой вопрос, но потом решил этого не делать. Хозяйка выглядела до опасного разъяренной. Меня заинтересовало почему.
Гривс повернулся к Брекстону и задал ему тот же вопрос, что и всем остальным.
— В двенадцать я крепко спал.
— Когда вы легли?
— Не знаю. В одиннадцать… или около того.
— Ничего необычного из соседней комнаты вы не слышали?
— Ничего.
— Тогда что вообще вы слышали?
— Ну… какое-то движение, вот и все. Это было до того, как я лег спать.
— И когда вы проснулись?
— Около полуночи. Мне показалось, что я что-то услышал.
— Шаги бегущих? Или хлопанье дверей?
— Нет, это был стон… Может быть, это только мое воображение, может быть, даже шум прибоя. Не знаю. Хотя меня разбудило именно это. Потом, конечно, все забегали и я встал.
— Откуда донесся звук, который вы услышали?
— Из комнаты Элли. Я даже подумал, что слышу ее голос. Теперь я думаю, что это вполне возможно.
— Что вы сделали, когда услышали?
— Я… я просто сел. Понимаете, прошло всего несколько секунд между этим звуком и тем моментом, когда все прибежали наверх.
Гривс кивнул; лицо его оставалось непроницаемым.
— Очень интересно, мистер Брекстон. Кстати, вы случайно не пытались открыть дверь между вашей комнатой и комнатой мисс Клейпул?
— Нет: я же знал, что она заперта.
— А как вы это узнали?
— Ну… я пытался это сделать некоторое время назад…
— Как именно, мистер Брекстон?
— Это же совершенно естественно, — Брекстон покраснел.
— Да, конечно, особенно при сложившихся обстоятельствах.
Гривс сунул руку в карман и вытащил носовой платок. Как оказалось, в него был завернут ключ, которого он всячески старался не касаться.
— Что это такое, мистер Брекстон?
— Ключ.
— Вы его когда-нибудь видели раньше?
— Откуда я знаю! Все ключи похожи.
— Это ключ от двери, которая соединяет вашу комнату с комнатой мисс Клейпул.
— Ну и что?
— Его нашли двадцать минут назад в ящике для белья возле вашей постели, мистер Брекстон. Вы арестованы по подозрению в убийстве первой степени. Можете известить вашего адвоката, что специальное заседание суда состоится в эту пятницу в Истхемптоне. Я уполномочен штатом Нью-Йорк…
Мисс Ланг упала в обморок.