Смерть уравнивает всех

Глава 20

Болан оставался с друзьями, оказывая им посильную помощь, пока не услышал вой сирен «скорой помощи», прорезавший доносившийся снаружи гул. Тогда он быстро попрощался с пострадавшими и исчез тем же путем, каким и появился здесь, — по крышам домов.

Он возвратился к фургону и поменял оружие, прихватив все необходимое дня ведения тяжелых боев, после чего вновь занял наблюдательный пост на крыше. По мере своих «небесных» путешествий, длившихся без малого полтора часа, он обследовал каждый закоулок у себя под ногами и там, где обнаруживал боевиков — этих выходцев из каменного века, немедленно открывал прицельный огонь на поражение. Избежать своей печальной участи не удалось никому.

Не раз в своих действиях Болан шел против закона, но только дважды те, которых он пометил смертью, оказывали ему достойное сопротивление.

В большинстве своем меченые были мелкими сошками — отбросы с корабля, Терпящего крушение, своего рода балласт, от которого избавляются прежде всего, когда нужно спастись. Такие люди годились своему начальству лишь на один раз, и потому Болан пускал их в расход без сожалений.

Единственной фигурой, которая своими поступками могла вызвать нежелательные последствия, был Энрико Кампенаро. Тут банда Ваннадуччи явно подсуетилась. Сверхамбициозные преступники и предатели стоили для старого мафиози куда больше, нежели расчищающий дорогу разум Болана. И это предопределило крах Марко Ваннадуччи. Бывший дружок по сути подставил его, четвертовал и обезглавил, и посадил истекающую кровью голову на кол, словно заготовку чучела дьявола на Жирный Вторник.

Да, день очевидно превращался в Кровавый Понедельник, и Болана тошнило от его запаха.

Вероятно, никто не мог бы поручиться за веселящихся на улицах людей, но сам Палач уже приготовился к Пепельной Среде и последующим тридцати девяти дням поста.

Впрочем, на этом Кровавый Понедельник для Мака Болана не закончился.

С трудом выбравшись из толпы празднующих масленицу, Болан нажал кнопку вызова на своем мобильном телефоне.

Петро откликнулся немедленно:

— Надеюсь, это ты?

— Да, я, — устало ответил Болан. — Здесь почти все кончено. Что слышно о жертвах похищения?

— Будут жить. Конечно, пытали их по-страшному, не знаю, как они все это выдержали, добавь еще к физическим мукам почти полную обезвоженность организмов... Но врачи говорят, что кризис уже миновал и все будет в порядке. Хотя не исключено, что один из парней — Моралес, или как ты его называешь, — может оглохнуть на одно ухо. Еще у него сильно пострадала почка, даже опасались, как бы он не лишился ее, но она все-таки заработала. Думаю, им обоим чертовски повезло. А девушка...

— Что — девушка?

— Влюблена, как мне кажется, в некоего беглеца, у которого нет абсолютно ничего, что он мог бы ей предложить. Печально, правда?

— Переживет, — небрежно бросил Болан.

— Я тоже переживу, но после всего мне на нервы действует одна проблема.

— Всего одна? — поинтересовался Болан.

— Особенно одна. Этот чертов мешок с деньгами для выкупа. Кто его заработал?

— Мертвец. Заплати за его поместье.

— За какое поместье? Этого идиота никто даже по имени не знает. Кстати, получается, что, кроме Карлотти, он был единственным на свете человеком, осведомленным о похищении. Даже хозяйка дома, где прятали ребят, не имела об этом ни малейшего представления. От одного запаха в комнате она лишилась чувств. На эти верхние этажи никто не поднимался в течение многих лет.

— Что связывало Карлотти и убитого им человека?

— Да обыкновенный мальчик на побегушках! Едва мог связать несколько слов по-английски, жил в испаноговорящей части города. Твоя девушка сказала, что он помог Карлотти связать пленников, вот и вся его работа. С тех пор он их не видел до сегодняшнего вечера. Просто работал в районе улицы Дофин за кусок хлеба и время от времени передавал сообщения от Карлотти.

— А Тони чертовски хороший детектив, — задумчиво проговорил Болан.

— Вероятно. Но вся эта история превратилась в трагедию, в глупую...

— Кто-то может сказать, по какой причине их схватили? — оборвал его Болан.

— Твои люди сейчас не могут много говорить. Похоже, все развивалось именно по той схеме, которую ты обрисовал в самом начале. Как ты помнишь, ребятам не понравилось дело, которым они занимались. Они не стали сдавать оборудование после прослушивания первой проверочной пленки. Карлотти впал в панику: а вдруг они сообщат обо всем кому не следует? Не мог же он признаться своим спонсорам, что облажался на очень дорогой операции. Вот он и пытался выбить из твоих ребят, как работает аппаратура. Удивительно, что после всего они еще остались живы. По-моему, эти ребята... ну, не совсем то, что...

— Не надо об этом, Петро.

— Мне кажется, я начинаю вспоминать двоих...

— Не надо об этом.

— Ну, хорошо, хорошо. Так что с той сумкой, которая у меня в руках? Такая сумма денег просто пугает меня. Лучше бы тебе не оставлять ее на пороге моего дома.

— Деньги не мои, Петро. Они принадлежат «Эйбл Груп».

— А, тогда понятно. Ладно, я прослежу, чтобы денежки дошли по назначению.

— Вот и прекрасно. А теперь давай подведем кое-какие итоги. Что стало с боевиками из Миссисипи?

— Они устроили пробку на шоссе между штатами. Полицейские встретили их в тот момент, когда караван уже выезжал на Канал, и настойчиво посоветовали развернуться и отвалить. Дескать, город и без того переполнен.

— Это были городские полицейские, да?

— Они самые. Наш шеф был вместе с ними.

— А он откуда узнал?

— Я сказал ему. Боже, как он разволновался! И тут же распорядился закрыть город для нежелательных лиц.

— Ты что-то говорил о дорожной пробке.

— Да. Целый час Сиглия торчат у всех на виду и разглагольствовали будто выступал в Конституционном суде. Пытался расчистить дорогу...

— Когда они разъехались?

— Прямо перед твоим звонком.

— А в какую сторону направились?

— На запад. Мне сообщили, что они повернули на шоссе Эрлайн Хайвэй и выехали на Джефферсон Пэриш.

— К югу от Козвэя?

— Да. А дальше, вероятно, двинулись по Ривер-Роуд.

— Так оно и есть, — подтвердил Болан.

— Не езжай туда.

— Почему? Отдел по расследованию преступлений все еще следит за ними?

— Просто не едь.

— Возможно, я последую твоему совету. В городе осталось совсем мало сброда.

— Не знаю, не знаю... Но, говорят, городские морги переполнены. Просто удивительно.

— Что удивительно?

— Странная заразная болезнь, которая поражает людей прямо в голову. Знаешь, пули в углах, в носу, во рту, другие прицельные попадания. И все — насмерть. Похоже, сегодня вечером кто-то очень серьезно поработал. Какой-то шустрый малый...

— Он был далеко не один, Петро, — устало проговорил Болан. — Из этого окаянного мира, сам знаешь, какого, никто не уходит с почестями и оркестром. Марко косил всех подряд, полагая, что вновь обрел контроль над городом. Теперь он гол как сокол, но будет драться до последнего. Сейчас он силен, как никогда раньше.

— Я так не думаю, — тихо возразил полицейский. — По-моему, золотая империя сгорела в пламени нынешней масленицы и в среду уже не восстанет из пепла. Даже сорок дней великого поста не оживят ее.

— Убедиться в этом можно только одним способом, — сухо сказал Болан.

— Твоим способом, а?

— Именно так.

— Не езжай туда. Ты почти верно угадал количество боевиков. Сто двадцать стволов. Не волнуйся, они и без твоей помощи позаботятся о себе.

— Только не так, как ты думаешь. У Организации просто вырастет новая голова, так что ей даже не придется изображать птицу Феникс.

— Допустим, ты прав. Но не забывай о книгах, которые ты нам передал. Они способны похоронить многих из этих толстых котов. Документы помогут прижать их. Мы их всех возьмем.

— Что ж, займитесь этим, но только доведите дело до конца.

— Советуешь биться головой о стену? Ладно, попробую. И даже постараюсь уцелеть.

— Петро, ты прекрасный парень, спасибо тебе за все.

— Тебе тоже спасибо. Держись, парень, и будь внимателен на флангах.

— Непременно, — пообещал Болан и положил трубку.

Конечно, он будет очень внимательно следить за своими флангами.

Ибо настало время нанести окончательный удар.

Старик Марко еще не лег в могилу.