Смерть в Панама-сити

21

Майор Баском, бросивший быстрый взгляд на присутствующих, казалось был взволнован и удивлен, когда увидел, кто его ждет. Он прекрасно выглядел в своем легком сером костюме, галстук его был аккуратно завязан, и когда он снял соломенную шляпу, то волосы лежали идеально. Его рта под ухоженными усиками коснулась легкая улыбка, которая казалась лишь отчасти искренней, но он вежливо спросил: – У тебя гости? – и взглянул на жену. – Ты предложила им выпить, моя дорогая?

– Естественно.

– Не хотите повторить? – Баском подождал, но когда они что-то пробормотали в знак отказа, выбрал стакан, налил виски, добавил льда и плеснул немного содовой.

– Они только что рассказали мне, – сказала жена, – что сегодня днем кто-то застрелил Ала Фолли.

– Застрелил? – Он поставил стакан на стол, так и не отпив из него. – Вы хотите сказать, что Ал мертв?

– Мистер Рассел думает, что Ал знал, кто убил Макса, – продолжала она, повторив кое-что из того, что рассказывал Рассел; муж отхлебнул немного виски и присел на край дивана.

– А что это за история с продажей какого-то самолета на Кубу? – спросил он, поворачиваясь к Расселу.

Уже больше никуда не спеша, Рассел рассказал ему про Чавеса и Марио. Он рассказал об их деятельности и пересказал теорию Квесады относительно неожиданного и раннего возвращения Фолли с Кубы.

– Другими словами, – сказал Баском, – Дарроу и Фолли заключили контракт на перевозку груза оружия, а затем обманули владельцев?

– Что-то в этом роде.

– Фолли отогнал самолет на Кубу и там продал какой-то революционной группе весь груз оружия. А этот адвокат, Ибарра, которому заплатили вперед с помощью векселя, завил, что не получил подтверждения до вчерашнего дня, так что прежде чем Дарроу смог получить свои деньги, его убили.

– Да, все выглядит именно так.

Баском некоторое время смотрел на свою жену.

– Я могу этому поверить, – сказал он. – Такого сорта обманы были в стиле Макса Дарроу. – Он продолжал смотреть на нее, как бы призывая опровергнуть его утверждение. Когда она никак не отреагировала, снова повернулся к Расселу.

– Не считаете вы, что эти два агента замешаны в убийстве?

– Нет.

– Но ведь кто-то застрелил Фолли сегодня днем и для этого была какая-то причина.

– Я скажу, что я думаю об этой причине.

– А полиция уже знает?

– Сейчас уже знает.

– Но вы не говорили с ними?

– Нет.

Баском поставил стакан, нахмурился и почесал бровь. Расселу показалось, что он чувствует, как в лице и всей подтянутой мускулистой фигуре майора нарастает напряжение. Когда наконец Баском поднял голову, его взгляд был отсутствующим.

– Чего я не пойму, – сказал он, – так зачем вы пришли сюда со всей этой историей?

– Потому, – сказал Рассел, решив, что пора переходить к делу, – что я думаюэто вы заплатили Фолли за молчание.

– Чепуха.

– Вы солгали Квесаде вчера вечером, когда сказали, что ваша жена приехала сюда в десять минут десятого.

– Но она действительно приехала в это время.

– Если она так и сделала, вы не могли этого знать, так как вас в это время здесь не было. По её словам, вы появились только пять минут спустя.

– И так как она уже была здесь со стаканом виски в руках, – сказал Баском, – то я думаю, что был прав, утверждая, что она была дома в десять минут десятого.

– Но вы сказали Квесаде, что весь вечер были дома.

Баском пожал плечами, но не стал ничего объяснять, потому Рассел спросил:

– Кто привез вас домой?

– Такси. Из клуба.

– И вы уверены, что это такси не следило весь вечер за вашей женой?

Баском рассвирепел. По крайней мере об этом свидетельствовали его усы.

– Минутку, – начал он, но Рассел движением руки заставил его замолчать.

– Хорошо, это пропустим. Вы по-прежнему утверждаете, что не платили Фолли за молчание сегодня днем, или утром?

– Конечно нет.

– Тогда почему вы сняли пять тысяч долларов наличными со счета в банке?

Этот вопрос застал Баскома врасплох. Он даже поднял было стакан, но рука остановилась на полпути. Довольно долго он оставался в таком положении, молчаливый и пораженный. Затем поставил стакан и закрыл рот.

– Кто вам это сказал?

– Пять тысяч, – повторил Рассел. – Две были сняты с текущего счета, а три – с накопительного…Сегодня утром, – он взглянул на женщину, – ваша жена сказала, что вы заперли её, опасаясь, что она снимет все деньги с вашего общего счета. Вместо этого их сняли вы… Не имеет значения, откуда мне это известно, – добавил он, – потому что это легко доказать…Пятидесятидолларовыми банкнотами, – подчеркнул он, – и некоторые из них могли быть помечены.

Говоря это, он чувствовал, как внутри начинает нарастать возбуждение. Он ощущал это почти как инъекцию адреналина, придававшую уверенности и храбрости. Заново перебирая факты и комбинируя их с предположениями, которые выглядели все более обоснованными, он повторил свою теорию относительно Ала Фолли, и рассказал о предложении, которое сделала ему Лола Синклер.

– Фолли знал, кто убил Дарроу, – сказал он, – и намеревался получить деньги от того, кто больше заплатит. Может быть, получи он причитавшуюся ему долю от сделки с самолетом, то не стал бы заниматься вымогательством. Может быть он даже рассказал бы полиции правду. Я конечно недостаточно хорошо знал Фолли, чтобы утверждать это. Но дело в том, что он пытался получить деньги. Он либо приходил сюда, либо звонил по телефону и вы сняли деньги со счета в банке, чтобы купить его молчание.

– Это ложь, – сказал Баском, кипя от возмущения, но отказываясь признать свою вину.

– Нет, – сказал Рассел, – вы знаете, что это не ложь.

– Если вы можете доказать это, – испытующе спросил Баском, – почему бы вам не отправиться в полицию?

– Может быть, мне нужно было это сделать, Квесада непременно задаст мне этот вопрос и единственный ответ заключается в том, что окажись я втянутым в дело Фолли, время работало бы против меня. Потому что вне зависимости от того, кто убил Фолли, он должен был бы отделаться от двух вещей – пистолета и денег.

– Денег? – удивленно спросил Баском.

– Ваших денег.

Баском продолжал удивлено смотреть на него, все его лицо покрылось морщинками. Рассел продолжал.

– Человек, который решил убить другого, – сказал он, – мог пообещать тому деньги. Наверняка попытался бы оттянуть их передачу по крайней мере до тех пор, пока не договорился бы о решающей встрече. Но едва ли он стал бы затруднять себя тем, чтобы снимать деньги со счета в банке. А вы это сделали. Если хотите знать почему, могу объяснить.

Он остановился, чтобы перевести дыхание, и отложил дальнейшие объяснения, увидев, что Сильвия Баском встает. До этого момента она сидела неподвижно, лишь карие глаза перебегали от мужа к Расселу и обратно. Красивое лицо было бледным, но спокойным, руки сложены на коленях, в одной руке она держала пустой стакан. Теперь она шагнула к столу и спокойно налила себе ещё виски. Потом поправила прическу и села; лишь после этого она взглянула на Рассела.

– Простите, вы что-то хотели сказать Лесли?

Рассел смотрел на неё с растущим удивлением, теперь ему понадобилось время, чтобы собраться с мыслями. Когда он продолжил, в нем говорило скорее упрямство, чем уверенность, он чувствовал, что напряжение ещё не отпустило его.

– Лола Синклер не стала говорить со мной сегодня утром, – сказал он Баскому, – видимо потому что Фолли, передумал. Вероятно, я показался ему не слишком надежным партнером, и он наверняка решил не связываться со мной после того, как позвонил сюда.

Его взгляд остановился на телефоне, стоявшем на столе в обеденной нише у двери в буфет. Несколько отклонившись от темы, Джим спросил:

– Это единственный телефон? Параллельного аппарата нет?

– В спальне, – сказал Баском.

– Это там, где вы были заперты? – спросил Рассел у Сильвии.

– В той, что перед ней, – ответила она, – в спальне Лесли.

Рассел кивнул, понимая теперь, как все было.

– Да, это было сделано именно так, – сказал он, – если только Фолли не явился сюда лично.

– О чем вы? – спросил Баском.

– Фолли должно быть сделал ошибку, позвонив сюда до того, как вы ушли на работу. Вы слышали достаточно, чтобы понять о чем идет речь и…

– Послушайте, молодой человек! – Баском взглянул на него как школьный учитель на своенравного ученика.

Рассел не обратил внимания на вмешательство.

– Я думаю, что вы уже подозревали свою жену. То, что вы услышали утром, когда Фолли сделал ей свое предложение, вас окончательно убедило. Она убила Дарроу, и так как вы боялись, что она может убить и Фолли, вы заперли её, чтобы иметь возможность заплатить и заставить его убраться.

– А ну-ка подождите! – голос Баскома звучал теперь как голос сурового сержанта, и он стоял в сержантской стойке, уперев кулаки в бедра и выпятив челюсть. – Вы забываете, что должен быть мотив убийства, не так ли? Я никогда не думал, что мне придется признать это, – добавил он с очевидным усилием, – но моя жена была влюблена в Дарроу, или по крайней мере она думала, что это так.

– Конечно.

– Она собиралась уехать с ним на следующей неделе. Она намерена была выйти за него замуж и сказала мне об этом.

– Так думала она.

– Что?

– Она сказала мне сегодня утром, что Дарроу заказал билеты, – сказал Рассел, стараясь сдержать нараставшее раздражение и говорить спокойным тоном, – но вчера вечером Квесада сообщи: по данным авиакомпании Дарроу собирался улететь не на следующей неделе, а завтра – в пятницу!

– Никто билетов не заказывал, – торопливо продолжил он, – у него был только один билет, который и нашли в кармане. Он не собирался ни на ком жениться, и вчера или прошлым вечером, я не знаю точно, ваша жена узнала правду. Он вел свою игру и проделывал свои штучки, так как он сделал это с Лолой Синклер; ваша жена порвала с вами, а теперь Дарроу намеревался исчезнуть и оставить её на чемоданах… У меня невелик опыт в уголовном праве, – сказал он, чувствуя, что не хватает дыхания, – но я много читал и должен сказать, что мотив, который лежал в основе действий вашей жены, наиболее распространен среди женщин. Разве вы не слышали старой поговорки о ярости униженной женщины? Я не могу сказать, что она это планировала, или что убийство было преднамеренным, но…

Он замолчал, уставившись на стол, затем неожиданно повернулся к женщине.

– Долго вы были здесь до нашего приезда?

Она моргнула, но ответила довольно быстро.

– Не очень долго. Несколько минут. Я только достала лед и поставила поднос и…

– А где вы были перед этим?

– В городе. Ездила за покупками.

– Вы вернулись домой на машине?

– Естественно.

– Что-нибудь купили?

– Да. У Феликса Мадуро. Симпатичную дорожную сумку. У меня никогда не было такой и я давно хотела купить. Ее должны доставить. А еще… – она взглянула на мужа, лицо её было бледным, но во взгляде читался открытый вызов, – я заехала в авиакомпанию и заказала билет до Майами.

В этот момент Рассел рванулся к столу и схватил плетеную сумочку, движимый каким-то импульсом, основанным скорее на надежде, чем на логике. Сильвия Баском приподнялась, чтобы помешать ему, увидела, что опоздала и вновь опустилась на диван. Когда он расстегнул молнию, то обнаружил ту улику, которую надеялся найти.

Деньги все ещё были там, и успокоенный он даже не стал их пересчитывать. При виде толстой пачки пятидесятидолларовых банкнот какое-то время он стоял неподвижно, потрясенный не столько тем, что она сделала с Фолли, сколько тем, что она делала после этого. Отправилась по магазинам за покупками. За подходящей сумочкой. За билетом на самолет. Когда вся ирония ситуации дошла до него, он повернулся к Баскому.

– Вы её заперли, – сказал он, – а я её выпустил. Она отправилась на встречу с Фолли с тем же самым пистолетом, из которого стреляла в Дарроу. Не знаю, как она узнала, что вы заплатили, или сам Фолли, боясь чего-то, может произойти, рассказал ей. Может быть, она увидела бумажник, выпавший из его заднего кармана, плотно набитый деньгами, и решила заглянуть внутрь.

Баском не стал возражать. Что-то сломалось в нем, превратив в слабого и побежденного человека, который едва добрался до кресла и рухнул в него.

– Сильвия! – сказал он надломленным голосом. – Почему? Почему ты это сделала?

Пока он говорил, женщина допила свое виски и перегнулась через край дивана, чтобы поставить стакан на стол. Когда она снова выпрямилась, могло показаться, что она не обратила внимания на заданный вопрос, но если у кого-то и были сомнения, её ответ их развеял.

Взглянув взглянув в упор на мужа, она сказала:

– Чтобы уехать из этой убогой страны; чтоб наконец уехать от вас!

Рассел отвернулся, чтобы не видеть лица Баскома. Ему не хотелось в этот момент смотреть и на Клер, поэтому он занялся тем, что положил деньги на поднос. И тут его взгляд упал на фотографию с надписью и сосредоточился на ней. Там было написано – «Со всей моей любовью», – а ниже большими буквами выведена подпись – «Сильвия».

За исключением…

Его сердце быстро забилось. Рассел неожиданно понял, что что-то было неправильно в построении этих букв. Когда он наклонился ближе, чтобы удостовериться в этом, то понял, почему он так подумал.

Не хватало буквы.

Там не было буквы «в» и буквы «я», и он громко прочел все слово по буквам: – Си-л-ь-и.

Теперь у него был ответ на вопрос, который мучил его с того момента, как он проснулся. Кто-то пытался убить Клер вчера ночью. Существовала очень большая вероятность, что была бы и вторая попытка, если бы он не отправился вместе с ней на квартиру Фолли. Теперь наконец-то он знал, почему это произошло.

– Сильи, – произнес он с возрастающим удивлением. – Вы обычно так её называли, майор? Это было какое-то выражение нежности? Это было ваше прозвище или ее?

Не получив ответа, Джим заметил:

– Я полагаю, Макс Дарроу тоже произносил это имя.

Он взглянул на Клер. До этого момента она сидела спокойно, только странная бледность покрыла щеки, да в зеленых глазах был легкий испуг.

– Помните, что вы слышали прошлой ночью перед тем, как раздались выстрелы? – спокойно спросил он.

Она кивнула, губы сложились, чтобы произнести слово «Да», но она не смогла издать ни звука.

– Это был мужской голос. Вы подумали, что он сказал:«Не сходи с ума», – но это было не совсем так. Подумайте получше. Вы ведь добавили одно слово, верно? Это вполне естественно. Но в самом деле вы услышали не это…

– Да, – она произнесла это шепотом и теперь её глаза широко раскрылись, она судорожно глотнула.

– «Нет, нет, не сходи с ума!» – Да, именно так. И тут же раздались выстрелы.

– Нет, это было не «не сходи с ума», – сказал Рассел, – это было имя «Сильи»[1].

Услышав неожиданное восклицание Баскома, он обернулся и увидел пистолет.

Джим понял, что пистолет был спрятан где-то глубоко под подушками дивана и Сильвия Баском очень обдуманно выбрала себе место.