Смейся...

7

Антон еще от дверей заметил в своей ячейке жетон и пенал с маршруткой.

Оператор с Рудной оказался прав…

— Поздравляю с новым назначением, — Ряха проследовал мимо, на центральный диспетчерский пост.

Антон привычно спрятал стартовый жетон в нагрудный карман и повернул пенал к себе титульной тисненой крышкой.

Невероятно… Малая дуга… Удружил психолог… А Ряха как…

— Блистательная рокировка! — Ряха вышел из-за стеллажа. — Кардаш, точно, успел насплетничать… Ты держи с ним ухо востро… Глянь, кстати, есть ли заход на Бету?

— Забудь про экзотику и готовься трудиться в поте лица, особенно на Рудной, — Антон открыл пенал, выдернул маршрутник. — На малой дуге я задерживаться не намерен… Большой Угол, Галитакс, Бета-Сапиенс — один компакт… Умора!

— Не вовремя с Бетой разлучили, не вовремя.

— Нашел о чем жалеть.

— Не успел занятное дело раскопать до конца. Придется, наверное, тебе передоверить. Роковая тайна Оазиса.

— Ну зачем ты в доставщики подался? В тебе же прирожденный цивилизолог пропадает.

— Медяк… — Ряха оглянулся и отвел Антона в дальний угол. — Послушай. Медяк рассказывал мне о Глазе Орфея. Чудесный камень, в котором скрыто бессмертие Оазиса. А вся жуть в том, что Елена Владимировна…

— Женщина с Гаммы?

— Она самая… имеет непосредственное отношение к Глазу Орфея. Вернее, этот камень послужил поводом для ее переброски на Гамму. Медяк раскололся, узнав о нашем намечающемся романе. Понимаешь, Елена Владимировна была влюблена в Главного наблюдателя Станции, и он отвечал ей взаимностью, а Кардаш начальничек строгих правил — втюрился в Елену Владимировну, и ему даже близко не светило. Вдруг Главный отыскивает в Оазисе, после очередной революционной свары нюхачей, камень…

— Ты же уверял — Оазис закрыт?

— Попробуй утерпи, когда под боком райское место. Главный наведывался туда с молчаливого согласия Кардаша.

— А Кардаш получал возможность беспрепятственно ухаживать за приглянувшейся дамой.

— Так вот, Главного однажды осенило. Он предположил запрограммированность семилетнего цикла обновления. Сидят нюхачи на Орхидеях, сидят, а потом. в строго определенный срок, подчиняясь зову крови, начинают массовую драку. Главный и засек в конце последнего бунта источник возбуждения — Глаз Орфея. Вокруг одного нюхача собрались тихони и лентяи и, сплотившись в яростные отряды, бросались на штурм Орхидей. Волна сменяла волну. Длилось это, пока со всех Орхидей не поскидывали стариков. А недоросток, возбуждавший других на борьбу и подвиги, упал и зарылся в кучу листьев. Главный наблюдатель, не будь дурак, раскопал вождя и в его мертвой руке обнаружил камень.

— И ты веришь в эту сказку?

— Слушай дальше. Получив Глаз Орфея, Главный вернулся на Станцию, заперся у себя в лаборатории и наплевал на всех, в том числе и на Елену Владимировну.

— Подожди. Если камень действительно вроде активирующего катализатора, то Главный не имел права забирать его на Станцию.

— После пропажи камня он клялся Медяку, что хотел немного подержать его и вернуть в Оазис.

— Целый детектив, — Антон закрыл пенал. — Вор на Станции.

— Да, Глаз Орфея исчез, и Главный совсем спятил и стал обвинять то Елену Владимировну, то Кардаша.

— А Медяк не мог отличиться?

— Его, кроме удавов, никто не интересует. К тому же Кардаш позже признался, что отнес камень в Оазис.

— А почему Елену Владимировну перевели на Гамму?

— Запутанная история. Давай махнем на острова. Захватим Елену Владимировну и махнем — может, удастся что-то выведать у нее.

— В принципе я не против, но как ты объяснишь ей мое появление?

— Проще простого. Тебе перед первым заходом на Бету необходимо собрать конфиденциальную информацию из первых рук.

— Может, перед островами зарулим в старое кафе?