Джейден наблюдал, как Лео, Руби и семья Данн воссоединились.
«Семейное сборище на ферме».
Он весело фыркнул. Ему было интересно, что они скажут, когда он заявит, что Мойра едет с ним, нравится им это или нет. У него было чувство, что они не очень хорошо это воспримут.
«Очень жаль, очень жаль».
Он решил объявить Мойру своей парой, и никто не встанет у него на пути.
Джейден вылез из лимузина в ночь, радуясь, что Данн подождал его. Если солнце и не убьет его, то все равно причинит боль. Уважение к его «аллергии» не было чем-то, чем обладали большинство фейри, Сидхе или кто там еще, но Данн сделал исключение.
«Думаю, он чувствует, что должен мне».
Да, Джейден планирует принять оплату в виде его сестры.
— Могу я выйти из лимузина, Джейден?
Джейден улыбнулся.
— Прости, Дункан.
Он отступил в сторону, не отрывая глаз от Мойры. Вечер сотворил с ней чудеса. Она светилась в свете только что взошедшей луны. Мойра тоже бросала взгляды в его сторону, ее глаза мерцали, настороженно оглядывая его и Дункана. Он посылал ей мысли о безопасности и любви.
Джейден шагнул вперед, надеясь, что она не отвергнет его. Она олицетворяла все, что он когда-либо хотел видеть в женщине. Мойра была сильной, энергичной, красивой и верной. Ему не терпелось сделать ее своей.
Легкая связь, которую он уже установил, позволила ему почувствовать ее душу, понять ее — и она была совершенна.
Дункан шагнул к Мойре с ошеломленным выражением лица. Сердце Джейдена почти остановилось, когда он ощутил что-то знакомое.
«Нет».
Дункан наклонился и попробовал сладкие губы Мойры.
«Черт! Этого не может быть!»
Но это было так.
Дункан нашел себе пару.
И что, черт возьми, Джейден должен был делать? Он был связан с парой Дункана! И Сидхе не делились, особенно с вампирами, независимо от того, насколько близки они были. Джейден отступил с глухим стоном.
Ну. И. Хрень.
Дункан взял Мойру на руки и усадил в лимузин прежде, чем она успела выразить протест. Джейден наблюдал за ними, разрываясь между весельем, завистью и ревностью.
Его Светлость даже не собирался давать ей шанса сказать «нет». Нет, он просто уложил ее в машину и приготовился уехать прочь.
Что, собственно говоря, и планировал Джейден. Разве не приятно знать, что его план работает?
— Что, черт возьми, ты делаешь? — Голос Лео был полон удивления и растерянности.
Дункан широко улыбнулся, глядя на Данна, выражение его лица было таким счастливым.
Проклятье.
— Забираю свою пару. — Он уселся в лимузин и жестом пригласил Джейдена присоединиться.
Джейден покачал головой, убедившись, что Дункан видит на его лице только веселье. Он не мог позволить, чтобы тот чувствовал его печаль.
— Нет. — Он сделал глубокий вдох. Он не может. — Здесь есть незаконченное дело, которое мне нужно уладить. Я встречусь с тобой позже. Кроме того, вам двоим нужно побыть наедине.
Он одарил Дункана лучшей улыбкой и попытался скрыть истинные эмоции.
Он не мог смотреть на них. Да, Дункан был счастлив за них обоих, но, черт возьми. Он не мазохист. И понимая, что она не принадлежит ему… нет, он не мог смотреть на это.
Улыбка Дункана померкла.
— Но, Джейден…
Тот закрыл дверь лимузина, не дав ему договорить, и направился к Данну.
Джейден проигнорировал призыв Дункана, мягко оттолкнув его. Связь Мойры была настолько слабой, что он не обращал на нее внимания. Им нужно было побыть наедине, а ему нужно было держать свой нос и свой странный вампирский мозг подальше от этого.
Трое — это толпа, верно?
«Черт. Ненавижу быть благородным».
Он так отчаянно хотел забраться в лимузин, сорвать с себя одежду и присоединиться к ним обоим, но не смог. Мало того, что Дункан никогда не проявлял интереса к мужчинам, он только-только встретил свою пару. И Джейден любил их обоих так сильно, что хотел, чтобы они были счастливы.
Тем не менее, это все была большая хрень.
Он похлопал по капоту лимузина и кивнул водителю, прежде чем повернуться и отойти прочь.
— Добрый вечер, друзья. Я так понимаю, у вас есть вопросы. — Он ухмыльнулся так дерзко, как только мог, вложив в это всю оставшуюся у него уверенность в себе. — Повезло. У меня есть ответы.
Джейден старался не обращать внимания на трещину, возникшую в сердце, когда, забрав с собой единственных людей, которых он когда-либо любил, машина уехала прочь.