Смотрящий

Глава 22

— Он вышел из квартиры! — сказала Юля загробным голосом и положила трубку телефона.

Она так и не оделась, и выглядела до того скверно, что нагота ее вызывала скорее омерзение, чем мужской интерес. Плечи девушки согнулись, а лицо так и осталось в потоках грязи от размазанного макияжа. А ведь еще совсем недавно она мне просто феей неземной казалась. Надо же, как меняет людей крушение всех планов на будущее и суровая правда жизни.

— Из дома не выходить, — бросил я ей. — Сиди у телефона. Нужна будешь. Я решу все вопросы, а ты уедешь к родне в свой Зажопинск. Тут тебя просто убьют. Поняла?

— Да, — едва слышно выдохнула она, а я захлопнул за собой дверь ее квартиры. С Богом! Я даже перекрестился, чего сроду не делал. Впервые в жизни я понял смысл фразы: не бывает атеистов в окопах под огнем. Хорошо Егор спел, хоть и не люблю его. Ведь если план пойдет наперекосяк, мне конец. Второго шанса не будет.

Я вышел на улицу, вслушиваясь в рев приближающегося автомобиля. Уф-ф! Я дождался, когда меня увидят, и сел в машину. Коляна здесь не было, зато были железные листы, которыми наспех укрепили изнутри мой второй Мерседес, изувечив обшивку в хлам. Плевать на нее сейчас! Заднее сиденье вырвали самым варварским образом, превратив салон сзади в металлическую камеру, сваренную из железа-четверки. Бедный мой Мерсик! Интересно, сколько обойдется его восстановить? Или новый купить дешевле? Я кое-как лег на пол и свернулся калачиком. Бомбы здесь не было и быть не могло. Андрей знал, что водитель не отойдет от машины ни на шаг. Он прекрасно изучил, как выстроена безопасность в нашей конторе. Сука эта, Юленька, все слила. Только не знала, что мы для этой операции еще одну машину купили и прикрутили на нее копии прежних номеров. Никто об этом не знал, кроме нескольких человек.

Вариантов оставалось немного. И особист, и мои пацаны расшифровали немудреную затею шадринских киллеров. Они встанут где-нибудь неподалеку на неприметном Жугуленке, и по звонку Юли сорвутся с места. Мы не сможем обыскать каждую машину на районе. Это просто невозможно. Поэтому я и пошел на этот немыслимый риск. Киллеры должны увидеть меня, чтобы заглотить приманку всей пастью. Они превратят машину в решето, а потом на полной скорости уйдут на Большую Грузинскую, а оттуда — на Ленинградское шоссе, или на Звенигородское. Это наиболее вероятный план. По крайней мере, он казался нам самым логичным. И ничего умнее нам в головы просто не пришло, а ведь мы думали долго. Я вот вообще всю голову сломал, так не хотелось в эту мясорубку лезть. Впрочем, судя по надрывному гулу движка, пока мы угадывали…

Улица Красина не широка. Поэтому, когда напротив моего Мерседеса, взвизгнув тормозами, остановилась тонированная шестерка, а из ее окна полился смертельный дождь, то прямо перед ней, с улицы Зоологической, выехал мусоровоз и перекрыл обе полосы. Развернуться будет почти невозможно.

— Димон, братишка! Не облажайся, прошу! Господи! Господи! Господи! — шептал я, слушая, как барабанят пули, превращая мою любимую машину в решето. Киллеры ни хрена не видели, ведь Мерс тоже был затонирован вкруг, и методично дырявили его из Калаша, не оставляя ни пяди целого железа.

Их ждал сюрприз. Газ-93, легендарный советский мусоровоз — это последнее, что может привлечь внимание на улицах города рано утром. Только вот этот был малость доработан. И поэтому, когда сбоку открылись вырезанные люки размером с книгу, а в одном из них промелькнула счастливая физиономия Китайца, водитель шестерки слегка удивился. Впрочем, удивлялся он недолго. Китаец и Колян, который в отличие от шебутного азиата, к своей работе относился ответственно, превратили чудо отечественного автопрома в подобие дуршлага и скрылись во дворах. Это будет несложно. И впрямь, кто и когда обращал внимание на мусоровоз, который едет по своим скучным делам?

А я вылез из машины, пару секунд полюбовался на стеклянный взгляд мертвого киллера Андрюши и пошел наискосок в противоположную сторону. Там, через квартал, я и прыгнул в подъехавшую девятку, за рулем которой сидел Штырь.

— Куда, босс? — ухмыльнулся он, трогаясь с пробуксовкой.

— На Тверскую, — устало ответил я. — Там отсижусь. Журналюги заряжены?

— А то! — хохотнул Пахом. — Сегодня по всем каналам расскажут, как тебя расстреляли у дома любовницы. Вот Ленка твоя разозлится!

— Она-то здесь при чем? — подозрительно спросил я.

— Так она дома тебя ждет, — ухмыльнулся Штырь. — Завтрак готовит. Звонила мне, спрашивала, где ты, и почему трубку не берешь. Я сказал, что ты на важной встрече.

Понятно! — ответил я, не зная, радоваться мне или печалиться. Точно, ключи же у нее никто не забирал! И квартира эта ей принадлежит. А ведь мне пару дней придется провести дома, пока не будет реализован весь план до самого конца. Что же, я найду чем заняться в вынужденном заточении… А готовит Ленка, наверное, блинчики. Они у нее — просто пальчики оближешь. Тонкие, нежные, с кучей разных начинок. Черт! Как же я соскучился по своей жизни.

Сони Тринитрон, двадцать девять дюймов — немыслимая роскошь для этого нищего времени. Больше пятисот долларов стоило это чудо японской техники, а у меня оно имелось и в спальне, и в зале. И именно в спальне я его включил, разбудив задремавшую после бурной встречи Ленку. Она таки изрядно устала. Но ведь сейчас время новостей…

— Сереж, — сонным голосом сказала она и потянулась. — Ну ты чего? Я так хорошо заснула. Ладно, разбудил уже. Давай позавтракаем и пойдем в парк погуляем!

— Мне пока нельзя, — с самой серьезной мордой сказал я. — Меня убили!

— Дурак, — не на шутку обиделась она. — Типун тебе на язык!

— Ну, сама смотри! — усмехнулся я и включил звук. Там, сияя восторженной мордой, вещал корреспондент.

— Сегодня ночью, возвращаясь от любовницы, был убит авторитетный бизнесмен Сергей Хлыстов, больше известный под кличкой Хлыст. Наши источники доложили, что он стоит за торговлей спиртом, компьютерами, металлом и несколькими банками…

— Не поняла! — голая Ленка села на кровати.

— Я про банк тебе все объясню, — спешно сказал я. — Они напутали. Он всего один.

— Да ну, чушь! — Ленка снова легла и прижалась ко мне. — Черта с два бы ты так отжигал в постели, если бы до этого с любовницей кувыркался. А про банк можешь ничего не объяснять, мне на это плевать.

— Автомобиль коммерсанта расстреляли… — корреспондент произнес это с таким важным видом, как будто сделал это лично.

— Ужас какой! — Ленка опять вскочила, зажав рот руками. Мерс показали с нескольких ракурсов, и выглядел он зачетно. Наверное, все-таки в утиль придется сдавать. Целых запчастей там точно не осталось. Только, если что-нибудь по ходовой…

— А если бы ты внутри был! — испуганно произнесла Ленка.

— Да, — стараясь не заржать, сказал я. — Хорошо, что меня там не было.

— Мне та девка вчера звонила, представляешь? — промурчала Ленка, которая снова уютно сопела рядом, пристроив голову на плечо. — Которая сказала мне отвалить от тебя. Призналась, что наняли ее.

— Я знаю, Ленок, — ответил я. — Она на одних нехороших людей работала. И если тебе вдруг интересно, то это ее дом в репортаже. Она при мне звонила.

— Она тебя должна была соблазнить? — Ленка уставилась на меня во все глаза. — А потом бы тебя убили! Вот с-су… ой! Чуть не выругалась. Бельма ей выцарапаю! Я так переживала! Вот ведь тварь бессердечная!

— Рядом в машине обнаружили тела двух киллеров, — бубнил журналист. — Видимо, охрана бизнесмена вступила в перестрелку, но было уже слишком поздно. Впрочем, это уже дело следствия…

— А кто тебе вещи помог перенести? — спросил я.

— Никто мне не помогал, — ответила она рассеянно, продолжая слушать репортаж. — Самое нужное я и не забирала. Все на месте, в моем шкафу. Ты такой невнимательный, Сережа, я просто иногда удивляюсь тебе.

М-да! — думал я. — Никогда мне не понять изгибов женского разума. Может, мы и правда, с разных планет?

Выглядела Юлька на четверочку с минусом. Под глазами ее залегли темные круги, а в углах рта прорезались едва заметные складки. Она накрасилась, оделась и выглядела сногсшибательно, если бы не это равнодушие к своей судьбе, которое окружало ее тяжелым шлейфом. Она была сломлена и, казалось, даже дышала теперь через силу, подчиняясь указаниям Гриши Копченого и крепкого курносого парня по кличке Рома Сержант.

— Сюда слушай! — проводил последний инструктаж Рома, бывший минер по воинской специальности. Впрочем, он об этой милой детали биографии Юле не сообщал, дабы не натолкнуть ее на несвоевременные мысли. Как бы ни была сейчас моя секретарша заторможена, девка она вполне неглупая, и могла обо всем догадаться.

— Слушаю, — равнодушно ответила она, напоминая своей бледностью фарфоровую куклу. — Я уже все запомнила.

— Твоя задача? — спросил Рома.

— Сказать им, — послушно повторила Юля, — что видела тело Сергея Дмитриевича и что он оставил у меня пакет с водкой. Он хотел ее на какую-то встречу в Сакуру взять, но забыл. Передать водку и попросить денег, чтобы уехать…

— А потом? — спросил Копченый. — Когда они тебе скажут идти домой и ждать звонка?

— Потом я должна уйти из ресторана, сразу же сесть на поезд и забиться в ту жопу, из которой приехала, — не меняясь в лице, мерно пробарабанила Юлька. — А еще лучше — уехать туда, где меня никто не знает, и где искать не будут. Потом перекрасить волосы, изменить прическу и выйти замуж за любого алкаша, чтобы взять его фамилию. И, возможно, тогда я, сука конченая, сдохну в своей постели. Потому что убивать меня, бля, западло. Только пачкаться о такую мразь порядочным пацанам.

— Во бля, память! — восхитился Копченый. — Слово в слово повторила! Не зря кастинг прошла! Пошли, что ли?

Юля послушно встала и надела короткую шубку, подаренную любимым человеком. Вот как раз его изрешеченное пулями тело она видела своими глазами, и это зрелище совершенно раздавило ее. Получается, что Хлыстов, которого ее исподволь заставили ненавидеть, оказался прав в каждом слове. А любимый Андрюша врал ей с самого начала. А если так, то ее точно убили бы. И, скорее всего, любовь всей ее жизни сделал бы это сам, своими руками… Как тут не тронуться умом? Юля шла в сторону метро, механически переставляя ноги. Впереди нее, и позади тоже, шли люди Копченого. Она это знала точно. Да, собственно, от нее этого и не скрывали. Ее доведут до самого ресторана и дождутся, когда она выполнит задание. После этого она свободна… В том смысле, что превращается в загнанного зверя, который прячется по самым темным углам, опасаясь каждого шороха. Вот и Сакура! Юля переложила пакет в другую руку и решительно вошла внутрь.

— Время пошло, — сказал Рома, который включил секундомер на японской Сейко, которая обвивала его запястье. — Пять минут хватит.

— Давай дадим ей шесть, — лениво ответил Копченый, глядя из слухового окна, что было на чердаке через три дома. Смотрел он в бинокль, и Юльку видел совершенно отчетливо.

— Думаешь дать ей шанс, босс? — испытующе посмотрел на него Рома. — После того, что она сделала? Может, зря все-таки?

Копченый промолчал, напряженно вглядываясь через окуляры в темень улицы, слегка освещенную фонарями и яркой вывеской ресторана. Он ждал.

А Юля сдала шубу в гардероб и направилась в комнату, где уже была несколько раз. Вадим Николаевич лично инструктировал ее в самом конце. Он такой неприятный… Юля даже плечами передернула. И взгляд у него острый и колючий. Она еще подумала тогда: ну и друзья у ее Андрюши. А вот они, какие друзья, оказывается. Она должна сказать им, что видела мертвого Хлыстова, попросить денег и оставить пакет. И тут же уйти… Григорий Александрович уверил ее, что в центре города никто мокрухой заниматься не станет, в ресторане полно людей. А вот потом… Потом ее уберут точно. И в этом простом факте у нее больше не оставалось ни малейших сомнений. Она и людей Хлыста боялась до обморока, но ведь надежда умирает последней. Если не убили сразу, то, может быть, не станут убивать и потом. И впрямь, ну зачем она им? Она же грязь, шлюха, крыса, полное ничтожество… так они ей сказали…

— Ты чего это приперлась сюда? — Вадим Николаевич посмотрел на нее, как на привидение. Худой, с наколками на пальцах… Она боялась его теперь до жути. Хотя в тот раз он шутил и желал ей с Андреем троих детишек. Еще на их свадьбе погулять обещал.

Боже мой! Какая же я дура, — хотела сказать Юлька, но вместо этого произнесла то, чему ее учили.

— Мне некуда больше идти, Вадим Николаевич, — совершенно искренне заплакала она. — Андрея убили, Сергея Дмитриевича убили… Я ничего не понимаю! Я боюсь! Я уехать хочу! Спрятаться хочу!

— Так чего не уехала? — спросил могучий мужик со сломанными ушами. Она его видела в первый раз, и мертвый взгляд убийцы пробрал ее до костей. Он усмехнулся и добавил. — Слышь, Босой, а ведь до чего отчаянная мочалка! Сама пришла.

— Мне не на что уехать, — промямлила Юля. — Денег совсем нет. Я подумала, раз так… Может, дадите мне хоть тысячу долларов. Я бы уехала подальше. Они же меня найдут и убьют! Вы их не знаете! Они страшные люди!

— Ты мертвого Хлыста сама видела? — испытующе спросил ее Вадим Николаевич, никак не реагируя на ее просьбу.

— Своими глазами, — кивнула Юля и захлюпала носом. — Его из машины вытаскивали. И Андрея тоже видела…, — и она снова зарыдала, в который раз на этот день.

— Что в пакете? — резко спросил Босой.

— Хлыстов у меня забыл, — ответила Юля всхлипывая. — Сказал, что в Сакуру возьмет на какую-то встречу. Вот я и принесла…

— О, Финляндия! — обрадовался тот, у кого были сломаны уши, выставляя на стол три литровых бутыли. — Классная водяра! Давай, Босой, хряпнем за упокой Хлыстовой душонки! Сука поганая! Он мне никогда не нравился.

— Пусть она сначала выпьет, — остановил несвоевременную радость партнера Босой. Он впился в глаза Юльки тяжелым взглядом и коротко произнес. — Пей!

Та послушно поднесла к губам рюмку, отхлебнула и зашлась в жутком кашле, хватая воздух ртом.

— Что это с ней? — удивился борец и с подозрительным видом понюхал горлышко бутылки. — Слышь, Босой! Этот пидор водку бодяжную нам хотел принести! Спиртяга голимый!

— Странно! Не похоже это на Хлыста. Не стал бы он на такую херню размениваться, — удивился Босой и хотел было что-то еще сказать, но не успел.

Огромная ваза, стоявшая в углу, вдруг брызнула тысячей осколков, а мелкие камешки, которые лежали в ней, полетели веером по всему кабинету. Юлька, которая стояла в двух метрах от вазы, почти уж было завизжала, но только увидела затухающим взором, как взрываются в крошево стоявшие на столе бутылки, а сам спирт, соединенный с мощью мины МОН-100, превратился в огненное облако, которое вскипятило помещение, на несколько секунд превратив его в жерло вулкана. Сознание Юли погасло, словно лампочка. Погасло навсегда.

— Кажется, переборщили малость, босс, — поморщился Рома Сержант, который любовался на пламя, вырывающееся из окна первого этажа. — Но зато с гарантией получилось.

— А на хрена все-таки нужен спирт? — сказал Копченый. — По-моему, пижонство это.

— И никакое не пижонство, а настоящий объемный взрыв, — охотно пояснил Рома. — Пара канистр бензина, были бы, конечно, намного лучше. Но и так сойдет. Кстати, наша крыса так и не вышла.

— Нефартовая она, — пожал плечами Копченый. — Я, Ромик, так решил: если минуты лишней ей хватит, чтобы свалить, значит, суждено еще пожить. А если не хватит, то, значит, не судьба. Не любит ее боженька. Жаль! Красивая девка была, дура только. Уходим отсюда!