Сначала было похищение... (СИ)

Мда. Мне ещё учиться и учиться. Хотел бы я чувствовать себя так же уверенно, и так же чётко подмечать все детали.

Лист перед напарником уже был исписан мелким, забористым почерком, когда Валаил отпустил девушку.

— Возьмём служебный дилижанс. По пути поговорим. Понимаю, что у тебя куча вопросов ко мне. — Похлопал он меня по плечу, выходя во двор.

Глава 3. Анна.

Пробуждение вышло чудным. Глаза, как и руки завязаны. Последние ещё и за спиной. До кучи, — зафиксировать меня почему-то решили в сидячем положении. Тело затекло, думаю, именно благодаря ему.

Потянувшись к резерву я с облегчением почувствовала, что магию мне не перекрыли. Очень интересно. Либо те, кто любезно меня сюда пригласил о моей магии не в курсе, либо это просто акт устрашения.

В последнее верилось с трудом. Хотя бы от нехватки претендентов на сие действо. Кому бы это могло понадобиться?

Прежде всего на ум пришёл отец. Но тот самый, сейчас на редкость здравый ум, этот вариант сразу же отмёл. Такие манёвры не в его характере. Если бы он хотел чего-то от меня добиться, то обездвижил, обезмолвил и подчинил сразу, ещё по окончанию диалога, не устрой его результат беседы. Отец же меня отпустил… Если бы он всё же передумал, то ему потребовалось бы время, чтобы всё устроить, — договориться с похитителем, нанять карету. Он не настолько сильный маг, чтобы посылать ментальные приказы. А если бы и послал, то… Да нет, это не он. Перекрыл бы доступ к резерву. Как пить дать. Зачем ему оставлять мне магию, если как только я очнусь, то без особых сложностей справлюсь с обычными путами. Более того, не будь я в раздрае, то уж точно постаралась заклинание отбить.

Сосредоточившись на несколько мгновений, я магией прослушала помещение более тщательней и не обнаружив никого, кроме мелких и не очень грызунов, с удовлетворением отметила, что нахожусь где-то в городе. Радушные хозяева не стали утруждаться звуконепроницаемым куполом и я хорошо расслышала звуки людской суеты. Ещё один плюс к тому, что вряд ли это отец. Зачем ему бросать меня в каком-то сарае? Тот бы сразу потащил в Дэнэмуд.

Магия легко откликнулась, благодаря крепкому сну организм восстановил силы и чувствовала я себя превосходно. Спасибо сонному заклинанию от неведомого похитителя. Вряд ли он знал, какую услугу оказывает магичке, погрузив её в глубокий сон. А он ещё и резерв на него потратил. Дурашка.

Пришлось одёрнуть так не во время поднявшееся настроение. Ну что поделать, если так чудесно чувствовать себя отдохнувшей и здоровой. Но всё-таки нельзя недооценивать противника. Лучше переоценю, а порадуюсь потом.

Просмотрела помещение сквозь ткань. Не буду пока снимать, вдруг похититель не во время появится. Главное экономить резерв. Нельзя расслабляться и неизвестно, сколько сил мне понадобится, чтобы добраться домой.

Мысли о доме я с усилием прогнала. Фисса умница, конечно же она попросила миссис Уоттерн вызвать Люси или миссис Леметр. С ней всё хорошо. Сквозь старую, сколоченную из досок дверь пробивается едва заметный сумеречный свет. Скоро стемнеет, а значит, малышка уже дома. С ней всё хорошо. Всё хорошо. Сейчас нужно выбраться отсюда, а с остальным я разберусь потом.

Отогнав рефлексию я только собралась выбираться, как услышала приближающиеся с улицы голоса.

— Говорю тебе, Эл. Девка бы не успокоилась. Вынюхивала что-то по всему вокзалу, ещё не хватало, чтобы к полицаям пошла.

Звон ключей. Копошение в двери.

Вот теперь мне стало страшно. Очень. Зря я храбрилась, очень не на долго заряда храбрости хватило. Ладони вспотели, сердце колотится как ошалевшее.

Постаравшись совладать с собой я приложила все усилия, чтобы сделать вид, что до сих пор нахожусь под заклятием.

Тем временем визитёры справились с замком и вошли внутрь. Я почувствовала по звукам, как они подошли ко мне, к глухому звуку шагов по земляному полу добавились запахи. Лука, сигарет, винного перегара и пота. Создатель! Мне редко доводится общаться с подобным контингентом.

— Ладная. Не из простых. — Второй голос. В отличии от звонкого первого, который может принадлежать молодому человеку, этот точно старше. Глухой и серьёзный. — Ты уверен, что её не будут искать?

Мороз по коже. Создатель! Я буду ходить в церковь по воскресеньям, буду соблюдать все посты, молиться каждый день, только помоги! Буду жить самой праведной жизнью! В монастырь уйду, как выращу Лифиссу, только помоги!!

— Она сама говорила, что ждёт сестру из провинции. Это точно вчерашняя. Мамка сказала, что эту нужно забрать и заткнуть, чтобы шороху не навела. Уж больно прыткая. — Плевок. — Мамка сказала тебе показать. Что ты знаешь, что делать дальше.

Воцарилась тишина. От неё ещё хуже, я не могу применить магию, чтобы их увидеть, страшась выдать себя.

Как же жутко. Все силы и концентрация уходят на то, чтобы изобразить бессознательное тело.

— Под чем она?

— Дак усыпил её Кэм. Магией. — Последнее слово сказано с большим почтением.

— Хорошо. Значит долго ещё проспит. Я заберу её как стемнеет.

— Эл, я это…, что хотел… — заканючил тот, который мне показался моложе.

— Ну? Не мямли! Чего ещё? — Эл явно не рад лишним разговорам.

Как и я. Убирайтесь уже отсюда, и я вслед за вами.

— Можно я её это… ну того… того самого, она ж всё равно спит… — Создатель! Меня чуть не затрясло от понимания того, что урод задумал.

— Ты ополоумел что ли? Такую девку бесплатно пользовать?! Уже завтра ночью она состояние сколотит, а если девица, то и ещё больше! Твоя жалкая жизнь и часа её не стоит!

— У меня такой никогда не было. Ты посмотри, какая кожа у неё. И волосы. От неё так пахнет…и зубы, наверно, все белые…Можно хоть потрогаю под платьем? — Ублюдок бормотал, как буйнопомешанный. Решил, видно, разжалобить Эла.

Как же мерзко. Только стоило понадеяться, что они просто уйдут, а я сбегу следом за ними. Что теперь делать, если они задержатся, если мерзавец захочет заняться некрофилией?

Физической силой я не справлюсь с двумя мужиками. Судорожно начала вспоминать боевые плетения, но мозг, занятый паникой отказывался мне помогать.

Ужас меня парализовал. Я не знаю как, я не умею драться! Мне никогда не приходилось защищать себя. Только чувствуя вонь от этих мерзавцев, к горлу уже подкатывает тошнота. Теперь же сдерживать её стало ещё сложнее.

Послышался звук чирканья спички, следом повеяло сигаретным дымом.

Я почувствовала, как меня схватили за колено. Сильно, жадно, рука поползла вверх по бедру. Через плотную шерсть чулка я так остро ощущала эту отвратительную лапищу, как будто все другие чувства и ощущения просто пропали.

— Какая красивая…, как настоящая леди…вот бы не спала… — ещё мгновенье и ударю магией. Сразу силовой атакой, это меня скорее всего почти опустошит, но вырубит их обоих. Ещё мгновение. Секунды превратились в вечность. Абстрагироваться, сконцентрироваться…урод жадной рукой уже шарил по шёлку белья. Как же сложно. Мерзкая тварь!

— Я не ясно выразился?! — Я еле сдержала вздох облегчения. Пожалуйста, Анна. Продержись ещё немного. Вытерпев это мерзкое унижение так глупо сейчас выдать себя!

Шаринья по мне прекратились. Мне послышался звук удара.

— Если я узнаю, что ты её хоть пальцем тронул! А я узнаю! Ночью перевезу девку, её сразу осмотрит целитель. И если ты, сучий потрох, к ней только прикоснёшься, в ту же ночь поставлю твою худосочную задницу на поток. Поверь мне, парень. В Келсе найдётся много благородных лордов, любящих таких тощих, вихрастых мальчиков.

В ответ всхлип.

— Я понял. Я не буду. Не буду больше. Я ж думал, что ничего, пока она здесь можно. Прости, прости Эл. Прости. Не буду. — Зачастил мелкий мерзавец.

— Хватит скулить. Пошли уже.

Неужели уходят? Создатель, спасибо тебе! Во что же я вляпалась?!

Запоздало накатила паника. Я ведь действительно сейчас очень легко отделалась. Даже представить страшно, что могло произойти, не будь у меня магии. Ведь меня и в самом деле похитили. Сейчас могли и изнасиловать. И, если я правильно поняла из их разговора, то Эл собирается определить меня в публичный дом, без моего на то согласия.

В Ондолии, в отличии от некоторых других стран, проституция не запрещена, но я впервые слышу, чтобы кого-то этим ремеслом заставляли заниматься принудительно. К той же леди Камелии часто приходят девушки, но берёт она далеко не всех.

И опять, — Создатель! Во что же меня угораздило вляпаться?!

Неприятные визитёры, тем временем, покинули сей негостеприимный сарай? Амбар? Что бы ни было, мне тоже пора выбираться отсюда, только ещё немножко подожду. Пусть наверняка уйдут.

Не знаю, сколько времени прошло, но когда сил сидеть на месте больше не осталось, я освободилась от верёвок и повязки. Встав со стула, чуть не упала, — затёкшее тело отказывалось слушаться. Вот же сволочи! Не просто так ведь связали в таком положении! Осмотрев себя, я убедилась в своих догадках. Украшений на мне не было. Отсутствие часов я почувствовала сразу. Путы держали руки именно на запястьях, на правом из которых всегда плотно сидели маленькие механические часики на кожаном шнурке. Создатель! Ну кому могли понадобиться мои копеечные серёжки и часы!

Дальнейшее уже проходило проще. Спокойно, не привлекая внимания, открыла магией дверь, замок сорвала силой. Можно, конечно, дверь вынести к демонам, что было бы гораздо быстрее. Но и в разы шумнее. Всё же до вечера меня собрались оставить в покое. Остаётся рассчитывать на удачу, на то, что никакой гадёныш не явится за мной раньше.

На улице уже во всю властвовали сумерки. Сумочки нет. Куда идти, как добраться до дома просто не представляю. Главное идти, подальше от этого места, там уж буду разбираться.

Странно, но только сейчас я почувствовала дрожь. То ли на улице холоднее, чем в том сарае, что вряд ли, то ли осознание случившегося дало о себе знать. Наверное, когда чувство опасности слегка поотпустило, разум дал волю своевременной истерике. Меня натурально затрясло. Я шла по незнакомым улицам на чистом упрямстве, не понимая куда именно иду, намереваясь лишь убраться подальше от мерзкого места. Холодно и очень страшно. Я прибавила шагу, чуть не срываясь на бег. Прекрасно понимаю, что если мои похитители мне встретятся сейчас, то рассчитывать на удачу больше не придётся.

Безлюдные и тихие, непривычно широкие улицы. Какой-то промышленный район. Нежилые, похожие на складские помещения. Только бы не ходить по кругу. Нужно собраться. Как только доберусь до дома дам волю чувствам и наревусь вдоволь. Сколько времени не знаю. Кошелёк, как и зеркало остались в сумке. Думать страшно, какое жалкое зрелище я сейчас из себя представляю.

Помоги мне, Создатель! Ещё немножко. Ты всегда мне помогаешь, даже в самые страшные минуты отчаяния, я всегда чувствовала, что ты мне поможешь, что я не одна, что ты наблюдаешь за мной. Не оставь меня и сейчас!

Молилась и шла. Шла и молилась. Мне было о чём подумать. Например, кому понадобилось меня похищать. Как вообще из своих размеренных и счастливых будней я докатилась вот до сюда. До жизни такой. Где? В каком именно моменте засбоило?

А вдруг я вообще не в Келсе? Вдруг меня вывезли куда-то за пределы города?

Такая страшная мысль напрочь вытеснила все остальные. Я прогнала её следом за предыдущими, и с новой силой принялась читать молитвы.

Я всегда себя считала очень верующим человеком. Не слишком религиозным, — в полном смысле этого слова, но верящим в Создателя безоговорочно. Мне претит вера по канонам и обрядам, по храмовым регламентам. С их прейскурантами и правилами. Но мой Бог всегда со мной. Мне хорошо в храме, хоть я часто ещё сплю в своей постели, во время воскресной службы.

Чуть бегом не припустила, когда свернув в очередной раз я увидела кэб. Он стоял без движения. Я спряталась за угол и задумалась. Вряд ли он без пассажира. Во время моего пути я не встретила ни одного прохожего. Из этого следует, что по этим улицам кэбы не разъезжают в поиске клиентов. А значит, — внутри кареты мог находиться тот же Эл. Или мой несостоявшийся насильник. Или что ещё похуже, — неведомый маг, усыпивший меня. Показываться нельзя.

Я решила подождать и хотя бы проследить, в каком направлении поедет извозчик, там ведь, по логике, выход в более людное место. Хорошо бы, конечно, отправить за ними следилку, по которой я смогу выйти, но очень страшно. А если в кэбе маг? Если почует?

Прошло совсем немного времени, когда карета тронулась. Услышав стук копыт, я не выдержала и выглянула из своего, так себе укрытия. Двойка лошадей двигалась прямо в моём направлении.

Убежать и спрятаться я уже не успеваю. Рискнув, я уплотнила заклинанием воздух вокруг себя и создала полог невидимости. Это единственный шанс остаться незамеченной и на это необходима бездна сил. По моим прикидкам, пять минут удержания полога полностью опустошит мой резерв, но кэб проедет быстрее. Если внутри маг, если этот маг с резервом большим, чем у меня, если он посмотрит в то место, где я стою, то увидит заклинание и сможет, при желании, его развеять.

Я опять принялась молиться. Копыта лошадей гулко стучали по земле, мне же казалось, что они стучат прямо в моей голове.

Когда упряжка повернула в мою сторону я с трудом заставила себя разомкнуть глаза. Почему-то казалось, что если зажмуриться, то вероятность остаться незамеченной будет выше, но такую беспечность я не могла себе позволить. Просто стояла замерев и сверлила глазами низ кареты. Посмотреть в оконце или на извозчика отчего-то было страшно. Захоти я пошевелиться в тот момент, когда карета проезжала мимо, то при всём желании не смогла бы этого сделать. Страх и ужас парализовали меня.

Следящее заклинание я послала тогда, когда кэб почти скрылся за углом. В последнее, ускользающее мгновение я решилась. Если для пассажиров возницы я осталась незамеченной, то очень велика вероятность, что мага в экипаже нет. А вдруг там вообще никого нет. Эх. Но проверять заклинанием было бы очень рискованно.

Складские улицы сменились трущобами. Следилка показала, что карета неблагополучный район обогнула, не проезжая по злачным улицам, чему я очень рада. На улице уже полностью стемнело, когда я увидела двух возниц, стоящих под горящим фонарём. Их экипажи находились на обочине мостовой.

Я чуть не расплакалась от облегчения.

Взяв себя в руки я набросила на себя иллюзию, не могу рисковать. Догадываюсь, что в моём истинном виде кучер может и отказать мне в провозе. Лучше потрачу магию, но мне просто жизненно необходимо сейчас оказаться внутри кареты. Я готова на всё ради этого!

Всю дорогу домой, сидя в холодной, стылой карете я словно находилась в оцепенении. Разум работал спокойно и отчуждённо. С моей эмоциональной натурой такое, пожалуй, происходит впервые. Надо признать, что и в настолько ужасающей, страшной ситуации я тоже ещё не находилась.

А может дело в том, что я сегодня уже столько раз была на грани истерики, охвачена паникой, что для этих чувств просто превышен суточный лимит.

В чём бы ни была причина, но подъехав к дому я собрала себя в кучу для последнего на сегодня рывка под названием "леди в гостях забыла кошелёк".

Уже гораздо позже этой ночью, когда время перевалило за полночь, я рассказывала Люси обо всех моих злоключениях. Сейчас, — вымывшись, поев и успокоившись, находясь в своей квартирке, где за стенкой спала ни о чём не подозревающая малышка, сегодняшние события казались чем-то нереальным. Мы сидели на диване, я укуталась в плед по самые уши, подруга же то и дело вскакивала, проходилась по комнате и снова усаживалась рядом. Я же не шевелилась вовсе. Мной завладело спокойствие и умиротворение. Конечно, повода для успокоения нет. Ясное дело, что вляпалась я во что-то по самое не хочу. Но сегодня у меня уже не осталось ни моральных, ни физических сил о чём-то думать и переживать.

— Совсем забыла! Нам нужно отправить вестник тому офицеру, который искал тебя сегодня! Он ведь и не должен был. По их правилам трое суток должно пройти. Да и вообще, ты ведь понимаешь, сколько у полиции энтузиазма искать каждую пропавшую девицу. А эти молодцы. На счёт второго ничего не скажу, но тот очень понимающий попался. Мне, конечно пришлось из него почти всю душу вытрясти, но ничего. Хоть и бесполезно всё оказалось.

Люси тоже пребывала в расстроенных чувствах. Даже не представляю, чего она натерпелась. И Фиссу забрала, и полицию на уши поставила, при этом так, что малышка мирно уснула, думая, что я работаю до поздна.

— Не бесполезно. Передать не могу, как я тебе благодарна. Ты ведь понимаешь, что мне просто повезло? Действительно повезло! Люси! Будь всё немного по-другому, — я бы не выбралась. Узнай эти бандиты, что я магичка, подошли бы к моему похищению основательнее. Создатель меня уберёг. И дёрнуло ведь меня расспрашивать о сестре, не вдаваясь в подробности. Вот они и не подумали, что одинокая девушка из провинции может быть одарённой. — Мы старались говорить тихо, чтобы не разбудить малышку, я то и дело кричала шёпотом, поддавшись таким острым, болезненным эмоциям. — Или если бы я очнулась немного позже, когда эти сволочи вошли, если бы пришла в себя при них и не смогла бы это скрыть? Или наоборот раньше. Если бы они пришли тогда, когда я уже выбиралась из того сарая?

И я разрыдалась. Я плакала горько и самозабвенно. Слёзы текли будто сами, без моего участия. Я всё плакала и плакала на груди у подруги. До тех пор, пока слёз вовсе не осталось. Люси всё это время меня обнимала, целовала в волосы, гладила по спине. Она ничего не говорила, не пыталась меня успокаивать.

Лишь когда я в очередной раз, совершенно не красиво, по-детски даже, вытерла нос рукавом платья, подруга взяла моё лицо в свои ладони и посмотрев прямо мне в глаза, проговорила:

— Раз ты успокоилась, давай всё же отправим полицейскому вестник. Не думаю, что они и сейчас ищут тебя, но он всё же старался.

— Почему ты так в этом уверена? Почему не думаешь, что он просто сделал вид, что хочет помочь, но сам ничего не сделал? Мне не жалко сил на вестник, просто интересно. — Меня и раньше удивила эта её уверенность, просто забывала спросить.

— Видишь ли, в запале я рассказала им где работаю. Теперь этому офицеру… — увидев моё возмущённое лицо она заторопилась меня успокоить, — да нет же! Это не то, о чём ты подумала! Хотя честно, я предлагала им хоть круглосуточное обслуживание! Их это не интересует. Существуют всё-таки счастливые браки. Но я не о том! Знаешь что! Щепетильная моя! — Теперь Люси стала злиться. — Я бы согласилась и на пожизненное рабство! Ты бы потом что-нибудь придумала и выкрала меня оттуда. — Шутке мы улыбнулись обе. — Этому сыщику очень уж хочется заиметь своего осведомителя в доме, подобном нашему, а точнее, — с клиентами, подобными нашим. Мы договорились, что как только они тебя найдут, я принесу ему клятву, что буду помогать. Информацией. Поэтому да. Думаю, что они тебя искали. — Через паузу подруга продолжила. — Но ты не дала мне ввязаться в кабалу. И если на то пошло, то всё, случившееся с тобой сегодня, случилось из-за меня. Я уверена теперь, что Мелани в Келсе, и что она в беде. Не думаю, что она по своей воле находится у тех людей и не даёт о себе ничего знать. Скорее всего, если бы ты не сумела выбраться, — при этих словах она крепко сжала мою руку, вцепившуюся в ткань пледа, — то была бы сейчас там же, где и Мел. Так я напишу сейчас.

Написав записку, Люси вернулась к дивану. Дальше привычное, — она зажмурилась, представив образ адресата, я сплела заклинание и добавила силы. Только лишь записка испарилась, я полюбопытствовала:

— Ты не сильно много там написала. Почему?

— Нет сил уже. Я написала, что тебя похитили, но чудом тебе удалось выбраться, что завтра ближе к вечеру мы придём в участок и расскажем всё подробнее.

— Может тогда пойдём спать? Не знаю смогу ли уснуть, но попытаться нужно. Утром ведь работу никто не отменял. — Говоря это я погладила подругу по руке.

— А некоторым и ночью её никто не отменял. Я вернусь домой. Не хочу злоупотреблять расположением Камелии. Кто знает, на сколько ещё наших неприятностей хватит её терпения. Да и всё, что с тобой произошло нужно обдумать. Хотя бы по холлу погуляю, постоянных моих сегодня не планируется. А вообще, я хочу пощупать почву. Попробовать разузнать, аккуратно поспрашивать… Не знаю даже. Ведь не во всех домах, как в нашем, девушки работают потому что хотят. Я понимала это и раньше, только знаешь ведь, в нашем деле не очень-то интересуешься чужой судьбой, своего дерьма всегда выше крыши. Тут себе хоть бы помочь, не то, что до других. — Люси встала с дивана, принялась оправлять платье. — Кстати о дерьме. У Пат умерла дочка. Родители сегодня ей написали. Холера. Тянули, не стали сразу обращаться к целителю, до которого день пути, а местная их ведьма в прошлом месяце умерла. Так-то.

— А как сама Пат? — Патрисия хорошая девушка. Мы с ней не подруги, как с Люси, но приятельницами нас можно смело назвать, без натяжек. Немного резкая в высказываниях, циничная. Но не обозлённая на тяжёлую жизнь и людей. Она всегда добра к Лифиссе и ко мне.

— Хм. Даже не знаю. Она работает. При нас она не плакала, публично не страдала. Когда её Берта спросила о самочувствии, та ответила, что хуже, чем у дочки. Над той, мол, Создатель смилостивился и забрал её к себе на небеса, и там ей будет лучше, чем здесь, как бы она ни старалась.

— Это очень … как бы сказать, эмм … В её духе. Подобный ответ. — Я пыталась подбирать слова.

— Как всегда. Патрисия не от мира сего, и ход мыслей у неё тоже странный.

Может она сказала бы что-то ещё, но прямо перед ней материлизовался вестник. Быстро прочитав, она сунула записку мне.

"Обязательно приходите, как только сможете. Офицер Китара".

— Очень лаконично. — Прокомментировала я. — Он не очень-то болтлив, этот офицер Китара.

— Вот завтра сама и увидишь.

За сим и распрощались. Время перевалило за полночь.

Укладываясь рядом с малышкой я целовала её спящую в тёплую щёчку, лобик. Обняла сзади и крепко прижала к себе, вдыхая родной аромат и думая о том, что наверное рехнулась бы, произойди с моей девочкой то же, что и с дочкой Пат. А следом за этим пришли мысли о том, что мне тоже следует быть осторожнее, потому что от меня зависит и её жизнь. Ведь случись что со мной, не вернись я сегодня, моя девочка осталась бы одна на всём свете. С этими мыслями я и провалилась в сон.

Проснулась же от ощущения взгляда.

— Почему я вчера почти подумала, что ты бросила меня? — Вот так доброе утро. Сразу с обвинений.

— Потому что я впервые не забрала тебя со школы и не предупредила об этом? — Синие глаза смотрели на меня очень внимательно, выжидающе. — Люси ведь объяснила тебе, что случилось. Прости, моя маленькая, если я заставила тебя волноваться.

Я погладила тёмную головку, поцеловала кончик маленького носа.

— Она объяснила. И я почти поверила. Но что-то будто было не так. Ммм, не знаю как объяснить. — Фисса задумалась, явно подбирая слова.

— Я думаю, что это беспокойство обо мне. Я ведь всегда тебя забирала, или просила кого-то, а вчера случилась неприятность и Люси не получила мой вестник. Впервые оказавшись в такой ситуации ты, хоть и приняла объяснения всё равно беспокоилась.

Мои объяснения приняли.

Так и начался новый день. Утренние сборы и ритуалы. Неспешный завтрак. Я почти не вспоминала о вчерашних событиях, занятая каждодневной суетой. Пока не вышла на улицу.

Только сейчас прочувствовала на собственной шкурке расхожее выражение "мой дом-моя крепость". Оказавшись вне её стен меня охватило жутчайшее чувство тревоги. Всю дорогу до гимназии где учится Лифисса, я не могла избавиться от предчувствия, что вот именно сейчас из-за угла выпрыгнет сутенёр Эл, маг Кэм, или безымянный несостоявшийся насильник, любитель некрофилии.

Заверять миссис Уоттерн в том, что вчера произошло досадное недоразумение, которое больше никогда не повториться, долго не пришлось. Классная дама первогодок с превеликим сочувствием относилась к моей малышке зная, что та сирота. Именно из-за этого сочувствия или жалости, а ещё не приведи Создатель, агрессии от окружающих мы и стараемся не афишировать наше семейное положение. Но, естественно, не от руководства школы.

Пока шла в мастерскую меня не покидало чувство опасности. Несколько раз я неконтролируемо едва не срывалась на бег. Только оказавшись на Шоколадной улице я почувствовала некоторое облегчение.

Стоило тревоге слегка отступить, как я потеряла бдительность и сосредоточенность. Именно этим я объяснила себе то, что не дойдя до дома мистера Куперса, буквально пару домов, я умудрилась съехать каблуком по брусчатке и подвернуть ногу. Упасть я не успела. Не пойми откуда возникший красавчик-граф успел меня поймать в тот момент, когда я нелепо взметнула руками вверх, а моя нога, изогнувшись раздалась такой болью, что крик я сдержала лишь с усилием. Я впилась пальцами в широкие плечи, смотря на мужчину широко открытыми от боли глазами. От удивления, конечно тоже, но в этом я себе в этот момент отчёта не отдавала.

По-хорошему бы, конечно, извиниться. И поблагодарить бы не мешало. Но не могу. Просто ни слова вымолвить не могу. Как от него пааахнет. Табаком и чем-то едва уловимым. Как будто свежестью. Наверное мыло. Странно что не одеколоном. Все мужчины ведь пользуются одеколоном, разве нет?

И смотрит так внимательно. В глаза, потом взгляд прошёлся по лицу, остановился на губах, которые я тут же облизала. Не специально. Или специально? Создатель, какая-то каша в голове. Кажется, что мы уже тут целую вечность стоим, посреди улицы, считай в обнимку. Эта мысль неожиданно отрезвила. Я отпустила своего спасителя, а стоило подвёрнутой ноге почувствовать вес тела, как я замычала от боли. Хотелось бы мне сказать, что я застонала. Желательно многообещающе и сексуально. Но я замычала. Лицо перекосило от боли.

А когда я подумала о том, как выгляжу со стороны, — ещё и покраснела. Прекрасно! Мало того, что наряжаться и прихорашиваться у меня не было сегодня настроения, так ещё и такой конфуз. Ну почему? Почему я встретила сейчас именно его!

— Не шевелитесь, ради всего святого! — Подал голос новый сосед, хватая меня за плечи. — Успокойтесь, мисс! У Вас однозначно повреждена нога. Я могу помочь, но это проблематично сделать посреди улицы. Я живу рядом, можем добраться до моего дома и я осмотрю Вашу ногу, или здесь рядом принимает мой знакомый целитель, на соседней улице. Я могу Вас туда проводить.

— Спасибо. Не стоит утруждаться. Я очень Вам признательна… — Мой голос сейчас больше похож на блеянье овцы. И чувствую я себя овцой, потому что контроль над речью ко мне не возвращается, да и над мыслями тоже. Несу какую-то приличиствующую моменту чушь, а если он меня сейчас послушает и действительно бросит…

— У Вас болевой шок. Или Вы просто не понимаете, что и двух шагов сама не сделаете. Вот что, мисс. Я заранее приношу свои извинения за то, что сейчас произойдёт, если Вашему мужу, отцу или жениху потребуется сатисфакция, то я готов её предоставить. Не торопись я, можно бы и дальше дискутировать, но время поджимает, а бросить Вас посреди улицы я не могу. — С этими словами он подхватил меня на руки и перехватив поудобнее, бодрым шагом направился в нужном мне направлении.

— Это возмутительно! Вы с ума сошли! Люди! Все смотрят! Как Вы можете! — Дар речи вернулся не сразу, а когда вернулся я стала способна только на шипение. — Отпустите меня немедленно! — Ни на одно из моих восклицаний на его лице не дрогнул ни мускул. Как шёл, так и идёт. Будто вообще меня не слышит. Вот же! — Пожалуйста, отнесите меня к мистеру Куперсу.

Ответом мне послужил вопросительный взгляд.

— Мебельная мастерская. Вот она. Пожалуйста, мне бы не хотелось бы ещё больше злоупотреблять Вашей добротой, передайте меня его заботам, будьте любезны.

Ну что за невезенье! Может на меня порчу навели? Почему неприятности вот уже который день сыплются на меня, как из рога изобилия? Почему я не встретила его во всём своём блеске? — В красивом платье, при макияже и причёске.

Когда граф переступал порог мастерской я была напряжена и натянута, как гитарная струна. У меня даже для видимости не получалось принять более расслабленный вид.

— Это что ещё за новости? — Приподнятые седые брови и приспущенные очки с вопросительным взглядом поверх них. Мистер Куперс даже газету отложил на прилавок. Конечно. Здесь-то новости явно интереснее. — Милая, я никогда не сомневался в твоей женской привлекательности, но чтобы лорды тебя доставляли ко мне на руках! Это что-то новенькое!

Я открыла было рот…

— Здравствуйте, мистер Куперс. Дама попала в беду и настояла, чтобы я доставил её именно сюда. Всё в порядке? — Вот же! Лорд! Дама здесь что, вместо тумбочки? Неприятно, когда при мне же, обо мне же, и в третьем лице.

— О! В полном, мой мальчик! В полном порядке! Спасибо, что доставил в целости и сохранности. Как я понимаю, наша дама самостоятельно передвигаться не в силах? — Начальник явно насмехался. Как-то едва-едва. Поверхностно что-ли. Почти неуловимо. Но я-то старика хорошо знаю. Вышел из-за прилавка, и про кофе свой забыл. Жестом указал моему спасителю на кресло для посетителей.

Мой герой. Хмм. Мой герой? Ну вообще-то да. Ещё какой герой. Упасть не дал, на улице не бросил, на работу донёс. Мой герой. Конечно не так, чтобы мой, но герой-то мой. Создатель! Что за чушь лезет в голову!

Герой аккуратно усадил меня в кресло. В дамском романе бы сейчас написали, что он заколебался, будто не хотел отпускать. Но где я, а где дамские романы. Там обычно сплошь возвышенные, безупречные красавицы, к тому же непорочные девственницы. По всем статьям мимо. Да и мой герой не очень-то и колебался, даже гляди-ка, будто вздохнул с облегчением, стоило избавиться от драгоценной ноши, в моём лице.

Пора подать голос!

— Мистер Куперс! Простите за эту сцену! Что-то случилось с моей ногой! Ну, то есть она заболела. В смысле, не сама заболела, а я что-то с ней сделала. Ой! В смысле не специально сделала… Она сама, то есть само… ой …

Лучше бы молчала и дальше, честное слово. Какая к демонам вежливость, если в голове каша, в мыслях розовый туман, а нос будто до сих пор нюхает этого умопомрачительного мужика!

— Я понял, успокойся. Я всё понял. Болит нога. — Никакого сочувствия. В глазах старого насмешника так и плещется веселье!

— Мистер Куперс! — Я от возмущения задышала носом.

— Не фырчи! Ты ведь не сможешь теперь работать. Тааак. Робби, мальчик мой, ты сможешь помочь моему ценному кадру? — Надо же, когда это меня с подсобницы возвели до целого ценного кадра? И как я могла это пропустить?

— Если мисс позволит осмотреть её ногу. — Стоит такой, весь невозмутимый, будто и не держал меня только что на руках. Ну конечно! Создатель! Это ведь я тут лужицей расплылась, а у него жена какая красотка! Я ей даже близко не чета. И не удивительно, что он испытал облегчение, спустив меня с рук. Мужчины, у кого в жёнах такие красавицы вообще должны всех других женщин воспринимать как нечто бесполое. Вот где любовные романы. А я тут, — герой… эх. Только не моего романа.

Вот эти мысли помогли собраться. Я подобралась. Выпрямила спину, и принялась аккуратно разоблачаться, начав снимать перчатки.

Ну конечно нельзя. Конечно не по этикету. По этикету леди вообще никогда не бывает ни жарко, ни холодно. Но и я не леди. Да и лорды вокруг лишь номинально. Один уже не в том возрасте, второй вообще… женат.

— Я Вам очень признательна, мистер?

— О, вы не представлены? Эка оплошность! Милая, позволь тебе представить, — это наш сосед, лорд Баррэм. Чудесный молодой человек. А это, Робби, — Анна. Муза старого творца и незаменимая помощница.

Я моргнула. Муза? Незаменимая помощница? Что это за цирк?!

Рука, тем временем сама протянулась для поцелуя. Только когда ладонь оказалась в тёплой руке моего героя, да что ж такое! В смысле графа. В руке графа, конечно, я поняла, что наделала.

Как простолюдинка сняла перчатку, и как леди протянула лорду руку! Вот же дура! Даже представить себе не могу, как комично это выглядит со стороны! Недоледи! Которая не может связать двух слов, но хочет, чтобы ей руки целовали. Идиотка!

Жар прилил к щекам.

Отважилась поднять глаза, не забывая костерить себя на чём свет стоит, и встретилась со взглядом серых глаз, в которых сейчас отразилась насмешка. Ну конечно он тоже это понял. И подумал, что я жеманничаю и кокетничаю. Строю из себя леди, чтобы понравиться. Только если бы я действительно вздумала с ним кокетничать, все мои приёмы к нему, — как мёртвому припарка. И опять перед глазами образ златоволосой нимфы, собственически держащей под руку моего визави. Снова накатила злость!

Тёплые губы тем временем едва коснулись кожи. Случайно наверное, обалдел мужик от моих повадок.

Его глазами я выгляжу, наверное, как торговка с рынка в гостиной герцогини.

— Вы позволите? — Говорит, и смотрит так… Вот так.

— Да. — А что это, собственно, я ему позволила? — А что?

— Ногу?

— Ногу?

Какой-то странный разговор у нас.

— Вашу ногу. Позволите, я осмотрю?

— Ах, ногу. — Соберись, тряпка. И прекрати уже так пялиться на него. В конце-концов! — Я думаю, не стоит. Я сейчас немного приду в себя и ногу приведу в себя.

Раздался смешок.

— Мальчик мой, прости, что прерываю ваши реверансы, но поправь пожалуйста эту ножку. Видится мне, что Анна ещё не отошла от случившегося. И не вполне здраво рассуждает. — Последнее он произнёс с явным нажимом. — Милая, Робби с детства был очень талантливым магом, он в два счёта подлечит твою ногу.

Ага. И сюда донёс, и ручки целует, дабы уважить женское самолюбие, сейчас ещё и магию на меня будет тратить. Благодарю покорно!

— Я действительно считаю, что это лишнее. Мне уже лучше, я сама способна о себе позаботиться. Тем более, что лорд упоминал, о нехватке времени. — Пока говорила, развязала ленты шляпы и начала расстёгивать пальто. Пора это прекращать. Мне от жары, наверное так не по себе.

— Глупости. Я вполне могу позволить себе ещё несколько минут. Это не составит мне труда. — Резко присел подле меня и схватил мою голень. Несколько пассов руками.

Решил прекратить разговоры. Вот какой. Ух. Правильно, что меня, глупую, слушать. Всё-таки есть в этом что-то, когда кто-то рядом может сам за меня принять решение. Раньше у нас таким был Хайрад, муж Агнесс. За ним мы были как за каменной стеной. У них с сестрой не всегда, конечно всё было гладко, но решительности и ответственности за всех нас ему было не занимать.

Я старалась не пялиться, но то и дело посматривала на сосредоточенное, такое красивое, мужественное лицо. Гладко выбрит, и волосы такие короткие. Хорошо ему, — не нужно возиться с мытьём и уходом. И руки такие… хорошие. Не так, чтобы красивые, — тут ссадинка, там шрам от пореза. Но ногти коротко острижены и чистые. Граф-то гигиеной не пренебрегает. Впрочем, это я ещё во время комфортабельной поездки на ручках поняла. Есть люди, которые между ванной и духами выберут второе, мой же герой, как и я предпочитает водные процедуры. Гигиена это хорошо. Мистер Леметр говорит, что гигиена — профилактика многих болезней. Этому целителю я привыкла доверять.

— Небольшое растяжение. Я всё исправил. Можете снова порхать на своих каблуках. — Тем временем закончил граф.

Спасибо. Ну чего опять-то так смотришь? Что снова не так?

— Благодарю Вас, лорд Баррэм. — Я встала, чтобы присесть в книксене, а этот … поднялся одновременно со мной.

Мы стояли почти вплотную друг к другу. Неприлично близко. Перестав рассматривать пуговицу на рубашке своего героя я подняла взгляд.

— Я действительно очень Вам признательна. — Проговорила я почему-то тише обычного и наконец сделала злосчастный книксен.

— Не стоит благодарности. И, зовите пожалуйста меня Роберт. Если Вы частая гостья мистера Куперса, то полагаю, что нам предстоит видеться часто.

Долгий взгляд. Как будто ждёт чего-то. А чего? Чаевых?

В итоге так ничего не дождавшись, он попрощался с нами и вышел.

Буквально мгновение я позволила себе постоять.

— Ну что? Мистер Куперс? Что у нас сегодня? — Я вздохнула и развернулась на каблуках, готовая к новым свершениям на ниве мебельного дела.

— Тебе нужно поправить комод миссис Анфитр, там ремонтировали ящики. Да и сверху. Покрасить, поправить. Ты сама сейчас всё увидишь, как посмотришь, утвердим перечень работ по нему. Я займусь новым платяным шкафом. Но сначала кофе. И рассказ о твоих утренних приключениях. Я жажду узнать подробности о твоём знакомстве с Робертом!

Вот же старый сплетник!

Что-то такое, наверное, было написано на моём лице, потому как он добавил.

— А что мне ещё остаётся! Своей-то жизни нет дальше мастерской. Вот и приходится слушать о чужой. — А следом задумчиво. — Есть ещё, конечно, книги. Но в жизни знаешь ли, всё бывает так интересно, как ни один романист не придумает.

— Вот уж чего не знаю, того не знаю. Моя жизнь до недавнего времени особыми интересностями не отличилась. — Пробормотала я себе под нос.

— Говоришь до недавнего времени? А когда всё изменилось? Уж не сегодня ли? — А избирательный у него слух, у этого старого пройдохи.

— Я бы не хотела думать в таком ключе. Что что-то кардинально изменилось. Предпочитаю считать последние несколько суматошных дней досадным недоразумением. — Говорила это я уже находясь за стенкой, колдуя без колдовства над кофе на газовой горелке.

Мы устроились в кресла у витринного окна, которые предназначались для посетителей. Большие чашки, полные горячего кофе, наполняли ароматом содержимого всё пространство вокруг. Солнечные лучи малочисленной компанией проникали только сюда. Этому способствовало окно. Остальное же пространство магазина наполнялось мягким, тёплым светом ламп. Загромождённое, заставленное в казалось бы хаотичном, но таком уютном беспорядке, оно выглядело слегка захламлённым, но таким родным, домашним. К запаху дерева, краски и лака примешался кофейный амбре.

Рассказ не занял много времени. Успокоившись и сделав глоток кофе я смогла спокойно пересказать случившееся. Шла, оступилась на брусчатке, почти упала, проходящий мимо мужчина оказался так внимателен и добр, что во время заметил мой манёвр и не допустил падения, донёс до дома. Всё.

— Думается мне, что шибко много ты утаила. Но это твоё право. Раз нет в тебе жалости к старику, что же поделать. — И нарочито горестный вздох.

— Именно так всё и было! — Возмутилась я.

— Я и не пытаюсь уличать тебя во лжи. Я о ваших танцах, вокруг друг дружки.

— Какие такие танцы? О чём это Вы говорите? — Нет. Я решительно его не понимаю.

— Охи-вздохи, пунцовые щёки, горящие глаза одного и то стыдливые, то любопытные у другой.

О чём мы вообще? Мы об одном и том же говорим?

Глава 3. Роберт.

Все женщины лживые и лицемерные твари! Я ведь никогда в это не верил. Считал, что есть исключения. Наслушался Валаила и Изабель. Наивный идиот! Нужно верить прописным истинам, поколения людей тысячелетиями набивали шишки, чтобы донести до нас, ныне живущих, эти факты.

Это же надо было так восхищаться естественной красотой, неумением жеманничать и кокетничать. Создатель! Представляю, как она насмехалась над олухом, который таскал её на руках, лечил ногу, целовал руку. Я же поверил! Там, в магазине, она вела себя так естественно, на мгновенье мне показалось, что передо мной леди, по ошибке оказавшаяся в простой мастерской.

Так естественно она держала спину, голову. Изящно тянула за ленты шляпы, подала руку для поцелуя, словно опомнилась в последнее мгновенье… Демоны раздери! Даже медведя можно научить танцевать, что говорить о продажной девке! Заработать захочешь, не только леди научишься играть.

Я со злостью сжал повод уздечки Сабкола и тут же, извиняясь погладил коня по холке.

Ещё завидовал соседу. Я ведь, наивный дурак, считал что он ухаживает за такой красивой и порядочной девушкой, что для меня недоступно, как потенциальному отцу будущего мага и графа. Какой же я кретин!

Эту девушку может любой купить за несколько асдов. Даже не брезгует стариком-мебельщиком. Мерзкая дрянь!

А как играла! Как искусно изображала из себя невинность. Краснела, глаза отводила. Сколько мужиков она через себя пропустила? Десятки? Или сотни?

И этот тоже хорош! Старый прощелыга! Робби то, Робби это. Забавлялся, видать, наблюдая, как граф расшаркивается перед потаскухой, видя мой стояк.

Демоны! Демоны! Демоны!

Я тоже не намного лучше. Зацепился за первую попавшуюся симпатичную мордашку. Будет мне наука на будущее! Да и чего вообще, если рассудить, я к ней прицепился? Красивая, — но сколько их таких в Келсе! Дочка у неё премиленькая? Так у меня самого, может, ещё лучше будет! Конечно жалко девочку, но они, судя по всему, не бедствуют. Бриллианты не носят, но и без них одеты хорошо, девочка даже учится. Я видел-то девку всего несколько раз. Сам не понимаю, чем она меня так зацепила. Очередная красотка, взгляд на которую вызывает тяжесть в паху. Но взгляд почему-то очень часто в последние дни находил её в толпе, когда та шла к Куперсу. Вот же тоже…мерзкое похотливое животное.

Да ведь я сам, мало чем лучше. Вспомнить образы, подбрасываемые фантазией при взгляде на девчонку…

Просто это несоответствие… Такой смелый, открытый взгляд тогда, возле дома. Так не свойственный леди, которая по умолчанию должна глаза отводить, заигрывать. Эта же просто смотрела. Открыто, изучающе, с примесью любования. Как на мужчину, но на равного. Без наигранной скромности.

А сегодня утром. Такое чувство, что я до сих пор ощущаю её запах и тяжесть её тела. Чудо просто, что она не заметила эрекцию. Вот был бы казус. В отличии от старого извращенца. От его-то взгляда ничего не ускользнуло.

Демоны! Она мне по настоящему понравилась. Не только нижней голове. Так мило краснела, терялась, несла редкостную чушь утром. Чудачка, подумал я. Да. Провести жизнь с подобной женщиной я бы и хотел. Чтобы и красавица, и с чудинкой.

Оказалось, — притворщица.

Жалко, что в тот вечер, в доме утех я её не увидел. Глядишь, совместная ночка уже поумерила бы мой пыл.

Злость на притворщицу сменилась желанием.

А так действительно даже лучше. Будь она простой девушкой, шансов скоротать с ней время у меня практически ноль. Такая порода, к которой я по ошибке её отнёс, встречи без обязательств не практикуют. За редким исключением. Обычная горожанка будет блюсти приличия, вариантов там не много. Один. Женитьба. Мне это не подходит. Не будь у меня магии и титула, то можно было бы и попробовать приударить за ней, отбить её у соседа. Но не ценой титула. А то, что его меня лишат, вздумай я жениться без одобрения короны, сомнений не вызывает.

Я не очень верю в такую любовь, ради которой можно рискнуть потерять то немногое, что у меня осталось. В конце концов, красивых девушек много. Среди них достаточно смышлёных и весёлых. Не сладилось с этой? — Договоримся с другой. Желание подмять под себя очередную красотку — так себе повод для женитьбы. Если ты не олух, конечно. Но если ты таков и есть, то скорее всего ты уже глубоко и надёжно женат. А прислугой в твоём доме командует тёща.

Олухом мне быть не хочется. Даже в собственных глазах.

При этой мысли зубы сами заскрежетали.

Девчонка сама же упростила мне задачу. Что может быть проще? Раз дружку захотелось именно её, её мы и получим. А то, что можно обойтись без реверансов, а деньгами, то мне же проще.

В противном случае, окажись она порядочной, к чему бы привели мои ухаживания? — К лишней головной боли! Жениться я на ней не смог бы никак, да и вряд ли захотел бы. Всё сложилось просто прекрасно.

Но чего же так бесит-то?!!

Это же насколько же нужно быть блудливой, чтобы имея магию, как шанс на приличный заработок, предпочесть ремесло шлюхи?

Решено. В ближайшее время наведаюсь в бордель. Если её там не будет, — разыщу через подружку. Тогда уж она от меня никуда не денется. Отработает мои унижения во всех позах. И сверху, и сзади, и подо мной. А сначала без прелюдий. Вобьюсь в красотку по самые яйца и буду вколачиваться, пока весь пар не выйдет. И лживому рту тоже найду применение получше, чем водить меня за нос.

Представил себе намотанную на кулак каштановую гриву, широко открытые синие глаза, влажные губы, … голая и на коленях…

Ехать верхом, со стояком, — то ещё удовольствие.

Нужно подумать о деле. Доклад полковнику о пропавшей Мелани Эдден и похищении этой … мисс Даркнил прошёл хорошо. Шеф тоже заподозрил неладное и велел копать. Нам дан приемлемый карт-бланш.

Демоны! Даже о работе не подумать, без упоминаний об Анне. Даже имя такое, — приличное! Вот же демоны!

Спустя два часа, с наступлением вечера, мы разбирали по крупицам и прорабатывали всю имеющуюся у нас информацию.

— По всему выходит, что основную ставку в этом расследовании придётся делать на тебя. — Припечатал Валаил наш мозговой штурм по делу о пропавшей Мелани Эндден.

Так и получается. Не вариант двум следователям идти по борделям столицы и опрашивать их обитателей. Никто из них не станет откровенничать с полицией. На порог, конечно, пустят, но о внутренних делах мы ничего не узнаем.

Дело виделось действительно сложным и опасным. Если бы не стечение обстоятельств, если бы у старшей сестрицы Эндден было чуть меньше храбрости и наглости, то она просто сидела бы сложа руки в ожидании сестры. Кто знает, сколько ещё девушек, подобных Мелани Эндден пропали без следа? В огромном городе право на слово имеют лишь деньги и сила. Обыватели боятся полиции, — это факт. Простые горожане стараются чиновников нашего комитета обходить стороной.

Можно сказать, что мне повезло, — только поступить на службу и сразу такое запутанное и как ни прискорбно, интересное дело. Хотя и всевозможных бытовых краж, убийств и разбоя тоже достаточно. Список заявлений пополняется каждый день. Все они по-своему похожи, но такие разные. Почти за каждым стоят трагичные судьбы и сломанные жизни.

Вряд ли на какой-то другой работе можно увидеть столько грязи и боли людей.

Теперь я понимаю восторг полковника на счёт моего зачисления в штат. Крепких психикой, с живым умом людей, которые в состоянии сохранить эти качества на такой работе, не очерстветь, а лишь здорОво ожесточиться, действительно не хватает. Поглядим, выйдет ли толк из меня на этой службе. Пока же скучать точно не приходится.

Как ни крути, но работы здесь более чем достаточно.

То, обстоятельство, что я в столице человек новый играет нам на руку. В следственном комитете я так же не успел примелькаться. Мне необходимо как можно быстрее пройтись с рейдом по столичным борделям. Естественно под видом клиента. Конечно, постараться не уединяться с дамами в комнатах, а как можно больше присутствовать в гостиных, смотреть и слушать. Из кожи вон вылезти, но постараться войти в число доверенных, любимых клиентов.

Моё присутствие в отделе решено свести к минимуму, обмениваться с Валом информацией мы можем и в записках, встречаться же будем на нейтральной территории.

Не исключено, что такая предосторожность излишняя, но стоит перестраховаться, хотя бы первое время.

Та скорость, с которой похитили Анну, стоило ей пораспрашивать на вокзале о пропавшей девушке, если не пугала, то как минимум настораживала. Известно, что лучше перебдеть, чем недобдеть.

Мы сидели в таверне, в рабочем районе. Покончив с ужином и прикурив сигарету, я обвёл взглядом почти пустой зал. Занято два стола, помимо нашего. Хозяин за стойкой переговаривается с девицей-подавальщицей. Именно здесь любят собираться новоприбывшие на заработки в столицу, пока не разведают мест подешевле. Или поинтереснее. Когда ступают на нехорошую дорожку, досуг начинают проводить разнообразнее, чем сытный ужин, сдобренный кружкой пива. Деньги опять-же появляются.

И Валаил и я молча курили обдумывая дело и прислушиваясь к происходящему.

Келс наполнен преступниками разных мастей. Чтобы всех переловить, штат полиции следует увеличить втрое, это минимум.

Странно то, как слаженно они тогда сработали. Так быстро передать информацию и среагировать. Девчонка действительно разнюхивала возле чего-то того, что преступникам необходимо скрыть. Маг опять же. Не настолько сильный и ушлый, чтобы проверить на магию объект, но всё же. Маг не будет работать на абы какую шайку. Если, конечно, не задействован личный интерес.

Мда. Дело действительно сложное. И у нас нет ничего, кроме наших предположений, построенных на поведении и реакции преступников и услышанного Анной диалога. Пара имён. Эл, Кэм. Это могут быть сокращения от десятков имён.

Не густо.

В доме леди Камелии моим прикрытием станет старшая девица Эндден. Я сперва пожалел, что не подружка, но во время одумался. В компании этой вертихвостки о деле я буду думать в последнюю очередь. В её присутствии все мои мысли почему-то оказываются в области паха.

По другим борделям придётся идти в слепую. Лет десять назад я бы обрадовался такой работе. Сейчас же мне предстояла рутина. Там мне будет не до женских прелестей.

Хорошо бы и в других домах обзавестись осведомителем. С мисс Эндден нам несказанно повезло. Девица, помимо тела грешницы обладает здравым умом, отчаянной храбростью и умеренным цинизмом, который мог бы её остановить, если бы не любовь к сестре. Которая и свидетельствует об умеренности.

Валаил же завтра будет сопровождать вторую блудницу на вокзал.

Я невольно усмехнулся этой мысли. Кто бы мог подумать, что продажные девки будут так рьяно помогать следствию!

На вокзале они пройдут весь путь горе-ищейки. С указанием на всех лиц, с которыми беседовала девушка. Под иллюзией, естественно. Дабы не привлекать внимание.

Тоже ведь, смелая какая. Поехала узнавать, искать. Не стала отсиживаться, когда подруга так переживает. Да и в комитете сегодня было видно, что это и её дело. Ещё один пример того, что шлюхи, зачастую, добрее и отзывчивее дам из высшего света. Люди, имеющие так мало, ценят то немногое хорошее, что у них есть. Этому следует поучиться, и самому поменьше сетовать на судьбу-злодейку.

Кстати, вышеупомянутые … пусть будут дамы, о полиции тоже вспомнили только в минуту отчаяния. Налицо степень доверия населения к властям.

— Да. Будем пока разрабатывать имеющиеся наводки. Хорошо бы, конечно, задействовать побольше людей, но рискованно. Пока попробуем вдвоём. Боюсь, мы можем привлечь лишнее внимание. Да и среди сотрудников может быть утечка.

— Ты сейчас о подкупе наших людей? — Я не мог не уточнить. Очень отдалённо представляю уровень коррупции в полицейских ведомствах.

— Не только. — Друг кивнул. — Бывает ещё и без злого умысла. Следователь расскажет за ужином жене о текущем деле, жена утром поделится с подругой, та расскажет кому-то ещё. А у этой кого-нибудь ещё брат или любовник может оказаться одним из преступников.

Да, это тоже я понимаю.

Время понеслось сумасшедшей канителью. Текущие дела отдела целиком захватили мои мысли и время. Днями напролёт я штудировал пабы, таверны и рестораны. Смотрел и слушал. Старался выудить хоть что-нибудь.

Вечерами же я один за другим, упорно обходил столичные дома удовольствий. Лучшие, средние, а переодевшись солдатом и трущобные.

Несколько раз был и в доме на соседней улице. Мисс Эндден упорно делала вид, будто лобызает любимого постоянного клиента, в то время как мы с ней, впитывали всё происходящее в гостиной.

Ничего нового пока не удалось узнать.

Анну я там так и не видел. Мысль о том, что она постоянно с другими клиентами вызывала головную боль и бешенство. Прекрасно понимаю, что это лишь из-за её недоступности, но обуздать злость никак не выходит.

Возникала мысль расспросить о ней Люси, но внезапно пробудившаяся спесь не дала мне этого сделать. Кто она такая, в конце концов! Шлюха. Продажная девка, каких миллионы. Плевать на мотивы, побудившие её к такому ремеслу. Простолюдинка. Обычная горожанка.

Узнай она, что я ей интересуюсь, если подружка ей расскажет, а я сомневаюсь, что та захочет промолчать, натурально вижу, как вечно прямая спина выпрямляется ещё больше, а вместе с ней и задирается нос. Какими бы ни были мои дела, я граф Баррэм. Для любого аристократа не проблема заполучить приглянувшуюся девушку. Наложницей, любовницей, одноразовой игрушкой.

Такая ушлая девица никак не должна почуять мой интерес. В противном случае проблем не оберусь. Манипуляции, просьбы, выкляньчивание подарков. Хуже всего признать сам интерес к такой отвратительной особе. Но факт есть факт.

Ясно то, что как бы ни была занята голова, мысли об этой девице упорно меня преследовали.

Расследование дела о похищении требовало от нас посещения не только борделей, но и других публичных мест. В том числе и тех, где собираются мужчины. Так я приобрёл абонемент в лучший мужской клуб столицы. Членский взнос стоил огромных денег, но именно там мне стало известно о многих борделях города.

Джентельмены, за игрой в карты и распитием коньяка, обсуждали дам, во всех подробностях.

— Чего они там только не придумывают. Целые пьесы порой ставят. Только актрисы там без одежд, и при желании, заплатив, можно забрать её хоть со сцены! — Смешок. — Это вам не певички королевского театра! Девицы искусны… при одном только воспоминании, готов мчаться туда сей же час! — Говоруну нужно было доплачивать за рекламу.

Разнообразием темы, здесь обсуждаемые не отличались.

— Крэнтом?! Роберт Крэнтом? Ты ли это?

Я его разглядел, как только он привлёк моё внимание своим рассказом. Мэтью Эука, маркиз Прасгал. Он и вещал об искусстве в борделе.

— Внимал твоему рассказу, не хотел перебивать. — Встав с кресла я приветствовал бывшего сокурсника рукопожатием.

— Что рассказ! Вот я тебя туда свожу, — своими глазами всё увидишь. Признаться, гордость моя была задета, когда отец мне рассказал, что ты теперь в столице. Не заехал, даже пару слов не чирканул. Чем же занят в столице новоявленный граф Баррэм, что даже не нашёл времени для старого друга? — Следуя его логике, мне всех сокурсников следовало навестить, потому что друзьями нас с маркизом можно было назвать сильно исказив степень нашего холодного нейтралитета.

Всё время нашего обучения мы находились во враждующих партиях. То ли прадед, то ли прапрадед Эука был одним из младших сыновей короля, отметившегося изрядной плодовитостью, что вообще-то редкость для аристократов и магов. Мэтью, как и все члены его немногочисленного сейчас семейства, этим фактом гордился донельзя. Справедливости ради, более титулованной и родовитой особы на нашем потоке не было, да и сам Мэтью Эука не дал бы забыть о собственной древней крови.

Ещё на первом курсе он окружил себя сворой ждущих от него косточки аристократов, моё же нежелание войти в свиту стало для него открытием. Несколько провокаций с его стороны, пара ответных драк с моей, и там же на берегу, в первый год обучения мы разошлись по разным углам. Он-купаться в лучах славы и обожания прихлебателей, я-дружить с честными, но не знатными мальчишками.

Каким-то, право слово, чудом, наши интересы до сего дня не пересекались, как и мы сами. У сына члена королевского совета и особы, приближенной ко двору мало общего с обедневшим графским семейством.

— Не приведи Создатель тебе узнать сколько волокиты и всевозможных мелочных дел связано с принятием титула и дел отца. Тебе так точно и маркизом быть хорошо. — Мы не виделись несколько лет. Не смотря на праздный образ жизни, соответствующий его положению в обществе, Мэтью выглядел хорошо. Из молодого, холёного аристократа он стал осознающим свою силу хозяином жизни.

Даже здесь, в лучшем клубе столицы, он держался так, словно все мы у него в гостях. Вполне возможно, что так и было. Если не у него, то у кузена, троюродного дядюшки, или деда.

Беседа, как ни странно, была приятной. Бывший когда-то заносчивым снобом, сейчас Эука вёл себя в разы проще. Не было в его манерах ни попыток уязвить, ни задеть. Мы болтали, словно старые приятели. Вот уж не думал, что доживу до того момента, когда буду наслаждаться его обществом.

С удовольствием мы вспомнили годы, проведённые в академии, слегка обсудили общих знакомых.

Лишь спустя некоторое время, делая очередной глоток коньяка, я поймал себя на лёгком чувстве хмеля, что было мне не свойственно. Опьянение случалось со мной редко и как сейчас, я всегда чувствовал его наступление.

Отвлёкшись от болтовни Мэтью я заметил изрядно опустевшую гостиную, сквозь занавеси на окнах виднелась чернота улиц. Отметив время, отставил бокал.

— Хороший вечер, но мне уже пора.

— Как пора? Так скоро? Вечер только начинается! Куда ты так торопишься? Тебя кто-то ждёт? — Он действительно будто расстроился.

— Нет, никто не ждёт, но завтра рано утром действительно ждут неотложные дела. Я очень рад встрече и благодарен тебе за вечер. — Встав с кресла я протянул руку для рукопожатия.

— По правде я уже настроился на интересное продолжение. Уверен, что тебе пора? Может заглянем к девушкам?

— Не сегодня. Но в другой раз с удовольствием.

— Послушай, Баррэм. Как на счёт визита? На будущей неделе я устраиваю небольшую вечеринку для своих. Очень узкий круг. Неформальное общение. — Последнюю фразу он произнёс поигрывая бровями. Только я хотел отказаться, как последовало. — Не возражай! Действительно будет весело. Только одно условие, — на мои мероприятия не ходят по одиночке. Приведи женщину. Любовницу, подругу, содержанку, — кого угодно. С тебя цветок, с меня ужин и развлечения!

Ожидаемо я согласился.

А вот следующим вечером, возвращаясь домой и увидев Эндрю, хозяина чайной, я присоединился к нему за перекуром. Лучше бы дома покурил!

И без того смазливый блондин улыбался, как кот, съевший мышь. На мой вопрос о причине своего настроения, тот поведал о своей влюблённости, даме сердца, с которой расстался не далее, как десять минут назад. О надеждах на совместное светлое будущее.

Когда дурачок спросил моё мнение на предмет, стоит ли подождать с предложением и поухаживать за девушкой подольше, или не тянуть и заключить помолвку поскорее, я закурил вторую подряд. Бессвязно, не отдавая себе отчёта в том, что говорю, заверил придурка, что торопиться не стоит.

Говорил и старался не думать, как сильно мне хочется его ударить. Моя ярость будто отделилась от меня и зажила отдельной жизнью в этот момент. Внутри клокотало. Я почти не слышал этого смертника, стараясь сдержаться.

Когда Эндрю замолчал, спросил, прочистив горло, хоть и знал ответ:

— Это та симпатичная шатенка, в зелёном пальто, с которой Вы прогуливались?

— Да, конечно она. Признаться, я не уверен во взаимности. Даже наоборот. Я знаю, что она не испытывает ко мне и половины моих чувств. Просто я не могу её упустить. Таких, как она я больше не встречал. И не встречу. Может всё-таки сделать предложение? — Всё же с разбитым носом ему было бы гораздо лучше.

Но я задумался, стараясь подобрать нужные слова.

— А Вы сами уверены в своих чувствах? Разве Вы достаточно хорошо её знаете? Вдруг она совсем не такая, как Вы себе представляете?

Смеётся. С разбитой губой так бы не смеялся.

— Мы очень давно знакомы. Она живёт на соседней улице. Мы познакомились почти сразу, когда я открыл лавку, года четыре назад. Я очень хорошо её знаю, и никого красивее не знаю. Удивительное дело, как в ней всё сочетается. Ум и красота, доброта и чувство юмора.

Создатель, дай мне сил. Я слышал только его голос и шум крови в голове. Казалось, мир вокруг замер.

— Вы знаете о … роде её занятий? Как она зарабатывает?

— Конечно! Лучшей работы для жены и желать нельзя. Анна очень, безумно талантлива. Я видел несколько раз, как она работает. Это была одна из самых прекрасных картин в моей жизни… Даже, как бы это сказать, очень интригующая картина. Ну Вы понимаете, о чём я? Она была так красива в этот момент… Губка прикушена,…

— Пожалуйста не надо! Не продолжайте! Мне кажется это слишком личное!

Я понимал. Понимал о чём он, но не понимал на яву ли он мне это рассказывает. Я действительно слышу то, что слышу? Вуайлерист? Это они так развлекаются? Может сам он импотент, вот и наслаждается зрелищем?

Создатель! Эта женщина, — сущий дьявол! Оплела всё здесь своими липкими сетями.

Вместе с брезгливостью вернулся и слух. Я опять услышал шум улицы. Копыта проходящих мимо лошадей, проезжающие повозки, людской разговор.

Затем осознание.

Ревность. Безумная и всепоглощающая. Не поддающаяся никаким разумным объяснениям и здравому смыслу.

Демоны! Я так хочу эту женщину. Как только мысль о ней посещает меня, я не могу уже думать ни о чём и ни о ком!

Сущее проклятье!

Она будто вся соткана из противоречий. То скромная и доброжелательная, общительная и вежливая. То павшая так низко, что ниже просто некуда.

Я быстро, сбивчиво попрощался, сославшись на внезапно возникшее срочное дело.

Ноги сами несли меня в бордель. Остатки, воспоминания о гордости не давали перейти на бег. Через считанные мгновенья передо мной стояла шатенка, с которой я был в первый свой визит сюда.

Встретившись первой на моём пути в гостиную, девушка заверила меня, что никакой Анны у них нет, и на её памяти не было. Работает под другим именем?

Описания внешности тоже не дали результатов. Стройная, красивая шатенка с длинными волнистыми волосами стояла передо мной. Подобных ей можно было найти десятки!

Объяснять про любопытные синие глаза? Маленький, вздёрнутый нос? Чёткие и тонкие, такие изящные, аккуратные губы?

Как её описать, демоны побери!

— А Люси? Мисс Эндден? — Плевать. Пусть обсуждают и смеются. Избавиться от этого наваждения. Потом найду, чем их заткнуть.

— Она будет только с открытием дверей дома. Но я могу её заменить. Если лорд пожелает.

— Желает. Веди.

Лестница. Несколько дверей.

Как только закрылась дверь спальни, я прижал девушку к стене. Впился в губы сразу глубоким поцелуем. Со стоном пил её и не мог насытится.

Закрыл глаза.

Вот она. В моих руках, задыхается от моего поцелуя, но отвечает. Отвечает. Впивается ногтями мне в плечи. Прижимается всем телом.

Жмись милая. Ещё сильнее. Я хочу впитать тебя в себя!

Подсадил под ягодицы, заводя ноги за поясницу. Да! Вот так, детка, прижмись поплотнее.

Анна сама уже пытается насадиться на мой член. Одежда будто не мешает, только делает острее все чувства и ощущения.

Прижал её собой к двери, чтобы освободить руки. Попы мало, мне нужно всё, каждый сантиметр её кожи. Разорвал верх и без того лёгкого платья. Жадно щупаю, сжимаю. Целую податливый рот и сам задыхаюсь от её поцелуев.

Трётся о меня промежностью, возбуждена не меньше меня …

— Как я ждал. Анна. Ани… Наконец-то…

Высвободив член сразу вошёл в неё. Вбивал в стену, прижавшись лбом к её лбу.

Её крики, стоны.

Кажется, что я не могу дышать.

Собрал волосы в кулак и потянул, запрокинула голову. Уткнулся в шею носом. Прикусил, оттягивая зубами кожу.

Закричала, будто сжалась вся.

Вот и моя разрядка.

После оглушающего, опустошающего оргазма первым был запах. Запах, который бывает в помещении, в котором курят и не проветривают. Когда вонь сигарет пропитала стены.

Цветочные, сладкие духи женщины в моих руках. Она всхлипывала всё реже, но всё так же облепляла меня собой.

Я вышел из неё, донёс её до кровати и постарался положить как можно более аккуратно. Застегнул штаны, развернулся лицом к окну, застёгивая рубашку.

Ощущалась странная неловкость. Умом я понимаю, что не должен никому и ничего объяснять, достаточно лишь заплатить, но сам ещё в шоке от своего срыва.

Я словно обезумел. Стал животным, не видящим ничего, кроме желанного тела. Не могу вспомнить, чтобы я хоть когда-то испытывал что-то подобное.

Секс я любил, но так, чтобы мозг вякнув напоследок о том, что женщина не та отключился, наделив тело в моих руках другим лицом? Чтобы мыслей не было совсем, а чувство насыщения не приходило? Такого не было никогда.

Руки механически делали свою работу, приводя одежду в порядок. Я посмотрел на женщину, лежащую на кровати. Она уже забралась под одеяло, которое прикрыв её лишь отчасти, больше показывало, нежели скрывало.

— Как тебя зовут?

— Пиона, ваша милость.

— Пиона. И пахнет от тебя как от пиона. — Увидев, как она изменилась в лице, поправил сам себя. — Очень хорошо пахнет. Вкусно.

— Спасибо ваша милость. — Она мягко улыбнулась, присаживаясь в постели повыше.

— Пиона. Я хотел бы извиниться. Я был не в себе. Плохо себя чувствовал, сорвался.

— Ваша милость! Вам не нужно извиняться! Мне было очень хорошо сейчас. Редко в нашей работе удаётся получить удовольствие. Сегодня Вы не старались мне сделать приятно, как в прошлый раз, но мне было даже лучше, чем тогда!

Я удивлённо посмотрел на неё.

— Я ведь сделал тебе больно и был груб.

— Не больно. Грубо, да. Но очень приятно.

— Имя, которым я тебя называл…

— О нём никто не узнает. Не от меня во всяком случае. Если Вы ещё пожелаете меня, то хоть Генри называйте.

Я улыбнулся в ответ на её улыбку.

Паршиво то, что избавление не наступало. Боль из члена ушла, но мерзавку всё так же хотелось ощутить на себе.

Кладя деньги на прикроватную тумбочку что-то зацепил взглядом в окне и бессознательно подошёл ближе, чтобы увидеть проходящую мимо девушку в зелёном пальто, с распущенными по плечам каштановыми локонами.

Простившись с Пионой я нёсся на улицу, перепрыгивая через несколько подряд ступенек лестницы. Успел. Выбежав, увидел её, идущую быстрой, пружинистой, но такой влекущей походкой.

— Мисс Даркнил! Анна!

Услышав свой голос я запоздало осознал, что именно сделал. Зачем догнал её? Что теперь говорить? В порядке ли одежда? Одевался ведь механически, даже в зеркало не смотрел!

— Мистер Крентом! О, сэр! Здравствуйте. — Она улыбнулась так искренне, так радостно. Стоит и ждёт, пока я нагоню её. Смотрит, а улыбка всё так же на лице.

— Увидел Вас, подумал, вдруг нам по пути. Не помешаю?

Мы шли рядом, не спеша. Дыхание всё никак не выравнивалось после бега. Или это уже не от бега вовсе?

— Конечно нет. Я иду за Фиссой. Она сейчас у наших друзей, гостит.

— Далеко? Я составлю Вам компанию?

— С радостью, а идти рядом, через улицу. Возможно Вы знаете, дом целителя Леметр.

— Риор Леметр? Конечно знаю. Не один десяток раз он мне сращивал переломы, пока я был мальчишкой.

— А когда подросли? Перестали ломать кости? — Спросила она всё с той же улыбкой.

— А когда подрос, то забота о моих костях легла на плечи целителя Ильдунской военной академии.

— И что-то мне подсказывает, что обращались Вы к нему не реже, чем к мистеру Леметру…

— Каюсь, виноват. В своё оправдание могу лишь сказать, что когда мальчика росшего в деревне с оборванцами, подобными ему, перевозят в город и сообщают, что теперь он-будущий граф, нелегко отучить его от прежних привычек.

— Ооо. Даже боюсь спрашивать, что это за привычки.

— Ну как сказать… С детства я был задирой и бунтарём. Вечно лез в драки, часто сам их провоцировал, если собеседник чем-то мне не нравился…

— Вашим родителям было нелегко. — Не вопрос, констатация факта.

— Маме да. Она сдерживала меня, до своей смерти.

— Мне так жаль. Очень Вам соболезную.

— Спасибо, но это уже давно переболело.

Молчание. Ждёт продолжения.

— Когда мама умерла, я словно с цепи сорвался. Отец женился повторно сразу, как окончился траур. Ему было не до меня. Самым разумным он счёл сплавить меня в военную академию. — Я улыбнулся, глядя на сочувствие на лице Анны. — Это было верным решением, не жалейте меня. Вряд ли, где-то кроме армии смогли бы меня обуздать. — Хотелось продолжить, но я раздумывал, стоит ли вот так, разговаривать о личном с посторонним человеком. — Есть немного вещей, за которые я его благодарю, это одна из них. Армия и из меня сделала человека, хотелось бы в это верить.

Она рассмеялась. Так легко и непринуждённо. Открыто, громко. Совершенно не подобающим для леди образом. Голова запрокинута, показалась манящая полоска белой шеи. Тонкие губы стали еще тоньше, обнажив белоснежные зубы и очаровательные острые клычки. Кажется, что время замерло. Я как зачарованный впитывал в себя это мгновенье, тем более, что мы почти на месте.

Два типа прошли мимо, замерев на полуслове, обернувшись ей в след. Анна будто бы и не заметила этого. Неужели она не понимает, как действует на мужчин? Или это очередная игра?

Вдруг коротко охнув, она почти упала, но я во время поймал её, инстинктивно прижав к себе. Держа за локти видел, как смеяться девушка резко перестала, быстро облизав губы закусила нижнюю. Я скользил взглядом от этого рта, к шее, с трудом пропустил губы и заставил себя посмотреть ей в глаза.

— Удивительно часто в последнее время у меня сбои в координации движений. А Вы, как мой рыцарь на белом коне, всегда оказываетесь рядом. — Это ещё что такое? Такое искреннее восхищение в голосе. Она точно сказала первое, что пришло ей в голову.

Как удачно всё, однако, складывается. Прокашлялся, прежде чем ответить.

— Тогда я, как рыцарь, требую награды! — Пора уже прекратить эти танцы и взять то, что мне нужно.

— И какую же награду хочет мой рыцарь? — И снова показался маленький кончик языка, и неуловимо спрятался за улыбкой.

Создатель! Могла бы и не делать это так быстро. Притворяется, чертовка, будто не специально соблазняет! Вот это игра! Актриса! Не знал бы я, кто она такая, непременно бы поверил, что это всё импульсивно и не нарочно. Так неумело это выглядит.

— Рыцарь хочет Вас. — Она дёрнулась в моих руках, будто хочет вырваться, но я только сильнее сжал ладони. Хватит. Наигрались.

— Шшшто? Что Вы сказали? Простите. Я верно, неправильно Вас поняла. — Спросила почти шёпотом. Надо же, не мне одному здесь изменяет голос. Глаза расширены и будто стали темнее.

— Вы правильно меня поняли. — Улыбка сама расцвела на лице. Наконец-то это безумие закончится. Теперь я собой доволен. — Скажем так. Я знаю о Ваших свободных нравах, о том, как Вы зарабатываете на жизнь. Хочу встретиться с Вами в приватной обстановке. У меня дома Вам будет удобно?

— У Вас дома… Встретиться… Свободных нравах… Пожалуйста отпустите меня, прошу Вас. — Не понял. Расстроилась? Это что ещё такое? Почему слёзы?

Ослабил хватку и стало холодно. Тут же захотелось вернуть пропажу на покинутое место. Протянул руку, но тут же был остановлен гневным:

— Я не знаю, чем дала Вам повод для такого предложения. Вы, видно, считаете, что мне должно быть лестно! — И такой гнев в глазах. Оскорблённая невинность. Браво! — Что ж, я польщена, но вынуждена отказать. Как Вы сами заметили, о моих свободных нравах, они позволяют мне решать как, где и с кем проводить своё время. С Вами я его проводить не стану. Всего доброго.

Развернулась на каблуках и ушла! Сделав пару шагов вернулась, подошла вплотную. Опомнилась малышка? Задрав голову проговорила мне в лицо так, что я ощутил тёплое дыхание, разрезавшее осенний, холодный воздух:

— Вы, видимо считаете, что Вам всё позволено? Что раз есть титул и деньги, то можете купить любую? Вы ведь мне действительно понравились! Вопреки моим убеждениям я почти увлеклась Вами! Спасибо! Страшно подумать, что имей Вы немного выдержки, Ваше истинное лицо я увидела бы только тогда, когда было бы уже поздно. От всего сердца спасибо! И не смейте впредь приближаться ко мне!

Вот теперь она ушла. Я остался стоять и обтекать. Что это вообще такое было? С каких пор продажные девки стали такими обидчивыми? Какими такими словами мне нужно было покупать её время!

Но как она быстро взяла себя в руки! Слёзы высохли мгновенно! Создатель. В ярости она ещё красивее. Глаза горят, румянец на щеках, за малым током не била. Хотя видя её такую, я бы не удивился, если бы она меня чем и приложила. Но что происходит, демоны тебя дери!

Глава 4. Анна.

Мерзавец! Самовлюблённый, напыщенный индюк! Это ж надо, такое мне предложить! Да как он вообще такое смог вообразить?!

Я тоже хороша! Натурально потеряла дар речи. Как он мог! Свинья! Нужно было шибануть его магией после таких слов, или хотя бы пощёчину влепить. Почему это сразу не пришло в мою бедовую голову? Инстинкт самосохранения сработал, не иначе.

Какое-то время меня ещё легонько потряхивало. Не к месту представила себе лицо маменьки, услышь она то, что озвучил мне этот козёл. Думаю, что такое предложение уж точно сдёрнуло бы с неё намертво приросшую маску доброжелательной снисходительности.

Ну хватит! Если отбросить эмоции и заложенную древней кровью естественную реакцию, то что такого страшного он мне предложил? В его глазах я симпатичная горожанка. Наличие у меня взрослого ребёнка, отсутствие мужа-отца-брата и компаньонки действительно подтверждает некоторую не обременённость моралью и приличиями. Работаю опять-же, более того, ему известно кем работает моя подруга. Блюди я свою репутацию, не стала бы и рядом сидеть с девицей, живущей у леди Камелии.

Остыв, отдышавшись и хорошенько всё обдумав, я его прекрасно понимаю. И чего, спрашивается, так взбеленилась? Чинно бы отклонила его предложение и сохранила бы лицо. Или приняла…

Создатель! Ведь сама недавно думала о предполагаемом любовнике. И вот он сам плыл в руки! Надо же быть такой идиоткой! Чем плох граф? Хорош собой, интересный собеседник, хотя до разговоров лучше дело не доводить, понравится ещё. Офицер, а значит имеет представления о чести, следовательно конфиденциальность встреч сможет соблюсти. Вот только необходимо узнать его семейное положение. Одно дело спать с пока свободным человеком, а совсем другое с чужим мужем. Промелькнуло сочувствие к златоволосой леди. Ладно, этот момент мы проясним.

Но всё же, мы с ним совсем разного поля ягоды. От этой мысли мой неожиданный запал поутих. А если у него взаправду вереница из девиц? Вот чего-чего, а стать очередной в длинном списке мне бы не хотелось. Даже когда без любви и заверений в женитьбе всё равно хочется чувствовать свою исключительность. А может так и получится? Ведь в конце концов, я тоже могу заинтересовать высокопоставленного мужчину. Меня с детства этому учили. Безусловно, есть девушки гораздо красивее меня, но я тоже очень не дурна собой. Меня и без натяжек смело можно назвать красавицей.

Что-то после знакомства с графом моя самооценка совсем скатилась к самому дну. Непорядок. Но разве его предложение не повод ей встряхнуться и воспрянуть? Ещё как, я так считаю.

Возможно одной-двух встреч мне и хватит. Ох, плохо. Плохо то, что я совсем не знаю этих правил, как там у них, у полюбовников принято. К этому ни маменька, ни гувернантки, ни жизнь меня не готовила.

Нужно будет расспросить Люси.

Интересно, он уже ушёл? Может сказать ему что я передумала…

Так. Стоп. Я уже передумала?

Взглянув в окно, графа я ожидаемо возле дома не увидела. И действительно, не будет же он стоять и ждать, что я одумаюсь. Никак торопился поскорее унести своё, уже может и не охочее до меня тело.

Села обратно на софу и принялась стягивать перчатки. Нет ну а что? Могла же я передумать? Женщина я или где! Вот при первой же встрече это ему и сообщу. Правда если уже он передумал, впечатлённый моей реакцией, получится конфуз. Ой да чего уж там! Переспрошу, и будь что будет. В конце концов, что я теряю? Мнимое достоинство? Ходить с высоко поднятой головой, — я не такая, я жду почтовую карету, и капать дальше на него слюной? Я ведь уже проявила себя перед ним не вполне адекватной, ну закреплю впечатление, подумаешь.

Развеселившись я фыркнула сама себе. Нет ну надо же, у меня, может, появится порочная связь, окутанная тайной. Такая вероятность ужасно бодрит и … будоражит!

Закончив с верхней одеждой я порадовалась отсутствию мистера Хлодвига. Как нельзя кстати. Оправив перед зеркалом платье улыбнулась ещё шире. Щёки разрумянились, глаза блестят! Губы я искусала сама, пока предавалась размышлениям, но выгляжу так, будто только от любовника. По правде, лишь от возможного, но зеркало говорит о другом.

Поддавшись порыву я руками взлохматила у корней волосы, и так до этого пребывающие в бардаке, посмотрела прямо в глаза фривольной развратнице в зеркале, не сдержалась, игриво облизала губы кончиком языка, пособлазнительней прикусила нижнюю, чтобы уж окончательно соответствовать образу … На этом мой запас порочности иссяк. Нервно рассмеявшись и покраснев я поспешила отвести взгляд.

Всё-таки мне уже 26 лет. Срок моего выданья давно закончился. Невинности, которую следует хранить для мужа у меня и подавно нет. Осталась у того, кто мужем так и не стал. Эдакий дар он, кстати, ко всем своим недостаткам, тоже не оценил. Я не имею ни малейшего представления, как сложится моя дальнейшая жизнь в том самом плане, но даже старой деве, доживающей свой век у благодарной племянницы, надлежит иметь несколько компрометирующих историй, которые могут быть рассказаны внучкам строго после свадьбы. Конечно на ушко, и лишь выпив пару рюмочек сладкого, южного портвейна. И пусть себе гадают, выдумала ли их старушка, или правда было!

Глава 4. Роберт.

Кто бы мне объяснил, что в голове у этих женщин? Вроде и не аристократка, а поди ка, всё туда же — отыгрывает оскорблённое достоинство.

Я шёл домой совершенно механически, крутя в голове эти мысли. Как ни странно, злости не было вообще. Признаться, она меня очень удивила своим ответом и поведением. Какую игру она затеяла?

Сумерки опускались на улицы города, фонарщик патрулировал улицы, зажигая фонари, прохожие шли каждый по своим делам, а вот мне идти было некуда. Просто сидеть дома не хотелось, не то это место, где я желал бы провести вечер, даже в компании горячительного.

Подойдя к крыльцу я натянул воротник пальто и закурил, оттягивая неминуемые часы в одиночестве. Напротив, у мистера Куперса, горел свет на втором этаже, через большие окна чайной просматривался полный зал посетителей. Знакомых на улице не было.

Жаль, я не отказался бы от компании.

Подумав о соседях быстро избавился от этой мысли и затушил сигарету.

Дом встретил меня абсолютной тишиной. Сняв охранные заклятья и избавившись от пальто я поднялся наверх. Стоит признать, что меньше чем за две недели активной деятельности дом преобразился. Лестница уже уютно поскрипывала под ногами, не норовя провалиться от любого шага, чистые окна пропускали сумеречный свет, который падал на ровный паркет. Конечно, очень много здесь не хватало.

Пустые, ровно выкрашенные стены я помнил увешанными портретами предков, картинами и зеркалами. Убрал их за ненадобностью. Их все следует реставрировать, у меня на это нет ни времени, ни денег, ни банального желания.

Полы когда-то застеленные коврами, вычищенный камин, — всё здесь говорило о том, что в доме не живут, — ночуют. Гостиная внизу просто ошеломляет своей пустотой и чистотой. Усмехнулся, поняв, что хоть я и уехал из действующей армии, казарму привёз с собой.

Меня такое положение совершенно устраивало. Дом отремонтирован. Канализация, водопровод, электричество и отопление исправно. Вот появится жена, — пусть и занимается украшательством. Пока же весь хлам, то бишь интерьерные вещи отправлены на чердак, все спальни, кроме хозяйской закрыты, — гостей я не планирую. Активно, если это уместно с моим образом жизни, я использую только спальню, кабинет и кухню. Некогда выдающуюся библиотеку, а сейчас скорее помещение, для хранения книг я так же привёл в порядок. Даже для меня, далеко не книжника, кощунственным казалось оставить эту комнату в хаосе.

Мысль о жене, которая неминуемо вклинится в это царство пустоты оказалась неприятной. Как и о любом чужаке, который окажется на моей хм, уже моей территории.

Изабель впала в ступор, когда я ей сообщил, что намереваюсь обходиться даже без элементарной постоянной прислуги. Но я искренне не понимаю, что здесь будет делать дворецкий, — без штата лакеев. Кухарка, — когда я сутками, бывает, здесь не ужинаю. Без услуг камердинера я тоже привык обходиться.

Сошлись на приходящей раз в неделю проверенной поденщице, которая занималась уборкой в жилых комнатах, стиркой, готовкой — по требованию.

Стараниями Бель я эту во всех отношениях, прекрасную леди, ни разу не видел. Этим-то она и была прекрасна. Саму её не видел, а плодами её трудов залюбоваться можно.

Осенний, холодный ветер во всю гулял, загадочно завывая в кухонной трубе, а в котелке уже вовсю побулькивало жаркое, наполняя просторное, стерильно чистое помещение не только звуком но и запахом мяса с овощами.

Освежившись и переодевшись, но так и не придумав, чем заняться, я впервые сам здесь приготовил ужин. Благодаря годам службы поваром я был неплохим. Изысканными десертами, конечно не занимался, но приготовить сытную и быструю еду в полевых условиях смогу всегда. Эта кухня полевой уж точно не была.

Поужинав и устроившись в кабинете с бутылкой бренди, я обдумывал дело о похищении девицы Эндден. Рисовал схемы, прописывал варианты и делал заметки.

В общей сложности восемь трупов за последние пол города. Именно такой ответ дали морги города в совокупности. Восемь неопознанных тел девушек, чьих родных не удалось найти. Каждое из этих тел обнаружено без одежды и украшений, на каждом присутствуют множественные наружные повреждения, — следы побоев, колотые и режущие раны. У одной девушки отсутствуют несколько зубов, которые были утеряны по средством удара незадолго до смерти. У каждой из жертв разорваны передний и задний проходы. Во всех восьми телах присутствуют до шести различных биологических образцов семенной жидкости. Работа некроманта не принесла результата, — после смерти каждой женщины был проведён обряд изгнания духа, допросить покойников невозможно.

По всему выходило, что преступников несколько, среди них есть сильный маг, возможно практикующий некромант. Мне, например, хоть и не слабому боевику-стихийнику, такой обряд и последующий блок будет стоить полного опустошение моего, при всей скромности, далеко не малого резерва, из-за отсутствия практики в некромантии.

Поражала картина преступления. Жертвы не были случайными. Их выбирали среди тех, кого не бросятся разыскивать. Не пропади Мелани Эндден, следственный комитет о них даже и не узнал бы. Что очень подозрительно. Неужели ни у кого из полицейских следователей это не вызвало вопросов?

А особая жестокость. Налицо групповое изнасилование и истязание. Создатель! Время уходит, улик нет никаких. Страшно представить, что так любимая сестрой Мелани может стать девятой жертвой.

Следующей мыслью была та, что эта, в последнее время столь необходимая мне девушка, могла не выбраться со склада. Где бы была она сейчас? Её желание помочь подруге в поисках сестры могло стоить ей жизни.

Жар в камине, горящего в кабинете, стал невыносимым. Расстегнул верхние пуговицы рубашки и быстрым пассом руки погасил огонь.

Стоит ли говорить девушкам о жертвах? С одной стороны, — им необходимо знать во что они ввязались, чтобы быть осторожнее. С другой, — не поддадутся ли они панике? Девчонки, хоть и проявили себя смелыми и сильными всё-же оставались существами с более хрупкой психикой.

Просмотрел отчёты о собственниках и арендаторах складов. Глаз не выцепил ни одного имени. Каждого уже начали проверять. На то, чтобы собрать досье по всем уйдут годы.

Часы показывали почти полночь. Сна ни в одном глазу, а теперь, перелопатив дело и ещё раз убедившись в своей беспомощности даже на месте не сидится. Ужасное желание делать хоть что-то, только лишь бы не сидеть в тёплом кабинете, осознавая, что какие-то твари этой ночью, прямо сейчас, в моём городе, может и в доме по соседству с наслаждением мучают и убивают невинную девушку.

Невозможность действия изводит. Каждая из них чья-то любящая дочь, любимая сестра, возлюбленная. Демоны раздери! Как подумаю, что на их месте могла бы оказаться даже Изабель!

Пройдясь взад-вперёд по кабинету, написал короткую записку Мэтью с предложением встретиться за стаканчиком. Валаила не хочу беспокоить, для него ценен каждый вечер, проведённый с Аннабель, а не в беготне по долгу службы. Хоть в кабак, хоть в клуб, — только не дома. Вне этих стен есть хотя бы маленький шанс услышать что-нибудь.

В бордель не хочется. Не хочется женщину. Плотский голод сегодня был усмирён, оставив после себя неясное ощущение сосущей пустоты, сводящийся к мысли лишь об одной женщине. Интересно, если я получу её, что уже под вопросом, смогу ли я насытится ей, или эта пустота что-то другое, не страсть к конкретной женщине?

Ответный вестник от Эука заинтересовал и озадачил. У того оказались грандиозные планы на сегодняшнюю ночь, и раз уж я о нём вспомнил, — сарказм так и сквозил между строк, — то он предлагает к нему присоединиться в райских кущах, куда без проводника мне никогда не попасть, а когда я туда попаду, оставив в этом волшебном месте огромное состояние, меня придётся уводить оттуда силой. Мол, были прецеденты.

— Признайся, ты ведь заинтригован? — Спросил Мэтью сразу, после обмена приветствиями.

— Ещё как! Надеюсь, ты не к королю собрался меня вести? — Сложно было об этом не подумать, стоя прямо на площади у резиденции монарха.

— О нет! Это леди. Хоть ей бы и польстило такое сравнение, ни к чему поощрять самолюбие этой прислужницы порока.

Опять бордель?

Озвучил свой вопрос и получил в ответ загадочное:

— Это не просто бордель! Клянусь тебе, для них нет ничего невозможного. Любая самая порочная мужская фантазия. Это исчадие дьявола поставляет пачками любовниц в королевский дворец. На любой вкус, срок и кошелёк. Даже Бронкэнтрику содержанку выбирала именно она, учитывая все его потребности. — Ага. Только брат короля и по сей день считает своим долгом задрать юбку каждой придворной даме. И не только придворной.

Этого я не озвучил. Не буду нарушать эйфорию маркиза. Еле сдерживаюсь, чтобы не ускорить шаг. Это что за трафик девиц такой? Я считал, что обошёл все приличные и не очень дома утех столицы, а тут такой масштаб на высочайшем уровне.

Сохраняя внешнюю невозмутимость, хоть всё моё нутро и клокотало от нетерпения, мы подошли к величественному особняку на соседней, с королевским дворцом улице.

Хоть такие постройки и характерны для самого сердца столицы, его великолепие поражало. Пожалуй, четыре моих, к слову, — немалых особняка, с лёгкостью сюда смогут вместиться. Такие дворцы принадлежат членам королевской семьи, реже — их ближайшему окружению.

Огромные колонны, оплетённые скульптурами тончайшей работы, каждая из которых уже произведение искусства. Статуи и вазы на крыше. Обильные лепные украшения на карнизах и наличниках окон. Маскароны, хаотично расположенные по всему фасаду, — словно живые.

Я не знаю, кому именно принадлежит этот дворец, но в качестве гостя в подобный дом я приглашён впервые. Поэтому и позволил себе такое детальное любование не как на городской фрагмент, а как на чьё-то жилище.

Ведь в таких дворцах ещё живут люди. Не все предпочитают комфортную жизнь в уютных особняках с современными комуникациями. Сейчас уже немногие аристократы так сильно чтут традиции и живут в огромных замках и дворцах, принадлежащих их семьям на протяжении сотен лет.

После опустошающей войны, окончившейся пятьдесят лет назад кому-то такие жилища стали не по карману. Некоторые рода угасли, потеряв в боях прямых наследников. Их имущество отошло короне или ближайшим родственникам, которые оказались менее щепетильны и более прижимисты, чтобы тратить случившиеся капиталы на поддержание образа жизни аристократа.

Как, например, здесь. Я мысленно присвистнул подсчитав, сколько электрических или магических приборов требуется для освещения фасада и каждой из комнат трёхэтажного дворца, в каждой из которых горел свет. Мой дом, к примеру, можно было бы освещать без малого месяц, с учётом того, что в нём жила бы семья, проводящая в его стенах вечера.

Никогда раньше я не считал чужие деньги. Такие мысли недопустимы для мужчины и аристократа. Но сейчас, глядя на эту роскошь я вспоминал всех тех людей, которых увидел на новой службе за столь короткий срок. Многих из них я узнал в результате нищеты. Сколько горя окружающим способен принести отчаявшийся сын, чтобы прокормить больную мать. Или отец, отнимающий чужую жизнь, чтобы сохранить её своим детям. Каждый поступок этих людей — их собственный выбор. Но путь, который он прошёл прежде чем этот выбор сделать, — продукт жизни и деятельности людей моего класса, стремящихся к удержанию и приобретению власти и богатства, зачастую перемолов судьбы простых людей, их семей. Под час даже и не заметив этого.

Аристократы, по большей части искренне верят в то, что самое главное предназначение людей без магии — создание и обслуживание их благосостояния. В который раз благодарю Создателя за то, что я не урождённый граф, а титул и состояние мой отец унаследовал от своего двоюродного дяди, о существовании которого и не подозревал. Только благодаря этому я имею хоть какое-то представление о реальной жизни.

Аллея, ведущая к крыльцу, была пуста. Это не соответствовало нарядно освещённому дому, в котором, очевидно, проходило торжество. Ни экипажей, ни осёдланных лошадей, ни мельтешащих слуг. Ещё находясь на приличном расстоянии я увидел, как открылась парадная дверь. Внутрь быстро скользнула мужская фигура, укутанная с головой в неприметный плащ.

— Приглашённые не стремятся быть узнанными? Мы тоже наденем плащи?

— А ты наблюдательный. Видишь ли, друг мой, под сводами этого чудесного места сегодня соберутся известнейшие люди не только города, но и страны. — Прасгал взял паузу для эффекта. Честно говоря, его сегодняшнее настроение уже начало меня подбешивать. Мне бы побыстрее увидеть всё своими глазами, а не слушать дифирамбы. — Как понимаешь, членам королевского совета огласка ни к чему.

Даже так. Надо же.

— Скажи мне друг мой, — подхватил я его же интонацию, — я ошибаюсь, или ты всё же пьян? Какой-то странный у тебя энтузиазм.

— Пфф. Пьян. Скажешь тоже. Разве маркиз может быть пьян? Пьян может быть мелкопоместный барончик. Айтвиш, Крентом. Может хочешь?

— Спасибо, воздержусь. Предпочитаю такие события переживать без помощи чудо эликсиров.

Айтвиш. Дурь аристократов. Наркотик, который сам по себе не вызывает привыкания, если не считать состояния эйфории и лёгкости, которое невозможно не хотеть испытать повторно. Под воздействием айтвиша обостряются все органы восприятия и чувств. Ускоряется реакция, связь с магическим резервом.

Во время войны без айтвиша не проходил ни один бой. Армейские зельевары варили его почти непрерывно. Позже его не запретили, хоть это и было ожидаемо, но цена на зелье возросла почти до небес. Позволить себе такой допинг могут немногие. В отличии от простонародного лауданума.

— А зря. Очень зря. Ты много теряешь. Только представь, весь спектр ощущений от обладания мягким, податливым телом, каждый сантиметр которого ощущаешь особенно остро. Когда каждый вздох, стон слышишь музыкой.

— Может быть потом. Ты ведь понимаешь, что я впервые в этом месте. Хочу всё рассмотреть и запомнить.

Вместо ответа высокомерный взгляд, который, однако, при встрече глаз тут же сменился шальной улыбкой.

Нет, всё-таки в этом мужчине осталось очень много от мальчишки — сноба, моего однокашника. Хоть при первой встрече с ним мне и показалось, что он изменился.

В другой ситуации я бы продолжил диалог, чтобы вызвать его искренние эмоции, Но не теперь. Сейчас мне необходимо попасть внутрь, а без заносчивого маркиза сделать это невозможно.

Одиночный стук дверного молотка и перед нами предстала девушка, чьё лицо и тело было разрисовано и усыпано блёстками, за исключением участков, прикрытых полупрозрачной, будто невесомой белоснежной тогой.

— Храм Шокех и его жрицы приветствуют вас, лорды. — Приветствовала нас нимфа низким, певучим голосом. — В особую ночь сама богиня нисходит к своим адептам.

Ещё две девицы уже помогали нам снять верхнюю одежду. Каждая с уникальными росписями на теле, в тряпицах голубого и розового цвета, что делало их совершенно неразличимыми, лишь по цвету.

Шокех, — древнее божество, часть языческого пантеона, которому поклонялись до прихода Создателя. Я не силён в истории, но помнится, она считалась богиней не просто любви, — порока. Якобы она лишь взглядом могла узнать все скрытые фантазии и мечты как мужчин, так и женщин. С утра до ночи предавалась пороку, отказать ей не могли даже боги, не говоря уже о смертных. Собственно, ни один древний миф не обходился без её участия, где ради обладания Шокех боги и люди бесконечно дрались и интриговали. Легкомысленная же богиня меняла любовников и любовниц, устраивала оргии. Именно она считается изобретательницей всех способов доставить и получить наслаждение, кроме как, рекомендуемой служителями нынешней церкви, миссионерской позы.

Избавив от одежды, импровизированные жрицы провели нас в огромную гостиную, которой сейчас стал бальный зал. Прежде чем оглядеться мой взгляд приклеился к центру зала, где на невысоком помосте, представляющего собой большое белоснежное ложе, предавались любви четыре девушки.

Начали они недавно, каждая оставалась в одежде, лишь на груди ткань у всех была сдвинута. Девушки стояли на коленях. Двое из них с упоением целовались, при этом руки одной из них фиксировали за волосы голову любовницы, другая же рука сжимала грудь, прокручивая между пальцами сосок. Рука второй девушки сдвинула тогу, обнажив при этом лобок и чувственно-медленно массировала и натирала промежность любовницы. Левой рукой она держала затылок третьей жрицы, которая поочерёдно сосала грудь каждой из них. Четвёртая девушка, на четвереньках, чуть приподнявшись на ногах, ласкала себя между ног, не сводя взгляда с остальных.

От этого зрелища кровь мгновенно прилила к паху, член тут же поднялся. Дыхание перехватило. Сладострастные стоны невыносимого наслаждения стояли у меня в ушах.

Вдруг девушка, ласкающая себя подползла к той, которая целовала груди других. Прижалась грудью к её спине, ужасающе медленно провела ладонями по всему её стану, оглаживая каждый уголок, оставляя на всём пути от холки до поясницы поцелуи — укусы, от каждого из них любовница вздрагивала, стонала. Она уже выпрямилась, сидела, сжимая собственную, большую грудь с маленькими, острыми сосками. Светлые волосы были сплетены в свободную косу, которую тянула вниз третья жрица, целуя её рот с жаром и страстью, которые я буквально ощущал. Ласкающая спину тем временем распласталась по полу, приподняла её тогу и языком стала ласкать её промежность.

Невыносимо было стоять безучастным.

Казалось, будто в помещении нет больше никого. Ни один из присутствующих не приближался к помосту. Я будто и не дышал, настолько меня захватило разворачивающееся действо. Ещё никогда я не видел ничего более эротичного.

С трудом удалось отвести взгляд, чтобы как-то взять под контроль разыгравшееся желание. Я здесь не за этим. Утехи нужно отложить на потом, сейчас же мне необходима ясная голова и трезвый ум, не замутнённый похотью.

Незаметно огляделся. Узкие и высокие створчатые окна вдоль одной из стен отражаются в точных их копиях зеркал на стене напротив. Обильная золотая лепнина, от которой уже стало почти больно глазам. Расписной потолок, передающий сцены ошеломляющих в своей развратности оргий. Уверен, что здешние завсегдатаи нечасто им любуются. Нет ни колонн, ни какой либо мебели, кроме небольших диванов. Зал поражал и восхищал роскошью отделки. Она бы соответствовала самому притязательному вкусу. Не видя потолка, я с лёгкостью мог бы представить себя в королевской резиденции.

Огромное пространство между полом и стенами заполняли эфемерные иллюзии, парящие в воздухе. Сношающиеся люди, ласкающие себя девы. Отнюдь не один маг-иллюзорник сейчас выкладывается в полную силу, поддерживая их. Для не повторяющегося действия, заложенного при создании, а постоянного процесса, с такими реалистичными движениями. Опять подумал о стоимости таких услуг. Иллюзорники в нашем мире не редкость, но их услуги стоят бешеных денег. Частая их работа, — украшение праздников. Считается в высшей степени престижным суметь себе позволить на балу, например, увешать зал эфирными цветами, фейверками, порхающими сказочными созданиями. Обычно срок их жизни не долог, — пара часов. Подпитка и поддержание же казалось бы простых картинок требует больших сил. В женских салонах тоже всегда спрос на подобные услуги. Создание маленьких иллюзий часто преображает дам, а разглядеть сквозь искусно наложенное прелестное лицо, морщины сможет только более сильный маг, сильнее иллюзорника. Жаль только, что по-настоящему качественные иллюзии не каждый сможет создать. Для этого необходимо иметь живое, гибкое воображение, художественный вкус. А в идеале и большой магический резерв. Остаётся только поражаться размаху сегодняшнего мероприятия.

Стены подпирали пары и группы людей, будто рассыпанные вдоль стен. Мужчины и женщины. Последние облачённые исключительно в тоги. Мужские одежды же, как на подбор безликие и однотонные. Ещё одно отличие от дворца короля. Там все эти наиглавнейшие мужи нашего государства из кожи вон лезут показывая друг перед другом свой достаток, здесь же стараются слиться с толпой. Пытаясь рассмотреть людей, заметил немало иллюзорных лиц. Хм… некоторые лорды предприняли дополнительные меры, чтобы не быть узнанными. Добродетельные мужья и отцы скрывают свои предпочтения. Что же. Это не ново.

Многие гости вообще не обращали никакого внимания на происходящее в центре зала. Это же на сколько нужно быть искушённым, чтобы воспринимать такое представление как нечто само собой разумеющееся. До сегодняшнего дня я считал, что ни один бордель удивить меня не сможет. Изобретательности и порочности наших хозяев остаётся только позавидовать. Я с огромным трудом удерживался от того, чтобы не смотреть на белоснежное ложе, слишком ошеломляющем было зрелище. Невозможно оторваться и мыслить здраво. В воздухе будто разлито сладострастие и чувственность. Категорически не хочется думать ни о чём, кроме собственных фантазий и удовлетворения похоти.

Поискал глазами маркиза, который нашёлся чуть поодаль, левее от меня.

— Мне удалось тебя удивить? — Спросил он, встретившись со мной взглядом.

— Даже не сомневайся. — Прочистив горло ответил ему. — Даже представить себе не мог, что существуют подобные места.

— Так это только разогрев. Скоро начнётся самое интересное. — Сказав это, Мэтью запрокинув голову осушил бокал, который тут же наполнился до середины. Ещё одно, не менее затратное заклинание.

— Почему здесь так ммм…прилично? Где оргии, объятия, поцелуи в конце-концов? Почему присутствующие ведут себя, будто на званом ужине?

— Это правило. До определённого сигнала никаких прикосновений. Они так разогревают интерес. Ты ведь уже чувствуешь, да? Как кровь вскипает, у меня уже, по правде, в висках пульсирует от напряжения. К кульминации мне уже не нужно будет никаких разогревов. Лишь тёплое тело. Живое, тёплое тело.

Я взглянул на него внимательнее. Маркиз Эука будто протрезвел. Никаких следов наркотического опьянения. Вместо этого какая-то сосредоточенность и решимость. Скуластое лицо как будто ещё больше вытянулось. Широкие, кустистые брови сведены к переносице. Сейчас, благодаря и постоянной лёгкой щетине, он меньше всего походит на аристократа. Не замечал за ним такого, но в этой его собранности, с зло сверкающими глазами он сейчас похож на тех отчаявшихся, простых людей, которых я видел на службе. По ту сторону закона.

Сам не понимаю, откуда такое сравнение. Ведь очевидно, что нацелен Мэтью не нарушать закон, а весело провести ночь с красивой женщиной.

— Пойдём-ка присядем. Моя кровь из вен, будто перелилась в пах. Аж ноги подкашиваются.

Долго отдыхать не пришлось. Спустя некоторое время в центре зала, прямо возле импровизированного ложа заклубился чёрный дым. Постепенно из дыма начали выстреливать разноцветные фейерверки. Сперва маленькие, несмелые, каждый следующий вырастал больше предыдущего. Примечательно, что девушки на ложе на появившиеся декорации вообще не отреагировали. Теперь стало окончательно ясно, что их помост находится под куполом заклинания. Вероятно, что они не просто не видят зрителей, а убеждены, что находятся в спальне лишь вчетвером.

Вдруг туман стал на мгновенье непроницаемым, а после резко развеялся, оставив лёгкий, серый дымок. Сквозь него было видно, что на сцене возникла совершенно обнажённая девушка. Даже волосы у неё были собраны в нарочито небрежную причёску. Ни один участок её тела не был прикрыт от вездесущих взглядов.

Всё вокруг замерло. Прекратились разговоры. Гости, только этого и ждав, направили всё внимание на помост, на котором тем временем четыре любовницы принялись почти целомудренно ласкать новенькую. Ни откровенных ласк, ни поцелуев в губы. Лишь дразнящие, лёгкие поглаживания, сжимания, невесомые поцелуи и мимолётные касания губ и языков по плечам, ключицам, ягодицам.

Глаза новой участницы были слегка прикрыты, то ли от невыносимой неги, то ли от дурмана. Не исключаю ни первое, ни второе. Она сидела на высокой подушке, не отвечая, лишь благосклонно принимая ласки.

— Вниманию наших уважаемых гостей представляется первый лот. Как вы все можете оценить, — эта послушница молода и свежа, как горный первоцвет, ласкаемый лишь невинно лучами солнца и горным воздухом. Сегодня одному из вас, уважаемые лорды, предстоит дефлорировать её, и посвятить в жрицы.

Голос звучал ниоткуда и отовсюду сразу.

— Хочу лишь напомнить, что немного послушниц готово к сегодняшнему празднику. Поторопитесь заполучить понравившуюся! Объявляю начало аукциона!

Звук гонга. Следом за ним:

— Сто асдов!

— Сто двадцать!

И понеслась.

— Не объяснишь, что здесь сейчас происходит? — Я действительно не понимал, потому и решил тихонько расспросить Мэтью.

— Совсем мозг затуманился? Аукцион, ясно же. Кто больше даст, тот и забирает девственницу.

— Как забирает? Куда? Каковы правила, ну же?

Меня просто распирало нетерпение. Я словно кожей чувствовал, что всё не так просто. Что я должен сейчас именно здесь находиться. Что всё это как-то связано с моим делом. Возможно, моё возбуждение объяснимо лишь тем, что уже неделю как я лазаю по всей столице в бесплодных попытках зацепиться хоть за что-то. А тут такой масштаб, такие люди. А следственный комитет ни сном, ни духом. Чувствую себя гончей, взявшей след. Но вот туда ли он ведёт?

— Что не терпится получить девицу? — Эука не смог или не захотел сдержать превосходство в голосе. — Не переживай, на нас хватит, уж будь уверен.

— Да ты можешь мне по-человечески объяснить правила, а не напускать туман? — Прошипел я. Мэтью уже откровенно меня бесит.

— Предлагаешь большую цену и забираешь девицу на всю ночь. Что тут неясного? — Ответил он в тон мне, видно всё-же уловил моё настроение.

— Забираю? То есть я могу забрать её, к примеру, домой?

— За отдельную плату. Но как новичку, тебе нужна будет моя протекция. Зачем тебе это? Здесь места на всех хватит.

Тем временем на сцене уже была следующая девушка. Первая исчезла, как и появилась, — в клубах дыма.

— Каждая послушница с нетерпением ждёт своей инициации. Благодаря старшим жрицам она будет готова для своего господина. Кто же станет первым обладателем этого воплощения чистоты и непорочности? Только представьте, — её не касался ни один мужчина. Каждое Ваше желание сегодня станет её целью, произнесённое Вами слово, — законом. Её лорд сможет слепить из этого куска глины свою идеальную жрицу, жаждущую удовлетворить своего властелина.

Эта девушка была заметно худее первой, из-за чего казалась очень хрупкой, трепетной. Каждая из них была по-своему очень красива.

Маркиз тоже участвовал в торгах, но как-то вяло, без огонька.

— Ты не собираешься получить свой лот? — спросил я его.

— Конечно собираюсь. Но снулых рыб, готовых на всё ради моих денег или члена полно везде. Меня интересуют необъезженные лошади. Я хочу укрощать, подчинять.

Шлюх? Которые получают деньги за пользование своим телом? Какое уж тут укрощение? Но уточнять я не стал.

Аукцион всё продолжался. Сколько, интересно, лотов у них в запасах? Они их и правда, что ли где-то специально готовят?

Дальше становилось всё интереснее. Когда появилась четвёртая девушка, голос вещал:

— Это блюдо на очень взыскательный, изысканный вкус. Послушница, пришедшая в храм по воле семьи, не по собственной. Она ещё не оценила всё то, что предлагает ей Шокех и сопротивляется воле богини. Инициировать её сможет только сильный духом и убеждениями мужчина. Тот, которому по плечу самые, казалось бы непреодолимые препятствия. Который справится там, где спасует простой смертный. Покорит любую вершину. Возможно тот, в чьих жилах течёт кровь всесильного Шиона, любимого брата богини. Непобедимого бога, искусного воина и неутомимого любовника.

На этот раз мой приятель торговался почти до конца. Он будто бы был невозмутим, лишь глаза блестели, выдавая его заинтересованность.

Представления возникшей следом девушки я не слышал, лишь видел стоящую на сцене Мелани Эндден. Краем уха улавливал что-то про смирение и почтение, которому необходимо будет обучить эту послушницу.

Я пытался лихорадочно соображать, как быть. Просто забрать девушку я не смогу. Даже если мне придётся раскрыть себя и применить силу, — дом полон сильнейших в стране магов. Это не упоминая о нанятых, тех, которые обслуживают этот пир. Среди гостей не может быть простых людей. Скорее всего кто-то из них принадлежит к королевской семье. Эти люди сильнее. Магически, физически. У них в руках власть. Да демоны! Они и есть сама власть. Власть и закон. Я уже сегодня разглядывал у некоторых, сквозь иллюзии, черты лица членов королевского совета.

Что же делать?!

Я вижу только один вариант. Чтобы вывести отсюда Мелани, не вызвать подозрений и закрепиться в кругу "избранных", мне необходимо её выкупить. Придётся принять правила.

Торг тем временем шёл полным ходом.

— Двести тридцать! — Сказав это, я почувствовал вперившиеся в меня взгляды.

— Оставь, Крэнтом. Возьмёшь следующую. Не лезь. Я хочу эту девчонку. — А следом уже гораздо громче, — двести пятьдесят!

— Нет Мэтью. — Дождался, когда он переведёт на меня взгляд. — Мне очень нужна эта девушка. Отступись. Пожалуйста.

— Вот ещё. Я неделю её ждал. Отвали. — И громко, — триста!

— Триста двадцать! — От меня.

— Крэнтом! Чего ты прицепился?! Говорю же, мне ОНА нужна. Ну? Какая тебе разница? Возьмёшь следующую. — Мэтью уже смотрел на меня внимательно, ждал ответа, вглядываясь в лицо. — Или может на двоих? А? Как тебе такой вариант? Зачем нам препираться. Возьмём её вместе?

Неужели это единственный вариант? Создатель, что же делать! Если не привести маркизу убедительный довод, — он не отступится. Вон как завёлся. Какой аргумент придумать? Согласиться на двоих, уехать втроём, затем избавиться от Эука?

— Извини, Мэт. Я не могу. Мне нужна эта девушка.

— Четыреста двадцать окончательная цена? — Спросил голос. Торг шёл во всю. Мелани интересовала не только нас двоих. Я понятия не имею, где возьму такие деньги, но девушку я просто обязан увезти отсюда.

— Четыреста пятьдесят. — Была моя цена. Остаётся надеяться, что никто не предложит больше.

— Ты идиот? У тебя нет столько денег! Болван! Отступись!

— Мэтью, я её знаю. Я люблю её. Это Мелани, мы совсем недавно вместе, поссорились, она затеяла это на зло мне, дурочка. Пойми же! — Создатель, я сказал первую же, пришедшую в голову чушь.

— Что ты несёшь? Откуда…? Нет, ты серьёзно? Какая-то девчонка? Ты не разыгрываешь меня?

— Серьёзнее некуда. Прошу тебя, отступись. Я люблю её.

Маркиз Прасгал неверяще смотрел на меня, пока голос говорил:

— Четыреста пятьдесят раз, четыреста пятьдесят два, четыреста пятьдесят три. Продано.

— Пошли. Тебе ведь нужно увезти её отсюда? Придётся заплатить двойную цену, если хочешь забрать её насовсем. Будем договариваться. — Сказал Мэтью обреченно, вставая с дивана. — Демоны тебя дери, Крэнтом! Я месяц ждал этого аукциона, теперь придётся уйти ни с чем! Пока договоримся, последних разберут! Хотя знаешь, что?! Подожди. Сиди на месте. Я не намерен из-за тебя лишиться развлечения. Подождут. Выкуплю следующую и пойдём. Ты мне теперь должен как-никак. Демоны! Свалился же на мою голову! Я уже сто раз пожалел, что привёл тебя сюда.

Глава 5. Анна.

Вечер, проведённый дома, с Лифиссой, помог отвлечься от грешных планов. Малышка была полна энтузиазма перед субботним праздником урожая.

Эта традиция уходила своими корнями в древние времена, когда о Создателе ещё никто и не слышал, а на земле во всю правили старые боги. Божественный пантеон состоял из братьев и сестёр, каждый из которых отвечал за собственное направление. В конце осени, как сейчас, когда собран последний урожай, а земля ждёт снега, который укроет её на зиму белоснежным покрывалом, наши предки потчевали богов, устраивая праздник в благодарность за плоды земли.

Древние храмы уже давно лежат в руинах, но имена богов, как и легенды о них, помнятся и пересказываются. Так же и с весёлыми праздниками. В последние выходные осени по всей стране устраиваются ярмарки, в прошлом земледельцы везли на них свой урожай, сейчас же это весёлые гулянья. Театральные представления, соревнования и конкурсы за призы, вкусная ярмарочная еда и танцы.

Ряженые ходят по домам все выходные. Песни и стихи, рассказанные за угощения, — излюбленная забава не только детей, но и согретых вином взрослых.

В каждом доме в эти дни накрывается стол, за которым собирается вся семья, приглашаются гости.

Будучи детьми, мы с Агнесс обожали праздник урожая. С нетерпением ждали ярмарку, на которую нас возили в Дэнэмуд из поместья. С жадностью мы наблюдали за обычными детьми, которые со скоростью света носились по городской площади, успевая поучаствовать во всех забавах. Нам, дочерям местного владетеля, такое удовольствие было недоступно. Показаться людям, раздать пожертвования, отдать рукоделия, средства с продажи которых пойдут на устройство дэнэмудского приюта, — вот прерогатива благородных леди.