Сначала было похищение... (СИ)

— Не пристало леди проводить время с простолюдинами. Опекать их, подавать пример своим благородством, манерами и богообразием. Прачка должна восхищаться своей леди, при том, что сама мысль о более близком общении должна казаться ей кощунственной.

Эти и не только слова баронессы Дэнэмуд я помню до сих пор. Не знаю, как прачки, но мы с Агнесс точно не могли себе представить задушевную беседу с маменькой о своих маленьких и не очень радостях и горестях. Погода, приёмы, выросшие в саду розы. Немногое из списка разрешённых тем.

Даже будучи взрослой девицей, представленной ко двору и официально помолвленной, этот список для меня не расширили. Хотя после побега из дома сестры, с последующей свадьбой, казалось бы, — не плохой такой звоночек, но отойдя от удара, родители предпочли делать вид, что Агнесс просто не существовало в нашей жизни.

В семнадцать лет меня представили будущему мужу. На тот момент мы уже четыре года были помолвлены по договору. Когда невеста, то бишь я, созрела, нас познакомили и обручили в храме, чтобы начать подготовку к великолепной свадьбе и сыграть её через год.

В своего несостоявшегося мужа я влюбилась без памяти. Да и много ли мне, девице, которая даже близко не видела мужчину, начитавшейся любовных романов, нужно было? Хэнтон Айвик, баронет Чадтон был старше меня на одиннадцать лет, но не казался мне старым. Лишь взрослым, сильным, умным. После первой же нашей совместной прогулки в родительском саду я считала дни до того, как стану его, а он моим. Он приезжал почти каждую неделю, оставался с ночёвкой в нашем поместье. Красиво ухаживал, рассказывал о том, каких дивных лошадей разводит, как готовит своё поместье для нашей будущей (читай моей) жизни. Дарил милые сердцу безделицы и дорогие украшения.

Красив, умён, искушён.

Гувернантка во время прогулок всё чаще и чаще отставала, а ближе к свадьбе, мы с Хэнтоном свободно уезжали верхом лишь вдвоём.

Как-то летом, сидя на берегу у тихой лесной речушки, там, куда деревенские уже пешком не заходили, его поцелуи и ласки мне показались особенно желанными и я уже не захотела останавливаться. Справедливости ради, он не слишком настаивал. Тогда скорее я свалилась ему в руки перезревшим плодом, отказываться он не стал.

Это сейчас я понимаю, что там я не различала слепленный собой же образ жениха, щедро приправленный остротой из дамских романов, с реальным человеком.

Тискал меня Хэнтон скорее от необходимости удерживать невесту на радостно заглоченный крючок. Лишил невинности, думаю, из тех же побуждений. По логике вещей, — куда я денусь без главной девичьей добродетели. Вряд ли он мог подумать, что найду куда. По общепринятой легенде Агнесс-то пребывала в монастыре, предпочтя служение Создателю мирской жизни.

Уже потом, гораздо позже я поняла, что разница между сценами описываемыми в романах и с тем, что происходит в реальности не такая уж и колоссальная. Для этого потребовалось несколько удачно завершённых свиданий и море разговоров с сестрой. Тогда же я почувствовала себя разочарованной и слегка обманутой.

Возможно именно это событие позволило моему жениху считать наш союз делом почти завершённым, не требующим столько внимания. Он ощутимо расслабился. Но на мои к нему высокие чувства повлияло не его частое отсутствие, отнюдь. Я была уверена в том, что у Хэнтона действительно неотложные дела.

Всё изменила нечаянная для меня встреча. В очередной поездке в Дэнэмуд, у портнихи, во время примерки свадебного платья со мной заговорила девушка.

Мы не были представлены, но снобизмом я никогда не отличалась, поэтому радостно приняла её комплименты на счёт платья. С удовольствием, присущем только восторженным дурочкам, я рассказала ей и о предстоящей великолепной свадьбе, и о лучшем из женихов.

Я не сразу заметила, как собеседница побледнела. А когда та выпила воды и успокоилась, пригласила меня в кофейню неподалёку, для конфиденциального разговора.

Колебалась я недолго. Ожидаемо любопытство взяло верх над осторожностью, тем более что Миона Стент, моя новая знакомая, шепнула, что разговор касается моего жениха. Конечно я понимала, что ничего хорошего я не услышу. Хотя бы потому что, восторженная дурочка в моём лице, из любимых романов знала, что разговоры с незнакомыми дамами о собственном женихе сводятся к открытию нелицеприятных фактов об этом самом женихе. Или наговором на него же.

Беллетристика, как всегда, не подвела. Миона Стент, отчаявшаяся горожанка, немногим старше меня, рассказала мне свою ужасную и вместе с тем прекрасную историю любви. Между обычной девушкой и аристократом-магом. О любви страстной, безрассудной. Когда теряешь себя, без остатка растворяясь в нём. Понимаешь, что у твоих чувств нет будущего, что сегодняшняя ночь с любимым может стать последней, но всё равно спешишь на неё, сбегая из родительского дома. О постоянном страхе того, что твой любимый женится и больше никогда не будет принадлежать тебе. О его заверениях о всеобъемлющей любви, которая всё преодолеет. Что никогда он не полюбит ни одну женщину, а с будущей женой лишь разделит ложе из необходимости получить наследника. О усталости Мионы от постоянного страха потерять Хэнтона и своей ревности к великолепным дамам его круга, вкупе с будущей женой. О её попытках прервать порочную связь. О том, как он всегда находил её. О её последующей беременности и рождении малышки Рэвери, которую любящий отец иначе как Рэри не называет.

Рассказ она сопровождала фотокарточками девочки. Так похожей на моего любимого.

Я была опустошена. Подняли за ноги, перевернули вниз головой, и вытрясли всё, что было внутри.

Разнообразная в своём великолепии гамма чувств, испытанных мной с момента начала её повествования.

Снисходительность леди к простолюдинке, пытающейся пудрить ей мозги. Злость за то, что имеет смелость говорить мне всё это. Зависть и ревность к той, которую любит так сильно любимый мной мужчина. Обида на него за обман, в который осознанно меня втянул, и за ту участь, на которую обрёк. Досада скорее на себя, что могла бы не узнать ничего этого, стала бы очередной овцой на заклании. Ярость. Всепоглощающая ярость на мир, в котором живу. Ещё жалость. К себе и к девушке, которая уже ни на что не надеется и не рассчитывает. Она сама себя загнала в угол рождением ребёнка. Хэнтон дочку признал и вряд ли когда-нибудь от неё откажется. Хочешь находиться при Рэри, — терпи. Наконец благодарность к Мионе за её смелость, не безразличие и доброту к невинной, неискушённой девушке, влюблённой в прекрасного рыцаря и живущей в мире розовых грёз.

Я тогда очень долго молчала, переваривая и осознавая всю эту последовательность чувств. На моём лице вряд ли это отражалось. Маску я тогда умела держать превосходно.

Не было подозрений в корысти к Мионе. Я понимала её мотивы. Сама бы, наверное, поступила так же, окажись я на её месте. Когда удалось совладать с собой я долго и горячо благодарила эту отважную девушку за то, что она уберегла меня от самой большой ошибки в моей жизни. Заверила её в том, что навсегда останусь её должницей, и при случае с радостью отдам ей долг.

Тем же вечером за ужином я попыталась поговорить с родителями. Зашла издалека. Спросила о том, что будет, если по каким-то причинам свадьба не состоится. Если Хэнтон обидит меня, если я разлюблю его.

Отец поспешил высказаться, что любовь в браке вовсе необязательна, что всегда достаточно здравомыслия и соблюдения правил приличий. Что наша свадьба дело решённое, а само торжество и мой переезд в дом жениха, — формальность.

Мама добавила, что смирение и послушание мужу-залог счастливого брака. Что леди невозможно задеть или обидеть хотя бы потому что чувства леди, — только её личное дело, до которого она никогда и никого не допускает.

Если бы Лифисса заговорила со мной о таком незадолго до собственной свадьбы, я бы никогда не отмахнулась от неё. Если такое случится, мы будем говорить всю ночь напролёт, если потребуется, но моя девочка должна быть уверена в своём выборе.

Тот принцип, который от обратного. Нас с сестрой воспитывали совершенно по-другому. Нам не хватало родительского тепла и участия. Поэтому Фисса часто забывает, что я её опекун, приёмная мать, тётка, — если угодно. Для неё я подружка, в первую очередь. Чаще это всё же хорошо, чем плохо.

Поэтому и на ярмарки мы ходим. Отплясываем там, как простолюдинки. Едим еду с уличных лотков, запивая её горячим чаем. Затем я разрисовываю своей разбойнице лицо, наряжаю её очередным сказочным персонажем и мы идём по соседям, беря с собой Лифиссиных подружек.

В этом году мы не собираемся изменять устоявшейся традиции.

Закончив со сборами я подошла к окну, едва покрытому морозным узором. Открыв створку, с наслаждением втянула в себя лёгкий морозец, тут же потянувшись к дивану за пледом.

Вот так. Допью кофе, которого на донышке, немножко подышу и пойду будить малышку, если сама не проснётся. Скоро придёт Люси, чтобы отвести Фиссу на ярмарку. Мне же нужно съездить на рынок за свежими фруктами, для обеда у Леметров. Вообще на праздник урожая принято приносить к столу приготовленные блюда. В старину многолюдные застолья собирались из того, что каждый из приглашённых принесёт с собой. Принимающая хозяйка гуся запечёт, а гости идут с пирогами, салатами, закусками. Мисс Леметр с удовольствием готовила сытно, вкусно и много. Мне же оставалось привезти свежие фрукты. В этом году я специально не стала заказывать сезонные яблоки у лавочника, решив попытаться раздобыть южных деликатесов, которые можно было купить подешевле на овощном привозе.

Гостиную уже наполнил морозный воздух, а мне всё не хотелось нарушать такую редкую в нашей квартирке тишину. Поставила кашу на плиту, кофе в турке залила водой, водрузив рядом с кастрюлькой, и всё же отправилась будить малышку.

Потом были сонные, тёплые объятья, поцелуи в сладкие щёчки, обсуждения и предвкушения сегодняшнего дня.

Когда я уже заканчивала с причёской Лифиссы послышался стук в дверь.

— А это, наверное, Люси. — Быстро зачёсывая последние прядки, обрадовала я девочку.

Открыла дверь, впустив на порог радостную и взволнованную подругу.

— Мелани нашлась! — С ходу огорошила она меня. Я, кажется, даже не сразу поняла смысл сказанного, продолжая непонимающе смотреть на Люси.

— Ани, это правда. Её нашёл Крентом. Всё вышло совершенно случайно. Там дикая, ужасная история. Он чудом оказался в том месте, где её держали. Хвала Создателю, она не успела пострадать, он с трудом смог её спасти. Но мы всё расскажем тебе позже, я сейчас очень тороплюсь. Я ведь пришла узнать, не передумала ли ты? Мелани ведь сможет пока пожить с вами? Она сегодня ночевала у Крентома, но ты ведь понимаешь, что мы теперь итак многим ему обязаны, не хотелось бы садиться на шею. Я могу привести её сюда?

Она говорила быстро, сбивчиво. Совершенно без пауз. Стояла на пороге, не раздеваясь, заскочив на минутку.

Я же переживала самые смешанные чувства. Конечно я была рада, что девушка в безопасности и не пострадала, но меня одолевали такие низкие, неправильные эмоции.

В голове крутились мысли о том, что когда дело было плохо, когда о Мел не было ничего известно, Люси приходила ко мне обсудить каждую деталь. Я сама рисковала головой, еле выбравшись с того склада, когда пыталась узнать о девчонке хоть что-нибудь. А теперь, Мелани нашлась, но мне об этом даже не удосужились сообщить. Если бы доблестный, героический граф был бы душкой, то видно, что сестрички с радостью обосновались бы у него, обо мне и не вспомнив.

А про Фиссу, значит, Люси и вовсе забыла? Про то, как моя девочка ждёт сегодняшней ярмарки.

Умом я понимаю, что то, что Мелани нашлась, это действительно большое счастье. Минуту назад я едва ли меньше Люси волновалась о ней, сейчас же никак не получалось обуздать собственную злость.

Собственная низость и мелочность злили особенно.

— Конечно приводи. Устраивай её здесь. Позаботься, чтобы она чувствовала себя здесь как дома. — Наконец я обрела маломальский контроль над собой.

— Так. Я где-то напортачила да? Откуда здесь баронесса Дэнэмуд и куда она дела мою подругу? — Говоря это, девушка сняла обувь и разувшись подошла ко мне, приобнимая за плечи.

— Прости меня. Я понимаю, что это глупо и мелочно. По-детски, что ли… — я не успела договорить, Фисса меня перебила.

— Так ты что, не поведёшь меня на ярмарку? — Возмущённо, водрузив руки в боки спросила она.

— Точно! Ярмарка! — Хлопнула себя по лбу Люси. — Детка, у меня для тебя сегодня очень насыщенная программа. Сейчас мы пойдём в гости к одному очень хорошему лорду. Там я тебя познакомлю со своей сестрой. А потом мы все вместе отправимся на площадь. Ну как? — Выложила Люси программу присев на колени и обняв мелкую за талию.

— А можно всё то же самое, только без лорда? Ну сама подумай, какая ярмарка с лордом? Он и плясать, небось не умеет. — Принялась торговаться Лифисса.

— По рукам! Ты готова? Надевай пальто и побежали.

А потом подойдя ко мне проговорила еле слышно:

— Прости меня. Ты ведь всё понимаешь, правда? Я от счастья себя не помню, до сих пор не могу поверить, что беда миновала.

В ответ я обняла её и улыбаясь поторопила:

— Баронесса Дэнэмуд откланялась, но просила вам передать свои пожелания хорошо провести сегодняшний день.

Настроение было невозвратимо испорчено. Я злилась на Люси, хоть и понимала, что незаслуженно. Как бы я сама себя вела на её месте!? Злилась на графа Баррэм за то, что тот оказался таким героем и мало того, что спас из беды очередную деву, так всё же приютил её у себя, в то время, как меня с больной ногой донёс лишь до мастерской.

Всю дорогу до рынка я упивалась собственной злостью и ревностью глядя в окно трамвайчика. Я злилась на них всех и ревновала всех ко всем, — графа к Люси и Мелани, Люси к Мелани и графу. Все эти чувства опустошали меня, вытягивая будто по ниточкам все эмоции, но я с истинно мазохистским удовлетворением пережёвывала и смаковала свои обиды.

Некстати вспомнилось неудавшееся свидание с Эндрю. Превосходный ужин в ресторане за спокойной беседой. Мои мысли о том, что я будто делю трапезу с братом, которого у меня никогда не было. Ни волнения, бывающего, когда мужчина нравится, ни переживаний о том, как я выгляжу и что говорю. Мы будто тысячу лет знакомы, только его жаркие взгляды и рука, то и дело, пытающаяся поймать мою ладонь, напоминали мне об отсутствии между нами родственных связей. Несколько раз за вечер я собиралась силами, чтобы сказать ему о том, что между нами ничего не получится, передумывая в последний момент. А может всё-таки это именно то, что нужно для создания крепкого союза? Когда мужчина так искренне восхищается и боготворит, а я буду это благосклонно принимать. Да, воздух между нами не искрит, и при виде него у меня не возникает желания узнать, каковы на вкус его губы и насколько хорошо в его руках. Так и голову терять не придётся, попадая в глупые ситуации. В общем, я промолчала. Позволила проводить себя до дома и клюнув его на прощанье в щёку ускользнула в подъезд.

Уже подъезжая к нужной мне остановке я расстроилась ещё больше, осознав, что такая долгожданная поездка на новом транспорте не произвела на меня никакого впечатления из-за собственной дурости. Трамваи запустили пару месяцев назад лишь в столице, чтобы разгрузить улицы, которые наводнили экипажи. До этого дня у меня не было возможности оценить прелести общественного транспорта. Не получилось и сегодня.

Из вагона я выходила совершенно раздавленной, с диким желанием разрыдаться. Мне было ужасно жаль себя. За то, что всё понимая я не могу справиться с собственными низменными эмоциями. Что в коем-то веке мне попался замечательный парень, который знает обо мне и моих жизненных трудностях почти всё, но не бежит наутёк, а хочет быть со мной, а я не испытываю к нему ничего кроме тёплых, братских чувств.

Дав себе зарок при первой же возможности вдоволь порыдать, я постаралась сосредоточиться на цели своего визита на рынок. А когда представила, что рыдать я буду не минутку-две в тихом уголке, а дома, скорее всего сегодня вечером, когда Лифисса будет крепко спать, а я выпью бокальчик сладкого вина и наконец-то отпущу сковавшую меня внутри пружину, мне авансом полегчало.

Столичный привоз это не то место, где можно неспешно погулять между рядами со снедью. Огромная площадь, куча грязных и опасных закутков. Воздух, смердящий протухшими товарами, куда не проникает осенняя свежесть. Этот рынок считается одним из опаснейших мест в столице. Сюда неминуемо ведут дорожки дельцов и деляг всех возможных мастей и степени жуликоватости.

К сожалению, об этом я вспомнила лишь ступив на эту землю. Поправив корзину и стараясь не обращать внимания на гнилостный запах, пропитавший, кажется и моё пальто, я бодрым шагом направилась вглубь рядов. У окраинных торгашей цены ничем не отличались от цен в соседней с моим домом лавке.

Сладкие яблоки и груши, немного южных апельсинов и любимых Фиссой бананов. По чуть-чуть абрикосов и инжира. По одному гранату и ананасу. Так. Остались ягоды. В корзинке уже почти нет места, буквально для пары гроздьев винограда и жменьки клубники.

Уложив ягоды поверх фруктов, поставила корзину на землю, накрывая её холстиной. До моего слуха привычно доносился рыночный гвалт, когда ухо само сосредоточилось на голосе, раздающемуся совсем рядом.

— … Линд прямо взбесился. Сказал, что ты за дурака его держишь, что сама помнишь, что еще в прошлом месяце он поднял мзду.

Я бы узнала этот голос из тысячи. Ужас и омерзение, пережитых минут на складе всё ещё преследовали меня. Руки мелко затрясло. Пора было вставать, но ноги не хотели разгибаться. Я теребила тряпицу, тянув время, в надежде, что мой несостоявшийся насильник сейчас уйдёт.

— И торговля у тебя, гляди как идёт. Поэтому отваливай быстренько деи и я пошёл. А то и мне попадёт за тебя. — Потом через паузу. — А красавице нужна помощь? Дык такой крале я всегда за радость. Даже денег не возьму. Только натурой.

И сам заржал над своей шуткой.

Я же поняла, что он уже точно никуда не уйдёт. Остаётся молиться, чтобы мерзавец меня не узнал и отбиться от него.

Собравшись с силами я поднялась, поправила юбку, глядя в пол, пробубнила, что в помощи не нуждаюсь, поняла, что либо он уже меня узнал, либо не узнает вовсе и не удержавшись посмотрела на него.

Он узнал. Любитель некрофилии оказался подростком, лет на десять младше меня. Тот самый, отирающийся на вокзале около булочницы-лоточницы. Одетый в кожуху с чужого плеча, но в щегольски начищенные сапоги. Спутанные, беспорядочно откромсанные светло-рыжие волосы, бледный, с яркими пятнами веснушек по всему лицу. Он был отталкивающе, вызывающе некрасивым. Но хуже всего были глаза. Блекло-голубые, очень светлые. Меня всегда пугали люди с голубыми глазами, но в этих просто плескалось равнодушное безумие. Это глаза убийцы. Не человека, которому пришлось отнять чужую жизнь, а того, кто мучает ради наслаждения. Никогда такого не видела, но мне стало очень страшно. Я безумно испугалась этого почти ребёнка, и он это увидел.

— Ба! Знакомые всё лица. — Рыжий обнажил жёлтые зубы, улыбаясь. — Деньги быстро сюда. Я тут не шутки шучу. Иначе возьму сам. Сколько захочу. А ты стой! Больше не убежишь!

Откашлявшись, я произнесла как можно громче.

— Я прошу Вас оставить меня в покое. В противном случае, я буду вынуждена звать на помощь!

— Да? Думаешь понадобится? Ну позови. И кого краля здесь собралась звать в подмогу? — Так же громко ответил он мне. А потом ещё громче. — Чап, Тер! Подсобите? Краля думает, что меня одного ей мало будет. — На его зов подошли ещё двое парней, старше его. — Порезвимся?

С этими словами он достал из кармана небольшой нож. Я не сомневалась, что он использует его по назначению.

— На помощь! Пожалуйста помогите! — Заорала я во всё горло.

Краем глаза заметила, как дёрнулся детина за прилавком с картофелем, но остался стоять на месте. Обвела взглядом толпу и увидела лишь несколько сочувственных взглядов, другие же и вовсе отводили взгляд. Лишь бандит-недоросток мерзко ухмылялся, смотря на меня.

Мне здесь никто не поможет. Каждый из этих людей бережёт свою жизнь и жизнь своей семьи. Никто не станет рисковать ради пришлой.

Времени переживать не было катастрофически. Опять придётся спасать себя самой. Конечно, на всех красавчиков-графов в роли спасителей не хватает. Поэтому невинным девам — герои-офицеры, а девам старым, — собственные силы.

Покрепче сжав корзинку в руке я соткала три иллюзорных огненных шара. От настоящих не отличишь, старалась я на пределе своих возможностей. Шары материализовались прямо у лиц каждого бандита.

— Я ухожу отсюда. Вы стоите и не шевелитесь. Как только я уйду я отзову огонь. Только движение, и шар отреагирует перебросившись на объект.

Произносила я это уже пятясь. Смотря в глаза рыжему, в глазах у которого бесилась паника.

— Магичка! — Потом тише. — Пусть уходит. Пропустите.

Я пятилась ещё несколько шагов, потом развернувшись заторопилась на выход, периодически оглядываясь через плечо, а после припустила бежать со всех ног, вплоть до стоянки кебов.

Задышала я кажется, только когда экипаж тронулся.

Даже в мастерской, когда рынок с его происшествиями уже был далеко, случившееся не отпускало меня. Мистер Куперс гулял на ярмарке, поэтому в мастерской я была одна. Я очень старалась работать, но все инструменты буквально валились у меня из рук. Я думала о том, что меня могло бы ждать, не выберись я сегодня с рынка, или тогда со склада. А ещё засела навязчивая мысль, — удалось ли мне сегодня сбежать? Не следили ли за мной? Даже сейчас, в мастерской я совсем одна. А если эти мерзавцы узнают, где я живу? Не подвергаю ли я опасности Лифиссу, мистера Куперса и других?

Теперь даже преимущество в виде магии для меня потеряно, если рыжий урод приведёт сильного мага, мне не выстоять.

Так страшно. Страшно при воспоминании о безумных голубых глазах садиста, от того, какую боль мне могут причинить эти люди. Но больше всего я боюсь за племянницу.

Не думая абсолютно я отложила стамеску и подошла к бюро с писчими принадлежностями.

"Добрый день, граф Баррэм. Приношу свои извинения за беспокойство, позвольте поинтересоваться, не с Вами ли Лифисса. А если нет, то возможно Вы знаете, где и с кем, она сейчас находится. С уважением, благодарностью и извинениями Анна Линкрад."

Не став перечитывать, сразу отправила вестника. Пусть думает что хочет. Что я навязчивая, что ищу повод завязать общение. Плевать.

Открыв окно я закурила, а надежде, что до прихода старика, запах табака выветрится.

И правильно, что не перечитала. Начала бы думать, править, а может и вообще передумала бы отправлять. Мне сейчас жизненно необходимо узнать, что малышка в безопасности.

Не успела я докурить сигарету, как пришёл ответ.

"Я гуляю на ярмарке. Здесь очень весело."

Было выведено корявым, неуверенным почерком Лифиссы.

Облегчение, от того, что малышка в порядке горчило обидой за то, что пока я сегодня переживала всё случившееся, Люси с Мелани и Фиссой, в компании Роберта развлекаются на ярмарке.

Слёзы потекли сами. Стоило им начаться, как остановить их я была уже не в силах. Я плакала горько и самозабвенно. Подвывая и громко всхлипывала. Мне было так обидно, так страшно, но я даже не могла ни к кому пойти пожаловаться, я была старшей в своей маленькой семье. Не было ни отца, ни брата, ни друга, даже любовника не было, на чьи плечи можно было бы переложить эти проблемы. Меня некому защитить, а сдаваться я не имею права, потому что от меня зависит маленькая девочка, и я даже боюсь представить, что с ней может сделать рыжий урод и иже с ним.

Не знаю сколько времени я провела рыдая, слёзы закончились сами. Выплакав тот страх, который сжирал меня изнутри я смогла, наконец вздохнуть свободно.

Плохо, что сил совсем не осталось. Не хочется уже ни праздника, ни обеда, ни фруктов, на которые я даже смотреть не могу.

Глава 5. Роберт.

Окончания аукциона я дождался с трудом. Потом были долгие, изнуряющие торги, включающие в себя угрозы, шантаж и махания титулами перед цепким и абсолютно равнодушным магом. Несложно догадаться, что господин Ас был здесь далеко не хозяином, а скорее исполнял роль кассира за прилавком. Имя тоже было явно вымышленным.

Всё это время я впитывал происходящее, пытаясь запечатлеть в памяти детали, но ни имён, ни значимых лиц среди сотрудников дома так и не удалось узнать.

В итоге, вымотавшие меня окончательно переговоры закончились распиской от моего имени, следуя которой мне давалась неделя на то, чтобы привезти сюда же сумму выкупа девушки, или пополнить определённый банковский счёт. Вероятность, конечно, мизерная, но вдруг владельцем счета окажется не мелкая сошка, а кто-то из верхушки этого притона?

Мисс Эндден всю дорогу до моего дома не приходила в себя. Аккуратно сгрузив бесчувственное тело на сиденье кареты я только диву давался превратностям судьбы.

Девушка спасена. Это, безусловно, плюс. Не хотелось бы, чтобы она пополнила число фотографий жертв в папке на моём столе. Но что теперь будет дальше? Чем чревато такое моё беспардонное вмешательство в развлечения сильных мира сего? Насколько сильно я привлёк к себе внимание? Смогу ли дальше оставаться всего лишь скучающим аристократом, или скоро выяснится моя принадлежность к следственному департаменту? В безопасности ли теперь Мелани, или её попытаются убрать, как ненужного свидетеля? Самый главный вопрос, — как действовать дальше? Очевидно, что сами не подозревая того, мы напоролись на огромный гнойник прямо в центре столицы. Теперь необходимо вскрыть его. Более того, есть у меня смутное подозрение, что именно после таких вот вечеринок с безымянными лотами, которые не понятно откуда появляются и неизвестно куда пропадают, в окраинных покойницких и появляются неопознанные трупы молодых женщин.

Размышляя о происходящем я закурил сигарету, не беспокоясь потревожить укутанную в мой плащ девчонку. Крепкое заклятье, которым её усыпили, не даст ей очнуться ещё около часа, а по приезду в особняк дам ей сонное зелье, чтобы Мелани не проснулась среди ночи в незнакомом месте, а проспала до утра.

Так, под неторопливое раскачивание кэба и мерный цокот копыт я продумывал свои дальнейшие действия на ближайшее время.

Гостевые покои не были готовы к приёму, поэтому девушку я разместил в собственной постели. Создатель, совсем ведь девочка. Белокурая, как и старшая сестра, она была не меньшей красавицей, но без блеска, присущего Люси. Невинная и неискушённая, с только-только сформировавшейся фигурой. По виду ей и восемнадцати не дашь. Как же так вышло, что этот вчерашний ребёнок ухитрился попасть в такую заварушку, чуть не закончившуюся для неё трагедией?

Влив в трогательно приоткрытый рот зелье, повесил на полог кровати сигналку, чтобы сразу узнать о пробуждении гостьи, а сам, отправился спать в кабинет. Перед тем, как устроиться на диване у камина, отправил записку Валаилу, в которой кратко сообщил о произошедшем ночью. Люси напишу утром. Получи она записку сейчас, — примчится сюда, а несколько часов сна и мне, и её сестре жизненно необходимы.

Разбудила меня сигналка входной двери, дав знать, что охранный контур нарушен и в дом вошёл кто-то из числа допущенных лиц. Валаил. Только ему дан доступ. Борясь с соблазном провалиться в дальнейший сон, глянул на настенные часы, убедившись, что уже утро. Хоть и крайне раннее. Громкие и резкие шаги по паркету коридора, открываемая дверь.

— Вот это доброе утро! О таких новостях можно было только мечтать! — Взглянул на меня, поморщился принюхавшись. Сразу прошёл к окну, распахивая створки. — Ну и смрад! Но в виду вчерашних подвигов пренебрежение гигиеной тебе простительно. Девчонка ещё спит?

И как можно быть с утра таким до отвратительного бодрым? Но в качестве ответа на вопрос кивнул.

Да, душ бы сейчас не помешал, как и одежду сменить, но рабочая ванна в доме одна, а разбудить девушку принудительно не хочется. Пусть спокойно проснётся, поймёт ситуацию, потом и воспользуюсь удобствами. Но обустроить вторую ванную на первом этаже, всё же необходимо.

— Дай мне пять минут. — С этими словами я скрылся за неприметной дверью у книжного шкафа, где на спех умылся и почувствовал, что теперь хоть как-то готов принимать реалии этого мира.

Отправив вестник сестре пострадавшей, мы с Валаилом устроились на кухне. Под обстоятельный рассказ о произошедшем мы позавтракали и уже пили по второй чашке кофе, когда я почувствовал гостей на пороге.

— Кажется старшая мисс Эдден пожаловала. — Поставил Вала в известность о гостье и направился открывать.

— Резво же она. Хотя чему я удивляюсь? С её-то рвением! — Друг направился следом за мной, не забыв прихватить свой напиток.

Светловолосый вихрь, в составе одной девушки чуть не смёл меня, едва я открыл дверь.

— Это правда? Создатель, я не могу в это поверить! Неужели это правда? Скажите, что мне это не снится! — Бросилась ко мне Люси, вцепившись в руки.

— Ваша сестра сейчас наверху, она пока спит. Я дал ей сонное зелье, чтобы она смогла отдохнуть от действий заклятий. Но насколько я могу судить, она цела и невредима. Я не говорил с ней. Думаю, Вам лучше самой ей всё объяснить.

— Люси, просто Люси. Я прошу Вас, офицер Крэнтом, окажите мне эту честь, мы в неоплатном долгу перед Вами, позвольте быть Вашим верным и преданным другом. Обращайтесь ко мне на ты. И Вы, офицер Китара, не откажите в такой малости. После всего того, что вы для нас сделали! — С этими словами она порывисто обняла меня, затем резко бросилась к Валаилу, повторив манёвр.

В этом не было ни эротизма, ни кокетства. Чувствовалась лишь искренность намерений. Валаил так же обнял её в ответ, быстро отпустив объятия.

— Пройдёмте на кухню. Понимаю, как тебе не терпится увидеть сестру, но лучше нам всё обсудить, пока та не проснулась.

— А …

— Я почувствую, когда она проснётся и сообщу тебе. У нас где-то час времени, возможно чуть меньше. Ты успеешь и на разговор, и застать её пробуждение. — Перебил я девушку.

Очередной пересказ событий уже не занял много времени. Вперемешку с событиями мы делились и собственными выводами.

— То, что получилось спасти Мелани, — чистая случайность. Сложись обстоятельства сегодняшней ночью по-другому и ты сама понимаешь, чем бы это могло закончиться для твоей сестры.

С этими словами я закончил рассказ, после чего повисла пауза. Следующий ход был за Люси и она не подвела.

— Нам необходимо закрыть эту живодёрню. Я не знаю, что нужно делать, но я готова на всё, чтобы их остановить. В нашем мире у женщин не самое лучшее положение, но то, что происходит в этом месте, … даже для меня, повидавшей всякого, это за гранью. — Сказала она и только тогда посмотрела на нас, оторвав взгляд от чашки. — Господа, если я могу помочь хоть чем-то, знайте, что вы можете на меня рассчитывать по вашему усмотрению.

— Признаться, именно этого мы от тебя и ждали. Спасибо Люси. Не каждый офицер с такой самоотверженностью захочет бороться с заведомо более сильным противником. Я не ошибся в тебе. — Вал высказался за нас обоих, мне оставалось только кивком выразить свою солидарность с другом.

— Сейчас успокой сестру, заверь её в безопасности. Вы обе можете оставаться здесь сколько потребуется. В дом не сможет войти никто кроме меня и офицера Китары. Мы решим, что будем делать дальше и сообщим, если потребуется твоя помощь. Нам пора на службу. А вы с сестрой чувствуйте себя как дома.

Договорив, я увидел, как по щекам у девушки устремились мокрые дорожки.

— Простите. Очень давно я не видела такого участия и помощи от посторонних людей. От мужчин. Вы ведь знаете, где и кем я работаю. Мужчины вроде вас, … с деньгами и титулом, они … они относятся к таким, как я не как к людям, как к равным, они относятся к нам, как к мясу, как к чему-то существующему только для удовлетворения их потребностей и желаний. Мне до сих пор не верится, что вы не отмахнулись от нас, что захотели помочь. — Сбивчиво, сквозь слёзы облегчения говорила девушка.

Вытирая щёки и нос, раскрасневшиеся от слёз, она была очень хороша. Зелёные глаза засияли ещё ярче, в вырезе платья грудь поднималась и опускалась в такт всхлипываниям. Странно то, что отмечал я это вскользь. То ли уже привык к её красоте, то ли произошедшие события притупили во мне мужской интерес, но плачущая Люси вызывала во мне лишь тёплые, не плотские чувства. Наверное так бы я реагировал на плачущую Изабель, или сестру, которой у меня никогда не было.

Привстав со стула, я вместе с ним пододвинулся к девушке и слегка приобняв её, неумело погладил по волосам. Утешитель из меня так себе. Вот если бы требовалось перевести слёзы в другое русло, — тут бы руки действовали сами. Но выводить отношения с Люси в другую плоскость не было никакого желания.

Успокоившись, и узнав дорогу в спальню, она отправилась к сестре. Мы же с Валаилом принялись ждать пока Мелани проснётся и они спустятся в кабинет, чтобы до службы я всё-таки смог воспользоваться собственной ванной.

Когда сигналка на двери кабинета оповестила о вошедших, я поднялся к себе, оставив Валаила на кухне. Водные процедуры, смена костюма, — всё это слаженно и по-армейски быстро. И уже в холле, когда мы одевали плащи, наше слаженное молчание прервал тонкий, девичий голосок:

— Граф Баррэм! Постойте пожалуйста! Задержитесь на одну минуту! Сестра всё рассказала мне, я плохо помню вчерашний день, но хочу сказать спасибо Вам, за то, что спасли меня. Если бы не вы! Я с ужасом представляю, что бы со мной стало! — По мере произнесения своей речи, Мелани приближалась ко мне. В лучах утреннего солнца она выглядела растрёпанным птенцом. Волосы всклокочены, плащ сестры, явно ей большеват и она то и дело подтягивает спадающий с плеча край горловины. Лицо ещё сонное, но глазки поблёскивают.

— Не стоит благодарности, мисс Эндден. Любой честный человек поступил так же на моём месте. Не стоит благодарить за то, что я лишь сделал то, что должен был.

— Но …

— Простите, но мы сейчас вынуждены откланяться. Люси, может быть нужно сходить за вещами для твоей сестры? — Спросил я у стоявшей в дверях старшенькой, и получив кивок в ответ, продолжил, — подойди ближе. Я вплету тебя в контур охранного заклятья, чтобы ты могла войти в дом, когда сходишь за вещами. Кроме тебя, заклятье больше никого не впустит, не беспокойся. И девушки, я прошу Вас быть здесь по моему возвращении, через пару часов. Нам необходимо побеседовать с Вами, мисс Эндден. — Посмотрел с этими словами на младшенькую.

— Мелани, лорд Баррем. Зовите меня Мелани. — Смиренно склонил головку воробышек.

— Будьте здесь Мелани. В доме Вы в полной безопасности.

В ответ кивок и полный смирения и покорности взгляд.

Вот это я понимаю, — воспитание и неиспорченность. Подружка сестры поучилась бы у младшенькой.

Дорога к управлению заняла времени больше, чем обычно. Ярмарочный день, праздничные гулянья по всей стране. Это значит, — толпы праздно шатающихся гуляк, улицы, наводнённые повозками торговцев и одиноких всадников.

Интересно, как там моя строптивица? Успокоилась после вчерашнего своего буйства? Чего она психанула? Ведь и дураку понятно, что такие предложения она в день по пачке получает, так чем ей моё не понравилось? Неужели нужно было сразу сумму обозначить? Может её оскорбила мысль, что я хочу её забесплатно?

Но как бы там ни было, главное я услышал. Я ей нравлюсь. Ничего, сейчас она остынет, пыл поутихнет, а там мы и поговорим. Выясню, на что она обиделась и проясним ситуацию. Как бы теперь только с ней встретиться? Сегодня ярмарка, возможно она будет там гулять, как и остальные горожане? Или пройтись вечером к её дому?

Демоны! Праздник урожая же! Приглашение на обед к Леметрам! Тётушка Джулия не примет отказа, придётся тащиться к целителям и чинно выседеть скучный обед. Хоть поем её стряпни, да навещу стариков. Я, конечно, забегал к ним по приезду, но получасовой чай, после того, как меня не было несколько месяцев в столице, — совершенно не то.

Тем временем, шеф следственного комитета уже дожидался нас к назначенному времени. С докладом.

Просторный, но лишённый всякого излишества кабинет. Высокие потолки, два широких окна, в центре которых большой письменный стол, вдоль стен несколько шкафов. Мебель самая простая и, очевидно, сменившая не одного хозяина. Вот и всё убранство. Никого бы не удивило, если бы Делф Шиво, — нынешний шеф следственного отдела и мой непосредственный начальник обставил кабинет с бОльшим размахом и даже с роскошью, присущей его статусу и положению. По неизвестным мне причинам делать это он не стал.

Ребята в отделе шутили, что Нана, — большая бурая овчарка шефа, гораздо привередливее своего хозяина. Подтверждением этого служила, пожалуй единственная роскошная вещь в кабинете начальника, — лежанка старушки из парчи и бархата. Ярко-синяя подушка, с бортиками по бокам. Она неизменно находилась слева от начальственного стола. Нана же, так же неизменно, дремала на своём месте.

Получив команду садиться, мы с Валом уселись друг напротив друга за приставленный стол и приступили к докладу. События и факты сегодняшней ночи, наши домыслы и умозаключения. За всё время брифинга Делф несколько раз вставал с места, проходился по кабинету, из-за чего удостаивался недовольного взгляда Наны, которая, удостоверившись, что хозяин не покидает помещение, сидела смирно.

На момент окончания повествования сигаретный дым в кабинете можно было резать ножом. Шеф Шиво поднялся в очередной раз, открыл окно и вернувшись к столу подтвердил наши опасения.

— Ясно то, что место, в котором нынешней ночью побывал капитан Крэнтом, не является рядовым публичным домом, даже если он самый элитный из всех домов страны. — Сказал он спокойно, растягивая гласные своим южным акцентом. — Я сейчас крайне озадачен тем, кому именно мне нужно сообщить о случившемся. Чтобы развернуть такую деятельность, им необходимо иметь покровителей в самых верхах королевского совета. Я не понимаю, кому можно доверять. Попади эта информация не к тому человеку, нельзя исключать того, что мы с вами, господа, — обвёл он нас взглядом узких, чёрных глаз, — не проснёмся следующим утром. Даже если сию секунду я запишусь на аудиенцию к Его Величеству, не думаю, что удостоюсь высочайшего разговора раньше, чем через несколько дней. И даже если мы не опоздаем, не получим ли за то, что прыгаем через головы начальства?

Повисла гнетущая тишина.

— Позвольте предложить? — Нарушил Валаил молчание, дождавшись кивка, продолжил. — Первым делом я предлагаю получить согласие мисс Эндден на ментальное считывание, чтобы наш маг смог просмотреть то немногое, что удалось запечатлеть её сознанию. Пробить информацию о счёте, на который нужно перевести деньги за девушку. Дом в котором проходил аукцион, его владелец, — герцог Бронкэнтрик.

Да, это Вал выяснил через свои источники ещё находясь у меня дома. Младший брат короля. Повеса, кутила и разгильдяй, — так выражается о нём пресса. И это самые мягкие из возможных, но самые жёсткие из разрешённых для упоминания в газетах о королевском отпрыске.

На самом же деле, — пересыщенный жизнью, развлечениями и развратом юнец. Принц Генри, наследник престола до рождения сына у короля, всерьёз наследником никогда не был. Он не занимался ни политикой, ни делами своего герцогства. Этого парня интересовали лишь фрейлины, кутежи и эпатажные выходки, о чём писали все еженедельники страны.

О чём не писали, так это об оргиях с участием как горничных, так и придворных дам, проходящих в пьяных угарах айтвиша. О мужьях, отцах и братьях, которых наш монарх, как мне кажется, уже замучился отправлять по приграничным гарнизонам, вкупе с откупными в виде грамот на земли и дома, чтобы не допустить скандала в монаршей семье.

— Если бы меня попросили назвать первое имя того, кто на мой взгляд, может курировать подобное, не долго думая я назвал бы имя брата короля. — Сказал я первое, пришедшее на ум. — Но в следующую минуту, развивая эту мысль, я сказал бы, что у принца Генри не хватит ни ума, ни хитрости, ни влияния. Проворачивать подобные дела, под носом у полиции, следаков, четвёртого отделения? Он мог бы служить лицом, ширмой, но едва ли организатором.

— Значит, порядок действий следующий. Пробить владельца счёта, — Китара. Наладить контакт с потерпевшей и получить с неё согласие на ментальное вмешательство. Крэнтом. Девушка может остаться в твоём доме? Чтобы не привлекать в это дело, не посвящать в него других сотрудников? Ты сможешь сам обеспечить её безопасность? — Я кивнул. — Сегодня-завтра я выбью деньги на выкуп. Я ещё не знаю к кому необходимо обратиться, но поставить в известность кого-то свыше обязательно нужно. Пока, сколько это возможно, капитан Крэнтом должен оставаться в тени. Перед выходом из кабинета накинь иллюзию.

За сим и распрощались.

Дома же меня ждала младшая мисс Эдден. Порхавшая бабочкой по кухне. Когда я вошёл, она бросила на меня быстрый, испуганный взгляд. Удостоверилась, что кары за самоуправство не последует, расцвела кокетливой улыбкой.

Которая, впрочем, быстро сменилась на смущённую. Ну надо же! Такая быстрая смена чувств, или искусная игра?

Судя по тому, что девчонка была одета в мою рубашку и штаны, болтающиеся на ней мешком, — скорее второе. Скромница сидела бы завернувшись в одеяло и ждала указаний, а не разворачивала бурную деятельность, предварительно сунув нос в чужой гардероб. А даже если бы нужда и заставила, — то уж верхние пуговки рубашки она бы точно застегнула, а не открывала приятный взгляду вид.

— Я хочу извиниться, — сказала Мелани, уткнувшись взглядом в пол и сверкая красными щеками. — Я просто не могла сидеть на месте, лорд Баррем, я так Вам обязана, так обязана, что самое маленькое, что смогла сделать, это приготовить для Вас обед, пока я ещё здесь. После того, что случилось, я не могу усидеть на месте. И простите, что взяла Вашу одежду, мне не во что было одеться, кроме той простыни.

Я прошёл к столу и уселся, слушая её сбивчивый монолог. В принципе, отблагодарить кого-то, в меру своих сил, — нормальное желание адекватного человека. Но вот хозяйничать на чужой кухне … это немного раздражало. Совсем чуть-чуть, но почему-то возникала невольная ассоциация с котёнком, который метит территорию, — гардероб, кухня.

Подавил неприязнь и произнёс как можно более равнодушно.

- Не за что извиняться. Я с радостью отведаю твоих благодарностей. Тем более, что сейчас, пока не пойманы злоумышленники, самое безопасное место в Келсе, для тебя, в этом доме. Я хочу просить тебя оставаться пока моей гостьей. Не знаю, как долго это продлится, но тебе пока лучше быть здесь. Только здесь я смогу защитить тебя в полной мере.

Моё предложение было встречено радостной улыбкой.

Кухня тем временем наполнилась запахом оладий, которые Мелани достала из духового шкафа. Очень кстати.

Огромное блюдо, и где только нашла? взгромоздилось прямо передо мной. За ним последовала плошка со сметаной, а следом и с вареньем. Обмыв быстро руки, я принялся за еду.

Первые несколько штук забросил в рот и проглотил не жуя. Пожалуй ради вкусной еды и стоит немного потерпеть любопытного котёнка. При условии наличия еды, конечно.

Девушка же стоит возле шкафа, что-то делает, но то и дело бросает на меня любопытные взгляды.

— Ты что же? Сама не голодна?

— По правде, я напробовалась, пока готовила. — С улыбкой ответила она, посмотрев мне в глаза.

— Садись, поешь немного со мной. Ты здесь всё же гостья, а не повариха. Хотя признаться, если вся твоя еда такая же вкусная, как и оладьи, — от такой поварихи я бы не отказался.

Опять улыбнулась. Она что постоянно улыбается?

— Я не возьмусь судить, но мама многому меня научила. Вряд ли есть что-то, что я не сумела бы приготовить. Все хвалят мою еду, кто пробует, конечно.

— Я не сомневаюсь. Очень вкусно. Спасибо.

Пока я поглощал кушанье, не сразу заметил, как медленно ест Мелани. Очень аккуратно, словно леди на званном ужине, — отрезает ножом маленький кусочек, затем очень медленно отправляет вилку в рот, то и поглядывая на меня. Я оторопел на мгновенье. Потом взгляд невольно скользнул по маленькой, открытой шейке вниз, туда, где сходятся на пуговке полы рубашки, но до этого дают возможность рассмотреть приподнятые полушария груди и ложбинку между ними. Она ведь не специально так села? Эта крестьяночка ведь не вздумала меня соблазнять? Я так удивился этой догадке, что отпрянул с перепугу, когда девушка коснулась пальцем угла моего рта, не заметив протянутой руки, пока разглядывал декольте.

— Сметана. Вы испачкались. Я не хотела Вас напугать. — И заморгала глазками, переведя взгляд на тарелку.

— Спасибо… — прозвучало хрипло, пришлось откашляться. — Просто задумался.

Обед продолжился в неуютном молчании. Почувствовав сытость, пришлось нарушить неудобную тишину.

— Мелани, скоро вернётся твоя сестра?

— Должна скоро, она пошла к подруге, они условились, что по приезду я поживу у неё какое-то время, обещала и принести одежду для меня. — Ответила, сложив на тарелку приборы.

— Когда она вернётся, я хочу поговорить с вами обеими. Я буду в кабинете, ты же располагайся, чувствуй себя как дома. Если что-то потребуется, — ты знаешь, где меня найти.

Последнее произнёс через силу, как дань приличию, но что-то подсказывало, что девчонке что-то да потребуется, да ещё как.

Не стал переодеваться, сразу отправившись в кабинет. Стоило только начать погружаться в бумаги, как почувствовал нарушение охранного контура. На пороге стоял чужак. Кто-то, кому не было доступа в дом. Значит это не Люси, не Изабель и не Валаил.

Каково же было моё удивление, когда выйдя в холл я увидел того, кого пожалуй, меньше всех рассчитывал увидеть на пороге собственного дома. Моя недавняя знакомица и по совместительству дочь Анны.

Девочка стояла насупившись и гневно сверкала глазами в склонившуюся над ней Люси. На ходу я сплёл разрешающее вход заклинание.

— Мисс Лифисса, рад видеть Вас снова! Добро пожаловать, проходите!

— Когда рады видеть, то магия впускает в дом, как Люси. Её так Вы точно рады видеть, Роберт!

— Если бы я только мог подумать, что такая очаровательная юная леди поощрит меня своим визитом, то непременно учёл бы это раньше. Впредь такого не повторится. — Говоря это, я уже вплетал слепок ауры малышки в охранный контур.

Фисса стянула перчатку с правой руки, которой потянула ленту шляпы, а левую, в перчатке, будто нехотя протянула мне, стоило подойти поближе. Я тут же подхватил ладошку, изобразив в воздухе лёгкий поцелуй, не сводя с девочки покаянного взгляда. Улыбка победительницы скользнула по лицу малявки, а я удивился. Как она это делает? Мы с этим ребёнком едва знакомы, но она так себя ведёт, так держится со мной … невозможно не идти у неё на поводу.

— Думаю, что смогу забыть об этом недоразумении. — Величаво сказала Лифисса, позволяя мне помочь ей снять пальто. — Но у меня есть условие.

Сёстры Эндден, тем временем, непонимающе переглядывались, явно гадая о природе нашего с девочкой знакомства.

Я невольно поёжился. Не то от морозного воздуха, заполнившего холл от открытой двери, не то от предвкушения на лице маленькой хитрюги, а может от предстоящего объяснения с сестрицами.

— Готов выслушать все Ваши требования, но закрыв входную дверь, и в кабинете у растопленного камина. Иначе, боюсь, что после обморожения Ваши условия без привлечения некроманта я выполнить не смогу.

Мелани осенила себя знаком Создателя, надо же, — какая богобоязненная, Люси усмехнулась, Фисса открыто и громко захохотала, совсем не так, как подобает леди. Поймав грозный взгляд Люси она подавила приступ смеха и пробубнила.

— Но смешно ведь. — А потом громче. — У Вас, Роберт, замечательное чувство юмора. Если бы во мне была магия, я бы всенепременно стала бы некроманткой. Дождалась бы, пока вы умрёте, а потом бы поднимала Вас каждый год на праздник урожая, ходила бы с Вами на ярмарку, а потом снова упокаивала. Нам было бы очень весело!

Я гулко сглотнул, в красках представив себе такой неспокойный покой. А девчушка ведь не шутит, ей это действительно было бы весело.

— А Ваше чувство юмора, едва ли хуже моего. — Произнёс я в повисшей тишине.

— Я знала, что мы подружимся! С первой встречи это почувствовала! И на ярмарке сегодня нам будет очень весело!

Бойко взяла меня под руку, что было весьма комично, учитывая разницу в росте. Торопилась, небось, чтобы опередить других претенденток на сопровождение.

— Ну что ж, ведите, Роберт!

Я и повёл. Мы миновали парадную лестницу на второй этаж, и когда подходили к кабинету, Фисса поделилась наблюдениями:

— Какой у Вас красивый дом. Ваша жена не очень любит проводить здесь время?

Я улыбнулся, понимая к чему вопрос. То, что простительно ребёнку, девушке старше было бы крайне неприлично спрашивать.

— К сожалению, Создатель и Его величество пока не были столь милостивы, чтобы облагодетельствовать меня супругой, маленькая мисс.

— Правда? Надо же! Как жаль! — Я едва сдерживался от смеха, потому что этот диалог походит на анекдот. Не смотря на произносимые слова, Лифисса широко и счастливо улыбалась. — Пути Создателя неисповедимы. — Притворно горестно вздохнув, сказала она проходя в кабинет, осмотревшись и повинуясь моему предложению уселась на софу, сложив руки на коленях, продолжила. — Но и творцу, и Его Величеству виднее. Возможно та, которая составит Ваше истинное счастье ещё не встретилась Вам? — Сделала вид, что задумалась и продолжила. — Она ведь должна быть дворянской крови, магиней, желательно посильнее, чтобы передать дар детям. Хороша собой, а лучше красавицей. Не сильно молодая, — украдкой взгляд на Мелани, — Вы ведь достаточно взрослый. О чём Вам разговаривать с совсем молодой девушкой. Не о любовных романах же, так? — Я кивнул, заметил, как Мелани покраснела. — Да, это поистине очень сложно, найти Вам достойную жену. Хммм, хотя Вы знаете, кажется у меня есть для Вас очень достойная кандидатура!

Я не смог подавить усмешку. Это было так ожидаемо. Леди в любом возрасте леди, радеет о семейном счастье ближних своих.

— Я с удовольствием познакомлюсь с Вашей кандидаткой, мисс. Благодарю Вас за беспокойство обо мне. — Получив в ответ благосклонный кивок, продолжил. — Люси, Мелани. Нам необходимо поговорить, я не уверен, что маленькой мисс доставит удовольствие наша скучная беседа о делах.

— О не беспокойтесь! Я потерплю. — А сама нетерпеливо заёрзала на диванчике. — Представьте, что меня здесь нет, я не помешаю.

Девицы Эндден, тем временем, устроились рядом с мелкой, показывая всем видом готовность к диалогу.

— Ни для кого из вас не секрет, что Мелани на данный момент наш самый ценный свидетель…

Я в который раз рассказывал об этом деле. О том, что нам никак не удаётся выйти на след преступников. О жертвах, погибших девушках упомянул вскользь, боясь напугать присутствующего ребёнка. В идеале, конечно, поговорить без неё, но откуда я знаю, можно ли оставить без присмотра этого самого ребёнка. Хотелось бы конечно в кровавых красках расписать девушкам всю опасность ситуации, чтобы те испугались, впечатлились и вдохновились, но надеюсь, что получится объяснить и без них.

- Зачастую человек, непосредственный участник событий, не может запомнить все детали. Ты, Мелани, была напугана, находилась долгое время под воздействием очень сильных зелий, подавляющих чувства и волю. Даже будь ты сильным мужчиной, а ты, прошу заметить, хрупкая и невинная девушка, ты всё равно не смогла бы описать в мельчайших подробностях всё то, что происходило с тобой, что окружало тебя в эти дни. Именно поэтому следственный комитет в моём лице просит тебя пройти ментальную процедуру.

Мелани в ужасе прикрыла рот ладонью, Люси поджала губы. Да, именно это самая серьёзная часть нашего диалога. Ментальному вмешательству свидетеля можно подвергнуть лишь с его добровольного согласия.

- Но как же это… как же я… что же со мной будет… — еле слышно зачастила девушка, осеняя себя знаком Создателя. Люси, протянувшись через Лифиссу, сжала другую её руку, комкающую подол рубашки.

- Девушки, вы должны осознавать, что народная молва часто приукрашивает действительность. Людям свойственно утрировать, нагонять ужаса на те вещи, которых они не понимают.

- Но наш священник говорил, что …

- Мелани, церковь всеми силами старается отделить простых людей от магов. Самое простое, — это на воскресных проповедях вещать прихожанам о страшных магах, подчиняющих волю людей. Ну подумай сама, если бы это было так, то откуда у нас зажиточные, известные и образованные немаги? Если бы маги хотели поработить людей без магии, что бы помешало им уже давным давно это сделать? Пойми, что церковь, магов, аристократов и короля вполне устраивает нынешнее положение дел. Власть и сила, — в руках магов. Люди без магии занимают свои ниши по собственному уму, а чтобы селяне не прыгали выше головы и существует церковь, где святой отец на исповеди подскажет между делом, что от людей магически одарённых простому человеку стоит держаться подальше. А лучше от всех аристократов сразу. — Я перевёл дыхание и посмотрел на девушку как можно более мягко и проникновенно. — Я уже взял ответственность за тебя. Пока ведётся расследование ты останешься в моём доме и под моей защитой, пока не будут арестованы все злоумышленники. Не в моих интересах сделать из тебя овощ, тем более учитывая то, как сильно нам помогает в этом деле твоя сестра. И надеюсь, что очень поможет и в будущем. Тем более, что менталист в комитете очень сильный и опытный.

- Так можно просто поклясться, что Мелани не пострадает, что никаких последствий не будет после этой как её проте…просе… ну, дуры, в общем. — А я действительно поверил, что её здесь и нет. Лифисса, подавшая голос, получила мой недовольный взгляд. — А что? Я про такое в книжке читала. Что магия в крови не даст нарушить клятву. Там злой волшебник хотел обмануть хитрую принцессу, а она потребовала клятву, так его потом своя же магия и заставила спасти принцессу, чтобы дракон её не сожрал. А если бы всё-таки сожрал, то дар покинул бы его, он же им и клялся. Можно ещё поклясться жизнью, тогда если Мелани пострадает, Роберт умрёт. Ой! Жизнью не надо! Я ж не некромант, кто ж его потом поднимать-упокаивать будет…

-Мы поняли. Спасибо мисс Ракут. Это действительно хороший вариант. Я готов принести клятву на крови, что сделаю всё в пределах своих сил, чтобы Мелани не пострадала во время процедуры. Про-це-ду-ры.

Магическая клятва была моим последним аргументом. Самым запасным. Ни один маг по доброй воле не станет брать на себя ответственность за работу другого мага. Тем более чреватую последствиями для жизни.

- Я согласна. Если бы не было мне так страшно, я не просила бы Вас клясться. Не нужно даром или жизнью, мне не будет легче, если случись что со мной, Вас не станет. Придумайте такую клятву, просто чтобы Ваша магия сама мне помогла, если придётся.

- Ты невероятно смелая девушка, как и твоя сестра. Понимаю, как тебе страшно, но я уверен, что всё пройдёт хорошо. Я напишу текст клятвы, а вы посмотрите, возможно, захотите внести изменения. О дате и времени процедуры я сообщу вам позже.

- Вот и чудненько. Теперь на ярмарку? А то все крендельки съедят без нас! — С этими словами Фисса подскочила с дивана, хлопая в ладоши.

- С кем Вы пойдёте на ярмарку, Лифисса? — Хорошо бы с Анной. И хорошо бы под каким-нибудь предлогом увязаться с ними.

- Как это с кем? С тобой! Хотя, мы можем и Люси с Мелани тоже взять. Не хотите, да?

— Роберт, а Вы хотите пойти? Анна попросила сводить Фиссу, у неё самой возникли дела, работа опять же. — Сказанное Люси немного расходится с моими планами, но очарование малышки подкупает. Если бы не упоминание о работе Анны. И Люси, говорит об этом с таким выражением лица, будто её подруга не ноги раздвигает перед очередным клиентом, а в гимназии преподаёт!

— Я, признаться, лет сто не был на ярмарке. С удовольствием развеюсь. — Фисса при моих словах радостно запрыгала, уже возле книжного шкафа.

— Смотрите! Вот эта книжка! Та, где сказка про страшного дракона, умницу-принцессу и олуха-мага. Точно такая же, как и моя. — Среди того немногого, что осталось от богатейшей библиотеки, малышка откопала книжку детских сказок. Видимо покупателя на неё не нашлось. Хотя не уверен, что отец в принципе заморачивался с оценкой стоимости каждой книги, доставшейся ему от дяди.

— Роберт, я не знаю, удобно ли это, не будет ли Вам в тягость, но может Вы могли бы сходить на ярмарку с Фиссой вдвоём, мы с Мелани могли бы немного побыть вместе, нам ведь даже толком поговорить пока не удалось? — Услышал я от Люси, открывая шкаф, чтобы достать книжку.

— Да? А мы не пойдём? Я бы тоже хотела посмотреть, как празднуют урожай в столице. — Мелани посмотрела сперва на сестру, потом на меня. Покраснела.

— У тебя ещё будет много таких праздников. Я очень соскучилась, переживала. Мне хочется побыть с тобой. До сих пор не могу поверить в то, что всё обошлось.

— Да-да, конечно. Ты права. — Стушевалась младшенькая.

— В этой книжке много сказок. Про двух сестриц, которые вышли за муж за двух братьев-королей, потому что красивее их никого не было во всём царстве, про девочку, которая умела разговаривать с животными, про … Ну я тебе потом расскажу. Мы ведь можем обращаться друг к другу на "ты"? А то что мы за дядя с племянницей будем на ярмарке, выкающие друг дружке, правда? А где будет моя комната? — На последнем вопросе я сбился с шага, идя по коридору к выходу вместе с мелкой.

— Какая комната? — Спросил я у неё, подозревая, что вся их шайка-лейка надумала по-тихому перебраться в мой дом. — На "ты" можно, возможно даже с удовольствием, если ты пояснишь на счёт комнаты.

— Как какая! Где есть кровать и прикроватная тумбочка с лампочкой. Куда-то же мне нужно книжку положить! Как маленький! Домой же я не понесу вторую одинаковую книжку! Буду её читать перед сном, когда буду гостить у тебя. Ну?

— Не понукай, не запрягала. — Хотя в последнем я уже сомневаюсь. Идеальный образчик того, как женщина, хоть и недоросль, метит территорию. И двух часов в доме не провела, а уже спальню подавай. Вот это хватка! От матушки набралась, не иначе. Та тоже ухитряется женить на себе каждого встречного-поперечного с невинным выражением лица. Опять вспомнил одухотворённое лицо соседа, говорившего о предложении руки и сердца, — скулы свело.

Может это их книжки на них так влияют? Одна сказками зачитывается, с нахалками-принцессами, которые считают себя умнее всех (помню я ту сказку), другая, поди, любовными романами, от некоторых сцен в которых покраснел бы и мой полковой командир, повидавший на своём веку не одну и не двадцать гарнизонных девиц.

Если у меня когда-нибудь появится дочь, (чего я уже крайне опасаюсь), вся литература, попадающая в дом будет подвергаться моей строжайшей цензуре. Вот. Никогда не задумывался, как сказки влияют на неокрепшие умы. Дожил.

- Книжку оставь пока в гостиной. На счёт комнаты, — мне нужно подумать. Я в этом доме живу совсем недавно, к приёму гостей не был готов. Всё несколько внезапно получилось.

- Да, понимаю. Счастье оно такое. Приходит, когда уже и не ждёшь. — С умным видом покивала малявка.

Выйдя из дома, я взял её за руку и направился в сторону дворцовой площади. Идти было недалеко. Толпы людей снуются по улицам, со всех сторон слышна музыка, песни, смех и брань. Покрепче стиснул маленькую ладошку, чтобы не выскользнула и не оттеснилась толпой.

- В первый раз я иду на ярмарку не с Анной. Всегда она меня водила. — Я только было расстроился, что словесный поток возобновился, как сразу же обрадовался возможности развить нужную мне тему.

- Почему ты называешь Анну по имени, никогда не называешь её мамой?

- Потому что мою маму звали Агнесс. — Девочка остановилась, отошла к стене здания, мимо которого мы проходили. Я недоуменно смотрел, как она споро стянула зубами перчатку и расстегнув верхнюю пуговку пальто зашарила рукой под одеждой. Достала небольшой медальон. — Смотри, покажу. — Поманила меня наклониться поближе.

Я увидел две фотокарточки внутри. На одной стороне был изображён мужчина, примерно моего возраста, а на второй молодая девушка, очень похожая на Анну, но очевидно что не она. Те же синие глаза, русые волосы, очень похожа, но черты лица немного строже, заострённее.

- Твоя мама очень красивая. — Не понимаю, отчего осип мой голос. От жалости ли к девочке, оставшейся сиротой, или от злости за то, что как болван не догадался сам, не видел, как много нестыковок в их отношениях матери и дочери. И даже не удосужился навести справки, уверенный в своих заблуждениях!

- Была. Они умерли. Мама была целительницей. Она была очень красивая, добрая и сильная магиня. Анна — мамина сестра.

- Ты так спокойно об этом говоришь. — Мне, в отличии от собеседницы, слова давались с трудом.

- Я плохо их помню, они умерли, когда я была совсем несмышлёнышем. Мне часто снятся сны с мамой и папой, где я маленькая. Наверное, это то, что я помню. А может твой менталист сможет вытащить из меня всё о маме, чтобы я могла просматривать?

- Пока это невозможно. Менталист не сможет с тобой поработать, пока тебе не исполнится восемнадцать лет.

- Жалко конечно. Ну ничего. Анна и мисс Леметр много рассказывают мне о ней. Да и сны тоже.

- Мисс Джулия Леметр?

- Да, мама работала у них. Она была сильной целительницей, всем помогала, когда случилась холера в бедных кварталах мама многих успела вылечить, несколько ночей не спала, помогала беднякам но сама не спаслась, папа умер на следующий день. Ты пойдёшь со мной сегодня на обед к мисс Леметр?

- Я-то пойду. Только почему это с тобой? Я тоже приглашён.

- Правда? Делаааа.

- Кривда — улыбнулся и щёлкнул девчонку по носу. Пора менять грустную тему. — Что ещё за сказки есть в той книжке? Я ведь тоже читал их, когда был таким малышом как ты.

- Это кто здесь малыш? Мне семь лет! Я гимназистка и леди!

- О! Прошу меня простить, прекрасная леди! Будьте снисходительны и расскажите о своих любимых сказочных историях.

Шуточные перепалки, сказки, в которые я вносил поправки. Так и шли. Мне постоянно хотелось вернуться к теме семьи Лифиссы. Расспросить её об Анне, о том какая она, чем и как живёт. Но я побоялся, что ненароком мы опять коснёмся темы родителей малышки.

Невероятно легко и хорошо. Осознание того, что скорая ментальная диагностика обязательно внесёт новые детали в расследование. Что Мелани и Люси под защитой в моём доме, перебрались на кухню при нашем уходе, намереваясь привести в порядок спальню для младшенькой и ещё одну. На всякий случай.

Странно это признавать, но мне было хорошо вот так болтать с семилеткой. Это как медитация, в некотором роде. Я будто сам отпустил все проблемы, груз повседневности. Дурачился наравне с Фиссой.

А уж попав на площадь для серьёзных размышлений совсем не осталось места.

Невероятная атмосфера детства. Детства лёгкого и беззаботного, пока я ещё не был графским сыном, а бегал по городу наравне с такими же оборванцами. Запахи жареного на костре мяса и сладкой выпечки. Музыка, разные мотивы, раздающиеся отовсюду сразу. То тише, то громче с каждым шагом. Смех, шум и ругань. Вот он городской праздник! Горожане всех мастей. Здесь и зажиточные купцы, чьи дочки прохаживаются в поле зрения отцов, одетые по последней моде, демонстрируя лицом брачный товар. Простые рабочие в застиранных, помеченных заплатками штанах и начищенных ботинках. Нищих мало, уважаемые горожане отдыхать изволят, не желая портить своё настроение созерцанием бедности и безнадёги. Несколько аристократов, выделяющихся пренебрежением и снисхождением во взглядах, но одетых, часто, поскромнее купцов. Перво-наперво моя леди обзавелась увесистой вязанкой мелких бубликов, водрузив их прямо на шею, и целым пакетом сахарных крендельков, заверив меня, что пока! ей хватит. Потрясающий аппетит у подрастающего организма! Мы прохаживались мимо лавочек и лотков, наслаждаясь атмосферой праздника. Я словно сам стал мальчишкой. Кружащие с неба иллюзорные листья всех цветов осени от песочных, до коричневых. Тающие, стоит только коснуться человека, буквально завораживали и я посильнее сжимал маленькую ладошку, чтобы не отвлекаться. Порхающие меж ними воробьи, настолько детальные, что без дара от живого и не отличишь. Гроздья рябины, свисающие с лавчонок, столбов, отовсюду, где можно зацепиться. Почему я раньше не ходил на ярмарку по случаю дня урожая! Мимо пробежала стайка девушек-подростков в нарядных ярких шубках и венках из листьев, остановились неподалёку, сквозь толпу было видно, как они смеясь, принялись водить хоровод. — Не хочешь присоединиться? — Спросил у малышки, кивком показывая на веселушек. — Да нет. Вот если бы Ани была здесь, а так … — А с Ани вы танцуете на праздниках? — Повторил я за девочкой ласковое прозвище своего наваждения. Как будто она сразу стала на порядок ближе, словно множество преград смелось одним только этим Ани. — Да! — Фисса радостно заулыбалась, поёрзав рукой в моей руке. — Мы всегда танцуем на праздниках, она очень любит танцевать, и меня научила, а ещё мы после ярмарки всегда рядимся и идём за угощениями. — Анна тоже рядится? — Ты что, глупенький, Анна разукрашивает меня, шьёт мне красивый наряд, а потом просто приглядывает за мной, чтоб ничего не стряслось. Я ж ещё недоросль. — Знаешь, мне было бы приятно, если бы ты не называла меня глупым. — Глупеньким. Но ты спрашиваешь такие странные вопросы, будто не понимаешь. — А откуда я могу понимать, если ты единственная семилетка, из всех моих знакомых? Я пока не очень понимаю, что здесь нормально спрашивать, а что нет. — Тогда ты не глупый. Просто неопытный, но я тебя всему научу! — Прозвучало немного зловеще. — Например, на ярмарке нужно покупать подарки близким. Пойдём купим Ани фонарь? — Фонарь? Какой фонарь? Я удостоился скептического взгляда, сопровождаемого перекошенным лицом, словно говорящим — "А говоришь, не глупенький". Слава Создателю, промолчала. — Свечной фонарь. Анна их очень любит, собирает. Мы так отдыхаем. Она расставляет их по всей гостиной, тушит свет. И сидит. — Просто сидит? — Ну почему же посто? Думает, мечтает, размышляет, грустит… — А почему она грустит? — Потому что иногда всем нужно погрустить, а если сделать это во время, то в неожиданные моменты, когда жизнь заставляет тебя грустить, есть шанс сохранить хорошее настроение и встретить проблему во всеоружии. — Так Анна говорит? — Ага. — Скажи, а часто она так грустит?

Иногда. Скажи, а часто ты еще будешь меня расспрашивать об Анне?

Вот же! Это не девчонка, это … Даже слов нет. Усыпила мою бдительность! Вот же! Я только и смог, что посмотреть на неё, постаравшись придать взгляду беспомощности. — Просто ты хорошая девочка, я бы хотел с тобой подружиться, вот и пытаюсь узнать побольше. — А ты уверен, что хочешь со мной подружиться? Расспрашиваешь-то о ней. — А тебе не говорили, что иногда ты бываешь очень неделикатной, говоришь то, что леди говорить не пристало. — Ага. Хороший ход. Но я всё же скажу ей, что ты про неё разузнавал. — Не надо! — Слова сорвались быстрее, чем я подумал. — А я куплю тебе подарок, и за подарок Анне заплачу. — Хм. Хочешь купить моё молчание. — Не вопрос. Утверждение. — Соврать предлагаешь. — Не надо врать, нужно просто не говорить. — Такое себе утверждение для ребёнка. Но я согласна. Анне фонарь. Выберу сама! А мне сахарные лепёшки и два, нет три! петушка на палочке. — А ты умеешь торговаться! — Непритворно восхитился я. — Чувствуется опыт! — А то! Побывал бы в моей шкуре и не такому бы научился. — Теперь уже сквозит бахвальство. — А вот и лавка с фонарями! — Завидел я свет в конце этого нескончаемого словесного тоннеля. Фонарь, слава Создателю, мы выбрали быстро. Не слишком большой, не самый дорогой. Думаю, что и здесь, хитрюга просто пыталась не выдать себя, чтобы цена была соизмерима той, что может себе позволить сама. Пока моя новая подруга, а общие секреты, они сближают, выбирала фонарь, я стоял рядом и взглядом блуждал по соседнему прилавку с женскими украшениями. Здесь не было золота и драгоценных камней. Браслеты на ниточках, копеечные серёжки, колечки и заколки. Небольшой отсек с побрякушками из серебра. Вот среди него я и зацепился за маленький, чуть больше моего ногтя кулон на цепочке, в виде остроконечной шляпы.

Вспомнились легенды о ведьмах. Если верить сказкам, то когда-то существовала в нашем мире раса, почти ничем не отличающаяся от людей. Различие состояло лишь в том, что женщины этой расы поголовно были магами, но в отличии от магов современных, в них не было внутреннего магического резерва. Благодаря самой своей природе они могли черпать магию из окружающего мира. Неиссякаемый магический резерв. Немудрено, что их истребили.

Но сперва были попытки подчинить, обратить на службу сильнейшим. Дамы эти отличались свободолюбием, природной вредностью и невероятной красотой. Думаю, что каждый мужчина из тогда живущих, в тайне мечтал встретить и получить любовь ведьмы, хоть и боялся этого. Если предания не врут, то были удивительные женщины, сильные и свободные, страстные и гордые. Из-за них разворачивались войны, короли отрекались от своих тронов, а сильнейшие маги уходили за ними в леса, ближе к природе и прочь от городов, в которых ведьмам жилось не так вольготно.

Со временем, действия по контролю над ведьмами привели к тому, что каждая инициированная ведьма обязана была носить остроконечную шляпу, чтобы окружающие знали, кто перед ними.

Ведьм уже давно истребили, а символика осталась. Вот и сейчас, глядя на милую безделицу, я сразу подумал о больших синих глазах, русых локонах и маленьком носике. Если бы верил в сказки, то точно заподозрил бы в Анне ведьму. Как по-другому объяснить навязчивые мысли об этой странной девушке? Когда мозг вопит о том, что с ней даже разговаривать нечего. Купить, заставить. Ей не привыкать. Получить своё и дело с концом. Избавиться от этого наваждения.

Вместо этого мои деи уже нырнули под прилавок, а мешочек с украшением занял их место в кармане. Представить не могу, как буду вручать его. Да и с чего-бы?

Я идиот.

Я идиот, который покупает шлюхе украшения. Никогда бы не подумал, что войду в число этих болванов, а гляди-ка.

Материализовавшийся вестник прервал приступ самобичевания и самопристыжения. Развернув сложенную вдвое записку, я пробежался глазами по витиеватым, аккуратным буквам и улыбнулся.

"Добрый день, граф Баррэм. Приношу свои извинения за беспокойство, позвольте поинтересоваться, не с Вами ли Лифисса. А если нет, то возможно Вы знаете, где и с кем, она сейчас находится. С уважением, благодарностью и извинениями Анна Линкрад."

Что ж, сделаю вид, что я тебе поверил, будто ты не выдумывала повод, чтобы мне написать.

Машинально сложил записку во внутренний карман и отправил нашкрабанный Фиссой ответ.

Из примечательного на ярмарке был ещё балаган. Представление не отличалось новизной.

Некий маркиз предлагает герцогине уединиться в покоях королевского дворца. На возражения придворной дамы, её аргументы о наличии супруга, маркиз уверяет, что с супругом договорится его высокопоставленный покровитель. Рогоносец получит во владения дальнее поместье, отбудет наводить порядок, пока любовники будут предаваться утехам.

Свидетелем сцены соблазнения становится горничная, вольно или нарочно выдавшая себя громким вздохом из-за портьеры. Не выпуская из своей власти герцогиню, повеса приглашает служанку присоединиться к их забавам, посулив ей по окончании удачное замужество с обеспеченным горожанином.

Сюжет стар как мир, тем более, что перекочовывает в балаганы он из гостиных знати, со вкусом смакующих похождения брата короля.

Смотреть тут не на что, тем более, что сопровождающая меня леди от нетерпения уже дёргает рукав моего пальто, намекая, что пора бы двигаться дальше. Она права, тем более, что нас ждут в гостях.

Сделав несколько шагов, я увидел в небольшом отдалении, сбоку от сцены несколько так и не спешившихся всадников, что на ярмарке было запрещено. Недовольных таким своеволием не наблюдалось, оно и понятно, — герцог Бронкэнтрик в окружении таких же лощёных юнцов, любовался представлением в честь себя.

Тёмно-синий камзол, сапфиры вместо пуговиц которого ослепляли, в тон ему сапоги до колен, белоснежные бриджи. Длинные, тёмные волосы собраны в низкий хвост, на лице лёгкая, довольная полуулыбка. Наследника никто и никогда не видел в неподобающем виде. Его одежды всегда безукоризненны, волосы уложены, лицо приветливо. Это действительно образ идеального принца. Если бы не глаза. Блестящие, будто влажные, с расширенным зрачком. Одурманенные.

Странно. Очень странно, что он даже не удосужился накинуть иллюзию. Неслыханная небрежность, которую герцог раньше себе не позволял. Королевская семья тщательно следит за тем, как выглядит в глазах народа.

Теперь, видимо, недостаточно. Или же всеобщий любимчик решил, что ему уже можно не стараться?

Прокручивая в голове увиденное, примеряя на герцога образ держателя борделя для избранных, промышляющего похищениями и убийствами, мы покинули площадь.

Глава 6. Анна.

Всё же я поступила правильно, подавив малодушный порыв сослаться на недомогание и избежать ужина. Не так часто у меня бывает возможность почувствовать такую почти забытую атмосферу семейного праздника.

Мисс Леметр превзошла саму себя! Стол ломится от обилия угощений. Чего там только не было! Как минимум, я сегодня вдоволь наемся вкусностей, чего обычно позволить себе не могу. То диета, то траты.

Мистер Вэрут с супругой, — аптекарь с нашей улицы, мистер Куперс (куда же без него), чета Леметров. Вот и весь небогатый список приглашённых. Все уже в сборе. Ну и Фиссу Люси скоро должна привести.

— Мисс Леметр, один прибор лишний, — заметила я, заканчивая сервировку.

— Нет же милая. Всё верно. Будет ещё один гость. Замечательный мальчик. Совсем недавно вернулся в столицу. Уверена, вы обязательно подружитесь!

— Я вовсе не против, просто думала, что уже все в сборе, кроме Лифиссы. — Пробормотала растерянно.

Вот уж странно. Старики живут скорее замкнуто. Состав нашей компании на маленьких семейных праздниках не менялся с самой смерти Агнесс. Но, это их дело, кого потчевать в собственном доме. Я же хочу насладиться праздником в кругу близких и до отвала наесться мясных пирогов мисс Леметр и сладких пудингов мисс Вэрут.

Решение не ждать опоздавших было принято единогласно.

Занимая своё место за столом, я невольно вспомнила праздники в родительском доме. Когда каждое действие было сверено с этикетом. Где и помыслить нельзя, чтобы сесть там, где хочется, потому что маменька ещё месяц назад нарисовала план рассадки гостей. О том, чтобы стащить с тарелки тарталетку вообще не могло быть и речи. Да и зачем? Если час назад нас сестрой накормили до отвала, потому что во время ужина леди должна кушать словно птичка. В смысле что листик. В крайнем случае два.

Однозначно, такие праздники мне больше по душе. Мне по-крупному повезло, что судьба предоставила шанс узнать другую жизнь. Где есть место чувствам, эмоциям и человеческому теплу.

В тот момент, когда я магией подогревала большой пирог с требухой, на который нацелилась в первую очередь, в гостиной раздались шаги и ужасно знакомый голос:

— С добрым урожаем всех присутствующих! Мы с моей спутницей приносим свои искренние извинения за опоздание!

— Роберт! Мой дорогой мальчик! Ну о чём ты? Какое опоздание! Мы только сели, ты совсем не опоздал! — Миссис Леметр бросилась на встречу графу Баррэм. — Я так рада, что ты всё же нашёл время для нас, стариков.

Она обняла его, расцеловала. По щеке моей старушки текла неудержавшаяся слезинка!

— Джули! Не смущай парня! — Присоединился к ним мистер Леметр. — Раскудахталась, словно наседка! Проходи Роберт. Садись. Я, признаться, и не надеялся, что ты сможешь придти. А Джулия была уверена. Садись.

По-отечески хлопнув доблестного служителя закона по плечу, целитель занял своё место во главе стола.

Поздоровавшись с присутствующими, Роберт сел слева от мистера Леметр, аккурат напротив меня. Лифисса приземлилась рядом и бросилась с объятиями и поцелуями, быстро покончив с которыми, принялась рассказывать о ярмарке.

Меня хотели было представить графу, но мистер Куперс, со свойственной ему хитрецой, сообщил собравшимся, что мы уже знакомы.

Завязался непринуждённый разговор, к которому я прислушивалась слабо, пытаясь привести в порядок собственные эмоции. Уверена, что по моему лицу невозможно было догадаться, о сумбуре в голове, усмирив который, я оторвала взгляд от тарелки. Даже и не заметила, как проглотила свой кусок пирога и потянулась за следующим блюдом.

Оглядев присутствующих, отметила, что моего "отсутствия" никто не заметил. Разговор за столом продолжался, время от времени рассказчики перебивали друг друга, смеялись. Мне же опять стало не по себе.

Сосед напротив, кажется, вообще на меня не смотрел. Ни взгляда, ни слова. Хотя чего я жду от сноба графа?

Только стоило отвлечься, почувствовать себя среди своих, как снова накатило одиночество. Здесь тоже никому до меня нет никакого дела. Отчасти, я виновата в этом сама. Умение "держать лицо" я впитала, наверное, с молоком матери. Нет ничего удивительного в том, что этим чудесным людям и в голову не приходит, что со мной что-то не так.

Нужно просто подождать. Дождаться окончания ужина, рассказать о произошедшем сегодня Крэнтому. Постараться до этого не думать об этом. Не вспоминать.

Утолив первый голод, присутствующие продолжали разговоры. Больше всех вниманием удостоился молодой граф. Его без конца расспрашивали о службе, о нынешних делах. Присутствующих дам особенно интересовала аудиенция у короля.

Нечаянно я отметила, что из всех нас, собравшихся, вблизи монарха видели только Роберт и я. На балу дебютанток, когда мне исполнилось семнадцать лет я была представлена монаршей чете. Так себе, конечно, повод для гордости. Учитывая то, что для этого от меня требовалось лишь родиться в дворянской семье. Тоже мне достижение. Воля случая, не более.

Только учитывая моё состояние в последнее время, постоянную тревожность и страх, свою принадлежность к высшему свету приятно вспомнить.

А может, всё здесь бросить, взять Лифиссу и поехать к родителям? Броситься в ноги к отцу и молить его защитить нас? Сомневаюсь, что люди, от которых я столько натерпелась в последние недели сунутся в Дэнэмуд. Сам город далеко, а родительское, одноимённое ему поместье, надёжно укреплено. Один только отец чего стоит. Кресс Линкрад, барон Дэнэмуд. Его считают очень сильным боевым магом. Излюбленная папина стихия, — огонь, мне часто кажется, что именно он течёт по его венам вместо крови.

Этот вариант я оставлю на крайний случай.

Когда мистер Леметр предложил переместиться в гостиную, его решение встретило общее одобрение.

— Мистер Крентом, мы могли бы поговорить? Дело деликатное, касается Вашей работы. — С этими словами я подошла к мужчинам, дождавшись паузы в разговоре.

— А Джули, глупышка, переживала, что вы не поладите. Я рад, что у вас, дети, есть общие темы, хоть и такие. Современные. Эх, молодость. Идите в библиотеку. — Махнул рукой целитель.

Библиотека встретила нас приятным, интимным даже, полумраком. Почти сразу я забыла зачем здесь оказалась.

Сперва, с запозданием, вспомнила о том, как сильно нарушаю приличия такой беседой. А потом и вовсе полезли неприличные мысли. Присутствие этого мужчины напрочь лишает меня навыка думать.

Сопроводив даму к креслу у притенённого тёмной тюлью окна, сам граф Баррэм занял соседнее. Уютное царство книг, вопреки здравому смыслу, на деловой лад отнюдь не настраивало. Собрав в кучу мысли, роящиеся вокруг руки предполагаемого собеседника, которая совершенно свободно скользнула к шее, ослабила узел шейного платка и расстегнула пуговку рубашки… Почти физическим усилием я заставила себя перевести взгляд на кофейный столик, с оставленным на нём журналом по целительству.

Этот, такой противоестественный для леди жест, так естественно производимый джентельменом напротив, меня взбудоражил ровно настолько, насколько возмутил. Воспитание маменьки готовило меня к тому, что когда будет наступать необходимость в исполнении супружеского долга, супруг будет меня навещать исключительно облачившись в надлежащий вид. Раздевание, ровно как и одевание не допустимо при посторонних. Слишком интимный процесс. Кому, как не носителю титула графа об этом известно. Следовательно леди он меня не считает.

Что невольно напоминает о его недавнем предложении.

— Вы ведь не передумали о чём-то мне поведать? Мне, право, неловко Вам мешать, но может всё-таки поделитесь тем, зачем мы здесь собрались?

Я отвесила себе мысленный подзатыльник. Почему в присутствии этого человека я постоянно впадаю в онемение, отупение, оглушение? Причём сразу во всё.

— Простите. Дело в том, что сегодня я столкнулась с человеком, державшим меня на складе. — Достав из кармана карандашный рисунок, я протянула его собеседнику. — Я подумала, что это может быть полезно для Вашего дела.

Нетерпеливо развернув листок, несколько мгновений он изучал его.

— Вы знаете его?

— Впервые видела.

— Как Вы поняли, что это он? Как узнали? — Роберт неуловимо изменился за несколько секунд. Красавчик граф, вертевший в руках сигарету куда-то исчез и его место занял ищейка. Подобрался, напрягся. Глаза загорелись интересом. Расслабленность как рукой сняло.

— Сперва я узнала его по голосу, потом он увидел меня, узнал. И заговорил когда, тоже сказал, что больше не сбегу… — нечаянно голос сорвался и я всхлипнула. Руки мелко затрясло, сцепив их я почувствовала, как они холодны.

— Демон подери! — Рявкнул он, а я оторвала взгляд от собственных рук и посмотрела на него, удивившись такой реакции. И чего он на меня орёт! Ещё и выражается. Совсем охамел! Мало того, что почти разделся, при мне, так ещё и орёт! И выражается! Я, конечно, понимаю, что он меня за леди не считает, но это уже чересчур!

— Ну, знаете ли! — Попыталась было я, вставая …

— Вы только сейчас об этом рассказываете?! Почему не рассказали сразу? Почему не отправили вестник? Молчали весь день! Да как Вам вообще удалось унести оттуда ноги? — Усадив меня назад за плечо, продолжил орать.

Поднялся с места, возвёл полог тишины и принялся расхаживать туда-сюда.

— Объясните мне, непостижимое моему мелкому умишке существо, как Вам удаётся так чётко и филигранно влипать в неприятности? Что Вы делали на том складе?

Я действительно хотела ответить. Даже воздуха глотнула, чтобы объяснить, что произошла чудовищная случайность, но, как я уже неоднократно отмечала, мой разум напрочь стопорится, в присутствии этого мужчины.

— Прекратите на меня орать! У Вас нет никакого права так разговаривать со мной! Я сказала это Вам лишь потому, что это может помочь в расследовании! — Не выдержав, я подскочила с кресла.

— Именно! Какого демона Вы не позвали на помощь?

— Вас? — Я искренне не понимаю.

Мне показалось, или он взбесился ещё больше?

— А есть другие претенденты? — Орать перестал. Только какой-то из проснувшихся инстинктов подсказывает, что это не есть хорошо.

— Какие претенденты? На что? О чём Вы вообще? Я не понимаю …, мне некого просить о помощи …

— Некого просить. Значит, некого просить, говорите. То есть, когда мужчина предлагает Вам ммм …

— Ну? Продолжайте! Что предлагает мне мужчина? "Встретиться в приватной обстановке"? — Цитату из его слов я намеренно выделила голосом. — Что из этих слов подразумевает то, что я могу рассчитывать на Вашу помощь? Может заявление о моих свободных нравах?! — Перевела дыхание, и пока он не подхватил, вздохнув поглубже, продолжила. — Именно мои "свободные нравы" позволяют мне рассчитывать на себя в сложных ситуациях! Да будет Вам известно, у меня нет ни мужа, ни брата, на родителей так же не приходится рассчитывать. И если бы не мои "свободные нравы", то моя дочь, была бы уже в приюте, а я в борделе, или хуже того. На паперти!

— Она Вам не дочь.

— Как много Вы о нас знаете. С чем я Вас и поздравляю! За сим, считаю наш разговор оконченным. Спасибо, что уделили время, господин офицер!

Ух! Хорошо сказала! Молчишь, красавчик? Нечем крыть? То-то же! Знай наших! — Хвалила я себя, направляясь к выходу.

Эпичное шествие было остановлено бесцеремонным захватом моей руки. От неожиданности я опешила, а так как только просыпающийся разум не смог включиться в такую действительность, то по инерции тело продолжило чеканить шаги.

Роберт дёрнул на себя, ноги просеменили, и я впечаталась в того, с кем, казалось, только попрощалась. Если бы не крепкое тело, и собственная, прижавшаяся к этому телу, грудь, то уткнулась бы носом в ту злосчастную пуговку.

Чужие руки тут же обхватили меня за плечи, не просто не давая отстраниться, но будто прижимая ещё ближе.

— Простите меня. За гнев, за несдержанность. Простите. Я должен был сдержаться, но Вы просто вышибли у меня почву из-под ног своим рассказом. Сам не понимаю, что на меня нашло.

Я дышала. Просто стояла и дышала. Старалась не делать это громко, потому что желание приподняться и повести носом по самой коже, которая была так близко, было уже нестерпимым. Хочется не просто понюхать, а провести языком, губами. Так хочется ощутить не только запах, но и вкус этой кожи.

— Я не понимаю Вас. — Тихо сказала я, поднимая взгляд в его глаза. — Просто не понимаю. Вы сначала оскорбляете меня, делаете неприличные предложения. Потом обвиняете в том, что не сообщаю о своих бедах. Да и захоти я … у Вас же там столько дел, вот и Мелани нашлась … она ведь у Вас, там … куда мне? С моими проблемами? — Ярость и возмущение поутихли. С каждым тихим словом мне становилось всё легче и легче. Не смотря на близость мужчины, на моё к нему влечение. Его и моя неподвижность будто позволили нам выдохнуть и поговорить спокойно. Хоть тема разговора была далека от планируемой, эта для меня была значимей.

— Анна, — не громче меня сказал он. Я только моргнула от неожиданности. Даже не знала, что он знает, как меня зовут. — Ани… — Будто пробовал моё имя на разный лад. — Вы не должны так думать. Что бы ни происходило в моём доме или на службе, на Вас я всегда найду время. Я не хочу, чтобы Вы сама справлялись со своими проблемами. Я хочу помочь. Позвольте мне это.

— Вы серьёзно? Но … почему? — Я не верю своим ушам. Я правда это слышу?

— Я не могу Вам объяснить. — Это что ещё за игры? Я-то думала, у нас тут откровенный разговор. Я нахмурилась. — Не могу объяснить, потому что сам не понимаю. — Тёплая рука скользнула вверх, остановилась на моих волосах, а большой палец провёл по середине лба, погладив образовавшуюся складку. — Не понимаю, что со мной. Постоянно думаю о Вас. Ищу встречи. Даже ревную Вас, демон раздери! Ко всем ревную! Вокруг Вас так много мужчин!

Чего?

— Меня? Каких?

— Не важно. Не будем о них. Я не мастер словесности, Ани, не привык говорить о том, что испытываю. Простите за некий сумбур.

Я прикоснулась пальцем к его губам, призывая к молчанию. Изумился, но послушался.

— Ваше предложение …, то, неприличное. Оно ещё в силе?

Мой палец всё ещё запечатывал его губы, поэтому Роберт лишь кивнул. Изумление в глазах увеличилось.

— Я принимаю его. — Создатель! Сама не верю, что говорю это. — Я тоже постоянно думаю о Вас. Я … хочу узнать, каково это, быть вашей. То есть, быть с Вами.

Продолжить я не смогла, потому что губы Роберта слегка поцеловали, прижимающийся к ним палец, и пока я изумлённо таращилась на него, чужие губы накрыли мои.

Закрыв глаза я принимала его поцелуи. Лёгкие касания. Пробуя, прихватывая то верхнюю, то нижнюю попеременно. Приоткрыв рот я ловила эти поцелуи, уже желая большего.

Будто услышав потаённые мысли, Роберт углубил поцелуй. Язык скользнул несмело, лаская мой, сразу ответивший.

Рука, зарытая в волосах, перебирающая растрепавшиеся пряди. Когда она перебралась на затылок, начав его поглаживать, кажется, я не сдержала стон. Прижалась к мужчине ещё теснее.

Кружево белья натирает соски, импульсивно я потёрлась грудью о его грудь, чтобы хоть немного унять этот зуд. Рука, до этого поддерживающая меня за спину тут же скользнула вперёд, накрывая грудь.

Я не сдерживала стонов. Мои руки у него в волосах, на плечах, груди. Невыносимо хотелось выпустить рубашку и скользнуть ладонью по тёплой коже.

Чувствовала, как его руки сами скользили всё ниже, а потом, будто опомнившись, возвращались опять к груди, спине, плечам.

Когда он прервал поцелуй, продолжая лишь мелко целовать мой рот, подбородок, щёки, я не сразу поняла, что всё закончилась.

— Нам нужно прекратить. Я так хочу тебя, что готов овладеть тобой прямо в библиотеке почтенного целителя. — Проговорил Роберт между поцелуями. — Ты сможешь прийти ко мне вечером? — Прекратил целовать и посмотрел на меня внимательно. — Или найти другое место? Ты ведь не передумала? Анна. Скажи, что ты не передумала!

Встревожился, напрягся. Но пока не успел ничего себе надумать:

— Конечно нет. Не передумала. Только мне нужно придумать, с кем оставить Фиссу.

Хм. А что если Вы придёте вместе? Она как раз сегодня говорила, что ей нужна отдельная комната в моём доме. Там, с недавнего времени столько девиц, что вы легко смешаетесь с толпой.

Оставшийся вечер прошёл великолепно. Настроение было … оно было фантастическим! Неудержимым, радостным, счастливым и слегка безумным. Я улыбалась, как завсегдатая блажницы, и не уверена, что во время это понимала. Будто уголки рта привязали к ушам лентами.

То и дело я ловила на себе взгляды Роберта. Роберт … Интересно, я ведь могу теперь его так называть? Думаю могу, попробовать уж точно стоит.

— Как ты смотришь на то, чтобы пойти сегодня в гости? — Спросила у Лифиссы.

Мы только вышли из дома Леметров. Время уже было позднее, по всему следовало скоро укладывать малышку. Я с трудом старалась идти не торопясь, но ноги сами увеличивали темп.

— К кому пойдём? Сразу? Или зайдём домой?

Вот и чудненько, на другой ответ я и не рассчитывала. Поправила шарфик, поглубже втянула в себя прохладный воздух. Показалось, или пахнет костром? Странно. Неужели опять что-то горит.

— Домой зайдём. Граф Крэнтом пригласил нас в гости. Мелани и Люси уже там. Думаю, будет весело. — Говоря это я начала оглядываться по сторонам, в надежде убедиться, что не горит один из соседских домов.

Необъяснимое чувство тревоги. Слышатся крики, гомон. Совсем рядом, но пока не видно.

— Ой, что та Мелани. Вьётся вьюнком вокруг Роберта. — Фисса недовольно засопела. Я хотела было расспросить её на тему Мелани, когда мы наконец обошли доходный дом в четыре этажа и вышли на нашу улицу, чтобы увидеть, как полыхает наш дом.

Паника. Повсюду паника.

Сжала маленькую ладошку. Кажется, что стоит только отпустить её руку и меня не станет. Провалюсь сквозь землю. Срочно нужно что-то делать. Куда-то бежать, что-то предпринимать.

Вместо этого я стояла и смотрела, как горит мансарда дома мисс Семиус. Наша мансарда. Наш с Лефиссой дом. Место, ставшее для нас родным за неполных три года. Я, будто вросла в землю.

— Анна, деточка, как же так? — Набросилась на меня наша домовладелица. По щекам этой сильной, порой даже властной женщины текли слёзы. — Они сказали, что это магическое возгорание. — Она крепко обняла меня, а я же думала только о маленькой руке, в своей ладони. — Кто-то специально поджог мой дом, понимаешь? Какая тварь могла это сделать? Пойти на такое!

Мисс Семиус обнимала меня, прижимала к своей груди, словно не чувствуя, что я не откликаюсь. Я слышала её будто сквозь вату.

Холодно. Мне очень холодно. Я смотрю на огонь, который сжигает в своём пламени всё живое. Огонь, который послан магом, невозможно погасить простыми средствами. Он сожрёт всё, на что указал хозяин. Он не перекинется дальше, а по выполнении приказа затухнет сам. Погасить его может только сильный огневик, сильнее поджигателя. Либо смерть хозяина.

Маги городской службы всё ещё сыпали заклинания, но как-то без огонька. Сюр. Анекдот.

Они ведь тоже поняли, что не справятся с пламенем?

Как же мне может быть так холодно, возле такого пламени?

Лифисса прижалась ко мне, обняла и не сводила глаз с нашей квартиры.

Огонь не перекинется дальше. Маги могут успокоиться и начинать писать отчёт. Сгорит только мой дом.

— Маги нашли след. Возможно они найдут этого ирода. Анна. Деточка? Отомри же, милая, ну что ты. Все же целы. Создатель с ним, с чердаком. Отремонтируем. Слышишь? Ох, что же это! — А потом громко. — Нужен целитель! Где лекарь? Девочке плохо. Позовите лекаря!

— Не нужно. Не надо лекаря. Со мной всё хорошо. Прошу меня извинить. — Выбравшись из объятий, с Фиссой на буксире, я подошла к магам из городской службы.

Двое городовых. Наверное дежурные из патруля.

— Господин маг. Прошу прощения. Я живу, хм. Я жила в этой квартире. Той, которая сейчас горит. — Обратилась я к тому, который старше. Его коллега, совсем ещё молодой. Кажется, младше меня. Скорее всего старший будет главным в их паре.

Пристально осмотрел меня с ног до головы.

— Это поджог мисс. — Прервал он плетение заклинания и всё же соизволил поговорить. — Поджигатель мужчина. Слепок ауры удалось поймать. Вам нужно дать показания. Я сейчас составлю протокол. — С этими словами он открыл портфель и достал писчии принадлежности. — Здесь укажите всех, кто мог желать Вам зла. Как мужчин, так и женщин. Вполне вероятно, что действовал исполнитель. Кто-то явно не поскупился на это дельце.

— Ппростите. Я не вполне поняла. Мне сейчас необходимо это заполнить? Это не может подождать?

— Проблема? В чём сложность, мисс?

— Даркнил. Анна Даркнил. Миссис. Не мисс. Простите, но мне немного нехорошо. Я не вполне уверена, что смогу сейчас что-то написать.

— Илсол! Мисс Даркнил ведь может и завтра подойти для дачи показаний. Девушке нехорошо от произошедшего. — К нам подошёл второй маг. Этот был очень молод, не старше меня уж точно. Высокий блондин открыто, с мягкой улыбкой вглядывался в моё лицо.

Его коллеге услышанное явно не понравилось. Тем более, что рядом с молодым напарником он смотрелся нелепо. Невысокий, его круглое лицо покраснело от натуги, а лоб покрыла испарина. И без того маленькие глазки сузились в тонкие щелочки.

— Дехус. Закончил с тушением? Или ты считаешь, что я без тебя не в состоянии снять показания?

У меня решительно нет на это сил. Ни на показания, ни слушать их перепалку. Я просто отмечала, как шевелятся губы магов, говоря слова, которые проходили мимо меня.

— Если это возможно, я бы действительно предпочла прийти завтра в участок и дать показания. Боюсь, что сейчас я не в силах ни думать, ни писать.

— Конечно мисс. Подходите завтра и ответите на вопросы.

Кивнув магам я развернулась, чтобы уйти отсюда. Нужно куда-то пойти, где есть крыша. Без вещей, без денег…

— Мисс Даркнил! — Донёсся до меня голос младшего патрульного. Остановилась и увидела, что он быстрым шагом направляется к нам. — Мисс Даркнил, Вам нехорошо. Я провожу Вас. Провожу, чтобы удостовериться, что с Вами всё в порядке.

Возражать я не стала. Я, наверное, сейчас не из-за чего не стала бы возражать.

— Вы знаете, кому могли так сильно насолить? — Маг заговорил спокойно, доверительно. Наверное так в блажнице доктор говорит с пациентом.

— Не знаю. Боюсь, я сейчас не в том состоянии, чтобы связно мыслить.

— Конечно, конечно. Я всё понимаю. — Небольшая пауза, а после: — Вы порядочная женщина. Одна воспитываете дочь, честным путём зарабатываете. Мне сложно представить, но думаю, что Вам итак приходится нелегко, а тут это. — А он уже справки навёл. Лучше бы пожар тушил. — Я хочу Вам кое-что объяснить. Думаю, что такая простая девушка, как Вы не вполне понимает, что такое магическое возгорание. — Конечно. Куда уж мне, дочери огневика, — искру послал сильный маг огня. Сильный, потому что и я, и мой напарник, мы не самые слабые маги на службе города, но огонь потушить не смогли. Это значит только то, что творец заклятья вложил в него очень много сил, больше, чем смогли вложить мы. Здесь либо личный мотив у сильного мага, либо пожар заказали сильному теневеку. Есть маги, которые зарабатывают таким нехитрым способом, — беря подобные заказы.

— Даже не знаю, что и лучше. — Коряво улыбнулась я.

— Анна, кто-то специально сжёг наш дом? — Ну вот. Не хватало ещё ребёнка напугать!

— Конечно нет, милая. Разве мы могли кому-то насолить? Господин маг ошибается. Произошла ошибка. — На последней фразе я сделала городовому "страшные глаза".

Следить нужно, что при детях говоришь!

— Я обязательно всё обдумаю, как только смогу. Завтра приду в участок, заполню все документы.

Мы уже стояли, идти я прекратила, а он всё не уходит. Что ещё-то?

— Я хочу Вам помочь. На службе я очень часто сталкиваюсь со злом, с несправедливостью и жестокостью. Таков наш мир. Хозяева мира установили такие правило. — На последнем он криво усмехнулся, а я заинтересовалась и вскинула голову. — Многие женщины, оставшись с ребёнком на руках выбрали бы более лёгкий путь. Вы заслуживаете уважения и помощи.

Как мило. Надо же, какой чистюля. Знаток человеческих душ и борец за справедливость. Ну посмотрим.

— Мне лестно слышать такое в свой адрес, но боюсь, что Вы поторопились с выводами. Мой путь не такой тяжкий, как может показаться. Я благодарна Вам за то, что проводили, тем более, что мы уже пришли.

Отвёл взгляд от меня, перевёл его на дом леди Камелии. Цветник в простонародье. Потом опять непонимающе на меня.

— Мой дом сгорел и всё, что мне остаётся, — просить крова у друзей. Спасибо, что проводили. До свидания.

Занавес.

— До свидания. Вы мне понравились! — Фисса выступила на бис.

Любоваться на выражение на простоватом лице не стала, не до злорадства. Просто вошла в главную дверь.

Гарь. Повсюду запах гари. Кажется, что я вся, и этот дом, вся улица, всё вокруг пропиталось этой вонью. Душ не помог.

Не удивительно, что городовые не смогли потушить пожар. Думаю, что этот Дехус сильно польстил себе, назвавшись не слабым магом. В городскую службу брали почти всех, кто обладал даром, не нарушал закон, и хотел послужить государству. Ну или получать пенсию, когда послужит. Патрулирование города, приём граждан с мелкими и не очень жалобами, для перенаправления в нужные инстанции. По-моему и всё. Раз такой правдолюб и справедливостиискатель оказался там, то скорее всего ни в полицию, ни в следственный комитет его не взяли.

Леди Камелия, слава Создателю, пустила нас на постой без лишних вопросов. Она уже знала о пожаре, предполагала, что мы придём к ней. Это не особо удивляло, учитывая то, что я пришла сюда неосознанно. Наверное, это место я тоже считаю своим домом.

Что немного удивило, так это то, что поселили нас в мою бывшую комнату. Она сейчас пустовала.

Интересно, как отреагировал бы Хейрад, узнав, как я распорядилась его собственностью. Очень надеюсь, что понял бы и одобрил. Благополучие Агнесс и будущее Лифиссы всегда было для него в приоритете. Иногда мне кажется, что он до самой своей смерти не мог поверить в то, что Агнесс стала его. Я никогда не видела, чтобы живой мужчина возводил на такой высокий пьедестал живую женщину.

Ну кроме как в книжках. Не самый лучший ориентир, прямо скажем.

Что же дальше? Как расценивать случившееся сегодня. То, что это не случайность ясно как белый день. Как и то, что маг не мог не знать, что в квартире нет живых существ. Меня хотели запугать?

У них это получилось. Малолетнему рыжему ублюдку как-то удалось проследить за мной. На рынке были его люди.

Даже знай я об этом, вряд ли нашла лучший способ выбраться из той передряги.

Теперь нужно искать другое жильё. Это меньшее из зол.

Вещи. Все наши вещи. Всё то, что мы годами собирали по крупицам. Одежда, обувь, школьные принадлежности Лифиссы. То немногое, что нам удалось скопить теперь придётся потратить. И не уверена, что нам этого хватит хотя бы на самое необходимое.

— Анна, дорогая. Не спите? — Леди Камелия вошла к нам после стука. — Как вы здесь? Устроились? Я зашла, чтобы удостовериться, что всё в порядке. — Она присела на краешек кровати, взяв меня за свободную руку. Другая была занята обниманием Фиссы. — Странно это говорить, но я хочу сказать, чтобы вы чувствовали себя как дома. Можете оставаться здесь столько, сколько вам потребуется. Если я могу чем-то помочь, — то ты всегда можешь на меня рассчитывать.

— Спасибо, Вы итак нам очень помогли. Вы не обязаны были меня пускать.

— Не обязана, но рада помочь, хоть и не рада, что такая моя помощь понадобилась.

Мы говорили, держась за руки. Стало немного неловко, но я не решилась прервать контакт. Вот она сила благодарности.

— Мы не задержимся надолго. Сами понимаете. С ребёнком, здесь …

— Прекрасно понимаю и полностью согласна. — Леди выпустила мою руку и встала. — Если что-то потребуется, — не стесняйся. И спуститесь поужинайте. Девочки вас накормят.

— Благодарю Вас леди.

— Спасибо, леди Камелия.

Встав с кровати мы попрощались.

Кухня в борделе, как вагон-ресторан в поезде. Здесь в любое время суток найдётся с кем перекинуться словечком, всегда можно раздобыть съестного, а в пиковые часы разжиться свежими сплетнями. Тем более, что тему новостей вообще невозможно определить заранее.

Клиенты у девчонок разные, но многие из них любят поговорить. Где же ещё, как не у любовницы, тем более за деньги. Здесь можно сколько угодно говорить самому и о себе. Или о любимом деле. Как и о том, что ненавидишь.

Как итог, — куртизанки всегда в курсе всех новостей.

— Иллюзии в воздухе, спектакли, но самое главное, — постоянно свежие девственницы. Каждый день, как ни придёшь, а там девственницы.

— Всем привет! Найдётся, чем покормить погорельцев? — Я улыбнулась собравшимся. Патрисия, Люси и новенькая девушка. Пиона, кажется. Но особенную улыбку адресовала мисс Дэймэл, поварихе всея дома. — Что такое интересное обсуждаете?

— Да Пиона тут говорит, что скоро все мы тут останемся без работы, без клиентов. Неликвид. Где-то в столице появилось особое заведение, где уважаемым принцам и герцогам, потому что ниже там никого не бывает, подают свежих девственниц на завтрак, обед и ужин.

Это действительно было что-то новенькое. Я вся превратилась в слух, забрав у поварихи миску с рагу. Поблагодарила лишь тихонько и подсела к девушкам.

— Ну и? Что ещё он говорил? — Поторопило её моё любопытство.

— Да ничего. Что он ещё может сказать, если он третий сын графа и гвардеец во дворце императора. Если такой дом где-то и есть, то Пиониному мальчику путь туда заказан как минимум пока не станет генералом. А пока и остаётся только сплетни пересказывать. — Пат как всегда говорила то, что думает без каких-либо церемоний.

— Как бы то ни было, и гвардейцам и принцам нужно где-то сбрасывать напряжение. Не думаю, что тебе стоит переживать о своих клиентах. — Приняла я участие в диалоге.

— Мне, переживать? Зайка, у меня нет проблем с клиентами. — Пиона глянула на меня … с превосходством? — И не будет. Я сразу говорила, что я здесь не на долго. — Говорила она смотря на меня, поэтому не заметила, как девчонки переглянулись на этой её фразе.

— Мне, переживать? Зайка, у меня нет проблем с клиентами. — Пиона глянула на меня … с превосходством? — И не будет. Я сразу говорила, что я здесь ненадолго. — Говорила она смотря на меня, поэтому не заметила, как девчонки переглянулись на этой её фразе.

— Не хочу тебя расстраивать, Зайка. Но почти все здесь так говорят. — Сказала Люси с наипаскуднейшей своей улыбкой. — В смысле, что не на долго. Денег вот поднакопят. Совсем чуток. Ага. И замуж. За одного из клиентов.

Мне стало жаль новенькую от такого неприкрытого издевательства. Вдруг у неё действительно получится вырваться. Но то, как она смотрела на меня, немного царапнуло.

Тряхнув волосами, сплошь усыпанными папильотками, Пиона ринулась в атаку:

- У меня есть постоянный клиент. Который ходит только ко мне. Он холост. Кто сказал, что он никогда не женится на мне? Такого правила нет!

- Конечно нет. — Это уже Патрисия. — Только я что-то не могу вспомнить ни одного случая, чтобы аристократы женились на шлюхах.

- И не вспомнишь! О таком не говорят. И сразу после свадьбы шлюхи становятся приличными леди! — Если бы разговор проходил не в борделе, если бы я не знала этой стороны жизни, то меня бы непременно умилила её наивность и вера в чудо.

-А ты что скажешь, Анна? Женятся аристократы на куртизанках? — Я чуть не подавилась рагу, услышав вопрос Люси.

- Анна? — Переспросила Пиона.

- Да, я Анна. Рада знакомству. — Дружелюбная улыбка и ответ на вопрос подруги. — Я мало знаю как аристократов, так и леди полусвета. Таких примеров совсем не знаю, но точно знаю, что всегда нужно верить в лучшее, но рассчитывать только на себя.

- Думаю, я тоже бы так говорила, если бы не работала здесь. — Желчь из этой новенькой так и сочится.

- Возможно, ты и права. Мне действительно повезло, что в трудную минуту рядом оказались люди, которые помогли.

Разговор сник как-то сам собой, запал спал, но что-то мне не по себе было от этой Пионы. Как-то резко она притихла. Всё время, пока я молча доедала, девчонки ещё болтали о своих глупостях, а она то и дело поглядывала на меня.

Покончив с едой, мы с Люси прихватили ужин для Фиссы и направились в нашу комнату. Малышка уплетала ужин, а я примерила новое бельё, которое сшила Люси.

Кружевные пантолончики и бюстье, в окантовке такого же кружева.

Стоя перед зеркалом я не верила своим глазам. Неужели я могла одеть что-то настолько бесстыдное, непристойное? Женщина, которую я видела была зажата, скована. Будто зависла между миром куртизанок, носящих такое бельё, что королевскую мантию. И миром женщин, которые до такого побрезгуют и просто прикоснуться.

То, что мне идёт было очевидно. Но Создатель, как же мало ткани!

- Как же мало ткани. — Озвучила я.

- Только не говори, что тебе не нравится! Это лучший розовый шёлк, который заказывает леди Камелия для особых случаев. Анна, это бельё не может не нравится! С твоей фигурой и молочной кожей … Я даже не знаю. Мне не с чем это сравнить, но выглядишь ты потрясающе. — Люси права.

- Это действительно очень красиво, но даже представить не могу, как надеть такое кроме как покрутиться у зеркала.

— Вот теперь мы переходим к главной части. Тебе срочно нужен мужской взгляд на это великолепие. А значит …. Та-та-та-там! Сегодня я жду особенного клиента. Он молод, горяч, красив словно дровосек из Итвоза. Бывает, правда немного жестковат, но каждый второй наш клиент считает своим долгом сделать всё пожёстче. С просто любовницами они себя так не ведут. Я поговорю с ним о тебе. Предложу устроить вам встречу. То, что он аристократ, это как пить дать! Манеры, повадки, приходит инкогнито.

— Люси! Остановись! Создатель!!! Я совсем забыла!!! Дай мне минуту! Я всё сейчас тебе объясню!

Выхватив из Лифиссиного альбома листок, задумавшись на несколько мгновений, я написала:

"Не ждите меня сегодня, произошло большое несчастье. Кто-то сжёг нашу квартиру. Подозреваю, что за мной сегодня проследили."

Отправив вестник, обернулась к недоумевающей подруге. Ситуация требует разъяснений. Фисса, великодушно согласившаяся посидеть под пологом тишины, в обмен на внеплановый кулёк конфет, увлечённо рисовала.

- Сегодня в гостях у Леметров был граф Баррэм. Оказалось, что они давно знакомы и он был приглашён. — Меня передёрнуло от холода, тут же принялась натягивать принесённое Люси шерстяное платье. Так случилось, что мы говорили наедине. Всё вышло спонтанно, неожиданно. Мы поцеловались. — Глаза Люси чуть не выскочили на лоб. — Договорились, что я приду к нему.

- Как так получилось? — Люси от изумления прикрыла рот ладонью. — Это ведь не произошло внезапно? Что-то ещё было?

- Я и сама не понимаю. Толком не было ничего. Случайные встречи, разговоры. Один раз мы даже поссорились. Он предложил мне тогда встретиться. У него. Или в другом месте. Сказал, что хочет меня. Я не понимаю, как так вышло, может я его неверно поняла. Я тогда так растерялась, разозлилась. Наговорила ему всякого.

- Постой, постой. Замолчи на минуту. Дай подумать. — Люси принялась кусать губы и сжимать собственные руки. — Анна, это звучит как бред. Я понимаю. Но что, если он считает нас с тобой одной профессии? Подумай сама, — он знает, чем я занимаюсь, мы с тобой часто вместе, тут же, сама знаешь, — с кем поведёшься. Ты постоянно в этом районе. Водишь дружбу с бордельными девицами.

- Нет… Нет, не может такого быть. Он как-то донёс меня до мастерской…

- Донёс? Это как? На руках донёс? — Подруга натурально ошалела.

- Да там случайно вышло. Я ногу подвернула, он мимо шёл, помог. Это неважно. — Отмахнулась я.

- Как-то слишком много у вас случайного и неважного. Ну да ладно. Я ведь только сейчас, сложив все звенья этой цепочки поняла. Не придавала раньше этому значения, но он действительно, постоянно о тебе спрашивает. При каждой встрече. Так невзначай, что я и не замечала. Создатель! Как же я раньше не заметила! Подруга, он ведь действительно увлечён тобой.

Сердце стучало. Какая-то непонятная, необоснованная радость зародилась в груди и ухала внутри меня. Сверху-вниз. Я улыбалась шальной, сумасшедшей улыбкой. Увлечён. Он мной увлечён! Создатель, кто-бы мог подумать, что он вообще обратил на меня внимание. Он, такой …

Стоп. А ведь ещё та леди-златовласка. И он сейчас наверное дома, наедине с …

- Я со всеми этими заботами о Мелани, вообще ничего не замечала! — Продолжала сетовать Люси.

- Кстати, о насущном. Не пойми меня неправильно, но скажи. То, что Мелани живёт у него. Между ними ведь ничего не может быть?

Мне не понравилась повисшая тишина и задумчивость подруги.

- Я не думаю, что у них что-то может быть. Мел он, безусловно, симпатичен. Но ты пойми, он не может ей не нравится, — спас её, приютил. Ты же понимаешь, какое впечатление на женщин он производит. Она ведь такая молодая, юная, наивная …

- Не то, что мы с тобой. — Подвела я неприятный итог. — Она ведь очень красива? Юнна, свежа, неопытна. Невинный цветок.